– Значит ли это, что, хотя ты и готова, ты отказываешься поддаться своим естественным желаниям?
– У меня нет никаких естественных желаний.
Каллен усмехнулся и ущипнул ее за сосок. Она ударила его по руке.
– Прекратите.
– Признаки готовности говорят сами за себя.
Она скрестила руки на груди, прикрывая соски.
– Может, я и готова, но не хочу.
– Ты имеешь в виду, что не хочешь сдаваться. Стоит тебе только начать, как желание сразу появится.
– Когда я буду готова…
– Ты уже готова.
– Не в том смысле.
– В каком же?
Сара задумалась. Что ее останавливает? Что за дурацкую игру она затеяла? Все, что ей надо, – это покончить с этим, как он уже не раз ей предлагал. Что ей в действительности от него надо? Что она ждет от него? Или от себя?
– Я не совсем уверена, в каком именно.
– Тогда не задавай себе слишком много вопросов. Просто сдайся, – тихо прошептал Каллен.
Она покачала головой:
– Я предпочитаю не терять головы.
Он игриво прикусил мочку ее уха.
– Ты ее потеряешь, когда мы займемся любовью.
Сара похлопала его по щеке.
– Сомневаюсь в этом, потому что мы не будем, как вы выражаетесь, «заниматься любовью». Мы просто подтвердим клятвы, данные нами перед алтарем, чтобы наш брак считался законным.
Глава 12
Они уехали рано утром. Каллен обрадовался, увидев, что Джинни уже собирает нехитрые пожитки, готовясь начать новую жизнь в далекой Америке. Гвен всех обняла и поцеловала, и Каллен не мог не подумать о том, что она и его сын, который на два года моложе ее, будут расти вместе, не зная ни голода, ни нужды.
Джереми напомнил Каллену, что на ярмарке ему следует быть осторожным – слишком много там было воров и солдат. Но Каллен, с тех пор как сошел с корабля брата, всегда был начеку и старался, чтобы никто не узнал, кто он на самом деле.
Эту предосторожность пришлось временно забыть, когда он вступал в брак с Сарой, но он должен был подписать брачные документы и ему пришлось открыть свое настоящее имя.
Сейчас Каллен внимательно смотрел на дорогу впереди себя. Местность была дикая, на пути все время появлялись какие-то преграды – то поваленное дерево, то обломки скал, то разросшаяся растительность. Эта тропа словно напоминала ему, что надо было избрать другой путь, так как на этом слишком много препятствий.
И одно из них – его жена.
Сара не принадлежала к тому типу женщин, который ему нравился, но все же он признавал, что у нее немало достоинств, одним из которых была честность. Он знал, чего от нее ждать. Она не считала его дураком. Она прямо заявляла о своих намерениях и была уверена в себе.
Прошлой ночью она напомнила ему, что между ними не будет никакой любви. Они просто закрепят свои клятвы, так чтобы их брак был признан официальным. Это вполне подходило и ему, но странным образом и раздражало, хотя, казалось бы, он должен был бы чувствовать облегчение.
Со дня смерти Алэны прошло почти пять месяцев, и его сердечная рана все еще не зажила. Ему и в голову не приходило искать новую любовь, поэтому ему было так легко жениться на Саре. Любовь не имеет никакого отношения к их союзу. Это всего лишь сделка.
Тогда почему его раздражает тот факт, что между ними будет банальная близость? Ему надо поскорее с этим покончить, и какое имеет значение, как, когда, где и кто будет решать?
Раскат грома напугал лошадь, и Каллену пришлось забыть о своих проблемах. Успокоив норовистого коня, он обратил внимание на то, как потемнело небо и что собирается дождь.
– Надо где-то укрыться! – крикнула Сара.
– Джереми говорил, что недалеко от дороги будет много заброшенных домиков.
– Так куда ехать? Дождь уже начинался.
– Выбирай сама.
Сара улыбнулась и свернула на тропу, едва заметную среди разросшихся кустов.
Каллен последовал за ней, и вскоре они выехали на полянку, где под двумя высокими деревьями стояла небольшая хижина. Они быстро привязали лошадей под густой листвой и побежали в дом.
В хижине было пусто – совсем никакой мебели, а очаг такой маленький, что в нем едва уместилось бы одно полено.
– Пойду соберу хворосту, – сказал Каллен, сбросив на земляной пол скатанные в одеяло вещи. – Не закрывай ставни, пока я не вернусь, потому что здесь будет совершенно темно.
