ей было ужасно холодно. Кенди хотела пошевелиться, но решила не показывать, что она жива. Ведь они могут… Даже в полусне она содрогнулась, представив, что с ней могут сделать.
Она попробовала шевельнуться незаметно, но не смогла. Вскоре все ее тело начала сотрясать дрожь; у нее даже стучали зубы. И все же она не могла пошевелить и пальцем.
Кроме завываний ветра и клацанья своих зубов, Кенди слышала еще что-то. Она оставила попытки пошевелиться, расслабила мышцы и прислушалась.
Рассерженные, хоть и негромкие голоса. Наверное, Дэйв злится на ее глупость. Надо же ей было втянуть их всех в такое…
– …разумное предложение, – произнес сухой, резкий голос.
Ответа она не разобрала, но второй голос, едва различимый, но вполне реальный, был ей смутно знаком – он будто бы шел из глубины, напоминал звук виолончели. Очень красивый голос, но в ее сне ему не было места.
– Конечно, можешь попытаться, – равнодушно произнес резкий голос. – Но я хорошо знаю здешние края. И я тебе говорю, что если ты в конце концов ее и найдешь, то вряд ли ее захочешь. – Тут голос зловеще рассмеялся.
Она слышала шаги – кто-то ходил по мелким камням. Недалеко, но и не совсем рядом. Должно быть, за углом или за стеной. Только бы прекратился этот звон в ушах.
Теперь второй голос звучал четче.
– Ты получишь свои деньги, – спокойно сказал он.
– Ну да. И полицейскую машину, которая отвезет меня в банк. Как же.
– Без нее я не уйду, – настаивал второй голос.
– Я тоже. Может, там ты у нее начальник, но здесь она мне заместо страхования. Со мной и останется.
Кенди нахмурилась. Начальник? Значит, это Дэйв? Но чудесный, глубокий голос не может принадлежать ему. Если бы только вспомнить…
– Нет, – негромко, но твердо произнес голос.
– Ты что, не слышал? – первый голос как-то испуганно повысился.
– Слышал. Но лучше тебе этого не делать, Армитедж.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – На этот раз не было сомнений, что он испугался.
– Картотека. Ты в ней числишься, – совершенно невозмутимо ответил голос. – Кое-где ты достаточно известен. Мне там сказали, что ты загулялся на свободе среди ночлежников.
– Ах вы, супники-благотворители, мать вашу… Легавые. Шпионы несчастные, – разразился бранью первый голос. Ритм шагов участился и стал неровным.
Второй голос оставался абсолютно спокойным.
– Просто мне нужна эта девушка – вот и все. Я даже могу заплатить, но без нее не уйду.
Кенди удалось наконец повернуть голову. Щека ее касалась сухой земли с удушающим запахом. Голова раскалывалась.
– Ее здесь нет. – Гремучая змея была в панике.
– Нет, она здесь. – Могло показаться, что этот негромкий голос над чем-то смеется, если бы в нем не звучала непреклонность. Кенди была уверена, что ее похититель тоже это слышал. – Ты все время оставался здесь, и она тоже.
– Я не один… – начал было возражать похититель, но на его собеседника это не произвело впечатления.
– Возможно, если бы ты планировал это похищение, ты и в самом деле взял бы с собой сообщников. Но похитил ты ее в одиночку, когда вдруг подвернулась такая возможность. Разве не так, Армитедж? Ты занимался поборами, когда появилась она, вот ты экспромтом все и устроил. С тех пор отсюда ты не уходил, и она тоже.
Раздался внезапный звук, как будто ходивший по гравию человек вдруг остановился и резко повернулся.
– Смотрите, какой умник.
– Я не умник. – Второй голос звучал устало, внезапно поняла Кенди. – Нет. Но не думай, что время работает только на тебя. Я тоже знаю, как им воспользоваться.
– Арестовать меня хочешь? Ты? – Хриплый голос звучал насмешливо. – Послушай, когда меня брали в последний раз, справиться со мной сумели только втроем.
– Нужен ты мне… Верни мне девушку, Армитедж.
Однако хриплый голос не отвечал. По звуку шагов Кенди поняла, что его обладатель приготовился к нападению. Она отчаянно пыталась прийти в себя, вернуться в реальный мир, покончить с ужасной опасностью, угрожавшей ей.
Но она не могла и пошевельнуться. Раздался глухой звук удара, вскрик, потом она услышала, как кто-то бежит к ней.
От усилия у Кенди пот выступил на лбу. А потом она будто видела кадры из детективного фильма: в темноте бешено мотался по сторонам луч фонарика, а по кирпичным стенам метались фантастические тени. Наконец она пришла в сознание.
