Число парламентариев, недовольных тем, как лорд-протектор и его новая армия управляют страной, становилось все больше. Особенное неудовольствие жителей вызывала почти не ограниченная власть на местах кромвелевских чиновников Флитвуда, Дезборо и Гезльрига .
Анни уравновесила на подносе тяжелые глиняные тарелки и выскочила на двор «Ангела», чтобы сорвать цветущую яблоневую веточку и украсить ею салфетку.
Вся красная и немного запыхавшаяся, Анни внесла поднос наверх по узким и очень скользким лестницам, а потом пронесла его по короткому коридору, в который выходило множество дверей. Она услышала веселое потрескивание огня, который молодой мистер Морган развел в своей комнате.
Когда она постучала и вошла, то еще больше зарумянилась при виде его мокрых волос, с которых еще капала вода.
– Добро пожаловать, трижды добро пожаловать, детка, – улыбнулся он и принялся развязывать шнурки, которыми была стянута простая, вся в заплатках, льняная рубашка.
Побагровев до самых ушей, Анни поспешно смахнула со стола дорожный скарб и принялась расставлять тарелки с холодным мясом и пирогом с почками, горячим турнепсом и огромным стаканом эля. К удивлению Анни, он уже почти осушил до дна высокий бокал с коктейлем из рома, сахара и горячей воды, который ему пять минут назад принесла наверх мама.
– Ты просто прелесть, дорогая. – Он насмешливо поклонился в ее сторону, но в его голосе прозвучали искренние нотки.
В грубом сером корсаже и юбке, подобранной, чтобы была видна нижняя юбка в зеленую и лиловую полоску, Анни действительно выглядела очень миловидной. Широкий желтый воротник был застегнут брошью из изогнутой кости, в том месте, где у основания шеи билась нежная артерия. Материя платья превосходно обрисовывала выпуклость сзади, там, где кончался корсаж, и возвышения молодой груди.
– Клянусь, ты стала еще прекрасней, Анни. Пойди сюда. – Он протянул руки и скользнул по полированному дубовому полу, чтобы сжать в объятьях свою добычу. Его темные глаза сверкали, и он расцеловал ее, а потом так крепко прижал к себе, что она запросила пощады. – О Анни, моя маленькая голубка. Я целую вечность ждал этого момента и страдал! – Его губы коснулись нежного изгиба ее шеи, и щетина на подбородке обожгла ее щеку.
Она чуть слышно вздохнула, чувствуя, как вспыхнули ее шея и щеки.
– Гарри, ты на самом деле скучал без своей Анни, которая так привязана к тебе?
– Да! Это была настоящая пытка.
– О, моя единственная любовь! – Она обхватила руками его крепкую, мускулистую шею и, задыхаясь от странной смеси мрачных предчувствий и радости, поцеловала его.
Он снова прижал Анни к себе, так порывисто, что ее чепчик из накрахмаленного полотна упал на пол, и она даже не заметила этого в страстном порыве. Разве есть хоть одна девушка в Глочестершире, у которой был бы такой галантный и пылкий кавалер?
Почувствовав, как его пальцы шарят под ее желтым воротником и по корсету, она тихо засмеялась и выскользнула из его объятий. Любая девушка, прислуживающая за столиками в трактире, просто вынуждена овладевать искусством уворачиваться от чрезмерно ретивых поклонников.
– Как тебе не стыдно, Гарри! Ты слишком много себе позволяешь.
– К черту, девочка, – выдохнул он, его глаза гневно сузились и приобрели почти свирепое выражение, – разве так встречают любимого, который с таким трудом вернулся после выполнения опасной миссии?
– Пока что я его и так неплохо встретила, – настаивала Анни с пылающими щеками, она отступила назад и поспешно поправила широкий желтый воротник. – И нечего давить на меня. Этим ты ничего не выиграешь. – Она подняла чепчик с широкими крылышками и трясущимися руками водрузила его на законное место. Но в ее голосе зазвучали холодные и строгие нотки, когда она предупредила: – Не двигайся с места, Гарри, и я с удовольствием послушаю о твоих приключениях, пока ты будешь ужинать. Или я пойду помогать маме.
Морган на мгновение замер на месте, по-мальчишески прикусив нижнюю губу и нахмурив тяжелые брови, но потом неожиданно поднял голову и рассмеялся.
– Черт побери, дорогуша, я и не думал, что ты окажешься такой недотрогой. – Анни тоже рассмеялась над озадаченным выражением, с которым он это произнес, а потом проворно сняла салфетку и начала расставлять тарелки. Похоже, Гарри не привык, чтобы с ним так обращались, но ему это пойдет только на пользу.
