— Мое одобрение или неодобрение никакого значения не имеет. Я восхищаюсь твоей женой. Но среди шотландцев много таких, у кого ее поведение отнюдь не вызывает восхищения. Если бы она была моей женой, я ради ее же блага постарался урезонить Бриттани, — ответил Брайан, очевидно, ничуть не испугавшись угрожающего взгляда прищуренных глаз Алека.
Король с довольным видом усмехнулся.
— Мактавиш говорит не хуже любого адвоката. — Он повернулся к Алеку: — Когда этот человек женится, мы напомним ему его собственные слова.
Алек проговорил, обращаясь к Брайану:
— Поведение Бриттани — это мое дело и ничье больше. Со временем все уладится.
— Я так не думаю. Священник не простит ни тебе, ни ей своего унижения, — заметил Брайан, ответив Алеку твердым взглядом.
— Ни Кэмпбеллы, ни Мактавиши не станут его слушать, — возразил Алек.
— Да, но в Англии найдутся люди, которые станут, — предостерег его Брайан. — Вернувшись домой, Бриттани может стать объектом неприязни, если не преследования. — Он говорил спокойно, не повышая голоса, и сам его тон делал его слова еще более весомыми.
Такой возможности Алек не рассматривал. Он задумчиво допил вино и наконец заговорил снова:
— Это мое, а не твое дело, Мактавиш. — Интерес Брайана к Бриттани задевал его, а сознание этого еще больше выводило из себя.
— Может, пойдем навестим фра Джона, Алек? В том, что говорит Брайан, есть смысл. — Король поставил кубок и направился к двери.
— Правильно, — согласился Алек. — Мне здесь не нужны лицемеры, прячущиеся под личиной святости.
Брайан отсалютовал Алеку, подняв кубок.
— Я неверно судил о тебе, Кэмпбелл. Теперь я вижу, что ты и вправду желаешь ей добра.
Алек, который уже был на полпути к двери, встал как вкопанный и обернулся.
— А ты что, в этом сомневался?
— Не стану лгать. Было время, когда я всерьез за нее беспокоился. Очень рад, что мои страхи оказались беспочвенны, — ответил Брайан.
— Как ты думаешь, Алек, что лучше подействует — подкуп или угрозы? — спросил король, когда они дошли до комнаты священника.
— Я не политик. И то и другое противно моей натуре.
— Тогда это большое счастье, что здесь оказался я, — заметил Эдгар.
— Знаешь, иногда здравый смысл необходим, а иногда он только мешает. Эдгар, если он не захочет внять твоим словам, — Алек многозначительно положил руку на рукоять меча, — ему придется рассуждать о праведности перед лицом Создателя. Я не позволю, чтобы моя жена пала жертвой козней самодовольного глупца.
Эдгар склонил голову в знак согласия, а Алек пинком распахнул дверь и остановился в проеме.
Свет хлынул в комнату, открыв взору две сплетенные фигуры на широкой кровати. Застигнутые врасплох любовники стали судорожно натягивать на себя одеяло, чтобы прикрыть наготу, но король и хозяин замка все же успели заметить внушительный голый зад святого отца и пышные формы кухарки.
— Утешаете скорбящих, фра Джон? — Алек подался вправо, заслонив собой короля.
— Кэмпбелл! Как ты смеешь вторгаться в мои покои без стука? — визгливо вскрикнул священник.
Он вскочил с постели, по грудь завернутый в одеяло. Начисто забыв о той, что делила с ним ложе, он угрожающе двинулся к Алеку, но остановился, когда заметил, что тот не один.
— Кто там прячется у тебя за спиной? — Не дождавшись ответа, фра Джон продолжал: — Если это, конечно, не сам король, то, сколько бы ни было у тебя свидетелей, епископ поверит моему слову, а не твоему. Твоя жена будет гнить в тюрьме, и, если ты выдвинешь против меня обвинение, все будут считать, что ты оболгал меня с целью ее освободить. — Он рассмеялся в лицо лэрду. — Радуйся, что я решил пока пощадить тебя самого.
— Пощадить меня? Когда ты находишься у меня в замке среди моих людей? — Рука Алека многозначительно двинулась к мечу, дабы священник лучше уяснил смысл его слов.
— Глупец! Причинить мне вред для тебя все равно что собственноручно подписать приговор твоей жене. Я уже отправил послание епископу.
Священник вернулся к кровати, улегся и потянулся к женщине, не сводя с Алека глумливого взгляда.
— Ты ничего не можешь со мной сделать. Забирай своего прислужника и уходи. А завтра, если ты будешь хорошо себя вести, я, может быть, переменю свое решение относительно леди Кэмпбелл.
