Дай мне чашу, Маргарет!
Гэвин увернулся от Аллена, и в тот же момент Маргарет бросилась на брата. С молниеносной скоростью кинжал в ее руке мелькнул в воздухе и вонзился в грудь Аллена.
– Уб… Ви… уб… Ви… уб… уб…
Ошеломленный внезапным нападением, управляющий уставился на оружие, торчавшее из груди, а затем на сестру, которая, продолжая выкрикивать обрывки слов и рыдать, попятилась от него и наконец замерла на месте.
Гэвин действовал быстро. Повернувшись на бок, он ударил управляющего связанными ногами, и Аллен камнем рухнул на плиту. Гэвин навалился на него прежде, чем тот смог пошевелиться, и плечом загнал кинжал глубоко в его сердце.
Единственными звуками в пещере были последние хриплые вздохи управляющего и мягкое, шепчущее эхо ласкового ветерка.
Джоанна оттолкнула державшие ее руки и бросилась к Гэвину. Выхватив кинжал, она перерезала путы, стягивавшие его запястья и щиколотки. Гэвин отодвинулся от мертвого управляющего, и не успел он подняться на ноги, как Джоанна уже бросилась в его объятия.
– Я думала, что потеряю тебя, – всхлипывала она, не в силах сдерживаться. – Я решила, что это конец.
Его руки неистово сжали ее в объятиях.
– Я люблю тебя, Джоанна. – Он стал нежно гладить ее по спине. – Теперь все уже позади.
Голос Гэвина звучал сдавленно, и Джоанна, отстранившись, стала осматривать его в поисках возможных ран. Гэвин был очень бледен, но, прежде чем она смогла открыть рот, чтобы выразить свою озабоченность, он поцелуем заставил ее молчать. И в тишине пещеры они прильнули друг к другу в простом и невероятно прекрасном акте проявления любви.
Мгновением позже Джоанна помогла Гэвину подняться на ноги. Если не считать пореза на щеке, у него не было видимых повреждений, но он был еще довольно слаб. Тем не менее он не позволил ей беспокоиться по пустякам, и, поднявшись, они вместе подошли к Матери.
Группа женщин спустилась с каменной плиты, а старая аббатиса стояла в центре, обнимая Маргарет. Когда женщины расступились, пропуская Джоанну и Гэвина в середину, молодая женщина увидела, что Мать подняла голову и встретилась взглядом с Гэвином.
– Теперь вы знаете, что мы не имеем к этому отношения.
– Я знаю, – ответил Гэвин. – Похоже, что у вашего брата был свой собственный ритуал.
– Нам рассказали о проклятье Айронкросса, когда мы были детьми, – заговорила Мать. – Тогда же мы услышали и историю о несчастных поруганных женщинах, рассказы об их смерти и о гибели землевладельцев. Но никогда ни слова не было сказано о том, что наш отец или дед были каким-то образом причастны к этим злодеяниям. – Аббатиса отрицательно покачала головой. – Да, они оба были управляющими, это правда, но я не могу поверить, что они являлись убийцами.
– Я вам верю, – кивнул Гэвин. – После того, что сделал с вами Дункан, Аллену легко было представить себе прошлое так, как он хотел.
Голова Маргарет лежала на плече Матери, и аббатиса поддерживала ее, ласково поглаживая волосы рыдающей сестры.
– Я должна была гораздо раньше понять, что происходит. Все эти смерти… все эти предполагаемые несчастные случаи. И такое случалось не только с землевладельцами. Сейчас многое представляется совсем иначе. Все, кто наносил ему обиду или бросал вызов, погибли. Я должна была догадаться.
– Это Аллен вынудил священника к бегству. – Гэвин кивнул. – И убил отца Вильяма, когда они возвращались в Айронкросс.
Голова Маргарет приподнялась, и ее глаза, обращенные к Матери, наполнились слезами.
– Ал… уб… Ви… – Она кивнула.
В сознании Аллена его сестры были приравнены к святым. Мать посмотрела на хрупкую женщину, которую крепко прижимала к себе.
– Именно по этой причине он никогда не разрешал Маргарет выйти замуж, когда она была помоложе. Основным мотивом убийства священника является то, что Вильям посмел прикоснуться к ней, а не что-то другое. Я полагаю, что, по разумению Аллена, такое преступление могло быть покарано только смертью.