Ее оглушили крики двух сцепившихся в драке мужчин. Эхо гулко отдавалось под старыми сводами. Отчаянно упираясь руками, Кенди поползла, оглядываясь по сторонам. Ее укрывала тень от борющихся. Сцепившись, они катались по земле, колотили друг друга; слышно было их прерывистое дыхание и рычание, как будто это два зверя терзают добычу. Кенди вдруг увидела, как свет фонарика блеснул на лезвии ножа. Она в ужасе закричала.
На мгновение тени замерли. Потом они разделились. Теперь она могла видеть две человеческие фигуры – они надвигались друг на друга, готовясь к решительному броску. От страха прижав к лицу руку, Кенди снова пронзительно завизжала. Но как она ни всматривалась, не могла разобрать, кто были эти двое.
Я даже не узнаю, думала она, кто пришел мне на помощь.
Один из них вдруг сделал резкий выпад, послышался удар, а потом – тяжелый звук падения и хруст ломающейся кости.
Кенди привалилась к стене. Через тонкую футболку в лопатки ей врезались кирпичи. Когда победитель в этом поединке тяжелыми шагами пошел к ней, у нее уже не было сил бояться.
Фонарик погас еще во время схватки. Но это уже не имело значения. Она сама навлекла на себя это испытание, и надежды на спасение у нее уже не оставалось.
Ей показалось, что мужчина протянул к ней руку, хотя она и ничего не видела в темноте. Кенди не могла видеть, был ли у него в руке нож, но отпрянула.
Тяжело дыша, он позвал ее по имени. Она никак не могла узнать голос, однако все ее существо отозвалось на этот звук.
А потом – как во сне, хотя это и не было сном – ее герой поднял ее, помог ей встать, и она слышала, как он не мог отдышаться и из-за этого не мог выговорить ни слова, потом, все еще неровно дыша, сказал:
– Я уже не думал застать тебя в живых, дорогая.
Не веря себе, Кенди прошептала:
– Дэйв?
И тут же поняла, что совершила непростительную ошибку. Чтобы исправить ее, Кенди хотела шагнуть к нему, но неровный пол вдруг начал уходить из-под ног; она хотела вздохнуть, но не могла; едва не рухнув на землю, она упала прямо к нему на руки. Она ощущала, как его сотрясает дрожь, но и сама тряслась всем телом. Крепкие руки подхватили ее, и она прильнула к нему, полная раскаяния и облегчения одновременно и обуреваемая потоком самых разных чувств. Одной рукой он держал ее, а другой, все еще дрожавшей от напряжения закончившейся схватки, молча гладил по волосам. Откуда-то появились люди с фонарями. Лежавшее рядом и стонавшее тело унесли на носилках.
Кенди пыталась что-то говорить, но звуки не складывались в слова. Ей было стыдно стоять, уцепившись за него, но ей была необходима посторонняя помощь.
Не отпуская ее, он развернулся к выходу.
– Пошли. Ты можешь идти?
Ничего не отвечая, она смотрела на него. Он пальцами коснулся ее щеки и смахнул прилипшую грязь.
– Кандида?
Глаза ее наполнились слезами, и она, уткнув лицо ему в грудь, умоляюще и в то же время не желая быть услышанной проговорила:
– Не отпускай меня.
Он резко спросил:
– Кандида, как ты себя чувствуешь? Посмотри на меня.
Позади него кто-то властно, но добродушно сказал:
– Не беспокойтесь, сэр. Это у нее шок. Никак не может сориентироваться. Выпьет чаю, поплачет и придет в себя.
– Может быть, – не очень уверенно ответил он. Они медленно пошли под сводами к выходу.
Она бесстыдно прижималась к нему, висела на нем, используя всю его силу. Был момент, когда он наклонил к ней голову, и ей показалось, что он поцеловал ей волосы. Она еще сильнее прижалась к нему.
Там стояла «скорая помощь», но Кенди усадили в полицейскую машину. Она отказывалась расстаться с ним, но все же он разжал ее пальцы, ухватившиеся за него.
Он присел на корточки рядом с полицейской машиной. В темноте Кенди не видела выражения его лица, но голос его был полон доброты. Она ненавидела эту доброту, прикрывавшую недостаток любви.
– Кандида, все в порядке. Ты понимаешь? Я Джастин. Ты в безопасности.
Кто-то принес ей чаю в пластиковом стаканчике. Ее сотрясала дрожь, поэтому Джастин помогал ей держать стакан. Когда она начала справляться сама, он убрал руки.
Ошеломленная, Кенди смотрела на него. И как только она могла назвать его Дэйвом? Как?