Сара кивнула и закрыла за ним дверь. Каллен собрал охапку сломанных веток и каких-то палок. Он был недоволен: встреча с сыном все время откладывалась. Он намеренно старался не думать о сыне, понимая, что это не поможет. К тому же Сара уверила его, что его сын в безопасности, а он верил ей, потому что ничего другого ему не оставалось.
Вернувшись в хижину, он засунул хворост в очаг и, ворча, разжег огонь.
– Вас что-то беспокоит? – спросила Сара, сидя на расстеленном на полу одеяле.
– Все эти проволочки – остановки и прочее, – резко бросил он. – Их слишком много.
Сара вертела в руках какую-то палочку и пожала плечами:
– Но их нельзя избежать. Завтра мы доедем до ярмарки, а оттуда до моего дома всего три дня пути.
Каллен отобрал у нее палочку. При этом их пальцы соприкоснулись, и на секунду оба замерли.
Потом Сара медленно провела пальцем по его руке.
– Вы сильный мужчина.
Каллен отдернул руку. От этого невинного прикосновения его будто током ударило. Он отвернулся и снова занялся очагом, хотя тепла ему уже хватало с избытком.
Черт возьми, ему и вправду нужна женщина, если простое прикосновение так быстро его воспламеняет, подумал он.
Он чуть было не вскочил, когда Сара присела рядом с ним у очага и оказалась слишком близко.
– Как приятно чувствовать тепло! – сказала она, протягивая руки к огню.
Он кивнул, бросил в очаг остатки хвороста и глубоко вдохнул. А вот это он сделал напрасно. От нее пахло землей, сосной и свежим дождем, и будь он проклят, если сможет не обращать на это внимания.
Она, наверно, решила испытать на нем свои чары. Так почему бы не воспользоваться ситуацией и поступить по-своему?
Каллен повернулся к ней, обнял ее и, упав вместе с ней на одеяло, стал искать ее губы. Каково же было его удивление, когда его губы уткнулись в ее ладонь!
– Что вы делаете? – поинтересовалась она.
– Даю тебе то, чего ты, совершенно очевидно, желаешь, – отрезал он.
– Вы думаете, что я хотела, чтобы вы меня поцеловали?
– Ты дотронулась до моего пальца, села рядом со мной…
Она оттолкнула его и выпрямилась.
– Я думала, вы нуждаетесь в утешении. У вас был такой расстроенный вид.
– И поэтому ты сказала, что я сильный мужчина?
– Я просто хотела напомнить вам о вашей силе, думая, что это может вам помочь, ничего более.
– Для этого ты решила прижаться ко мне?
– Я хотела вас успокоить, или это… – Она усмехнулась. – Или вы просто не можете устоять против меня?
Вот тут Каллен по-настоящему рассердился.
– Устоять? Ты дерзкая, несносная женщина, на которой я был вынужден жениться, а теперь она еще заставляет меня переспать с ней.
Каллен пожалел о своей грубости сразу же, как только обидные для нее слова слетели с его губ, потому что лицо Сары стало белее полотна. Она ведь просто пошутила, а он намеренно ее оскорбил.
Сара встала.
– Вам незачем со мной спать. Достаточно было, что вы на мне женились. Я позабочусь о том, чтобы мой отец никогда не узнал, что наш брак не был подкреплен брачной ночью.
Она подошла к окну, распахнула один ставень и стала смотреть на дождь.
Каллен был готов рвать на себе волосы за то, что сказал. Он не хотел быть таким грубым. Он расстроился и выместил свое настроение на Саре. Когда она заставила его жениться на ней, он пришел в ярость и рассердился еще больше, узнав, что придется выполнять супружеские обязанности. Но он очень скоро понял, что Сара сделала только то, что было необходимо для ее свободы, так же как он – чтобы найти своего сына.
Осуждая ее, он должен был бы осудить и себя, потому что он был готов на что угодно, только бы освободиться из тюрьмы и найти Алэну.
Перед ними обоими стоял трудный выбор, нравилось им это или нет, и незачем ему было оскорблять Сару.
Каллен подошел к ней, чтобы извиниться.
– Не тратьте время, – сказала она, прежде чем он успел что-либо произнести. – За свою жизнь я наслушалась достаточно извинений, чтобы понять, как мало они значат и что они нужны лишь для того, чтобы утешить дурака, который был груб.
