«Все, хватит! Сдавайся! Хватит смертей!». Однако Тедди знала, да нет, она была твердо убеждена, твердо уверена в том, что никогда не бросит свое дело, не позволит, чтобы были забыты планы отца или чтобы смерть Билла оказалась напрасной. И еще ей в эту минуту вдруг страстно захотелось подольше оставаться в этом сильном кольце мужских рук. Не желая признаваться себе самой, Тедди знала, что ей нравятся его объятия и магическая властность его ладоней.
Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Рису Делмару, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Рис нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Тедди с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. Он казался незыблемым, как скала, стремительным, словно ветер. От него исходило такое уютное тепло, словно от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Тедди прошептала:
– Рис…
Затем подняла к нему свое лицо:
– Держи меня! Пожалуйста, держи!
– О, Тедди!… – прошептал он в ответ.
Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. На лице сверкали то ли звезды, то ли отблески далеких звезд. От длинных ресниц девушки на ее щеки падали темные, густые тени. Они трепетали, словно крылья бабочки, готовые упорхнуть при первом дуновении ветерка. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Он желал испить сладость ее дыхания и забыться, попробовав этот божественный нектар. Его язык, теплый и мягкий, скользнул меж ее губ. Рису казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Тедди боялась и хотела. Рис пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях. Какие у него поцелуи! Как они манят и завораживают! От легких, а иногда жадных мужских прикосновений девушка забыла, что она хотела только того, чтобы он обнял ее, чтобы ее покинула боль утраты. Однако Тедди не понимала, что чувства, которые она так долго сдерживала и подавляла, однажды вырвавшись на волю, уже не покорятся ей больше. Наверное, Рису Делмару удалось подчинить себе ее чувства и передать ей часть огня, сжигавшего его.
Тедди ощутила, как ее захватил какой-то вихрь. Земля ушла у нее из-под ног, и вокруг не осталось ничего, кроме звезд, ярко сиявших на чернильно-синих небесах, и они с Рисом вдвоем возносились все выше и выше к этим небесам и пустынным горным вершинам. Руки мужчины бережно поддерживали ее, и она знала, что ветер, уносящий ввысь, и огонь, сжигающий кожу, не причинят ей вреда.
Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Риса и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!
Тедди не знала, что с нею происходит.
– Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! – страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.
– Cherie, cherie!
Ее, словно плетью, хлестнуло этим словом.
Именно так он называл ту шлюху. Значит, для него нет разницы между ними. Тедди вскрикнула неожиданно громко, как будто внезапно пробудилась ото сна, который оказался жестокой реальностью.
– Назад! Отпусти меня сейчас же!
Она выхватила револьвер и навела его на Риса. Однако Делмар не был так очарован страстью, как она. Он увернулся от удара и сразу отпустил девушку.
Тедди, как дикая кошка, вскочила с каменистой земли, на которой, неизвестно как, она оказалась.
Ругая Риса на чем свет стоит, Тедди схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Тедди отступила еще на шаг и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. Теперь она стояла над ним, трясясь от гнева, держа палец на курке.
– Ну, погоди! – угрожающе сказала она. – Однажды…
Желая, чтобы она успокоилась, Рис остался лежать неподвижно, проклиная себя и называя всякими нелестными именами.
Нет! Однажды она станет его, или иначе он умрет. Однако вслух он сказал другое:
– Однажды, Тедди, с тобой не окажется этого револьвера.
ГЛАВА 25
Тавиз сидел в удобном кожаном кресле дилижанса, принадлежавшего «Геймбл Лайн». В руках у него было письмо, взятое из разорванной холщевой сумки, в которой перевозилась почта, а в зубах дымилась сигара.
– Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… – сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.
«Дорогой Томас, мне очень пригодились те двадцать долларов, которые ты мне выслал. Наш маленький Томас заболел и несколько месяцев доктор лечил нас в долг. Надеюсь, что тебе улыбнется удача, и в будущем тебе повезет больше. Дорогой мой, мы по тебе очень скучаем. Ты так давно от нас уехал. Дети каждый день спрашивают о тебе.