– Я там не то сказала… Я не понимала…
– Ничего, не стоит вспоминать.
Кенди подала Джастину пустой стакан. Он взял его, осмотрел, а потом взглянул на нее со странной улыбкой.
– Ты вся перепачкалась.
Он достал из кармана платок и подал ей.
Почему-то это ее задело. Джастин как будто нашел символический способ сказать ей, что дальнейшее его не касается. Она сама должна вытирать свое грязное лицо.
Кенди отпрянула. Она чувствовала, как дрожат ее губы, и презирала себя за это.
Джастин стал ей что-то говорить, но уже было поздно. Полицейские, а их было не меньше, чем она видела во время государственных визитов, рассаживались по машинам и разъезжались. Один из них что-то сказал Джастину, и он встал.
– Она в шоке. Разве нельзя подождать?
– Всего несколько слов, сэр. Потом вы сможете забрать свою жену домой.
Домой! Хотела бы она знать, может ли называть квартиру Джастина своим домом, а если нет, то куда ей тогда ехать. Конечно, он будет добр к ней, но его доброта обжигает, как соль, высыпанная на рану. Но ему незачем было об этом знать.
И, не понимая, что говорит вслух, она заявила:
– У меня нет дома.
Джастин нагнулся к ней. Но уже включились фары и заработал мотор, и машина готова была тронуться.
– Меня тошнит, – сообщила она ему. И тут же, совершенно внезапно, во второй раз в жизни потеряла сознание.
Она не помнила толком, что было потом. Где-то наверху зажегся туманный свет. Из-за него слышались голоса – совершенно очевидно, какие-то люди спорили.
– Бесполезно…
– Я настаиваю…
– В таком состоянии что бы она ни сказала, это не может служить в качестве показаний на судебном разбирательстве. Она целый день ничего не ела.
– Ничего не ела?
– Мой клиент желает, чтобы…
– Не сейчас…
Потом раздался глубокий, спокойный голос, и все остальные голоса стихли:
– Господа, я забираю свою жену домой.
Все это являлось продолжением сна. Если не считать, что теперь Кенди уже ничего не боялась. Переполненная благодарностью, она погрузилась в глубокий сон.
Просыпалась она медленно. Полусонная, раскрыла глаза и тихо застонала. Джастин сказал:
– Съешь что-нибудь – тебе станет лучше.
Кенди попробовала приподнять голову, поморщилась и снова откинулась на подушку. Она была в комнате Джастина – одна в большой кровати, в подоткнутых одеялах и взбитых подушках. Было совершенно очевидно, что все это время Кенди лежала в постели одна. Джастин стоял у окна, прислонившись к стене и держа руки в карманах. Он был в свежей белой рубашке, но галстука еще не надел. Наверное, собирался в офис.
– Который час?
Джастин взглянул на часы.
– Скоро одиннадцать.
Кенди подскочила, хотя каждая ее мышца разрывалась от боли.
– Одиннадцать?! И ты еще не ушел?!
Он задумчиво посмотрел на нее и спокойно сказал:
– Хотел подождать, пока тебе не станет лучше.
Хоть это и было глупо, Кенди почему-то покраснела. В его невозмутимом голосе не было никаких чувств. Непонятно, почему он так подействовал на нее, что она, потеряв дар речи, опустила глаза на свои сплетенные пальцы, как викторианская девственница.
– Ну как?
Она кашлянула и изо всех сил постаралась вернуть ясность мыслей.
– Что – как?
– Тебе лучше? – терпеливо осведомился он.
– Да. По-моему, лучше.
Джастин едва слышно сказал:
– Не обманывай меня, Кандида. Ты выглядишь просто ужасно.
Кенди снова кашлянула.
– Э-э… может, ты и прав. Наверное, надо позавтракать.
Джастин испытующе взглянул на нее. Но она не отважилась посмотреть на него в ответ. Хоть это и было глупо. Джастин вздохнул.
– Пойду сварю кофе. Сделаю тосты. Яйцо будешь?
Кенди робко взглянула на Джастина. Тот нахмурился.
– В больнице мне сказали, что вчера ты совсем ничего не ела, – укоризненно сказал он. – А почему?
Казалось, будто со вчерашнего дня прошло лет сто. Кенди с трудом постаралась вспомнить, что же произошло. Ссора с Джастином. Мать. А потом Лизбет, вся в слезах, сидящая за столиком с Джастином, бросая Кенди вызов, который та не могла принять. И медленно пробудившееся понимание того, что, полюбив Джастина, она заточила себя в темницу, из которой не выбраться.
