и, как уже было замечено, переход от безопасного положения в Бресте к открытому в Киберонской бухте равносилен домоганию поражения, которое он и потерпел. Затем, уклонение от встречи с Хауком, следовавшим с 9 судами эскадры Бомпарта, связанной с его собственной эскадрой, является заключением целого ряда ошибок. Если что и могло дать успех, так это снаряжение силы в 30 линейных кораблей к востоку от Уэссана; даже поражение такой силы могло бы настолько временно задержать флот Хаука, что заставило бы его пропустить армию через Канал.
Нет сомнения, что эта история, как и история многих других событий в жизни флотов, нуждается в более многостороннем исследовании. Только тогда могут быть найдены объяснения тех действий, которые сами по себе теперь непонятны, но все-таки едва ли возможно, что ясные принципы морской войны везде пренебрегались французами в 1759 г.
Глава VIII
Попытки приобрести обладание морем с определенной дальнейшей целью (продолжение)
Прошло двадцать лет после неудачи 1759 г., прежде чем Франция сделала еще попытку приобрести обладание морем с целью переправить через него армию вторжения. Положение дел к 1779 г. было таково, что она направила свой взор на другое предприятие подобного же рода, но более смелое и широкое. Я думаю, что нельзя не заметить резкой разницы между попытками приобрести обладание морем с этой конечной целью и попытками добиться этого обладания, как средства для выполнения какого-либо плана, когда мы имеем перед собой действительный результат в примерах голландских войн и полных неудач со стороны Франции. Оглядываясь на прошлое, мы ясно видим, что если бы Франция совсем не думала о вторжении в Англию, но совершенно посвятила бы себя, как сделала Голландия, задаче вырвать у нас обладание морем, она могла бы сохранить морское положение во всяком случае лучше того, какое ей пришлось занять в действительности.
Но, затрачивая свою энергию на двойственную цель, она с каждой новой войной впадала в состояние подчиненной морской силы, которое если и могло улучшиться, то благодаря только случайности, а не осуществлению каких-либо основательных надежд.
По-видимому, ничто не отвратило командиров французских кораблей и государственных людей Франции от повторения до сих пор неудачных двойственных мер. В 1767 г. два французских офицера предлагали планы вторжения в Англию способом, имевшим наибольшие шансы на успех. В своем проекте они предлагали внезапный десант в мирное время, что совершенно согласовывалось с образом действий, свободно применяемым в этом государстве, т.е. с началом войны на море задолго до ее формального объявления. Армия, предполагавшаяся по проекту, должна была состоять из 40 000 пехоты, 6000 драгун и 4000 легкой кавалерии с соответствующим отрядом артиллерии. Легкая кавалерия должна была быть посажена на суда с лошадьми, а тяжелая — без лошадей, которых предполагалось добыть по вступлении в неприятельскую страну. Местом для высадки десанта было избрано дильское побережье.
Надо предположить, что эти проекты были сданы в Париже в архивы, в ожидании случая, удобного для их осуществления, но так как не было надежды провести такой проект в безусловной тайне и таким образом переправить через Канал громадные силы без конвоя или прикрытия, то, в конце концов, ход дела был направлен по старой колее в надежде, что десант может быть переправлен и высажен, когда обладание морем будет временно обеспечено для этой цели.
Только в 1779 г., казалось, представился случай, когда Франция, вступив в союз с нашими восставшими колониями Северной Америки и поэтому оказывая сильное давление на Великобританию, привлекла на свою сторону Испанию. Тогда явилась возможность, соединив флоты обеих держав, выставить значительные силы, какими, конечно, не обладала ни одна из этих держав в отдельности. Но Франция оказалась и на этот раз, как всегда, неспособной попытаться приобрести обладание морем. Проект имел в виду в действительности три задачи: соединение флотов, во-первых; взятие Гибралтара Испанией, во-вторых, и переправу через Канал для вторжения в Англию 40 000 человек, собранных теперь с этой целью на берегах Нормандии и Бретани, в-третьих.
