Он улыбнулся ее непосредственности:
– Должен то же сказать про тебя.
– Ты считаешь, я красива?
– Думаю, невероятно красива.
Он поцеловал ее, нежно коснувшись губ, хотя хотел овладеть каждым дюймом ее тела. Хотел воспламенить ее тело своим, сделать его частью своего, чтобы она никогда не забыла этого ощущения.
Она поцеловала его более требовательно.
Его руки оплели ее, ощутив гладкость кожи, нежность груди. Он стал ласкать грудь губами и языком, пока Велвет не застонала от его ласк. Он ощутил ее трепет и почувствовал, как она стиснула его плечи.
– Джейсон, – прошептала она. – Я хочу… так хочу…
– Я знаю, чего ты хочешь, любовь моя.
Он вошел в нее одним движением, сделав их тела единой плотью. Их слияние было быстрым и страстным, то ли от долго сдерживаемого желания, то ли от отчаяния.
Потом он вновь овладел ею, медленно и очень нежно, и наслаждение было мучительно острым – ничего подобного ему еще не случалось переживать.
И почти сразу уснул и спал глубочайшим сном, не тревожимый никакими заботами. Утром ему предстояло снова очутиться лицом к лицу с этими заботами, беспокоиться о безопасности Велвет и своей собственной, принимать нелегкие и болезненные решения.
Но этой ночью для него существовала только эта миниатюрная женщина и чувство мира и покоя, которого он не испытывал многие годы. Засыпая, Джейсон наслаждался ее телом, доверчиво свернувшимся в кольце его рук.
Глава 21
Еще не рассвело, но небо уже стало светлеть. Велвет немного поспала, тело ее млело в истоме после бурного экстаза любви.
Ее терзали мысли о Джейсоне. Жалость к нему и сострадание заполнили ее душу.
До этой ночи она не осознавала, как отчаянно любит его. Будучи наследницей Хавершемов, предполагала, что не испытает в жизни любви, что ее ждет брак по расчету, и надеялась обрести в таком браке нежного, понимающего мужа, с которым она могла бы вести спокойную, размеренную жизнь.
Велвет не представляла, что существует такая захватывающая, всепоглощающая страсть к другому человеку. Таким было ее чувство к Джейсону. Она хотела любить его всю жизнь. Она знала это своим сердцем.
Она вспомнила их ночь любви. Он взял ее страстно, ничуть не сдерживая себя, а во второй раз – с такой трогательной нежностью, что хотелось заплакать. Но каждый раз, когда они одновременно возносились на вершину чувств, Джейсон изливал семя не в нее.
Он не хотел ребенка, которого ему пришлось бы покинуть. Невозможно было яснее выразить свои намерения.
Комок обиды рос в горле, мешая дыханию, но Велвет усилием воли подавила его. Рано или поздно ей предстоит потерять его. Больно даже думать об этом. Боже, невероятно больно! Она хотела бы похоронить любовь к нему, но не могла этого сделать.
Ей отчаянно хотелось помочь ему.
И Велвет поклялась себе найти способ сделать это.
Люсьен Монтэйн отбросил «Морнинг кроникл» на сиденье экипажа. Известие об убийстве Силии было набрано на первой полосе крупным жирным шрифтом. Люсьен, разумеется, уже знал об этом. Весть распространялась со скоростью лесного пожара. К тому же он получил записку от Джейсона, написанную, как ему показалось, подчеркнуто бесстрастно.
Но все это произошло вчера. Сегодня же он с утра отправил посыльного в дом Хавершемов, прося лорда и леди Хокинс принять его. Смириться с поражением было не в его характере.
Он вез с собой план.
– Прекрасно, Люсьен, послушаем, – согласился Джейсон, закрывая за ним дверь в гостиную. – Ты всегда предпочитал идти напрямик. Что ты придумал на этот раз, друг мой?
Люсьен выглядел усталым, под глазами залегли тени. Велвет смотрела на гостя с надеждой.
– Да, милорд, возможно, у вас есть какие-нибудь новости…
– Боюсь, новостей у меня нет. Хотя больше всего на свете я хотел бы вас чем-нибудь утешить. Но я пришел сюда кое-что предложить, довольно опасную вещь, но, может быть, имеющую смысл…
Джейсон наклонился к нему, положив руку не плечо:
– Если у тебя есть план, опасность не имеет значения.
– Я знал, что ты так к этому и отнесешься.
– Что это за план, милорд? – спросила Велвет. – Что мы можем сделать?
