Вестибюль особняка, не уступавший размерами бальному залу, был заполнен людьми. Многие лица были знакомы Джо, но их имен он не знал. Марисса шепотом называла имена ему на ухо. Он отвечал ей благодарным взглядом. Она была действительно превосходным секретарем.
Они медленно продвигались через вестибюль: чуть ли не каждый приглашенный считал своим долгом поцеловать девушкам руки. Джо отдал дворецкому свою визитную карточку, где имена девушек стояли под его собственным.
Дворецкий провозгласил:
— Dottore Джозеф Краун, signorina Мара Бенетти и signorina Марисса Панцони.
По широким ступеням они спустились в зал, и тут же к ним подошел официант с подносом, уставленным бокалами с шампанским.
Джо протянул по бокалу каждой из девушек:
— Salute.
Мара улыбалась. Она чувствовала себя на коне, зная, что на их маленькую группу устремлены взгляды всего зала.
— Salute, — ответила она Джо и добавила на английском с ужасающим акцентом, посматривая на другой конец зала: — Вы уже видели этого сукина сына?
— Еще нет, — Джо улыбнулся.
— Я выцарапаю ему глаза, — сладким голоском пропела Мара. — И этой putana тоже.
Джо рассмеялся.
— О них можешь не беспокоиться. Все уже забыли о них, ослепленные блеском твоей красоты.
Мара серьезно кивнула.
— Я гораздо красивее, чем она?
— Никакого сравнения, — поспешил он ответить. — Ты самая красивая женщина на этом приеме.
Марисса кивнула в знак согласия.
— Если бы я была мужчиной, я бы бросилась к твоим ногам.
— Ты такая милая, — Мара улыбалась. — И вы, Джо, тоже. Я так рада, что пригласила сюда вас обоих.
Марисса и Джо переглянулись. Кто кого пригласил, кто был кем приглашен? Они одновременно улыбнулись.
— Я тоже очень рад, — сказал Джо.
В дальнем конце зала играл оркестр, и кое-кто уже танцевал. В следующей комнате был накрыт длинный стол а — ля фуршет, перед которым выстроилась длинная очередь гостей.
К ним подошел еще один ливрейный лакей.
— Dottore Краун?
Джо кивнул.
Лакей заговорил с ним по-итальянски. Джо взглянул на Мариссу. Она перевела:
— Контесса хотела бы, чтобы вы и ваши гости поднялись в ее личные апартаменты.
Джо снова кивнул, и они последовали за лакеем через столовую и узкий коридор, взошли вверх по лестнице и прошли еще один коридор. Лакей распахнул перед ними высокие двери и затворил их, когда Марисса, Джо и Мара вошли.
Контесса восседала на стуле, похожем на трон, во главе стола, заставленного блюдами с кушаньями. Это была красивая женщина с царственными манерами. Она жестом пригласила Джо подойти к ней поближе.
— Джо, — сказала она, смеясь. — Мой восхитительный американский писатель.
Джо поцеловал ее протянутую руку, бормоча:
— Eccellenza, — и выпрямился. — Вы уже знакомы с моими друзьями. Signorina Мара Бенетти, сыгравшая главную роль в моем фильме, и моя помощница, signorina Марисса Панцони.
Контесса кивнула.
— Совершенно очаровательные дети, — сказала она и повернулась обратно к Джо. — Вы трахаете их обеих?
Джо рассмеялся.
— Не смущайтесь. Вы должны гордиться. Я бы хотела увидеть, как вы втроем занимаетесь любовью Это, должно быть, чрезвычайно волнующее зрелище, — она наклонилась вперед, проводя руками по телам обеих девушек. — Прелестно, прелестно, — журчал ее голос. — Такие упругие, сильные и сексуальные.
Девушки привыкли к этому, и, кроме того, они знали Контессу гораздо лучше, чем ее знал Джо.
— Спасибо, Eccellenza, — ответили они хором.
Контесса щелкнула пальцами — и тотчас же перед ними появился лакей с маленькой серебряной сахарницей, угодливо снимая с нее крышечку Контесса быстро схватила крошечную золотую ложечку и сильно вдохнула по два раза каждой ноздрей, зажав в это время другую, потом передала сахарницу им.
Джо понюхал первым. Кокаин словно взорвался у него в голове. Вот это качество! Кокаин, который Джо покупал на улицах Рима, был настоящим дерьмом по сравнению с этим. Это был чистый кайф.
Мара нюхала осторожно, зато Марисса смахивала на паровой котел — четыре глубоких вдоха каждой ноздрей. Ее глаза зажглись, как две электрические лампочки.
— Mamma mia! — засмеялась она. — По-моему, я уже кончаю.
Контесса тоже залилась смехом и сунула руку ей под платье.
