— Чужие показания всегда сомнительны.
— Если бы это было единственное, в чем можно обвинить Велдона, то вы могли бы сомневаться, но я могу привести вам дюжину таких примеров. Помните — нет дыма без огня? Так вот, вокруг Велдона не только дым, но и огонь. Совсем как в аду. Я надеюсь, что он скоро сгорит в этом адском пламени.
Сара содрогнулась, но постаралась сохранить спокойствие.
— Мне все это неинтересно, — сказала она. — Я думала, что вы с Чарлзом друзья, но, похоже, я ошибалась. Вы ненавидите его. Каждый раз, когда мы встречались, вы старались оскорбить его, а так как я не хотела вас слушать, то вы придумали эту грязную ложь. Но у вас ничего не получится. Я не желаю больше слушать, как вы оскорбляете честного и беззащитного человека.
Сара встала и направилась к двери.
Перегрин преградил ей дорогу и схватил за плечи.
— Да, я ненавижу его, но это не значит, что я говорю неправду. — Глаза Перегрина сверкнули зеленым огнем. — Велдон погряз в пороке до глубины своей подлой души. Он лицемер и ханжа, что особенно опасно, так как он претендует на роль порядочного человека, совершая при этом бесчестные поступки.
Под напором слов Перегрина вера Сары в безупречность своего жениха несколько пошатнулась, но она все еще продолжала сопротивляться.
— Чарлз уже много лет друг моего отца. Почему я должна верить вашим словам, не подтвержденным доказательствами?
— Когда я иностранец, а он английский джентльмен? Действительно, почему вы должны мне верить? — Голос Перегрина стал вкрадчивым. — Может, вы дадите мне ответ на этот вопрос, Сара?
Перегрин отпустил ее плечи и нежно взял за талию. Он склонился к ней и заглянул в глаза.
— Поверь мне, Сара, — сказал он хрипло. — Я знаю о нем много гнусного, и все это правда. Чарлз Велдон — сам дьявол.
Сара вздрогнула, когда губы Перегрина коснулись ее шеи.
— Велдон любит совращать девственниц, — шептал Перегрин, — но я не позволю, чтобы вы стали его очередной жертвой.
Его губы блуждали по ее шее, а пальцы нежно ласкали чувствительные ямочки за ушами. Сара чувствовала, что изнемогает. Как ему удается так воздействовать на нее? Он словно гипнотизирует ее. Она погружается в море блаженства, ее воля ослабевает.
— Прекратите, — тихо сказала она, чувствуя, как ее покидают последние силы.
Его объятия стали крепче. Прижав ее к своему телу, Перегрин стал нежно поглаживать ее спину и бедра, разжигая в ней страсть, которую она до сих пор не знала.
— Вы хотите, чтобы я остановился? — шепнул он в ухо. — Вам стоит сказать, что вы совсем не хотите меня.
— Я не могу сказать, что совсем не хочу вас, но не думайте, что ваши поцелуи убедят меня больше, чем слова.
Не понимая того, что делает, Сара обняла его за шею и стала перебирать его шелковистые черные волосы.
— Вы можете сбить меня с толку, но не настолько, чтобы я забыла, что помолвлена с другим человеком.
— Я знаю это, милая Сара, — сказал он голосом таким же ласковым, какими были его руки. — Мне просто хочется подержать вас в объятиях. Не бойтесь. Нельзя соблазнить женщину за несколько минут.
Его слова вызвали в Саре целую гамму чувств: желание, сомнение, смущение, смелость. Она находилась между страшным сном и сладкой явью. Большой грех в том, что она так страстно желает этого человека, в то время как принадлежит совсем другому, но что она может с собой поделать? Уж если она вступила на стезю греха, то почему хоть еще немного не продлить это мгновение? Сознание того, что дом полон гостей, удержит ее от окончательного падения.
— Я знаю, что поступаю плохо, — прошептала Сара, поднимая на Перегрина полные страсти глаза, — но хоть еще мгновение… ведь такое больше не повторится…
Приняв решение, Сара встала на цыпочки и потянулась к губам Перегрина. Закрыв глаза и впившись пальцами ему в плечи, она с жаром поцеловала его.
Перегрин догадывался, что в Саре дремлет не разбуженная страстью женщина, но сейчас он был буквально сражен силой ее чувства. Его охватила ответная страсть. Он забыл, зачем привел ее сюда, забыл, что скоро придут люди, и полностью отдался своему желанию, такому сильному, какое он испытывал в юности. О Господи, до чего же она хороша и опасна! Опасна потому, что уводит от намеченной цели.
