Что с ним?
— Что-то тревожит его, Олли. Но он не желает говорить мне — что. Может, вы сможете рассказать мне, в чем дело? — с надеждой в голосе попросила Аврора.
Олли теребил кружевную манжету.
— Что-то тревожит Николаса? Простите, Аврора, но я не могу вам помочь. Если его что-то и беспокоит, со мной он не поделился.
— Но ведь вы его лучший друг. Я была убеждена…
— Простите, Аврора.
Олли встал и пошел наливать себе еще бренди. Он старался держаться к Авроре спиной, чтобы она не видела его лица. Аврора встала и пошла следом.
— Олли, вы не умеете лгать. У вас все на лице написано.
Олли обернулся, сделав страшное лицо, — должно быть, чтобы напугать Аврору. Но он был слишком добрым человеком и слишком плохим актером.
— Леди Аврора, вы меня оскорбляете! — с напускным раздражением заявил он.
— Так как же, дуэль или правда?
Олли выпучил глаза.
— Ни разу меня не вызывала на дуэль женщина!
— Олли, довольно! Мне нужна правда.
— К черту, Аврора! — воскликнул Олли, чувствуя, что его загнали в угол, и не представляя, как выйти из положения, не предавая Ника. — Я же сказал, что не могу вам помочь!
Аврора наблюдала, как на выразительном лице Олли одно чувство сменяло другое. Внезапно ей все стало ясно.
— Олли, — проникновенно произнесла она, — вы дали слово Николасу ничего мне не рассказывать?
— В том не было необходимости!
Аврора отступила. Чем сильнее она будет напирать на Олли, тем отчаяннее он станет сопротивляться. Олли был дружен с Николасом задолго до того, как Аврора познакомилась с будущим мужем. Она понимала, что такое мужская дружба.
— Простите, Олли. Конечно же, Николас просто с вами не поделился. Но поверьте, я говорю правду: Нику действительно очень плохо. Что-то гнетет его. Помогите мне понять, что же это…
Олли был обезоружен. Ему оставалось лишь спросить:
— Он не сказал, в чем дело?
Аврора покачала головой. В задумчивости она подошла к окну и посмотрела на улицу.
— Он ушел в себя и закрыл за собой дверь. Я оказалась отрезанной, — надтреснутым голосом произнесла она. — Мы были так близки раньше. Теперь мы совершенно чужие люди, которым приходится жить под одной крышей.
— Я… Мне очень жаль слышать это, Аврора. Совсем не похоже на Ника. Я знаю, что он вас любит, — добавил Олли бодрым тоном.
Аврора внезапно обернулась. Ей показалось, что причина странной перемены в Николасе стала ей ясна.
— Олли, вы считаете, что здесь замешана женщина? У моего мужа появилась любовница?
Олли в два шага подскочил к Авроре.
— Не говорите глупостей! У Ника нет другой женщины. Он сам много раз говорил мне, что вы для него — все.
Но заверения Олли не помогли Авроре рассеять сомнения.
— Я не могу иначе объяснить его равнодушие, — глухо сказала она.
Олли не выдержал и, схватив Аврору за плечи, тряхнул ее.
— Что бы там ни грызло Николаса, любовница тут ни при чем. Памела давно стала частью прошлого. Насколько я знаю, у нее сейчас роман с одним герцогом. Ник забыл ее, да и у нее появилась рыбка покрупнее, чем маркиз. Поверьте мне, Аврора, вам можно не бояться Памелу Литтлвуд.
— Вы ведь не говорите это только для того, чтобы меня успокоить?
Олли отпустил ее и с улыбкой покачал головой.
Аврора вздохнула с облегчением. Затем она распрямила плечи, словно с них свалился тяжкий груз.
— Простите меня. Я отняла у вас довольно много времени, Олли.
— Уже не говоря о том, какой урон вы нанесли моей репутации, приехав ко мне в одиночестве, — лукаво ухмыляясь, сказал Олли.
— Как-нибудь вам придется это пережить, друг мой, — с улыбкой ответила Аврора.
Олли накинул на плечи Авроры плащ. Она вновь стала серьезной.
— Олли, — вдруг сказала она с мольбой в голосе, — если Николас расскажет вам о своих трудностях, прошу вас, сообщите об этом мне. Если бы я знала, что его терзает, я смогла бы разрушить этот барьер между нами.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь.
Повинуясь внезапному порыву, Аврора приподнялась на носки и поцеловала Олли в щеку.
— Спасибо, Олли. Вы верный друг. Не стоит провожать меня, я знаю дорогу.
Олли стоял у окна и смотрел, как Аврора садится в экипаж. Затем он подошел к буфету, налил полный стакан бренди и осушил его одним махом. Потом он сел в любимое кресло и, закрыв глаза, увидел перед собой страдающее лицо Авроры. Когда она поцеловала его, он почувствовал себя Иудой.