Твоя любящая жена Марта».
Громко расхохотавшись, Тавиз разорвал письмо и выбросил в окно дилижанса.
– Ох, уж этот Томас! Бьюсь об заклад, что он потратил свой золотой песок на виски и потаскушек, пока его женушка горбится дома. Э-э… как ты думаешь, Хуан?
– Si. Я бы так и поступил, – согласился Хуан, невысокий, кривоногий мексиканец.
– Нет, – печально сказал Тавиз. – Это ты врешь.
Ты бы заставил свою женщину копать золото, а сам бы сидел дома.
– Si, si, – громко расхохотавшись, Хуан набрал полную руку писем и протянул их Тавизу. – Мне так смешно от этих писулек. Почитайте еще что-нибудь, сеньор.
Тавиз отбросил письма в сторону и решительно ответил:
– Нет, хватит!
Затем он высунулся в окно дилижанса и крикнул:
– Эй, Ренни, останови экипаж! Мне надоело так ехать! Я хочу сесть на свою лошадь!
Этот второй бандит, которого Тавиз взял с собой, был самым жестоким во всей шайке, не считая, конечно, самого Тавиза. Он остановил дилижанс и подождал, пока главарь вылезет и сядет верхом на своего черного с белыми чулками на ногах жеребца. Хуан взобрался на коня после Тавиза, держа в руках обитую железом зеленую шкатулку. Замка на ней не было. Его отстрелил Тавиз, как только они захватили карету. В присутствии Бойда Смита, подозрительно заглядывавшего ему через плечо, Тавиз аккуратно пересчитал деньги, лежащие в шкатулке. Бандиты согласились забрать себе только пятьдесят процентов от награбленного, а вторую половину должен был получить Адамс, который обещал за это удержать шерифа от поисков преступников.
В ящике, который они захватили, содержалось четыре тысячи долларов золотыми монетами. Они лежали расфасованные по восьми мешочкам, которые были посланы в компанию «Уэлз Фарго», расположенную в Юме.
По приказу Тавиза Хуан пересыпал содержимое четырех мешочков в седельные сумки, а четыре других мешка были переданы Бойду Смиту, который вместе с Тавизом участвовал в ограблении дилижанса.
– А-а-а, Адамс будет доволен, – сказал Бойд, привязывая переметные сумы к седлу и готовясь скакать с ними в Вишбон. Он и сам надеялся на вознаграждение и думал о том, что сможет приобрести себе, наконец, новое седло или красивые ботинки, которые продавались у Пенрода.
Тавиз ухмыльнулся:
– Скажешь Адамсу, что я скоро сделаю ему еще лучший подарок.
– Да? – вежливо изумился Бойд, который боялся сказать что-нибудь не так главарю шайки. – А что это будет?
– Это будет «Геймбл Лайн»! – гордо сказал Тавиз. – Я скоро преподнесу ему ее на блюдечке.
Прежде чем посланец Адамса забрался на лошадь, бандит схватил повод его лошади. День был жаркий, однако от взгляда холодных змеиных глаз Тавиза у Бойда тело покрылось гусиной кожей.
– Э, подожди-ка немного, – произнес Тавиз. – Тогда ты сможешь поподробнее рассказать Адамсу, что я делаю.
– Ну, конечно, – с готовностью сказал Бойд, желая на самом деле как можно быстрее и как можно дальше убраться от бандитов.
Сделав Бойду знак следовать за ним, Тавиз пустил лошадь галопом по каменистой равнине и резко остановился на самом краю глубокого каньона, прорезавшего пустыню в этом месте. Копыта лошади скользили по каменистой осыпи. Только несколько дюймов отделяли его от падения в бездонную пропасть.
Бойд последовал за ним значительно медленнее и догнал его только минут через пять. Он свисал с седла, чтобы заглянуть за край обрыва. От того, что Смит увидел, ему чуть не стало дурно, и он ощутил тошнотворный холодок в животе. Земля была футах в двухстах ниже, а Бойд Смит с детства не любил высоты. Так он и сказал Тавизу и судорожно подал лошадь назад.
