Тот нырнул головой вниз обратно в овраг.
Воздух накалился от выстрелов. Кто-то заметил блеск его винтовки, и рядом засвистели пули. Он поменял позицию и снова прицелился.
Слева он услышал крик боли. Либо Эверс, либо Томпсон ранены. Кейн выстрелил, на этот раз сразив своего противника наповал. От него зависели другие жизни. Он выстрелил еще дважды и оба раза попал в цель. Затем его снова засекли, и камень рядом с ним испещрили пули. Он пригнулся, надеясь, что Эверс или Томпсон прикроют его, когда он будет менять позицию.
Кейн перезарядил ружье. У него осталась одна коробка с патронами и всего шесть пуль для пистолета. Его продолжали обстреливать, и одна из пуль, рикошетом отскочив от камня, попала ему в руку. Через несколько минут боль будет адекая, но рана неопасна. Разорвав рукав рубашки, он перевязал руку.
Слева раздались выстрелы. Значит, кто-то еще остался в живых.
Он услышал свое имя.
— Дьявол? — Это был голос Томпсона.
— Да, — ответил он, сообщая им, что с ним все в порядке. Он не спросил, как дела у них. Нельзя, чтобы противник догадался, что один из них ранен.
Кейн опять переполз на другое место и взглянул в небо. Солнце садилось. Ночь предстоит опасная. Хильдебранд наверняка попытается незаметно подобраться к скале и на рассвете атаковать с другой стороны.
Но Ники и Робин теперь уже, должно быть, в безопасности, там, где Хильдебранд и остальные никогда до них не доберутся. А если они приведут сюда ищеек, что ж, тогда… Дэйви тоже будет в безопасности. Большего он и желать бы не мог.
Но жить ему хотелось. Очень хотелось. Именно теперь, когда у него появилось то, ради чего стоило жить, — любовь. В нем всегда был силен инстинкт самосохранения, иначе он просто не выжил бы. Но он давно уже оставил надежду когда-нибудь познать любовь, завести дом и семью. Встретив Ники, он узнал, как хорошо держать в объятиях любимую женщину, как при этом меняется, расцветает чудесными красками весь мир.
Он снова прижал винтовку к плечу. Разглядеть бандитов стало труднее — то ли они спрятались, то ли мешали сумерки. Его начинала беспокоить боль в руке, он почувствовал бегущий по коже ручеек крови. Но рана была пустяковая, и он старался не обращать на нее внимания.
Уловив справа от себя движение, он выстрелил. Раздался громкий крик и звук падающего тела. К его горлу подступила тошнота. Услышав выстрел из винтовки с той стороны, где находились Эверс и Томпсон, он понял, что по крайней мере один из них жив. Он снова выстрелил, чтобы дать им знать, что он тоже жив и почти цел.
Снизу в ответ прозвучал выстрел — пуля пролетела над самой его головой, и он едва успел наклониться. Он вытер выступивший на лбу пот и снова перезарядил винтовку. Кейн подумал, что надо бы поменять позицию, но он очень устал. Чертовски устал. Когда он в последний раз как следует высыпался? Еще до того, как впервые покинул Логовище. Неделю назад? Казалось, прошел уже год.
— Ники, — прошептал он. Он от всей души надеялся, что она в безопасности. Он надеялся, что она полюбит хорошего человека. Нарожает детей. Он улыбнулся, вспомнив, как она об этом говорила. Хотел бы он быть их отцом.
Рядом с ним что-то заскрежетало, и он как раз вовремя успел повернуться и выстрелить. Человек, сорвавшись, кубарем покатился вниз, издавая вопли всякий раз, когда стукался о камни, и упал к подножию холма бесформенной массой. Кейн огляделся, а когда поднял голову, у виска его просвистела пуля, потом — еще одна с противоположной стороны. Они его окружают. Как обстоят дела у его спутников, кто из них ранен и как держится Томпсон? Живы ли они вообще?
Внизу появилось какое-то шевеление — видимо, бандиты опять совещались, — затем раздался голос Хильдебранда:
— Отдай нам деньги и иди на все четыре стороны, Томпсон.
Ответа не последовало, и Кейн почувствовал одиночество, более глубокое, чем то, которое испытывал в камере смертника.
— Иди-ка ты к черту! — завопил он, не желая, чтобы бандиты подумали, будто все убиты.
Тогда послышался другой голос:
— Это чертовски интересное предложение, советую воспользоваться. — Голос Томпсона. Дай бог, чтобы никто, кроме Кейна, не слышал, как он слаб.
— Вам все равно не продержаться, — начал было Хильдебранд, но почему-то замолчал.
