Кольцо, которое он надеялся надеть на палец Элинор в этот вечер.
Он понимал, что, вероятно, уже слишком поздно, но у него не было другого выбора. Он не мог больше играть роль страдающего героя и держаться поодаль от желанной женщины, чтобы защитить ее, спасти от самого себя. Черт знает, что произойдет утром, поэтому он хотел увидеться с ней немедленно.
Правда, он был отличным стрелком. Пожалуй, даже самым лучшим. Поэтому он ничуть не беспокоился, будучи уверенным, что поразит негодяя Экфорда метким выстрелом прямо в сердце. Если, конечно, Экфорд будет соблюдать во время дуэли кодекс чести. Однако, учитывая, что его зять жалкий трус, он не мог этого гарантировать.
Если ему суждено погибнуть завтра утром, Элинор по крайней мере должна знать, что он готов выполнить обязательства их брачного контракта, а также брачный обет, включающий требование оставаться верным своей жене до конца жизни.
С Молли он навсегда распрощается и больше не будет заводить любовниц. Он был уверен в этом, как никогда в своей жалкой позорной жизни.
Фредерик провел большую часть дня, безуспешно стараясь не думать об Элинор. Сознание того, что их отношения остались не выясненными до конца, отвлекало его от насущной задачи – покончить с Экфордом. Хенли в конце концов убедил его, что он должен привести все свои дела в порядок. Именно это он и собирался сделать сегодня вечером.
Он достал свои часы и сверил время, потом сунул их назад в карман жилета. Куда пропала эта чертова экономка? Где Элинор? Возможно, она где-нибудь с этим глупым Уитби; читает ему наизусть стихи, а тот пялит на нее глаза. От этой мысли кровь его вскипела, и он остановился, сжав руки в кулаки, слепо глядя на огонь и стараясь обуздать свои эмоции.
– Что вы делаете здесь, Фредерик?
Фредерик резко повернулся на знакомый женский голос, и его пальто вздыбилось волнами позади него. Он почувствовал облегчение, и внезапно его охватило удивительное спокойствие.
Боже, как она хороша. Дыхание замерло у него в груди, в то время как он жадно пожирал ее глазами. Его взгляд мгновенно пробежал по ней с головы до ног, прежде чем он позволил себе не спеша изучить ее более внимательно, начиная с густой массы темных волос, потом перейдя к темно-синим глазам, слегка прикрытым ресницами, к полным розовым губам и ниже – к декольте. Проклятие, на ней было то самое довольно нескромное платье, которое почти обнажало ее груди. Значит, она надела его для Уитби? Ведь она не ожидала, что он появится здесь сегодня вечером.
Фредерик ощутил горечь во рту и отвернулся от Элинор к огню. Он не хотел, чтобы она видела выражение его лица в тот момент, когда он боролся с демонами сомнения.
– Ответьте же мне, Фредерик, – потребовала она жестким тоном. – Почему вы здесь с растрепанными волосами и почему от вас пахнет спиртным?
– Закройте дверь, Элинор. – Он повернулся к ней лицом, сам удивляясь, что его слова прозвучали как команда.
– Нет, – ответила она, покачав головой. – Дверь останется открытой.
– Черт побери, Элинор, – прорычал он. – Закройте эту проклятую дверь.
Ее глаза расширились, может быть, от страха? Он не собирался пугать ее. Проклятие, он совсем потерял рассудок. Фредерик сделал два шага к ней.
– Если вы не хотите, чтобы все обитатели дома услышали наш разговор о том, что произошло прошлой ночью в коттедже, предлагаю закрыть дверь, дорогая, – сказал он мягко.
Она смотрела на него несколько секунд пронзительным взглядом, потом повернулась и закрыла дверь.
– Может быть, еще и запереть ее? – произнесла она холодным тоном.
– В этом нет необходимости. – Фредерик сделал еще два осторожных шага к ней.