Эдгар придвинулся ближе к Алеку, но его все еще не могли видеть из комнаты.
— У Кэмпбелла нет причин тебя бояться. А тебе следовало бы как следует подумать, прежде чем пытаться запугать моих подданных. — Тут король вышел на свет. На его губах играла жестокая улыбка.
— Государь! — в ужасе вскричал фра Джон.
— Да. И сегодня нам с тобой предстоит долгая беседа. Но прежде ты напишешь признание, где будешь молить твоего епископа, твоего бога, твоего короля и лэрда Кэмпбелла о прощении.
Священник поспешно натянул на себя одежду и уже собирался надеть на шею серебряное распятие, когда король остановил его:
— Оставь распятие. Ты недостоин носить свой сан и его символ.
Священник сжал распятие в кулаке, потом кивнул и положил его на стол. Когда он повернулся к двум мужчинам, его голова была опущена, но глаза горели ненавистью.
— Государь, — сдавленным голосом начал он, — я должен предупредить тебя, что тот, кто затевает войну с церковью, рано или поздно может обнаружить, что ему нет места ни в этом мире, ни в ином.
— И ты еще имеешь наглость читать мне проповедь на тему смирения? — возмутился Эдгар. — Учти, никакие силы не смогут тебя спасти, я тебя достану хоть на краю света. Мой военачальник мог бы в два счета лишить тебя жизни, но я пощажу тебя, если ты исправишь зло, причиненное тобою моей подданной, леди Бриттани.
Король бросил взгляд на скорчившуюся в испуге женскую фигуру и приказал:
— Оденься и принеси мне суму, куда собирают почту!
Женщина кое-как напялила на себя одежду и с явным облегчением, едва не бегом покинула комнату.
— А теперь, святой отец, — сказал король, — ты напишешь другое послание в епископат.
Он указал священнику на табурет. Тот сел, с плохо скрытой злобой схватил письменные принадлежности, кусок пергамента.
— Что ты хочешь, чтобы я написал? — сварливым тоном осведомился он.
Терпению Алека пришел конец.
— Пиши правду, святой отец. Тебе ли не знать, что человек, особенно человек духовного звания, должен говорить только правду?
Священник положил перо и бросил на Алека уничтожающий взгляд.
— Если бы ты ратовал за правду, шотландец, ты отослал бы мое первое донесение. Говори, я буду писать под твою диктовку.
— Чтобы потом ты отказался от своих слов? — процедил сквозь зубы Алек, раскусивший хитрый ход священника.
— Опиши все, что произошло, правдиво и своими словами, святой отец. Расскажи о сражении — кто нападал и кто защищался, — приказал Эдгар. — Потом я напишу постскриптум, чтобы епископ знал, что я прочел твои показания и подтверждаю их.
Алеку пришлось по душе мудрое решение Эдгара, и он взглядом выразил ему свое одобрение. Священник не мог не подчиниться приказу, а также был лишен возможности исказить факты.
Эдгар прибавил к посланию похвальное слово смелости Бриттани и скрепил пергамент своей восковой печатью.
— Я лично вручу его епископу. И смотри, фра Джон, старайся больше не привлекать к себе моего внимания.
В это время в комнату вбежала кухарка с письмом, за которым ее послал Эдгар. Не обращая внимания на священника, поспешно протянувшего руку, она вручила документ королю, неуклюже присела перед ним и выскользнула из комнаты.
Эдгар вскрыл письмо, быстро прочел его, потом передал Алеку.
С каждой новой прочитанный строкой, с каждой новой ложью его охватывала все большая ярость. «Безбожница, приспешница дьявола, прелюбодейка…» Когда он наткнулся на это последнее обвинение, кровь застыла у него в жилах. Он не мог себе представить, что человек, осмелившийся нанести такое оскорбление его жене, а значит, и ему самому, выйдет из этой комнаты целым и невредимым. Алек сложил письмо, сунул его в карман. Его взгляд, казалось, должен был испепелить служителя церкви.
— Если ты хочешь увидеть рассвет, то уберешься отсюда немедленно.
Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты. Его переполняла ярость, которая искала выхода, и Эдгар, видевший его состояние и знавший причину этого состояния, шел рядом, не произнося ни слова.
Они вернулись в главный зал, где накрывали стол к ужину. Хлеб, сыр и масло уже стояли на столе, но мясо и овощи всегда подавали только после того, как лэрд занимал свое место за столом. Не обращая внимания на мужчин и женщин, собравшихся в зале и ждавших его, Алек прошел мимо столов к очагу, где сидел Брайан Мактавиш.
