— Я же назначил вам...
— Вы забыли подписать мне пропуск, — кротко сказал сержант. — Без этого я не смог выйти...
— Вы порете чушь, сержант. Я сам помню, как... И что вы делали здесь все эти шесть часов?
— У меня были здесь некоторые другие дела... — неопределенно ответил Харрис. — А пропуск мой вот...
«Бог ты мой, что же тогда я подписывал ему днем? — подумал комиссар, поднося листок к глазам. — Ведь я же ясно помню...»
— Черт подери, да это же ксерокс! — раздраженно воскликнул он. — Ксерокс пропуска, на котором вы закрыли мою подпись...
Он поднял глаза на сержанта и узрел наведенную ему в лоб «пушку». В дверь осторожно, держа наготове пистолет, протискивался второй бандюга в полицейской форме.
«Ну вот и еще один мой сегодняшний собеседник, — констатировал комиссар. — Пол Родмен. Видимо, он тоже полагает, что я забыл подписать его пропуск...»
— Только не вздумайте нажимать никаких там кнопок у себя под столом... — шепотом почему-то предупредил Харрис. — Два шага назад, пожалуйста. И давайте сюда ключи...
— Я не завидую вам, сержант, — совершенно искренне заметил комиссар, отступая от стола. — Пару лет каторги вы уже намотали.
Ту самую кнопку он так и не нажал. От остолбенения.
— Не трепитесь. Ключи — бросьте их на стол!
Теперь уже два ствола целились в покрывшееся мелкими бисеринками пота, лысоватое чело комиссара.
— Какие ключи вам надобны, сержант? — со скукой в голосе осведомился комиссар.
— Все, которые у вас есть, — распорядился Харрис.
Комиссар осторожно, стараясь не делать резких движений, извлек из кармана потертый бумажник и кинул его на раскрытый бювар.
Харрис тут же принялся энергично вытряхивать его. Кроме кучи электронных карточек-ключей и «магниток» из бумажника вывалилась и основательная куча баксов наличными: далеко не все, у кого комиссар покупает... гм... нужную информацию, соглашаются на слишком хорошо контролируемую оплату через электронную кредитку (а у кого таковой и сроду не было, да и самому комиссару за каким дьяволом это нужно), вот и приходится таскать с собой чертову тучу наличных.
Верный Пол попытался тут же стибрить кредитки, но получил укорот.
— Весь план порушишь, скотина, — осадил его сержант, крепко гвозданув подчиненного по пальцам.
Комиссар не без сарказма наблюдал за происходящим и прикидывал в уме свои шансы выжить. Довольно малы они были, эти шансы.
— От сейфа с вещественными доказательствами — эта? — нервно спросил сержант, суя в нос комиссару фольгированный прямоугольничек.
— Эта, — устало согласился комиссар. — Господи, как я не догадался... Вы, сержант, оказывается, серьезно завязаны на этом Симметричном Наборе...
— Не ваше дело, господин комиссар. Доставайте лучше вашу бутылочку. Не стройте тут удивленных глаз — про ваши маленькие слабости треплется вся городская полиция. Ничего особенного. Нет такого начальничка, у которого в заветном ящичке не хранилось бы его заветной емкости — работка-то нервная...
Сержант принялся шарить по ящикам стола и безошибочно извлек сокровенный коричневый пакет. Вытащил на свет божий «Джонни Уолкера» и сунул в руки комиссару.
— Г-глотайте! Как говорится, до дна...
Потенциальных покойников не накачивают виски. Так что у комиссара появилась слабая надежда, что, может, все и обойдется, хотя и не стоит ничего хорошего ждать от спятившего копа.
Он хладнокровно проглотил оставшиеся две трети содержимого бутыли и аккуратно поставил емкость к ножке стола.
— Теперь — вот это, — ласково сказал Харрис, протягивая комиссару фляжку.
Тот только повел плечами и подчинился. У виски на этот раз был странный привкус. Впрочем, внушающий надежду. Органолептику комиссару приходилось изучать. И он помнил этот вкус, которого не мог помнить никто из вкусивших полную дозу зелья.
«Амнезии, — констатировал он. — На фоне алкоголя — рискованно, но все же лучше, чем пуля в затылок. У этих господ хватает денег. Препарат не из дешевых. Сейчас должен последовать укол...»
— Будьте добры, ложитесь на этот вот диванчик и закатайте рукав до локтя, — и вправду скомандовал Харрис. — Пол, давай.