– О… уб… Де…
– Он убил и Дэвида, – расшифровал речь Маргарет Гэвин, внимательно глядя на нее. – Этол поручил конюху присматривать за этим озером, и тот наткнулся на укрытие и вещи Джоанны, но после этого уже никто не видел этого парня. – Он кивнул в сторону немой. – Но, похоже, Маргарет могла быть свидетельницей и этого убийства.
Женщина утвердительно кивнула головой, прежде чем вновь опустить ее на плечо сестры.
– В ту самую ночь полнолуния, когда в огне погибли твои родители, – произнесла Мать, глядя на Джоанну, – я впервые почувствовала, что с братом происходит что-то неладное. У него был обеспокоенный, но в то же время торжествующий вид, причем без всяких видимых причин. Именно его странное поведение перед собранием заставило меня вернуться, чтобы поговорить с ним. Однако к тому времени, когда я попала в секретные проходы под замком, южное крыло было уже полностью охвачено пламенем.
– Я полагаю, что мы шли одним и тем же маршрутом, – прошептала Джоанна, неотрывно глядя на Мать. – Но я, должно быть, потеряла сознание в проходах южного крыла.
– Дым был настолько плотным, что вполне мог стать причиной твоей смерти.
Джоанна и Гэвин уставились на Мать.
– Так это были вы, Мать! – тихо произнесла Джоанна. – Это вы спасли меня из огня. Вот откуда вам известно о моих обожженных руках.
Мать какое-то время молчала, а потом грустно улыбнулась.
– Верно, Джоанна. Я принесла тебя вниз, надеясь, что там ты будешь в безопасности. Затем я вернулась в Оулд Кип, но так и не смогла найти Аллена. Остальные пытались делать все, что было в их силах, чтобы погасить пожар, поэтому я вернулась к подземному озеру вместе с другими, но тебя там уже не было. Позднее, когда ты не пришла ко мне и решила сохранять свое спасение в тайне, я начала бояться, что ты подозреваешь нас. Но я понимала, что должна позволить тебе самой докопаться до истины.
– Я могла бы умереть в этих потайных коридорах. Но вы спасли мою жизнь несмотря на то, что сделал с вами Дункан. Все, что произошло, вызвано жестокостью моего родственника, – настаивала Джоанна. – Если бы не ужасный грех, совершенный против вас, свидетелем которого был Аллен, то….
– Нет, – прервала ее Мать. – Мой брат нашел бы другую причину. Сейчас все становится гораздо понятнее, моя дорогая. Еще ребенком, до того как он стал свидетелем преступлений Дункана, он был слишком погружен в прошлое. Похоже, что это семейная черта. – Старая женщина посмотрела на неподвижное тело, лежавшее на плите. – Его поведение, его действия уже давно должны были нас насторожить. В то время как всех нас вполне удовлетворяло жертвоприношение фазана при полной луне, он собирался убить дюжину овец. Сейчас я понимаю, что он, по всей видимости, всегда стремился к тому, чтобы стать верховным жрецом, как в древней вере, – ритуальным убийцей, который проливает кровь.
Джоанна посмотрела на мертвого управляющего, кровь которого стекала на каменную глыбу.
– Мы оказались слепы…
Говоря это, Мать глядела куда-то в сторону.
– Что мы будем с ним делать? – спросил Гэвин, крепко прижимая к себе Джоанну.
– Он… он все-таки был моим братом, и я печалюсь о нем. Я буду молиться за его грешную душу. Но я не смогу забыть, что его жестокие поступки навсегда запятнали светлую память о наших сестрах. Он чуть не уничтожил все, за что мы боролись столько лет, чтобы помнить… обещание целительной Силы.
Джоанна, ощутив легкое пожатие руки Гэвина, посмотрела в его темные глаза, давая понять, что согласна с ним. Молодая женщина направилась к Матери.
– Мать, – прошептала она, привлекая к себе внимание аббатисы. – Нет необходимости в том, чтобы разговоры о случившемся с Алленом, о его связях с женщинами из аббатства и участии в их ритуалах распространились за пределы этого места. Вы сделали слишком многое и делали это слишком долго, чтобы падение одного человека разорвало узы, связывающие между собой многих людей. – Джоанна нежно обхватила ладонями иссушенные временем руки Матери. – Почему бы не оставить его с нами? Мы похороним его во дворе часовни и позаботимся обо всем, что нужно будет сделать.