Весной было стянуто в Брест более 30 линейных кораблей и 10 фрегатов, и в Кадисе и других испанских портах — около 36 линейных кораблей и от 10 до 12 фрегатов. Через несколько недель после объявления войны все ценные силы Англии достигли только 37 линейных кораблей и 24 фрегатов, брандеров и других мелких судов.
Французский флот, почти не тревожимый и не наблюдаемый с нашей стороны, покинул Брест 3 июня, чтобы присоединиться к испанцам у их собственного берега, но прошел месяц, прежде чем соединение могло быть осуществлено. Гордость испанцев была уязвлена при мысли служить под командой французского адмирала д'Орвилльера, и корабли медлили своим появлением. Только 2 июля 8 линейных кораблей и 2 фрегата, под начальством вице-адмирала дона Антонио Дарсе, присоединились к французам из Ферроля, а еще 20 дней спустя из Кадиса присоединилась остальная дивизия, состоявшая из 28 линейных кораблей с 7 фрегатами и мелкими судами, под командой вице-адмирала дона Луи де Кордова. Это составило общую силу в 66 линейных кораблей и 14 фрегатов и мелких судов. Но силы эти не были объединены, так как Кордова взял 16 линейных кораблей под свое особое начальство в качестве «наблюдательной эскадры» . В тактическом отношении отряд был довольно внушителен, тем более что тогда он не мог встретить в Канале равного себе по силе. Соседство такого быстро сформированного флота почти одержало победу над надежностью морского положения Англии. Но, вероятно, национальная ревность, а не тактические соображения были двигательными началами. Д'Орвилльер со своей стороны тоже отделил пять линейных кораблей под командой Латуш-Тревилля для образования летучего отряда.
С внешней стороны казалось, что в громадном вооружении французов все шло хорошо до первой недели июля, и можно было думать, что 40 000 человек совсем готовы и ждут приказания сесть на суда и переправиться. Посмотрим же, какие приготовления шли в это время в Англии .
16 июня было объявлено о начале враждебных действий против Испании, и в тот же день сэр Чарльз Гарди покинул остров св. Елены, имея 37 линейных кораблей и 24 меньших судна, уже упомянутых выше; он сейчас же направился к западу и крейсировал близ Уэссана до 26-го числа, милях в 30 или 40 к западу от него. Затем он направился к северу и ко 2 июля находился к западу от Ссилли. В этот же день он был в 20 милях от Ландс-Энда, держа курс на Торбей, куда пришел 6 июля. Ошвартовавшись, он остался там до 14-го числа.
Покинув Торбей 14 июля, сэр Чарльз опять пошел на запад и опять крейсировал в течение двух-трех дней к северу и западу от Уэссана. 23-го он снова вернулся к английскому берегу и крейсировал между Плимутом и Ссилли до 11 августа, оставаясь, по-видимому, без всяких известий.
На 12 августа он был в 34 милях к SSO от Ссилли, при западном ветре, который дул в продолжение нескольких дней. Сэр Чарльз не только держался против него, но подвигался даже еще к западу. 15-го он был много севернее Ссилли, к OtN от последнего, в 47 милях .
Все эти движения кажутся довольно бесцельными и неопределенными при отсутствии известий о соединенном флоте. Если имелось в виду намерение преградить неприятелю его путь по Каналу, то необходимо было удерживать позицию около Уэссана с рекогносцировкой к северу или позицию около Ссилли с рекогносцировкой к югу. Но при отсутствии удостоверенных причин кажется совершенной загадкой, почему сэр Чарльз Гарди занимал то одну позицию, то другую. Если же предположить, что вторжение неприятеля ожидалось, и что сила его флота была известна, то опять-таки это движение к западу флота, так уступавшего по силе флоту неприятеля, казалось, было именно таким, какого надо было желать последнему. Это ставило его в положение, при котором сражение было бы неизбежно и, вероятно, удачно для него. После поражения английского флота план вторжения мог бы быть приведен в исполнение. Единственно целесообразной стратегией в положении сэра Чарльза Гарди была бы такая стратегия, которой еще перед тем держался лорд Торрингтон, т.е. наблюдательная и угрожающая. Следуя ей, надо было бы оставить флот в Торбее, если не у о. св. Елены, пользуясь при этом возможно большим числом мелких разведочных; судов (мы должны помнить, что у сэра Чарльза их было 24) для получения своевременных сведений о неприятельском флоте я его приближении. Стоит только взглянуть на карту, чтобы ясно увидеть, что путь к Каналу, начиная с 12 августа, был совершенно открыт, а так как ветер с того времени до 19 числа дул с запада, то такое оставление Канала без защиты положительно надо считать ничем не вызванным.
