в то же время лица их оставались обветренными, суровыми, а иногда и откровенно жестокими.
— Джентльмены, я полагаю, настал момент, — объявил Дрейк, пробегая взглядом по бородатым лицам, — раскрыть вам, с какою целью мы отправляемся в плавание. В большинстве своем вы уже знаете, что Католическая лига во главе с иезуитами и французскими герцогами Гизами то и дело замышляли убийство нашей милостивой королевы, что менее шести лет назад войска Лиги под предводительством бывшего эскулапа Сандерса вторглись в ее владения в Ирландии и что папский Рим вечно подбивает Шотландию выступить с оружием против нас.
Адмирал говорил быстро и убедительно.
— Все вы, конечно, помните заговоры Френсиса Трогмортона и что голландский правитель принц Оранский погиб от руки убийцы, нанятого этой бесовской Лигой. Джентльмены, даже лорд Беркли теперь убежден, что ее величество должна действовать быстро, или же наши протестантские друзья в Нидерландах и на западе Франции подвергнутся жесточайшему истреблению.
Поэтому королева решила защитить Объединенные Провинции, посылая сильную армию под предводительством графа Лестера, а также решила, что мы, не объявляя войны, должны обессилить Испанию и сделать ее неспособной к нападению на нас.
Растрепанная белая борода Мартина Фробишера взметнулась и опустилась под дуновением ветра, когда он шумно фыркнул и прохрипел:
— Не объявляя войны? Легче будет морскую свинью протащить через рым-болт!
— Ну и как же это, сэр Френсис, — мрачно осведомился Ноллис, — наша слабая и плохо оснащенная эскадра сможет добиться того, чтобы испанский король и его могущественные флотилии оказались не в состоянии предпринять свой хваленый поход против нас?
Окружив поплотнее Дрейка, они напряженно слушали, что он ответит.
— Как? А вот вам грандиозный план. Мы должны напасть на Испанию от имени дона Антонио, претендента на корону Португалии. Как вам известно, Филипп захватил его королевство, поэтому советники ее величества считают, что она, не рискуя тем, что ей объявят войну, может разрешить англичанам воевать таким образом, в то же самое время привлекая к делу дона Антонио голландцев, шведов и гугенотов-французов. Такое сочетание примет форму интернациональной компании, которую королева согласится экипировать и снабжать продовольствием и позволит распродажу добычи в Англии. В ответ на такое разрешение королевская казна получит щедрую долю захваченного имущества.
На этих свирепых красно-коричневых лицах под ярким солнечным светом во всех деталях отразились разнообразные оттенки изумления, удовлетворенности и сомнения.
Первым заговорил генерал-лейтенант Карлеиль:
— Клянусь ногтями на ногах Господа, сэр Френсис, ведь мы, уже собравшись здесь, в Плимуте, конечно, не позволим себе медлить, пока на это дело наймут какую-нибудь шайку иностранцев?
— Нет, если мне удастся взять верх, — тепло отвечал Дрейк. — Благодаря определенным друзьям в Испании, сэр Френсис Уолсингем подтвердил тот факт, что для победы над Англией сколачиваются, вооружаются и оснащаются две флотилии — одна в Лиссабоне, другая в Кадисе. Поэтому со своей стороны, как заявляют господа из Морского ведомства, нам тоже нужно время, чтобы успеть построить военные галионы и большие военные корабли для нашей защиты, отлить пушки и обучить для них канониров.
— И сколько же времени для этого потребуется? — раздался чуть сиплый голос капитана Эдварда Кэрлеса с «Надежды».
— Всего два года, — последовал быстрый ответ Дрейка. Он производил впечатление знающего все, что нужно знать по этому делу. — Теперь, джентльмены, вы легко поймете безотлагательность нашей миссии. Она состоит в том, чтобы всячески беспокоить и истощать Испанию. Мы должны помешать военному снаряжению короля Филиппа, мешать запасать продовольствие, совершать набеги на его рыболовов. — Синие глаза адмирала загорелись, проницательный взгляд устремлялся то на одно лицо, то на другое. — Главное, у нас есть разрешение совершать набеги на собственные порты испанского короля!
— Боже Всевышний! — вырвалось у капитана Феннера. — Нападать на саму Испанию?
— Ну да, — непринужденно ответил Дрейк. — Кроме того, мы должны подбивать колониальные владения Филиппа к восстанию и… — он чуть ли не облизнулся, — и обложить их данью.
