Макс не убрал пистоли.
– Для чего Вульфу убивать меня? Это не даст ему то, что он хотел бы получить. Ему нужна мадемуазель ле Бон.
– Да. И нам бы лучше поскорее отправиться к ней. Потому что, пока мы с вами беседуем, он намерен получить то, что ему нужно.
Макс почувствовал, как сердце кольнуло от страха.
– Он не знает, где она.
– Мне бы вашу уверенность, – жестко возразил Флеминг. – На Вульфа работает тот перебежчик, Холкрофт, о котором мы говорили вам. Так вот, он – лучший охотник из тех, кого я когда-либо знал. Я, как вы понимаете, имею в виду охоту не на лис. Вульф лично обучал его. Холкрофт выследил вас сразу же, как только вы вернулись в Англию, и до сих пор следит за вами. А Вульф... Вульфу было нужно, чтобы девушка осталась без присмотра.
Макс старался справиться со страхом, сжимавшим ему сердце.
– Но вы-то как узнали обо всем этом? – упрямо допытывался он.
– Как я узнал?
Флеминг расстегнул ворот сорочки. Под ней, на шее, оказалась марлевая повязка. Он молча снял бинт, и Макс содрогнулся, увидев багровый след от веревки.
– Вот как. – Флеминг вздернул головой. – Это сделали люди Вульфа. Гаротта. Чисто французский способ убийства. Вульф хотел не просто убить меня, он желал сделать это с издевкой. Однако просчитался: гаротта, конечно, выглядит весьма эффектно, но не всегда приводит к желаемому результату. Да и люди его были хороши. Они оказались страшно болтливы, и прежде чем потерять сознание, я услышал кое-что из их разговора.
Он помолчал, заматывая бинт на шее, а затем продолжил:
– Теперь вы понимаете, почему Вульф осмелился вызвать вас через газеты? Он ведь знал, что это приглашение будет понятно только двоим – вам и мне, но меня-то он считал мертвым.
Макс молчал, переваривая услышанное. Ледяной страх сковывал его душу.
– Если вы говорите правду, то выходит... Вульф с Холкрофтом уже...
– Уже добрались до вашего укрытия, – нетерпеливо и раздраженно закончил Флеминг. – Мы с вами точим лясы, а они, возможно, уже сцапали мадемуазель ле Бон. Д'Авенант, мне плевать, верите вы мне или нет, но мы должны опередить их. Вульф предал двадцать лет моей дружбы, моего доверия, и я не хочу, чтобы этот негодяй выиграл сейчас.
Макс больше не колебался ни секунды. Открыв люк в крыше кареты, он встал во весь рост и прокричал кучеру.
– Поворачивай домой! Можешь загнать лошадей, но – ради Бога! – мы должны быть там!
– Слушаюсь, сэр!
Макс захлопнул люк и опустился на место. Внутри у него была пустота.
Однако его пистоль была по-прежнему направлена на Флеминга.
Тот покачал головой.
– Видит Бог, я хорошо подготовил вас. – Он хмурился, но в голосе его слышалось одобрение. – Мне даже нет нужды спрашивать, как вам удалось выбраться из Франции, д'Авенант. Теперь я и сам вижу. Хотя, признаюсь, я думал, что вы погибли, и уже собирался было выразить соболезнование вашим родным. Лишь от подосланных ко мне убийц я узнал, что вы живы.
– Ваша похвала вдохновляет меня.
Флеминг рассмеялся, по тут же сморщился от боли и замолчан, поглаживая горло, затем откинулся на спинку дивана и вытер пот со лба.
– Похоже, я недооценивал вас. Черт, нам с вами сейчас предоставляется исключительная возможность! Кстати, как наша девица? Она что-нибудь вспомнила?
– Нет. И я хотел бы обсудить с вами кое-что, Флеминг Я могу передать ее вам только на определенных условиях.
Голубые глаза Флеминга округлились, затем сузились.
– О чем это вы толкуете? Какие такие условия? Вы обязаны передать ее мне немедленно. Нам нужна ее формула.
– Она не помнит ее. И я не хочу чтобы она пострадала от тех жестоких приемов, с помощью которых вы попытаетесь извлечь из нее формулу.
Флеминг смотрел на него с изумлением.
Затем догадка мелькнула в его глазах.
– А-а Да вы похоже питаете нежные чувства к малышке – Его глаза гневно сверкнули. – И это после того, что она совершила? Но она же враг! Неужели вы можете.
– Она не то что вы думаете, Флеминг И что касается содеянного ею, то это вопрос спорный.