Полиция Малой Колонии, и даже самые тупые ее представители, слава те господи, были обучены оказывать первую помощь, принимать неожиданные роды и делать инъекции. Так что, вооружась разовым шприцем и дезинфицирующим тампончиком, Пол успешно впрыснул в вену комиссара полмиллилитра сенсибилизатора амнезина — препарата, дарующего забвение нескольких последних часов, предшествующих его введению. Дмитрию Шаленому эти полмиллилитра и впрямь встали намедни в кругленькую сумму.
Мир поплыл перед глазами комиссара.
А потом его разбудило возмущенное поскребывание киберуборщика, волокущего к утилизатору пустую бутыль из-под «Джонни Уолкера». За оконными жалюзи становилось заметным мокрое и мутное утро.
«Господи, — подумал комиссар, — я до отключки набрался в собственном кабинете. И даже не помню повода...»
* * *
Шишел сурово уставился на наведенные на него стволы и, как и было предложено ему, воздел руки к довольно низкому, косому потолку. Разжал ладони — и Камень глянул на свет божий.
И тут началось.
Черный свет полыхнул по перекошенной мансарде.
И Француз, и все трое выскочивших из засады остолбенело уставились на него.
А Шаленый — на них.
Странное происходило с этими людьми. Не походило это на засаду, о которой сразу подумал Шишел. И вообще ни на что не походило.
«Наркота черная, что ли? — подумал Шишел, отжимаясь к стенке. — Так какого ж?..»
Но не так просто было все. Стволы повело... Впечатление было такое, словно людей в этой комнате вдруг огрели пыльным мешком. Всех сразу.
— Г-где он? — бестолково спросила рыжая ведьма, поводя вокруг пылающим взглядом.
И выпалила в белый свет как в копеечку. Пуля своротила копию «Вида Толедо» под самым потолком и ушла в окружающее «имитацию мансарды» пространство. У Глазастого вышла осечка. Иначе рыбкам в небольшом запущенном аквариуме в углу пришлось бы еще тошнее, чем было сейчас.
Видно окончательно ошалев, тип в кроссовках тоже спустил курок, без малого чуть не оставив свою подельницу без уха. Дидье, не говоря худого слова, грянулся на пол, прикрыв желтыми, прокуренными ладошками интеллигентную плешь.
— Не стреляйте! — заорал он. — Избранника замочить невозможно! Сейчас ужас получиться может...
Глазастый наконец сдюжил с засбоившей «пушкой» и успешно разнес в клочья керамическую бутыль, украшавшую обшарпанный телевизионный приемник.
— Да вы охренели! Кончайте, ребята! — дико заорал Шаленый, пытаясь занять минимальный объем в комнатешке, по которой надумали летать всамделишные пули.
До и впрямь охреневших ребят дошел наконец неадекватный, как говорят психиатры, смысл их действий, и стволы повисли в воздухе. Тип в кроссовках ошалело шагнул к Шишелу и как завороженный потянулся к Перстню. Пистолет при этом болтался на его указательном пальце, продетом за скобу спускового крючка.
— Брось дуру! — распорядился Шишел.
Пистолет старшего брякнулся об пол, подав похвальный пример двум другим. Шишел аккуратно — двумя пальчиками, как принято в приличном обществе, — вытянул из заднего кармана здоровенный никелированный кольт и в знак примирения пристроил его на журнальном столике, основательно закапанном красным вином.
— Ты вставай, иуда, — предложил Шишел Французу. — Сразу бить не буду — сперва разберемся... Ты там посмотри — выпить чего...
— Я... — начал тот и икнул.
Не вставая с четверенек, Дидье добрел до аквариума, поднялся, испил из него глотка четыре, умудрившись не подавиться сонливой рыбешкой, и направился к бару.
— Давайте представимся, — довольно логично вошли в разговор Новенькие — теперь не так уж — Кроссовки. — Мерген. Это имя у меня такое. А это — Мириам. Тот, сзади, — Н'Бонго...
Секунды три длилась пауза.
— А вы — Чичел. Чичел-Мичел... — закончил Мерген, продемонстрировав свою крайнюю осведомленность.
— Ладно, букву «ша» потом выучишь, — вздохнул Шаленый. — Я тебе помогу, не сомневайся... Так как быть будем-то? — Он подвинул продавленное кресло к столику, с которого переложил назад, в карман, ставший уже ненужным атрибутом кольт, расположился в нем и уставился на собеседников.