– Тебя пугает высота? – засмеялся Тавиз и указал на человека, все еще сидевшего на козлах дилижанса примерно в четверти мили от них. Посмотри на Ренни. Сейчас он покажет тебе, что такое храбрость! Эй! Тавиз поднял над головой руку, подождал мгновение и опустил ее вниз. По этому знаку Ренни хлестнул уставшую упряжку лошадей и на бешеной скорости помчался к обрыву. Дилижанс мчался все быстрее и быстрее, поднимая клубы пыли. Бойд почувствовал, как его сердце бешено застучало в ответ на стук мчащегося к пропасти дилижанса. Позади галопом скакал Хуан, держа повод лошади Ренни.
Зачем Тавиз и его люди затеяли эту глупую игру, было выше понимания Смита. Одно он знал совершенно точно: Ренни не оставил времени на то, чтобы остановить упряжку у края пропасти.
Впрочем, Ренни даже и не пытался это сделать. Когда головные лошади оказались всего в шести футах от края, возничий спрыгнул со своего места и кубарем покатился по каменистой земле. Спустя еще минуту лошади догадались о том, что их ждет впереди, но было уже слишком поздно останавливаться, и вся упряжка вместе с дилижансом с грохотом обрушилась вниз.
Скривившись, как от зубной боли, Бойд не нашел в себе сил посмотреть на то, что происходит внизу. Бандиты, наоборот, были довольны содеянным. Они получили огромное удовольствие и теперь весело подшучивали друг над другом.
– Мы бы могли немного заработать, если бы продали лошадей, – нерешительно заметил Бойд.
– Зато мы наделали целую кучу отбивных, – ухмыльнулся Тавиз и сильно хлопнул по крупу лошади Бойда – она помчалась по равнине. Бойд отпустил поводья, и все-таки ему казалось, что он недостаточно быстро удаляется от Тавиза и его дружков.
– Ты передай Адамсу, дружище, что Тавиз четко выполняет свою работу, – донесся до Бойда голос главаря шайки.
* * *
В сотнях миль от этого места стук вагонных колес не давал уснуть Дерби Сьюрду. Он устал, и ему страшно хотелось выпить. Угольная пыль, которую заносило ветром в открытое окно вагона, въелась ему в кожу и скрипела у него на зубах. Раздраженный Сьюард, чтобы как-нибудь развлечься, взял смятую газету, оставленную одним из попутчиков. Вообще, эта поездка была тяжелой. Ему пришлось в спешке покидать Лондон, потому что Эйвери Нокс, не желая ничего слушать, требовал от Сьюарда только одного: найти Делмара и избавиться от него. За несколько недель нежелательного путешествия Сьюард весь измучился, так как питался он, как придется, мало спал и пил отвратительное виски. Наконец, его путешествие, кажется, подошло к концу, хотя ему и думать не хотелось о том, что ждет его, когда он покинет неудобный вагон поезда и пересядет в еще более неудобный дилижанс, следующий до какого-то Вишбона.
Он надеялся, что Делмар еще не покинул этот городок, и, словно в ответ на его молитвы, впрочем, в этом случае лучше было бы сказать благодаря вмешательству дьявола, взгляд Сьюарда случайно упал на коротенькую заметку в газете недельной давности. В глаза бросилось словечко «Вишбон». Писали о том месте, куда он сейчас направлялся.
В этой заметке говорилось о попытке ограбления дилижанса и о том, как она сорвалась благодаря меткому броску камнем некоего француза по имени Рис Делмар. Сьюард сразу воспрянул духом; на его толстых губах заиграла улыбка, и он мысленно поаплодировал себе за свои детективные способности. Нокс скоро сможет успокоиться, потому что его проблема будет решена. Впрочем, улыбка тут же исчезла с лица Сьюарда, когда он подумал об омерзительном будущем графе Эйвери Ноксе. Ему пришлось признать, что когда он выполнит поручение, то, возможно, награду свою выбивать ему придется долго и упорно. Нокс не любит расставаться с деньгами. Это сейчас он опустился. Что случится, когда Сьюард вернется в Лондон? Каким он там найдет этого графа? Может, тот совсем станет сумасшедшим и даже не захочет признавать его? А? Что тогда он, Сьюард, получит за свои хлопоты? И он решил как следует пораскинуть мозгами.