– Единственное о чем можно спорить сейчас, так это о том, намерены ли вы передать ее немедленно или же желаете столкнуться с последствиями. А они будут весьма серьезны. И вам не поможет ни ваше влиятельное семейство, ни брат-герцог. Пусть только попробуют вмешаться, и вам будет предъявлено обвинение в измене.
– Я готов к этому, Флеминг. Помнится, как-то раз вы спрашивали меня, во что я оцениваю эту миссию. Так вот – мне нужна мадемуазель ле Бон. Живая и невредимая. И я буду находиться при ней постоянно, нравится вам это или нет.
Флеминг стиснул зубы.
– Я не склонен торговаться с вами. Я отвечаю перед королем.
– Я тоже. И я исполню свой долг перед королем и Англией. Но куда бы ни отправилась мадемуазель ле Бон, я отправлюсь с ней. Воспринимайте нас как супругов.
Флеминг помассировал раненую руку, безжизненно висевшую вдоль тела.
– Я подумаю, что тут можно сделать. Но ничего не обещаю.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. А потом Флеминг улыбнулся, медленно и язвительно.
– Должен признаться, д'Авенант, я уже давно не испытывал такого изумления. Я допускал все, что угодно, но только не это. Вот что значит досылать на дело дилетанта.
– Вы послали не дилетанта, – так же медленно и язвительно улыбнулся Макс. – А д'Авенанта.
Флеминг только кивнул в ответ и, явно страдая от боли, откинулся на плюшевые подушки. Остаток пути они проделали в молчании. Карета, выехав из Лондона, стремительно катилась на юг, к Суссексу.
Меньше чем через час она замедлила ход, и Макс, приподняв занавеску на окне, увидел знакомый дом. На первый взгляд все выглядело неизменным. Охранники были на своих постах.
Он облегченно вздохнул. Карета остановилась.
– Сначала вы Флеминг. – Макс махнул пистолью. – Выходите.
Старший мужчина хмуро повиновался.
– Недоверчивый, черт!
Охранник, поспешивший к карете, открыл дверцу, и Флеминг вышел первым.
– Однако, – медленно проговорил он, ступив на землю, – всего не учтешь!
Он резко обернулся. В левой руке его блеснула пистоль. На один ужасный миг ослепительная, смертельная вспышка запечатлелась в мозгу Макса.
А затем выстрел прогремел в ночи – и боль, жгучая как огонь, вспыхнула в груди и повалила его наземь.
Мари вздрогнула и проснулась. Сердце бешено колотилось в груди.
Сидя в постели, она смотрела сквозь газовую занавесь на окна, не понимая, что же разбудило ее. Кажется, она слышала какой-то шум. Или то был сон?
Вот оно. Стреляют! И на этот раз не один, а шквал выстрелов прогремели в тишине.
Французы нашли их. Она вскочила, желая броситься к окну, но запуталась в занавесях. Тонкие и прозрачные, они липли к телу, не отпуская ее. Где Макс? Почему она одна? И тут она вспомнила. Библиотека... Там они любили друг друга, потом он принес ее сюда, гладил ей спину, шептал слова любви... Потом... потом она, наверное, уснула.
А он поехал в Лондон на свидание с другом. Он еще не вернулся. Он в безопасности.
Как? Как удалось французам обнаружить их? Выпутавшись наконец из занавесей, она сошла с возвышения, на котором раскинулось их ложе. Босая, в ночной сорочке, она озиралась вокруг, не зная, куда ей броситься.
Почему, почему так уверена была она, что все опасности миновали?
И что ей теперь делать? Спрятаться? Сидеть здесь? Бежать?
Снаружи продолжали стрелять. Она услышала крики. Паника сдавила ей горло. Она кинулась было к двери, но вдруг остановилась. Дрожь ужаса прошла по ее телу.
Ночь, стрельба... Нужно бежать... Крики. Пожар.
Она застыла. На один страшный миг комната вдруг потеряла свои очертания, и она увидела себя на заросшем травой холме, потом... где-то еще, и все вокруг было таким... знакомым, родным... И зарево пожара в ночном небе...
Она пошатнулась и, чувствуя, что теряет сознание, ухватилась за ручку двери. Холодный металл обжег ладонь и вернул ее к действительности. Однако перед глазами по-прежнему стояло зарево пожара. И еще один образ, живой и зримый, проступил в ее памяти. Она увидела лицо. Это было лицо молодой женщины – милой, хорошенькой блондинки.
Страшное напряжение сковало ее шею и плечи, в ушах звенело, внутри все сжалось. Господи, что происходит с ней?
Она пыталась справиться со страхом. Пыталась думать. Нужно бежать. Нельзя позволить врагам схватить ее. Макс говорил, что они могут использовать ее как заложницу, чтобы получить его. Эти убийцы не остановятся ни перед чем, лишь бы получить то, что им нужно, – ее мужа.