Эта мысль потрясла и отрезвила Перегрина. Оборвав поцелуй, он повел едва стоящую на ногах Сару к дивану, уложил ее и сам лег рядом. Они стали неистово целоваться.
Сара извивалась в объятиях Перегрина, тянула к себе его голову, и он незаметно запустил руку за декольте. Платье с одного плеча съехало, и нежная грудь оказалась в его ладони. Перегрин чувствовал, как под его ладонью бешено бьется ее сердце. Танцы разгорячили ее, и тело было влажным и теплым. Нежный запах разметавшихся по дивану волос смешивался с запахом кожи, которой он был обит.
Краешком сознания Перегрин отметил, что. рад тому, что его слова не убедили Сару, но его совесть будет чиста. Если его слова не разлучили ее с Велдоном, то их разлучит ее внезапная страсть.
Перегрин спустил платье Сары еще ниже и обнажил вторую грудь. Он коснулся языком соска, и Сара застонала. Страсть с новой силой охватила Перегрина, хотя он понимал, что идти у нее на поводу — непростительная ошибка.
Сознание предупреждало, что полчаса уже на исходе. Еще мгновение и…
Звук открываемой двери заставил их вздрогнуть. Они вскочили и увидели искаженные ужасом лица Росса, герцога и сэра Чарлза Велдона.
Глава 11
Все застыли. Казалось, остановилось и само время. Сара приглушенно вскрикнула и замерла. Перегрин тихо выругался. Хотя он и хотел скомпрометировать ее, в его планы не входило заставлять ее страдать еще и оттого, что ее застали полуголой в его объятиях.
— Прости меня, Сара, — прошептал он.
В момент превратившись из нежного любовника в грозного воина, он натянул платье на ее голые плечи и усадил рядом с собой, положив ей на плечо руку.
Троица в дверях молчала. На лице герцога застыл ужас. Он не мог поверить, что это его дочь с искаженным от страсти лицом лежала в объятиях иностранца. Лицо Росса выражало ярость и недоумение: неужели его друг мог так ужасно предать его?
Но Перегрину не было дела до герцога и Росса. Его взгляд лишь скользнул по ним и остановился на лице Чарлза Велдона, на котором он увидел все, о чем так долго мечтал: потрясение, унижение, страх. Первый удар попал в цель. За ним последуют и другие.
Тишина взорвалась. Росс с шумом захлопнул дверь. Велдон, сжав кулаки, в ярости закричал:
— Ты, грязная, мерзкая потаскушка!
Перегрин почувствовал, как вздрогнуло под его рукой тело Сары, но она посмотрела жениху в глаза и тихо прошептала:
— Прости меня, Чарлз. Я не хотела причинять тебе боль. Извинения Сары только подлили масла в огонь. Велдон бросился на нее с кулаками.
— Ты изменяла мне за моей спиной. А я-то, дурак, считал, что ты настоящая леди, чистая и непорочная. Ты просто самая обыкновенная шлюха. Сейчас я тебя…
Перегрин вскочил и загородил собой Сару, но Росс уже опередил его. Перехватив руку Велдона, он закричал:
— Возьми себя в руки! Как ты посмел поднять руку на женщину, которая намного слабее тебя?
Велдон выдернул руку, и казалось, вот-вот ударит Росса. Однако здравый смысл в нем победил, и он сосредоточил все свое внимание на Перегрине.
— Я тысячу раз говорил ей держаться от тебя подальше, что тебе нельзя доверять, но эта маленькая потаскушка делала вид, что она в ужасе от самой мысли, что ты можешь дотронуться до нее. Сколько раз она раздвигала для тебя свои ноги?
— Хватит! — рявкнул Росс. — Я понимаю, что ты в шоке, но не позволю оскорблять Сару в моем присутствии..
Велдон сбросил со своего плеча руку Росса и посмотрел на герцога, который с посеревшим лицом молча наблюдал за сценой.
— Твоя маленькая калека плохо воспитана, Хеддонфилд. Если бы она не раздвигала ноги, то я бы сделал ее графиней. Хорошо, что я вовремя узнал, что она собой представляет.
— У тебя есть все основания сердиться, Чарлз, но, по-моему, ты сильно преувеличиваешь. Сара только поцеловала его. Девочек перед свадьбой тянет к другим мужчинам. Это просто чистое любопытство и вовсе не означает, что они становятся неверными женами. — Голос герцога звучал почти умоляюще. — Нет нужды разрывать помолвку из-за какого-то невинного эксперимента.