Наступила долгая пауза, прежде чем Мать кивком выразила свое согласие.
– Ты приедешь, чтобы увидеться с нами? – спросила она, заглядывая в глаза Джоанны.
– Я приеду и привезу с собой мужа.
В глазах Матери блеснули ласковые огоньки, когда она одобрительно посмотрела на Гэвина.
– Хорошо, возьмешь его с собой. А мы будем приветствовать его как нашего хозяина.
Когда аббатиса и ее сестра повернулись, чтобы уйти, Джоанна снова подошла к Гэвину и взяла его руки в свои. Выстроившись в цепочку, остальные женщины уходили от подземного озера. Но кухарка Гибби задержалась и подошла к Гэвину, виновато глядя ему в глаза.
– Мне следовало догадаться, что Аллен неспроста лично пришел и забрал ваш поднос с едой сегодня днем.
– И все равно я думаю, что дурно мне стало именно от твоей стряпни!
Тучная кухарка покраснела как помидор.
Гэвин усмехнулся, давая понять, что это всего лишь шутка.
– Я знал, что должно произойти нечто подобное. К счастью, то, что он добавил в мою еду, не было предназначено для убийства, так что я потихоньку начинаю приходить в себя.
Женщина одобрительно кивнула.
– Поправляйтесь, хозяин, а я приготовлю такое угощение, которого вы никогда не забудете.
– Согласен, ведь я тебя для этого и держу, – сказал он ей вслед, в то время как Гибби замкнула цепочку уходящих женщин.
Джоанна проследила, как те скрылись из виду. Они остались с Гэвином вдвоем.
– Я убила бы тебя, Гэвин Керр, собственными руками! – взорвалась Джоанна, как только убедилась, что их уже никто не услышит. – Надо же быть таким упрямым идиотом! Я никогда не встречала более твердолобого человека, чем ты. Черт побери, ведь ты даже не горец. О чем ты думал, спускаясь сюда в одиночку?
– В одиночку? Ничего себе, клянусь дьяволом! – Гэвин крепко сжал ее руку и повел за собой туда, откуда привел его Аллен.
– Куда ты меня ведешь? – спросила она, на ходу поднимая факел, брошенный управляющим. – И что ты собираешься делать с его телом?
– Думаю, что три моих лучших воина охотно придут сюда позже и обеспечат ему достойное погребение. А сейчас, любовь моя, мы не можем больше здесь оставаться.
Джоанне пришлось почти бежать, чтобы поспеть за его размашистым шагом. Они быстро двигались по переходам, но Джоанна все же улучила момент и потянула его за руку, заставляя замедлить шаг.
– Гэвин, а ты подозревал Аллена?
– Да, с того самого момента, когда он повел меня в южное крыло, прямо к комнате, где пол уже готов был провалиться. Он разместил там приманку, несколько ценных книг, которые я просто не мог не увидеть. Он был не единственным подозреваемым, но вскоре я обнаружил, что он всегда отсутствовал во время покушений на мою жизнь. Позже, когда был перерезан мост у Адских ворот, я понял, что Этол тут ни при чем, но тот, кто это сделал, должен быть достаточно сильным, чтобы едва не стряхнуть нас с веревок.
– Тогда почему ты не остановил его?
– Было слишком много такого, чего я не знал. Слишком много вопросов оставалось без ответов. Я даже не знал, действовал ли Аллен в одиночку или же являлся сообщником Матери и женщин из ее аббатства.
Джоанна снова потянула его за рукав, заставляя идти еще медленнее.
– Тогда я очень рада, что ты предпочел выждать, – сказала она невинным голосом. – Было бы ужасной ошибкой возложить на них ответственность за преступления, которые они не совершали. – Она усмехнулась и покачала головой. – Только подумать, сколько вреда мы могли натворить вместе, если бы были во всем согласны друг с другом или же, наоборот, противоречили один другому.
Гэвин кивнул.
– Это точно. В замке Айронкросс не осталось бы ни одной живой души. Мы перебили бы всех.
Джоанна пожала плечами с преувеличенным ужасом и посмотрела в темноту, простиравшуюся перед ними.
– Так куда ты меня ведешь?
– Ты узнаешь это очень скоро.
Схватив ее за руку, Гэвин поспешил вперед. Однако буквально через несколько мгновений, когда они приблизились к помещению бойни, его шаги замедлились.
