Что она натворила? Как она могла?— Ты просто не подумала — вот в атом все дело, — пробормотала Элисса сквозь зубы, прикрывая дверь своей комнаты и на мгновение прислонившись спиной к надежной деревянной панели, а затем повернулась и быстро заперла дверь, чтобы ей не помешали. Она прошла через будуар в спальню, подошла к зеркалу, стоящему в углу, и оглядела себя.Элисса не была уверена, что поняла все, что произошло между ней и Майлсом Сент-Олдфордом, но это событие оставило у нее пугающее, радостное и возбуждающее ощущение, превосходящее ее самые смелые предположения.Осталась ли она еще девственницей?Нет, вряд ли — больше она не невинна. Но Элисса ничуть не жалела об этом.Вероятно, ей придется за ужином предоставить своих гостей самим себе. У нее не было желания делиться своим настроением с кем-нибудь вроде леди Чабб или сэра Элфрида.Ей совсем не страшно, уверяла себя Элисса.— Нет, страшно, — заявила она, поглядев на существо с дико расширенными глазами, смотрящими на нее из зеркала. — Но вскоре наступит завтра, и ты встретишься сама с собой и маркизом Корком. Глава 20 Гостиная была залита ярким утренним светом. Окна этой комнаты выходили на восток, и она оставалась освещенной до самого вечера, когда ею преимущественно и пользовались. Так бывало во всех домах, подобных аббатству Грейстоун, гостей в котором и в прежние годы принимали только на воскресных вечеринках.Элисса сидела, комкая в правой руке белый носовой платок, отделанный черным кружевом в знак траура. Левой рукой она машинально расправляла складки юбки своего серого шелкового платья. Ее волосы были убраны в строгую прическу, аккуратный узел на макушке. Сегодня Элисса попросила Эмму помочь ей управиться с волосами, вместо того, чтобы позволить горничной подколоть там и сям выбившиеся пряди.Разумеется, в большинстве случаев она обращала мало внимания на то, как убраны ее волосы. В этот час она обычно работала в саду, пропалывала цветочные клумбы, срезала розы или копалась в земле, радуясь ее прохладному прикосновению к ладоням, набросив на голову какую-нибудь косынку, чтобы не слишком палило солнце.Элисса не пользовалась румянами и белилами, как и большинство женщин ее круга и положения. Или же, по крайней мере, женщины предпочитали в этом не признаваться. Тем не менее, этим утром она слегка подкрасила губы и нарумянила щеки, поскольку посмотрев в зеркало, она нашла свое лицо слишком бледным.Вчера ее щеки так пылали, что ей пришлось прикладывать к ним холодное полотенце в уединении ванной комнаты, чтобы избавиться от жара. Вчера ничего не произошло. Именно такой тактики решила придерживаться Элисса. Это был единственный способ выпутаться из затруднительного положения.— Я узнала от мисс Пиббл, что у нас готовится любительский спектакль, милорд, — заметила Элисса Майлсу Сент-Олдфорду, плотно прижавшись спиной к прямой спинке стула времен королевы Анны.Маркиз сидел напротив нее на таком же жестком стуле, но поскольку он был слишком высок, а его ноги — слишком длинны, он чувствовал себя не особенно удобно.Он вообще испытывал неловкость в этой комнате.Комната была отделана в розовых, лавандовых и сиреневых тонах — седьмая графиня Грейстоун питала склонность к нежным цветам — а Майлс Сент-Олдфорд этим утром оделся в строгий черный костюм с серым жилетом.Элисса тоже выглядела более чем скромно в своем Сером муаровом наряде. Однако по такому случаю она выбрала самое лучшее из траурных платьев.Впрочем, это совершенно обычный визит, убеждала она себя, и было бы довольно глупо думать иначе.Майлс не ответил на ее первую попытку завязать беседу. Элисса даже не была уверена, что он слышал ее замечание — казалось, он пристально изучает рисунок ковра.— Вероятно, сегодня утром вы хотели обсудить со мной этот любительский спектакль, милорд? — снова начала она.— Нет, миледи.Элисса внезапно поняла, что маркиз Корк нервничает, и это ее заинтриговало.Майлс откашлялся, положил руку на колено, взглянул в окно на парк, — он довольно долго разглядывал его, прежде чем заговорил.— Мадам, должно быть, вы уже задавали себе вопрос, почему я не женат.Нет, Элисса не задавалась таким вопросом.— Нет, что вы, сэр!Он нахмурился.