Еще один из нападавших привстал из-за камня, словно прислушиваясь к чему-то. Третий бросился к стоявшей неподалеку лошади. Кейн услышал внизу шум и увидел, как еще несколько человек вскочили в седла. Наконец при виде приближавшихся всадников все бандиты кинулись к лошадям. Впереди Кейн увидел высокого, худого всадника на вороном коне и узнал Мастерса, а рядом — до боли знакомую легкую фигурку на кобыле по имени Молли. Обругав за безрассудство Ники, он замер, лежа за камнями, не в силах подняться от усталости. Ну что ж, пускай теперь Мастерс поработает.
Услышав справа звук выстрела, он приподнялся и увидел Ната Томпсона. Тот, выпрямившись во весь рост, палил по последним сопротивлявшимся бандитам. Кейну захотелось крикнуть ему, чтобы он пригнулся, спрятался за камни, но тут он понял, в чем дело. Томпсон выбрал конец для своей жизни.
Оцепенев, Кейн наблюдал, как Янси, задержавшись, прежде чем вскочить в седло, вскинул ружье на плечо и прицелился в Томпсона. Кейн встрепенулся, поднял винтовку, выстрелил и увидел, как Янси упал, но было уже поздно. Его пуля попала в Томпсона. Основатель Логовища стоял, пошатываясь, казалось, целую вечность, а потом медленно осел на землю.
Кейн смотрел, как вновь прибывшие палили по бандитам, не успевшим вскочить в седла. Еще одна группа всадников кинулась вслед за Хильдебрандом и теми немногими, кому удалось влезть на лошадей и последовать за ним.
Кейн встал и пробрался к тому месту, где лежал Нат Томпсон, прикрывая своим телом тело Эверса.
Оба были мертвы. Кейн задержался на мгновение, жалея, что не может снять шляпу, которая осталась где-то за валунами. Что бы там в своей жизни ни натворили эти люди, умерли они достойно.
На мгновение у него мелькнула мысль поступить так же, как Нат. Пуля лучше, чем петля. Но он не мог поступить так из-за Ники. Хватит с нее потерь на сегодня. Так что он бросил винтовку, поднял руки и начал мучительный спуск со скалы.
Внизу его ждала Ники, глядевшая на него своими бездонными, как лесные озера, глазами. Рядом с ней стоял Мастерс, и Кейн взглядом попросил у него разрешения опустить руки. Он не хотел, чтобы его застрелил какой-нибудь не в меру ретивый полицейский. Мастерс кивнул, и Кейн опустил руки. В то же мгновение Ники кинулась к нему в объятия. Он крепко прижал ее к себе, а она провела руками по всему его телу, словно не верила, что он жив. Через минуту она подняла голову:
— Дядя Нат?
Кейн встретился с ней взглядом, чувствуя, что рядом с ними стоит Робин.
— Он… убит, — медленно произнес Кейн. — И Эверс тоже. — Он помолчал. — Ты знаешь, что он был при смерти. Он умер так, как ему хотелось.
В ее глазах блеснули слезы, и, теснее прижавшись к нему, она перевела взгляд на Робина. Мальчик изо всех сил старался сдержать слезы.
— Где он? — наконец спросил Робин.
Кейн подумал было, что не стоит мальчику туда ходить, но Робин принял решение. Пора ему становиться мужчиной. В ближайшие несколько лет ему понадобится много сил. Они с сестрой останутся одни. Кейн крепче сжал ее в объятиях, не желая отпускать.
— Прямо, — сказал он Робину. — За этими двумя валунами, на полпути к вершине.
Ники слегка шевельнулась, и взгляд ее упал на его руку.
— Ты ранен, — сказала она.
— Царапина.
Ответ ее не устроил. Она развязала обернутую вокруг его руки тряпку и поморщилась, увидев кровавое месиво.
— Это не просто царапина.
— Со мной и не такое бывало, — сухо возразил он. И, поколебавшись, добавил:
— Мне жаль твоего дядю. Но, по-моему, он умер так, как ему хотелось. Он не тот человек, который стал бы терпеть медленную смерть от болезни.
— Знаю, — сказала она. — Когда уезжала, я знала, что больше не увижу его живым. И Робин, по-моему, тоже это чувствовал. И Митч тоже не знал бы, что ему делать без дяди Ната. — В ее словах чувствовалось отчаяние.
Он дотронулся до ее лица. Какая умница. Она знала и уехала. И он знал теперь, что она это сделала только потому, что он ее попросил.
Он на мгновение прикрыл глаза, чтобы сохранить в памяти это мгновение. Он бережно прижимал ее к себе. Ее тело казалось податливым, как стебелек, но он знал, что оно крепче стали.
— О'Брайен? — Голос Мастерса вернул его к действительности.