Мы видели, что только 22 июля состоялось соединение французского и испанского флотов в Ферроле и около него; затем прошло некоторое время в различных приготовлениях к последующим действиям и в упомянутых выше разделениях флота. Только после этого союзники направились к Уэссану и, придя на вид его, взяли курс на Английский канал. Громадный флот, страдавший уже, как сказано выше, от болезней, начал еще ощущать недостаток в воде и провизии.
Д'Орвилльер намеревался сначала проследовать в Торбей, стать здесь на якорь и равномернее распределить оставшийся во флоте провиант, а также принять запасы, вытребованные из Бреста. Следуя этому намерению, большой флот двинулся к Каналу, и 15 августа был в виду Плимута, не увидев даже тени какого бы то ни было разведочного британского судна и не встретив ни малейшего препятствия.
Английские историки, разбирающие эти происшествия, думают, что соединенный флот «по какому-то необъяснимому случаю» избежал встречи с флотом сэра Чарльза Гарди. Но взгляд на карту прямо показывает, что ничего тут необъяснимого нет, а, как мы видели, путь, можно сказать, специально был открыт для прохода д'Орвилльеру. Уже 12 августа Гарди отошел к западу от целесообразной стратегической позиции, не будучи отнесен туда ни непогодой, ни недостатком ветра. Предельная западная стратегическая линия была Уэссан — Лизард, и если имелась в виду охрана Канала, то к западу от этой линии никакая позиция не могла быть признана правильной. Ясно только одно, что по крайней мере с 12 до 20 августа сэр Чарльз Гарди находился всегда там, где ему не следовало быть, и д'Орвилльер спокойно двигался по Каналу к югу от него. 15 августа противники были на расстоянии 120 миль один от другого: соединенный флот около Плимута, а британский — около 150 миль за Ссилли.
При внимательном изучении дела трудно представить себе положение для государства более гибельное, чем оказавшееся теперь. Франко-испанские силы были совершенно достаточны, чтобы можно было разделить их на две части с целью одной из них задержать сэра Чарльза Гарди, а при необходимости и вызвать его на бой, другой же, также достаточно сильной, конвоировать войска и защищать их при высадке. Или же, если преследовать тактику еще более надежную, можно было сначала совершенно расстроить флот Гарди превосходящими силами и затем, с полным спокойствием и не торопясь, переправить столько войск, сколько необходимо было для покорения Соединенного королевства.
Только 19 августа перемена ветра на восточный помешала сэру Чарльзу Гарди немедленно вернуться на его надлежащую позицию, и только 20-го он получил известие о неприятеле. Однако восточный ветер застиг сначала соединенный флот, а потом уже британский. Ветер перешел в восточный около Плимута 16-го числа, и сила его так увеличивалась, что Торбей не мог уже служить надежным местом якорной стоянки, мысль о заходе туда должна была быть оставлена . Это не только помешало соединенному флоту идти восточнее Плимута, но так как ветер усиливался, то его дрейфовало еще к западу. Это и было, вероятно, причиной того, что один из кораблей флота Гарди был в состоянии 20-го числа донести ему, что он видел на NO 15 кораблей.
Послан был «Поркьюпайн» в погоню по этому направлению, но он вернулся, не увидев никакого неприятеля.
Теперь начался период бесцельного крейсирования обоих флотов, причем сэр Чарльз Гарди находился в 60-80 милях к юго-западу от Ссилли, а д'Орвилльер — с флотом, по-видимому, разбросанным, к югу от Лизарда. Ветры были свежие и от О, NO и SO, но не столь постоянные по направлению и силе, чтобы помешать Чарльзу Гарди подвигаться на восток, если бы он желал этого, а д'Орвилльеру — держаться на месте.