Она дернула дверь и выскочила в темный коридор.
Но куда ей бежать? Где спрятаться? Дом не достроен пока это только скопление огромных пустых комнат.
Хотя, есть одно место, где она сможет укрыться.
Она свернула направо. Побежала в глубь дома, темного и пустого. Сердце колотилось так же сильно и часто, как ступали по мраморному полу ее босые пятки.
Западное крыло осталось позади. Она выскочила в холл.
Бросилась к железной двери, что вела в восточное крыло дома. В оранжерею. В темноте шарила рукой по двери, пытаясь найти щеколду. И никак не могла найти ее. Наконец, нащупав, дернула ее, но та не сдвинулась ни на дюйм. В панике она дергала ее снова и снова и наконец открыла.
Она налегла плечом на тяжелую металлическую панель. Втиснувшись в приоткрывшуюся щель, плечом закрыла за собой дверь и, задыхаясь, прислонилась к ней спиной.
Ночь была безлунной. Лишь холодный свет звезд проникал сквозь стеклянные своды над головой. Преломляясь в стеклянных гранях, он рассыпался серебристым дождем; крошечные осколки света испещряли обступивший ее безмолвный и жуткий лес.
Вся дрожа, она отошла от двери. Как запереть ее, она не знала.
Растительность была такой густой и высокой, что она не видела, что происходит снаружи. Но выстрелы прекратились. Она не знала, как это истолковать. Значит ли это, что их охранники прогнали непрошеных гостей, или...
Она слышала, как хлопнула наружная дверь.
Кто-то вошел в холл. Прокричал что-то.
По-французски.
Она обмерла. Они здесь, в доме. И больше здесь, возможно, нет никого. Некому защитить ее. Дрожа от страха и превозмогая себя, она быстро двинулась вперед, по одной из трех дорожек, проложенных на влажной почве джунглей.
Сколько времени понадобится ее преследователям, чтобы понять, что в пустых комнатах дома спрятаться невозможно?
Она стремительно продвигалась в глубь оранжереи. Считая секунды. Минуты. Слыша свое дыхание и неистовый стук сердца. Лишь мгновения спустя она осознала, что были и другие звуки: встревоженный щебет птиц, журчание ручья.
Однако, где тигр? Почему его не слышно?
– Никобар, – прошептала она.
Ей оставалось только молиться, чтобы он не прыгнул на нее; остановиться она уже не могла. Она продолжала идти вперед.
И тут она услышала, как проскрежетала стальная дверь.
Она застыла. Прислушалась. Больше – ни звука.
Дверь оставалась открытой.
Зато она услышала шага – осторожные, почти бесшумные.
Человек шел за ней. Она закусила губу, чтобы не закричать, и бросилась в заросли кустов. Притаившись там, она напряженно вслушивалась в тишину. Пыталась разобрать, какой дорожкой он пошел. Но не поняла.
Он шел слишком тихо.
Она опустила глаза и оцепенела от ужаса. Сорочка! Шелк, белый как снег, отчетливо выделялся на фоне темной листвы, поблескивая и искрясь при свете звезд.
Она присела. Сжалась в комочек. Пыталась прикрыться листвой. Действуя лихорадочно и бесшумно.
И тут она вновь услышала шаги – всего в нескольких шагах от себя.
Ее сердце остановилось. Безысходная тоска овладела ею. Она едва не заскулила. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой, никогда не испытывала такого страха.
Макс. Ну почему он уехал?
Нет. Хорошо, что его нет здесь. Хорошо, что он в Лондоне. Там он в безопасности.
Ветка хрустнула под сапогом. Человек остановился. Она различала его дыхание.
Сердце больно колотилось в груди.
– Мадемуазель ле Бон, я знаю, вы здесь, – глубоким и ровным голосом тихо произнес он по-французски.
Она зажала рукой рот, из которого рвался наружу вопль. Человек был совсем рядом.
Но почему он назвал ее мадемуазель ле Бон?
– Охота была захватывающей, мадемуазель, но она окончена. Предлагаю вам выйти немедленно, пока сюда не пришел мой хозяин. Он сегодня не в лучшем расположении духа.
Она не дышала. Мозг ее лихорадочно работал, сердце болезненно пульсировало. Она не сможет бороться с ними. Она проиграла. Стоит только ему сделать еще один шаг. Пронзительно и хрипло закричал попугай. Мужчина шарахнулся. Громко хрустнул куст.
И прежде чем Мари успела сорваться с места и побежать, она услышала хруст ветвей и шуршание листвы. Совсем близко от себя. Как будто кто-то несся прямо на нее сквозь буйные заросли. Вскрикнув, она бросилась на землю.