— Чтоб тебе провалиться, Николас Девениш! — сказал он вслух. — Ты разбиваешь этой девочке сердце и меня делаешь соучастником.
Внезапно доброе лицо Олли исказил гнев и он швырнул стакан в стену. Тонкий звон разбитого стекла доставил ему удовольствие.
Он встал и вызвал экипаж. Может, проигрыш в клубе как-то заглушит чувство вины, которое заставила его испытать Аврора, принудив лгать.
Николас пребывал в подавленном настроении. Ни музыка, ни смех, ни веселье двух сотен гостей, танцевавших в бальном зале, не могли унять его боль.
Глазами он искал жену. Жену? Николас горько усмехнулся. Разве Аврора была ему женой? Сейчас он воспринимал ее лишь как женщину, которая жила с ним под одной крышей. Последний месяц между ними не было никакой близости.
Но никто не догадывался об этом. Аврора вела себя как опытная хозяйка дома, любезная и веселая. Лишь когда она ловила взгляд Николаса, под маской притворной веселости проступала правда. Улыбка сползала с ее лица, и она торопливо отворачивалась.
Верный Олли как-то заявил Николасу, что тот сам виноват — поглощен жалостью к себе.
Впервые за время долгой дружбы Олли всерьез разозлился на Николаса.
— Ты разве не видишь, что творится с твоей женой? Ты, набитый дурак!
Николас все видел, но ничего не мог с собой поделать.
— Леди Силверблейд, вы хорошеете с каждым днем.
Аврора улыбнулась и поблагодарила герцогиню Килкенни. Она радовалась возможности поболтать, отвлечься от мыслей о Николасе. Муж угрюмо поглядывал на нее с другого конца зала.
Аврора и в самом деле чувствовала себя красавицей сегодня. В последнее время она объездила все самые модные магазины, выбирала самые дорогие ткани… Чем же еще было заниматься в Лондоне?
Кэтрин улыбнулась:
— Похоже, ты становишься законодательницей мод в Лондоне, моя дорогая. Где та скромная провинциалка, которая приехала сюда в прошлом году?
Аврора и Кэтрин побеседовали немного. Герцогиня расспрашивала о Диане. Сестра не захотела приехать в Лондон, предпочтя остаться в Корнуолле на лето. Мимо них проходил молодой человек одних с Авророй лет. Кэт окликнула его и, шепнув, что он тоже ирландец, представила Авроре.
— Аврора, вы меня не помните? — спросил юноша.
Он был высок, хорош собой, со смелыми карими глазами и приятной улыбкой. Аврора посмотрела на него озадаченно.
— Я не узнаю вас, сэр.
Юный джентльмен продолжал ослепительно улыбаться.
— Меня зовут Конор Грантли.
Аврора сразу вспомнила.
— Конор! — воскликнула она, радостно обнимая одного из своих друзей детства. — Как приятно тебя снова увидеть! А что ты делаешь в Лондоне? — Не дав юноше ответить, Аврора обернулась к Кэтрин: — Отец Конора владеет поместьем, граничащим с Фолконстауном.
— Думаю, вам двоим есть что вспомнить, — улыбаясь, сказала Кэт. — Извините, я должна вас оставить. Вижу, ко мне спешит муж.
Аврора с интересом взглянула на Конора:
— Неудивительно, что я тебя не узнала. Ты стал настоящим джентльменом.
— А ты стала еще красивее! Я тебя сразу узнал. Но разве такой ты была, когда каталась на пони со мной и моими братьями?
— Хорошие были времена, — с грустной улыбкой заметила Аврора. — Жаль, что мы больше не дети. Сейчас я замужняя женщина, маркиза.
— Понимаю, — кивнул Конор.
— А как Фолконстаун? Процветает в руках лорда Фицхью?
Тень легла на лицо Конора. Он нервно огляделся.
— Здесь можно поговорить наедине, чтобы нам не мешали?
— В саду, — ответила Аврора.
Она повела Конора в сад, не зная, что за ними следят.
Николас не слышал, что ему говорит собеседник. Все его внимание было сосредоточено на Авроре с того момента, как он увидел, что она обнимает какого-то юношу. Николас удивлялся: что за птица этот юный джентльмен? Судя по одежде — не особо высокого полета.
Почти сразу Николас поспешил в сад. Он пересек зал и вышел на веранду: двери из-за жары оставались открытыми.
Он увидел свою жену. Нахальный юнец обнимал ее.
Ник едва не задохнулся от гнева. Он подошел быстро — так, что они даже не успели его заметить. Схватив парня за плечо, он отбросил его в сторону.