28 августа сэр Чарльз Гарди дотащился до позиции в 22 милях от Ссилли. Ветер был легкий, погода же перешла от пасмурной к очень туманной.
29-го появляется следующая заметка в журнале капитана: «В 6 часов вечера провизионный бот (bumboat) известил нас, что он насчитал 28 больших кораблей к SO, которые, по его убеждению, составляют часть соединенного флота». Продолжало быть очень туманно, что все-таки не помешало Гарди созвать по сигналу крейсера. 30-го было умеренно и ясно, и в полдень британский флот был в положении, указанном на рис. 10, по крайней мере часть соединенного флота была в этом положении, потому что известно, что в 7 часов утра 16 кораблей его находились около этого места, в виду флагманского корабля Гарди. Последний, как видно из его положения 31-го числа к SSW от Лизарда, не делал никаких попыток приблизиться к соединенному флоту, который, в свою очередь, хотя и преследовал британский флот, но очень вяло. В половине четвертого утра 1 сентября Дикс поднял сигнал, что видит неприятеля к SW, и тогда Гарди, по-видимому, в первый раз отправился на разведку. В 5 часов он насчитал 16 больших кораблей, а позднее оказался настолько близко от них, что мог различить некоторые из поднятых ими флагов. Были посланы два фрегата на более тщательную рекогносцировку, но так как некоторые неприятельские корабли, казалось, направились к ним, то их отозвали. В полдень 1 сентября адмирал был извещен сигналом с некоторых из разведочных судов, что неприятель сильнее; флот его, в сборе, держал курс на восток; неприятель же был виден за кормой. В половине пятого пополудни 38 кораблей неприятельского флота все еще были видны к западу, но только уже с топа мачты. 2 сентября в 5 часов утра неприятель продолжал быть виден; так было все время до полудня. В 11 часов утра Гарди стал на якорь всем флотом в 6 милях к SW от Рамхеда, что заставил его сделать отлив, а также и желание отдалиться от неприятеля. После этого о неприятеле больше не упоминается, кроме того разве, что после съемки с якоря на следующий вечер одно из разведочных судов донесло о семи кораблях, усмотренных на SW. Гарди направился на восток и вечером следующего дня стал на якорь в Спитхеде.
Французский отчет со всем вышесказанным вполне согласуется. Поднявшись по Каналу уже до Торбея, 17 августа французский флот был застигнут таким сильным восточным ветром, что не только нельзя было лавировать против него, но и самая стоянка на якоре сделалась невозможной в этой бухте, так как она была совершенно открыта дувшему тогда ветру. Погода продолжала быть дурной несколько дней. 25-го д'Орвилльер, имея точные известия о силе флота сэра Чарльза Гарди, собрал военный совет обсудить положение. Выяснилось, что на некоторых судах было до 300 человек больных, при отсутствии докторов и лекарств; на других был такой недостаток в воде, что они принуждены были брать ее с других судов; третьи, и особенно «Бретань», имели провизию только до 25 сентября. Совет единодушно решил или искать британский флот в Соундингсе или ждать здесь. Далее, совет решил, что необходимо во всяком случае окончить крейсерство к 8 сентября и что тогда, согласно приказаниям, полученным испанским адмиралом, союзники должны отделиться, как только это окажется удобным. Союзный флот взял курс к западу на Соундингс.
Британский флот не был виден до 31 августа и был слабо преследуем, как уже и было сказано, до 1 сентября, когда, полагая, что неприятель находится в 18 или 20 милях под ветром и собирается войти в Плимут, и имея также известие о появлении большого числа судов к западу, которые оказались потом голландским конвоем, — преследование, если здесь можно употребить этот термин, окончательно оставили, и весь огромный флот направился в Брест.
