– Молли, привет! – бойко сказал он. – Это я, Джаррод.
– Я узнала, – рассмеялась девушка. – Уже вернулся?
– В пятницу вечером.
– Как успехи?
– Все в порядке. Но тоска страшная, – признался он.
– А что так? – спросила секретарша, понимая, что боссу больше не с кем поговорить.
– Этот король оказался совершенно бесперспективным клиентом. Только время с ним потерял. Похоже, он только обещать горазд. Вчера опять звонил. Говорит, что обдумывает возможность сделать инвестиции. То ли соберется, то ли нет. Терпеть не могу, когда люди, пользуясь своим рангом, злоупотребляют чужим терпением, – хмуро посетовал молодой финансист.
– Издержки профессии, – нейтральным тоном констатировала Молли, знавшая не понаслышке, как могут иной раз злоупотреблять терпением люди, что выше рангом.
– Да, всегда найдется кто-то, кто считает себя почтеннее. Знала бы ты, как мне все это надоело, – пожаловался на судьбу Джаррод.
– У тебя есть выход, – прямо сказала Молли.
– Какой? – осведомился ее начальник.
– Яхта на плаву? – спросила девушка.
– Да, я как раз на ней.
– Расправь паруса – и вперед! Куда глаза глядят, – напутствовала его Молли.
– А ты со мной?
– У меня Хорс, – напомнила ему она.
– Собака не помешает! Лови такси и скорее на пристань. Я буду вас ждать.
– Ты это всерьез? – удивилась Молли.
– Не трать время, дорогая. Захвати широкополую шляпку, если у тебя такая имеется, и солнцезащитные очки, а еще крем для загара, купальник, ну и все такое прочее на твое усмотрение.
– А как обстоят дела с провизией? – поинтересовалась практичная девушка.
– О, с этим полный порядок!
– Отлично! Жди! – коротко отозвалась Молли, не заставив себя долго уговаривать.
– Эй, Молли! – воскликнул Джаррод в порыве чувства.
– Что?
– Хочу признаться. Если бы не ты, я вряд ли справился бы со всеми сложностями, которые выпали на мою долю в последнее время. Да и вообще, все те три года, что мы работаем вместе, доказали, что половиной своего успеха я обязан тебе. Я прежде не задумывался над этим, но твое благоразумие, твой спокойный темперамент как нельзя лучше останавливали меня от перехлестов, к которым я имею склонность…
– Джаррод, что такое на тебя нашло? – перебила его Молли.
– Выслушай, дорогая, это важно. Говорю это потому, что в тебе я с некоторых пор уверен даже больше, чем в самом себе… Прежде я думал, что каждый сам за себя и сам по себе. Но ты, и я не понимаю почему, берешь на себя огромную часть моих тревог. И я благодарен тебе за это… Жду! Ты поторопись, а я пока поставлю в лед шампанское.
– Что празднуем?
– Жизнь, какая она есть! – объявил Джаррод.
– Лучше повода и не придумаешь, – согласилась с ним Молли.
Молли не тратила ни секундочки. Она покидала в объемистую сумку все, что могло понадобиться ей и собаке на яхте, и еще кое-что, так, на всякий случай, а также пару совершенно бесполезных вещей, просто для уверенности… Пристегнула поводок к ошейнику Хорса и поспешила на пристань.
Девушка была уверена, что вот теперь это настоящее свидание, а не сомнительное стечение обстоятельств, как было до этого. Ее уже не волновали статусные различия и иерархические отношения. Она тревожилась за Джаррода и понимала, что только одна она способна позаботиться о нем по-настоящему.
– Добро пожаловать на борт моей яхты! – гордо объявил Джаррод и протянул Молли руку.
Молли замешкалась, не зная, как поступить с Хорсом, который не вполне понимал, куда и зачем его привели. Только присутствие хозяйки, которая всегда обо всем позаботится, вселяло в четвероногого подопечного уверенность.
Джаррод предложил в виде мер предосторожности привязать Хорса, пока он не сообразит, что к чему.
– Так, на всякий случай, – сказал хозяин яхты. Молли согласилась, да и Хорс не возражал, опасливо озираясь.
– Так, порядок!
Хорс послушно лег в ногах хозяйки, которая расположилась на палубном шезлонге, пока Джаррод отдавал швартовы.
Он поймал ветерок, который мерно понес их в сторону от берега.
– Чудесный сегодня денек выдался, – не без удовольствия заметила его пассажирка. – Понимаю, почему ты решил выбраться в море.
– Спасибо, что сочла возможным сделать это со мной. Одному мне было бы не так приятно.
– А ты хороший моряк? – кокетливо спросила его спутница.