Он поднял голову. Шестерых или семерых «гостей» и часовых из Логовища окружили и надели на них наручники. Рядом на земле лежало еще восемь тел. Кое-кому из бандитов удалось сбежать, но Кейн видел, что полицейские кинулись за ними вслед. Вряд ли многие из них ускользнут. Схватили бы они Хильдебранда.
Наконец Кейн ответил Мастерсу, стоявшему неподалеку.
— Вы этого хотели? — спросил он, кивнув на покрытое трупами место боя.
Мастерс молча смотрел на них, переводя взгляд с Ники на Кейна и обратно.
— Что Дэйви? — спросил Кейн.
— Он жив.
— Логовище милях в тридцати к северу отсюда. Вернее, то, что от него осталось. Человек, управлявший им, — там, за камнями. Мертвый.
Мастерс огляделся. На минуту его глаза задержались на Янси, и Кейн увидел, что его лицо потеряло свое обычное бесстрастное выражение.
— Я здесь многих узнаю.
— Я хочу кое-что взамен, — сказал Кейн. — В качестве вознаграждения.
Взгляд Мастерса вонзился в него.
— Что же?
— Безопасность для мисс Томпсон и ее брата.
— Как всегда, просите за других, а не за себя?
Кейн с удивлением увидел, как в его глазах вспыхнули искорки.
— Дайте мне слово, — настаивал он.
— Кто такая мисс Томпсон? — спросил шериф.
Ники высвободилась из объятий Кейна.
— Это я. Нат Томпсон — мой дядя. Ему принадлежало Логовище.
— Но она не имела к этому никакого отношения, — добавил Кейн.
Внимательный взгляд Мастерса задержался на ее потрепанном наряде. Где-то он уже это видел. — Так, значит, вы из-за нее в такой спешке покинули Гуден? — спросил он.
Кейн ответил не сразу:
— На пути в Гуден она спасла мне жизнь. Я никогда бы туда не добрался, если бы не она. А потом она услышала наш с вами разговор…
— И вы поняли, что она уехала в Логовище? — спросил Мастерс.
Кейн почти физически ощутил, как в него впивается взгляд Мастерса, а затем шериф перевел глаза на их сцепленные руки.
— Я хочу, чтобы вы пообещали мне позаботиться о них, — упрямо повторил Кейн.
— Нет, — вспыхнула Ники. — Я не хочу, чтобы он обо мне заботился. Мне никто не нужен. Ни мне, ни Робину. Кроме… — Она устремила на него умоляющий взгляд, в котором еще не угасла надежда.
У Кейна стало теплее на душе. После всего, что он натворил, она все еще любит его, хочет его. Это казалось ему чудом. Но, увы, уже слишком поздно. Он обещал вернуться.
— Пообещайте же, черт возьми, — потребовал он у Мастерса, сознавая, что не имеет на это никаких прав.
Мастерс вдруг улыбнулся:
— Я думаю, вы сами о них позаботитесь.
Кейн замер от гнева. С ним опять играют. У него руки чесались ударить Мастерса. Если бы Ники не держала его за руку…
— Черт вас возьми, — сказал Мастерс, — по моим расчетам, я предполагал потерять в Логовище половину своих людей. Я не только никого не потерял, но и, судя по всему, нам удалось захватить самых известных в стране бандитов. Вы правы, О'Брайен. За это полагается награда. Я думаю, мне нетрудно будет убедить губернатора Техаса в том, что вы сделались достойным гражданином.
Кейн был слишком поражен, чтобы поверить Мастерсу. Ему известна была репутация губернатора и его желание поймать Дьявола. Он высказал все свои сомнения шерифу.
— От губернатора требуют положить конец беззаконию, — объяснил Мастерс. — Он не может позволить себе стать моим противником и не может рисковать своей репутацией. Федеральные власти гораздо больше заинтересованы в ликвидации Логовища, чем в том, чтобы сделать из вас козла отпущения. Решение было принято уже месяц назад. Я собирался сообщить вам об этом в Гудене, но…
Кейн выслушал. Переварил. Осознал. Затем точно рассчитанным движением высвободил руку и, не обращая внимание на боль, изо всех сил ударил Мастерса в подбородок. На него немедленно кинулись четверо человек и заломили ему руки, но Кейн не спускал глаз с упавшего на землю Мастерса.
Мастерс отряхнулся, с сожалением взглянул на Кейна, затем потер подбородок и поднес к лицу испачканные в крови пальцы.
— Вы заставили меня поверить, что у меня нет выхода, — сказал Кейн.
Мастерс медленно поднялся на ноги.