Те тоже расселись кто на чем: глазастый Н'Бонго — прямо на полу, вокруг своего колена, Мириам — в уголке дивана, Мерген — на втором из трех раздолбленных кожаных кресел, украшавших резиденцию Француза-Дидье...
Сам хозяин дома, подоспевший с парой початых бутылей местного крепленого и мутными бокалами в руках, приютился на третьем — самом засаленном, протертом и перекошенном.
— Мне, оказывается, врали, что ты вконец спился, Дидье, — заметил на это Мерген. — У законченных алкашей, однако, в доме недопитого спиртного не водится...
Француз ответил ему только выразительным взглядом и разлил по емкостям. Шишел нюхнул свою и скривился: виноделие не было сильной стороной технологии Малой Колонии.
— За знакомство, — тем не менее предложил он то ли тост, то ли утешительную реплику. — Так как все-таки вышло, что вы ждали меня здесь, ребята?
— Вы сами перепугали Н'Бонго до дьявола, — пояснил Мерген. — Он решил, что вы из легавых... Ну а когда мы предупредили Француза, то он уж был, как говорится, на стреме — по приметам вычислил, о ком речь, и когда вы ему позвонили...
— Тут он вам меня заложил не отходя от кассы... — закончил Шаленый.
— Ты прости, Шишел, но уж больно слава по тебе дурная пошла... Надо было предохранить народ как-то...
— Защитник ты народный, — зло определил Шаленый статус Француза.
Отхлебнул вина и, вконец перекосившись, решительно отставил бокал, констатировав:
— Отрава, однако!...
— Неплохое местное «Бургонское», — обиделся Француз. — Держу специально для гостей...
— Ясно, что для гостей. По доброй воле такое хлебать не будешь... Только давайте ближе к делу, ребята. Вы суть этого самого дела усекаете?
— Не усекаем, — признался Мерген. — Вы уж нам растолкуйте, откуда взялись, чего хотите... Свалился как снег на голову...
— Взялся я, как и вы, грешные, с Трассы. На Малую Колонию иначе никак и не попадают...
— Нет, почему... — задумчиво возразил Н'Бонго. — Еще с Дальних Баз можно...
— Ага. И с Седых Лун — тоже... — ядовито притормозил его Шишел. — И вообще — с того света прямиком. Слушай сюда и не встревай. Кольцо это надел я дуриком. Просто почистил я старика Бонифация в неудачное время. Сразу после того в контору заявился, как вы ему товар, — Шишел бросил выразительный взгляд на Камень, — сдали. А про Скрижаль эту я об ту пору если и слыхал, так в уме ее и не держал вовсе. И уж как выглядит она — сроду не интересовался. Что мне до нее, что ей до меня... Думал — так, бранзулетку на палец нацепил... Заодно взял с Симметричным Набором...
— С Симметричным Набором?.. — Дидье осатанело взглянул на Шишела. — Откуда вы?.. Откуда еще тогда узнали?..
Вид у него был как у человека, впервые увидавшего привидение.
— Ну, не со всем Набором-то, а с тою половинкою, что в розыске числится... А откуда, спрашиваешь? Откуда про Набор дознался? Отвечаю открытым текстом: «От верблюда!» Доволен? Про Набор этот половина рассы наслышана. «Палеоконтакт, палеоювелирное, понимаешь, изделие...» Ну вот нашлись умники и навели меня... Я тут долго сидеть не намерен был. Что надо, забрать собирался — и ходу. На Желтые Луны. С Седыми не путайте. Там сейчас вовсю дела разворачиваются. Можно деньги неплохо вложить. Но это все — чушь дикая сейчас. Мне главное — от этого добра избавиться.
Шишел еще раз показал народу Чертов Камень, и Чертов Камень еще раз полыхнул Черным Огнем. Всех передернуло.
— А для того мне очень не помешает знать, кому Камень и зачем сдался в то время? И как на этот народ выйти... Всего лучше с Клайдом вашим, Ван-Дейлом, потолковать было бы, так ведь...
— Мы не знаем, что произошло с ним, — Мерген нервно дернул щекой. — Мы вообще не понимаем, что за чертовщина начала твориться. То есть теперь начинаем понимать кое-что...