— Николас, я объясню…
Аврора хотела закричать и не смогла. Николас схватил ее за руку и потащил в глубину сада.
— Николас, ты делаешь мне больно…
Он вел ее за собой, пока они не оказались там, где их никто не мог найти.
Она повернулась к мужу, задыхаясь от возмущения и обиды.
— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе сказал он.
— Зачем мне придумывать какие-то объяснения?! — крикнула она. — Ведь ты уже все сам решил: осудил и приговорил.
— Я должен спокойно смотреть, как моя жена целуется с другим мужчиной?..
— Он не целовал меня! — горячо воскликнула Аврора.
— Но вы обнимались, моя дорогая. Я же видел.
— Не я обнимала его, а он меня.
— Это ничего не меняет.
— Ах, не меняет! — с иронией произнесла Аврора. — Когда миссис Литтлвуд вас целует, обнимает — это нормально. Но если кто-то хотя бы прикоснется ко мне… Этого джентльмена зовут Конор Грантли. Я знаю его с детства. Когда-то мы были соседями в Ирландии.
Николас подошел к Авроре, лицо его потемнело и скривилось. Аврора отшатнулась, но он больно схватил ее за запястья.
— Если ты надумала завести себе любовника, я заставлю тебя передумать!
Аврора покачала головой.
— Ты мне не доверяешь, — сказала она.
Он отпустил ее, словно она внезапно стала ему противна.
— Я хочу быть уверенным в том, что сын у тебя родится от меня, а не от кого-то другого.
Его несправедливые, оскорбительные слова подействовали на Аврору как пощечина. В ней закипела ярость.
— Вы, милорд, не прикасались ко мне по меньшей мере месяц. Можете быть уверены в том, что мой ребенок будет не от вас.
И тогда он ударил ее по щеке. Ударил не сильно. Но то, что Николас способен поднять на нее руку, было болезненнее, чем сам удар.
Николас, осознав, что сделал, скривился от отвращения к самому себе.
— Аврора, прости, — проговорил он уже в следующее мгновение и протянул к ней руки. — Не знаю, что на меня нашло. Мной овладел гнев, я не хотел…
Не слыша его и думая, что он вновь собирается ее ударить, Аврора отпрянула. Широко распахнув глаза, полные ужаса, она закричала:
— Не прикасайся ко мне! Никогда больше не смей ко мне прикасаться!
Николас бессильно уронил руки.
— Аврора, я…
— Оставь меня!
Лицо его было бледным.
— Отлично. Нам обоим надо побыть в одиночестве. Завтра утром ты поедешь в Силверблейд. Если кто-то из нас решит, что наш брак обречен, я придумаю, как нам его разорвать.
Аврора не нашла, что сказать. Когда к ней вернулась способность говорить, она тихо пробормотала:
— Н… Николас, о чем ты говоришь? Не может быть… Ты это всерьез?
— Вполне, мадам.
И он, усмехнувшись, ушел.
Аврора закрыла лицо руками и зарыдала.
Через четверть часа к Авроре подошел Уэсли.
— Аврора, что случилось?
— Ничего, — смахнув слезы, бодро ответила она.
Уэсли кивнул с пониманием.
— Я знаю, что у Ника ужасный характер, не переживайте. Что бы ни было, все не так серьезно, как вам кажется.
Аврора с трудом улыбнулась:
— Нет, Уэсли, на этот раз все очень серьезно. Николас отправляет меня в Силверблейд. Я еду завтра утром. А он остается в Лондоне.
— Ник отправляет вас в Силверблейд? Одну?
Аврора кивнула:
— Наверное, так будет лучше.
— Не отчаивайтесь. У Ника появится возможность все обдумать. Уверен, что через неделю он примчится к вам заглаживать вину.
— Спасибо, Уэсли. Буду рада вас видеть, когда приедете навестить бабушку.
Аврора пожалела, что сама вспомнила о леди Вивьен. Но она постаралась не думать ни о чем плохом.
Глава 16
Аврора покачивалась на кожаном сиденье экипажа. Хотелось спать, но уснуть она не могла.
Всю ночь, лежа в огромной постели, Аврора ждала, что Николас придет к ней. Придет и скажет, что передумал отсылать ее в имение. Но он не пришел. Завтрак они провели в полном молчании, словно два незнакомца. Экипаж уже стоял у крыльца.
В дороге Аврора часто вспоминала Николаса. То сердитым, мрачным, а то веселым и озорным…
Аврора прижала ладонь к губам, чтобы не застонать.
— О, Николас, что я сделала такого, чтобы ты меня возненавидел? Полюбишь ли ты меня вновь?