Все еще поджав губы, Морган пробежался пальцами по длинному ряду застежек куртки, застегнул их и закрепил кожаными завязками.
– На этот раз пусть будет по-твоему, куколка. Да, между прочим. – Сунув ноги в низкие, подбитые серебром туфли, он быстро нагнулся к сумкам и вытащил оттуда пару удобных щипцов, довольно помятых, но зато сделанных из чистого серебра. – Лови!
– Ой, Гарри, они такие милые – такие красивые и изящные. Мне… мне они нравятся!
– Они послужат напоминанием, Анни, чтобы ты вспоминала обо мне, когда я уеду в следующий раз. Это остаток от сервиза, который принадлежал моей семье до того, как проклятые «круглоголовые» разорили нас.
Она уставилась на него, и взгляд ее серо-зеленых глаз выразил сомнение.
– Но они, наверное, очень дорогие. Тебе могут понадобиться…
Морган фыркнул и уселся на трехногую табуретку перед поцарапанным дубовым столом, на котором дожидался его ужин.
– Не беспокойся об этом. Морганы настолько обнищали, что подобная безделица их уже не спасет.
С помощью кинжала с роговой рукояткой, который он всегда носил на поясе, Морган отрезал огромный кусок пирога, засунул его в рот и усиленно заработал челюстями. Потом он наколол на острие кинжала кусок говядины и заявил с неожиданной откровенностью:
– Запомни, дорогуша, что это вовсе не значит, что Гарри Морган собирается всю жизнь оставаться нищим, никому не известным бродягой без клочка земли. Запомни хорошенько, Анни: через несколько лет вся Англия – если не весь мир – будут знать мое имя!
Пальчики Анни все еще поглаживали блестящую серебристую поверхность щипцов, но вид у нее был озабоченный.
– Но, Гарри, ты ведь еще так молод.
– Ба! Ну и что? – фыркнул он с набитым ртом. – Я еще не встречал человека моего возраста, который мог бы скакать на коне или драться лучше меня. – Его голос раскатывался по маленькой спальне как звон стали. – Нет! Если есть Бог на небе и дьявол под землей, то ты скоро услышишь о Гарри Моргане, всесильном владельце поместий и титулов! – Сильными нетерпеливыми ударами он отсек кусок от буханки хлеба. – Нет, Анни, я не сошел с ума. Именно сейчас, в это мгновение готовятся великие события.
Анни опустилась на плетеный стул и уставилась на огонь, механически разглаживая голубой хлопковый фартук, из-под которого виднелись темно-серая юбка и четыре нижних юбки.
– Не понимаю, как ты можешь быть так… так уверен. Похоже, ты просто не понимаешь, сколько опасностей поджидает тебя на пути.
– Опасности? Морганы из Лланримни всегда плевали на любую опасность. – Его челюсти, на которых упрямо пробивалась щетина, несмотря на то, что он недавно побрился, упорно перемалывали еду. – Возьми, например, моего предка, старого Тома из Лланримни; это был самый бесшабашный искатель приключений во всех Нижних землях, и удача улыбнулась ему. Или мой дядя Эдвард. До того, как ему пришлось бежать в Вестфалию, спасая свою шею от кромвелевской веревки, он был полковником кавалерии и сражался вместе с графом Кэббери во время восстания .
– А что с ними стало потом?
– Предок умер в своей постели, уже в годах, залитый славой и виски. Про дядю Эдварда никто ничего точно не знает; ходят слухи, что он живет и служит на острове Барбадос – вместе с моим двоюродным братом Бледри из Кармартена.
– Твой дядя стал богатым – и его жизнь в безопасности?
Морган потянулся было за элем, но его широкая ладонь замерла на полпути.
– Вот это вряд ли! С тех пор как Кромвель – да сгниют его вонючие кишки – узурпировал трон, дядя Эдвард стал беднее попрошайки. Скорее всего он и кузен Бледри живут вместе и рады, что у них есть крыша над головой. Может, они оба уже умерли, я ведь точно не знаю.
– Тогда им не так уж повезло…
– Разрази меня гром! – неожиданно рявкнул Гарри. – Они считают, что такая судьба лучше, чем всю жизнь очинять перья в конторе какого-нибудь разжиревшего простолюдина или служить этому лицемерному убийце, вопящему свои псалмы, Оливеру Кромвелю.
Анни побледнела и вскочила со стула.