— Ничего себе невинный эксперимент! Ее платье было спущено, и не войди мы вовремя, они бы уже совокуплялись. Я не женюсь на ней, будь она даже последней женщиной на земле. — Лицо Велдона исказила злоба. — Вы оба еще пожалеете, что связались со мной. Я расскажу всем, что случилось, и вы не найдете для нее даже самого завалящего мужика, несмотря на все ваше богатство и титул. — Его безумный взгляд обратился к Перегрину. — Я знал, что ошибаюсь, имея дело с дикарем. Ты хуже животного, тебя и на пушечный выстрел нельзя подпускать к порядочным женщинам.
— Я не дикарь, а язычник, — с иронией заметил Перегрин. — Дикарем ничего не известно о цивилизованном мире, а нам, варварам, известно, хотя мы очень низкого о нем мнения. Но, конечно, вы, цивилизованный, достопочтенный английский джентльмен, не видите разницы между дикарем и варваром, не так ли?
Велдон заморгал, ища подвох в словах Перегрина, но быстро взял себя в руки и злобно закричал:
— Подумать только, и этого человека я выбрал себе в друзья!
— Неужели вы искали во мне друга? — с интересом спросил Перегрин. — Я считал, что вы искали мои деньги.
Казалось, что еще мгновение, и Велдон набросится на Перегрина с кулаками, но, к великому сожалению последнего, его враг вовремя одумался.
— Ты грязный подонок! — закричал Велдон и бросился к двери. Дверь с оглушительным шумом захлопнулась за ним.
Наступила тишина. Герцог посмотрел на дочь, все еще сидящую на диване со сложенными на коленях руками.
— Я в ужасе от твоего поведения, Сара. Как ты можешь вести себя так безответственно? Что можешь ты сказать в свое оправдание?
Сара вздрогнула, как от удара.
— Ничего, папа. Моему поведению нет оправдания. Мне жаль, что я разочаровала тебя.
К Саре подошел Росс и обнял за плечи.
— Не возлагай всю вину на Сару, дядя Майлз, — сказал Росс и так поглядел на Перегрина, что всем стало ясно, кого он имел в виду.
— Я и не отрицаю своей вины, — согласился Перегрин, — хотя вы все видели, что Сара вовсе не сопротивлялась.
Росс сжал кулаки и с такой яростью посмотрел на Перегрина, что все поняли — быть драке. Но это потом, а.пока…
Хеддонфилд взглянул на Перегрина.
— Я вижу, что вы очень довольны собой, — сказал он с горечью. — Ради своего минутного удовольствия вы навсегда погубили жизнь моей дочери.
Перегрин посмотрел на Сару, которая так ни разу и не взглянула на него с того самого момента, когда их застали на месте преступления. Она нерешительно подняла глаза, и он прочитал в них, что она догадалась о его замысле.
Сара отвела взгляд, так и не сказав принцу ни единого слова.
— Все будут рады посплетничать на мой счет, — произнесла она, — будут рады, что я, такая гордячка, мало чем отличаюсь от окружающих, но говорить, что загублена моя жизнь, — большое преувеличение, папа. Через месяц все об этом забудут. Что же касается замужества, то я не уверена, что вообще хочу выйти замуж.
— Возможно, твоя жизнь и не загублена, но репутация — вне всякого сомнения, а это одно и то же, — заметил герцог, нахмурившись. — Тебя больше никогда не примут при дворе. Единственное, что может тебя спасти сейчас, это достойный брак, но Велдон, к сожалению, прав: кто на тебе теперь женится?
Сара побледнела, но промолчала. Она уже принесла отцу свои извинения, сказав ему, что очень сожалеет о случившемся, и сейчас считала выше своего достоинства плакать и просить о прощении. Ничего уже не исправишь, а слезами горю не поможешь.
Перегрин смотрел на Сару, ее гордо вскинутую голову и четкий профиль. Она была совершенно спокойна. Если бы он раньше не заметил боли в ее глазах, то непременно решил бы, что она вообще не переживает случившееся.
Для Перегрина этот вечер стал началом триумфа, и сознание того, что его враг страдает, доставляло ему неописуемую радость. Рана, нанесенная самолюбию Велдона, его мужскому достоинству, — это только начало. Когда он немного придет в себя, то узнает, какой смертельный удар нанес его бизнесу разрыв помолвки с леди Сарой. Он не просто потерял женщину, он окончательно погубил себя.
Однако сейчас Перегрин чувствовал, что не может полностью отдаться торжеству победы, видя, как страдает Сара. Понимая умом, что Саре будет гораздо лучше без Велдона, он не мог унять угрызений совести. Принц и не предполагал, что она будет так страдать, зная, что опозорила семью. Не предполагал он, что и его реакция на ее страдания будет такой сильной. Сколько он ни убеждал себя, что избавил ее от Велдона для ее же пользы, щемящее чувство вины не проходило.