— Ни черта вы еще не начали понимать, — вошел в разговор Француз-Дидье, разливая по бокалам новую порцию гадости. — Вы, простите, здесь пташки залетные и про Камушек только и слышать-то слышали, что есть, мол, такой. Весь этот наворот не случайно получился. Пришла пора Камню снова вмешаться в ход дел — вот он и нашел себе путь к Избраннику...
— Ближе к делу. — Шишел без тоста отсалютовал бокалом, но отхлебнул едва ли четверть содержимого. — На кого работали, ребята? Кто заказчик?
— Напрямую — старик Бонифаций... — взяла вдруг на себя инициативу молчавшая доселе Мириам. — Но он тоже выполнял заказ... Он не очень стремился с нами поделиться, но...
Компания переглянулась. Потом, видно с немого согласия подельников, Мерген пояснил:
— Клайд не любил работать втемную... Поэтому мы организовали свое, так сказать, небольшое расследованьице. Посадили старика под колпак и отследили его связи... Чтоб не подзалететь — слишком уж большие деньги обещаны были... Ну и чего греха таить: прощупывали возможность выйти напрямую на основного заказчика... Но от этой мысли потом отступились — больно стремная компания оказалась...
— Точнее выражайся, — ласково, но настойчиво попросил его Шишел.
— Янтарный Храм Камушек заказал, — подумав, сообщил Мерген. — Секта такая здесь есть, страшно секретная... Но законная — зарегистрированная...
— Как же, как же — слышали про такую... — прогудел Шишел.
— Так вот, — Мерген, поморщившись, сглотнул слюну, пытаясь избавиться от весьма характерного послевкусия местного «Бургонского», — этот вот Камушек у них ба-а-альшой реликвией числится. Тайный культ Камня существует тут, оказывается, и две Церкви ему поклоняются: Янтарная и Черная... Так вот, с полгода тому назад им всем знамение какое-то было, — мол, снова в мир придет, извините, Избранник. — Он покосился на Шишела и замялся.
— Видать, не промахнулись они со знамением-то, — задумчиво молвил Шишел. — Ну ты давай — душу-то не томи — они, храмовики эти, что — загнать хотели Камушек Избраннику этому, что ли? Мне, грешному, то есть? Да только на хрен сдалась мне эта радость? И денежек-то таких у меня не сыщется. Али я, может, дорогу кому перебежал? Может, другому — кто побогаче да в хреновине этой понатыканней? Может, я и не настоящий Избранник? Так я с радостью эту честь кому хошь уступлю...
— Камень знает, кого избрать Воздевшим, — поучительно заметил Француз, наливая по третьей. — И не было случая, чтобы Камень переходил в другие руки, прежде чем Воздевший исполнит свое Предназначение...
Шишел с тоской посмотрел на свой бокал, подумал, что с самого начала надо было Глазастого за простой водкой послать, и сказал:
— Так и что теперь? Как мне на этот народ выйти? На храмовиков-то?
— Вот этого я вам никак не посоветую. — Мерген передернулся. — Янтарному Храму Камушек затем и сдался, чтобы похоронить его на веки вечные. И чтобы никогда никакой Избранник до него не добрался. Цель у них такая — идиотская. Чтобы, значит, не дать Избраннику Предназначение исполнить...
— Вот насчет Предназначения этого я и хочу потолковать со знающим народом...
— Только не с этими господами... Это они, говорят, Мурату подучили перст отсечь... И аббата Ди Маури в лабиринте замуровали — на Северном бугре... И на адмирала чертей наслали...
— Сказал тоже — «идиотская цель», — раздраженно возразил Француз. — Каждый раз, как в мир приходит очередной Избранник, — тут он косо и не без испуга глянул на Шаленого, — большая кровь льется. Хотя, может, и вправду — В ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ... А если чисто по-человечески... Один только Шайн как власть в Колонии к рукам прибрал, так ужас чего натворил. Пятьдесят академиков на костер отправил. Всю науку в капусту покрошил. А простых смертных сколько порезали — перестреляли — кто вспомнит?.. А Ди Маури — тоже хорош гусь был: это же он Ложное Учение в Малой Колонии утвердил. А сейчас — чуть не в святых числится. А Черные адепты... Да что тут и говорить!...
— А ведь Черная Церковь вам поможет... Действительно поможет... — задумчиво процедила сквозь зубы Мириам. — Вот Н'Бонго вам про нее много порассказать может... Мы его к этим малахольным внедрить пытались... Да вовремя отступились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Вы забыли подписать мне пропуск, — кротко сказал сержант. — Без этого я не смог выйти...