— Вряд ли бы вы сделали то, что от вас требовалось, если бы думали, что речь идет о вашей жизни. Вы ее ни в грош не ставите, — сказал он, затем обратился к державшим Кейна людям:
— Отпустите его. Я заслужил этот удар.
Кейн сделал еще один шаг по направлению к нему.
— Но только один удар, — предупредил Мастерс.
— Мерзавец.
Мастерс ничего не ответил на это заявление, лишь пожал плечами, затем повернулся и начал разглядывать пленников. Ники подняла глаза на Кейна:
— Он хочет сказать, что…
— Не знаю, что он хочет сказать, — устало произнес Кейн, все еще не в силах поверить Мастерсу. Ники смотрела на него с такой надеждой, что он боялся ее обнадеживать. А вдруг все это — очередная ловушка? С холма к ним начал спускаться Робин. Споткнувшись, он кубарем покатился вниз. Кейн подхватил его, не дав упасть на землю, и на минуту обнял его за плечи.
— Мне очень жаль, Робин, — сказал он. — Очень.
Робин поднял на него глаза:
— Мне так больно.
— Когда теряешь кого-то, Робин, всегда больно.
— Тогда я больше никого не буду любить, — с вызовом бросил он, сердито утирая слезы.
Кейн невольно улыбнулся. Он мог бы сказать парню, что не так-то это просто. Он пытался приучить себя к подобной мысли во время войны и за последние несколько месяцев тоже. Но жизнь устроена по-другому.
— Уж лучше любить и терять, — мягко произнес он, — чем никого не любить. Я точно знаю. Я уже пробовал и то, и другое.
На лице Робина появилось недоверие.
— Что, по-твоему, лучше бы твоего дяди Ната вообще не было? — спросил Кейн.
По лицу Робина опять скатилась слеза — на этот раз мальчик не обратил на нее внимания.
— Нет.
Кейну были знакомы его чувства. Он не очень хорошо знал Ната Томпсона, но сожалел о его смерти. С раннего детства он старался никогда ни к кому не привязываться, но теперь он знал, что эти попытки столь же бесплодны, как желание остановить водопад.
Ники подняла руку и коснулась его лица. Ее пальцы пробежали по шраму.
— Ты знаешь, шериф прав, — сказала она.
Он не понял, что она имеет в виду.
— Ты думаешь о ком угодно, только не о себе, — объяснила она. — Ты всегда был такой?
Кейн не знал, что ответить.
— Да, — вмешался Бен Мастерс. — Во время войны он спас мне жизнь и из-за этого попал в плен.
— Я же говорил вам, что это была моя ошибка! — рявкнул Кейн.
— Я помню, что вы мне говорили, — сказал Мастерс и, обращаясь к Ники, продолжил:
— Единственным способом уговорить его нам помочь было предложить ему спасти жизнь его друга. Ради спасения своей жизни он бы этого не сделал. — Мастерс сочувственно улыбнулся Ники:
— Он большой упрямец.
В голове Кейна опять зашевелились подозрения.
— А теперь что вам нужно?
— Что ж, я надеялся, что смогу отплатить вам, но теперь я опять перед вами в долгу. Еще ни одному шерифу не удавалось с такой легкостью заполучить целую банду. Неплохое завершение моей карьеры.
Несмотря на легкомысленный тон этих слов, по его лицу пробежала тень.
— Вы говорили, что я должен вернуться в тюрьму, — сказал Кейн.
— Уже нет — я все уладил, — заверил его Мастерс. — Нам только нужно будет съездить в столицу за официальным помилованием, вот и все.
— А Карсон?
— И он тоже получит помилование.
Кейн не решался продолжать — ему казалось, что все это происходит во сне.
Мастерс немного помолчал, мрачно глядя на стоящих рядом Ники и Кейна, а затем губы его сложились в легкую усмешку.
— Надеюсь, что часть награды за этих воров и убийц поможет вам начать новую жизнь.
— Эти деньги испачканы в крови, они нам не нужны, — резко сказал Кейн, все еще видевший лежавшее на камнях тело Томпсона.
Мастерс покачал головой:
— Кому-то они должны достаться. Вы же не хотите, чтобы их получил я.
Кейн посмотрел на Ники и Робина. Они разом покачали головами.
Мастерс начал терять терпение:
— Вы заявляете, что правительство несправедливо забрало землю у вашего друга… и у других фермеров, практически ограбило их. Не могу с этим не согласиться. Эти деньги дадут вам возможность восстановить справедливость. Черт, да отдайте их соседям, в конце концов, если не хотите брать сами.
Кейн колебался. Может, действительно можно исправить положение. Восстановить справедливость.
— За тех двоих, что лежат там, наверху, мы награды не возьмем, — сказал он.
Мастерс кивнул.
