— Я по-прежнему хотел бы, чтобы с Сиверингом все прошло без шума, — напомнил я Ферге позже.Он поинтересовался, уверен ли я в том, что тот был этого достоин, и с каменным лицом смотрел на меня в ожидании ответа.А я подумал о незадачливом шантажисте Бормане, который, может быть, и заслужил смерть, если вообще о ком-либо можно сказать, что он заслуживает смерти. Я думал о Саймоне Коффине и о Бадди Лидсе, который наверняка ухитрится заработать себе политический капитал даже на гибели Сиверинга. Я думал об Айке и Штрейхерах, о Пэтти, и еще о том, так ли уж хладнокровно Отто убил своего отца, и была ли Ильзе убийцей Бормана, пли же это все-таки был несчастный случай. Я подумал обо всех частных сыщиках из детективных романов, имевших на все ответ, непроницаемых, самоуверенных и прямолинейных, и позавидовал им. И ответил:— Да.— В таком случае, я могу вам это обещать, — ответил Ферге.Мы пожали друг другу руки, и больше я никогда в жизни его не видел.За обедом мы с Пэтти почти не говорили, но когда подали вино, она подняла свой бокал.— Честер Драм, — произнесла она, — сейчас я скажу вам, кто же все-таки настоящий ангел.— Не надо, — попросил я.Но она все равно сказала.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22