Так окончилась попытка, обещавшая успех неприятелю и угрожавшая нам более всех других попыток Франции приобрести обладание морем для цели вторжения. Я приписываю эту полную неудачу медлительности испанцев соединиться с французами. Эта медлительность способствовала развитию болезней, недостатку в провианте и воде и всего более, быть может, потере энергии и увлечения делом. Но допуская, что имел место недостаток предприимчивости в деле, условия которого сначала сложились для Франции так благоприятно, мы не должны отрицать, что в советах союзников царила роковая двойственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Нет сомнения, что эта история, как и история многих других событий в жизни флотов, нуждается в более многостороннем исследовании. Только тогда могут быть найдены объяснения тех действий, которые сами по себе теперь непонятны, но все-таки едва ли возможно, что ясные принципы морской войны везде пренебрегались французами в 1759 г.
Глава VIII
Попытки приобрести обладание морем с определенной дальнейшей целью (продолжение)
Прошло двадцать лет после неудачи 1759 г., прежде чем Франция сделала еще попытку приобрести обладание морем с целью переправить через него армию вторжения. Положение дел к 1779 г. было таково, что она направила свой взор на другое предприятие подобного же рода, но более смелое и широкое. Я думаю, что нельзя не заметить резкой разницы между попытками приобрести обладание морем с этой конечной целью и попытками добиться этого обладания, как средства для выполнения какого-либо плана, когда мы имеем перед собой действительный результат в примерах голландских войн и полных неудач со стороны Франции. Оглядываясь на прошлое, мы ясно видим, что если бы Франция совсем не думала о вторжении в Англию, но совершенно посвятила бы себя, как сделала Голландия, задаче вырвать у нас обладание морем, она могла бы сохранить морское положение во всяком случае лучше того, какое ей пришлось занять в действительности.
Но, затрачивая свою энергию на двойственную цель, она с каждой новой войной впадала в состояние подчиненной морской силы, которое если и могло улучшиться, то благодаря только случайности, а не осуществлению каких-либо основательных надежд.
По-видимому, ничто не отвратило командиров французских кораблей и государственных людей Франции от повторения до сих пор неудачных двойственных мер. В 1767 г. два французских офицера предлагали планы вторжения в Англию способом, имевшим наибольшие шансы на успех. В своем проекте они предлагали внезапный десант в мирное время, что совершенно согласовывалось с образом действий, свободно применяемым в этом государстве, т.е. с началом войны на море задолго до ее формального объявления. Армия, предполагавшаяся по проекту, должна была состоять из 40 000 пехоты, 6000 драгун и 4000 легкой кавалерии с соответствующим отрядом артиллерии. Легкая кавалерия должна была быть посажена на суда с лошадьми, а тяжелая — без лошадей, которых предполагалось добыть по вступлении в неприятельскую страну. Местом для высадки десанта было избрано дильское побережье.
Надо предположить, что эти проекты были сданы в Париже в архивы, в ожидании случая, удобного для их осуществления, но так как не было надежды провести такой проект в безусловной тайне и таким образом переправить через Канал громадные силы без конвоя или прикрытия, то, в конце концов, ход дела был направлен по старой колее в надежде, что десант может быть переправлен и высажен, когда обладание морем будет временно обеспечено для этой цели.
Только в 1779 г., казалось, представился случай, когда Франция, вступив в союз с нашими восставшими колониями Северной Америки и поэтому оказывая сильное давление на Великобританию, привлекла на свою сторону Испанию. Тогда явилась возможность, соединив флоты обеих держав, выставить значительные силы, какими, конечно, не обладала ни одна из этих держав в отдельности. Но Франция оказалась и на этот раз, как всегда, неспособной попытаться приобрести обладание морем. Проект имел в виду в действительности три задачи: соединение флотов, во-первых; взятие Гибралтара Испанией, во-вторых, и переправу через Канал для вторжения в Англию 40 000 человек, собранных теперь с этой целью на берегах Нормандии и Бретани, в-третьих.
Весной было стянуто в Брест более 30 линейных кораблей и 10 фрегатов, и в Кадисе и других испанских портах — около 36 линейных кораблей и от 10 до 12 фрегатов. Через несколько недель после объявления войны все ценные силы Англии достигли только 37 линейных кораблей и 24 фрегатов, брандеров и других мелких судов.
