Быть может, потому, что он доказал ей свою зрелость, или же просто оттого, что девушке мечталось об этом и она боялась упустить редкий шанс насладиться близостью с любимым человеком. Ведь настоящее чувство предполагает способность рисковать всем, даже собственной безукоризненной репутацией ради возлюбленного. Так рассуждала Молли.
А Джаррода она любила всерьез, и уже не первый год. Это томное чувство не вредило ей до последнего мгновения, когда она могла еще все повернуть вспять, обрести трезвость, вернуть себе хладнокровие, но, кажется, случай с Хорсом выбил ее из колеи. И Молли решила, что так тому и быть, и, кто знает, может, все идет своим чередом. Не стоит чрезмерной осторожности вторгаться в высший замысел.
Девушке было легко довериться Джарроду. Он воплощал собой силу, основательность, твердыню. И дело не только в его рельефных мышцах. Он многажды испытал себя сам, и каждый день его жизни был своеобразной проверкой, серьезным этапом личностного становления.
Молли знала это, как никто другой. Она неоднократно наблюдала, как из массы вариантов Джаррод выбирал именно то решение, которое отвечало высоким нравственным требованиям, внушенным Молли сызмальства, вне зависимости от того, какие чувства и мотивы разрывали его изначально. Так что ему не приходилось после стыдиться собственных поступков. И, быть может, в этом была немалая заслуга терпеливой, мягкой, но строгой в суждениях секретарши, но, без всякого сомнения, Джаррод убедительно доказывал, что является достойным человеком, что бы там ни приписывали ему его сверх меры требовательные и несговорчивые родители.
Смущало одно-единственное обстоятельство. Молли не знала достоверно, что Джаррод думает о ней. Не исключено, что для него этот момент близости просто расширит границы допустимого в отношениях с секретаршей. Или же он считает, что между хорошими друзьями обоего пола секс – желательная норма.
С таким взглядом Молли никогда бы не согласилась. Но выяснять что-либо было уже поздно, тем более что и мысли путались, уступая первенство сладострастным переживаниям. Так что Молли уже заранее махнула на все рукой, смирилась с нелегкой судьбой согрешившей с боссом секретарши и просто наслаждалась долгожданным действом – процессом, который захватил ее всю.
Она млела, она наслаждалась, она вкушала блаженство, запретив себе сомнения раз и навсегда, когда Джаррод вдруг сипловато окликнул ее:
– Молли…
Ей хотелось и ему запретить всяческие размышления, потому она накинулась на него в новом припадке чувственных ласк, объятий, поцелуев.
Из которых он, как вредный мальчишка, умудрился-таки выбраться, твердо произнеся:
– Молли!
Их взгляды встретились. Сквозь плотную дымку девушка уловила всегдашнюю пронзительность переменчивых, то серо-зеленых, то ореховых, глаз своего любовника.
– Молли, – повторил он нежно, скользнув влажными губами по ее щеке. – Что с тобой? Ты словно сама не своя. Просто пугаешь меня, – с улыбкой пробормотал он.
Вздохнув с облегчением, она откинула голову на подушку, смежила веки, усмирила собственную прыть и позволила ему ласкать себя.
Волшебно, фантастически, бесподобно совершилось все дальнейшее.
Больше, чем реакция разгоряченной плоти, иначе, чем удовлетворенное желание, неохватнее, чем можно было мечтать в самых смелых фантазиях о сексе, тем более что Молли им никогда и не предавалась. Для нее это была сама любовь. Без оговорок и сомнений.
Джаррод еще дышал тяжело, после апогея переживаний, когда приник к Молли и жарко зашептал:
– Ты представить себе не можешь, как много это для меня значит…
– Правда? – улыбнулась она. – Ты позволишь мне проведать Хорса? – через некоторое время осторожно спросила благоразумная девушка, подумывавшая уже о способе ретироваться.
– Я схожу, – вызвался исполненный обходительности Джаррод.
– А если ему нужна я? – спросила Молли, изумленно наблюдая, с какой решимостью Джаррод натягивает брюки.
– Если ты ему нужна, то узнаешь об этом, а если он просто спит, как предупреждал доктор, то зачем же тебе беспокоиться, – убедительно проговорил он и, проведя рукой по женскому бедру, чуть прикрытому простыней, добавил: – Оставайся. Я скоро.
Когда Джаррод вернулся с новостью, что жар спал и спящий Хорс стал дышать ровнее, Молли уже уснула, свернувшись калачиком.