– Замолчи, глупый! Вон то окно открыто. – Она бросила испуганный взгляд на дверь спальни. – Ты что, хочешь нас всех отправить за решетку за такие разговоры? Внизу толпа посетителей – и многие из них за парламент. Молись Богу, Гарри, чтобы тебя никто не услышал. – Почувствовав, что он сейчас снова взорвется, она торопливо закрыла его рот ладошкой. – Ради всего святого – и ради тебя самого – держи язык за зубами.
Она не успела вовремя отстраниться, и он ущипнул ее за бедро.
– Может, ты и права, моя куколка.
– Я не твоя куколка, и вообще ничья! – набросилась она на него, потирая место, за которое он ее ущипнул. Иногда Гарри просто невыносим! – И будь добр запомнить это.
Но он уже снова был спокоен и показал ей на свой подарок.
– Узнаешь рисунок, который выгравирован на ручке щипцов?
Анни немедленно простила его и взяла в руки щипцы.
– Он напоминает маленького дракона; по-моему, он похож на изображение на твоем перстне с печаткой?
– Вот именно. – Морган запил остатки жаркого и пирога с почками огромным глотком эля. – Кавалер ордена Подвязки его величества назвал бы этого дракончика «грифоном». – Он согнул мизинец, чтобы пламя свечи осветило плоскую поверхность перстня. – Видишь, у этого маленького чудища крылья подняты как будто для полета, поэтому специалисты в геральдике назвали его «взлетающий грифон». В Брекноке, Кармартене и Глеморганшире можно найти много грифонов на всевозможных гербах.
Только расправившись с последним куском пирога, Морган повернулся к турнепсу.
– Эти чертовы корни совершенно безвкусные; поэтому, Анни, дорогая, давай-ка улучшим их вкус с помощью горячей воды и превосходного барбадосского рома твоей замечательной матушки.
Анни заколебалась и произнесла, запинаясь:
– Мне… Мне бы очень хотелось, Гарри, но м-мама велела не давать тебе больше спиртного, пока… – Она вспыхнула. – В конце концов, ты задолжал нам вовсе не пустячную сумму.
Он отмахнулся от ее возражений.
– Будь так любезна и сообщи мадам Пруэтт, что завтра я оплачу все счета до последнего цента. – Заметив ее недоверчивый взгляд, он добавил: – Я встречаюсь с друзьями, которые должны мне несколько фунтов.
Анни улыбнулась. Взгляните-ка! Разве он не красавец, особенно когда сидит вот так у огня и его непокорные каштановые пряди волос падают на шею.
– Но мам все-таки велела… ах, бедняжка, дорогой мой, я попробую незаметно принести тебе немного рома.
Как только башмачки Анни застучали вниз по лестнице, он полез в карман мешковатых коричневых штанов за запиской, на которую Анни так ревниво смотрела.
Когда он расправил бумажку перед единственным оловянным подсвечником, то от его пальцев на бумаге остались жирные следы. С чего бы это дочке старого богача Мишеля Мизея писать ему записки?
«Дорогой Гарри!
Как только вернешься, пожалуйста, окажи мне честь и приходи с визитом. Только тебе могу я сообщить важные и хорошие новости, поэтому никому об этом не говори.
Спешу увидеть тебя,
Кларисса».
Морган задумчиво изучил записку и оперся на руку. Хотя он и сам не был силен в грамоте, он все-таки обратил внимание на корявый почерк Клариссы и был почти рад тому, что она сделала так много ошибок.
Внимательнее приглядевшись к записке, он заметил под ее подписью три едва заметных буквы «ц». Гм-м-м. Она меня трижды целует. Морган ухмыльнулся и легонько хлопнул себя по колену. Значит, манящая полуулыбка Клариссы и ее откровенный взгляд действительно значили именно то, на что он и надеялся.
Просто загадка, как это Мишелю Мизею, кожевеннику, исполняющему обязанности начальника таможни города Бристоля, удалось произвести на свет такое восхитительное белокурое и белокожее создание. Этот таможенник на службе у Кромвеля был настолько толстым, что напоминал скорее откормленного хряка, которому вздумалось прогуляться на задних лапах, чем человека; эффект еще больше усиливался тройным подбородком, полнейшим отсутствием шеи и красновато-серыми космами, которые падали на огромные, заплывшие жиром плечи.
Сейчас Морган уже знал, что отец Клариссы владел значительным состоянием, которое он добыл, отправляя необработанные и обработанные кожи в Данию и Швецию. Только неутоленное честолюбие могло заставить его пойти на риск, причем риск смертельный, в обмен на… что? Звание рыцаря, без всякого сомнения, и, конечно, немалое вознаграждение, которое он получит, когда Карл Стюарт благополучно воссядет на трон во дворце Уайтхолл.
