– Я буду ждать за дверью. – Каван поднял руку, пресекая любые возражения. – И не спорьте со мной!
– Да как хочешь, – пожала плечами его мать. – Только уходи скорее, чтобы я могла заняться твоей женой.
– Я буду прямо за дверью, – повторил Каван, глядя на жену и показывая пальцем на дверь.
Гонора улыбнулась. Значит, ему не все равно, раз он собирается остаться неподалеку.
– Спасибо.
– Чушь, – резко бросил Каван. – Я муж тебе. – И быстро вышел за дверь.
– Муж, неожиданно влюбившийся в свою жену, – произнесла Адди, когда Каван вышел.
– Что вы сказали? – встрепенулась Гонора. Она услышала, но не поверила своим ушам.
– Дай-ка я помогу тебе раздеться и надеть ночную рубашку, – засуетилась Адди. – Я уже велела приготовить отвар, чтобы уменьшить боли в животе. – Она помолчала немного и добавила: – Твой муж начинает тебя любить.
Гонора покачала головой.
– Конечно, он этого пока не понимает, но я уверена – как только он узнает тебя получше, он просто не сможет не полюбить тебя.
Гонора снова покачала головой. Или даже не прекращал а этого делать?
– Отрицай, если тебе так хочется, но ты и сама скоро это поймешь. Да и свои собственные чувства к нему тоже.
Гонора перестала качать головой. Адди рассмеялась:
– Я уже давно это знаю. Все понятно, стоит лишь увидеть, как ты смотришь на моего сына. Конечно, ты пока не уверена, потому что для тебя это так ново, но со временем ты все поймешь сама.
Гонора застонала и упала на подушки, но уже без блузки – Адди успела ловко ее стянуть.
– Пойду-ка я гляну, что там с отваром, – сказала Адди и направилась к двери.
Как хорошо, что свекровь решила, что Гонора стонет из-за больного живота, и не поняла, что причиной были ее слова. Они только подтвердили чувства Гоноры, но мысль о том, что муж может чувствовать то же самое, взволновала Гонору.
– Помоги жене надеть ночную рубашку, пока я займусь отваром. Боль усилилась, – услышала Гонора слова Адди и едва не выскочила из кровати. Что ей теперь делать? Она лежит наполовину обнаженная! Щеки ее запылали, и она торопливо обхватила себя руками.
– Мне не нужна помощь! – выкрикнула Гонора, едва муж вошел в комнату и подошел к кровати.
На его лице медленно расплывалась усмешка.
– Пытаясь прикрыться, ты выглядишь на редкость соблазнительно.
Гонора глянула вниз и едва не застонала, но вовремя удержалась. Она не хотела, чтобы Каван решил, будто живот у нее болит еще сильнее, но, с другой стороны, он смотрит только на ее груди, а они казались более пышными, чем на самом деле, потому что Гонора прижала их руками.
Каван присел на корточки рядом с кроватью и положил ладонь на ее руку.
– Какой же я буду муж, если изнасилую больную жену?
– Я понимаю, просто…
– Ты никогда не была обнаженной перед мужчиной?
Ее глаза сильно округлились.
– Никогда.
– Рад это слышать.
Гонора улыбнулась. Как хорошо, что он понял!
– А теперь позволь, я помогу тебе надеть ночную рубашку.
Гонора попыталась что-то ответить, но у нее вырвалось только бессвязное бормотание. Каван негромко рассмеялся:
– Нужно ли напоминать, что я твой муж?
Она обхватила грудь еще крепче.
– Еще нет.
Каван наклонился к ней и прошептал прямо на ухо:
– Хочешь, чтобы я исправил это сегодня же ночью?
Гонора решила вернуться к прежним уловкам, только не стала хвататься за живот, а просто поморщилась.
– Пожалуйста, пусть твоя мама скорее принесет мне обещанный отвар. Она обещала, что он уменьшит боль.
Каван мгновенно выпрямился.
– Лежи и не шевелись, я сейчас же вернусь.
Стоило ему выйти из комнаты, как Гонора поспешно переоделась в ночную рубашку и, облегченно вздохнув, нырнула под одеяло. Теперь она в безопасности.
Каван вошел в комнату, по пятам за ним шла Адди. Муж посмотрел на Гонору и покачал головой.
– Нужно было подождать. Я бы тебе помог. – Он усадил Гонору и подложил ей под спину подушки.
– Я замерзла, – ответила она. К счастью, это не было ложью, она и в самом деле немного продрогла.
– Я разожгу огонь, – сказал Каван, подтыкая ей одеяло.