— Прошу прощения, сэр.— Есть множество причин, по которым я предпочел оставаться холостяком с тех пор, как достиг совершеннолетия девять лет назад, — продолжал он развивать свою мысль. — Я был призван на службу королеве и стране. Мне часто приходилось покидать Англию и подолгу жить в чужих странах, я часто оказывался в опасности и единственным моим спутником был Блант.Элисса мгновенно забыла, зачем они встретились здесь. Она всплеснула руками.— О, расскажите мне о своих приключениях, Майлс!— В другой раз, Элисса.Она осеклась.— Как я уже говорил, прошло всего три года с тех пор, как я оставил службу и навсегда вернулся на родину, и только тут начал серьезно размышлять о браке и детях.О детях! Это вызвало трепет у Элиссы. Сама она слишком мало думала о них — вероятно, потому, что никогда не представляла, кто может стать отцом ее детей…— Будучи четвертым маркизом Корк, — продолжал Майлс, — я всегда сознавал свой долг жениться и произвести на свет пятого маркиза Корк. Я — человек, который с уважением относится к своему долгу.— Я в этом ничуть не сомневаюсь.— Но мне не хотелось жениться только из чувства долга, — объяснил Майлс. — Вот потому я дожил холостяком до тридцати лет. Постепенно мне стало ясно — в сущности, я понял это, увидев ваших родителей, миледи, а также моих близких друзей Лоуренса и Джулиет, Джонатана и Элизабет, — что «счастлив тот, кто найдет себе добрую жену».— Книга Притчей?Майлс кивнул.— Вы уже сообщили мне собственные взгляды по этому поводу.— По какому? — Элисса нахмурилась.— По поводу брака.— Я не хочу брака. Я не собиралась выходить замуж. Я только говорила, что мой выбор — созерцательная жизнь.Майлс отмел этот довод.— Каждый поймет, что это была просто выдумка, чтобы избавиться от сэра Хью Пьюрхарта. Не могу осудить вас, мадам, поскольку мне несколько раз пришлось самому беседовать с этим джентльменом. — Он глубоко вздохнул и продолжал: — Однажды я спросил вас, что вы цените в мужчине, и вы ответили.— Неужели?— Да, помните, после праздничного ужина в честь прибытия семейства Чабб?— Ах, да.По-видимому, Майлс хранил в памяти все ее слова.— Вы хотите видеть рядом с собой мужчину, который уважает ваши мысли.— Да, теперь я припоминаю, — призналась Элисса.— Это я и есть.— Не понимаю вас, сэр.— Я ценю ваши мысли. Я с уважением отношусь к вашему уму. В сущности, я считаю, что в этом отношении вы превосходите большинство женщин.Элисса поспешила ответить на комплимент:— А я считаю, что вы во всем превосходите обычных мужчин.— Вы также упомянули, что хотели бы поддерживать отношения с мужчиной, который умеет находить радость в музыке, литературе, в природе…— И в садоводстве, — с улыбкой добавила она.Майлс кивнул.— И в садоводстве. Мне нравится музыка, чтение, долгие прогулки. Я убежден, что смогу достичь вершин в садоводстве.— Особенно в разведении роз.— Да, особенно в разведении роз, — он вздохнул. — Вы также выразили желание путешествовать. Я повидал мир, у меня есть и средства, и желание показать его вам.— Майлс…— Прошу вас, дайте мне договорить, Элисса.Она кивнула.— Я могу предложить вам нечто большее, — продолжал Майлс совершенно серьезным тоном. — Это явные преимущества: титул маркизы, древние поместья Корк-Хауса и замок Корк, почет и, думаю, привязанность друзей и знакомых от первого до последнего, даже таких, как сама королева. И все это будет принадлежать вам, мадам.— Майлс, я…— Я еще не закончил, мадам.— Прошу вас, продолжайте, сэр.— Я хочу предложить вам брак, в котором вы будете равноправным партнером.Элисса ощутила, что ее лицо вновь заливает румянец.— Вы хотите сказать — таким же партнером, как в нашем расследовании?Он кивнул.— И я уверен, что мы достигнем согласия, какого немногим мужьям и женам удается достичь на брачном ложе.Ее лицо уже пылало.— Да, по-видимому, в этом отношении мы подходим друг другу.В первый раз за все время Майлс почувствовал облегчение. Он рассмеялся, но тут он вновь посерьезнел:— Кажется, вы правы. И я смогу предложить вам одну немаловажную вещь.— Какую же?— Свободу.Свобода! Свобода поступков, действий, свобода быть самой собой! Над этим стоило задуматься. Эта мысль особенно привлекла Элиссу, и Майлс, очевидно, понял это.