Люсьен взглянул на своих друзей, глубоко вздохнул и приступил к делу:
– Как мне представляется, мы собрали очень весомые доказательства против твоего брата, но их, к сожалению, недостаточно, чтобы предъявить обвинение. Все было бы по-другому, имей мы показания Силии, но она мертва. Поэтому остается только один человек.
Джейсон сдернул с лица очки:
– Эвери? Ты считаешь, мы можем заставить его сказать правду?
– Я имею в виду несколько другое. Скорее, мы можем хитростью добиться от него признания в убийстве. Но если при этом будет присутствовать кто-нибудь из судей, этого будет вполне достаточно.
Тревожное выражение исчезло с лица Джейсона. Даже в темных одеждах и с напудренным париком он, казалось, помолодел. И впервые за весь день улыбнулся:
– Ты просто гений, Люсьен.
– Да, но ведь это всем известно.
Джейсон расхохотался. Такого искреннего, добродушного смеха Люсьен уже давно от него не слышал.
– Как мы сделаем это? Где и когда?
– Спокойно, мой нетерпеливый друг. Надо все обдумать и выбрать подходящее время. Мы должны быть очень осторожны. Одно неверное действие – и твоя жизнь будет в опасности.
Велвет побледнела.
– Начнем сегодня же, – сказал Джейсон, – разработаем план, а потом попробуем найти в нем уязвимые места. Мы не начнем действовать, пока не будем уверены, что план точно сработает. Но есть небольшая проблема. Общество давно ждет, когда же Велвет представит всем своего таинственного супруга. Пока она отговаривается тем, что я занят делами и разъезжаю по городам. Но если мы не поторопимся, то рискуем собрать у дверей очередь из жаждущих хотя бы посмотреть на меня.
Люсьен рассмеялся:
– Тогда, возможно, они будут… или по крайней мере мы уверим их, что ты вот-вот появишься.
– Простите, милорд, но я не поняла, – сказала Велвет, непроизвольно положив ладонь на руку Джейсона. Люсьен обратил внимание, что тот не отдернул руку. – Ведь не можем же мы позволить всем этим людям увидеть Джейсона. В этой одежде он выглядит совсем по-другому, но кто-то может узнать его и вспомнить, кем он был.
Люсьен только улыбнулся:
– Вы обещали им устроить бал и представить своего стеснительного и неловкого супруга. Мы не можем сделать этого, но можем разослать приглашения. – В раздумье он склонил голову набок. – Дайте подумать… День бала надо назначить… Скажем, недели через три? Они успокоятся, а мы тем временем займемся своими делами.
Велвет широко улыбнулась:
– Вы и в самом деле гений, Люсьен.
Сегодня Велвет выглядела великолепно. Она вся светилась любовью.
Значит, Джейсон нарушил обещание не посягать на нее. Если это и в самом деле так, то, наверное, решение далось ему нелегко. Желание горело в каждом его взгляде. Но Люсьен был уверен: за этим скрывается большее – Джейсон обожает Велвет. Он подумал, как трудно будет ей, если Джейсон уедет из Англии…
Дрова в камине шипели и потрескивали. Капли смолы стекали по решетке. За окном стояла ночь, свистел холодный ветер. Опустив на колени вышивку, Велвет сидела в гостиной перед огнем. Ветер колотил в окно нагими ветками деревьев, но теперь, с появлением в доме Джейсона, у них всегда было тепло.
В доме было достаточно дров и угля для каминов. Свечи теперь покупали из отличного пчелиного воска, а не из дешевого сала, как в последнее время. Им не надо было ограничивать себя во всем. Джейсон переоформил приданое на нее, но не позволял пока расходовать эти деньги. Он взял на себя все расходы, как должно мужу.
Но в другом оставался тем же упрямцем, каким был. Спать вместе с ней он не стал. Прошлой ночью она ждала наверху, когда он закончит затянувшуюся встречу с Литчфилдом, на которой они оговаривали все детали плана.
Надев полупрозрачный пеньюар из розового шелка, она безмолвно появилась на пороге его комнаты.
Стоя посередине комнаты и не приближаясь к ней, Джейсон сказал:
– Я с трудом справляюсь с собой, Велвет. Если мы будем безоглядно предаваться любви, то рано или поздно все закончится ребенком. Рано или поздно… – прервал он себя на полуслове, гневно сверкнув глазами. – Или это твое намерение? Ты думаешь, если у тебя появится ребенок, я не уеду? Если ты добиваешься этого, герцогиня, то ошибаешься. Ребенок может задержать мой отъезд, но не заставит отказаться от него. Я говорил тебе об этом.