Адди протянула Гоноре кружку с дымящимся отваром, а Каван пошел к очагу.
– Это облегчит боль, – пообещала Адди.
Если отвар предназначен для успокоения боли, то он не сможет ей навредить, поэтому Гонора спокойно выпила все.
– Теперь она уснет, – шепнула Адди сыну, но недостаточно тихо, и Гонора ее услышала.
– Я останусь здесь, – заявил Каван.
– Это лишнее, – возразила его мать. – Иди и занимайся своими делами. Я посижу с Гонорой.
– У меня нет никаких срочных дел. Я останусь здесь.
Гонора смотрела на них, но ее уже окутывал туман, а голоса все отдалялись и отдалялись.
– Ты волнуешься за нее, – произнес женский голос.
– Она моя жена. – Мужчина говорил решительно, даже раздраженно.
Затуманенное сознание мешало Гоноре прислушиваться к разговору, но мужской и женский голоса продолжали звучать, и она понимала, что двое говорят о ней.
– Иногда мужчины начинают любить женщин, на которых были вынуждены жениться, – говорила женщина.
– Мы женаты, и этого не изменить. Разве не лучше, если я буду заботиться о жене, которую не выбирал? – возражал мужчина.
– Это благоразумно, – одобрительно произнесла женщина.
– Оставь, мама. Это касается только меня и Гоноры.
– Нет, сын мой, не только вас. Однажды тебе придется возглавить этот клан, и гораздо лучше, если рядом с тобой всегда будет любящая жена, на которую ты сможешь положиться даже в самые трудные минуты.
– Ты хочешь, чтобы у меня получилось так же, как когда-то у тебя с отцом, – произнес мужской голос.
– Да. Я хочу, чтобы вы с Гонорой любили друг друга.
Свое имя… она услышала свое имя и слово «любовь».
Кто-то любит ее, заботится о ней, присматривает за ней. Всплыли воспоминания о маме, и Гоноре вдруг стало очень больно, потому что мамы больше не было с ней. По щеке поползла одинокая слезинка.
– Она плачет, – обеспокоенно сказал мужчина. Гонора почувствовала ласковое прикосновение к щеке, по которой ползла слезинка, а потом чья-то теплая и сильная рука завладела ее ладонью.
– Я здесь, Гонора, и я не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
Он стиснул ее ладонь и поцеловал в щеку, сцеловывая слезу, и Гонора затрепетала от его нежности. Она хотела что-нибудь сказать ему, сказать, что она чувствует, сказать, что тоже всегда будет здесь ради него. Она не допустит, чтобы с ним произошло что-нибудь плохое. Она будет беречь его, и не только потому, что это ее долг, а потому, что он хороший человек и хороший муж. Она будет делать это, потому что ей не все равно.
Она хотела сказать, что он ей небезразличен и что, возможно, однажды она поймет, что любит его. Но веки стали свинцовыми, глаза не открывались, и Гонора не могла произнести ни слова, она едва могла шевелить губами, а потом все вокруг потемнело и исчезло.
Глава 17
Каван смотрел, как его жена бежит по вересковой пустоши, а за ней по пятам мчится Смельчак. Ее щеки раскраснелись от холодного ветра, дувшего с раннего утра, а длинные черные волосы развевались и хлестали ее по лицу. Она выглядела такой счастливой, что и его сердце невольно радовалось.
Он очень встревожился, когда Гонора неожиданно заболела, и настоял на том, чтобы она не вставала с постели весь день, хотя она и утверждала, что чувствует себя хорошо. Сегодня утром Каван успел перехватить ее до того, как она проскользнула мимо него, спящего, как обычно, на полу перед очагом. Он не собирался отпускать Гонору одну, пока не удостоверится, что она полностью поправилась.
Они плотно позавтракали, и Гонора заявила, что готова заниматься дальше, но Каван предложил просто прогуляться. Тогда она попросила разрешения взять с собой и Смельчака. Каван решил, что жене необходимо отдохнуть денек-другой, и хотя Гонора возражала, он, конечно же, настоял на своем. Уроки подождут.
Он вспоминал, как Гонора, заболев, взывала к нему, и внутри у него все сжималось. Он так разозлился на брата, что поначалу хотел просто отмахнуться от жены, но тут увидел, как она схватилась за живот и упала на землю, и сердце его просто остановилось. Но еще мучительнее было вытирать слезу со щеки Гоноры. Каван не знал, почему она плакала, и это беспокоило его сильнее всего. Болел живот или же она просто несчастлива, потому что стала его женой? Боится его? Ненавидит? Чувствует себя одинокой, хотя и окружена новой семьей?