Во-первых, следовало подумать о том, как обезопасить себя и получить то, что ему причитается независимо от того, что случится с Ноксом. Во-вторых, надо было подумать о том, как бы не вызвать подозрений, прибыв в Вишбон невесть зачем. Сьюард не считал себя глупцом и понимал, что в маленьком американском городке появление дородного рыжеволосого англичанина обязательно вызовет разные толки и сплетни, поэтому необходимо прямо сейчас придумать приличную причину, объясняющую его приезд. А, действительно, зачем он едет в Вишбон? Нельзя же в самом деле сказать, что он приехал убить Риса Делмара!
По-прежнему держа смятую газету в руке, Сьюард закрыл глаза, потер пальцами виски, напряженно размышляя о дальнейших действиях.
Солнце заливало горячим светом расстилавшуюся за окном вагона степь. В отдалении медленно и величаво проплывали красные холмы.
После долгих размышлений о своем будущем у Сьюарда стало вырисовываться что-то определенное. Может быть, конечно, только может быть, но ему совсем не стоит торопиться с убийством Риса Делмара. Не стоит ли подумать о том, чтобы рассказать французу о наследстве и посоветовать ему вернуться в Лондон? Делмар может предложить значительно большую компенсацию человеку, который принесет ему такую новость. Особенно если этот человек еще и поможет снять с себя подозрения в убийстве. Почти наверняка он окажется щедрее Нокса. С другой стороны, может, все-таки не уходить от Нокса. Сьюард облизнул пересохшие губы: Делмар или Нокс? Вот проблема.
– Извините, пожалуйста, – послышался тихий голос. – Вы не будете против, если я сяду здесь?
Сьюард открыл глаза и увидел перед собой не очень красивую женщину в дорогой одежде. Она вопросительно смотрела на него.
– Да, пожалуйста, – ответил он, тепло улыбнувшись. – Вы чрезвычайно украсите этот тусклый пейзаж.
Женщина порозовела от удовольствия и села напротив.
– Ах, я уверена, что вы шутите, – сказала она. – Однако, так надоедает смотреть в окно – там все одна картина. Я подумала, что если пересаживаться с места на место, то хоть немного можно разогнать скуку.
– Возможно, – снисходительно кивнул Сьюард. – Может быть, вот эта газета поможет вам немного развлечься?
Он аккуратно сложил газету, которую только что читал, и подал женщине, добавив при этом:
– Она старая, но, может быть, развеселит вас. Женщина стянула с рук перчатки кремового цвета и, развернув газету, пробежала глазами заголовки на первой странице. Взгляд Сьюарда привлекла большая рубиновая брошь у женщины на груди. Дама улыбнулась.
– Благодарю вас, мистер… э-э-э…
– Сьюард. Дерби Сьюард.
– А я – Ада Пенрод, – представилась женщина. – Я собралась в эту поездку, чтобы навестить своего брата в Вишбоне.
– Вишбон? – спросил Сьюард. – Как мне все-таки везет в этой поездке:
– О-о-о! – протянула она изумленно.
– Видите ли, я тоже еду в Вишбон, – пояснил он. Ада Пенрод поинтересовалась, опустив, глаза:
– У вас там семья?
– Нет. У меня там нет родных, я буду в Вишбоне впервые.
Внезапно он придумал объяснение своего приезда в город и нашел причину, чтобы расспросить о Рисе Делмаре.
– Видите ли, я репортер. Я еду на Запад, чтобы сделать серию репортажей для моей лондонской газеты.
Ада наклонилась вперед:
– Ах, как интересно!
– Да, очень! – продолжал Сьюард все увереннее, начиная с увлечением импровизировать. – Темы моих статей – преступники и блюстители порядка и закона на Западе, а более точно – я хочу написать о любом необычном человеке.