– Ну что там еще, Гэвин, о чем ты мне не сказал? Прошу тебя, только не говори, что нас ожидает очередной труп.
Когда они завернули за последний угол, он с улыбкой глянул на нее.
– Я бы не был таким оптимистом, любовь моя. Ты просишь слишком многого.
При виде распростертой фигуры горца, неподвижно лежавшего возле двери в комнату, у Джоанны перехватило дыхание.
– Он мертв?
– Я не настолько везучий человек, – поддразнил ее Гэвин, сделав знак поднести светильник поближе, пока он аккуратно переворачивал горца на спину. – Нет, он не умер. У Джона Стюарта слишком крепкий череп, чтобы умереть от нежного удара по голове.
– Нежного… удара? – простонал Этол, и его веки задрожали. – Моя голова раскололась на две и…
– Вы мерзавец! – проворчал Гэвин, рассматривая глубокую рану на голове графа. Кровь уже начала сворачиваться, образовав вокруг места удара большой сгусток. – Все это время, пока мы с Джоанной спасали Шотландию от воплощения дьявола, вы здесь мирно дремали! Почему вы не прикрывали мой тыл?
– А разве… о… эй, прекратите вращать эту комнату! – Этол, щурясь, уставился на них. – А что случилось с вашим тылом?
– Вы, кажется, намеревались быть здесь, внизу, на случай опасности, – напомнил Гэвин.
– Опасности? Какой опасности? – спросил горец, пытаясь раскрыть глаза пошире. – Существует какая-то опасность?
Гэвин посмотрел на Джоанну и усмехнулся.
– Наконец-то мои мольбы услышаны! Похоже, что последний удар действительно превратил нашего дорогого графа в абсолютного болвана, любовь моя.
– Раненый или нет, слышишь, ты, подлый пес, но я не позволю какому-то бродяге с равнины называть меня «любовь моя». – Этол начал с крика, но затем сморщился от боли и закончил свою тираду шепотом: – Клянусь ранами Христовыми, я должен позаботиться о своей репутации!
Эпилог
Июнь 1528 г.
Нежный ветерок ласково резвился у колонн новой церкви в аббатстве. Среди собравшихся женщин воцарилась тишина.
Свет полной луны, пробивающийся сквозь высокие окна, освещал площадку у алтаря и благословлял своим мягким голубоватым мерцанием троих взрослых и младенца.
Почувствовав ободряющее прикосновение супруга, Джоанна передала их спящего сына в протянутые руки Матери. Серые глаза аббатисы, устремленные на круглое личико малыша, сияли от радости.
Этим утром Джоанна и Гэвин стали свидетелями крещения своего первенца в купели часовни замка Айронкросс. К их великой радости, проделав долгий путь на север, прибыла даже леди Макиннес. Несмотря на болезни и преклонный возраст, бабушка Джоанны отбросила страхи и горькие воспоминания прошлого и приняла предложение Элизабет и Эмброуза Макферсон сопровождать ее в этом путешествии. Больше всего на свете она хотела сейчас находиться рядом с внучкой и увидеть крещение своего правнука.
А вечером Джоанна и Гэвин привезли сына для второго благословения. Благодаря стараниям владельца Айронкросса и его жены новая церковь поднялась из руин старой. Теперь здесь жили люди Гэвина Керра, а это место стало островком мира для женщин из аббатства, а также для всех, кто вернулся на земли в деревни, окружавшие замок Айронкросс.
Отведя глаза от ангельского лица сына, Джоанна поймала любящий взгляд мужа. Ее сердце переполняли чувства, которые она испытывала к нему. Он вернул ее к жизни и подарил ласковый солнечный свет. Она твердо знала, что и в нем горит такое же яркое пламя любви. Он так нежно лелеял ее и заставил поверить в силу жизни.
– Сестры… и братья! – воскликнула Мать, заставив Джоанну выйти из состояния мечтательной задумчивости. – Во имя благословения этого младенца мы призываем Силу!
Все собравшиеся дружным хором ответили:
– Мать! Мы призываем Силу!
– Ради мира, который этот сын человеческий принесет на нашу землю, мы призываем Силу!
Когда порыв теплого ветра ворвался в открытые двери, Гэвин и Джоанна одновременно взглянули на спящего ребенка в руках Матери.