— Эти деньги никому не достанутся, — решительно заявил Кейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Воздух накалился от выстрелов. Кто-то заметил блеск его винтовки, и рядом засвистели пули. Он поменял позицию и снова прицелился.
Слева он услышал крик боли. Либо Эверс, либо Томпсон ранены. Кейн выстрелил, на этот раз сразив своего противника наповал. От него зависели другие жизни. Он выстрелил еще дважды и оба раза попал в цель. Затем его снова засекли, и камень рядом с ним испещрили пули. Он пригнулся, надеясь, что Эверс или Томпсон прикроют его, когда он будет менять позицию.
Кейн перезарядил ружье. У него осталась одна коробка с патронами и всего шесть пуль для пистолета. Его продолжали обстреливать, и одна из пуль, рикошетом отскочив от камня, попала ему в руку. Через несколько минут боль будет адекая, но рана неопасна. Разорвав рукав рубашки, он перевязал руку.
Слева раздались выстрелы. Значит, кто-то еще остался в живых.
Он услышал свое имя.
— Дьявол? — Это был голос Томпсона.
— Да, — ответил он, сообщая им, что с ним все в порядке. Он не спросил, как дела у них. Нельзя, чтобы противник догадался, что один из них ранен.
Кейн опять переполз на другое место и взглянул в небо. Солнце садилось. Ночь предстоит опасная. Хильдебранд наверняка попытается незаметно подобраться к скале и на рассвете атаковать с другой стороны.
Но Ники и Робин теперь уже, должно быть, в безопасности, там, где Хильдебранд и остальные никогда до них не доберутся. А если они приведут сюда ищеек, что ж, тогда… Дэйви тоже будет в безопасности. Большего он и желать бы не мог.
Но жить ему хотелось. Очень хотелось. Именно теперь, когда у него появилось то, ради чего стоило жить, — любовь. В нем всегда был силен инстинкт самосохранения, иначе он просто не выжил бы. Но он давно уже оставил надежду когда-нибудь познать любовь, завести дом и семью. Встретив Ники, он узнал, как хорошо держать в объятиях любимую женщину, как при этом меняется, расцветает чудесными красками весь мир.
Он снова прижал винтовку к плечу. Разглядеть бандитов стало труднее — то ли они спрятались, то ли мешали сумерки. Его начинала беспокоить боль в руке, он почувствовал бегущий по коже ручеек крови. Но рана была пустяковая, и он старался не обращать на нее внимания.
Уловив справа от себя движение, он выстрелил. Раздался громкий крик и звук падающего тела. К его горлу подступила тошнота. Услышав выстрел из винтовки с той стороны, где находились Эверс и Томпсон, он понял, что по крайней мере один из них жив. Он снова выстрелил, чтобы дать им знать, что он тоже жив и почти цел.
Снизу в ответ прозвучал выстрел — пуля пролетела над самой его головой, и он едва успел наклониться. Он вытер выступивший на лбу пот и снова перезарядил винтовку. Кейн подумал, что надо бы поменять позицию, но он очень устал. Чертовски устал. Когда он в последний раз как следует высыпался? Еще до того, как впервые покинул Логовище. Неделю назад? Казалось, прошел уже год.
— Ники, — прошептал он. Он от всей души надеялся, что она в безопасности. Он надеялся, что она полюбит хорошего человека. Нарожает детей. Он улыбнулся, вспомнив, как она об этом говорила. Хотел бы он быть их отцом.
Рядом с ним что-то заскрежетало, и он как раз вовремя успел повернуться и выстрелить. Человек, сорвавшись, кубарем покатился вниз, издавая вопли всякий раз, когда стукался о камни, и упал к подножию холма бесформенной массой. Кейн огляделся, а когда поднял голову, у виска его просвистела пуля, потом — еще одна с противоположной стороны. Они его окружают. Как обстоят дела у его спутников, кто из них ранен и как держится Томпсон? Живы ли они вообще?
Внизу появилось какое-то шевеление — видимо, бандиты опять совещались, — затем раздался голос Хильдебранда:
— Отдай нам деньги и иди на все четыре стороны, Томпсон.
Ответа не последовало, и Кейн почувствовал одиночество, более глубокое, чем то, которое испытывал в камере смертника.
— Иди-ка ты к черту! — завопил он, не желая, чтобы бандиты подумали, будто все убиты.
Тогда послышался другой голос:
— Это чертовски интересное предложение, советую воспользоваться. — Голос Томпсона. Дай бог, чтобы никто, кроме Кейна, не слышал, как он слаб.
— Вам все равно не продержаться, — начал было Хильдебранд, но почему-то замолчал.