Суровое лицо капитана Кэрлеса растянулось в ухмылке. Аккуратно сказано: «обложить их данью». В действительности это означало — грабить, жечь и другими средствами разрушать великолепные богатые порты испанского Мэйна.
— Подрезав таким образом крылышки этому парню, Филиппу, — Дрейк вложил в свою интонацию всю глубину презрения, — мы сможем завоевать простор, чтобы строить военный флот и, значит, быть наготове, когда флотилии Испании и Португалии пустятся в море, чтобы напасть на нас.
Адмирал мог бы еще добавить, но не сделал этого, что идею этой вроде бы простой философии выдвинул сэр Джон Хоукинс, много лет пробивавший стратегию ведения войны с самой Испанией и всегда выступавший против бессмысленного разбазаривания золотых и людских ресурсов Англии на континенте.
Было, однако, совершенно ясно, что взгляды Дрейка и Хоукинса полностью совпадали и оба они настаивали на том, что Филиппа можно победить созданием блокады, которая лишила бы его многих жизненно важных военных материалов, не производимых в его королевстве. Заново воскрешая старые мечты, они указывали, что потеря сокровищ из Америки приведет к полному развалу и без того уже шаткой экономики испанского Габсбурга.
Быстрым шагом пройдясь по шканцам, сэр Френсис обрушился на совет, словно атаковал его в бою:
— А потому я требую от вас, джентльмены, чтобы вы в кратчайший срок закончили оснащение ваших судов и снабжение их продовольствием. Посмотрите, что можно сделать, чтобы обеспечить немедленную поставку провианта, сегодня же наполните бочки водой — но только свежей пресной водой. Я желаю покинуть Плимут еще до того, как поспеет приказ из Уайтхолла, где нам будет велено ждать прибытия иностранцев. Теперь же, мои дорогие друзья, расходитесь по своим делам.
Глава 2
СУДЬБА ОСТАВШИХСЯ В ЖИВЫХ
На следующий день после созыва общего совета сэр Френсис Дрейк, приободренный, настроился на то, чтобы поскорее уйти из Англии, ибо пороховые суда оказались не в таком уж плачевном состоянии, как сообщалось, и при везении и попутном ветре должны были войти в забитую кораблями гавань Плимута в течение следующих сорока восьми часов.
Благодаря обещаниям, премиальным и угрозам, горы довольствия, скопившегося на рыбопромысловых молах маленького порта, становились все выше и выше. Повсюду баржи, вельботы и всевозможные маленькие суда подходили к кораблям, на которых матросы крепили новые тали, прорезали орудийные порты или трудились над парусиной.
Отслужив вечерню на своем флагмане, адмирал удобно расположился за столом, установленным на шканцах, и стал щедро угощаться прохладным Канарским вином из фляги, в то время как его секретарь трудился, чтобы успеть управиться с подготовкой доклада своего хозяина. Вверх по лестнице юта затопали ноги, и, снимая шляпу, появился вахтенный командир.
— Сэр Френсис, у борта стоит наемное судно, на нем какой-то дерзкий нахал настаивает на личном свидании с вами, ваше превосходительство.
Дрейк глянул вверх из-под кустистых светлых бровей.
— Он назвался по имени?
— Нет, сэр, но он претендует на вашу дружбу и расположение.
Дрейк, повеселевший от выпитого вина, согласно кивнул головой.
— Неужели? Ладно, приведите сюда мерзавца, но учтите — только на минуту.
— Слушаюсь, сэр. Тут же доставлю его сюда.
— Разрази меня гром! — вырвалось у адмирала, когда перед ним появилась темно-рыжая голова с бронзовым лицом и дюжая фигура Генри Уайэтта. — Это не наш ли молодой петушок с «Первоцвета»?
— Так точно, сэр Френсис, и нижайше вам благодарен за прием.
Дрейк оглядел посетителя и решил, что трудные, должно быть, у того настали времена, поскольку он стоял перед ним босой, в одной только выгоревшей рубахе и рваных штанах. И кроме того, в его синих глазах был заметен какой-то обеспокоенный, почти загнанный взгляд, которого прежде не было.
— Ну, мой друг, и что же тебе от меня надо?
— Сэр, — он смотрел адмиралу прямо в глаза, но слова с трудом сходили с его языка, — я явился узнать, можете: ли вы пристроить меня у себя.
