– Я помню. Это был тот редкий случай, когда меня посещала надежда.
Она саркастически изогнула брови.
– Из-за ее ревности? Что же ты тогда не бросил меня и не женился на ней? Не стал с ней жить или не сделал чего-нибудь еще, чего бы тебе хотелось?
Джастин вздохнул с раздражением.
– У меня появилась надежда, потому что ревновала ты. Что мне до Лизбет Ламонт? Меня не интересует и никогда не интересовала Лиз Ламонт. И я ее тоже. И мы с ней оба знаем это.
Кенди очень хотелось поверить ему. Но Джереми говорил, что он и Лиз были любовниками, а он не стал бы болтать попусту. А как можно было забыть случайно подслушанный разговор? И как тогда вела себя ее мать… А у Джудит было чутье.
Кенди медленно заговорила:
– Как-то я зашла с мамой пообедать в «Каприоле». У меня было плохое настроение, и она потащила меня по магазинам. Ты был в ресторане с Лизбет, и я слышала часть вашего разговора. Можно было сделать вывод, что она, – Кенди откашлялась, – вынуждает тебя сделать выбор между мной и ею. А ты отвечал, что я без тебя пропаду. Мать поскорее увела меня оттуда, как будто знала, чем этот разговор закончится. – Голос у Кенди пресекся, она прижала руки к глазам.
– Милая моя Кенди, – сказал Джастин, взяв ее руки в свои. – Не плачь. Все было совсем не так. Правда. Мне надо было тебе об этом рассказать, но ты и без того ходила расстроенная. Я же хотел дождаться минуты, когда ты сможешь обо всем узнать, не расстраиваясь.
Джастин обнял Кенди и притянул к себе.
– Лизбет была в отчаянии. Но не из-за меня.
Ко мне это отношения не имеет, – говорил он, опустив лицо в ее волосы. – Уж скорее к твоему отцу.
Кенди замерла. Это ей и в голову не приходило.
– Но ведь она оставалась у тебя на ночь. Даже переставляла мебель – обустраивала гнездышко. Мне сказал Джереми.
Джастин покачал головой.
– Она моя сотрудница, доверенное лицо. Ночевала у меня пару раз, когда было горячее время. Но не только она, другие редакторы тоже. Да, передвигала мебель. Она любит все делать по-своему, даже мебель в чужом доме переставлять. Но мы никогда не были любовниками. Мое правило никаких амурных дел на работе.
– Но я же приходила в офис, – возразила Кенди.
– Что ж, – пожал он плечами, – ради тебя я много правил нарушил.
– Так, значит, – сообразила Кенди, – она говорила тебе в ресторане о своих отношениях с моим отцом?
– Да, я опять нарушил правила.
– Почему? Как?
– Личная жизнь моих сотрудников – это их личное дело. Я в нее не вмешиваюсь. Лизбет не могла в это поверить. Но она дошла до крайности, ей нужно было с кем-то поделиться, вот я и… – Джастин слегка покраснел.
– Что ты?
– Тебе и без того туго приходилось, – заговорил он. – Родители буквально рвали тебя на куски. Я на все был готов, чтобы прекратить это. Мои принципы здесь не имели значения. Я мог бы даже предложить Лизбет отступного, если бы знал, что это принесет пользу.
Он мог бы пойти даже на это, хотя и против своего желания.
Джастин продолжал:
– Но это не помогло бы. Изменить ничего было нельзя. – Внезапно у него на лице появилось сочувствие. – Я поговорил с твоим отцом. Как мужчина с мужчиной.
Кенди покачала головой, пытаясь осмыслить услышанное.
– И все ради меня?
– Как это ни парадоксально, – сухо сказал он. – Но что было делать? Так что мужайся.
Вид у него был убитый. Кенди не вынесла этого и взяла его за руки.
– Этим и должно было кончиться, – сказала она со вздохом.
Руки Джастина сжались. Он не ожидал такого. Кенди глубоко вздохнула, пытаясь выдержать его взгляд.