Еще один из нападавших привстал из-за камня, словно прислушиваясь к чему-то. Третий бросился к стоявшей неподалеку лошади. Кейн услышал внизу шум и увидел, как еще несколько человек вскочили в седла. Наконец при виде приближавшихся всадников все бандиты кинулись к лошадям. Впереди Кейн увидел высокого, худого всадника на вороном коне и узнал Мастерса, а рядом — до боли знакомую легкую фигурку на кобыле по имени Молли. Обругав за безрассудство Ники, он замер, лежа за камнями, не в силах подняться от усталости. Ну что ж, пускай теперь Мастерс поработает.
Услышав справа звук выстрела, он приподнялся и увидел Ната Томпсона. Тот, выпрямившись во весь рост, палил по последним сопротивлявшимся бандитам. Кейну захотелось крикнуть ему, чтобы он пригнулся, спрятался за камни, но тут он понял, в чем дело. Томпсон выбрал конец для своей жизни.
Оцепенев, Кейн наблюдал, как Янси, задержавшись, прежде чем вскочить в седло, вскинул ружье на плечо и прицелился в Томпсона. Кейн встрепенулся, поднял винтовку, выстрелил и увидел, как Янси упал, но было уже поздно. Его пуля попала в Томпсона. Основатель Логовища стоял, пошатываясь, казалось, целую вечность, а потом медленно осел на землю.
Кейн смотрел, как вновь прибывшие палили по бандитам, не успевшим вскочить в седла. Еще одна группа всадников кинулась вслед за Хильдебрандом и теми немногими, кому удалось влезть на лошадей и последовать за ним.
Кейн встал и пробрался к тому месту, где лежал Нат Томпсон, прикрывая своим телом тело Эверса.
Оба были мертвы. Кейн задержался на мгновение, жалея, что не может снять шляпу, которая осталась где-то за валунами. Что бы там в своей жизни ни натворили эти люди, умерли они достойно.
На мгновение у него мелькнула мысль поступить так же, как Нат. Пуля лучше, чем петля. Но он не мог поступить так из-за Ники. Хватит с нее потерь на сегодня. Так что он бросил винтовку, поднял руки и начал мучительный спуск со скалы.
Внизу его ждала Ники, глядевшая на него своими бездонными, как лесные озера, глазами. Рядом с ней стоял Мастерс, и Кейн взглядом попросил у него разрешения опустить руки. Он не хотел, чтобы его застрелил какой-нибудь не в меру ретивый полицейский. Мастерс кивнул, и Кейн опустил руки. В то же мгновение Ники кинулась к нему в объятия. Он крепко прижал ее к себе, а она провела руками по всему его телу, словно не верила, что он жив. Через минуту она подняла голову:
— Дядя Нат?
Кейн встретился с ней взглядом, чувствуя, что рядом с ними стоит Робин.
— Он… убит, — медленно произнес Кейн. — И Эверс тоже. — Он помолчал. — Ты знаешь, что он был при смерти. Он умер так, как ему хотелось.
В ее глазах блеснули слезы, и, теснее прижавшись к нему, она перевела взгляд на Робина. Мальчик изо всех сил старался сдержать слезы.
— Где он? — наконец спросил Робин.
Кейн подумал было, что не стоит мальчику туда ходить, но Робин принял решение. Пора ему становиться мужчиной. В ближайшие несколько лет ему понадобится много сил. Они с сестрой останутся одни. Кейн крепче сжал ее в объятиях, не желая отпускать.
— Прямо, — сказал он Робину. — За этими двумя валунами, на полпути к вершине.
Ники слегка шевельнулась, и взгляд ее упал на его руку.
— Ты ранен, — сказала она.
— Царапина.
Ответ ее не устроил. Она развязала обернутую вокруг его руки тряпку и поморщилась, увидев кровавое месиво.
— Это не просто царапина.
— Со мной и не такое бывало, — сухо возразил он. И, поколебавшись, добавил:
— Мне жаль твоего дядю. Но, по-моему, он умер так, как ему хотелось. Он не тот человек, который стал бы терпеть медленную смерть от болезни.
— Знаю, — сказала она. — Когда уезжала, я знала, что больше не увижу его живым. И Робин, по-моему, тоже это чувствовал. И Митч тоже не знал бы, что ему делать без дяди Ната. — В ее словах чувствовалось отчаяние.
Он дотронулся до ее лица. Какая умница. Она знала и уехала. И он знал теперь, что она это сделала только потому, что он ее попросил.
Он на мгновение прикрыл глаза, чтобы сохранить в памяти это мгновение. Он бережно прижимал ее к себе. Ее тело казалось податливым, как стебелек, но он знал, что оно крепче стали.
— О'Брайен? — Голос Мастерса вернул его к действительности.