— Вы порете чушь, сержант. Я сам помню, как... И что вы делали здесь все эти шесть часов?
— У меня были здесь некоторые другие дела... — неопределенно ответил Харрис. — А пропуск мой вот...
«Бог ты мой, что же тогда я подписывал ему днем? — подумал комиссар, поднося листок к глазам. — Ведь я же ясно помню...»
— Черт подери, да это же ксерокс! — раздраженно воскликнул он. — Ксерокс пропуска, на котором вы закрыли мою подпись...
Он поднял глаза на сержанта и узрел наведенную ему в лоб «пушку». В дверь осторожно, держа наготове пистолет, протискивался второй бандюга в полицейской форме.
«Ну вот и еще один мой сегодняшний собеседник, — констатировал комиссар. — Пол Родмен. Видимо, он тоже полагает, что я забыл подписать его пропуск...»
— Только не вздумайте нажимать никаких там кнопок у себя под столом... — шепотом почему-то предупредил Харрис. — Два шага назад, пожалуйста. И давайте сюда ключи...
— Я не завидую вам, сержант, — совершенно искренне заметил комиссар, отступая от стола. — Пару лет каторги вы уже намотали.
Ту самую кнопку он так и не нажал. От остолбенения.
— Не трепитесь. Ключи — бросьте их на стол!
Теперь уже два ствола целились в покрывшееся мелкими бисеринками пота, лысоватое чело комиссара.
— Какие ключи вам надобны, сержант? — со скукой в голосе осведомился комиссар.
— Все, которые у вас есть, — распорядился Харрис.
Комиссар осторожно, стараясь не делать резких движений, извлек из кармана потертый бумажник и кинул его на раскрытый бювар.
Харрис тут же принялся энергично вытряхивать его. Кроме кучи электронных карточек-ключей и «магниток» из бумажника вывалилась и основательная куча баксов наличными: далеко не все, у кого комиссар покупает... гм... нужную информацию, соглашаются на слишком хорошо контролируемую оплату через электронную кредитку (а у кого таковой и сроду не было, да и самому комиссару за каким дьяволом это нужно), вот и приходится таскать с собой чертову тучу наличных.
Верный Пол попытался тут же стибрить кредитки, но получил укорот.
— Весь план порушишь, скотина, — осадил его сержант, крепко гвозданув подчиненного по пальцам.
Комиссар не без сарказма наблюдал за происходящим и прикидывал в уме свои шансы выжить. Довольно малы они были, эти шансы.
— От сейфа с вещественными доказательствами — эта? — нервно спросил сержант, суя в нос комиссару фольгированный прямоугольничек.
— Эта, — устало согласился комиссар. — Господи, как я не догадался... Вы, сержант, оказывается, серьезно завязаны на этом Симметричном Наборе...
— Не ваше дело, господин комиссар. Доставайте лучше вашу бутылочку. Не стройте тут удивленных глаз — про ваши маленькие слабости треплется вся городская полиция. Ничего особенного. Нет такого начальничка, у которого в заветном ящичке не хранилось бы его заветной емкости — работка-то нервная...
Сержант принялся шарить по ящикам стола и безошибочно извлек сокровенный коричневый пакет. Вытащил на свет божий «Джонни Уолкера» и сунул в руки комиссару.
— Г-глотайте! Как говорится, до дна...
Потенциальных покойников не накачивают виски. Так что у комиссара появилась слабая надежда, что, может, все и обойдется, хотя и не стоит ничего хорошего ждать от спятившего копа.
Он хладнокровно проглотил оставшиеся две трети содержимого бутыли и аккуратно поставил емкость к ножке стола.
— Теперь — вот это, — ласково сказал Харрис, протягивая комиссару фляжку.
Тот только повел плечами и подчинился. У виски на этот раз был странный привкус. Впрочем, внушающий надежду. Органолептику комиссару приходилось изучать. И он помнил этот вкус, которого не мог помнить никто из вкусивших полную дозу зелья.
«Амнезии, — констатировал он. — На фоне алкоголя — рискованно, но все же лучше, чем пуля в затылок. У этих господ хватает денег. Препарат не из дешевых. Сейчас должен последовать укол...»
— Будьте добры, ложитесь на этот вот диванчик и закатайте рукав до локтя, — и вправду скомандовал Харрис. — Пол, давай.