Французский флот, почти не тревожимый и не наблюдаемый с нашей стороны, покинул Брест 3 июня, чтобы присоединиться к испанцам у их собственного берега, но прошел месяц, прежде чем соединение могло быть осуществлено. Гордость испанцев была уязвлена при мысли служить под командой французского адмирала д'Орвилльера, и корабли медлили своим появлением. Только 2 июля 8 линейных кораблей и 2 фрегата, под начальством вице-адмирала дона Антонио Дарсе, присоединились к французам из Ферроля, а еще 20 дней спустя из Кадиса присоединилась остальная дивизия, состоявшая из 28 линейных кораблей с 7 фрегатами и мелкими судами, под командой вице-адмирала дона Луи де Кордова. Это составило общую силу в 66 линейных кораблей и 14 фрегатов и мелких судов. Но силы эти не были объединены, так как Кордова взял 16 линейных кораблей под свое особое начальство в качестве «наблюдательной эскадры» . В тактическом отношении отряд был довольно внушителен, тем более что тогда он не мог встретить в Канале равного себе по силе. Соседство такого быстро сформированного флота почти одержало победу над надежностью морского положения Англии. Но, вероятно, национальная ревность, а не тактические соображения были двигательными началами. Д'Орвилльер со своей стороны тоже отделил пять линейных кораблей под командой Латуш-Тревилля для образования летучего отряда.
С внешней стороны казалось, что в громадном вооружении французов все шло хорошо до первой недели июля, и можно было думать, что 40 000 человек совсем готовы и ждут приказания сесть на суда и переправиться. Посмотрим же, какие приготовления шли в это время в Англии .
16 июня было объявлено о начале враждебных действий против Испании, и в тот же день сэр Чарльз Гарди покинул остров св. Елены, имея 37 линейных кораблей и 24 меньших судна, уже упомянутых выше; он сейчас же направился к западу и крейсировал близ Уэссана до 26-го числа, милях в 30 или 40 к западу от него. Затем он направился к северу и ко 2 июля находился к западу от Ссилли. В этот же день он был в 20 милях от Ландс-Энда, держа курс на Торбей, куда пришел 6 июля. Ошвартовавшись, он остался там до 14-го числа.
Покинув Торбей 14 июля, сэр Чарльз опять пошел на запад и опять крейсировал в течение двух-трех дней к северу и западу от Уэссана. 23-го он снова вернулся к английскому берегу и крейсировал между Плимутом и Ссилли до 11 августа, оставаясь, по-видимому, без всяких известий.
На 12 августа он был в 34 милях к SSO от Ссилли, при западном ветре, который дул в продолжение нескольких дней. Сэр Чарльз не только держался против него, но подвигался даже еще к западу. 15-го он был много севернее Ссилли, к OtN от последнего, в 47 милях .
Все эти движения кажутся довольно бесцельными и неопределенными при отсутствии известий о соединенном флоте. Если имелось в виду намерение преградить неприятелю его путь по Каналу, то необходимо было удерживать позицию около Уэссана с рекогносцировкой к северу или позицию около Ссилли с рекогносцировкой к югу. Но при отсутствии удостоверенных причин кажется совершенной загадкой, почему сэр Чарльз Гарди занимал то одну позицию, то другую. Если же предположить, что вторжение неприятеля ожидалось, и что сила его флота была известна, то опять-таки это движение к западу флота, так уступавшего по силе флоту неприятеля, казалось, было именно таким, какого надо было желать последнему. Это ставило его в положение, при котором сражение было бы неизбежно и, вероятно, удачно для него. После поражения английского флота план вторжения мог бы быть приведен в исполнение. Единственно целесообразной стратегией в положении сэра Чарльза Гарди была бы такая стратегия, которой еще перед тем держался лорд Торрингтон, т.е. наблюдательная и угрожающая. Следуя ей, надо было бы оставить флот в Торбее, если не у о. св. Елены, пользуясь при этом возможно большим числом мелких разведочных; судов (мы должны помнить, что у сэра Чарльза их было 24) для получения своевременных сведений о неприятельском флоте я его приближении. Стоит только взглянуть на карту, чтобы ясно увидеть, что путь к Каналу, начиная с 12 августа, был совершенно открыт, а так как ветер с того времени до 19 числа дул с запада, то такое оставление Канала без защиты положительно надо считать ничем не вызванным.