Впрочем, сейчас Гонора казалась вполне счастливой, хотя за завтраком упорно молчала, и Каван даже подумал, что она все еще плохо себя чувствует, несмотря на отменный аппетит. Иногда они разговаривали так легко и свободно, как будто давным-давно дружили, но иногда…
Каван тряхнул головой. Он ничего не знал о своей жене и очень хотел узнать побольше.
Гонора споткнулась, подбегая к нему, и Смельчак с размаху налетел на нее. Каван поймал жену и пришел в замешательство, когда она поцеловала его в щеку и негромко рассмеялась.
– Теперь ты спас меня дважды, – сказала она, держась за его руки. – Ты настоящий герой.
Каван отпустил ее и отошел.
– Никакой я не герой.
– Ты мой герой, – настаивала она, а Смельчак тявкнул – он был еще слишком мал, чтобы лаять по-настоящему. – Щенок тоже согласен.
Никакой он не герой и не хочет, чтобы кто-нибудь так про него думал. Герои – замечательные люди и совершают замечательные подвиги. Чего о нем, к сожалению, не скажешь.
Каван удивился, когда Гонора взяла его за руку и потянула за собой. Они неторопливо шагали, а Смельчак радостно скакал вокруг.
– Чему еще ты будешь меня учить? – полюбопытствовала Гонора.
Каван улыбнулся – просто не смог удержаться. Она выглядела так прелестно – разрумянившиеся щеки, темные волосы развеваются вокруг лица, и она улыбается, причем начала улыбаться сразу же, как только они добрались до пустоши. Здесь Гонора выглядит беззаботной девушкой. Конечно, именно сюда она убегала от жестокого отчима, именно здесь чувствовала себя в безопасности, как сейчас.
Она чувствует себя в безопасности рядом с ним?
Эта мысль тревожила его сердце, и Каван постарался избавиться от нее. Полная чушь, и дурак он, что вообще так подумал. Какая разница, чувствует она себя с ним в безопасности или нет? Она его жена, и на этом все. Но почему мысль о том, что Гонора ему доверяет, так волнует сердце?
– Ты ведь будешь учить меня еще, правда? – с надеждой спросила Гонора.
Каван склонился к ней:
– А чему ты хочешь научиться?
– Ты говорил о верховой езде, а еще мне бы хотелось научиться обращаться с оружием.
Каван кашлянул, скрывая смех.
– С оружием?
Гонора энергично закивала.
– С каким, например?
– Кинжал и, может быть, лук и стрелы. Насчет меча я не уверена.
Каван расхохотался:
– А я-то думал, что женился на трусливой мышке! Ты меня поражаешь!
– Я сама себе поражаюсь, – неохотно призналась Гонора. – Ты дал мне понять, что я способна на многое, и я тебе очень за это благодарна. А теперь мне не терпится продолжить наши занятия!
– Осторожнее! Я могу научить тебя гораздо большему, чем тебе захочется узнать.
Гонора замотала головой.
– Я уже вошла во вкус и хочу научиться всему, чему сумею.
– Всему? На это потребуется очень много времени.
– Мы муж и жена, – отозвалась Гонора. – У нас впереди целая жизнь.
Это прозвучало так, словно она искренне ждет этой совместной жизни. Каван сразу почувствовал раздражение и отошел от нее на несколько шагов, потирая подбородок, глядя на раскинувшиеся перед ними вересковые пустоши и в конце концов остановив свой взгляд на замке, возвышавшемся на некотором расстоянии от них на холме. Он не мог позволить жене нарушить его планы. Прежде всего он должен отыскать своего брата Ронана. Вот в чем его долг, и пока он этого не сделает, не успокоится.
– Нужно возвращаться, – произнес Каван, поворачиваясь к Гоноре.
Она весело гонялась за тявкающим щенком и не обратила на мужа никакого внимания. Каван уже почти передумал – за что лишать Гонору маленьких радостей? Но тут перед его мысленным взором возник образ брата – тот тянулся к нему, а глаза были полны ужаса. Каван быстро подошел к Гоноре и схватил ее за руку:
– Нам пора! – Он потащил ее вслед за собой. Щенок с трудом поспевал за ними.
– Что-то случилось? – спросила Гонора, подлаживаясь под его шаг.
– У меня полно дел!
– Я думала, мы сможем проводить вместе чуть больше времени.
– Завтра снова будем заниматься, – буркнул Каван, поднял щенка и сунул его Гоноре в руки. – Забери его с собой в спальню и отдохни, как следует.
– Я не хочу отдыхать!