— Вот как? Стало быть, наш юный петушок изменил свои взгляды насчет поступления на службу ее величества? Как это лестно. Небось растранжирил подаренные королевой деньги и должен теперь зарабатывать себе на хлеб?
Уайэтт мучительно покраснел.
— Нет, сэр Френсис. Тут дело посерьезней.
— Посерьезней?
— Да, сэр. Я купил старое береговое судно в Лондоне, лучшее, какое я мог себе позволить, и возил довольствие для вашего флота, но на прошлой неделе разразилась большая буря и… ну, и дно у «Катрины» оказалось непрочным… У меня не хватило денег на ее кренгование… и она вдруг стала вся протекать, как рыночная корзина.
— Она затонула?
— Да, сэр, и утащила с собой на дно трех членов моей команды, — с горечью признался Уайэтт. — Остальные уцепились за обломки и были подобраны вон тем большим тихоходом.
Выражение лица адмирала смягчилось, и эта его необычайно обворожительная улыбка согрела Уайэтту сердце.
— Скверное дело терять корабль, особенно если это твой первый. Знаю. Я тоже терял корабли, приходилось даже и самому их топить, как я однажды сделал у Сан-Бернардино. — Он задумался, вспоминая тот критический день у Номбре-де-Дьос почти пятнадцать лет назад. Его пальцы стали теребить блестящую жемчужину грушевидной формы, висящую у него в ухе. — Значит, ты разорился.
— Хуже того, сэр, — горько признался Уайэтт. — У меня остался долг и… и мне теперь приходится содержать жену.
— Жену? Боже правый, малыш, ты не тратил времени даром с тех пор, как мы расстались. Гай! — позвал он слугу. — Принеси поскорее чашу вина и тарелку еды. Спорю, что мой друг уже давно не питался ни регулярно, ни в должном количестве. Достаточно, Фульк, — обратился он к секретарю. — Возобновим попозже. А ну-ка расскажи мне, мастер Уайэтт, обо всем, что случилось с тобой со времени нашей последней встречи.
Между глотками вина с Канарских островов и вниманием к ножке холодного каплуна, прекрасно гарнированного трюфелями, Уайэтт описал, как мог, трагическую судьбу ведьм из Сент-Неотса, свое бегство из тюрьмы и, наконец, воздал должное мужеству и постоянству славной своей Кэт.
— Так что видите, сэр, трудно мне, сидя в луже, описывать свои удачи. — Он выпрямил плечи и заставил себя улыбнуться. — Поскольку спасшее меня судно шло в Плимут, я вспомнил о ваших прощальных словах.
Дрейк задумчиво потрогал пальцами подвеску из бриллианта и жемчуга, свисающую на роскошной золотой цепи, и спросил:
— Сколько вместе с тобой спаслось матросов?
— Три крепких парня, сэр. И они не в лучшем положении, чем я.
— Скажи им, чтобы поднимались на борт «Белого льва». — Унизанные драгоценными камнями пальцы Дрейка немного поласкали его золотистую бороду. — Что же касается тебя, мастер Уайэтт, хм, видишь ли, два дня назад с помощником штурмана моего флагмана случилась беда. Поэтому отправляйся к моему флаг-капитану, Томасу Феннеру. Твое жалованье будет десять шиллингов в месяц. Если докажешь, что ты тот самый ловкий моряк, за которого я тебя принимаю, тогда, возможно, я достану тебе новое судно — за счет испанцев.
Глава 3
ЛЮБИМЕЦ КОРОЛЕВЫ
Несмотря на то что вдоль берегов Корнуолла и Девона сновали адъютанты и быстрые пинассы с приказом ускорить поставку существенно важных предметов довольствия, день за днем небольшая эскадра сэра Френсиса Дрейка вынуждена была простаивать в очаровательной гавани Плимута, все это время засоряя ее воды всевозможным мусором и отходами. Хуже того, среди моряков началось дезертирство: их сманивали обещанием высоких заработков на борту купеческих судов, занятых перевозкой товаров вдоль побережья.
Похоже, бесплодными оказались и обращения адмирала Дрейка к Тайному совету и особенно к Торговой корпорации Лондонского Сити, подписавшей полис морского страхования в отношении большинства военных кораблей, находящихся под его командованием. Все больше выводила адмирала из себя та ужасающая медлительность, с которой устанавливались некоторые новые орудия, полупушки, кулеврины и камнеметные орудия. Каждый день задержки обходился страшно дорого, а все расходы, связанные с этой экспедицией, ложились на него самого и других частных инвесторов. Казна королевы не участвовала в этом мероприятии — до сих пор она не выделила ни пенни. Ее величество с большой неохотой позволила кораблям «Бонавентур»и «Подспорье» отправиться в это плавание, и даже их экипажи оплачивались из частных кошельков инвесторов.