– О, это, практически все, есть в Вишбоне! – воскликнула, блестя глазами, Ада. – Конечно, я уверена, что западнее Сент-Луиса вы не найдете ни одного цивилизованного человека.
Ее глубоко посаженные глаза сверкнули:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Рису Делмару, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Рис нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Тедди с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. Он казался незыблемым, как скала, стремительным, словно ветер. От него исходило такое уютное тепло, словно от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Тедди прошептала:
– Рис…
Затем подняла к нему свое лицо:
– Держи меня! Пожалуйста, держи!
– О, Тедди!… – прошептал он в ответ.
Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. На лице сверкали то ли звезды, то ли отблески далеких звезд. От длинных ресниц девушки на ее щеки падали темные, густые тени. Они трепетали, словно крылья бабочки, готовые упорхнуть при первом дуновении ветерка. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Он желал испить сладость ее дыхания и забыться, попробовав этот божественный нектар. Его язык, теплый и мягкий, скользнул меж ее губ. Рису казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Тедди боялась и хотела. Рис пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях. Какие у него поцелуи! Как они манят и завораживают! От легких, а иногда жадных мужских прикосновений девушка забыла, что она хотела только того, чтобы он обнял ее, чтобы ее покинула боль утраты. Однако Тедди не понимала, что чувства, которые она так долго сдерживала и подавляла, однажды вырвавшись на волю, уже не покорятся ей больше. Наверное, Рису Делмару удалось подчинить себе ее чувства и передать ей часть огня, сжигавшего его.
Тедди ощутила, как ее захватил какой-то вихрь. Земля ушла у нее из-под ног, и вокруг не осталось ничего, кроме звезд, ярко сиявших на чернильно-синих небесах, и они с Рисом вдвоем возносились все выше и выше к этим небесам и пустынным горным вершинам. Руки мужчины бережно поддерживали ее, и она знала, что ветер, уносящий ввысь, и огонь, сжигающий кожу, не причинят ей вреда.
Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Риса и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!
Тедди не знала, что с нею происходит.
– Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! – страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.
– Cherie, cherie!
Ее, словно плетью, хлестнуло этим словом.
Именно так он называл ту шлюху. Значит, для него нет разницы между ними. Тедди вскрикнула неожиданно громко, как будто внезапно пробудилась ото сна, который оказался жестокой реальностью.
– Назад! Отпусти меня сейчас же!
Она выхватила револьвер и навела его на Риса. Однако Делмар не был так очарован страстью, как она. Он увернулся от удара и сразу отпустил девушку.
Тедди, как дикая кошка, вскочила с каменистой земли, на которой, неизвестно как, она оказалась.
Ругая Риса на чем свет стоит, Тедди схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Тедди отступила еще на шаг и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. Теперь она стояла над ним, трясясь от гнева, держа палец на курке.
– Ну, погоди! – угрожающе сказала она. – Однажды…
Желая, чтобы она успокоилась, Рис остался лежать неподвижно, проклиная себя и называя всякими нелестными именами.
Нет! Однажды она станет его, или иначе он умрет. Однако вслух он сказал другое:
– Однажды, Тедди, с тобой не окажется этого револьвера.
ГЛАВА 25
Тавиз сидел в удобном кожаном кресле дилижанса, принадлежавшего «Геймбл Лайн». В руках у него было письмо, взятое из разорванной холщевой сумки, в которой перевозилась почта, а в зубах дымилась сигара.
– Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… – сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.
«Дорогой Томас, мне очень пригодились те двадцать долларов, которые ты мне выслал. Наш маленький Томас заболел и несколько месяцев доктор лечил нас в долг. Надеюсь, что тебе улыбнется удача, и в будущем тебе повезет больше. Дорогой мой, мы по тебе очень скучаем. Ты так давно от нас уехал. Дети каждый день спрашивают о тебе.
Твоя любящая жена Марта».
Громко расхохотавшись, Тавиз разорвал письмо и выбросил в окно дилижанса.
– Ох, уж этот Томас! Бьюсь об заклад, что он потратил свой золотой песок на виски и потаскушек, пока его женушка горбится дома. Э-э… как ты думаешь, Хуан?