Мы видели, что только 22 июля состоялось соединение французского и испанского флотов в Ферроле и около него; затем прошло некоторое время в различных приготовлениях к последующим действиям и в упомянутых выше разделениях флота. Только после этого союзники направились к Уэссану и, придя на вид его, взяли курс на Английский канал. Громадный флот, страдавший уже, как сказано выше, от болезней, начал еще ощущать недостаток в воде и провизии.
Д'Орвилльер намеревался сначала проследовать в Торбей, стать здесь на якорь и равномернее распределить оставшийся во флоте провиант, а также принять запасы, вытребованные из Бреста. Следуя этому намерению, большой флот двинулся к Каналу, и 15 августа был в виду Плимута, не увидев даже тени какого бы то ни было разведочного британского судна и не встретив ни малейшего препятствия.
Английские историки, разбирающие эти происшествия, думают, что соединенный флот «по какому-то необъяснимому случаю» избежал встречи с флотом сэра Чарльза Гарди. Но взгляд на карту прямо показывает, что ничего тут необъяснимого нет, а, как мы видели, путь, можно сказать, специально был открыт для прохода д'Орвилльеру. Уже 12 августа Гарди отошел к западу от целесообразной стратегической позиции, не будучи отнесен туда ни непогодой, ни недостатком ветра. Предельная западная стратегическая линия была Уэссан — Лизард, и если имелась в виду охрана Канала, то к западу от этой линии никакая позиция не могла быть признана правильной. Ясно только одно, что по крайней мере с 12 до 20 августа сэр Чарльз Гарди находился всегда там, где ему не следовало быть, и д'Орвилльер спокойно двигался по Каналу к югу от него. 15 августа противники были на расстоянии 120 миль один от другого: соединенный флот около Плимута, а британский — около 150 миль за Ссилли.
При внимательном изучении дела трудно представить себе положение для государства более гибельное, чем оказавшееся теперь. Франко-испанские силы были совершенно достаточны, чтобы можно было разделить их на две части с целью одной из них задержать сэра Чарльза Гарди, а при необходимости и вызвать его на бой, другой же, также достаточно сильной, конвоировать войска и защищать их при высадке. Или же, если преследовать тактику еще более надежную, можно было сначала совершенно расстроить флот Гарди превосходящими силами и затем, с полным спокойствием и не торопясь, переправить столько войск, сколько необходимо было для покорения Соединенного королевства.
Только 19 августа перемена ветра на восточный помешала сэру Чарльзу Гарди немедленно вернуться на его надлежащую позицию, и только 20-го он получил известие о неприятеле. Однако восточный ветер застиг сначала соединенный флот, а потом уже британский. Ветер перешел в восточный около Плимута 16-го числа, и сила его так увеличивалась, что Торбей не мог уже служить надежным местом якорной стоянки, мысль о заходе туда должна была быть оставлена . Это не только помешало соединенному флоту идти восточнее Плимута, но так как ветер усиливался, то его дрейфовало еще к западу. Это и было, вероятно, причиной того, что один из кораблей флота Гарди был в состоянии 20-го числа донести ему, что он видел на NO 15 кораблей.
Послан был «Поркьюпайн» в погоню по этому направлению, но он вернулся, не увидев никакого неприятеля.
Теперь начался период бесцельного крейсирования обоих флотов, причем сэр Чарльз Гарди находился в 60-80 милях к юго-западу от Ссилли, а д'Орвилльер — с флотом, по-видимому, разбросанным, к югу от Лизарда. Ветры были свежие и от О, NO и SO, но не столь постоянные по направлению и силе, чтобы помешать Чарльзу Гарди подвигаться на восток, если бы он желал этого, а д'Орвилльеру — держаться на месте.
28 августа сэр Чарльз Гарди дотащился до позиции в 22 милях от Ссилли. Ветер был легкий, погода же перешла от пасмурной к очень туманной.