Она услышала тихое рычание, ощутила волну теплого воздуха. Никобар, прыжком перемахнув через нее, выскочил на дорожку.
Человек испуганно вскрикнул. Блеснула пистоль, прогремел выстрел, вспышка озарила темноту – и игривое рычание Никобара переросло в рев, полный боли и ярости.
Вопль ужаса раздался в ночи. Мари слышала, как человек убегал, и знала, что шансов спастись у него нет. Ревущий от боли Никобар преследовал его.
Джунгли и темнота давали тигру преимущество перед человеком.
Она поднялась, начала продираться сквозь колючие кусты, цеплявшие ее сорочку и царапавшие ей кожу, к тропинке. Охваченная страхом и надеждой, побежала к выходу. Нужно добраться до конюшен. Взять лошадь. Ускакать отсюда.
Металлическая дверь, широко распахнутая, маячила в темноте. Она считала шаги. Десять. Пять.
Она выскользнула в холл.
И оказалась лицом к лицу с другим человеком.
Он схватил ее за руку и, прежде чем она успела вскрикнуть от боли, сдавил ей горло. Он рывком притянул ее к себе. Правая его рука была в крови.
– Enchants мадемуазель, – проговорил он. Его глаза хищно блеснули, губы скривились в усмешке. – Наконец-то мне представилась возможность познакомиться с прославленной своей соотечественницей.
Глава 21
Мари закричала, но мужчина так вдавил ее в стену, что она едва не задохнулась.
– Кричать бесполезно, мадемуазель ле Бон. Вас никто не услышит, мы здесь одни. – Он налег на нее всей тяжестью своего тела. Из оранжереи доносился страшный рев Никобара. – О Боже! Ну и местечко. Зверинец какой-то. Ужасная участь постигла моего приятеля.
Он протянул руку и закрыл дверь.
Мари попыталась высвободиться, кулаками упираясь ему в грудь и отталкивая его от себя.
– Пустите! – кричала она, стараясь на поддаваться панике, овладевавшей ею. – Мой муж...
– Он мертв. – Засунув пистоль за пояс, он поймал ее руки. – Впрочем, он никогда и не был вам мужем.
– Нет. Нет! – Мари не сдавалась, твердо решив не верить его лживым словам. – Он жив. Он скоро вернется...
– Да он уже здесь. Только лежит в карете – с пулей в сердце, – невозмутимо ответил мужчина, связывая ей руки веревкой, которую вытащил из кармана.
– Нет! – Мари боролась, изворачиваясь, отталкивая его. – Вы лжете! Вы не убьете Макса. Он нужен вам живым вместе с его изобретением!
– Мадемуазель, вы испытываете мое терпение. – Он схватил ее за горло. – Ведь это вы, голубушка, изобрели соединение. А человек, представившийся вам Максом ле Боном, был на самом деле Максимилианом д'Авенантом, английским лордом, работавшим на британские власти. Его послали во Францию, чтобы похитить вас и под видом любящего мужа доставить вас в Англию.
Нет! Она ловила ртом воздух и не могла поймать его. Это неправда! Он сумасшедший. Она задыхалась. Перед глазами поплыл туман.
– Мне нужны вы, – сообщил мужчина. – Чтобы добраться до вас, мне пришлось сегодня пожертвовать моими отличными помощниками. Жаль, конечно, что я так дорого заплатил за вас, но меня утешает одно – я принес эту жертву во имя будущего Франции. – Он опустил руку в карман. – Мадемуазель, я не желаю испытывать судьбу, дожидаясь, когда вы ускользнете из моих рук, и поэтому намерен получить от вас информацию немедленно.
С ужасом она смотрела ему в глаза.
Он вытащил из кармана какую-то металлическую штуку.
Но то было не оружие, а сверкающий золотой диск, прикрепленный к концу короткой цепочки.
– Мне нужна формула соединения, и я получу ее. Прямо сейчас. – Он поднес диск к ее глазам. – Скажите, мадемуазель ле Бон, вас посещают хоть какие-то воспоминания?
Испуганная, дрожащая, она смотрела на него и молчала, решив, что не будет отвечать, какие бы вопросы он ни задавал ей.
Она ожидала, что он рассвирепеет, но он вдруг улыбнулся.
– Ваше молчание обнадеживает меня. Видимо, кое-что вы все-таки помните. Со дня аварии минуло больше месяца, и я склонен думать, что с головой у вас уже все в порядке.
Требуется только время. Или же, – его улыбка стала шире, – один легкий толчок.
Он покрутил в пальцах цепочку, и золотой диск начал вращаться перед ее глазами. От слепящего блеска золота у нее закружилась голова. Мари закрыла глаза.
– Смотрите на диск, – приказал мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42