Мятое платье Сары сползло с плеч, растрепанные волосы свисали, закрывая лицо, но она не сделала ни малейшего движения, чтобы привести себя в порядок. Это ниже ее достоинства. Перегрину было трудно понять, какое чувство превалирует в нем: восхищение ее стойкостью или желание обладать ею? Он даже не подозревал, что может испытывать нечто подобное. Но еще больше удивился, когда услышал свой собственный голос:
— Если леди Саре нужен муж, то я буду счастлив стать им.
Все в удивлении застыли на месте — сцена, подобная той, когда их застали врасплох. Двое британцев в немом удивлении смотрели на него.
Удивленный, как и все остальные, Перегрин пытался понять причины своего скоропалительного заявления. Обычно он тщательно обдумывал свои решения и только иногда действовал, поддавшись порыву, как это уже было в случае с Дженни Миллер, когда он, по сути, выкрал ее, помогая сбежать из борделя. Тот же порыв, возникший в глубинах его души и полностью блокировавший мозг, руководил им и сейчас. Слова сами по себе слетели с языка.
Быстро проанализировав в уме сложившуюся ситуацию, Перегрин пришел к выводу, что не жалеет о своем предложении. Женитьба не входила в его планы, но разумный человек должен уметь менять свои планы в зависимости от обстоятельств. Женившись на Саре, он искупит свою вину, и этот брак вовсе не будет жертвой с его стороны.
Обескураженный реакцией англичан на его слова, Перегрин сказал:
— Говоря о достойном браке для леди Сары, ваша милость, вы, конечно, имели в виду англичанина. Я не англичанин, но очень богат и считаю, что данное обстоятельство компенсирует этот недостаток.
Герцог внимательно посмотрел на него и недовольным голосом заявил:
— Полагаю, вы обязаны это сделать. Чем быстрее вы женитесь, тем скорее затихнут сплетни.
— Именно этого ты и добивался, Микель? — спросил Росс с угрозой в голосе.
— Нет. Эта мысль только что пришла мне в голову, но чем больше я над этим думаю, тем больше мне хочется жениться на леди Саре. Сара?
— Ваше столь романтичное предложение лишило меня дара речи, — с иронией заметила Сара.
Перегрин усмехнулся и открыл было рот, чтобы достойно ответить, но его опередил герцог:
— Принимай скорее его предложение, Сара, а то он, чего доброго, передумает. Других у тебя не будет.
— Лучше скандал, чем такой брак, — фыркнул Росс.
— Давайте не будем принимать поспешных решений, — примирительно заметил Перегрин. — Сара устала и должна отдохнуть. Мы все обсудим с ней наедине.
— Первое разумное предложение за весь вечер. — Голос Сары дрожал.
— Могу я нанести вам визит завтра в одиннадцать утра? — спросил Перегрин.
— Хорошо, — согласилась Сара.
Она встала и сняла с пальца обручальное кольцо.
— Ты можешь вернуть его Чарлзу? — спросила она отца. Герцог кивнул. — Я иду к себе в комнату, — продолжала Сара, обращаясь к Россу, — и прошу, чтобы меня никто не беспокоил. Никто.
Сара направилась к двери, хромая больше обычного, но спина ее была прямой, и от нее веяло достоинством. Она покинула библиотеку, ни разу не оглянувшись.
— Дядя Майлз, попроси маму позаботиться о гостях. Мне надо перекинуться парой слов с моим уважаемым другом.
Обрадовавшись, что может уйти, герцог быстро покинул комнату.
— Ты нарочно устроил эту безобразную сцену, не так ли? — спросил Росс, как только за герцогом закрылась дверь. — Если бы я не был обязан тебе жизнью, то с удовольствием бы свернул тебе шею. Что за игру ты затеял, Микель?
— Ты делаешь поспешные выводы. Неужели тебе не приходит в голову, что это чистая случайность, что наша взаимная, моментально вспыхнувшая страсть заставила нас потерять чувство реальности? — Перегрин был совершенно спокоен, а его взгляд выражал искреннее удивление.