— Больше всего прочего я хочу быть свободной, — сказала она.— Знаю, — ответил Майлс. — А теперь мы должны обсудить то, что имеет огромное значение для нас обоих, мадам.— Что же, сэр?— Вопрос чести.— Вашей или моей.— И вашей, и моей, — Майлс провел рукой по волосам. — Вчера я едва не соблазнил вас на подоконнике этого дома.Едва не соблазнил! У Элиссы создалось впечатление, что слово «едва» здесь уже не к месту. Ей было нечего сказать. Она выпрямилась и затеребила платок в пальцах.— Вы не должны были доверяться мне.Элисса покачала головой.— Напротив, из всех мужчин я доверилась бы только вам.— Я не могу доверять самому себе, когда речь заходит о вас, Элисса, — его глаза помрачнели. — Буду откровенным: я не могу сдержать свои чертовы руки, и это ставит передо мной некоторую дилемму.— Какую?— Если я останусь в аббатстве Грейстоун, ручаюсь, наши отношения будут продолжены безо всякого таинства брака.Элисса застыла, пораженная, зная, что он говорит правду.— И если это произойдет, мы оба будем обесчещены, — безнадежно добавил Майлс. — Мы можем выбрать одно из двух: я останусь здесь, и мы поженимся как можно скорее, или же я уеду, дав обещание никогда больше не пытаться увидеться с вами.«Обещание никогда не видеться?! « — С ужасом подумала Элисса.— Ни у вас, ни у меня нет родственников, — продолжал он. — Никто из нас не связан никакими обещаниями. Если вы согласитесь стать моей женой, мадам, я предпочту, чтобы наш брак состоялся не позднее, чем через неделю.— Через неделю?— Я не вижу другого способа справиться с собой. Всю ночь я пролежал без сна, обдумывая наше будущее. И каждый раз приходил к одному и тому же выводу: мы должны либо пожениться как можно быстрее, либо… расстаться.Элисса тоже не спала всю ночь, размышляя о собственных чувствах. Она могла назвать добрую дюжину причин, по которым ей не следовало выходить замуж за Майлса, и только одну вескую причину, по которой она должна была стать его женой: она была влюблена в Майлса Сент-Олдфорда.
— Что с вами, миледи? — спросил он несколько минут спустя. Майлс подумал, что за всю свою жизнь ему едва ли случалось произносить столь длинную тираду. Он старался излагать свои мысли логично и убедительно. Теперь он высказался полностью, и ждал, что ответит на его слова Элисса.— Милорд, я думаю, — Элисса крутила между пальцами выбившуюся прядь волос. — Пожалуй, даже составляю список.— Список?— Мне следовало бы записать его, будь у меня бумага и перо, но поскольку я ничего не записываю, надо обойтись другим способом.— Каким?— Запомнить.— Значит, вы запоминаете список, мадам?— Да, прежде всего — список вопросов.— А что еще?— Мои условия — думаю, я вскоре смогу назвать их вам.— Условия чего?— Брака с вами.Черт подери, эта женщина отличалась немыслимым хладнокровием! Майлс почувствовал, как кровь приливает к его лицу. Несмотря на свои лучшие намерения, он был готов отказаться от них.— Значит, условия? — повторил он.Элисса кивнула.— Я начну с нескольких простых просьб, сэр.— Прошу вас, мадам.— Я хочу получить у вас позволение устроить розарий в замке Корк, если только его там нет.— Пожалуйста.— Я хочу взять с собой моего кота Тома.— Согласен, — условия оказались более простыми и легко выполнимыми, чем он предполагал.— У меня есть кое-какие вещи — книги, несколько предметов мебели и безделушек, и, разумеется, Красотка — с которыми я бы не хотела расставаться.— Вам совсем необязательно спрашивать об этом разрешения, Элисса. Вы можете оставить при себе что угодно и кого угодно.— И это заставляет меня напомнить о мисс Пиббл, милорд.Майлс расстегнул сюртук и положил ногу на ногу. Разговор затянулся дольше, чем он рассчитывал, и жесткий стул стал причинять ему страшные неудобства.— Мисс Пиббл?— Эмма была моей учительницей, подругой, компаньонкой большую часть жизни. Я просто не вынесу разлуки с ней.— Тогда мисс Пиббл отправится с нами, — заключил Майлс. — Она сможет выбрать комнату себе по вкусу в другом крыле дома, рядом с классными комнатами. Впоследствии она, разумеется, если захочет, станет гувернанткой следующего маркиза Корк.