Джаррод осторожно лег рядом и тоже тотчас заснул.
Молли пробуждалась тяжело. В первый миг, только разлепив сонные веки, она даже слабо представляла, где находится. Спальня поутру была совершенно иной, нежели в свете звезд. Но стоило Молли приподняться и прислушаться, уловить звуки бормотания Джаррода где-то неподалеку, как она сразу же вспомнила все, до мельчайших подробностей.
Удивительным было и то, что у нее в ногах зевнул и потянулся Хорс, и выглядел он заметно лучше, чем накануне.
Лицо Молли расплылось в блаженной улыбке. Полная безмятежность и нега объяли ее. Не хотелось думать ни о чем, кроме минувшей ночи, об этом многообещающем заделе на будущее. Она не спешила увидеться со своим нежным любовником, чтобы не нарушить этой радужной неопределенности мечтаний. Никто не знает, как в дальнейшем сложится так стремительно закрутившийся роман, но помечтать-то можно. И Молли предалась этим беспредметным фантазиям. Просто о том, как хорошо могло бы быть им вдвоем.
Она и не думала жалеть об очевидной слабости. Прекрасно сознавая, что меньше всего хотела бы себя обнаружить в нелестной роли неразборчивой секретарши, во всем потакающей своему боссу, Молли, однако, верила, что ее случай не вписывается в рамки сложившихся стереотипов. Пусть она переспала с боссом, пусть оказалась нестойкой перед силой его мужского начала, перед авторитетом и статусом, от которых Джаррод Бэннинг неотделим. Но это – настоящее, то, что, раз случившись, навсегда останется в их памяти, как эталон внезапной чувственности, неподдельной близости двух небезразличных друг другу людей.
Медленно, чтобы не расплескать благодушное и сентиментальное настроение, Молли поднялась с постели, натянула сарафан и вышла из спальни, распутывая на ходу сбившиеся за ночь волосы. Она шла на звуки голоса Джаррода, что-то мурлыкавшего себе под нос. И эти звуки привели ее на кухню, где уже витал крепкий аромат кофе и счастливый мужчина стряпал завтрак для себя и своей любовницы.
Босая Молли вошла неслышно, Джаррод даже не обернулся, но замер, когда она обняла его со спины и уютно положила голову ему на плечо, пробормотав:
– Хорс выглядит значительно лучше, тебе так не показалось?
– Гм… И тебе доброго утра, дорогая, – сказал он, посмотрев на Молли через плечо.
Джаррод отставил сковороду и поцеловал свою подругу.
– Да, я тоже думаю, что Хорс поправляется… А что касается меня, то ты заразила меня такой энергией прошлой ночью, что чувствую я себя сейчас феноменально.
– Я? Энергией? – удивилась девушка.
– Именно, дорогая. Ты вчера вела себя буквально взрывоопасно. Тебя было не унять. Я и предположить в тебе не мог такого запала, такого сексуального энтузиазма… В принципе я вообще никогда не думал, что между нами что-то подобное может случиться.
– Я, признаться, тоже… Мне всегда казалось, что такие вольности чреваты профессиональными осложнениями, – заметила секретарша.
– И я также придерживаюсь этого взгляда, – охотно подчеркнул Джаррод.
Молли улыбнулась. Что еще ей оставалось?
– Кофе, тосты, яичница, мюсли? – предложил обходительный хозяин.
Молли растерянно развела руками. Все ее воодушевление вмиг улетучилось.
– Я… попозже позавтракаю. А пока соберусь, покормлю Хорса, и мы, пожалуй, поедем… Надеюсь, в сложившихся обстоятельствах ты дашь мне день отгула?
– Конечно, дам тебе его, и без всяких обстоятельств… Лори справится. А Хор. са не буди, пусть восстанавливается, у него здесь есть все необходимое для жизни, да и ты сама отдохни. Чувствуй себя как дома. После работы я вас отвезу.
– Идея, не спорю, заманчивая. Но я, пожалуй, выпью с тобой кофе и все же поеду домой. Тем более что Хорс уже и не спит, а так… дремлет.
– Ну, как знаешь, – не стал особенно настаивать босс.
Он налил кофе в чашку и протянул девушке. Молли с благодарностью приняла ее и села за стол, раздумывая, как начать с необходимыми объяснениями, но, как всегда, сказала в лоб:
– Оба мы понимаем: то, что произошло этой ночью, повториться не должно.
Сознавая, что серьезного разговора не избежать, Джаррод тоже присел напротив.