— Это правда! — закричала она, вытаскивая руку и облизывая свои пальцы — Ты уже вся мокрая.
Мара взглянула на контессу.
— Извините, Eccellenza, вы видели маэстро Сантини?
Контесса махнула рукой.
— Он там, внизу, вместе со своей американкой. Это не тот класс, очень простенькая. Я оставила их внизу с другими гостями, — она повернулась к Джо. — Вы думаете, его фильм сделает сборы? — спросила она. — Я заинтересована в ста тысячах долларов, которые в него вложила.
— Думаю, вы правильно сделали, — дипломатично ответил Джо. В конце концов он тоже был заинтересован в этом фильме.
— Он заплатил вам? — поинтересовалась она.
— Еще нет, — ответил он.
Контесса рассмеялась.
— Ну что за мошенник, просто негодяй. Он сказал мне, что уже со всеми расплатился.
Контесса обернулась к Маре:
— А ты? Тебе он заплатил?
Мара кивнула.
— Джентльмен, мой друг, позаботился об этом.
— Это разумно, — контесса тоже кивнула. — Теперь у него не будет неприятностей от твоего друга.
— Даже мне он должен двадцать тысяч лир, — вставила Марисса.
— Дешевка, — сказала контесса, — это же дешевка, — она повернулась к лакею. — Дай signorina десять тысяч лир.
— Не надо, Eccellenza, — запротестовала Марисса. — Вы не должны быть за это в ответе.
— Ты мой друг, — твердо сказала контесса. — Кроме того, у тебя такая сладкая норка...
Другой лакей принес поднос с шампанским, и все они взяли по бокалу, еще один вошел в комнату с маленьким подносиком, на котором лежали сигареты. Джо закурил одну из них, и резкий запах гашиша, с которым был смешан табак, поплыл по комнате.
Контесса засмеялась.
— Очаровательная вечеринка, — она обернулась к одному из лакеев. — Заприте двери в мои комнаты. Мы устроим нашу собственную вечеринку.
Мара заколебалась.
— Eccellenza, я должна извиниться перед вами, но джентльмен, мой друг, не одобрил бы этого для меня. Контесса залилась смехом.
— Он не будет возражать, дорогая. В конце концов я его спонсор в Риме. Он же знает, что ты поехала ко мне. Разве не его идея была дать тебе на сегодня свой лимузин?
Мара вытаращила на нее глаза.
Контесса улыбнулась.
— Возьми сигарету и расслабься. А потом пообедаем вместе. На десерт у меня будут ваши груди. Я буду лизать их, как будто это самый сладкий девонширский крем.
Джо окинул взглядом комнату. Они действительно были одни с контессой в ее личных апартаментах. Еще через секунду через боковую дверь в комнату вошли две пары. На мужчинах были индийские тюрбаны, короткие парчовые восточные халаты и широкие свободные шаровары, перехваченные на талии мягкими поясами; на девушках — лифчики гаремного типа из сетчатой ткани и расклешенные шелковые юбки с разрезами, обнажавшими ноги. Из-за занавесей послышалась тихая музыка, лампы начали меркнуть.
— Мы можем переодеться здесь, — охрипшим голосом произнесла контесса. — Тут куча костюмов для всех нас, — она посмотрела на Мару и Мариссу. — У каждого из этих мужчин член длиной по меньшей мере в двадцать сантиметров, и все они, и мужчины, и женщины, натренированы в восточных искусствах любви.
Она потянулась к серебряной сахарнице и, сделав еще два вдоха, поднялась со стула. Ее платье не было застегнуто и соскользнуло на пол, когда она встала. Ее большое тело выглядело подтянутым и упругим. Один из мужчин начал медленными движениями надевать на нее костюм.
Джо повернулся к обеим девушкам. Они молча ответили на его взгляд. Он взял сахарницу и снова понюхал перед тем, как начать раздеваться. Марисса мгновенно натянула на себя костюм, а еще через мгновение и Мара начала спускать свое платье с плеч.
Контесса подняла свой бокал с шампанским.
— A la doice vita!
31
Когда они покинули палаццо контессы и уселись в машину, было уже почти восемь часов утра.
— Мы можем выпить кофе у меня в гостинице, — предложил он. — Кухня уже открыта.
Мара взглянула на него.
— Думаю, мне лучше сразу поехать домой.
— Нам всем не помешала бы чашечка кофе, — сказал он.
— Я вас подброшу, — ответила она, прикуривая сигарету. — Это была долгая ночь.
— Ну, как хочешь, — сказал Джо.
Мара посмотрела на них.
— Вы не расскажете моему другу, чем мы занимались?
— Я ничего не знаю, — ответил Джо. — И я даже не знаком с ним.