Полиция Малой Колонии, и даже самые тупые ее представители, слава те господи, были обучены оказывать первую помощь, принимать неожиданные роды и делать инъекции. Так что, вооружась разовым шприцем и дезинфицирующим тампончиком, Пол успешно впрыснул в вену комиссара полмиллилитра сенсибилизатора амнезина — препарата, дарующего забвение нескольких последних часов, предшествующих его введению. Дмитрию Шаленому эти полмиллилитра и впрямь встали намедни в кругленькую сумму.
Мир поплыл перед глазами комиссара.
А потом его разбудило возмущенное поскребывание киберуборщика, волокущего к утилизатору пустую бутыль из-под «Джонни Уолкера». За оконными жалюзи становилось заметным мокрое и мутное утро.
«Господи, — подумал комиссар, — я до отключки набрался в собственном кабинете. И даже не помню повода...»
* * *
Шишел сурово уставился на наведенные на него стволы и, как и было предложено ему, воздел руки к довольно низкому, косому потолку. Разжал ладони — и Камень глянул на свет божий.
И тут началось.
Черный свет полыхнул по перекошенной мансарде.
И Француз, и все трое выскочивших из засады остолбенело уставились на него.
А Шаленый — на них.
Странное происходило с этими людьми. Не походило это на засаду, о которой сразу подумал Шишел. И вообще ни на что не походило.
«Наркота черная, что ли? — подумал Шишел, отжимаясь к стенке. — Так какого ж?..»
Но не так просто было все. Стволы повело... Впечатление было такое, словно людей в этой комнате вдруг огрели пыльным мешком. Всех сразу.
— Г-где он? — бестолково спросила рыжая ведьма, поводя вокруг пылающим взглядом.
И выпалила в белый свет как в копеечку. Пуля своротила копию «Вида Толедо» под самым потолком и ушла в окружающее «имитацию мансарды» пространство. У Глазастого вышла осечка. Иначе рыбкам в небольшом запущенном аквариуме в углу пришлось бы еще тошнее, чем было сейчас.
Видно окончательно ошалев, тип в кроссовках тоже спустил курок, без малого чуть не оставив свою подельницу без уха. Дидье, не говоря худого слова, грянулся на пол, прикрыв желтыми, прокуренными ладошками интеллигентную плешь.
— Не стреляйте! — заорал он. — Избранника замочить невозможно! Сейчас ужас получиться может...
Глазастый наконец сдюжил с засбоившей «пушкой» и успешно разнес в клочья керамическую бутыль, украшавшую обшарпанный телевизионный приемник.
— Да вы охренели! Кончайте, ребята! — дико заорал Шаленый, пытаясь занять минимальный объем в комнатешке, по которой надумали летать всамделишные пули.
До и впрямь охреневших ребят дошел наконец неадекватный, как говорят психиатры, смысл их действий, и стволы повисли в воздухе. Тип в кроссовках ошалело шагнул к Шишелу и как завороженный потянулся к Перстню. Пистолет при этом болтался на его указательном пальце, продетом за скобу спускового крючка.
— Брось дуру! — распорядился Шишел.
Пистолет старшего брякнулся об пол, подав похвальный пример двум другим. Шишел аккуратно — двумя пальчиками, как принято в приличном обществе, — вытянул из заднего кармана здоровенный никелированный кольт и в знак примирения пристроил его на журнальном столике, основательно закапанном красным вином.
— Ты вставай, иуда, — предложил Шишел Французу. — Сразу бить не буду — сперва разберемся... Ты там посмотри — выпить чего...
— Я... — начал тот и икнул.
Не вставая с четверенек, Дидье добрел до аквариума, поднялся, испил из него глотка четыре, умудрившись не подавиться сонливой рыбешкой, и направился к бару.
— Давайте представимся, — довольно логично вошли в разговор Новенькие — теперь не так уж — Кроссовки. — Мерген. Это имя у меня такое. А это — Мириам. Тот, сзади, — Н'Бонго...
Секунды три длилась пауза.
— А вы — Чичел. Чичел-Мичел... — закончил Мерген, продемонстрировав свою крайнюю осведомленность.
— Ладно, букву «ша» потом выучишь, — вздохнул Шаленый. — Я тебе помогу, не сомневайся... Так как быть будем-то? — Он подвинул продавленное кресло к столику, с которого переложил назад, в карман, ставший уже ненужным атрибутом кольт, расположился в нем и уставился на собеседников.