Оставив без ответа его вопросительный взгляд, он бросил ему на колени письмо фра Джона.
Брайан прочел послание, вернул его Алеку.
— Я жалею только о том, что этот негодяй принял смерть не от моей руки.
Алек же, которым владела одна-единственная мысль, спросил, глядя в упор на Брайана:
— Что ты скажешь по поводу обвинения в прелюбодеянии?
Брайан встретил его взгляд с недоумением.
— Разве священник не покаялся во лжи перед смертью?
Алек отрицательно покачал головой, и Брайан обратился к королю:
— Государь, я не понимаю…
Эдгар сухо объяснил:
— Фра Джон пребывает в добром здравии.
— Он жив! — взревел Брайан. Его пылающий негодованием взгляд встретился с обвиняющим взглядом Алека. — Ты глупец, Кэмпбелл!
— Глупец я или не глупец, но прежде всего я муж и хочу, чтобы ты дал мне ответ.
Прежде чем Брайан успел ответить, раздался голос Бриттани:
— Какой ответ, муж мой?
Алек круто развернулся. Его жена с перевязанной рукой стояла у подножия лестницы и ждала ответа. Воспоминание о том, как и когда она получила эту рану, наполнило его душу горечью и раскаянием. Он не имел права подвергать сомнению ее верность, но его мучила неосознанная ревность, и Алек ничего не мог е собой поделать.
Он повернулся к Брайану.
— Бриттани никогда меня не обманывала и никогда не обманет. — Потом он перевел взгляд на Бриттани. — Разве это не так, миледи?
— Конечно, так, милорд, — со смешком ответила Бриттани, делая вид, что приняла его вопрос за шутку. Когда король помог ей сесть, она продолжала: — Такого человека, как Алек, обманывать опасно. Если бы я решила его обмануть, мне прежде следовало бы получить свободу. — Увидев на лице Алека откровенное облегчение, она коварно добавила: — И уж вряд ли моим избранником оказался бы шотландец.
В разговор вмешался Брайан:
— Не суди обо всех шотландцах по Кэмпбеллу, миледи. Ни король Эдгар, ни я нисколько не похожи на твоего сурового мужа. — Брайан улыбнулся мальчишеской улыбкой, а король Эдгар галантно склонился перед Бриттани.
— Разумеется, некоторые шотландцы еще хуже, чем мой муж. — Бриттани в притворном ужасе закрыла глаза и тяжело вздохнула, вызвав у Алека приступ смеха.
— Жена моя, тебе не нужен меч, чтобы сразить мужчину наповал. Хватит одного твоего язычка.
— Если хочешь испытать на себе и то и другое, попробуй снова несправедливо меня обвинить, — улыбнулась Бриттани.
Алек поморщился. Он протянул ей письмо священника.
— Прочти это, и ты поймешь, что это не я тебя обвинил.
Читая омерзительные измышления священника, Бриттани все гуще заливалась краской гнева. В глазах ее вспыхнул огонь.
— Да, муж мой, у тебя была причина. Я обещаю, что буду ухаживать за могилой фра Джона.
— Миледи, — Эдгар взял Бриттани за руку, — я не мог позволить твоему мужу убить священника.
Бриттани отняла у него руку.
— Почему? Он запятнал грязью меня и имя Кэмпбеллов! — Она взглянула в глаза мужу, и он увидел в ее глазах боль. — Ты поверил ему, — проговорила Бриттани слегка дрожащим голосом и тут же перевела взгляд на короля. — А ты, государь? Почему ты подарил жизнь этому недостойному человеку?
Эдгар смущенно откашлялся:
— Из соображений дипломатии, миледи. Шотландия не может себе позволить враждовать с Римом. Кроме того, смерть фра Джона лишь придала бы достоверность его лживым измышлениям. — Он с довольным видом похлопал себя по карману. — Здесь у меня другое его письмо, которое обелит твое имя.
Бриттани повернулась к Брайану:
— А ты, воин? Что бы ты сделал, если бы я попросила тебя отомстить за мое опороченное имя?
Брайан ответил, глядя ей прямо в глаза:
— Миледи, меня не обременяет ни ревность мужа, ни ответственность за королевство. Я бы отомстил, не раздумывая.
Алек увидел, какой улыбкой одарила Бриттани Мактавиша, и ему захотелось его убить.
Бриттани взглянула по очереди на короля и Алека.
— Я предпочла бы, чтобы вы отстаивали мои интересы другим способом — более подобающим воинам. Будь я на вашем месте, я решила бы, что только кровью можно смыть подобное оскорбление. Жаль, что вы руководствовались иными соображениями.