– Я не виновата, – твердо продолжала она. – Сейчас я это понимаю. Утром я уже сказала матери. Это ее жизнь, ее проблемы. Слишком долго я была у нее ко всякой бочке затычка.
Оба удрученно замолчали.
– Я из кожи вон ль – заговорил Джастин, – чтобы свести вместе эту злополучную парочку, а тебе до них и дела нет?
– Не то чтобы совсем нет, – возразила Кенди, – но не в такой степени, как до нас с тобой. Теперь я должна заботиться о нашей жизни, а не путаться в отношениях моих родителей. Но, похоже, до сих пор мне это не очень удавалось, а?
Джастин не отрываясь смотрел на нее. Казалось, он тщательно просеивает свои чувства. Он спросил, осторожно подбирая слова:
– Ты уверена? Это для тебя не было ударом?
Кенди покачала головой. Джастин продолжал так же осторожно:
– Мне казалось, что тебе очень важны их отношения. И работа в Центре. Но прежде всего, конечно, отношения между родителями. Ты принимала все так близко к сердцу. И мне казалось, что в сердце у тебя не осталось места для нас. Для нас двоих.
На мгновение Кенди перестала видеть все вокруг.
– Я подумал, что, если устроить их жизнь, ты могла бы заняться своей, – вздохнул он. – Я знаю Лизбет. У нее твердый характер, карьера для нее значит очень много. Я предложил ей престижную работу в Штатах.
Наверное, ему было очень стыдно предлагать ей уехать, подумала Кенди.
– Ах, Джастин.
– Она наотрез отказалась. Заявила, что любит его. Что я должен понимать такие вещи. Что они обязательно поженятся. Что на меньшее она никогда не согласится.
Какой он усталый! Ради нее он нарушил все свои жизненные правила и теперь казнит себя за это. Кенди захотелось обнять его. Но, увидев, что он сидит как побитая собака, она вдруг пришла в ярость.
– Маме придется либо привыкнуть жить самостоятельно, – сухо сказала она, – либо выйти замуж за Джорджа Силка. Он много лет ждал этого. Ей не надо было выходить за отца и использовать меня вместо пластыря, чтобы склеивать распадающийся брак.
Джастин устало взглянул на нее.
– Не обманывай меня, Кенди, – тихо произнес он. – Когда ты в первый раз пришла ко мне и рассказала про ту историю с долгами, ты готова была пожертвовать собственной жизнью, чтобы снова свести их вместе, – тут он закрыл глаза. – Вот поэтому ты и вышла за меня замуж, – заключил он, обращаясь, как казалось, к самому себе.
– Неправда.
Джастин открыл глаза и с недоверием посмотрел на нее. Кенди встретилась с ним взглядом и отрицательно затрясла головой.
– Нет. Просто мне не терпелось вырваться оттуда. Я знала, что если останусь с ними, то так будет продолжаться вечно. Но я ничего не умела делать, и Дэйву я не была нужна… – тут она прикусила язык, но было слишком поздно.
– А-а, – сказал Джастин. – Теперь и тут все стало ясно. А я-то думал… Так ты вышла за меня, потому что Дэйв Трезилиан в тебе не нуждался.
Кенди все бы отдала, чтобы разубедить его, но останавливаться было поздно, а обманывать тоже было нельзя, даже если просто умолчать.
– Отчасти, – нехотя признала она наконец. – Теперь я понимаю, что толком и не знала его. Это были просто фантазии. Иногда – я еще не работала в Центре – мне было так одиноко, а он хорошо ко мне отнесся. А когда мы с тобой встретились, я все еще надеялась, что эта его доброта скрывает под собой что-то большее. Но так было только в самом начале, – заключила она этот поток горькой правды.
Джастин долго молчал, как было у него в обычае. Кенди не осмеливалась смотреть в его сторону. Наконец он спросил:
– А в конце?
– То есть сейчас?
Он кивнул. Кенди глубоко вздохнула, закрыла глаза и быстро ответила:
– Я люблю тебя. Мне жаль, что так вышло, и я постараюсь не быть тебе в тягость…
Ей не удалось закончить фразу.