– В открытом море не бывал, в глаза шторму не глядел, так что не знаю, – честно ответил он.
– Значит, ты только в финансовом море такой бахвал? – рассмеялась Молли.
– Стараюсь быть объективным, – отозвался Джаррод из-за штурвала.
– Как тебе понравилось у восточного короля? Кормил он тебя жареными червячками? Разрешаю приврать о своем путешествии.
– Это были особые букашки залива Моретон. Они любят поедать их личинки, потому что когда эти самые букашки отращивают крылышки, то чрезвычайно всем надоедают.
– То есть поедают проблему, в зачатке? – уточнила Молли.
– Вот именно. И им, заметь, это очень и очень нравится.
– Умеют готовить, – многозначительно проговорила девушка.
– Ну, вообще-то, это лобстеры. Я так и не понял, почему они называют их жуками. Но готовить они действительно умеют.
– Да… При королевском-то Дворе оно и не удивительно.
– Хочешь постоять за штурвалом? – спросил ее капитан.
– А я справлюсь?
– Справишься! Сегодня штиль, – уверил он ее.
– Спасибо, – проговорила Молли, возложив руки на рулевое колесо.
Джаррод стоял здесь же. Подстраховывал девушку со спины.
– Мы просто идем вдоль берега или плывем куда-то конкретно? – спросила она через некоторое время.
– В одну тихую бухточку. Тебе там понравится, – интимным полушепотом пообещал ей капитан.
Молли посмотрела на него через плечо. Джаррод хотел поцеловать эти губы прямо сейчас, но вместо этого сдержанно улыбнулся ей.
– Участок побережья принадлежит моей семье – наследие легендарного деда Бэннинга. Уверен, что мои родители сейчас в городе, так что мы не пересечемся. Поплещемся в море всласть. И Хорсу наверняка понравится… Долгая была неделя и очень непростая. Хочется отдохнуть от этой рутины.
– Слышал бы твой король, напрасно кормивший тебя лобстерами, неблагодарного! Это у меня рутина – всю неделю в четырех стенах офиса! – воскликнула девушка.
– А я скучал по нашему офису. И по тебе, Молли, тоже скучал, – признался босс. – А вот и наша бухта. Освободи-ка мне штурвал. Сейчас будем причаливать! – объявил он.
– Хорса можно уже отвязывать? – спросила Молли, заметив, что собака утомилась лежать под тентом.
– Рискни. Только не отпускай его раньше, чем я закреплю канат, – предупредил ее Джаррод.
Хорс бросился в воду, стоило Молли отстегнуть поводок от его ошейника.
Джаррод помог своей спутнице сойти на берег. Молли внимательно оглядела берег из-под полей шляпы.
– Поплаваем? – спросил ее спутник.
Молли кивнула и тотчас сбросила с себя сарафан.
– Мне нравится твой купальник, Моллирелла. Алый цвет тебе очень к лицу.
– Считаешь? – притворно усомнилась она.
– Молли?
– Да?
– Ты знаешь… – таинственно сказал Джаррод и замолчал.
– Не понимаю, о чем ты? – спросила она.
– Ты знаешь, что я искренне считаю тебя очень красивой девушкой, – расшифровал он свою мысль. – И я счастлив, что ты согласилась составить мне компанию. А если ты сомневаешься в правдивости моих слов, я готов на спор поплыть наперегонки с твоим псом.
– Джаррод, что с тобой сделалось в этой поездке! Я просто не узнаю тебя, – призналась Молли. – Надеюсь, это не последствия серьезной психологической травмы. Потому что таким ты мне нравишься гораздо больше.
– Вот как? – рассмеялся он. – И каким же таким я тебе нравлюсь? Хотелось бы мне послушать.
– Не тем задиристым, самонадеянным эгоистом, как прежде, а вдумчивым и сердечным, как сейчас, – кротко проговорила Молли.
Джаррод стоически выслушал ее и постарался сохранить хладнокровие.
– Мило, – кратко отозвался он, когда девушка договорила. – А теперь в воду, зануда! – весело скомандовал он.
Хорс повернул к ним, когда увидел хозяйку и Джаррода в воде.
– Он обожает плескаться. Для него любой поход на пляж – настоящий праздник. Он становится таким благодарным неженкой после каждого большого заплыва. Главное – не позволять ему перегреваться на солнце.
– Не позволим, – отозвался босс.
Когда начало смеркаться, все втроем взошли на палубу яхты. Джаррод отвязал канаты и взял курс домой.
Молли напоила и накормила Хорса. Признательная собака положила голову ей на колени и грустно заглянула в лицо.
Девушка провела рукой по голове пса.