Элинор, словно загнанное в угол животное, отступила за диван.
– Я не вижу причины обсуждать то, что было прошлой ночью, Фредерик, – сказала она, прислонившись к спинке дивана, как будто ей нужна была поддержка. – Вам не следовало возвращаться из Плимута ради этого.
– Я нашел Экфорда в окрестностях Плимута. Хенли сейчас следит за тем, чтобы этот трус не улизнул.
– Значит… значит, вы еще не убили его?
– Я вызвал его на дуэль, которая состоится завтра утром на рассвете. Перчатка брошена.
– И тогда вы убьете его?
– Это мое намерение.
– И вы приехали сюда этим вечером, чтобы сказать мне об этом?
– Я приехал сюда, чтобы вручить вам это. – Он извлек из кармана мешочек.
– Что это? – спросила Элинор, не выходя из-за дивана.
Распустив завязку, он вытряхнул кольцо на свою ладонь.
– Это обручальное кольцо.
– Почему вы дарите мне его? – спросила она, сжимая спинку дивана. Фредерик заметил, что она была без перчаток и ее руки дрожали. – Почему именно в данный момент?
– Потому что я хочу прояснить свои намерения. Я хочу жениться на вас, Элинор.
– Вы пьяны, – сказала она, качая головой. – Вы не сознаете, что говорите.
Фредерик усмехнулся.
– Я не настолько пьян, чтобы ничего не сознавать. Ведь я нашел дорогу сюда, не так ли? И разумеется, я полностью отдаю себе отчет в том, что говорю, дорогая. Я хочу жениться на вас и клянусь, что буду хорошим, порядочным мужем. Верным мужем, – добавил он, понимая, насколько это важно для нее.
Да, он имел в виду именно это.
– Может быть, вы подойдете сюда? Я не собираюсь приставать к вам. А если бы имел такое намерение, то диван не спас бы вас.
– Я… я не знаю, что сказать, – пролепетала она, запинаясь.
– Скажите, что принимаете это кольцо. Возьмите его и подумайте над тем, что я сказал. И вспомните, что вы чувствовали прошлой ночью, когда мы лежали рядом.
Фредерик услышал, как Элинор резко втянула воздух, и понял, что она все помнит. Так же, как и он. Как можно забыть такое?
– Подумайте об этом, – продолжил он, – и вспомните о том, что вы чувствовали, когда сидели рядом со мной на дереве и любовались морем. Вспомните о сонате Бетховена, которую вы исполняли для меня, и только для меня одного. – Фредерик осторожно приблизился к ней. – А я тем временем встречусь с Экфордом. Если все закончится благополучно, мы сразу вернемся в Эссекс. Я дам вам три дня на раздумье, не более. Вы должны решить, доверяете ли вы мне, несмотря на мою репутацию, и можете ли вы поверить, что леопард иногда способен переменить свои пятна.
– Вы же говорили, что не можете изменить свою натуру, – сказала Элинор.
– Да, говорил, но я ошибался на этот счет. Я во многом ошибался, как вы, вероятно, уже успели заметить. Тогда у меня не было оснований что-либо менять в своей жизни. Но сейчас, – тихо сказал Фредерик, подходя к ней ближе, – сейчас у меня есть много причин измениться. И если вы верите в это, – он наконец подошел к ней вплотную, – если вы действительно верите в меня, то тогда вы наденете это кольцо на свой палец и к Рождеству мы поженимся, как это обусловлено контрактом.
Он взял руку Элинор, раскрыл ее ладонь и вложил в нее кольцо.
– Если же дуэль с Экфордом закончится не так, как я думаю, – сказал он, пожав плечами, – вы можете поступить с этим кольцом как пожелаете.
– Почему вы говорите об этом так спокойно, так хладнокровно? – спросила она, и глаза ее внезапно увлажнились. – Пожалуйста, Фредерик, откажитесь от этой дуэли! Пусть Экфорд отправляется в Лондон, заставьте его возместить все убытки, накажите его каким-то другим способом, если это необходимо. Но только не совершайте это безумие!