Кенди поморщилась. Она не могла больше думать об этом и, как всегда, решила отшутиться – пожала плечами и сказала:
– От безответной любви.
А ведь это правда, с горечью подумала она. Лицо Джастина потемнело. Он торопливо шагнул к ней, но вдруг остановился.
– Когда-нибудь… – проговорил он, но затем его красивые губы застыли.
Кенди отбросила назад волосы и вдруг обнаружила, что сидит с голыми плечами.
– Что? – с вызовом спросила она.
– Ты как ребенок! – взорвался Джастин. – Играешь с огнем и даже не замечаешь этого. Когда-нибудь обожжешься.
Кенди посмотрела на него. На его лице вдруг появилось новое выражение. Злость. У нее вырвалось:
– Мне кажется, я уже обожглась.
Гнев погас в его глазах. Он помолчал, вглядываясь ей в лицо. Потом сказал:
– Бедная маленькая Кенди.
Она никогда не слышала, чтобы он говорил так. Ей стало больно. Сказанным он как бы отстранялся от нее, как будто они были чужими.
Она выпрямилась, но он уже отвернулся.
– Пойду принесу тебе завтрак.
– Не надо, – сказала она резче, чем ей хотелось.
Странно, но ей была невыносима иллюзия нежности, когда на деле это было просто вежливостью. Вежливый, уравновешенный Джастин, для которого брак стал ужасной ошибкой.
Он с удивлением обернулся.
Она торопливо заговорила:
– Я хочу встать. Мне надо принять душ. Омерзительно чувствовать себя немытой. – Его брови стали с удивлением подниматься, и она добавила: – Ты же сам говорил, что я ужасно выгляжу.
– Не так ужасно, чтобы не позавтракать в постели, – с улыбкой ответил он.
Она стояла на своем. Джастин сдался.
– Ладно, только недолго. А то придется мне тебя из ванной выносить.
Это не было пустыми словами, и она знала это. Конечно, у него и в мыслях ничего плохого не было: предусмотрительный Джастин не хотел, чтобы его упрямица жена упала под душем в обморок. Оттого, что он опять был прав, ей хотелось расшвырять все вокруг.
Но она дождалась, пока он уйдет, и выскользнула из постели. Она не знала, кто укладывал ее спать, но ночную рубашку на нее не надели. Она была совершенно голая. Кенди прикусила губу с досады.
Думать об этом было уже поздно. Конечно, это был Джастин. Да он и раньше видел ее обнаженной. Не было причин так переживать из-за того, что он накануне снял с нее перепачканную одежду.
Она взяла брошенный на спинку стула старый халат. Он был настолько поношен, что местами просвечивал, а манжеты на рукавах разлохматились. От халата пахло любимым одеколоном Джастина.
В горле у нее стоял комок. С трудом избавившись от него, она пошла в свою комнату взять джинсы и кофточку. Потом вернулась в комнату Джастина и вошла в ванную.
Он не мешал ей. Она сделала все быстро, чтобы у него не было причин войти. Все же она надеялась, что он придет в комнату и объявит, что кофе сварен и тосты поджарены.
Справившись с разочарованием, она кое-как расчесала волосы и пошла на кухню, где ее ждало новое разочарование – там был Джереми. Не отрываясь от своей чашки мангового чая, он с интересом рассматривал ее. Дружески, но бесстрастно улыбнувшись им обоим, Джастин поставил перед ней тосты и вареное яйцо.
Он уже успел надеть жилетку и галстук. Значит, пока она была в ванной, он побывал в своей комнате. А сейчас все-таки идет к себе в офис.
– Спасибо, – натянуто поблагодарила она, усаживаясь за стол соснового дерева.
Он посмотрел на часы.
– Ты скоро совсем придешь в себя.
Кенди захотелось попросить его остаться, убедить его, что она вовсе не думала, будто вчера ее спасал Дэйв. Просто у нее был сумбур в голове. Но она не хотела, чтобы к ней пришел Дэйв. Она никого не хотела – только его, Джастина, и навсегда.
Но в присутствии Джереми сказать это было невозможно. Да и вообще только задело бы Джастина. Он и так сделал все, что мог.
Он наклонился к ней и поцеловал. Когда его губы коснулись ее щеки, все ее тело рванулось ему навстречу. Она с трудом подавила желание обхватить его руками и притянуть к себе, чтобы поцеловаться как следует.
Джастин снял со спинки стула пиджак, взял кейс, попрощался с Джереми и ушел.
Он даже не обернулся. Дверь закрылась, и было слышно, как он легко сбегает вниз по лестнице. Захлопнулась входная дверь, и все стихло.