И тогда она начала плакать, более не в силах совладать с собой. Вскоре она потеряла счет времени. Сколько часов прошло с тех пор, как они выехали из Лондона? Или, может, дней? Она не знала и не хотела знать. Ничто для нее не имело значения после того, как она потеряла Николаса.
Внезапно карета остановилась. Раздался выстрел. В ту же секунду Аврора забыла о Николасе. Она выглянула из окна и в ужасе замерла.
Разбойники! Лица их были закрыты масками.
— Выходите! — прорычал один из разбойников, распахнув дверцу.
Выйдя из кареты, Аврора увидела, что их четверо. И что нападение произошло на лесной дороге. Кучер и слуга сидели на козлах в неестественных позах, молчали и не шевелились.
— Вы их убили! — воскликнула Аврора, рванувшись вперед, словно еще чем-то могла помочь несчастным.
— Куда? — Стоявший у кареты схватил ее за руку.
— Грязные убийцы!
Бандит толкнул ее — так сильно, что она вскрикнула от боли.
Другой громко захохотал.
— Покажем стерве, на что мы способны? Эй, мужики!
— У меня прежде никогда не было настоящей леди.
— Вот и пользуйся возможностью. Она такая красивая…
— Чур, я первый! Давай ее сюда!..
Разговор бандитов сопровождался диким смехом.
Аврора поняла, что шансов спастись у нее нет. И все же она должна попробовать найти выход. Она должна быть сильной и храброй.
— Что вы намерены со мной сделать? — спросила Аврвра.
— Скоро узнаете, — ответил тот, кто, как показалось Авроре, был главарем.
Ей связали руки, на голову накинули мешок.
— Ну, полезай в карету! — крикнул один из разбойников.
Ее грубо толкнули.
— Не высовывайся. Иначе прострелю голову. Понятно?
— Да, — ответила Аврора.
Похититель довольно громко свистнул.
Теперь Аврора могла только слышать. Разбойники что-то кричали, смеялись. Было похоже, они сели на своих лошадей. Карета тронулась с места. Аврору куда-то повезли. Но куда?
Ехали долго. У Авроры была возможность подумать о собственной участи.
Почему разбойники не стали ее убивать? Значит, они похитили ее, чтобы получить выкуп. Захочет ли Николас заплатить за нее? Ведь прежней любви к ней уже нет в его сердце.
Авроре вдруг стало стыдно, что она сомневается. Николас был человеком чести. Даже если он больше ее не любил, он все равно не даст ей умереть.
Но кто были эти разбойники? Как узнали они о том, что она поедет именно по этой дороге совсем без охраны? И куда ее везут?
Спустя некоторое время Аврора почувствовала, что карета остановилась. Затаив дыхание, она стала прислушиваться.
— Вот мы и на месте, леди Силверблейд.
Аврора узнала голос главаря. Он сам открыл дверцу кареты.
Они знают, кто она? Откуда?!
Ее вывели из экипажа. Главарь отвратительно пошутил насчет ее внешности.
Раздался дружный смех.
Тогда главарь сказал:
— Ну что же, леди, пора нам сделать это.
Аврора от ужаса втянула голову в плечи. Но вдруг подумала, что, если они хотят убить ее, надо принять смерть достойно. Она выпрямилась. И в этот момент ее сильно ударили по голове. Она потеряла сознание.
Аврора открыла глаза и тут же об этом пожалела. От боли к глазам подступили слезы. Из горла вырвался стон. Голова сильно болела. Но руки не были связаны. И мешка на голове не было. Она легла на спину и закрыла глаза. Боль не проходила. Она вцепилась в нее, словно собака в кость.
«Хорошо, что я еще жива», — думала Аврора.
Почему же разбойники ее не убили?
Темная комнатка, в которой Аврора находилась, слегка покачивалась. В маленькое круглое окошко виднелось чистое голубое небо и больше ничего. Аврора поняла, что находится в каюте корабля.
Она встала и шагнула к двери. Голова закружилась. Ей пришлось переждать, пока пройдет приступ тошноты.
Дверь оказалась запертой снаружи.
— А ты думала, она будет открыта? — пробормотала Аврора, обращаясь к самой себе.
Затем она подошла к иллюминатору и увидела загорелого матроса. Дрожащими от возбуждения пальцами она открыла окошко и крикнула:
— Сударь!
Матрос поднял глаза. Аврора улыбнулась ему и сказала:
— Я хотела бы поговорить с вашим капитаном. Со мной явно произошло какое-то недоразумение.
Матрос никак не отреагировал на ее просьбу.
— Вы что, глухой?! — потеряв терпение, крикнула она. — Я сказала, что желаю говорить с вашим капитаном.
Аврора услышала, как кто-то повернул ключ в замке.