— Нет, — твердо ответил Росс, подавляя в себе желание кулаком стереть удивление с лица Перегрина. — Ты никогда ничего не делаешь просто так. Я всегда знал, что ты дьявол, но считал, что у тебя есть хоть какое-то понятие о чести. Ты предал меня, и я стал в твоих руках инструментом, чтобы обесчестить Сару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Если бы это было единственное, в чем можно обвинить Велдона, то вы могли бы сомневаться, но я могу привести вам дюжину таких примеров. Помните — нет дыма без огня? Так вот, вокруг Велдона не только дым, но и огонь. Совсем как в аду. Я надеюсь, что он скоро сгорит в этом адском пламени.
Сара содрогнулась, но постаралась сохранить спокойствие.
— Мне все это неинтересно, — сказала она. — Я думала, что вы с Чарлзом друзья, но, похоже, я ошибалась. Вы ненавидите его. Каждый раз, когда мы встречались, вы старались оскорбить его, а так как я не хотела вас слушать, то вы придумали эту грязную ложь. Но у вас ничего не получится. Я не желаю больше слушать, как вы оскорбляете честного и беззащитного человека.
Сара встала и направилась к двери.
Перегрин преградил ей дорогу и схватил за плечи.
— Да, я ненавижу его, но это не значит, что я говорю неправду. — Глаза Перегрина сверкнули зеленым огнем. — Велдон погряз в пороке до глубины своей подлой души. Он лицемер и ханжа, что особенно опасно, так как он претендует на роль порядочного человека, совершая при этом бесчестные поступки.
Под напором слов Перегрина вера Сары в безупречность своего жениха несколько пошатнулась, но она все еще продолжала сопротивляться.
— Чарлз уже много лет друг моего отца. Почему я должна верить вашим словам, не подтвержденным доказательствами?
— Когда я иностранец, а он английский джентльмен? Действительно, почему вы должны мне верить? — Голос Перегрина стал вкрадчивым. — Может, вы дадите мне ответ на этот вопрос, Сара?
Перегрин отпустил ее плечи и нежно взял за талию. Он склонился к ней и заглянул в глаза.
— Поверь мне, Сара, — сказал он хрипло. — Я знаю о нем много гнусного, и все это правда. Чарлз Велдон — сам дьявол.
Сара вздрогнула, когда губы Перегрина коснулись ее шеи.
— Велдон любит совращать девственниц, — шептал Перегрин, — но я не позволю, чтобы вы стали его очередной жертвой.
Его губы блуждали по ее шее, а пальцы нежно ласкали чувствительные ямочки за ушами. Сара чувствовала, что изнемогает. Как ему удается так воздействовать на нее? Он словно гипнотизирует ее. Она погружается в море блаженства, ее воля ослабевает.
— Прекратите, — тихо сказала она, чувствуя, как ее покидают последние силы.
Его объятия стали крепче. Прижав ее к своему телу, Перегрин стал нежно поглаживать ее спину и бедра, разжигая в ней страсть, которую она до сих пор не знала.
— Вы хотите, чтобы я остановился? — шепнул он в ухо. — Вам стоит сказать, что вы совсем не хотите меня.
— Я не могу сказать, что совсем не хочу вас, но не думайте, что ваши поцелуи убедят меня больше, чем слова.
Не понимая того, что делает, Сара обняла его за шею и стала перебирать его шелковистые черные волосы.
— Вы можете сбить меня с толку, но не настолько, чтобы я забыла, что помолвлена с другим человеком.
— Я знаю это, милая Сара, — сказал он голосом таким же ласковым, какими были его руки. — Мне просто хочется подержать вас в объятиях. Не бойтесь. Нельзя соблазнить женщину за несколько минут.
Его слова вызвали в Саре целую гамму чувств: желание, сомнение, смущение, смелость. Она находилась между страшным сном и сладкой явью. Большой грех в том, что она так страстно желает этого человека, в то время как принадлежит совсем другому, но что она может с собой поделать? Уж если она вступила на стезю греха, то почему хоть еще немного не продлить это мгновение? Сознание того, что дом полон гостей, удержит ее от окончательного падения.
— Я знаю, что поступаю плохо, — прошептала Сара, поднимая на Перегрина полные страсти глаза, — но хоть еще мгновение… ведь такое больше не повторится…
Приняв решение, Сара встала на цыпочки и потянулась к губам Перегрина. Закрыв глаза и впившись пальцами ему в плечи, она с жаром поцеловала его.
Перегрин догадывался, что в Саре дремлет не разбуженная страстью женщина, но сейчас он был буквально сражен силой ее чувства. Его охватила ответная страсть. Он забыл, зачем привел ее сюда, забыл, что скоро придут люди, и полностью отдался своему желанию, такому сильному, какое он испытывал в юности. О Господи, до чего же она хороша и опасна! Опасна потому, что уводит от намеченной цели.