– Конечно, что сделано, то сделано… – продолжала Молли. – Но чтобы не потерять уважение друг к другу, лучше в дальнейшем подобных вещей избегать…
– Молли, я не жалею о прошлой ночи. И уж наверняка пожалел бы, если бы этого не произошло. Говорю это не как похотливый мужчина. Просто мне показалось, что нам обоим это было необходимо. Или я ошибаюсь? – он настороженно посмотрел на нее. – Но мне действительно не хотелось бы утратить то ценное, что уже сложилось между нами. Ты думаешь, мы рискуем разрушить дружеские и профессиональные отношения?
– Вот именно, Джаррод. И дружеские и тем более профессиональные. Ты ведь не рассчитываешь строить со мной иные отношения? – упредила его Молли и встала из-за стола.
Джаррод застыл у окна в своем кабинете, то и дело тяжкой раздумчиво вздыхая. Он вздыхал и вздыхал, так и не решаясь прямо поставить себе вопрос, уже заданный Молли Тейлор. Но все произошедшее утром ему чрезвычайно не нравилось.
Впервые за долгое время он проснулся в превосходнейшем настроении, без единой угрюмой мысли в голове, впервые ему никому ничего не хотелось доказывать, куда-то мчаться, что-то изобретать. Он был доволен собой и жизнью вокруг, как вновь перед ним поставили сложнейшую и, пожалуй, вообще самую сложную дилемму, какая только может быть в жизни у взрослого состоявшегося мужчины. Ведь именно таким Джаррод сам себя и считал.
Он искренне надеялся продлить и растянуть это время неги и беззаботности, что так его окрылило, и совершенно не собирался на работу этим утром, ожидая, когда проснется Молли, уверенный, что теперь-то уж она никуда не денется без его ласк, без его мужских стараний.
Джаррод ни в коем случае не злился на нее из-за того, что она своей прямотой развеяла это настроение, смазала эту безмятежную и сладостную передышку в его непростых буднях. Он понимал, что при ее-то строгих правилах Молли не могла оценивать факт их близости иначе как из ряда вон выходящий. Джаррод сам должен был иначе выстроить этот разговор, иначе расставить акценты. Но он отмолчался, просто не зная, что еще сказать, как повести себя в новых условиях, как дать понять женщине, которая уже от него зависит, что он не пользуется ею и ее добрым к себе отношением как заблагорассудится.
Но разве могло быть иначе? Разве чувствовал Джаррод себя готовым к тому, чтобы стать ее партнером и в жизни? Нуждался ли он вообще в таком партнерстве с кем бы то ни было?
Наоборот, он дорожил своей свободой и независимостью. И чем стремительнее было его восхождение по карьерной лестнице, чем убедительнее были его деловые успехи, тем более он ценил свою свободу. Азарт дельца мог заменить ему любовную страсть, тем более у него просто не оставалось времени и сил на романы.
И Молли должна была, как никто другой, это понимать. Она доподлинно знала, какую цену он платит за свой успех. Тем более теперь, когда ей стала ясна подоплека его разрыва с родителями. Джаррод не мог сойти с дистанции, не достигнув вершины. Не мог капитулировать ради бесхитростной обывательской доли в кругу домашних. Для этого время еще не пришло.
Джаррод знал все эти контрдоводы наперечет, когда нежил и ласкал вчера Молли. И молча принял ее категоричный вывод. Он не защитил девушку от всех тех мук, на которые обрек своим соглашательством. И теперь его за это грызла совесть.
Подойдя к столу, Джаррод набрал свой домашний телефонный номер, надеясь, что она еще там. Он не знал, что ей скажет. Просто следовал импульсу.
Но на том конце его ждали только нескончаемые длинные гудки.
Он положил трубку и сел напротив, принявшись гипнотизировать телефонный аппарат, решая, звонить или не звонить на ее мобильный. Но телефон зазвонил раньше, чем он пришел к конкретному решению.
Джаррод ответил.
Это была Молли, и голос ее звучал против ожидания бодро.
– Звоню из дома! – объявила она. – Хотела сказать, чтобы ты особо не тревожился. Хорс поправляется на глазах. Доехали на такси без приключений. Он очень обрадовался, вновь оказавшись в знакомой обстановке…
Джаррод слушал этот поток признаний и думал, что, пожалуй, и Молли обрадовалась дому не меньше Хорса. И возможно, не стоит ему больше вторгаться в ее размеренную жизнь. Вряд ли он способен привнести в нее что-то позитивное, за что Молли будет ему благодарна. И вряд ли несколько минут сексуального удовлетворения стоят пущенной под откос жизни.