— Слава Богу! — вырвалось у Авроры, уверенной в том, что сейчас откроется дверь к спасению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Что-то тревожит его, Олли. Но он не желает говорить мне — что. Может, вы сможете рассказать мне, в чем дело? — с надеждой в голосе попросила Аврора.
Олли теребил кружевную манжету.
— Что-то тревожит Николаса? Простите, Аврора, но я не могу вам помочь. Если его что-то и беспокоит, со мной он не поделился.
— Но ведь вы его лучший друг. Я была убеждена…
— Простите, Аврора.
Олли встал и пошел наливать себе еще бренди. Он старался держаться к Авроре спиной, чтобы она не видела его лица. Аврора встала и пошла следом.
— Олли, вы не умеете лгать. У вас все на лице написано.
Олли обернулся, сделав страшное лицо, — должно быть, чтобы напугать Аврору. Но он был слишком добрым человеком и слишком плохим актером.
— Леди Аврора, вы меня оскорбляете! — с напускным раздражением заявил он.
— Так как же, дуэль или правда?
Олли выпучил глаза.
— Ни разу меня не вызывала на дуэль женщина!
— Олли, довольно! Мне нужна правда.
— К черту, Аврора! — воскликнул Олли, чувствуя, что его загнали в угол, и не представляя, как выйти из положения, не предавая Ника. — Я же сказал, что не могу вам помочь!
Аврора наблюдала, как на выразительном лице Олли одно чувство сменяло другое. Внезапно ей все стало ясно.
— Олли, — проникновенно произнесла она, — вы дали слово Николасу ничего мне не рассказывать?
— В том не было необходимости!
Аврора отступила. Чем сильнее она будет напирать на Олли, тем отчаяннее он станет сопротивляться. Олли был дружен с Николасом задолго до того, как Аврора познакомилась с будущим мужем. Она понимала, что такое мужская дружба.
— Простите, Олли. Конечно же, Николас просто с вами не поделился. Но поверьте, я говорю правду: Нику действительно очень плохо. Что-то гнетет его. Помогите мне понять, что же это…
Олли был обезоружен. Ему оставалось лишь спросить:
— Он не сказал, в чем дело?
Аврора покачала головой. В задумчивости она подошла к окну и посмотрела на улицу.
— Он ушел в себя и закрыл за собой дверь. Я оказалась отрезанной, — надтреснутым голосом произнесла она. — Мы были так близки раньше. Теперь мы совершенно чужие люди, которым приходится жить под одной крышей.
— Я… Мне очень жаль слышать это, Аврора. Совсем не похоже на Ника. Я знаю, что он вас любит, — добавил Олли бодрым тоном.
Аврора внезапно обернулась. Ей показалось, что причина странной перемены в Николасе стала ей ясна.
— Олли, вы считаете, что здесь замешана женщина? У моего мужа появилась любовница?
Олли в два шага подскочил к Авроре.
— Не говорите глупостей! У Ника нет другой женщины. Он сам много раз говорил мне, что вы для него — все.
Но заверения Олли не помогли Авроре рассеять сомнения.
— Я не могу иначе объяснить его равнодушие, — глухо сказала она.
Олли не выдержал и, схватив Аврору за плечи, тряхнул ее.
— Что бы там ни грызло Николаса, любовница тут ни при чем. Памела давно стала частью прошлого. Насколько я знаю, у нее сейчас роман с одним герцогом. Ник забыл ее, да и у нее появилась рыбка покрупнее, чем маркиз. Поверьте мне, Аврора, вам можно не бояться Памелу Литтлвуд.
— Вы ведь не говорите это только для того, чтобы меня успокоить?
Олли отпустил ее и с улыбкой покачал головой.
Аврора вздохнула с облегчением. Затем она распрямила плечи, словно с них свалился тяжкий груз.
— Простите меня. Я отняла у вас довольно много времени, Олли.
— Уже не говоря о том, какой урон вы нанесли моей репутации, приехав ко мне в одиночестве, — лукаво ухмыляясь, сказал Олли.
— Как-нибудь вам придется это пережить, друг мой, — с улыбкой ответила Аврора.
Олли накинул на плечи Авроры плащ. Она вновь стала серьезной.
— Олли, — вдруг сказала она с мольбой в голосе, — если Николас расскажет вам о своих трудностях, прошу вас, сообщите об этом мне. Если бы я знала, что его терзает, я смогла бы разрушить этот барьер между нами.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь.
Повинуясь внезапному порыву, Аврора приподнялась на носки и поцеловала Олли в щеку.
— Спасибо, Олли. Вы верный друг. Не стоит провожать меня, я знаю дорогу.
Олли стоял у окна и смотрел, как Аврора садится в экипаж. Затем он подошел к буфету, налил полный стакан бренди и осушил его одним махом. Потом он сел в любимое кресло и, закрыв глаза, увидел перед собой страдающее лицо Авроры. Когда она поцеловала его, он почувствовал себя Иудой.