29-го появляется следующая заметка в журнале капитана: «В 6 часов вечера провизионный бот (bumboat) известил нас, что он насчитал 28 больших кораблей к SO, которые, по его убеждению, составляют часть соединенного флота». Продолжало быть очень туманно, что все-таки не помешало Гарди созвать по сигналу крейсера. 30-го было умеренно и ясно, и в полдень британский флот был в положении, указанном на рис. 10, по крайней мере часть соединенного флота была в этом положении, потому что известно, что в 7 часов утра 16 кораблей его находились около этого места, в виду флагманского корабля Гарди. Последний, как видно из его положения 31-го числа к SSW от Лизарда, не делал никаких попыток приблизиться к соединенному флоту, который, в свою очередь, хотя и преследовал британский флот, но очень вяло. В половине четвертого утра 1 сентября Дикс поднял сигнал, что видит неприятеля к SW, и тогда Гарди, по-видимому, в первый раз отправился на разведку. В 5 часов он насчитал 16 больших кораблей, а позднее оказался настолько близко от них, что мог различить некоторые из поднятых ими флагов. Были посланы два фрегата на более тщательную рекогносцировку, но так как некоторые неприятельские корабли, казалось, направились к ним, то их отозвали. В полдень 1 сентября адмирал был извещен сигналом с некоторых из разведочных судов, что неприятель сильнее; флот его, в сборе, держал курс на восток; неприятель же был виден за кормой. В половине пятого пополудни 38 кораблей неприятельского флота все еще были видны к западу, но только уже с топа мачты. 2 сентября в 5 часов утра неприятель продолжал быть виден; так было все время до полудня. В 11 часов утра Гарди стал на якорь всем флотом в 6 милях к SW от Рамхеда, что заставил его сделать отлив, а также и желание отдалиться от неприятеля. После этого о неприятеле больше не упоминается, кроме того разве, что после съемки с якоря на следующий вечер одно из разведочных судов донесло о семи кораблях, усмотренных на SW. Гарди направился на восток и вечером следующего дня стал на якорь в Спитхеде.
Французский отчет со всем вышесказанным вполне согласуется. Поднявшись по Каналу уже до Торбея, 17 августа французский флот был застигнут таким сильным восточным ветром, что не только нельзя было лавировать против него, но и самая стоянка на якоре сделалась невозможной в этой бухте, так как она была совершенно открыта дувшему тогда ветру. Погода продолжала быть дурной несколько дней. 25-го д'Орвилльер, имея точные известия о силе флота сэра Чарльза Гарди, собрал военный совет обсудить положение. Выяснилось, что на некоторых судах было до 300 человек больных, при отсутствии докторов и лекарств; на других был такой недостаток в воде, что они принуждены были брать ее с других судов; третьи, и особенно «Бретань», имели провизию только до 25 сентября. Совет единодушно решил или искать британский флот в Соундингсе или ждать здесь. Далее, совет решил, что необходимо во всяком случае окончить крейсерство к 8 сентября и что тогда, согласно приказаниям, полученным испанским адмиралом, союзники должны отделиться, как только это окажется удобным. Союзный флот взял курс к западу на Соундингс.
Британский флот не был виден до 31 августа и был слабо преследуем, как уже и было сказано, до 1 сентября, когда, полагая, что неприятель находится в 18 или 20 милях под ветром и собирается войти в Плимут, и имея также известие о появлении большого числа судов к западу, которые оказались потом голландским конвоем, — преследование, если здесь можно употребить этот термин, окончательно оставили, и весь огромный флот направился в Брест.
Так окончилась попытка, обещавшая успех неприятелю и угрожавшая нам более всех других попыток Франции приобрести обладание морем для цели вторжения. Я приписываю эту полную неудачу медлительности испанцев соединиться с французами. Эта медлительность способствовала развитию болезней, недостатку в провианте и воде и всего более, быть может, потере энергии и увлечения делом. Но допуская, что имел место недостаток предприимчивости в деле, условия которого сначала сложились для Франции так благоприятно, мы не должны отрицать, что в советах союзников царила роковая двойственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52