– Так, дружочек, что это у тебя такое? – пробормотала она, вглядываясь в собачью морду.
– Что там? – отозвался Джаррод.
– Странный он какой-то. Как будто отекший. И уши покраснели. И дышит тяжело. Не пойму… Устал, что ли, так?.. Эй, Хорс, Хорси, – пыталась растормошить собаку Молли.
– Думаешь, с ним что-то случилось?
– Не знаю, что и сказать. Но таким я его еще не видела, – встревоженно проговорила Молли.
– В таком случае нужно отвезти его к ветеринару, – решительно объявил мужчина.
– Спасибо, Джаррод… Беспокоит он меня.
– Скоро будем на берегу. На машине доберемся в считанные минуты. Не тревожься раньше времени. Уверен, все обойдется. Подцепил небось что-нибудь в воде.
– Как думаешь, могла его ядовитая медуза обжечь или змея ужалить?
– Сложно сказать… Мы почти все время были вместе. Заметили бы. Уверен, доктора в курсе подобных оказий. Они быстро сообразят, что с ним не так… Я буду причаливать, а ты, чтобы не терять времени, отправишься с Хорсом на стоянку и заведешь машину. Сможешь одна его отнести?
– Конечно, – отозвалась Молли. – Ветеринарная клиника в паре кварталов от пристани.
– В таком случае считай, что мы уже там.
И они действительно очень скоро были в ветеринарной клинике. Дежуривший ветеринар задавал много уточняющих вопросов. Молли начала заметно нервничать, Джарроду пришлось успокаивать ее.
– Определенно у собаки ярко выраженная аллергическая реакция, – резюмировал наконец врач. – Хотелось бы знать, на что. Поступим с ним так, как поступили бы с человеком. Дадим ему противоаллергическое средство и понаблюдаем.
– Вы уверены, док? – спросил ветеринара Джаррод.
– Мы же не знаем, чем именно вызваны отек, покраснение, жар, затрудненное дыхание. Без длительного обследования мы не выясним, что вывело его иммунную систему из равновесия. Вот только времени, боюсь, у нас для этого не так уж много.
– Делайте, доктор, что считаете нужным, – пробормотала Молли, испугавшись худшего.
– Да, док, делайте свой укол! – сказал решающее слово Джаррод Бэннинг.
– Наблюдайте за ним сутки. Большую часть этого времени он должен проспать. Дыхание постепенно придет в норму, отек спадет, дискомфорт будет сохраняться еще какое-то время. Не тревожьтесь, если в течение этого периода он будет плохо есть или вообще откажется от еды. Следите за тем, чтобы свежая вода всегда была рядом. Собака крепкая, восстановится… В том случае, если улучшений не последует или, наоборот, заметите какие-то ухудшения, немедленно везите его сюда.
– Хорошо, доктор, – произнесла Молли, осторожно взваливая на руки, страдающего пса.
– Поедем ко мне. Это пара минут от клиники на машине, тогда как до тебя ехать через весь город.
– Хорошо, – согласилась Молли.
– Отнесем Хорса в машину, а ты потом вернешься и купишь все, что ему может понадобиться. Корм, миски, спальное место… Сама знаешь, в чем он нуждается. Вот кредитка.
– Нет, у меня есть деньги, – попыталась отказаться девушка.
– Не спорь. Если бы не моя затея, с ним было бы все в порядке. Я чувствую свою вину, – настоял мужчина.
– Если уж кто и виноват, то я. Это мой подопечный, а я не уследила.
– Твое самоедство Хорсу сейчас не поможет, – сухо пресек Джаррод, отправив Молли обратно в ветеринарную клинику за всем необходимым.
Молли посмотрела на несчастного пса на заднем сиденье машины Джаррода и поспешила доделать все дела.
– Молли, не молчи, скажи что-нибудь! – попросил Джаррод, заведя двигатель. – Мне очень жаль, что так получилось.
– Ты совершенно не виноват, Джаррод, Но что я могу сказать? – пожала она плечами, вполоборота наблюдая за несчастным Хорсом.
– Это мог быть самый лучший день за последнее время. Надо же было такому случиться! – посетовал он.
– Лучше ты говори, – попросила девушка.
– О чем?
– У тебя в детстве была собака? – спросила она.
– Смеешься? Детство я провел в закрытой школе. Зубрил, занимался греблей с двенадцати лет, много дрался, получал директорские выговоры и родительские нагоняи. Но при всем этом в школе мне нравилось больше, чем дома. В школе все знали, что я первый ученик, умник и просто свой парень. Среди моих друзей были в основном старшеклассники, и потому забавы у меня были соответствующие. А для домашних я был испорченным шалопаем.