— Чтоб тебе провалиться, Николас Девениш! — сказал он вслух. — Ты разбиваешь этой девочке сердце и меня делаешь соучастником.
Внезапно доброе лицо Олли исказил гнев и он швырнул стакан в стену. Тонкий звон разбитого стекла доставил ему удовольствие.
Он встал и вызвал экипаж. Может, проигрыш в клубе как-то заглушит чувство вины, которое заставила его испытать Аврора, принудив лгать.
Николас пребывал в подавленном настроении. Ни музыка, ни смех, ни веселье двух сотен гостей, танцевавших в бальном зале, не могли унять его боль.
Глазами он искал жену. Жену? Николас горько усмехнулся. Разве Аврора была ему женой? Сейчас он воспринимал ее лишь как женщину, которая жила с ним под одной крышей. Последний месяц между ними не было никакой близости.
Но никто не догадывался об этом. Аврора вела себя как опытная хозяйка дома, любезная и веселая. Лишь когда она ловила взгляд Николаса, под маской притворной веселости проступала правда. Улыбка сползала с ее лица, и она торопливо отворачивалась.
Верный Олли как-то заявил Николасу, что тот сам виноват — поглощен жалостью к себе.
Впервые за время долгой дружбы Олли всерьез разозлился на Николаса.
— Ты разве не видишь, что творится с твоей женой? Ты, набитый дурак!
Николас все видел, но ничего не мог с собой поделать.
— Леди Силверблейд, вы хорошеете с каждым днем.
Аврора улыбнулась и поблагодарила герцогиню Килкенни. Она радовалась возможности поболтать, отвлечься от мыслей о Николасе. Муж угрюмо поглядывал на нее с другого конца зала.
Аврора и в самом деле чувствовала себя красавицей сегодня. В последнее время она объездила все самые модные магазины, выбирала самые дорогие ткани… Чем же еще было заниматься в Лондоне?
Кэтрин улыбнулась:
— Похоже, ты становишься законодательницей мод в Лондоне, моя дорогая. Где та скромная провинциалка, которая приехала сюда в прошлом году?
Аврора и Кэтрин побеседовали немного. Герцогиня расспрашивала о Диане. Сестра не захотела приехать в Лондон, предпочтя остаться в Корнуолле на лето. Мимо них проходил молодой человек одних с Авророй лет. Кэт окликнула его и, шепнув, что он тоже ирландец, представила Авроре.
— Аврора, вы меня не помните? — спросил юноша.
Он был высок, хорош собой, со смелыми карими глазами и приятной улыбкой. Аврора посмотрела на него озадаченно.
— Я не узнаю вас, сэр.
Юный джентльмен продолжал ослепительно улыбаться.
— Меня зовут Конор Грантли.
Аврора сразу вспомнила.
— Конор! — воскликнула она, радостно обнимая одного из своих друзей детства. — Как приятно тебя снова увидеть! А что ты делаешь в Лондоне? — Не дав юноше ответить, Аврора обернулась к Кэтрин: — Отец Конора владеет поместьем, граничащим с Фолконстауном.
— Думаю, вам двоим есть что вспомнить, — улыбаясь, сказала Кэт. — Извините, я должна вас оставить. Вижу, ко мне спешит муж.
Аврора с интересом взглянула на Конора:
— Неудивительно, что я тебя не узнала. Ты стал настоящим джентльменом.
— А ты стала еще красивее! Я тебя сразу узнал. Но разве такой ты была, когда каталась на пони со мной и моими братьями?
— Хорошие были времена, — с грустной улыбкой заметила Аврора. — Жаль, что мы больше не дети. Сейчас я замужняя женщина, маркиза.
— Понимаю, — кивнул Конор.
— А как Фолконстаун? Процветает в руках лорда Фицхью?
Тень легла на лицо Конора. Он нервно огляделся.
— Здесь можно поговорить наедине, чтобы нам не мешали?
— В саду, — ответила Аврора.
Она повела Конора в сад, не зная, что за ними следят.
Николас не слышал, что ему говорит собеседник. Все его внимание было сосредоточено на Авроре с того момента, как он увидел, что она обнимает какого-то юношу. Николас удивлялся: что за птица этот юный джентльмен? Судя по одежде — не особо высокого полета.
Почти сразу Николас поспешил в сад. Он пересек зал и вышел на веранду: двери из-за жары оставались открытыми.
Он увидел свою жену. Нахальный юнец обнимал ее.
Ник едва не задохнулся от гнева. Он подошел быстро — так, что они даже не успели его заметить. Схватив парня за плечо, он отбросил его в сторону.
