Мастерс снова кивнул.
Кейн повернулся к Ники:
— Вы с Робином согласны?
Она кивнула и, сжав его руку, посмотрела на него блестящими от слез глазами.
— Я думаю, дядя Нат это одобрил бы. Мы можем их здесь похоронить? По-моему, они бы не захотели возвращаться в Логовище.
Кейн посмотрел на Мастерса, и тот, пожав плечами, выразил свое согласие:
— Я дам вам в помощь людей.
— Не надо, — возразил Робин. — Мы с Кейном сами справимся. — В его голосе появились новые нотки уверенности, которых раньше не было.
— Мы втроем справимся, — уточнила Ники, прижавшись к Кейну.
У О'Брайена перехватило дыхание. Мы втроем. Как чудно звучит.
Мастерс отступил, понимая их горе.
— Остальных мы закопаем с другой стороны холма. У кого-нибудь наверняка найдется лопата. Пленников я отошлю вместе с отрядом. Сам я хочу взглянуть на Логовище. Ах потом мы поедем в Остин за вашим помилованием.
Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь.
Кейн снова поглядел на Ники и Робина, все еще не зная, смогут ли они и захотят ли простить ему его участие во всем этом.
Робин, казалось, понял его:
— Я знаю, почему дядя Нат взял тебя с собой. Он знал, что ты позаботишься о нас с Ники. — Он протянул ему руку. — Видно, тебе от нас никуда не деться.
Одной рукой обняв за плечи Ники, Кейн сжал другой руку Робина. Он не мог вымолвить ни слова. Не мог поверить в то, что остался в живых — вместе с Дэйви — и что у него наконец-то будет своя семья. Это все казалось невероятным.
Но когда Ники потянулась к нему и коснулась его щеки губами, он понял, что не грезит.
— Я люблю тебя, Кейн О'Брайен, — сказала она.
— Не Дьявол? — нежно спросил он.
— Не Дьявол, — подтвердила она. — Я всегда думала, что ты им просто притворяешься.
Он удивленно поднял брови.
— Я хочу сказать, что никакой дьявол не будет заботиться ни о ком, кроме себя самого, — с дразнящей улыбкой объяснила она. — По-моему, тебе нужно забыть это имя — иначе ты окончательно испортишь ему репутацию. — Она посмотрела на него с такой нежностью, что впервые за всю свою жизнь он почувствовал, что действительно любим и достоин любви.
Само его имя — Кейн — всегда было символом некой ущербности. Так же, как и взятое им прозвище Дьявол. Но любовь Ники поможет ему избавиться от прошлого, от воспоминаний о ненависти отца и от постоянного ощущения одиночества.
Казалось, сердце его готово разорваться от полноты чувств. От неведомой ему доселе надежды, от любви, о которой он не смел и мечтать.
Набравшись храбрости, он обернулся к Ники.
— Ты согласна выйти за меня замуж? — спросил он. — Я знаю, что, может, слишком тороплюсь… и что я не многое могу тебе предложить, и что… — Он продолжал что-то бормотать, боясь остановиться, боясь услышать слова, которые окончательно похоронят его надежды.
Она приложила пальцы к его губам.
— Конечно, согласна, — с лучезарной улыбкой ответила она.
Повернувшись к Робину, он вопросительно поднял бровь.
Робин ухмыльнулся:
— Я тоже согласен.
Повинуясь одному общему порыву, они повернулись и подняли глаза на скалы, туда, где лежал Нат Томпсон. Диск солнца коснулся горизонта, окрасив небо золотистым сиянием, чуть тронувшим вершины гор.
— По-моему, оно улыбается, — неуверенно проговорила Ники.
Кейн надеялся, что она права.
— Я тоже так думаю, любовь моя, — сказал он, осознав наконец, что, куда бы он теперь ни пошел, у него есть дом. У него есть семья.
И это чудо подарили ему самые неподходящие для этого люди: шериф и бандит.
Он привлек Ники к себе, проникнувшись теми же чувствами, что и она, — горько-сладкой смесью надежды и горя, потерянной и обретенной любви, страданием и прощением, и посмотрел на отблески солнца. Но для него закат еще не наступил. Наоборот, в золотистом сиянии уходящего дня Кейн увидел для себя зарю новой жизни.
Он почувствовал, как Ники крепче сжала его руку, и проследил за ее взглядом: Робин отошел от них, направившись к своей лошади, достал из висевшей на седле корзины ястреба и вытянул руку. Птица, взмахнув крыльями, взмыла в небо и сделала несколько кругов в воздухе. Раздался клекот, и со скалы в небо взлетел другой ястреб. Дьявол покружил еще немного, а затем ринулся навстречу другой птице.