Джастин обнял ее и поцеловал с хищной страстью. Теперь нельзя было сомневаться в его чувствах – все было написано у него на лице. Кенди увидела – во всяком случае, когда он отпустил ее и она со вздохом открыла глаза – все затаенные сомнения и подавленные надежды, которые Джастин так долго скрывал. Это было так похоже на ее собственные чувства, что Кенди невольно подняла руку и погладила его по щеке, не испытывая никакого смущения.
Джастин схватил ее руку, поднес к губам и поцеловал ладонь.
– Будь мне в тягость всегда! – воскликнул он. Кенди потянулась к нему. Он наклонил голову, и она поцеловала его – застенчиво, но от всей души.
– Я была дурой.
– Может быть, самую малость, – согласился он с беззвучным смехом прямо у ее губ. Тут смех перешел в усмешку. – Помнишь, однажды ты обещала, что не будет никаких провокаций? Тогда у меня внутри все застыло. Ну в точности как твоя мать говорит с отцом. Но все, что ты делала потом, было сплошной провокацией. Я смотрел, как ты натягиваешь свой старый грязный свитер, чтобы ехать в Центр, и мне ужасно хотелось вернуть тебя и заняться с тобой любовью. – Тут он прижался щекой к ее волосам. – Простишь ли ты меня когда-нибудь? Дело было даже не в Центре – я знал, что ты делаешь там нужное дело. Но меня доконала эта ревность к Трезилиану.
Кенди тихо сказала:
– Зря. Было время, я считала его чудесным человеком. Да, наверное, по-своему он такой и есть. Я восхищаюсь тем, что он делает. Просто я была ребенком. А он поддразнивал меня, называл «милая» – и я придумала себе сказку. Но сказка она и есть сказка. В глубине души я всегда это понимала.
Джастин испытующе взглянул на нее.
– Так это не Трезилиан тебя напугал?
Кенди изумленно подняла взгляд.
– Конечно, нет. Я бы не осталась в Центре, если бы он это сделал.
– Поэтому-то я и считал, что все так безнадежно, – сказал Джастин. – Если он напугал тебя, а ты вернулась, несмотря ни на что. Так кто это сделал?
– Лэнгтон, – нехотя призналась она и опустила голову. – Из-за него я оказалась в ужасно глупом положении. Его родители дружили с моим стариком.
– Том Лэнгтон? Она кивнула.
– Я тоже с ним знаком, – мрачно произнес Джастин. – Толстый и громогласный. Вряд ли он мог тебя заинтересовать.
– А еще мне не понравилось его стремление жениться на богатой, – сухо ответила Кенди. – Да, он меня напугал, но это еще не самое худшее. Из-за него я почувствовала, будто являюсь частью сделки. Незначительной частью.
– Так, значит, Трезилиан, который тебя не пугал и дал почувствовать, что ты выполняешь нужное дело, заграбастал тебя в свои лапы на фоне этой истории, – задумчиво проговорил Джастин.
– До некоторой степени.
– Ты уверена?
– Уверена. Я бы не проводила в Центре столько времени теперь, если… ну, если бы ты хотел побыть со мной хоть немного, – сказала она. – Не Дэйв привлекал меня. Просто мне показалось, что там я нужна, а дома – нет. Джастин покаянно произнес:
– Значит, ты опять считала себя незначительной фигурой. Это моя вина, дорогая. Во Франции все пошло не так, как я планировал. Не нужно мне было тогда уезжать. Хоть я и принял меры, чтобы никто не помешал, я не мог полностью сосредоточиться на тебе. А у меня за спиной твой отец проворачивал гнусные дела.
Кенди нахмурилась.
– Я этого и боялась, – откровенно призналась она. – И боялась, что потом ты будешь меня винить.
Он сжал руку Кенди. Она немного смутилась, но продолжала:
– Отец сделал что-то ужасное, да?
Джастин пожал плечами.
– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться. Но на все приходится тратить время. А я думал, что во Франции у нас с тобой все наладится. Ничего не наладилось, и мне пришлось заняться запущенными делами, накопившимися, пока я отсутствовал. А секретарша сказала, – мрачно добавил он, – что ты скоро меня бросишь.
Кенди застенчиво спросила:
– Ты хочешь сказать, что решил остаться моим мужем еще до нашей поездки? Что это не был брак по расчету?
Джастин вздохнул.
– Дорогая, я тебя обманывал. Расчета не было и в помине. Я влюбился в тебя с первого взгляда.
– Что?!
Он поморщился.
– Знаю, странно слышать это от крутого бизнесмена.
Она недоверчиво покачала головой. Джастин был столь тактичен, что представился смущенным. Он запустил руку в волосы.
– Я увидел тебя на том приеме. Ты была такая красивая и до смерти испуганная. И мне просто захотелось увести тебя куда-нибудь, сделать тебя счастливой, развеселить. Раньше никто не вызывал у меня таких чувств. А потом я узнал, кто ты. И понял, что это безумие. А потом мы беседовали и танцевали, и ты была такая благовоспитанная, словно я разговаривал с фарфоровой статуэткой. Но в то же время было чувство, что за этим есть еще что-то. А потом ты поцеловала меня – помнишь? И я смотрел на твои рыжие волосы и думал – вот кто создан для меня.
Кенди покраснела от гнева и воскликнула:
– Так почему ты сразу не сказал?! Джастин прижался щекой к ее волосам.
– Дорогая, ты бы испугалась до смерти. Может, я и люблю риск, но я не идиот. Я знал, что нужно осторожно подготовить тебя. Ну и, конечно, – невесело добавил он, – знал, что придется как следует повозиться.
«Это будет нелегко». Эта его фраза вспоминалась ей каждый вечер. Может быть, она и различила в ней скрытый смысл, хоть и не осознавала этого.
– Я была полной дурой, – сказала она. – Я и не думала, что такой мужчина, как ты, может мной заинтересоваться. Ты ведь даже назвал меня школьницей.
– В смысле «зелен виноград».
Она застенчиво произнесла:
– Знаешь, я не представляла, что могу оказаться в твоем окружении. Дело не только в Лизбет Ламонт. Ты уже был один раз женат. А я ничего еще толком не понимала в отношениях между людьми – были только дурацкие фантазии насчет Дэйва. Я не знала, как оценить то положение, в котором мы с тобой находились. Однажды, когда ты рассказал мне о Марианне, я подумала, что если уйду от тебя, то на твоей жизни это никак не отразится. Ты такой замкнутый – кажется даже, что тебе никто не нужен.
Он произнес что-то нечленораздельное в знак протеста и притянул к себе Кенди. Когда они, тяжело дыша, оторвались друг от друга, у Кенди кружилась голова.
– Возьми свои слова обратно, – шутливо потребовал Джастин.
Кенди вдруг ощутила неповторимое чувство свободы. Улыбка Джастина согревала ее, как солнечный луч. Она засмеялась и легко поцеловала его в губы.
– Беру, беру, – заверила она. – Я перевоспиталась.
С сомнением в глазах, Джастин немного отстранил ее.
– Правда, перевоспиталась, – настаивала она. – Сегодня, еще до того, как ты пришел и начал на всех орать, я взяла себе небольшой отпуск и собираюсь провести следующие три недели с тобой, где бы ты ни был, и наконец всерьез заняться провокациями.
Она скользнула рукой под его пиджак, начала расстегивать пуговицы на рубашке и, мгновенно почувствовав его реакцию, улыбнулась про себя. Джастин посмотрел на нее. В его взгляде была и ирония, и нечто гораздо большее. Он приподнял бровь и спросил своим самым нежным голосом:
– А дальше?..
– А дальше, – спокойно произнесла Кенди и приподнялась, чтобы поцеловать его в шею и заодно развязать галстук, – я хочу показать тебе, что устрою их тебе столько, сколько ты сможешь вынести, и буду делать это, пока мы живы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17