Джереми наблюдал за Кенди. Она поняла, что все это время он, не отрываясь, смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Она попробовала шевельнуться незаметно, но не смогла. Вскоре все ее тело начала сотрясать дрожь; у нее даже стучали зубы. И все же она не могла пошевелить и пальцем.
Кроме завываний ветра и клацанья своих зубов, Кенди слышала еще что-то. Она оставила попытки пошевелиться, расслабила мышцы и прислушалась.
Рассерженные, хоть и негромкие голоса. Наверное, Дэйв злится на ее глупость. Надо же ей было втянуть их всех в такое…
– …разумное предложение, – произнес сухой, резкий голос.
Ответа она не разобрала, но второй голос, едва различимый, но вполне реальный, был ей смутно знаком – он будто бы шел из глубины, напоминал звук виолончели. Очень красивый голос, но в ее сне ему не было места.
– Конечно, можешь попытаться, – равнодушно произнес резкий голос. – Но я хорошо знаю здешние края. И я тебе говорю, что если ты в конце концов ее и найдешь, то вряд ли ее захочешь. – Тут голос зловеще рассмеялся.
Она слышала шаги – кто-то ходил по мелким камням. Недалеко, но и не совсем рядом. Должно быть, за углом или за стеной. Только бы прекратился этот звон в ушах.
Теперь второй голос звучал четче.
– Ты получишь свои деньги, – спокойно сказал он.
– Ну да. И полицейскую машину, которая отвезет меня в банк. Как же.
– Без нее я не уйду, – настаивал второй голос.
– Я тоже. Может, там ты у нее начальник, но здесь она мне заместо страхования. Со мной и останется.
Кенди нахмурилась. Начальник? Значит, это Дэйв? Но чудесный, глубокий голос не может принадлежать ему. Если бы только вспомнить…
– Нет, – негромко, но твердо произнес голос.
– Ты что, не слышал? – первый голос как-то испуганно повысился.
– Слышал. Но лучше тебе этого не делать, Армитедж.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – На этот раз не было сомнений, что он испугался.
– Картотека. Ты в ней числишься, – совершенно невозмутимо ответил голос. – Кое-где ты достаточно известен. Мне там сказали, что ты загулялся на свободе среди ночлежников.
– Ах вы, супники-благотворители, мать вашу… Легавые. Шпионы несчастные, – разразился бранью первый голос. Ритм шагов участился и стал неровным.
Второй голос оставался абсолютно спокойным.
– Просто мне нужна эта девушка – вот и все. Я даже могу заплатить, но без нее не уйду.
Кенди удалось наконец повернуть голову. Щека ее касалась сухой земли с удушающим запахом. Голова раскалывалась.
– Ее здесь нет. – Гремучая змея была в панике.
– Нет, она здесь. – Могло показаться, что этот негромкий голос над чем-то смеется, если бы в нем не звучала непреклонность. Кенди была уверена, что ее похититель тоже это слышал. – Ты все время оставался здесь, и она тоже.
– Я не один… – начал было возражать похититель, но на его собеседника это не произвело впечатления.
– Возможно, если бы ты планировал это похищение, ты и в самом деле взял бы с собой сообщников. Но похитил ты ее в одиночку, когда вдруг подвернулась такая возможность. Разве не так, Армитедж? Ты занимался поборами, когда появилась она, вот ты экспромтом все и устроил. С тех пор отсюда ты не уходил, и она тоже.
Раздался внезапный звук, как будто ходивший по гравию человек вдруг остановился и резко повернулся.
– Смотрите, какой умник.
– Я не умник. – Второй голос звучал устало, внезапно поняла Кенди. – Нет. Но не думай, что время работает только на тебя. Я тоже знаю, как им воспользоваться.
– Арестовать меня хочешь? Ты? – Хриплый голос звучал насмешливо. – Послушай, когда меня брали в последний раз, справиться со мной сумели только втроем.
– Нужен ты мне… Верни мне девушку, Армитедж.
Однако хриплый голос не отвечал. По звуку шагов Кенди поняла, что его обладатель приготовился к нападению. Она отчаянно пыталась прийти в себя, вернуться в реальный мир, покончить с ужасной опасностью, угрожавшей ей.
Но она не могла и пошевельнуться. Раздался глухой звук удара, вскрик, потом она услышала, как кто-то бежит к ней.
От усилия у Кенди пот выступил на лбу. А потом она будто видела кадры из детективного фильма: в темноте бешено мотался по сторонам луч фонарика, а по кирпичным стенам метались фантастические тени. Наконец она пришла в сознание.