Для Генри Уайэтта задержка оборачивалась еще большей мукой. Он представлял себе Кэт пораженной как громом, озадаченной и расстроенной тем письмом, которое он с болью нацарапал по прибытии в Плимут. Разумеется, она могла и не получить его послания, поскольку ему не оставалось иного выбора, как только препоручить его трезвому на вид лоцману посыльной пинассы. Уайэтт прекрасно понимал, что этот малый мог выбросить его письмо и налакаться на тот шиллинг, что он дал ему, надеясь гарантировать доставку. Горько было ему от сознания, что Кэт так сравнительно близко и все же так от него далеко. Возможно, теперь подошло уже к концу первое плавание капитана Фостера в Нидерланды на новом кромстере, купленном им на деньги, вырученные от продажи доблестного «Первоцвета».
Бедная Кэт! Прочитав о потере «Катрины», она, видимо, страшно расстроилась. К тому же там находилась большая часть отобранного ею самой приданого. Ах, как легко быть сильным задним умом! Сколько бы это ни стоило, ему нужно было выкроить время для кренгования «Катрины», чтобы тщательно, фут за футом и доска за доской, осмотреть ее днище.
А теперь срочная необходимость возвратить Николасу Спенсеру те занятые им 15 золотых фунтов висела на нем как жернов на шее. Боже правый! Неужели не выступит Дрейк никогда из этой гавани и не возьмет курс на Бискайский залив? Сколько ему еще придется ждать возможности показать себя в деле и тем самым заслужить право на владение новым судном?
Адмирала Уайэтт видел очень редко, однако, когда это случалось, желтоволосый герой Англии неизменно одаривал его дружеским кивком и той обаятельнейшей улыбкой, которая магически превращала обычно жестоких врагов в надежных и верных друзей. Много бурных дебатов велось тогда в капитанском совете, во время которого разгоряченные капитаны осыпали друг друга проклятиями и оскорблениями, пока не появлялся сэр Френсис Дрейк, готовый выслушать и понять каждого капитана с его проблемой, но все же при этом настаивая, чтобы он отказался от пары своих претензий ради одной выигрышной. В том веке, когда короткие ссоры быстро доходили до длинных кинжалов, его терпение казалось чем-то невероятным.
Ничто не изумляло так Генри Уайэтта, как дисциплина, которой Дрейк добивался на флагмане и на всех других своих кораблях. До него, как известно, экипажи, когда им это было удобно, то и дело не подчинялись командам своих капитанов, и во время продолжительных плаваний мятежи скорее являлись правилом, чем исключением, и поэтому многие экспедиции постигала беда.
Во время своего знаменательного плавания вокруг света Дрейк оказался на волосок от трагедии на неласковых берегах Тьерра-дель-Фуэго. Там он судил, накормил обедом, а потом действительно очень вежливо предал казни Томаса Доути как зачинщика беспорядков.
Верно, что некоторые старые морские волки, такие, как Фробишер, Бароу и Бромли, непрестанно ворчали, выражая недовольство этим новым порядком, и, насколько могли, освобождали служащих под их командованием дворян от их обязанностей моряков.
Наконец прибыла отсутствующая артиллерия и ее по частям втащили на борт. Группа оружейников из военно-морской верфи в Дептфорде позаботилась о том, чтобы пушки как следует установили и отладили для стрельбы. Они завидовали тому времени, когда занимались вооружением кораблей, которые строил сэр Джон Хоукинс на тот случай, если английскому военному флоту придется выйти в море для защиты своей державы.
Почти каждый день в порт входили суда и следовали впечатляющие описания приготовлений, предпринимаемых адмиралами Филиппа, особенно искусного и любящего сражения маркиза де Санта-Крус. Во всех испанских и португальских колониях, крупных и мелких городах был объявлен набор рекрутов. Кроме того, закипела бурная деятельность на верфях Лиссабона, Кадиса и Барселоны. Там у воды вырастали кили, шпангоуты и остовы гигантских каракк, галионов и галеасов.
Уайэтту дел хватало по горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57