Робин подошел к Кейну и к сестре, и Кейн, положив мальчику на плечо руку, вместе с ним проводил глазами двух ястребов. Они скрылись за холмом, а потом одна из птиц снова вернулась и, немного покружив, села Робину на руку, жалобно вереща.
— Лети, — с нежной суровостью в голосе произнес Робин. — Тебе пора завести свой собственный дом.
Ястреб заверещал, словно возражая, но затем поднялся в воздух и, сделав прощальный круг, исчез навсегда.
Взглянув на Ники и Робина, Кейн увидел на их лицах улыбки: у Ники — увлажненную слезами, у Робина — полную гордости.
Время прощаний.
Время начинать новую жизнь.
Эпилог
Ники и Кейн обменялись клятвами в присутствии того же федерального судьи, который вручил Кейну бумагу о его помиловании. У них было пятеро свидетелей — Дэвид Карсон с женой и сыном, Бен Мастерс и Робин. Робин присутствовал со стороны невесты, а Дэйви выступал в роли шафера.
Когда Кейн, Ники и Робин вместе с Беном Мастерсом прибыли в Остин, их там уже поджидали Дэйви с женой. Дэйви освободили, как только губернатор получил телеграмму об уничтожении Логовища.
Ники с трудом верила в то, что события прошедшей недели были на самом деле, — безумная скачка, возвращение в сожженное Логовище. Она думала, что загрустит, увидев свой дом в руинах, но ничего подобного не произошло. Глядя на пепелище, она ничего не чувствовала, лишь тосковала по двум мужчинам, похороненным в сердце техасской прерии.
Последовавшая затем поездка в Остин измотала ее до полусмерти. Их было всего шестеро: шериф с двумя помощниками, Кейн, Робин и она сама. Бен Мастерс всю дорогу торопил их. Он сказал, что у него в северном Техасе есть дело. Невыплаченный долг.
— Еще один? — удивился Кейн, вслух рассуждая о том, какую еще ловушку уготовил Мастерс своему кредитору. Ники было ясно, что он не простил человека, пославшего его в Логовище. Но Бен, как он настоятельно просил Ники его называть, поджал губы и проигнорировал намеки Кейна.
Ники за время поездки прониклась симпатией к их молчаливому спутнику и сама пригласила Бена на свадьбу. Кейн явно не мог забыть, что им манипулировали, и, хотя он и обрел свободу, ему не нравилось то, каким образом он ее получил. Несмотря на все уговоры, обида его не прошла.
В Остине Ники наблюдала, как Кейн встретился с человеком, ради которого готов был пожертвовать всем. Она робко стояла в стороне, пока эти двое, похлопав друг друга по плечам, обменивались натянутыми улыбками, что, как она успела заметить, обычно происходит, когда мужчины испытывают глубокие чувства и не знают, как их выразить.
Дэйви заговорил первым.
— Спасибо, — сказал он, и Кейн, улыбнувшись, отмахнулся от благодарности и повернулся к стоявшей рядом с ним женщине.
— Ты, как всегда, замечательно выглядишь, — сказал он, вызвав у Ники мучительный приступ ревности. Но он обернулся к ней, и она увидела в его глазах любовь, о которой он до сих пор не научился говорить.
Марта Карсон помогла ей выбрать свадебное платье. Белое платье Ники покупать не хотела. Она была человеком практичным и рассчитывала, что сможет носить его и после свадьбы. Они нашли простое, но милое зеленое платьице, шедшее к ее волосам, которые Марта помогла уложить и убрать цветами.
— Какая ты хорошенькая, — восхищенно сказала ее новая подруга.
— Правда? — недоверчиво произнесла Ники, оглядывая свои короткие волосы.
— Во всяком случае, твой будущий муж так думает. Он от тебя глаз не может оторвать, — улыбнулась Марта. — Кейна О'Брайена никто раньше не мог окрутить, но ты, по-моему, совсем вскружила ему голову.
Ники недоверчиво разглядывала смотревшее на нее из зеркала отражение малознакомой девушки. Ее лицо сияло, и она действительно выглядела прехорошенькой. Она повернулась и крепко обняла Марту.
— Спасибо.
— Не за что, — ответила Марта. — Спасибо тебе, что ты сделала Кейна счастливым. А то уж я боялась, что ему никогда не найти своего счастья. Он всегда шутил, но был таким одиноким. Мы изо всех сил старались, чтобы он почувствовал себя членом нашей семьи, но нам это так и не удалось.
— Он мне немного рассказывал о своем отце, — проговорила Ники.