Сердце у нее болезненно забилось. Большинство мужчин хотят иметь ребенка, который унаследует имя отца. Почему же Джейсон не хочет этого?
– В мои намерения не входило, милорд, загонять вас в ловушку. Если ваша любовь ко мне не так сильна, чтобы удержать вас здесь, я сама предпочла бы, чтобы вы уехали.
Джейсон ничего не сказал.
– Я искренне хочу тебя. – Это была правда. – Ты научил меня наслаждаться радостью, которую мужчина может подарить женщине. Когда мы последний раз предавались любви, ты, как мне показалось, тоже наслаждался ею. Вот я и подумала, что, возможно…
– Возможно что, герцогиня? Что я снова захочу разделить с тобой ложе?
Он подошел к ней так близко, что она заметила, как бьется пульс у него на шее; в глазах горело желание.
– Ты ведь не глупа, Велвет. И знаешь, как сильно я хочу тебя. – Его рука потянулась к ней, но, не коснувшись, опустилась. – Больше всего на свете я хочу обладать тобой. Но прошу тебя как друга, которым ты стала для меня, соблюдать нашу договоренность.
Отчаяние охватило Велвет. Он не любит ее и воспринимает как друга. Но зато теперь она была уверена, что он верит ей. Завоевать дружбу и доверие Джейсона не просто, но ей удалось заслужить и то, и другое. Поняв это, Велвет почувствовала странную гордость. Отчаянную игру, которую она вела, опасную сердечную игру она надеялась выиграть.
Велвет обхватила ладонями его лицо, почувствовав пробившуюся за день щетину.
– Больше я не потревожу вас, милорд, – с горечью произнесла она. – Спокойной ночи, Джейсон.
С этими словами она повернулась и оставила его одного.
И вот теперь, сидя в одиночестве у камина, она не могла отогнать от себя мысли о том, какие же тайны скрываются в его душе, страстно желая, чтобы он поверил в нее настолько, что открыл бы их ей. Ее внимание привлекли шаркающие шаги дедушки.
– Послушай, дорогая, а где тот красавец мужчина, за которого ты вышла замуж? – спросил дедушка, входя в гостиную. – Может быть, он составит мне партию в шахматы?
– Он разговаривает с Литчфилдом, – напомнила ему Велвет, хотя дедушка уже задавал этот вопрос менее часа назад. – И скорее всего они не скоро закончат.
– Да, да, верно, он у Литчфилда. Извини меня, я, кажется, об этом забыл.
– Все в порядке, дедушка.
Он пригладил редеющие волосы на голове.
– Кажется, было что-то еще… я хотел сказать тебе что-то еще.
Она насторожилась:
– Что же это такое, дедушка?
Возможно, ему так и не удастся вспомнить. Остается лишь надеяться, что в этом не было ничего серьезного.
Он пощелкал пальцами.
– Записка! Клянусь Юпитером, я вспомнил! Теперь я вспомнил. Положил ее на стол в своем кабинете. Сейчас пойду и принесу. Подожди минутку.
Велвет в нетерпении теребила лежащую на коленях вышивку, не в силах сосредоточиться на ее рисунке.
В дверь снова просунулась седая голова графа.
– Будь я проклят, я опять забыл, что собирался сделать.
– Записка, дедушка. Ты сказал, что оставил ее на столе в кабинете. Может, тебе лучше подождать здесь, а я….
– Верно! Записка для твоего мужа. Одну минутку…
Он снова отправился в кабинет, бурча что-то под нос. На этот раз он вернулся с конвертом в руках, который, вероятно, получил нынешним утром. Конверт был запечатан сургучом и адресован лорду Хокинсу.
Велвет бросила на него беглый взгляд и трясущимися руками сломала печать. Сейчас не было времени для формальностей. Сообщение могло быть очень срочным.
Таким оно и оказалось.
Развернув сложенную в несколько раз бумагу, Велвет пробежала ее глазами, а потом перечитала более спокойно. Буквы были выведены очень старательно, словно автор писал их под диктовку. Отправитель записки хотел встретиться с адресатом. У него были известия об убийстве герцога Карлайла, случившемся восемь лет назад. И за определенную плату он готов поделиться своими сведениями.
«Приходите в аллею рядом с таверной «Лебедь и корона». Она выходит на Стрэнд, в одном квартале от Бари-лейн. В десять часов – не позднее. Приходите один».
Велвет закусила губу и посмотрела на напольные часы. Боже! Было уже четверть десятого, а Джейсон мог вернуться домой нескоро. Он встречался с Литчфилдом, но она не знала где, и сказал, что они поужинают в городе.