Эта мысль потрясла и отрезвила Перегрина. Оборвав поцелуй, он повел едва стоящую на ногах Сару к дивану, уложил ее и сам лег рядом. Они стали неистово целоваться.
Сара извивалась в объятиях Перегрина, тянула к себе его голову, и он незаметно запустил руку за декольте. Платье с одного плеча съехало, и нежная грудь оказалась в его ладони. Перегрин чувствовал, как под его ладонью бешено бьется ее сердце. Танцы разгорячили ее, и тело было влажным и теплым. Нежный запах разметавшихся по дивану волос смешивался с запахом кожи, которой он был обит.
Краешком сознания Перегрин отметил, что. рад тому, что его слова не убедили Сару, но его совесть будет чиста. Если его слова не разлучили ее с Велдоном, то их разлучит ее внезапная страсть.
Перегрин спустил платье Сары еще ниже и обнажил вторую грудь. Он коснулся языком соска, и Сара застонала. Страсть с новой силой охватила Перегрина, хотя он понимал, что идти у нее на поводу — непростительная ошибка.
Сознание предупреждало, что полчаса уже на исходе. Еще мгновение и…
Звук открываемой двери заставил их вздрогнуть. Они вскочили и увидели искаженные ужасом лица Росса, герцога и сэра Чарлза Велдона.
Глава 11
Все застыли. Казалось, остановилось и само время. Сара приглушенно вскрикнула и замерла. Перегрин тихо выругался. Хотя он и хотел скомпрометировать ее, в его планы не входило заставлять ее страдать еще и оттого, что ее застали полуголой в его объятиях.
— Прости меня, Сара, — прошептал он.
В момент превратившись из нежного любовника в грозного воина, он натянул платье на ее голые плечи и усадил рядом с собой, положив ей на плечо руку.
Троица в дверях молчала. На лице герцога застыл ужас. Он не мог поверить, что это его дочь с искаженным от страсти лицом лежала в объятиях иностранца. Лицо Росса выражало ярость и недоумение: неужели его друг мог так ужасно предать его?
Но Перегрину не было дела до герцога и Росса. Его взгляд лишь скользнул по ним и остановился на лице Чарлза Велдона, на котором он увидел все, о чем так долго мечтал: потрясение, унижение, страх. Первый удар попал в цель. За ним последуют и другие.
Тишина взорвалась. Росс с шумом захлопнул дверь. Велдон, сжав кулаки, в ярости закричал:
— Ты, грязная, мерзкая потаскушка!
Перегрин почувствовал, как вздрогнуло под его рукой тело Сары, но она посмотрела жениху в глаза и тихо прошептала:
— Прости меня, Чарлз. Я не хотела причинять тебе боль. Извинения Сары только подлили масла в огонь. Велдон бросился на нее с кулаками.
— Ты изменяла мне за моей спиной. А я-то, дурак, считал, что ты настоящая леди, чистая и непорочная. Ты просто самая обыкновенная шлюха. Сейчас я тебя…
Перегрин вскочил и загородил собой Сару, но Росс уже опередил его. Перехватив руку Велдона, он закричал:
— Возьми себя в руки! Как ты посмел поднять руку на женщину, которая намного слабее тебя?
Велдон выдернул руку, и казалось, вот-вот ударит Росса. Однако здравый смысл в нем победил, и он сосредоточил все свое внимание на Перегрине.
— Я тысячу раз говорил ей держаться от тебя подальше, что тебе нельзя доверять, но эта маленькая потаскушка делала вид, что она в ужасе от самой мысли, что ты можешь дотронуться до нее. Сколько раз она раздвигала для тебя свои ноги?
— Хватит! — рявкнул Росс. — Я понимаю, что ты в шоке, но не позволю оскорблять Сару в моем присутствии..
Велдон сбросил со своего плеча руку Росса и посмотрел на герцога, который с посеревшим лицом молча наблюдал за сценой.
— Твоя маленькая калека плохо воспитана, Хеддонфилд. Если бы она не раздвигала ноги, то я бы сделал ее графиней. Хорошо, что я вовремя узнал, что она собой представляет.
— У тебя есть все основания сердиться, Чарлз, но, по-моему, ты сильно преувеличиваешь. Сара только поцеловала его. Девочек перед свадьбой тянет к другим мужчинам. Это просто чистое любопытство и вовсе не означает, что они становятся неверными женами. — Голос герцога звучал почти умоляюще. — Нет нужды разрывать помолвку из-за какого-то невинного эксперимента.