— Николас, я объясню…
Аврора хотела закричать и не смогла. Николас схватил ее за руку и потащил в глубину сада.
— Николас, ты делаешь мне больно…
Он вел ее за собой, пока они не оказались там, где их никто не мог найти.
Она повернулась к мужу, задыхаясь от возмущения и обиды.
— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе сказал он.
— Зачем мне придумывать какие-то объяснения?! — крикнула она. — Ведь ты уже все сам решил: осудил и приговорил.
— Я должен спокойно смотреть, как моя жена целуется с другим мужчиной?..
— Он не целовал меня! — горячо воскликнула Аврора.
— Но вы обнимались, моя дорогая. Я же видел.
— Не я обнимала его, а он меня.
— Это ничего не меняет.
— Ах, не меняет! — с иронией произнесла Аврора. — Когда миссис Литтлвуд вас целует, обнимает — это нормально. Но если кто-то хотя бы прикоснется ко мне… Этого джентльмена зовут Конор Грантли. Я знаю его с детства. Когда-то мы были соседями в Ирландии.
Николас подошел к Авроре, лицо его потемнело и скривилось. Аврора отшатнулась, но он больно схватил ее за запястья.
— Если ты надумала завести себе любовника, я заставлю тебя передумать!
Аврора покачала головой.
— Ты мне не доверяешь, — сказала она.
Он отпустил ее, словно она внезапно стала ему противна.
— Я хочу быть уверенным в том, что сын у тебя родится от меня, а не от кого-то другого.
Его несправедливые, оскорбительные слова подействовали на Аврору как пощечина. В ней закипела ярость.
— Вы, милорд, не прикасались ко мне по меньшей мере месяц. Можете быть уверены в том, что мой ребенок будет не от вас.
И тогда он ударил ее по щеке. Ударил не сильно. Но то, что Николас способен поднять на нее руку, было болезненнее, чем сам удар.
Николас, осознав, что сделал, скривился от отвращения к самому себе.
— Аврора, прости, — проговорил он уже в следующее мгновение и протянул к ней руки. — Не знаю, что на меня нашло. Мной овладел гнев, я не хотел…
Не слыша его и думая, что он вновь собирается ее ударить, Аврора отпрянула. Широко распахнув глаза, полные ужаса, она закричала:
— Не прикасайся ко мне! Никогда больше не смей ко мне прикасаться!
Николас бессильно уронил руки.
— Аврора, я…
— Оставь меня!
Лицо его было бледным.
— Отлично. Нам обоим надо побыть в одиночестве. Завтра утром ты поедешь в Силверблейд. Если кто-то из нас решит, что наш брак обречен, я придумаю, как нам его разорвать.
Аврора не нашла, что сказать. Когда к ней вернулась способность говорить, она тихо пробормотала:
— Н… Николас, о чем ты говоришь? Не может быть… Ты это всерьез?
— Вполне, мадам.
И он, усмехнувшись, ушел.
Аврора закрыла лицо руками и зарыдала.
Через четверть часа к Авроре подошел Уэсли.
— Аврора, что случилось?
— Ничего, — смахнув слезы, бодро ответила она.
Уэсли кивнул с пониманием.
— Я знаю, что у Ника ужасный характер, не переживайте. Что бы ни было, все не так серьезно, как вам кажется.
Аврора с трудом улыбнулась:
— Нет, Уэсли, на этот раз все очень серьезно. Николас отправляет меня в Силверблейд. Я еду завтра утром. А он остается в Лондоне.
— Ник отправляет вас в Силверблейд? Одну?
Аврора кивнула:
— Наверное, так будет лучше.
— Не отчаивайтесь. У Ника появится возможность все обдумать. Уверен, что через неделю он примчится к вам заглаживать вину.
— Спасибо, Уэсли. Буду рада вас видеть, когда приедете навестить бабушку.
Аврора пожалела, что сама вспомнила о леди Вивьен. Но она постаралась не думать ни о чем плохом.
Глава 16
Аврора покачивалась на кожаном сиденье экипажа. Хотелось спать, но уснуть она не могла.
Всю ночь, лежа в огромной постели, Аврора ждала, что Николас придет к ней. Придет и скажет, что передумал отсылать ее в имение. Но он не пришел. Завтрак они провели в полном молчании, словно два незнакомца. Экипаж уже стоял у крыльца.
В дороге Аврора часто вспоминала Николаса. То сердитым, мрачным, а то веселым и озорным…
Аврора прижала ладонь к губам, чтобы не застонать.
— О, Николас, что я сделала такого, чтобы ты меня возненавидел? Полюбишь ли ты меня вновь?