– Si. Я бы так и поступил, – согласился Хуан, невысокий, кривоногий мексиканец.
– Нет, – печально сказал Тавиз. – Это ты врешь.
Ты бы заставил свою женщину копать золото, а сам бы сидел дома.
– Si, si, – громко расхохотавшись, Хуан набрал полную руку писем и протянул их Тавизу. – Мне так смешно от этих писулек. Почитайте еще что-нибудь, сеньор.
Тавиз отбросил письма в сторону и решительно ответил:
– Нет, хватит!
Затем он высунулся в окно дилижанса и крикнул:
– Эй, Ренни, останови экипаж! Мне надоело так ехать! Я хочу сесть на свою лошадь!
Этот второй бандит, которого Тавиз взял с собой, был самым жестоким во всей шайке, не считая, конечно, самого Тавиза. Он остановил дилижанс и подождал, пока главарь вылезет и сядет верхом на своего черного с белыми чулками на ногах жеребца. Хуан взобрался на коня после Тавиза, держа в руках обитую железом зеленую шкатулку. Замка на ней не было. Его отстрелил Тавиз, как только они захватили карету. В присутствии Бойда Смита, подозрительно заглядывавшего ему через плечо, Тавиз аккуратно пересчитал деньги, лежащие в шкатулке. Бандиты согласились забрать себе только пятьдесят процентов от награбленного, а вторую половину должен был получить Адамс, который обещал за это удержать шерифа от поисков преступников.
В ящике, который они захватили, содержалось четыре тысячи долларов золотыми монетами. Они лежали расфасованные по восьми мешочкам, которые были посланы в компанию «Уэлз Фарго», расположенную в Юме.
По приказу Тавиза Хуан пересыпал содержимое четырех мешочков в седельные сумки, а четыре других мешка были переданы Бойду Смиту, который вместе с Тавизом участвовал в ограблении дилижанса.
– А-а-а, Адамс будет доволен, – сказал Бойд, привязывая переметные сумы к седлу и готовясь скакать с ними в Вишбон. Он и сам надеялся на вознаграждение и думал о том, что сможет приобрести себе, наконец, новое седло или красивые ботинки, которые продавались у Пенрода.
Тавиз ухмыльнулся:
– Скажешь Адамсу, что я скоро сделаю ему еще лучший подарок.
– Да? – вежливо изумился Бойд, который боялся сказать что-нибудь не так главарю шайки. – А что это будет?
– Это будет «Геймбл Лайн»! – гордо сказал Тавиз. – Я скоро преподнесу ему ее на блюдечке.
Прежде чем посланец Адамса забрался на лошадь, бандит схватил повод его лошади. День был жаркий, однако от взгляда холодных змеиных глаз Тавиза у Бойда тело покрылось гусиной кожей.
– Э, подожди-ка немного, – произнес Тавиз. – Тогда ты сможешь поподробнее рассказать Адамсу, что я делаю.
– Ну, конечно, – с готовностью сказал Бойд, желая на самом деле как можно быстрее и как можно дальше убраться от бандитов.
Сделав Бойду знак следовать за ним, Тавиз пустил лошадь галопом по каменистой равнине и резко остановился на самом краю глубокого каньона, прорезавшего пустыню в этом месте. Копыта лошади скользили по каменистой осыпи. Только несколько дюймов отделяли его от падения в бездонную пропасть.
Бойд последовал за ним значительно медленнее и догнал его только минут через пять. Он свисал с седла, чтобы заглянуть за край обрыва. От того, что Смит увидел, ему чуть не стало дурно, и он ощутил тошнотворный холодок в животе. Земля была футах в двухстах ниже, а Бойд Смит с детства не любил высоты. Так он и сказал Тавизу и судорожно подал лошадь назад.