Он поднял голову. Шестерых или семерых «гостей» и часовых из Логовища окружили и надели на них наручники. Рядом на земле лежало еще восемь тел. Кое-кому из бандитов удалось сбежать, но Кейн видел, что полицейские кинулись за ними вслед. Вряд ли многие из них ускользнут. Схватили бы они Хильдебранда.
Наконец Кейн ответил Мастерсу, стоявшему неподалеку.
— Вы этого хотели? — спросил он, кивнув на покрытое трупами место боя.
Мастерс молча смотрел на них, переводя взгляд с Ники на Кейна и обратно.
— Что Дэйви? — спросил Кейн.
— Он жив.
— Логовище милях в тридцати к северу отсюда. Вернее, то, что от него осталось. Человек, управлявший им, — там, за камнями. Мертвый.
Мастерс огляделся. На минуту его глаза задержались на Янси, и Кейн увидел, что его лицо потеряло свое обычное бесстрастное выражение.
— Я здесь многих узнаю.
— Я хочу кое-что взамен, — сказал Кейн. — В качестве вознаграждения.
Взгляд Мастерса вонзился в него.
— Что же?
— Безопасность для мисс Томпсон и ее брата.
— Как всегда, просите за других, а не за себя?
Кейн с удивлением увидел, как в его глазах вспыхнули искорки.
— Дайте мне слово, — настаивал он.
— Кто такая мисс Томпсон? — спросил шериф.
Ники высвободилась из объятий Кейна.
— Это я. Нат Томпсон — мой дядя. Ему принадлежало Логовище.
— Но она не имела к этому никакого отношения, — добавил Кейн.
Внимательный взгляд Мастерса задержался на ее потрепанном наряде. Где-то он уже это видел. — Так, значит, вы из-за нее в такой спешке покинули Гуден? — спросил он.
Кейн ответил не сразу:
— На пути в Гуден она спасла мне жизнь. Я никогда бы туда не добрался, если бы не она. А потом она услышала наш с вами разговор…
— И вы поняли, что она уехала в Логовище? — спросил Мастерс.
Кейн почти физически ощутил, как в него впивается взгляд Мастерса, а затем шериф перевел глаза на их сцепленные руки.
— Я хочу, чтобы вы пообещали мне позаботиться о них, — упрямо повторил Кейн.
— Нет, — вспыхнула Ники. — Я не хочу, чтобы он обо мне заботился. Мне никто не нужен. Ни мне, ни Робину. Кроме… — Она устремила на него умоляющий взгляд, в котором еще не угасла надежда.
У Кейна стало теплее на душе. После всего, что он натворил, она все еще любит его, хочет его. Это казалось ему чудом. Но, увы, уже слишком поздно. Он обещал вернуться.
— Пообещайте же, черт возьми, — потребовал он у Мастерса, сознавая, что не имеет на это никаких прав.
Мастерс вдруг улыбнулся:
— Я думаю, вы сами о них позаботитесь.
Кейн замер от гнева. С ним опять играют. У него руки чесались ударить Мастерса. Если бы Ники не держала его за руку…
— Черт вас возьми, — сказал Мастерс, — по моим расчетам, я предполагал потерять в Логовище половину своих людей. Я не только никого не потерял, но и, судя по всему, нам удалось захватить самых известных в стране бандитов. Вы правы, О'Брайен. За это полагается награда. Я думаю, мне нетрудно будет убедить губернатора Техаса в том, что вы сделались достойным гражданином.
Кейн был слишком поражен, чтобы поверить Мастерсу. Ему известна была репутация губернатора и его желание поймать Дьявола. Он высказал все свои сомнения шерифу.
— От губернатора требуют положить конец беззаконию, — объяснил Мастерс. — Он не может позволить себе стать моим противником и не может рисковать своей репутацией. Федеральные власти гораздо больше заинтересованы в ликвидации Логовища, чем в том, чтобы сделать из вас козла отпущения. Решение было принято уже месяц назад. Я собирался сообщить вам об этом в Гудене, но…
Кейн выслушал. Переварил. Осознал. Затем точно рассчитанным движением высвободил руку и, не обращая внимание на боль, изо всех сил ударил Мастерса в подбородок. На него немедленно кинулись четверо человек и заломили ему руки, но Кейн не спускал глаз с упавшего на землю Мастерса.
Мастерс отряхнулся, с сожалением взглянул на Кейна, затем потер подбородок и поднес к лицу испачканные в крови пальцы.
— Вы заставили меня поверить, что у меня нет выхода, — сказал Кейн.
Мастерс медленно поднялся на ноги.
— Вряд ли бы вы сделали то, что от вас требовалось, если бы думали, что речь идет о вашей жизни. Вы ее ни в грош не ставите, — сказал он, затем обратился к державшим Кейна людям:
— Отпустите его. Я заслужил этот удар.