– Я был…
– …зол на себя, – закончила она. – И это я слышала неоднократно от своего отца, который говорил мне, что, если бы я была покорной дочерью и слушалась его, я бы его не расстраивала. И если мне приходилось выслушивать отговорки своего отца, то ваши – совсем не обязательно. Вы мой муж только номинально, и так оно и останется. Отвезите меня домой, останьтесь на несколько недель, и у моего отца не возникнет сомнений в том, что вы оставили такую несговорчивую жену, как я.
– Мы так не договаривались.
Она обернулась и холодно посмотрела на него:
– Я освобождаю вас от выполнения договоренностей.
– Я выполню свою часть сделки, которую мы с вами заключили.
– Нет, и не думайте! – Она открыла вторую створку ставня. – Дождь кончился. Мы можем больше не терять времени и ехать дальше.
Когда она проходила мимо него, Каллен протянул руку, чтобы задержать ее, но она оттолкнула ее.
– Надо загасить огонь. По-моему, за дверью есть ведро.
– Я его принесу…
Она молча вышла за дверь.
– Проклятие! – пробормотал Каллен. Что он наделал! Как ему исправить положение? И стоит ли пытаться? Может быть, лучше держать ее на расстоянии, и дело с концом? Ведь он выполнил основное условие сделки, гарантировавшей возвращение сына. Он дал слово и взамен этого получит своего сына. Но если он получит то, что ему нужно, как он может не дать ей того, что нужно ей?
Сара вошла, сгибаясь под тяжестью полного ведра. Он подскочил к ней и накрыл ее руку своей.
– Позволь помочь тебе.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи.
Он прижался носом к ее носу.
– Все равно ты ее получишь.
– Не думаю.
Каллен быстро поцеловал ее.
– А я знаю.
Она медленно улыбнулась и неожиданно приблизила к нему лицо и обвела языком его губы, а потом впилась в его рот просто сокрушительным поцелуем.
Ведро упало на пол, и в мгновение ока они оказались в объятиях друг друга. Он прижал ладонью ее затылок, не желая отпускать, желая, чтобы этот поцелуй продлился. Когда она прижалась к нему всем телом, Каллен ответил тем, что начал тереться об нее, так что она тихо застонала и возбудила его еще больше.
Потом она вдруг оторвалась от него и, тяжело дыша, посмотрела на него с такой мукой в глазах, что ему показалось, будто она полоснула его ножом по сердцу.
– Прошлой ночью вы спросили меня, почему не сейчас. Я сказала, что не могу вам ответить. Я сама удивилась почему. Почему не покончить с этим, как вы говорите? Я глупо верила в то, что это возможно… – Она запнулась. – Может быть, я получу удовольствие, испытав соблазн и его последствия. – Она печально засмеялась. – Мне даже нравился наш постоянный спор о том, кто кому уступит. – Покачав головой, она добавила: – Я больше не буду заставлять вас переспать со мной.
С этими словами Сара вышла из хижины. Он чуть было не пошел за ней, но, вспомнив про очаг, взял ведро и залил огонь. Что ж, так даже лучше, подумал он. Ведь он воспользовался бы ею только для того, чтобы удовлетворить свою мужскую потребность. Да, но тогда она смогла бы почувствовать, что такое интимная близость. Возможно, была бы удовлетворена не только его, но и ее потребность?
Каллен отшвырнул ведро. Не только ей нравились их перепалки. Она сумела снова вдохнуть в него жизнь, пусть даже таким странным образом. Ему нравилось, когда ему удавалось переиграть ее.
Она постоянно была в его мыслях, вытесняя воспоминания об Алэне. Это невероятное открытие так его шокировало, что Каллен выскочил из хижины, дав себе клятву больше не…
А Сара уже сидела в седле и ждала его. В данный момент она беспокоила его больше всего. Или это был очередной вызов с ее стороны?
– Вы наконец готовы?
– О, я готов, – ответил Каллен, ловко вскочив в седло.
– Хорошо, тогда вперед.
Она выехала на дорогу, Каллен – вслед за ней. Надо поскорее кончать это, думал он, но не так, как она думает. Он заключил с ней сделку и не допустит, чтобы она сорвалась по его глупости.
Если она дала ему то, что было нужно ему, она обязательно получит то, что хотела. Это будет честно.
Кроме того, Каллен чувствовал себя идиотом – как он мог так ее обидеть? Он был зол, а отыгрался на ней.
В задумчивости он потер подбородок. Сначала все было так просто. Почему вдруг все усложнилось? Женитьба, плотский голод, его сын. Надо было придерживаться плана, а он позволил ей бросить ему вызов. Почему он поддался обстоятельствам?
Зачем он открыл ей свое сердце?
Ответ поразил его.