– Тебя пугает высота? – засмеялся Тавиз и указал на человека, все еще сидевшего на козлах дилижанса примерно в четверти мили от них. Посмотри на Ренни. Сейчас он покажет тебе, что такое храбрость! Эй! Тавиз поднял над головой руку, подождал мгновение и опустил ее вниз. По этому знаку Ренни хлестнул уставшую упряжку лошадей и на бешеной скорости помчался к обрыву. Дилижанс мчался все быстрее и быстрее, поднимая клубы пыли. Бойд почувствовал, как его сердце бешено застучало в ответ на стук мчащегося к пропасти дилижанса. Позади галопом скакал Хуан, держа повод лошади Ренни.
Зачем Тавиз и его люди затеяли эту глупую игру, было выше понимания Смита. Одно он знал совершенно точно: Ренни не оставил времени на то, чтобы остановить упряжку у края пропасти.
Впрочем, Ренни даже и не пытался это сделать. Когда головные лошади оказались всего в шести футах от края, возничий спрыгнул со своего места и кубарем покатился по каменистой земле. Спустя еще минуту лошади догадались о том, что их ждет впереди, но было уже слишком поздно останавливаться, и вся упряжка вместе с дилижансом с грохотом обрушилась вниз.
Скривившись, как от зубной боли, Бойд не нашел в себе сил посмотреть на то, что происходит внизу. Бандиты, наоборот, были довольны содеянным. Они получили огромное удовольствие и теперь весело подшучивали друг над другом.
– Мы бы могли немного заработать, если бы продали лошадей, – нерешительно заметил Бойд.
– Зато мы наделали целую кучу отбивных, – ухмыльнулся Тавиз и сильно хлопнул по крупу лошади Бойда – она помчалась по равнине. Бойд отпустил поводья, и все-таки ему казалось, что он недостаточно быстро удаляется от Тавиза и его дружков.
– Ты передай Адамсу, дружище, что Тавиз четко выполняет свою работу, – донесся до Бойда голос главаря шайки.
* * *
В сотнях миль от этого места стук вагонных колес не давал уснуть Дерби Сьюрду. Он устал, и ему страшно хотелось выпить. Угольная пыль, которую заносило ветром в открытое окно вагона, въелась ему в кожу и скрипела у него на зубах. Раздраженный Сьюард, чтобы как-нибудь развлечься, взял смятую газету, оставленную одним из попутчиков. Вообще, эта поездка была тяжелой. Ему пришлось в спешке покидать Лондон, потому что Эйвери Нокс, не желая ничего слушать, требовал от Сьюарда только одного: найти Делмара и избавиться от него. За несколько недель нежелательного путешествия Сьюард весь измучился, так как питался он, как придется, мало спал и пил отвратительное виски. Наконец, его путешествие, кажется, подошло к концу, хотя ему и думать не хотелось о том, что ждет его, когда он покинет неудобный вагон поезда и пересядет в еще более неудобный дилижанс, следующий до какого-то Вишбона.
Он надеялся, что Делмар еще не покинул этот городок, и, словно в ответ на его молитвы, впрочем, в этом случае лучше было бы сказать благодаря вмешательству дьявола, взгляд Сьюарда случайно упал на коротенькую заметку в газете недельной давности. В глаза бросилось словечко «Вишбон». Писали о том месте, куда он сейчас направлялся.
В этой заметке говорилось о попытке ограбления дилижанса и о том, как она сорвалась благодаря меткому броску камнем некоего француза по имени Рис Делмар. Сьюард сразу воспрянул духом; на его толстых губах заиграла улыбка, и он мысленно поаплодировал себе за свои детективные способности. Нокс скоро сможет успокоиться, потому что его проблема будет решена. Впрочем, улыбка тут же исчезла с лица Сьюарда, когда он подумал об омерзительном будущем графе Эйвери Ноксе. Ему пришлось признать, что когда он выполнит поручение, то, возможно, награду свою выбивать ему придется долго и упорно. Нокс не любит расставаться с деньгами. Это сейчас он опустился. Что случится, когда Сьюард вернется в Лондон? Каким он там найдет этого графа? Может, тот совсем станет сумасшедшим и даже не захочет признавать его? А? Что тогда он, Сьюард, получит за свои хлопоты? И он решил как следует пораскинуть мозгами.