– Это многое объясняет, – глухо отозвалась Молли.
– Что, например? – заинтересовался Джаррод.
– Твое зашкаливающее тщеславие и специфические отношения с родителями… Мне нужно позвонить своим, объяснить, почему я не дома.
– Конечно, – отозвался он. – Только не пугай их сверх меры. Ты же понимаешь, что с Хорсом все будет хорошо. Просто нужно набраться терпения и не паниковать.
– Молли, иди спать. Я постелил для тебя в комнате для гостей.
– Я останусь с Хорсом.
– Он же спит.
– Все равно.
– Посмотри, он уже ровно дышит.
– Я останусь.
– Тогда и я с тобой.
– Нет, ты ступай, уже поздно.
– Я побуду с тобой, меня тревожит твое настроение.
– Просто я устала. День выдался непростой.
– Тяжелый для тебя, неприятный для твоего питомца…
Молли вздохнула в подтверждение всего сказанного.
Хорс спал, распластавшись на разобранной специально для него софе. Молли сидела напротив в кресле. Джаррод присел на подлокотник и обнял девушку за плечи.
Молли посмотрела на него. Джаррод словно выверял это мгновение, чтобы поцеловать.
– Хотел я не смущать тебя больше такими выходками, Молли. Но, как видишь, ничего у меня не вышло. Либо ты – само очарование, либо я – самый безвольный сластолюбец в мире, – пошутил он.
Молли невольно улыбнулась.
– Я хотела этого не меньше. Считай, что и я распутница.
– Ты сняла огромный груз с моей души. И что же нам теперь делать? – спросил Джаррод.
– Я хочу, чтобы ты соблазнил меня, – честно призналась Молли.
– Вот как?
– Прямо сейчас! Слышишь? Немедленно! – потребовала она.
– Угомонись, красавица. Не то Хорса разбудишь, – прошептал Джаррод, лаская руками ее шею и плечи. – Пойдем в спальню, – привстав, позвал он девушку за собой.
Молли помедлила, вновь устремив задумчивый взгляд на Хорса.
– Я тебя не заставляю, – осторожно заметил Джаррод. – И не тороплю…
– Меня не нужно заставлять, я сама этого хочу, – тихо отозвалась она, поднявшись с кресла. – Веди меня в свою комнату.
– Охотно.
Спальня Джаррода выходила огромными окнами на океан и в этот час озарялась лишь лунным светом, звездами и многократными отражениям от поверхности вод. Атмосфера интимности и покоя царила в ее стенах.
– Я давно хочу тебя, Молли, – признался он.
– А я – тебя… Хочу заняться с тобой любовью, – проникновенно проговорила она.
Глава одиннадцатая
Джаррод подвел Молли к постели. Он легко подхватил девушку на руки и с величайшей осторожностью опустил на покрывало так, как если бы она была его сокровищем. Молли в порыве эмоций обхватила его за шею и осыпала лицо возлюбленного своего начальника поцелуями.
Освободив ее плечи от бретелек сарафана, Джаррод поцеловал солоноватую кожу. Расстегнул пару пуговиц, раздел Молли, разделся сам и лег рядом.
Молли смотрела на него восторженным взглядом, исследуя пальцами упругость мускулатуры Джаррода. Она могла заниматься этим бесконечно. Но Джаррод обхватил девушку за плечи и положил на лопатки, накрыв собой. А в следующее мгновение он неосторожно посмотрел в ее карие глаза и утонул в них.
Молли обняла его стан и больше не выпускала. И пусть Джаррод был не первым: она отважилась как-то на смелый эксперимент по окончании школы. Ее просветил молодой человек, который был ей очень приятен. Но затем Молли решила, что хочет больше, чем сексуальный опыт. Ей нужно если не глубокое вечное чувство, то хотя бы испепеляющая страсть. А Джаррода она вожделела по-взрослому. Не будь этого желания, она не нарушила бы собственные этические принципы.
Она успешно контролировала свое влечение к боссу, ограничив его рамками слепой преданности и самоотверженности. Но ровно до тех пор, пока он сам не счел возможным переступить эту черту сначала поцелуями, а затем и интимными признаниями. После этого их бы не смог сдержать даже судебный запрет, даже страх сурового наказания. Страсть была выпущена на свободу, и она захлестнула обоих.
Но для Молли одной страстью дело не ограничивалось. Она давно и преданно любила своего взбалмошного, но бесподобного босса. Девушка могла только мечтать о том, чтобы однажды он ответил ей взаимностью, но и без соблюдения этого условия теперь она была готова ради него на все (в диапазоне приемлемости, разумеется).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11