Ее оглушили крики двух сцепившихся в драке мужчин. Эхо гулко отдавалось под старыми сводами. Отчаянно упираясь руками, Кенди поползла, оглядываясь по сторонам. Ее укрывала тень от борющихся. Сцепившись, они катались по земле, колотили друг друга; слышно было их прерывистое дыхание и рычание, как будто это два зверя терзают добычу. Кенди вдруг увидела, как свет фонарика блеснул на лезвии ножа. Она в ужасе закричала.
На мгновение тени замерли. Потом они разделились. Теперь она могла видеть две человеческие фигуры – они надвигались друг на друга, готовясь к решительному броску. От страха прижав к лицу руку, Кенди снова пронзительно завизжала. Но как она ни всматривалась, не могла разобрать, кто были эти двое.
Я даже не узнаю, думала она, кто пришел мне на помощь.
Один из них вдруг сделал резкий выпад, послышался удар, а потом – тяжелый звук падения и хруст ломающейся кости.
Кенди привалилась к стене. Через тонкую футболку в лопатки ей врезались кирпичи. Когда победитель в этом поединке тяжелыми шагами пошел к ней, у нее уже не было сил бояться.
Фонарик погас еще во время схватки. Но это уже не имело значения. Она сама навлекла на себя это испытание, и надежды на спасение у нее уже не оставалось.
Ей показалось, что мужчина протянул к ней руку, хотя она и ничего не видела в темноте. Кенди не могла видеть, был ли у него в руке нож, но отпрянула.
Тяжело дыша, он позвал ее по имени. Она никак не могла узнать голос, однако все ее существо отозвалось на этот звук.
А потом – как во сне, хотя это и не было сном – ее герой поднял ее, помог ей встать, и она слышала, как он не мог отдышаться и из-за этого не мог выговорить ни слова, потом, все еще неровно дыша, сказал:
– Я уже не думал застать тебя в живых, дорогая.
Не веря себе, Кенди прошептала:
– Дэйв?
И тут же поняла, что совершила непростительную ошибку. Чтобы исправить ее, Кенди хотела шагнуть к нему, но неровный пол вдруг начал уходить из-под ног; она хотела вздохнуть, но не могла; едва не рухнув на землю, она упала прямо к нему на руки. Она ощущала, как его сотрясает дрожь, но и сама тряслась всем телом. Крепкие руки подхватили ее, и она прильнула к нему, полная раскаяния и облегчения одновременно и обуреваемая потоком самых разных чувств. Одной рукой он держал ее, а другой, все еще дрожавшей от напряжения закончившейся схватки, молча гладил по волосам. Откуда-то появились люди с фонарями. Лежавшее рядом и стонавшее тело унесли на носилках.
Кенди пыталась что-то говорить, но звуки не складывались в слова. Ей было стыдно стоять, уцепившись за него, но ей была необходима посторонняя помощь.
Не отпуская ее, он развернулся к выходу.
– Пошли. Ты можешь идти?
Ничего не отвечая, она смотрела на него. Он пальцами коснулся ее щеки и смахнул прилипшую грязь.
– Кандида?
Глаза ее наполнились слезами, и она, уткнув лицо ему в грудь, умоляюще и в то же время не желая быть услышанной проговорила:
– Не отпускай меня.
Он резко спросил:
– Кандида, как ты себя чувствуешь? Посмотри на меня.
Позади него кто-то властно, но добродушно сказал:
– Не беспокойтесь, сэр. Это у нее шок. Никак не может сориентироваться. Выпьет чаю, поплачет и придет в себя.
– Может быть, – не очень уверенно ответил он. Они медленно пошли под сводами к выходу.
Она бесстыдно прижималась к нему, висела на нем, используя всю его силу. Был момент, когда он наклонил к ней голову, и ей показалось, что он поцеловал ей волосы. Она еще сильнее прижалась к нему.
Там стояла «скорая помощь», но Кенди усадили в полицейскую машину. Она отказывалась расстаться с ним, но все же он разжал ее пальцы, ухватившиеся за него.
Он присел на корточки рядом с полицейской машиной. В темноте Кенди не видела выражения его лица, но голос его был полон доброты. Она ненавидела эту доброту, прикрывавшую недостаток любви.
– Кандида, все в порядке. Ты понимаешь? Я Джастин. Ты в безопасности.
Кто-то принес ей чаю в пластиковом стаканчике. Ее сотрясала дрожь, поэтому Джастин помогал ей держать стакан. Когда она начала справляться сама, он убрал руки.
Ошеломленная, Кенди смотрела на него. И как только она могла назвать его Дэйвом? Как?
– Я там не то сказала… Я не понимала…
– Ничего, не стоит вспоминать.