Во-первых, следовало подумать о том, как обезопасить себя и получить то, что ему причитается независимо от того, что случится с Ноксом. Во-вторых, надо было подумать о том, как бы не вызвать подозрений, прибыв в Вишбон невесть зачем. Сьюард не считал себя глупцом и понимал, что в маленьком американском городке появление дородного рыжеволосого англичанина обязательно вызовет разные толки и сплетни, поэтому необходимо прямо сейчас придумать приличную причину, объясняющую его приезд. А, действительно, зачем он едет в Вишбон? Нельзя же в самом деле сказать, что он приехал убить Риса Делмара!
По-прежнему держа смятую газету в руке, Сьюард закрыл глаза, потер пальцами виски, напряженно размышляя о дальнейших действиях.
Солнце заливало горячим светом расстилавшуюся за окном вагона степь. В отдалении медленно и величаво проплывали красные холмы.
После долгих размышлений о своем будущем у Сьюарда стало вырисовываться что-то определенное. Может быть, конечно, только может быть, но ему совсем не стоит торопиться с убийством Риса Делмара. Не стоит ли подумать о том, чтобы рассказать французу о наследстве и посоветовать ему вернуться в Лондон? Делмар может предложить значительно большую компенсацию человеку, который принесет ему такую новость. Особенно если этот человек еще и поможет снять с себя подозрения в убийстве. Почти наверняка он окажется щедрее Нокса. С другой стороны, может, все-таки не уходить от Нокса. Сьюард облизнул пересохшие губы: Делмар или Нокс? Вот проблема.
– Извините, пожалуйста, – послышался тихий голос. – Вы не будете против, если я сяду здесь?
Сьюард открыл глаза и увидел перед собой не очень красивую женщину в дорогой одежде. Она вопросительно смотрела на него.
– Да, пожалуйста, – ответил он, тепло улыбнувшись. – Вы чрезвычайно украсите этот тусклый пейзаж.
Женщина порозовела от удовольствия и села напротив.
– Ах, я уверена, что вы шутите, – сказала она. – Однако, так надоедает смотреть в окно – там все одна картина. Я подумала, что если пересаживаться с места на место, то хоть немного можно разогнать скуку.
– Возможно, – снисходительно кивнул Сьюард. – Может быть, вот эта газета поможет вам немного развлечься?
Он аккуратно сложил газету, которую только что читал, и подал женщине, добавив при этом:
– Она старая, но, может быть, развеселит вас. Женщина стянула с рук перчатки кремового цвета и, развернув газету, пробежала глазами заголовки на первой странице. Взгляд Сьюарда привлекла большая рубиновая брошь у женщины на груди. Дама улыбнулась.
– Благодарю вас, мистер… э-э-э…
– Сьюард. Дерби Сьюард.
– А я – Ада Пенрод, – представилась женщина. – Я собралась в эту поездку, чтобы навестить своего брата в Вишбоне.
– Вишбон? – спросил Сьюард. – Как мне все-таки везет в этой поездке:
– О-о-о! – протянула она изумленно.
– Видите ли, я тоже еду в Вишбон, – пояснил он. Ада Пенрод поинтересовалась, опустив, глаза:
– У вас там семья?
– Нет. У меня там нет родных, я буду в Вишбоне впервые.
Внезапно он придумал объяснение своего приезда в город и нашел причину, чтобы расспросить о Рисе Делмаре.
– Видите ли, я репортер. Я еду на Запад, чтобы сделать серию репортажей для моей лондонской газеты.
Ада наклонилась вперед:
– Ах, как интересно!
– Да, очень! – продолжал Сьюард все увереннее, начиная с увлечением импровизировать. – Темы моих статей – преступники и блюстители порядка и закона на Западе, а более точно – я хочу написать о любом необычном человеке.
– О, это, практически все, есть в Вишбоне! – воскликнула, блестя глазами, Ада. – Конечно, я уверена, что западнее Сент-Луиса вы не найдете ни одного цивилизованного человека.
Ее глубоко посаженные глаза сверкнули:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43