— Он такой ревнивый, — сказала Мара. — Если бы он заподозрил, что я была с другим мужчиной, он бы меня убил.
— А как насчет контессы? — поинтересовался он.
— Он про нее знает, — ответила она. — Потом, женщины не считаются.
— О’кей.
Лимузин остановился перед гостиницей, и Джо с Мариссой вышли.
— Спасибо, — поблагодарил Мару Джо.
— Не за что, — ответила Мара. — Вы остаетесь в городе на этот месяц?
— Еще не знаю.
— Я вам позвоню, — сказала она. — Ciao Ciao, Марисса.
Лимузин отъехал, и они вошли в гостиницу. Перед тем, как подняться в номер, он оставил у консьержки заказ на завтрак. Марисса скинула с себя платье и натянула старую солдатскую футболку, прежде чем он успел снять хотя бы пиджак.
— Jesu Cristo! — сказала она. — Эта контесса — это уже слишком.
Стянув с себя рубашку, он швырнул ее на стул.
— Да, это что-то особенное.
— Я не знала никого, кто бы мог так лизать, — сказала она. — Один раз мне показалось, что ее язык проникнет мне из переднего места в задницу.
Он взглянул на нее.
— Тебе понравилось?
— Она делает это лучше всех. Я слышала, что лесбиянки делают это лучше всех, но до сегодняшнего дня не верила.
В дверь постучали, и официант внес в номер поднос с кофе и булочками. Она подождала, пока официант не ушел.
— Она оставила мне сорок тысяч лир, а не двадцать.
— Неплохо, — ответил он.
— Она и вам что-то дала, — сказала Марисса — Я видела.
Засмеявшись, Джо вынул из кармана маленький пакет из вощеной бумаги.
— Кокаин.
— Она настоящая леди, — заявила Марисса, разливая кофе по чашкам. — Классно она трахается?
— Не жалуюсь, — ответил он.
— У меня там все так болит, — сказала она. — Прямо горит, когда я писаю.
Он рассмеялся и попробовал свой кофе.
— До свадьбы заживет.
Она посмотрела на него.
— Мне спать на кушетке?
— Можешь спать в кровати, — ответил он. — Только не буди меня, если тебе понадобится ходить по комнате.
— Я буду тихо, — сказала она. — Есть какие-нибудь планы на сегодня?
— Может, днем пойду посмотрю машину, — ответил он. — Я приглядел одну “альфу” с откидным верхом.
— Возьмите меня с собой, — серьезно предложила она. — Вы американец, и они вас как пить дать облапошат. Давайте я буду вести все переговоры, тогда это обойдется вам в меньшую сумму.
— Я подумаю об этом, когда проснусь, — сказал он, скидывая с себя остальную одежду и растягиваясь голышом на кровати.
Она посмотрела на него.
— Ничего, если я приму душ? Мне нужно смыть косметику и блестки, иначе они налипнут по всей постели.
— Валяй, — согласился он. — Только выключи здесь свет. Я хочу спать.
— О’кей, — ответила она.
Свет погас, дверь ванной комнаты закрылась за Мариссой. Через несколько секунд послышалось тихое журчание душа. Он закрыл глаза.
“La dotce vita”, — думал он. Контесса была права, когда назвала это так. Это звучало, как хорошее; название фильма, но не для него. Это действительно был другой мир. Он мог наслаждаться им, но не был в состоянии понять его. Потом он заснул.
* * *
Приглушенные голоса доносились сквозь дверь спальни. Он медленно приоткрыл глаза. Мариссы в комнате не было. Ее голос слышался из гостиной. Он сел и взглянул на наручные часы — четыре часа дня. Закурив сигарету, он прислушался к другим голосам — мужскому и еще одному женскому.
Он быстро прошел в ванную, поплескал холодной водой в лицо и накинул халат. Босиком подошел к двери спальни и раскрыл ее.
Марисса, Мара и незнакомый ему мужчина сидели за маленьким столиком, официант только что подал кофе.
— Buon giorno, — поздоровался Джо.
Мужчина встал. Это был сильный человек среднего роста, с черными волосами, зачесанными назад и прилизанными по моде того времени, с темно-голубыми глазами, большим римским носом, нависавшим над полными, чувственными губами и квадратным подбородком.
Улыбаясь, он поклонился Джо.
— Signor Dottore.
Джо перевел взгляд с него на Мариссу Мара затараторила:
— Это мой друг Франко Джанпетро. Для него большая честь и удовольствие познакомиться с вами.
Джо кивнул и протянул руку.
— Это для меня большая честь.
Они обменялись рукопожатием по-европейски, дважды тряхнув руками вверх-вниз. Мужчина что-то быстро проговорил по-итальянски Марисса перевела.