– Что там такое, дорогая? – прервал ее мысли дедушка. – Ты выглядишь несколько взволнованной.
Взгляд Велвет снова обратился к записке, которую она держала в руке. Как ее автор мог узнать, что интересовало лорда Хокинса? Как он мог узнать, куда послать эту записку? Возможно, расследование мистера Барнстэйбла насторожило его. Или он был знаком с кем-нибудь из «Соколиного гнезда».
В любом случае человек этот что-то знал. У него была информация, которая могла быть для них жизненно важной. Если Джейсон не придет на встречу, автор записки может больше не появиться, и они не смогут его найти.
– Я должна встретиться с одним человеком, дедушка. Если Джейсон вернется домой до моего возвращения, покажи эту записку ему. Он поймет, куда я отправилась. – Она вложила бумагу в высохшую руку. – Ты сможешь это запомнить, дедушка?
– Разумеется, запомню.
Несмотря на его уверенность, он мог забыть об этом. От волнения лоб ее увлажнился. Она хотела предупредить дворецкого, но передумала. Чем меньше людей знают об этом деле, тем лучше для Джейсона. Кроме того, она могла взять с собой человека, которого Барнстэйбл нанял для охраны дома, и вернуться задолго до возвращения Джейсона.
Бросив взгляд на часы, Велвет заторопилась. Рванувшись к двери, велела лакею заложить карету, потом набросила накидку с капюшоном и отправилась на поиски человека, охраняющего дом.
Спустя десять минут они уже ехали вдоль оживленных улиц к месту назначения. Таверна «Лебедь и корона» располагалась не в самой лучшей части города и довольно далеко от ее дома, но человек, сидящий напротив, был высок, крепко сложен и внушал уверенность, что сможет защитить, если возникнут неприятности.
Ее спутник поерзал на сиденье.
– Не хотел бы перечить вам, миледи, но сейчас несколько поздно для женщины выходить из дома, и особенно появляться в этой части города. Ваш муж не одобрил бы этого.
Это было очень мягко сказано!
– Боюсь, у меня нет другого выхода, мистер Льюдингтон, – улыбнулась ему Велвет. – Да и с вами мне ничего не страшно.
Даже в полутьме кареты она увидела, как он напыжился от гордости.
– Что ж, миледи, вы правы.
– К тому же я проведу там несколько минут. И как только закончу все дела, мы тут же отправимся домой.
Он не стал спорить, лишь поудобнее устроился на сиденье.
По грязным улочкам уже поползли клочья тумана. Велвет почувствовала мерзкий запах дохлой рыбы, доносящийся от доков. Дома вдоль улиц, по которым они ехали, были с закопченными стенами, с закрытыми ставнями окнами, лишь кое-где по их стенам вились плети шиповника.
Влажный воздух проник сквозь ее одежду, по телу пробежали мурашки. Она не боялась предстоящего ей свидания, но чувствовала себя неуверенно.
Вывеска таверны «Лебедь и корона» проступила из клубов тумана.
– Вот она!
Велвет забарабанила по крыше кареты и велела вознице повернуть налево.
– Мне все это не нравится, миледи. Если с вами что-нибудь случится, ваш муж оторвет мне голову.
– Ничего не произойдет, мистер Льюдингтон, если вы будете недалеко от меня, рядом с каретой. Если понадобится ваша помощь, я крикну.
Она ничего не сказала ему про предстоящую встречу, лишь то, что должна по делам съездить в пользующийся дурной славой район города и просит его сопровождать ее.
– Я не останусь рядом с каретой, – ответил он, в беспокойстве приподнимаясь на сиденье. – Я пойду вместе с вами. Я нарушу свой долг, если не сделаю этого.
Подавив раздражение, она оперлась на сильную мужскую руку и вышла из кареты.
– Я понимаю, что вы стараетесь защитить меня, мистер Льюдингтон, но, к сожалению, я должна это сделать одна.
Он упрямо покачал головой:
– Ваш муж нанял меня для того, чтобы я охранял вас.
– Все верно, мистер Льюдингтон. Мой муж платит вам за это. Но если вы и в дальнейшем хотите сохранить за собой это место, полагаю, должны принимать во внимание и желания его жены.
Эта извращенная логика не имела ничего общего с истинным положением вещей. Джейсон был бы вне себя, узнав, на что она решилась, – даже в сопровождении Льюдингтона. Но что ей оставалось делать?
Она накинула капюшон и взяла в руки небольшой латунный фонарь, который догадалась захватить с собой.
– Я скоро вернусь, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33