В ее голосе звучала боль, и, глядя на жену, Алек понял, что она искренне считает его поведение предательством и глубоко страдает. Его захлестнуло чувство вины, чувство, доселе ему незнакомое, и одновременно он ощутил безмерное раздражение, потому что знал, что решение, которое принял Эдгар и которому заставил подчиниться его самого, было единственно верным.
Бриттани встала и направилась к двери.
— Стой! Тебе никто не разрешал уходить! — приказал Алек, и Бриттани, ощутив его гнев, застыла на месте.
Она медленно повернулась.
— Милорд, прошу твоего разрешения удалиться. Я устала, — холодно произнесла она.
— Может быть, мы и варвары, жена, но здесь, в Шотландии, принято благодарить тех, кто оказывает тебе услугу, — сказал Алек, имея в виду вмешательство короля в историю с письмом священника. Он встал, выпрямился во весь рост, скрестил руки на груди.
— В Англии тоже так принято, муж мой, — отвечала Бриттани. Она подошла к Алеку, выжидательно посмотрела ему в глаза.
— И что же?
— Я жду, милорд.
— Чего ты ждешь? — взорвался он, взбешенный ее ответом.
— Твоей благодарности за то, что я уберегла твой замок и твоих людей, — объявила Бриттани, изображая простодушное удивление. — Разве не за это ты хотел меня поблагодарить?
Король засмеялся, встал и взял Бриттани за руку.
— Леди Бриттани, я в тебе не ошибся. Твое остроумие сделает честь любому двору. Я настаиваю на том, чтобы в ближайшее время ты посетила мой замок.
— Благодарю тебя, государь.
Король обернулся к Алеку и подмигнул ему:
— У леди Бриттани безупречные манеры. Я считаю, что недоразумение между вами улажено.
Бриттани улыбнулась и сокрушенно заметила:
— Государь, вы обвели нас вокруг пальца.
— Это называется дипломатией. Может быть, когда-нибудь и вы с Алеком научитесь этому искусству. — С этими словами он увлек Бриттани к столу и усадил ее. — Останься с нами, леди Бриттани. Ночь еще только начинается, и, если ты нас покинешь, часы покажутся нам бесконечными.
— Как тебе будет угодно, господин, — ответила Бриттани, и король занял свое место.
Алек наклонился и шепнул на ухо жене:
— Ты сможешь выразить мне свою благодарность с глазу на глаз.
Бриттани повернула к нему голову, на ее губах играла ослепительная улыбка, но свистящий шепот, которым она ему ответила, не предвещал ничего хорошего.
— Только после того, как ты принесешь извинения за то, что заподозрил меня в измене.
— Поосторожнее, Бриттани, мы здесь не одни, — предупредил ее Алек, напоминая об обещании повиноваться ему на людях. — Но уже поздно, и скоро мы останемся наедине друг с другом.
— Жду не дождусь, муж мой, — протянула она сладким голосом, обратив на него томный взгляд. Со стороны могло показаться, что она нежна и покорна, но глаза ее ясно говорили Алеку: «Только подожди, пока мы останемся одни, варвар. Только подожди».
— Ты снова бросаешь мне вызов, миледи? — тихо спросил Алек.
— Ты очень догадлив, муженек, — ответила Бриттани, наливая ему вина. Придвинувшись к нему поближе, она прошептала: — И поскольку ты не расплатился за прошлый проигрыш, на этот раз условия буду назначать я.
Алек отпил вина, и оно вдруг показалось ему кислым.
10.
Пообещав королю нанести ему визит в его замке, когда она полностью оправится от раны, Бриттани покинула обеденный зал. Хотя перспектива оказаться при дворе сулила мало приятного, но сейчас у нее были другие заботы, более важные.
Во время всего обеда Алек бросал на нее смущенные и недоверчивые взгляды. Очень хорошо. Ему не хочется оказаться с ней лицом к лицу, потому что он начинает раскаиваться в своем поведении. Теперь надо довести дело до конца.
Бриттани планировала предстоящую битву и готовилась к ней, как заправский полководец, хотя ее приготовления озадачили бы любого воина. Во время мытья она добавила в воду духи, чего никогда не делала раньше. Потом она тщательно умастила тело благовонными маслами, надела соблазнительно открывающее шею и грудь домашнее платье из мягкой ткани. Закончив туалет, она решила, что теперь победа непременно будет за ней.
— Никогда не видела, чтобы ты так долго возилась со своей внешностью, — с удивлением заметила Дженна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37