— Синьор Джанпетро извиняется за свой незапланированный визит. Если вы хотите вернуться в постель, он будет рад прийти в другой раз, в более удобное для вас время.
— Все в порядке, — сказал Джо, указывая рукой на стул — Пожалуйста, присаживайтесь.
Итальянец кивнул.
— Мой английский не слишком хорош, — сказал он — Но с permesso я попытаюсь.
Джо улыбнулся.
— Вы прекрасно говорите по-английски, — взяв со стола чашку с кофе, которую поставила перед ним Марисса, он откинулся на спинку кушетки Кофе, горячий и крепкий, помог ему окончательно проснуться.
— Чем могу служить? — спросил он.
— Вы — один из ведущих serittore, — сказал Джанпетро. — Мара говорит, что самый лучший в Америке.
— Она очень любезна, — сказал Джо.
Она улыбнулась.
— Vero. Это правда.
— Сантини — сукин сын, — заявил Джанпетро.
— Не буду с этим спорить, — Джо рассмеялся.
— Мара подумала, может, вы согласитесь написать для нее сценарий. Она считает, что Сантини одурачил ее в этой картине, отдал все лучшие сцены американке, — Джанпетро глянул на него.
— Это будет честь для меня, — ответил Джо — Но тут есть кое-какие проблемы: первое — у меня нет продюсера, и второе — у меня нет подходящего для нее сюжета.
— Я могу найти для вас продюсера, — заметил Джанпетро. — И возможно, один рассказ, который она прочитала в журнале, годится для фильма. Этот рассказ хорошо известен в Италии и был хорошо принят публикой.
— Я знаю этот рассказ, — вмешалась Марисса. — Он действительно хорош. Он о девушке, которая крадет большой мотоцикл и колесит по всему Риму, трахается и ворует для того, чтобы накормить свою семью Конец просто захватывающий — полиция гонится за ней по городу, и она погибает, потому что не может переехать ребенка, который переходит улицу.
— Звучит интересно, — сказал Джо. — Но я должен буду сам прочитать рассказ. Можно где-нибудь достать перевод?
— Я могу сделать его для вас за один день, — сказала Марисса.
Джанпетро кивнул.
— Работая со мной, вы получите все свои деньги. Я человек чести, не то что Сантини. И потом, я слышал, что вы хотели бы провести август на юге Франции. У меня есть большая вилла под Ниццей, там будем мы с Марой. Рядом с виллой — чудесный домик для гостей, вы могли бы жить там с комфортом. Я бы даже мог предоставить машину для вашего личного пользования.
— Замечательно, — ответил Джо. — Но сначала прочту рассказ. Может быть, я неподходящий для него сценарист. Я не так уж много знаю о здешних людях.
— Мара и Марпсса расскажут вам обо всем, что вы захотите узнать, — сказал Джанпетро. — И я знаю, какие деньги вам заплатить. Я предлагаю вам тридцать пять тысяч и возмещение издержек по завершению сценария. Вам не придется ждать, пока будет снят фильм.
— Вы более чем щедры, — сказал Джо. — Но я действительно считаю, что должен сначала прочитать рассказ. Я не хочу поступать с вами нечестно, говоря, что могу сделать это, тогда как на самом деле, возможно, не смогу.
Джанпетро устремил на него проницательный взгляд, потом достал из кармана свернутые в трубочку деньги и медленно отсчитал с два десятка купюр по тысяче долларов.
— Здесь двадцать тысяч долларов, — произнес он, кладя оставшиеся деньги обратно в карман.
— Но за что? — удивился Джо. — Я еще не согласился писать для вас сценарий.
— Сценарий здесь ни при чем. Эти деньги я взял для вас у Сантини.
Джо в недоумении уставился на него.
— Все в порядке, — сказал Джанпетро. — Об этом меня попросила контесса.
— Но Сантини не стал бы отдавать их мне, — сказал Джо. — Он говорил, у него вообще нет денег.
Джанпетро улыбнулся.
— Просто удивительно, как быстро подобные типы обнаруживают, что деньги у них есть, особенно если легонько прищемить им яйца.
Джо кинул на него быстрый взгляд и, взяв деньги со стола, положил их в карман халата.
— Спасибо вам.
Джанпетро кивнул.
— Я дал Мариссе экземпляр рассказа, и, может быть, во вторник вечером, после того, как вы его прочтете, мы могли бы пообедать вместе и все обсудить.
— С удовольствием, — ответил Джо.
Джанпетро поднялся со стула, за ним встала Мара. Она взглянула на Джо.
— Вы сделаете из меня очень большую звезду. Большую, чем эта putana.
Он поцеловал ее в щеку и пожал руку итальянцу.
— Во вторник вечером обедаем вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29