Кейн сделал еще один шаг по направлению к нему.
— Но только один удар, — предупредил Мастерс.
— Мерзавец.
Мастерс ничего не ответил на это заявление, лишь пожал плечами, затем повернулся и начал разглядывать пленников. Ники подняла глаза на Кейна:
— Он хочет сказать, что…
— Не знаю, что он хочет сказать, — устало произнес Кейн, все еще не в силах поверить Мастерсу. Ники смотрела на него с такой надеждой, что он боялся ее обнадеживать. А вдруг все это — очередная ловушка? С холма к ним начал спускаться Робин. Споткнувшись, он кубарем покатился вниз. Кейн подхватил его, не дав упасть на землю, и на минуту обнял его за плечи.
— Мне очень жаль, Робин, — сказал он. — Очень.
Робин поднял на него глаза:
— Мне так больно.
— Когда теряешь кого-то, Робин, всегда больно.
— Тогда я больше никого не буду любить, — с вызовом бросил он, сердито утирая слезы.
Кейн невольно улыбнулся. Он мог бы сказать парню, что не так-то это просто. Он пытался приучить себя к подобной мысли во время войны и за последние несколько месяцев тоже. Но жизнь устроена по-другому.
— Уж лучше любить и терять, — мягко произнес он, — чем никого не любить. Я точно знаю. Я уже пробовал и то, и другое.
На лице Робина появилось недоверие.
— Что, по-твоему, лучше бы твоего дяди Ната вообще не было? — спросил Кейн.
По лицу Робина опять скатилась слеза — на этот раз мальчик не обратил на нее внимания.
— Нет.
Кейну были знакомы его чувства. Он не очень хорошо знал Ната Томпсона, но сожалел о его смерти. С раннего детства он старался никогда ни к кому не привязываться, но теперь он знал, что эти попытки столь же бесплодны, как желание остановить водопад.
Ники подняла руку и коснулась его лица. Ее пальцы пробежали по шраму.
— Ты знаешь, шериф прав, — сказала она.
Он не понял, что она имеет в виду.
— Ты думаешь о ком угодно, только не о себе, — объяснила она. — Ты всегда был такой?
Кейн не знал, что ответить.
— Да, — вмешался Бен Мастерс. — Во время войны он спас мне жизнь и из-за этого попал в плен.
— Я же говорил вам, что это была моя ошибка! — рявкнул Кейн.
— Я помню, что вы мне говорили, — сказал Мастерс и, обращаясь к Ники, продолжил:
— Единственным способом уговорить его нам помочь было предложить ему спасти жизнь его друга. Ради спасения своей жизни он бы этого не сделал. — Мастерс сочувственно улыбнулся Ники:
— Он большой упрямец.
В голове Кейна опять зашевелились подозрения.
— А теперь что вам нужно?
— Что ж, я надеялся, что смогу отплатить вам, но теперь я опять перед вами в долгу. Еще ни одному шерифу не удавалось с такой легкостью заполучить целую банду. Неплохое завершение моей карьеры.
Несмотря на легкомысленный тон этих слов, по его лицу пробежала тень.
— Вы говорили, что я должен вернуться в тюрьму, — сказал Кейн.
— Уже нет — я все уладил, — заверил его Мастерс. — Нам только нужно будет съездить в столицу за официальным помилованием, вот и все.
— А Карсон?
— И он тоже получит помилование.
Кейн не решался продолжать — ему казалось, что все это происходит во сне.
Мастерс немного помолчал, мрачно глядя на стоящих рядом Ники и Кейна, а затем губы его сложились в легкую усмешку.
— Надеюсь, что часть награды за этих воров и убийц поможет вам начать новую жизнь.
— Эти деньги испачканы в крови, они нам не нужны, — резко сказал Кейн, все еще видевший лежавшее на камнях тело Томпсона.
Мастерс покачал головой:
— Кому-то они должны достаться. Вы же не хотите, чтобы их получил я.
Кейн посмотрел на Ники и Робина. Они разом покачали головами.
Мастерс начал терять терпение:
— Вы заявляете, что правительство несправедливо забрало землю у вашего друга… и у других фермеров, практически ограбило их. Не могу с этим не согласиться. Эти деньги дадут вам возможность восстановить справедливость. Черт, да отдайте их соседям, в конце концов, если не хотите брать сами.
Кейн колебался. Может, действительно можно исправить положение. Восстановить справедливость.
— За тех двоих, что лежат там, наверху, мы награды не возьмем, — сказал он.
Мастерс кивнул.
— Эти деньги никому не достанутся, — решительно заявил Кейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38