– Мы призываем Силу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Гэвин увернулся от Аллена, и в тот же момент Маргарет бросилась на брата. С молниеносной скоростью кинжал в ее руке мелькнул в воздухе и вонзился в грудь Аллена.
– Уб… Ви… уб… Ви… уб… уб…
Ошеломленный внезапным нападением, управляющий уставился на оружие, торчавшее из груди, а затем на сестру, которая, продолжая выкрикивать обрывки слов и рыдать, попятилась от него и наконец замерла на месте.
Гэвин действовал быстро. Повернувшись на бок, он ударил управляющего связанными ногами, и Аллен камнем рухнул на плиту. Гэвин навалился на него прежде, чем тот смог пошевелиться, и плечом загнал кинжал глубоко в его сердце.
Единственными звуками в пещере были последние хриплые вздохи управляющего и мягкое, шепчущее эхо ласкового ветерка.
Джоанна оттолкнула державшие ее руки и бросилась к Гэвину. Выхватив кинжал, она перерезала путы, стягивавшие его запястья и щиколотки. Гэвин отодвинулся от мертвого управляющего, и не успел он подняться на ноги, как Джоанна уже бросилась в его объятия.
– Я думала, что потеряю тебя, – всхлипывала она, не в силах сдерживаться. – Я решила, что это конец.
Его руки неистово сжали ее в объятиях.
– Я люблю тебя, Джоанна. – Он стал нежно гладить ее по спине. – Теперь все уже позади.
Голос Гэвина звучал сдавленно, и Джоанна, отстранившись, стала осматривать его в поисках возможных ран. Гэвин был очень бледен, но, прежде чем она смогла открыть рот, чтобы выразить свою озабоченность, он поцелуем заставил ее молчать. И в тишине пещеры они прильнули друг к другу в простом и невероятно прекрасном акте проявления любви.
Мгновением позже Джоанна помогла Гэвину подняться на ноги. Если не считать пореза на щеке, у него не было видимых повреждений, но он был еще довольно слаб. Тем не менее он не позволил ей беспокоиться по пустякам, и, поднявшись, они вместе подошли к Матери.
Группа женщин спустилась с каменной плиты, а старая аббатиса стояла в центре, обнимая Маргарет. Когда женщины расступились, пропуская Джоанну и Гэвина в середину, молодая женщина увидела, что Мать подняла голову и встретилась взглядом с Гэвином.
– Теперь вы знаете, что мы не имеем к этому отношения.
– Я знаю, – ответил Гэвин. – Похоже, что у вашего брата был свой собственный ритуал.
– Нам рассказали о проклятье Айронкросса, когда мы были детьми, – заговорила Мать. – Тогда же мы услышали и историю о несчастных поруганных женщинах, рассказы об их смерти и о гибели землевладельцев. Но никогда ни слова не было сказано о том, что наш отец или дед были каким-то образом причастны к этим злодеяниям. – Аббатиса отрицательно покачала головой. – Да, они оба были управляющими, это правда, но я не могу поверить, что они являлись убийцами.
– Я вам верю, – кивнул Гэвин. – После того, что сделал с вами Дункан, Аллену легко было представить себе прошлое так, как он хотел.
Голова Маргарет лежала на плече Матери, и аббатиса поддерживала ее, ласково поглаживая волосы рыдающей сестры.
– Я должна была гораздо раньше понять, что происходит. Все эти смерти… все эти предполагаемые несчастные случаи. И такое случалось не только с землевладельцами. Сейчас многое представляется совсем иначе. Все, кто наносил ему обиду или бросал вызов, погибли. Я должна была догадаться.
– Это Аллен вынудил священника к бегству. – Гэвин кивнул. – И убил отца Вильяма, когда они возвращались в Айронкросс.
Голова Маргарет приподнялась, и ее глаза, обращенные к Матери, наполнились слезами.
– Ал… уб… Ви… – Она кивнула.
В сознании Аллена его сестры были приравнены к святым. Мать посмотрела на хрупкую женщину, которую крепко прижимала к себе.
– Именно по этой причине он никогда не разрешал Маргарет выйти замуж, когда она была помоложе. Основным мотивом убийства священника является то, что Вильям посмел прикоснуться к ней, а не что-то другое. Я полагаю, что, по разумению Аллена, такое преступление могло быть покарано только смертью.