Как только Морган услышал шаги Анни в коридоре, он в клочки разорвал записку Клариссы и бросился к двери с воплем:
– Слава Богу, радость моя! Я умираю от жажды.
Резкий аромат рома и лимонной кожуры разнесся по комнате, Морган отпил большой глоток и уселся перед огнем облизывая губы.
– Иди сюда, Анни, садись ко мне на колени.
– С удовольствием, а ты обещаешь вести себя хорошо? – Она сама удивилась, с какой радостью бросилась к нему.
– Не рассуждай, а иди сюда – будь хорошей девочкой.
– Нет, Гарри, и вот почему. – Она поджала розовые губки.
– О чем ты?
– Я действительно хорошая девочка и такой и останусь – пока мне не предложат хорошее имя в обмен на мою девственность. – Ну вот! Она все высказала, раз уж он не понимает по-другому.
– Ты слишком загордилась! – взорвался он. – С каких это пор прислуга в трактирах так много о себе понимает?
Неуловимо быстрым движением молодой Морган обхватил ее за талию. Анни откинулась назад так, что ее зеленая и красная нижние юбки взвились вихрем, и яростно замолотила кулачками по его лицу, но все было напрасно. Тогда она вцепилась ему в волосы.
– Оставь меня! – выдохнула она. – Я… Я позову на помощь!
– Давай! Кричи сколько влезет. Стража не станет обращать внимания на трактирные вопли.
– О, Господи, помоги мне, – простонала Анни. – О, Гарри, я же хотела как лучше.
Его стальные объятья разжались так неожиданно, что она чуть не свалилась на пол. Анни поправила юбки и словно в тумане смотрела, как он стоял возле стола, грозно нахмурив брови и зализывая длинную красную царапину на запястье.
– Ах ты, аристократ! – крикнула она. – Все вы просто дураки – гордые, слепые дурни. Знаешь, что ты теперь будешь делать?
– Что?
– Напомадишь волосы, приведешь себя в порядок и отправишься искать счастья в кровати дочери Мишеля Мизея. Отлично. Конечно, мужчины должны получить свое удовольствие, но, Гарри… – С отчаянной улыбкой на лице она закончила: – Ты бы лучше держал язык за зубами под крышей дома мистера Мизея!
Морган рассмеялся, но в его смехе не было ни следа веселья.
– Значит, ты хочешь настроить меня против отца Клариссы? Господи! Есть ли предел выдумкам ревнивой женщины? – Несмотря на обуревавшую его злость, он понизил голос. – Между прочим, Мишель Мизей один из нас, а это значит, моя бесценная маленькая девственница, что ты промахнулась со своей ревностью!
– Нет, нет! Гарри, ради Бога, послушай меня. Пожалуйста, послушай. Я говорю это не из-за ревности. – Анни забыла об осторожности и снова подошла к нему. – Весь Бристоль знает, что Мишель Мизей заработал состояние на контрабанде, и он всегда обманывал своих партнеров, когда торговал вином. – Теперь она была очень бледна. – Спроси у мамы. Она знает – она тоже торговала вином пятнадцать лет назад – она и папа, когда он был еще жив.
Если на Моргана и произвел впечатление ее порыв, то виду он не подал.
– Ба! Болтай сколько хочешь, куколка, но я не собираюсь обращать внимания на лживые слухи, которые разносят по городу торговцы. – Морган отшвырнул прочь туфли и сел, чтобы натянуть все те же поношенные сапоги, которые он с такой радостью скинул пару часов назад.
По красным щекам Анни полились слезы.
– О Гарри, к-как ты можешь быть таким жестоким? Р-разве ты не веришь, что я… я действительно люблю тебя всем сердцем?
Не глядя в ее сторону, он хмыкнул.
– Нет, и провались пропадом твоя мораль ревнивой судомойки.
Анни, тихо всхлипывая, начала собирать тарелки.
– Я не ревную, но я хочу предупредить тебя, что мистер Мизей действительно скользкий тип. Д-два года тому назад он донес на мистера К-Клиффорда, что он контрабандой провозит кожу, и это после того, как содрал с него взятку.
– Ерунда! Откуда ты выкопала эту ложь? Лорд Рочестер заявляет, что Мишель Мизей – честный человек. И потом, майор, занимающийся вооружением, и мистер Стивенс доверяют ему; и мистер Пайл тоже.
Анна покрасневшими от работы руками поправила мягкие каштановые кудри, которые падали ей на уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58