Те тоже расселись кто на чем: глазастый Н'Бонго — прямо на полу, вокруг своего колена, Мириам — в уголке дивана, Мерген — на втором из трех раздолбленных кожаных кресел, украшавших резиденцию Француза-Дидье...
Сам хозяин дома, подоспевший с парой початых бутылей местного крепленого и мутными бокалами в руках, приютился на третьем — самом засаленном, протертом и перекошенном.
— Мне, оказывается, врали, что ты вконец спился, Дидье, — заметил на это Мерген. — У законченных алкашей, однако, в доме недопитого спиртного не водится...
Француз ответил ему только выразительным взглядом и разлил по емкостям. Шишел нюхнул свою и скривился: виноделие не было сильной стороной технологии Малой Колонии.
— За знакомство, — тем не менее предложил он то ли тост, то ли утешительную реплику. — Так как все-таки вышло, что вы ждали меня здесь, ребята?
— Вы сами перепугали Н'Бонго до дьявола, — пояснил Мерген. — Он решил, что вы из легавых... Ну а когда мы предупредили Француза, то он уж был, как говорится, на стреме — по приметам вычислил, о ком речь, и когда вы ему позвонили...
— Тут он вам меня заложил не отходя от кассы... — закончил Шаленый.
— Ты прости, Шишел, но уж больно слава по тебе дурная пошла... Надо было предохранить народ как-то...
— Защитник ты народный, — зло определил Шаленый статус Француза.
Отхлебнул вина и, вконец перекосившись, решительно отставил бокал, констатировав:
— Отрава, однако!...
— Неплохое местное «Бургонское», — обиделся Француз. — Держу специально для гостей...
— Ясно, что для гостей. По доброй воле такое хлебать не будешь... Только давайте ближе к делу, ребята. Вы суть этого самого дела усекаете?
— Не усекаем, — признался Мерген. — Вы уж нам растолкуйте, откуда взялись, чего хотите... Свалился как снег на голову...
— Взялся я, как и вы, грешные, с Трассы. На Малую Колонию иначе никак и не попадают...
— Нет, почему... — задумчиво возразил Н'Бонго. — Еще с Дальних Баз можно...
— Ага. И с Седых Лун — тоже... — ядовито притормозил его Шишел. — И вообще — с того света прямиком. Слушай сюда и не встревай. Кольцо это надел я дуриком. Просто почистил я старика Бонифация в неудачное время. Сразу после того в контору заявился, как вы ему товар, — Шишел бросил выразительный взгляд на Камень, — сдали. А про Скрижаль эту я об ту пору если и слыхал, так в уме ее и не держал вовсе. И уж как выглядит она — сроду не интересовался. Что мне до нее, что ей до меня... Думал — так, бранзулетку на палец нацепил... Заодно взял с Симметричным Набором...
— С Симметричным Набором?.. — Дидье осатанело взглянул на Шишела. — Откуда вы?.. Откуда еще тогда узнали?..
Вид у него был как у человека, впервые увидавшего привидение.
— Ну, не со всем Набором-то, а с тою половинкою, что в розыске числится... А откуда, спрашиваешь? Откуда про Набор дознался? Отвечаю открытым текстом: «От верблюда!» Доволен? Про Набор этот половина рассы наслышана. «Палеоконтакт, палеоювелирное, понимаешь, изделие...» Ну вот нашлись умники и навели меня... Я тут долго сидеть не намерен был. Что надо, забрать собирался — и ходу. На Желтые Луны. С Седыми не путайте. Там сейчас вовсю дела разворачиваются. Можно деньги неплохо вложить. Но это все — чушь дикая сейчас. Мне главное — от этого добра избавиться.
Шишел еще раз показал народу Чертов Камень, и Чертов Камень еще раз полыхнул Черным Огнем. Всех передернуло.
— А для того мне очень не помешает знать, кому Камень и зачем сдался в то время? И как на этот народ выйти... Всего лучше с Клайдом вашим, Ван-Дейлом, потолковать было бы, так ведь...
— Мы не знаем, что произошло с ним, — Мерген нервно дернул щекой. — Мы вообще не понимаем, что за чертовщина начала твориться. То есть теперь начинаем понимать кое-что...