– Все равно придется, – сурово отрезал он.
Больше они не перемолвились ни единым словом, а когда вернулись в замок, Каван снова строго велел Гоноре подниматься в спальню, а сам отправился на поиски отца.
Гонора не понимала, что произошло. Они так хорошо гуляли, разговаривали, играли со щенком и вообще казались настоящей парой – людьми, заботящимися друг о друге. Особенно после вчерашнего происшествия. Каван действительно расстроился, решив, что она заболела, и остался с ней даже после того, как мать пыталась его выставить и ухаживать за невесткой сама. И это совсем не походило на исполнение долга. Гонора заметила что-то в его глазах, причем замечала это и раньше. Именно из-за этого «чего-то» он и предстал перед ней в новом свете.
И его собственные слова только подтвердили то, о чем она уже догадывалась; ее муж – человек с добрым сердцем, он очень заботится о тех, кого любит, и готов пойти ради них на все, даже погибнуть, лишь бы спасти любимых.
Гонора подошла к очагу в большом зале. Смельчак лег у ее ног и сразу же уснул. Гонора налила себе кружку теплого сидра из кувшина, стоявшего на столе, села и глубоко задумалась.
Каван считает, что отвечает за всех, и Гонора полагала, что в некотором смысле это правильно, ведь он будущий лэрд. Но его братья тоже готовились к сражениям, а любой воин понимает, что его могут взять в плен или убить. Она вспоминала истории о храбрости Кавана и его многочисленных победах и разговоры о том, что варвары сумели взять его в плен только потому, что он остался на поле боя, разыскивая брата, а остальным велел отступить.
Единственным человеком, винившим Кавана за то, что Ронан попал в плен, был… сам Каван.
Гонора очень хотела помочь мужу. В конце концов, она связана с ним навсегда. Она будет его женой до конца своих дней и знает, что они могут прожить достойную жизнь, потому что он прекрасный человек. Он дал ей понять, что хочет детей, а детей без интимных отношений не бывает.
Гонора попробовала сидр. Нужно сделать так, чтобы они больше времени проводили вместе. Замечательно, что он стал учить ее самообороне, а уж она позаботится о том, чтобы они могли вместе обедать и разговаривать. Им необходимо стать настоящими мужем и женой.
Еще вчера Гонора не сказала бы этого, но теперь все переменилось, и не только из-за необычных поступков Кавана. Слова Адди тоже произвели на нее впечатление. Раз уж мать Кавана сумела заметить, что между ними возникла привязанность, то, может быть, у них есть шанс прожить жизнь в любви? Ей никогда не приходило в голову, что она когда-нибудь сможет полюбить Кавана. Когда они впервые встретились, но был груб и резок.
Гонора едва не рассмеялась. Она была тогда такой маленькой! А Каван ее спас, значит, он спас ее даже не дважды, а трижды. В следующий раз ей придется выручать себя самой, просто чтобы доказать мужу, что она усвоила его наставления. С того дня на вересковых пустошах Гонора всегда очень внимательно смотрит, куда идет.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Гонора подняла глаза и увидела Адди с блюдом медовых пирожков. Она облизнулась.
– Даже если бы и плохо, я бы не смогла отказаться от медового пирожка.
– Дочь сердца моего, – улыбнулась Адди, поставила блюдо на стол и опустилась на скамью напротив Гоноры.
Адди с первого дня дала понять Гоноре, что ей здесь рады. Она называла Гонору дочерью еще до свадьбы. Она безоговорочно приняла девушку, и Гонора была благодарна ей за то, что у нее снова есть любящая мать.
– Я думала, Каван будет рядом с тобой, – сказала Адди. – Я видела, как вы направлялись на вересковые пустоши, и решила побаловать вас обоих этим лакомством.
– Каван ищет отца.
Адди нахмурилась:
– Что-то случилось?
Гонора пожала плечами:
– Не думаю. Мы очень весело проводили время, а потом он вдруг потребовал, чтобы мы вернулись в замок, и отправился на поиски отца.
Гонора покачала головой.
– Мой сын берет на себя больше ответственности, чем следует.
– И напрасно взваливает на себя вину.
Адди облегченно вздохнула:
– Ты поняла.
– Думаю, только начинаю понимать. Поначалу…
– Ты решила, что на всю жизнь связана с ужасным мужем.
– Я… я…
Адди засмеялась и похлопала Гонору по руке:
– Все нормально, дорогая. Каван не был мил с тобой в день свадьбы.
– Он имел на это право. Вернуться и обнаружить, что ты женат на женщине, которую когда-то отверг…
– Ты его защищаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29