Кенди подала Джастину пустой стакан. Он взял его, осмотрел, а потом взглянул на нее со странной улыбкой.
– Ты вся перепачкалась.
Он достал из кармана платок и подал ей.
Почему-то это ее задело. Джастин как будто нашел символический способ сказать ей, что дальнейшее его не касается. Она сама должна вытирать свое грязное лицо.
Кенди отпрянула. Она чувствовала, как дрожат ее губы, и презирала себя за это.
Джастин стал ей что-то говорить, но уже было поздно. Полицейские, а их было не меньше, чем она видела во время государственных визитов, рассаживались по машинам и разъезжались. Один из них что-то сказал Джастину, и он встал.
– Она в шоке. Разве нельзя подождать?
– Всего несколько слов, сэр. Потом вы сможете забрать свою жену домой.
Домой! Хотела бы она знать, может ли называть квартиру Джастина своим домом, а если нет, то куда ей тогда ехать. Конечно, он будет добр к ней, но его доброта обжигает, как соль, высыпанная на рану. Но ему незачем было об этом знать.
И, не понимая, что говорит вслух, она заявила:
– У меня нет дома.
Джастин нагнулся к ней. Но уже включились фары и заработал мотор, и машина готова была тронуться.
– Меня тошнит, – сообщила она ему. И тут же, совершенно внезапно, во второй раз в жизни потеряла сознание.
Она не помнила толком, что было потом. Где-то наверху зажегся туманный свет. Из-за него слышались голоса – совершенно очевидно, какие-то люди спорили.
– Бесполезно…
– Я настаиваю…
– В таком состоянии что бы она ни сказала, это не может служить в качестве показаний на судебном разбирательстве. Она целый день ничего не ела.
– Ничего не ела?
– Мой клиент желает, чтобы…
– Не сейчас…
Потом раздался глубокий, спокойный голос, и все остальные голоса стихли:
– Господа, я забираю свою жену домой.
Все это являлось продолжением сна. Если не считать, что теперь Кенди уже ничего не боялась. Переполненная благодарностью, она погрузилась в глубокий сон.
Просыпалась она медленно. Полусонная, раскрыла глаза и тихо застонала. Джастин сказал:
– Съешь что-нибудь – тебе станет лучше.
Кенди попробовала приподнять голову, поморщилась и снова откинулась на подушку. Она была в комнате Джастина – одна в большой кровати, в подоткнутых одеялах и взбитых подушках. Было совершенно очевидно, что все это время Кенди лежала в постели одна. Джастин стоял у окна, прислонившись к стене и держа руки в карманах. Он был в свежей белой рубашке, но галстука еще не надел. Наверное, собирался в офис.
– Который час?
Джастин взглянул на часы.
– Скоро одиннадцать.
Кенди подскочила, хотя каждая ее мышца разрывалась от боли.
– Одиннадцать?! И ты еще не ушел?!
Он задумчиво посмотрел на нее и спокойно сказал:
– Хотел подождать, пока тебе не станет лучше.
Хоть это и было глупо, Кенди почему-то покраснела. В его невозмутимом голосе не было никаких чувств. Непонятно, почему он так подействовал на нее, что она, потеряв дар речи, опустила глаза на свои сплетенные пальцы, как викторианская девственница.
– Ну как?
Она кашлянула и изо всех сил постаралась вернуть ясность мыслей.
– Что – как?
– Тебе лучше? – терпеливо осведомился он.
– Да. По-моему, лучше.
Джастин едва слышно сказал:
– Не обманывай меня, Кандида. Ты выглядишь просто ужасно.
Кенди снова кашлянула.
– Э-э… может, ты и прав. Наверное, надо позавтракать.
Джастин испытующе взглянул на нее. Но она не отважилась посмотреть на него в ответ. Хоть это и было глупо. Джастин вздохнул.
– Пойду сварю кофе. Сделаю тосты. Яйцо будешь?
Кенди робко взглянула на Джастина. Тот нахмурился.
– В больнице мне сказали, что вчера ты совсем ничего не ела, – укоризненно сказал он. – А почему?
Казалось, будто со вчерашнего дня прошло лет сто. Кенди с трудом постаралась вспомнить, что же произошло. Ссора с Джастином. Мать. А потом Лизбет, вся в слезах, сидящая за столиком с Джастином, бросая Кенди вызов, который та не могла принять. И медленно пробудившееся понимание того, что, полюбив Джастина, она заточила себя в темницу, из которой не выбраться.
Кенди поморщилась. Она не могла больше думать об этом и, как всегда, решила отшутиться – пожала плечами и сказала:
– От безответной любви.