И тогда она начала плакать, более не в силах совладать с собой. Вскоре она потеряла счет времени. Сколько часов прошло с тех пор, как они выехали из Лондона? Или, может, дней? Она не знала и не хотела знать. Ничто для нее не имело значения после того, как она потеряла Николаса.
Внезапно карета остановилась. Раздался выстрел. В ту же секунду Аврора забыла о Николасе. Она выглянула из окна и в ужасе замерла.
Разбойники! Лица их были закрыты масками.
— Выходите! — прорычал один из разбойников, распахнув дверцу.
Выйдя из кареты, Аврора увидела, что их четверо. И что нападение произошло на лесной дороге. Кучер и слуга сидели на козлах в неестественных позах, молчали и не шевелились.
— Вы их убили! — воскликнула Аврора, рванувшись вперед, словно еще чем-то могла помочь несчастным.
— Куда? — Стоявший у кареты схватил ее за руку.
— Грязные убийцы!
Бандит толкнул ее — так сильно, что она вскрикнула от боли.
Другой громко захохотал.
— Покажем стерве, на что мы способны? Эй, мужики!
— У меня прежде никогда не было настоящей леди.
— Вот и пользуйся возможностью. Она такая красивая…
— Чур, я первый! Давай ее сюда!..
Разговор бандитов сопровождался диким смехом.
Аврора поняла, что шансов спастись у нее нет. И все же она должна попробовать найти выход. Она должна быть сильной и храброй.
— Что вы намерены со мной сделать? — спросила Аврвра.
— Скоро узнаете, — ответил тот, кто, как показалось Авроре, был главарем.
Ей связали руки, на голову накинули мешок.
— Ну, полезай в карету! — крикнул один из разбойников.
Ее грубо толкнули.
— Не высовывайся. Иначе прострелю голову. Понятно?
— Да, — ответила Аврора.
Похититель довольно громко свистнул.
Теперь Аврора могла только слышать. Разбойники что-то кричали, смеялись. Было похоже, они сели на своих лошадей. Карета тронулась с места. Аврору куда-то повезли. Но куда?
Ехали долго. У Авроры была возможность подумать о собственной участи.
Почему разбойники не стали ее убивать? Значит, они похитили ее, чтобы получить выкуп. Захочет ли Николас заплатить за нее? Ведь прежней любви к ней уже нет в его сердце.
Авроре вдруг стало стыдно, что она сомневается. Николас был человеком чести. Даже если он больше ее не любил, он все равно не даст ей умереть.
Но кто были эти разбойники? Как узнали они о том, что она поедет именно по этой дороге совсем без охраны? И куда ее везут?
Спустя некоторое время Аврора почувствовала, что карета остановилась. Затаив дыхание, она стала прислушиваться.
— Вот мы и на месте, леди Силверблейд.
Аврора узнала голос главаря. Он сам открыл дверцу кареты.
Они знают, кто она? Откуда?!
Ее вывели из экипажа. Главарь отвратительно пошутил насчет ее внешности.
Раздался дружный смех.
Тогда главарь сказал:
— Ну что же, леди, пора нам сделать это.
Аврора от ужаса втянула голову в плечи. Но вдруг подумала, что, если они хотят убить ее, надо принять смерть достойно. Она выпрямилась. И в этот момент ее сильно ударили по голове. Она потеряла сознание.
Аврора открыла глаза и тут же об этом пожалела. От боли к глазам подступили слезы. Из горла вырвался стон. Голова сильно болела. Но руки не были связаны. И мешка на голове не было. Она легла на спину и закрыла глаза. Боль не проходила. Она вцепилась в нее, словно собака в кость.
«Хорошо, что я еще жива», — думала Аврора.
Почему же разбойники ее не убили?
Темная комнатка, в которой Аврора находилась, слегка покачивалась. В маленькое круглое окошко виднелось чистое голубое небо и больше ничего. Аврора поняла, что находится в каюте корабля.
Она встала и шагнула к двери. Голова закружилась. Ей пришлось переждать, пока пройдет приступ тошноты.
Дверь оказалась запертой снаружи.
— А ты думала, она будет открыта? — пробормотала Аврора, обращаясь к самой себе.
Затем она подошла к иллюминатору и увидела загорелого матроса. Дрожащими от возбуждения пальцами она открыла окошко и крикнула:
— Сударь!
Матрос поднял глаза. Аврора улыбнулась ему и сказала:
— Я хотела бы поговорить с вашим капитаном. Со мной явно произошло какое-то недоразумение.
Матрос никак не отреагировал на ее просьбу.
— Вы что, глухой?! — потеряв терпение, крикнула она. — Я сказала, что желаю говорить с вашим капитаном.
Аврора услышала, как кто-то повернул ключ в замке.
— Слава Богу! — вырвалось у Авроры, уверенной в том, что сейчас откроется дверь к спасению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31