— Ни черта вы еще не начали понимать, — вошел в разговор Француз-Дидье, разливая по бокалам новую порцию гадости. — Вы, простите, здесь пташки залетные и про Камушек только и слышать-то слышали, что есть, мол, такой. Весь этот наворот не случайно получился. Пришла пора Камню снова вмешаться в ход дел — вот он и нашел себе путь к Избраннику...
— Ближе к делу. — Шишел без тоста отсалютовал бокалом, но отхлебнул едва ли четверть содержимого. — На кого работали, ребята? Кто заказчик?
— Напрямую — старик Бонифаций... — взяла вдруг на себя инициативу молчавшая доселе Мириам. — Но он тоже выполнял заказ... Он не очень стремился с нами поделиться, но...
Компания переглянулась. Потом, видно с немого согласия подельников, Мерген пояснил:
— Клайд не любил работать втемную... Поэтому мы организовали свое, так сказать, небольшое расследованьице. Посадили старика под колпак и отследили его связи... Чтоб не подзалететь — слишком уж большие деньги обещаны были... Ну и чего греха таить: прощупывали возможность выйти напрямую на основного заказчика... Но от этой мысли потом отступились — больно стремная компания оказалась...
— Точнее выражайся, — ласково, но настойчиво попросил его Шишел.
— Янтарный Храм Камушек заказал, — подумав, сообщил Мерген. — Секта такая здесь есть, страшно секретная... Но законная — зарегистрированная...
— Как же, как же — слышали про такую... — прогудел Шишел.
— Так вот, — Мерген, поморщившись, сглотнул слюну, пытаясь избавиться от весьма характерного послевкусия местного «Бургонского», — этот вот Камушек у них ба-а-альшой реликвией числится. Тайный культ Камня существует тут, оказывается, и две Церкви ему поклоняются: Янтарная и Черная... Так вот, с полгода тому назад им всем знамение какое-то было, — мол, снова в мир придет, извините, Избранник. — Он покосился на Шишела и замялся.
— Видать, не промахнулись они со знамением-то, — задумчиво молвил Шишел. — Ну ты давай — душу-то не томи — они, храмовики эти, что — загнать хотели Камушек Избраннику этому, что ли? Мне, грешному, то есть? Да только на хрен сдалась мне эта радость? И денежек-то таких у меня не сыщется. Али я, может, дорогу кому перебежал? Может, другому — кто побогаче да в хреновине этой понатыканней? Может, я и не настоящий Избранник? Так я с радостью эту честь кому хошь уступлю...
— Камень знает, кого избрать Воздевшим, — поучительно заметил Француз, наливая по третьей. — И не было случая, чтобы Камень переходил в другие руки, прежде чем Воздевший исполнит свое Предназначение...
Шишел с тоской посмотрел на свой бокал, подумал, что с самого начала надо было Глазастого за простой водкой послать, и сказал:
— Так и что теперь? Как мне на этот народ выйти? На храмовиков-то?
— Вот этого я вам никак не посоветую. — Мерген передернулся. — Янтарному Храму Камушек затем и сдался, чтобы похоронить его на веки вечные. И чтобы никогда никакой Избранник до него не добрался. Цель у них такая — идиотская. Чтобы, значит, не дать Избраннику Предназначение исполнить...
— Вот насчет Предназначения этого я и хочу потолковать со знающим народом...
— Только не с этими господами... Это они, говорят, Мурату подучили перст отсечь... И аббата Ди Маури в лабиринте замуровали — на Северном бугре... И на адмирала чертей наслали...
— Сказал тоже — «идиотская цель», — раздраженно возразил Француз. — Каждый раз, как в мир приходит очередной Избранник, — тут он косо и не без испуга глянул на Шаленого, — большая кровь льется. Хотя, может, и вправду — В ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ... А если чисто по-человечески... Один только Шайн как власть в Колонии к рукам прибрал, так ужас чего натворил. Пятьдесят академиков на костер отправил. Всю науку в капусту покрошил. А простых смертных сколько порезали — перестреляли — кто вспомнит?.. А Ди Маури — тоже хорош гусь был: это же он Ложное Учение в Малой Колонии утвердил. А сейчас — чуть не в святых числится. А Черные адепты... Да что тут и говорить!...
— А ведь Черная Церковь вам поможет... Действительно поможет... — задумчиво процедила сквозь зубы Мириам. — Вот Н'Бонго вам про нее много порассказать может... Мы его к этим малахольным внедрить пытались... Да вовремя отступились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54