А ведь это правда, с горечью подумала она. Лицо Джастина потемнело. Он торопливо шагнул к ней, но вдруг остановился.
– Когда-нибудь… – проговорил он, но затем его красивые губы застыли.
Кенди отбросила назад волосы и вдруг обнаружила, что сидит с голыми плечами.
– Что? – с вызовом спросила она.
– Ты как ребенок! – взорвался Джастин. – Играешь с огнем и даже не замечаешь этого. Когда-нибудь обожжешься.
Кенди посмотрела на него. На его лице вдруг появилось новое выражение. Злость. У нее вырвалось:
– Мне кажется, я уже обожглась.
Гнев погас в его глазах. Он помолчал, вглядываясь ей в лицо. Потом сказал:
– Бедная маленькая Кенди.
Она никогда не слышала, чтобы он говорил так. Ей стало больно. Сказанным он как бы отстранялся от нее, как будто они были чужими.
Она выпрямилась, но он уже отвернулся.
– Пойду принесу тебе завтрак.
– Не надо, – сказала она резче, чем ей хотелось.
Странно, но ей была невыносима иллюзия нежности, когда на деле это было просто вежливостью. Вежливый, уравновешенный Джастин, для которого брак стал ужасной ошибкой.
Он с удивлением обернулся.
Она торопливо заговорила:
– Я хочу встать. Мне надо принять душ. Омерзительно чувствовать себя немытой. – Его брови стали с удивлением подниматься, и она добавила: – Ты же сам говорил, что я ужасно выгляжу.
– Не так ужасно, чтобы не позавтракать в постели, – с улыбкой ответил он.
Она стояла на своем. Джастин сдался.
– Ладно, только недолго. А то придется мне тебя из ванной выносить.
Это не было пустыми словами, и она знала это. Конечно, у него и в мыслях ничего плохого не было: предусмотрительный Джастин не хотел, чтобы его упрямица жена упала под душем в обморок. Оттого, что он опять был прав, ей хотелось расшвырять все вокруг.
Но она дождалась, пока он уйдет, и выскользнула из постели. Она не знала, кто укладывал ее спать, но ночную рубашку на нее не надели. Она была совершенно голая. Кенди прикусила губу с досады.
Думать об этом было уже поздно. Конечно, это был Джастин. Да он и раньше видел ее обнаженной. Не было причин так переживать из-за того, что он накануне снял с нее перепачканную одежду.
Она взяла брошенный на спинку стула старый халат. Он был настолько поношен, что местами просвечивал, а манжеты на рукавах разлохматились. От халата пахло любимым одеколоном Джастина.
В горле у нее стоял комок. С трудом избавившись от него, она пошла в свою комнату взять джинсы и кофточку. Потом вернулась в комнату Джастина и вошла в ванную.
Он не мешал ей. Она сделала все быстро, чтобы у него не было причин войти. Все же она надеялась, что он придет в комнату и объявит, что кофе сварен и тосты поджарены.
Справившись с разочарованием, она кое-как расчесала волосы и пошла на кухню, где ее ждало новое разочарование – там был Джереми. Не отрываясь от своей чашки мангового чая, он с интересом рассматривал ее. Дружески, но бесстрастно улыбнувшись им обоим, Джастин поставил перед ней тосты и вареное яйцо.
Он уже успел надеть жилетку и галстук. Значит, пока она была в ванной, он побывал в своей комнате. А сейчас все-таки идет к себе в офис.
– Спасибо, – натянуто поблагодарила она, усаживаясь за стол соснового дерева.
Он посмотрел на часы.
– Ты скоро совсем придешь в себя.
Кенди захотелось попросить его остаться, убедить его, что она вовсе не думала, будто вчера ее спасал Дэйв. Просто у нее был сумбур в голове. Но она не хотела, чтобы к ней пришел Дэйв. Она никого не хотела – только его, Джастина, и навсегда.
Но в присутствии Джереми сказать это было невозможно. Да и вообще только задело бы Джастина. Он и так сделал все, что мог.
Он наклонился к ней и поцеловал. Когда его губы коснулись ее щеки, все ее тело рванулось ему навстречу. Она с трудом подавила желание обхватить его руками и притянуть к себе, чтобы поцеловаться как следует.
Джастин снял со спинки стула пиджак, взял кейс, попрощался с Джереми и ушел.
Он даже не обернулся. Дверь закрылась, и было слышно, как он легко сбегает вниз по лестнице. Захлопнулась входная дверь, и все стихло.
Джереми наблюдал за Кенди. Она поняла, что все это время он, не отрываясь, смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17