— Наверное, далеко не все, — сказала Марта. — Отец его чуть было не убил. Никогда не смогу понять, как Кейну удалось выжить и стать тем, кем он стал. Он всегда считал себя никчемным, бесполезным человеком, несмотря на то, что более преданного, лучшего друга нельзя было и пожелать…
Радость Ники померкла, когда она поняла, что пришлось пережить и передумать Кейну за свою жизнь, и в особенности за последние несколько месяцев. Она так им гордилась и дала себе слово, что заставит и его испытать такую же гордость.
А потом они обменялись клятвами в присутствии судьи и свидетелей, и она исподволь наблюдала за ним. В его глазах сквозила неуверенность, она чувствовала его беспокойство, вызванное, как она теперь понимала, мыслью о том, что он ее недостоин и не нужен ей. Она жестом, полным доверия, обхватила его руку, и их пальцы переплелись.
Напряженное выражение его лица сменилось улыбкой.
— Берешь ли ты в жены Николь Томпсон? — прозвучали слова судьи.
Его ответ был кратким, но уверенным, и, когда их губы соединились, в его улыбающихся глазах не было и намека на сомнения.
После церемонии состоялся обед. Бен Мастерс был сдержан, молчалив и задумчив. Сначала он отклонил приглашение и остался, лишь поддавшись настойчивым уговорам Ники. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, Кейн не обращал на него ни малейшего внимания. Но Ники чувствовала себя ему обязанной. И Кейн тоже, только он не желал в этом признаться.
В середине свадебного обеда Ники отложила вилку и устремила на Бена внимательный взгляд. Тот не отрывал своих светло-голубых глаз от тарелки.
— Спасибо вам, Бен, — вдруг сказала она. — Спасибо за все, что вы сделали для Кейна.
Бен взглянул на внезапно окаменевшее лицо О'Брайена.
— Это моя работа, — сказал он.
— Вы сделали гораздо больше, — возразила она. — И я вам за это всю жизнь буду благодарна.
Мускул на щеке Кейна дрогнул, губы слегка поджались. Ники прекрасно представляла себе, что происходит в его душе. Он еще не простил себе гибели Ната Томпсона, поэтому не готов был простить и Бена. Но она знала, что время для этого наступило. Пришла пора забыть ожесточение, и лучшего дня для этого не найти.
Ники не отводила от него пристального взгляда, умоляя его простить Бена. Вдруг с лица Кейна исчезла напряженность, взгляд потеплел.
— Может быть, три года назад я и не совершил ошибки, — сказал он.
Ники не знала, о чем он, но Бен Мастерс его сразу понял. Усмехнувшись, он протянул руку, и Кейн пожал ее.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Кейн. — Снова… ловить бандитов?
Бен покачал головой:
— Меня ждет маленькая девочка. Я же по профессии адвокат. Пришло время по-другому послужить закону.
Кейн колебался:
— Я так и не поблагодарил…
— И я тоже, — сказал Бен.
Ники снова не поняла, в чем дело, но она знала, что происходит нечто важное. Зарождается дружба, Кейн учится прощать обиды.
Несколько часов спустя Бен ушел, а Дэйви и его семья стали собираться обратно в Сан-Антонио. С помощью полученного Кейном вознаграждения Дэйви собирался выкупить ранчо, свое и несколько соседних. Кейн должен был последовать за ними через неделю, с Ники и Робином, чтобы тоже подыскать себе ранчо.
Но эта неделя принадлежала только им — ей и Кейну. Робин удалился в свой номер в гостинице, и Ники собиралась отпраздновать их свадьбу наедине.
Когда они остались вдвоем, Кейн подошел к ней и прошептал:
— Спасибо тебе.
Она счастливо улыбнулась. С ее лица исчезли все тени, все призраки. Может, они будут иногда возвращаться, но никогда уже не станут ее постоянными спутниками.
— Я люблю тебя, — сказала она, прижимаясь к нему всем телом. — Так люблю, что сейчас, наверное, взорвусь от любви.
Он засмеялся:
— Если ты будешь так обнимать меня, то взорвусь скорее я.
Она запустила пальчики в его густую шевелюру, и Кейн с улыбкой подумал, что почти готов выполнить свою шутливую угрозу.
Но сначала он хотел сделать кое-что другое. Обнять ее. Бережно и нежно. Прижать к себе. И сказать ей, как сильно он ее любит. Он говорил это лишь однажды, с тоскою и болью, так как был уверен, что скоро умрет.
Теперь он хотел произнести эти слова с надеждой. С обещаниями, которые намеревался сдержать.
Он прижался к ней губами, взял в ладони ее лицо и всеми доступным способами объяснился ей в любви. Наконец, оторвавшись от нее, он взглянул ей в глаза.
— Я люблю тебя, — произнес он голосом, хриплым от избытка чувств, которые он всегда боялся обнаружить.
Она улыбнулась. Губы ее задрожали, глаза затуманились, и Кейн О'Брайен — Дьявол — понял, что попал в рай.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38