— Ничего себе невинный эксперимент! Ее платье было спущено, и не войди мы вовремя, они бы уже совокуплялись. Я не женюсь на ней, будь она даже последней женщиной на земле. — Лицо Велдона исказила злоба. — Вы оба еще пожалеете, что связались со мной. Я расскажу всем, что случилось, и вы не найдете для нее даже самого завалящего мужика, несмотря на все ваше богатство и титул. — Его безумный взгляд обратился к Перегрину. — Я знал, что ошибаюсь, имея дело с дикарем. Ты хуже животного, тебя и на пушечный выстрел нельзя подпускать к порядочным женщинам.
— Я не дикарь, а язычник, — с иронией заметил Перегрин. — Дикарем ничего не известно о цивилизованном мире, а нам, варварам, известно, хотя мы очень низкого о нем мнения. Но, конечно, вы, цивилизованный, достопочтенный английский джентльмен, не видите разницы между дикарем и варваром, не так ли?
Велдон заморгал, ища подвох в словах Перегрина, но быстро взял себя в руки и злобно закричал:
— Подумать только, и этого человека я выбрал себе в друзья!
— Неужели вы искали во мне друга? — с интересом спросил Перегрин. — Я считал, что вы искали мои деньги.
Казалось, что еще мгновение, и Велдон набросится на Перегрина с кулаками, но, к великому сожалению последнего, его враг вовремя одумался.
— Ты грязный подонок! — закричал Велдон и бросился к двери. Дверь с оглушительным шумом захлопнулась за ним.
Наступила тишина. Герцог посмотрел на дочь, все еще сидящую на диване со сложенными на коленях руками.
— Я в ужасе от твоего поведения, Сара. Как ты можешь вести себя так безответственно? Что можешь ты сказать в свое оправдание?
Сара вздрогнула, как от удара.
— Ничего, папа. Моему поведению нет оправдания. Мне жаль, что я разочаровала тебя.
К Саре подошел Росс и обнял за плечи.
— Не возлагай всю вину на Сару, дядя Майлз, — сказал Росс и так поглядел на Перегрина, что всем стало ясно, кого он имел в виду.
— Я и не отрицаю своей вины, — согласился Перегрин, — хотя вы все видели, что Сара вовсе не сопротивлялась.
Росс сжал кулаки и с такой яростью посмотрел на Перегрина, что все поняли — быть драке. Но это потом, а.пока…
Хеддонфилд взглянул на Перегрина.
— Я вижу, что вы очень довольны собой, — сказал он с горечью. — Ради своего минутного удовольствия вы навсегда погубили жизнь моей дочери.
Перегрин посмотрел на Сару, которая так ни разу и не взглянула на него с того самого момента, когда их застали на месте преступления. Она нерешительно подняла глаза, и он прочитал в них, что она догадалась о его замысле.
Сара отвела взгляд, так и не сказав принцу ни единого слова.
— Все будут рады посплетничать на мой счет, — произнесла она, — будут рады, что я, такая гордячка, мало чем отличаюсь от окружающих, но говорить, что загублена моя жизнь, — большое преувеличение, папа. Через месяц все об этом забудут. Что же касается замужества, то я не уверена, что вообще хочу выйти замуж.
— Возможно, твоя жизнь и не загублена, но репутация — вне всякого сомнения, а это одно и то же, — заметил герцог, нахмурившись. — Тебя больше никогда не примут при дворе. Единственное, что может тебя спасти сейчас, это достойный брак, но Велдон, к сожалению, прав: кто на тебе теперь женится?
Сара побледнела, но промолчала. Она уже принесла отцу свои извинения, сказав ему, что очень сожалеет о случившемся, и сейчас считала выше своего достоинства плакать и просить о прощении. Ничего уже не исправишь, а слезами горю не поможешь.
Перегрин смотрел на Сару, ее гордо вскинутую голову и четкий профиль. Она была совершенно спокойна. Если бы он раньше не заметил боли в ее глазах, то непременно решил бы, что она вообще не переживает случившееся.
Для Перегрина этот вечер стал началом триумфа, и сознание того, что его враг страдает, доставляло ему неописуемую радость. Рана, нанесенная самолюбию Велдона, его мужскому достоинству, — это только начало. Когда он немного придет в себя, то узнает, какой смертельный удар нанес его бизнесу разрыв помолвки с леди Сарой. Он не просто потерял женщину, он окончательно погубил себя.
Однако сейчас Перегрин чувствовал, что не может полностью отдаться торжеству победы, видя, как страдает Сара. Понимая умом, что Саре будет гораздо лучше без Велдона, он не мог унять угрызений совести. Принц и не предполагал, что она будет так страдать, зная, что опозорила семью. Не предполагал он, что и его реакция на ее страдания будет такой сильной. Сколько он ни убеждал себя, что избавил ее от Велдона для ее же пользы, щемящее чувство вины не проходило.