– О… уб… Де…
– Он убил и Дэвида, – расшифровал речь Маргарет Гэвин, внимательно глядя на нее. – Этол поручил конюху присматривать за этим озером, и тот наткнулся на укрытие и вещи Джоанны, но после этого уже никто не видел этого парня. – Он кивнул в сторону немой. – Но, похоже, Маргарет могла быть свидетельницей и этого убийства.
Женщина утвердительно кивнула головой, прежде чем вновь опустить ее на плечо сестры.
– В ту самую ночь полнолуния, когда в огне погибли твои родители, – произнесла Мать, глядя на Джоанну, – я впервые почувствовала, что с братом происходит что-то неладное. У него был обеспокоенный, но в то же время торжествующий вид, причем без всяких видимых причин. Именно его странное поведение перед собранием заставило меня вернуться, чтобы поговорить с ним. Однако к тому времени, когда я попала в секретные проходы под замком, южное крыло было уже полностью охвачено пламенем.
– Я полагаю, что мы шли одним и тем же маршрутом, – прошептала Джоанна, неотрывно глядя на Мать. – Но я, должно быть, потеряла сознание в проходах южного крыла.
– Дым был настолько плотным, что вполне мог стать причиной твоей смерти.
Джоанна и Гэвин уставились на Мать.
– Так это были вы, Мать! – тихо произнесла Джоанна. – Это вы спасли меня из огня. Вот откуда вам известно о моих обожженных руках.
Мать какое-то время молчала, а потом грустно улыбнулась.
– Верно, Джоанна. Я принесла тебя вниз, надеясь, что там ты будешь в безопасности. Затем я вернулась в Оулд Кип, но так и не смогла найти Аллена. Остальные пытались делать все, что было в их силах, чтобы погасить пожар, поэтому я вернулась к подземному озеру вместе с другими, но тебя там уже не было. Позднее, когда ты не пришла ко мне и решила сохранять свое спасение в тайне, я начала бояться, что ты подозреваешь нас. Но я понимала, что должна позволить тебе самой докопаться до истины.
– Я могла бы умереть в этих потайных коридорах. Но вы спасли мою жизнь несмотря на то, что сделал с вами Дункан. Все, что произошло, вызвано жестокостью моего родственника, – настаивала Джоанна. – Если бы не ужасный грех, совершенный против вас, свидетелем которого был Аллен, то….
– Нет, – прервала ее Мать. – Мой брат нашел бы другую причину. Сейчас все становится гораздо понятнее, моя дорогая. Еще ребенком, до того как он стал свидетелем преступлений Дункана, он был слишком погружен в прошлое. Похоже, что это семейная черта. – Старая женщина посмотрела на неподвижное тело, лежавшее на плите. – Его поведение, его действия уже давно должны были нас насторожить. В то время как всех нас вполне удовлетворяло жертвоприношение фазана при полной луне, он собирался убить дюжину овец. Сейчас я понимаю, что он, по всей видимости, всегда стремился к тому, чтобы стать верховным жрецом, как в древней вере, – ритуальным убийцей, который проливает кровь.
Джоанна посмотрела на мертвого управляющего, кровь которого стекала на каменную глыбу.
– Мы оказались слепы…
Говоря это, Мать глядела куда-то в сторону.
– Что мы будем с ним делать? – спросил Гэвин, крепко прижимая к себе Джоанну.
– Он… он все-таки был моим братом, и я печалюсь о нем. Я буду молиться за его грешную душу. Но я не смогу забыть, что его жестокие поступки навсегда запятнали светлую память о наших сестрах. Он чуть не уничтожил все, за что мы боролись столько лет, чтобы помнить… обещание целительной Силы.
Джоанна, ощутив легкое пожатие руки Гэвина, посмотрела в его темные глаза, давая понять, что согласна с ним. Молодая женщина направилась к Матери.
– Мать, – прошептала она, привлекая к себе внимание аббатисы. – Нет необходимости в том, чтобы разговоры о случившемся с Алленом, о его связях с женщинами из аббатства и участии в их ритуалах распространились за пределы этого места. Вы сделали слишком многое и делали это слишком долго, чтобы падение одного человека разорвало узы, связывающие между собой многих людей. – Джоанна нежно обхватила ладонями иссушенные временем руки Матери. – Почему бы не оставить его с нами? Мы похороним его во дворе часовни и позаботимся обо всем, что нужно будет сделать.