После смерти Алэны он отупел и считал, что никогда не будет испытывать никаких чувств. А эта дерзкая рыжеволосая женщина сумела его расшевелить.
– Вам совершенно не обязательно покупать мне сладкий пирожок, – неожиданно сказала Сара.
Каллен не смог удержать улыбки. Она была гордой и решительной женщиной, и он не мог этим не восхищаться.
– Нет, я куплю.
– Почему?
Ее резкий вопрос удивил его, но его ответ был прост:
– Потому что я хочу его купить.
– А если я откажусь его взять? – спросила Сара, все так же не оборачиваясь.
– Вам это не удастся. Против этих пирожков, как и против меня, нельзя устоять.
Глава 13
На следующий день они отправились в путь с рассветом. Сара не разговаривала с Калленом, считая, что все уже сказано. Он достаточно ясно выразил свое отношение к ней. И то, что он сказал, задело ее за живое, хотя она и не хотела в этом признаваться.
Этого следовало ожидать. О чем она думала? Что это какая-то сказка, в которой любовь побеждает все?
Было непростительной ошибкой думать, что интимная близость, которая должна была закрепить их брак, доставит ей радость. Почему? Потому что она считала его привлекательным. Ее сердце тронула даже его неумирающая любовь к Алэне. Ей показалось, что на какой-то момент ей удастся почувствовать, что значит «заниматься любовью», но этого никогда не произойдет. Ей придется распрощаться со своей мечтой.
Лучше строить планы на будущее, когда она уже будет одна и сможет наполнить свою жизнь делами, достойными похвалы и уважения.
– Нам придется быть осторожными на ярмарке, – сказал Каллен.
Она не стала оборачиваться.
– Я знаю.
– Нам придется разыгрывать влюбленную пару.
– Я умею притворяться, когда нужно.
– Ага! Стало быть, ты похожа на своего отца.
Сара поняла, что он ее поддразнивает, но решила не обращать на это внимания.
– Как и мой отец, я использую свои способности против врагов.
Каллен ничего не ответил. Она была этому рада. У нее не было настроения болтать. Ей нестерпимо хотелось поскорее добраться до дома и вернуться к своей привычной жизни. После того как он разыграет перед ее отцом роль любящего мужа, он может убираться на все четыре стороны. Ей от него больше ничего не нужно.
– Мы пополним запасы еды и поедем дальше, – сказал Каллен.
Она кивнула. Будет лучше, если они не станут задерживаться на ярмарке, чтобы их не запомнили на тот случай, если кто-нибудь их ищет.
Когда дорога расширилась, Каллен поехал рядом с Сарой.
– Я не хотел тебя обидеть.
Она поняла, что он хочет извиниться, но это уже ничего не меняло.
– Вы сказали правду, а я предпочитаю правду лжи.
– Я причинил тебе боль.
– Да, но правда часто бывает болезненной.
Ей больше не хотелось думать о том, что он ей сказал. Его слова и так слишком долго не выходили у нее из головы, так что она уже с трудом сдерживала слезы. Ее слишком часто отвергали, так почему ее так беспокоит еще один отказ?
– Я понимаю, что это не оправдание, – сказал Каллен.
Возможно, но она чувствовала себя слишком уязвимой. Надо направить свои силы на что-то другое, решила Сара.
– Перед самой ярмаркой есть ферма, где мы можем оставить лошадей. За ними присмотрят, разумеется, за плату.
Каллен кивнул:
– Хорошая мысль, но постарайся держаться поближе ко мне. Я не хочу, чтобы мы потеряли друг друга.
– Хотя бы пока, – напомнила она ему многозначительно.
Она заметила, что ее колкость заставила его вздрогнуть.
Дальше они ехали молча.
Глаза старика фермера увлажнились, когда он посмотрел на кучу монет, которую Каллен вложил в его мозолистую ладонь в уплату за то, что старик присмотрит за их лошадьми.
– Нас не будет всего пару часов, – сказал Каллен.
– Можете не торопиться, с ними все будет в порядке. Даю вам слово.
Их слово, их честь – это было все, что осталось у горцев, и это никто у них не отнимет. Сара это понимала, потому что и сама была такой. Она дала слово и собиралась его сдержать, чего бы это ей ни стоило.
Они пришли на ярмарку рука об руку. Сара куталась в шерстяную шаль, так как все еще было прохладно, хотя солнце уже пригревало. Наступило то время года, когда встречаются зима и весна и одна упорно отказывается уходить, а другая всячески ее подталкивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25