Мятое платье Сары сползло с плеч, растрепанные волосы свисали, закрывая лицо, но она не сделала ни малейшего движения, чтобы привести себя в порядок. Это ниже ее достоинства. Перегрину было трудно понять, какое чувство превалирует в нем: восхищение ее стойкостью или желание обладать ею? Он даже не подозревал, что может испытывать нечто подобное. Но еще больше удивился, когда услышал свой собственный голос:
— Если леди Саре нужен муж, то я буду счастлив стать им.
Все в удивлении застыли на месте — сцена, подобная той, когда их застали врасплох. Двое британцев в немом удивлении смотрели на него.
Удивленный, как и все остальные, Перегрин пытался понять причины своего скоропалительного заявления. Обычно он тщательно обдумывал свои решения и только иногда действовал, поддавшись порыву, как это уже было в случае с Дженни Миллер, когда он, по сути, выкрал ее, помогая сбежать из борделя. Тот же порыв, возникший в глубинах его души и полностью блокировавший мозг, руководил им и сейчас. Слова сами по себе слетели с языка.
Быстро проанализировав в уме сложившуюся ситуацию, Перегрин пришел к выводу, что не жалеет о своем предложении. Женитьба не входила в его планы, но разумный человек должен уметь менять свои планы в зависимости от обстоятельств. Женившись на Саре, он искупит свою вину, и этот брак вовсе не будет жертвой с его стороны.
Обескураженный реакцией англичан на его слова, Перегрин сказал:
— Говоря о достойном браке для леди Сары, ваша милость, вы, конечно, имели в виду англичанина. Я не англичанин, но очень богат и считаю, что данное обстоятельство компенсирует этот недостаток.
Герцог внимательно посмотрел на него и недовольным голосом заявил:
— Полагаю, вы обязаны это сделать. Чем быстрее вы женитесь, тем скорее затихнут сплетни.
— Именно этого ты и добивался, Микель? — спросил Росс с угрозой в голосе.
— Нет. Эта мысль только что пришла мне в голову, но чем больше я над этим думаю, тем больше мне хочется жениться на леди Саре. Сара?
— Ваше столь романтичное предложение лишило меня дара речи, — с иронией заметила Сара.
Перегрин усмехнулся и открыл было рот, чтобы достойно ответить, но его опередил герцог:
— Принимай скорее его предложение, Сара, а то он, чего доброго, передумает. Других у тебя не будет.
— Лучше скандал, чем такой брак, — фыркнул Росс.
— Давайте не будем принимать поспешных решений, — примирительно заметил Перегрин. — Сара устала и должна отдохнуть. Мы все обсудим с ней наедине.
— Первое разумное предложение за весь вечер. — Голос Сары дрожал.
— Могу я нанести вам визит завтра в одиннадцать утра? — спросил Перегрин.
— Хорошо, — согласилась Сара.
Она встала и сняла с пальца обручальное кольцо.
— Ты можешь вернуть его Чарлзу? — спросила она отца. Герцог кивнул. — Я иду к себе в комнату, — продолжала Сара, обращаясь к Россу, — и прошу, чтобы меня никто не беспокоил. Никто.
Сара направилась к двери, хромая больше обычного, но спина ее была прямой, и от нее веяло достоинством. Она покинула библиотеку, ни разу не оглянувшись.
— Дядя Майлз, попроси маму позаботиться о гостях. Мне надо перекинуться парой слов с моим уважаемым другом.
Обрадовавшись, что может уйти, герцог быстро покинул комнату.
— Ты нарочно устроил эту безобразную сцену, не так ли? — спросил Росс, как только за герцогом закрылась дверь. — Если бы я не был обязан тебе жизнью, то с удовольствием бы свернул тебе шею. Что за игру ты затеял, Микель?
— Ты делаешь поспешные выводы. Неужели тебе не приходит в голову, что это чистая случайность, что наша взаимная, моментально вспыхнувшая страсть заставила нас потерять чувство реальности? — Перегрин был совершенно спокоен, а его взгляд выражал искреннее удивление.
— Нет, — твердо ответил Росс, подавляя в себе желание кулаком стереть удивление с лица Перегрина. — Ты никогда ничего не делаешь просто так. Я всегда знал, что ты дьявол, но считал, что у тебя есть хоть какое-то понятие о чести. Ты предал меня, и я стал в твоих руках инструментом, чтобы обесчестить Сару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42