Наступила долгая пауза, прежде чем Мать кивком выразила свое согласие.
– Ты приедешь, чтобы увидеться с нами? – спросила она, заглядывая в глаза Джоанны.
– Я приеду и привезу с собой мужа.
В глазах Матери блеснули ласковые огоньки, когда она одобрительно посмотрела на Гэвина.
– Хорошо, возьмешь его с собой. А мы будем приветствовать его как нашего хозяина.
Когда аббатиса и ее сестра повернулись, чтобы уйти, Джоанна снова подошла к Гэвину и взяла его руки в свои. Выстроившись в цепочку, остальные женщины уходили от подземного озера. Но кухарка Гибби задержалась и подошла к Гэвину, виновато глядя ему в глаза.
– Мне следовало догадаться, что Аллен неспроста лично пришел и забрал ваш поднос с едой сегодня днем.
– И все равно я думаю, что дурно мне стало именно от твоей стряпни!
Тучная кухарка покраснела как помидор.
Гэвин усмехнулся, давая понять, что это всего лишь шутка.
– Я знал, что должно произойти нечто подобное. К счастью, то, что он добавил в мою еду, не было предназначено для убийства, так что я потихоньку начинаю приходить в себя.
Женщина одобрительно кивнула.
– Поправляйтесь, хозяин, а я приготовлю такое угощение, которого вы никогда не забудете.
– Согласен, ведь я тебя для этого и держу, – сказал он ей вслед, в то время как Гибби замкнула цепочку уходящих женщин.
Джоанна проследила, как те скрылись из виду. Они остались с Гэвином вдвоем.
– Я убила бы тебя, Гэвин Керр, собственными руками! – взорвалась Джоанна, как только убедилась, что их уже никто не услышит. – Надо же быть таким упрямым идиотом! Я никогда не встречала более твердолобого человека, чем ты. Черт побери, ведь ты даже не горец. О чем ты думал, спускаясь сюда в одиночку?
– В одиночку? Ничего себе, клянусь дьяволом! – Гэвин крепко сжал ее руку и повел за собой туда, откуда привел его Аллен.
– Куда ты меня ведешь? – спросила она, на ходу поднимая факел, брошенный управляющим. – И что ты собираешься делать с его телом?
– Думаю, что три моих лучших воина охотно придут сюда позже и обеспечат ему достойное погребение. А сейчас, любовь моя, мы не можем больше здесь оставаться.
Джоанне пришлось почти бежать, чтобы поспеть за его размашистым шагом. Они быстро двигались по переходам, но Джоанна все же улучила момент и потянула его за руку, заставляя замедлить шаг.
– Гэвин, а ты подозревал Аллена?
– Да, с того самого момента, когда он повел меня в южное крыло, прямо к комнате, где пол уже готов был провалиться. Он разместил там приманку, несколько ценных книг, которые я просто не мог не увидеть. Он был не единственным подозреваемым, но вскоре я обнаружил, что он всегда отсутствовал во время покушений на мою жизнь. Позже, когда был перерезан мост у Адских ворот, я понял, что Этол тут ни при чем, но тот, кто это сделал, должен быть достаточно сильным, чтобы едва не стряхнуть нас с веревок.
– Тогда почему ты не остановил его?
– Было слишком много такого, чего я не знал. Слишком много вопросов оставалось без ответов. Я даже не знал, действовал ли Аллен в одиночку или же являлся сообщником Матери и женщин из ее аббатства.
Джоанна снова потянула его за рукав, заставляя идти еще медленнее.
– Тогда я очень рада, что ты предпочел выждать, – сказала она невинным голосом. – Было бы ужасной ошибкой возложить на них ответственность за преступления, которые они не совершали. – Она усмехнулась и покачала головой. – Только подумать, сколько вреда мы могли натворить вместе, если бы были во всем согласны друг с другом или же, наоборот, противоречили один другому.
Гэвин кивнул.
– Это точно. В замке Айронкросс не осталось бы ни одной живой души. Мы перебили бы всех.
Джоанна пожала плечами с преувеличенным ужасом и посмотрела в темноту, простиравшуюся перед ними.
– Так куда ты меня ведешь?
– Ты узнаешь это очень скоро.
Схватив ее за руку, Гэвин поспешил вперед. Однако буквально через несколько мгновений, когда они приблизились к помещению бойни, его шаги замедлились.