— Благодарю вас. Я также хочу попросить разрешения посещать аббатство Грейстоун, как только у меня возникнет такое желание. Вы должны понять, милорд, что я прожила здесь всю жизнь и здесь похоронены мои родители.— Как вам будет угодно — при условии, что вы позволите мне сопровождать вас или наша разлука не будет слишком длительной.— Обещаю.— Что-нибудь еще?— Еще один вопрос…— Да, какой же? — подбодрил он, поскольку Элисса смутилась.Элисса опустила глаза и принялась рассматривать собственные руки.— Вы упоминали о свободе, милорд.— Да.— Означает ли это свободу для нас обоих?Он смутился. Она что-то замышляла, и он не мог понять, что именно.— Да.— Понятно…— Я говорил о свободе духа, мысли, занятий, свободе самовыражения, — пояснил он, — Но я не имел в виду то, что мы вольны бесчестить друг друга, причинять друг другу боль, или принимать серьезные решения, не посоветовавшись между собой.Она по-прежнему о чем-то размышляла.— А как насчет свободы выбора любовников? — выпалила Элисса.Майлс побагровел. Он не вынес бы, если бы кто-то другой прикоснулся к его Элиссе. Он собирался стать ее первым и последним любовником.— Насколько я понимаю, это неизбежно для людей нашего круга, — продолжала она.— Не для всех, мадам — особенно для маркизы Корк.— А для маркиза? — Она понизила голос.— О чем вы говорите, Элисса?— Подливка для гусыни хороша и для гуся, Майлс.— Мы опять возвращаемся к дискуссии о еде, дорогая?— Вы можете шутить, как вам угодно, сэр. Но я говорю серьезно: если маркиза обязана хранить верность, это требуется и от маркиза. Мы же равноправные партнеры, помните?— Помню. Согласен.— Тогда можете попросить меня, сэр.— Просить — о чем, мадам?— Просить стать вашей женой.
Майлс сделал предложение, и Элисса приняла его.Они согласились пожениться как можно быстрее и тише — в сущности, почти тайком — как только будет получено особое разрешение. Поздно ночью, когда все в доме уснули, они обменялись клятвами в часовне Богоматери.Майлсу предстояло сделать необходимые приготовления, и когда все будет готово, сообщить об этом Элиссе.Ему потребовалось шесть дней. Глава 21 Лоуренс Гренфелл Уик, восьмой герцог Дикинский, оглядывал маленькую, тускло освещенную свечами часовню, пока она наполнялась гостями. Издав изумленный смешок, он склонился к своему лучшему другу и бывшему боевому товарищу, и понизив голос до шепота, осведомился:— Кто все эти люди, Корк? Мне казалось, что предполагалось совсем скромное бракосочетание.Майлс Сент-Олдфорд, маркиз Корк, повернулся к нему, и с немалой досадой признался.— Ты прав. Но тебе известно лучше, нежели мне, что происходит, когда связываешь жизнь с красивой, умной и решительной женщиной.— В самом деле, — искренне подтвердил Лоуренс.— Я был против присутствия на нашей свадьбе этой гнусной леди Кэролайн Чабб или кого-нибудь из ее родственников или друзей. Поскольку семейство Чабб сейчас проживает здесь, в поместье, единственный способ избежать их присутствия, как я и объяснял юной леди — сохранить в тайне новость о нашей свадьбе. Я знаю, ты и Джулиет поддержали бы нас. Но Элисса заявила, что не может так обойтись со своими близкими и родными. Поэтому мы согласились на компромисс.— На компромисс?Майлс кивнул.— Леди Чабб и ее семейство не приглашены, в отличие от всех прочих.— Интересный компромисс.Майлс вздохнул и покачал головой.— Эта леди еще интереснее.Лоуренс усмехнулся и дружески потрепал его по плечу.— Она загнала тебя в угол, Корк.Майлс усмехнулся в ответ.— Припоминаю, как не так давно Джулиет загнала в угол тебя, Лоуренс.Он намекал на их визит прошлой зимой в Нью-Йорк. Именно там герцог познакомился со своей теперешней супругой, мисс Джулиет Джонс, одной из самых богатых наследниц Америки. Спустя несколько месяцев после танцев на знаменитом ежегодном балу миссис Астор, Лоуренс сделал Джулиет герцогиней.Майлс взглянул на дверь часовни в десятый раз за последние несколько минут.— Что могло ее задержать?Лоуренс сделал неуклюжую попытку избавить своего друга от волнения.— Твоя невеста скоро появится. Вероятно, ей понадобилось подшить или подколоть платье. И Джулиет будет настаивать на соблюдении обычая в туалете невесты — «что-то новое, что-то старое, что-то чужое, и что-то голубое».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26