– Я очень рад, что Хорс так легко отделался. Было бы грустно сознавать, что из-за моего минутного каприза пострадало невинное существо, – изрек Джаррод.
– Это, собственно, все, что я хотела тебе сказать. Не стану больше отрывать тебя от дел, – как-то вдруг приуныв, принялась прощаться с ним Молли, когда вдруг до мужчины дошла истинная причина ее звонка, но она уже сказала: – Пока, – и положила трубку.
И тут же по внутренней связи вторгся в его смятение резковатый голос Лори:
– Бэннинг… Тут тебе звонит… как ее?.. миссис Армига.
– Скажи ей что я… что меня… А, ладно. Соединяй… Миссис Армига! – нарочито радостно воскликнул он, услышав надтреснутый голос пожилой дамы. – Рад снова слышать вас. Благо, есть масса хороших новостей…
– Вот именно об этом я и собиралась говорить с вами, Джаррод… А куда подевалась ваша милая ассистентка Молли? Мне всегда было так приятно перекинуться с ней словом…
– Взяла день отгула, – ответил босс.
– А то я уж было подумала…
– Нет-нет, миссис Армига, это все инсинуации.
– Рада слышать, – отозвалась та. – Я тут на днях обсудила с сыном возможность званого ужина. Хотела бы видеть вас обоих в числе моих гостей.
– Меня и мисс Тейлор? – уточнил Джаррод, смиряя нахлынувший на него восторг.
– Вас и вашу мисс Тейлор. Знающие люди утверждают, что вы чудесно смотритесь в обществе. Надеюсь украсить вами свой скромный ужин.
– Я с радостью. Уверен, что и мисс Тейлор так же отреагирует на ваше приглашение. Диктуйте, где и когда нам быть.
– Разумеется, мы найдем и формальный повод для обсуждения, – деловито оговорилась миссис Армига.
– Конечно, так и будет, учитывая природу наших отношений, – легко отозвался молодой финансист.
Джаррод сам не понял, почему так обрадовался представившейся возможности разбить наметившийся лед в отношениях с Молли. Но он посчитал это приглашение своей давней клиентки за знак судьбы.
В тот же вечер он отправился к Молли домой.
Она встретила его тепло, по-дружески. Очевидно, стены ей помогали, как и Хорсу, который окончательно оправился.
Джаррод предусмотрительно не затрагивал темы «прошедшей ночи». Просто рассказал о звонке и приглашении миссис Армига и высказал свое пожелание заручиться согласием Молли. И Молли, как всегда, восприняла это с пониманием. Но вместо прямого ответа сказала, что подумает.
А утром в приемной Джаррод вновь увидел Лори и остолбенел.
Молли прислала по факсу короткое извещение, что берет неиспользованный отпуск.
– Я могу работать здесь полный день, Бэннинг! – объявила ему Лори.
Бэннинг поморщился, но сумел выдавить «спасибо».
Молли повела себя сугубо по-женски, как это понимал Джаррод, то есть непредсказуемо, странно, загадочно. Впервые! К таким метаморфозам он точно готов не был.
Глава двенадцатая
Молли сходила с ума от любви. Она смаковала это чувство, она болела им. У нее не оказалось иммунитета. Девушка чувствовала себя беззащитной перед наваждением первой влюбленности. Впервые она спасалась бегством, отказываясь посмотреть в глаза опасности в лице Джаррода Бэннинга.
Она думала о ночи, в которую любила его, не таясь, дарила ему себя, как в первый и последний раз. И даже в тот миг догадывалась, что этого не вернуть, не повторить, не превзойти. Теперь же она знала это наверняка.
Целыми днями Молли бродила с Хорсом, наслаждаясь летом и солнцем, лишь бы только не оставаться дома в четырех стенах и не слушать рассуждения тетушек о том, как славно она смотрелась с Джарродом Бэннингом в тот единственный раз, что они видели его, да как он якобы смотрел на нее влюбленным взглядом. Откуда было тетушкам знать, что каждым таким напоминанием они причиняют ей боль. Только мама молчала, как будто о чем-то догадываясь. И немудрено. Они чувствовали друг друга всегда, понимали все без слов.
Молли вспомнила о приглашении Терренса Виси погостить у него при случае. Она отдала Хорса на время тетушкам и отправилась в Тасманию, где ее радушно встретили и дни напролет занимали разговорами о книгах и редких коллекциях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11