– Ну что там еще, Гэвин, о чем ты мне не сказал? Прошу тебя, только не говори, что нас ожидает очередной труп.
Когда они завернули за последний угол, он с улыбкой глянул на нее.
– Я бы не был таким оптимистом, любовь моя. Ты просишь слишком многого.
При виде распростертой фигуры горца, неподвижно лежавшего возле двери в комнату, у Джоанны перехватило дыхание.
– Он мертв?
– Я не настолько везучий человек, – поддразнил ее Гэвин, сделав знак поднести светильник поближе, пока он аккуратно переворачивал горца на спину. – Нет, он не умер. У Джона Стюарта слишком крепкий череп, чтобы умереть от нежного удара по голове.
– Нежного… удара? – простонал Этол, и его веки задрожали. – Моя голова раскололась на две и…
– Вы мерзавец! – проворчал Гэвин, рассматривая глубокую рану на голове графа. Кровь уже начала сворачиваться, образовав вокруг места удара большой сгусток. – Все это время, пока мы с Джоанной спасали Шотландию от воплощения дьявола, вы здесь мирно дремали! Почему вы не прикрывали мой тыл?
– А разве… о… эй, прекратите вращать эту комнату! – Этол, щурясь, уставился на них. – А что случилось с вашим тылом?
– Вы, кажется, намеревались быть здесь, внизу, на случай опасности, – напомнил Гэвин.
– Опасности? Какой опасности? – спросил горец, пытаясь раскрыть глаза пошире. – Существует какая-то опасность?
Гэвин посмотрел на Джоанну и усмехнулся.
– Наконец-то мои мольбы услышаны! Похоже, что последний удар действительно превратил нашего дорогого графа в абсолютного болвана, любовь моя.
– Раненый или нет, слышишь, ты, подлый пес, но я не позволю какому-то бродяге с равнины называть меня «любовь моя». – Этол начал с крика, но затем сморщился от боли и закончил свою тираду шепотом: – Клянусь ранами Христовыми, я должен позаботиться о своей репутации!
Эпилог
Июнь 1528 г.
Нежный ветерок ласково резвился у колонн новой церкви в аббатстве. Среди собравшихся женщин воцарилась тишина.
Свет полной луны, пробивающийся сквозь высокие окна, освещал площадку у алтаря и благословлял своим мягким голубоватым мерцанием троих взрослых и младенца.
Почувствовав ободряющее прикосновение супруга, Джоанна передала их спящего сына в протянутые руки Матери. Серые глаза аббатисы, устремленные на круглое личико малыша, сияли от радости.
Этим утром Джоанна и Гэвин стали свидетелями крещения своего первенца в купели часовни замка Айронкросс. К их великой радости, проделав долгий путь на север, прибыла даже леди Макиннес. Несмотря на болезни и преклонный возраст, бабушка Джоанны отбросила страхи и горькие воспоминания прошлого и приняла предложение Элизабет и Эмброуза Макферсон сопровождать ее в этом путешествии. Больше всего на свете она хотела сейчас находиться рядом с внучкой и увидеть крещение своего правнука.
А вечером Джоанна и Гэвин привезли сына для второго благословения. Благодаря стараниям владельца Айронкросса и его жены новая церковь поднялась из руин старой. Теперь здесь жили люди Гэвина Керра, а это место стало островком мира для женщин из аббатства, а также для всех, кто вернулся на земли в деревни, окружавшие замок Айронкросс.
Отведя глаза от ангельского лица сына, Джоанна поймала любящий взгляд мужа. Ее сердце переполняли чувства, которые она испытывала к нему. Он вернул ее к жизни и подарил ласковый солнечный свет. Она твердо знала, что и в нем горит такое же яркое пламя любви. Он так нежно лелеял ее и заставил поверить в силу жизни.
– Сестры… и братья! – воскликнула Мать, заставив Джоанну выйти из состояния мечтательной задумчивости. – Во имя благословения этого младенца мы призываем Силу!
Все собравшиеся дружным хором ответили:
– Мать! Мы призываем Силу!
– Ради мира, который этот сын человеческий принесет на нашу землю, мы призываем Силу!
Когда порыв теплого ветра ворвался в открытые двери, Гэвин и Джоанна одновременно взглянули на спящего ребенка в руках Матери.
– Мы призываем Силу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34