– У меня нет другого выбора, дорогая, – тихо сказал Фредерик, проведя по ее раскрасневшейся щеке тыльной стороной ладони. – Вы должны понять это.
– Нет. – Она так энергично замотала головой, что ее тщательно уложенные волосы растрепались и несколько прядей накрыли лицо. – Нет, я не смогу перенести это. Я не смогу выйти за вас замуж, если вы убьете человека.
Фредерик в расстройстве опустил руки.
– В таком случае я очень сожалею. А теперь, простите, я должен идти.
– Уходите! – крикнула Элинор. – Немедленно. – По щекам ее потекли слезы, которые она уже не могла сдержать. Фредерик не знал, были ли эти слезы вызваны гневом, досадой или страхом. Однако уже поздно и у него нет времени выяснять это. Скоро наступит рассвет.
Он резко повернулся и зашагал к двери, испытывая боль в груди. Взявшись за ручку, он остановился, сознавая, что, возможно, больше никогда не увидит Элинор. Проклятый Экфорд.
– Пожалуйста, не делайте этого, Фредерик, – сказала Элинор, всхлипнув. – Прощу вас. Ведь Экфорд тоже может убить вас.
Он тяжело вздохнул, прежде чем повернуться к ней, продолжая держаться за ручку двери.
– Пожалуйста, – повторила она, не скрывая слез, и боль в ее глазах заставила сжаться его сердце.
Фредерик в одно мгновение сократил расстояние между ними и, заключив Элинор в свои объятия, поцеловал ее безумным, безжалостным поцелуем, крепко прижимая к себе. Он не отрывался от ее губ, пока она не застонала и ее ноги не начали слабеть. Только тогда Фредерик прервал поцелуй.
Он положил руки ей на плечи и заставил ее взглянуть в его глаза, чтобы она могла увидеть в них чувство, которое он испытывал к ней. Потом отпустил ее.
– Не беспокойтесь, дорогая. Если я случайно буду завтра убит, все скажут, что для вас это самый лучший исход, не так ли? – Фредерик отступил от нее с неистово бьющимся сердцем. – Прощайте, прелестнейшая Элинор.
Он коротко поклонился, повернулся и вышел.
Глава 18
Элинор неподвижно стояла, наблюдая, как Фредерик, ни разу не оглянувшись, оставляет ее здесь, в гостиной мистера Уитби. Фредерик явно любил ее; она увидела это в его глазах после того, как он поцеловал ее. О Боже, что же ей делать?
– Фредерик! – крикнула Элинор. Слегка приподняв юбки, она бросилась к открытой двери и выбежала в прихожую, громко стуча каблучками туфель по мраморному полу. Она не должна позволить ему уйти вот так, ничего не сказав о своих чувствах. Ей вовсе не будет лучше без него.
Миновав испуганную экономку, Элинор устремилась к парадному входу, ухватилась дрожащими руками за ручку двери и распахнула ее в тот момент, когда Фредерик уже мчался по дорожке на своей огромной вороной лошади, поднимая клубы пыли; его плащ развевался позади него.
Элинор молча наблюдала за ним, пока он не исчез из виду. Ее сердце сжималось от боли. Он уехал. Уехал. На мгновение у нее возникла мысль попросить лошадь в конюшне и последовать за ним в ночь. Но она, конечно, не могла сделать этого.
Внезапно Элинор ощутила боль в ладони, которая отвлекла ее внимание от дороги, и, разжав пальцы, она с изумлением уставилась на кольцо, врезавшееся в кожу. Она совершенно забыла о нем, сжимая кулак все это время.
Это было прелестное кольцо. Довольно большое, но простое по форме: его украшал круглый рубин с двумя бриллиантами меньших размеров по обеим сторонам. Всего три драгоценных камня в филигранной золотой оправе. У нее никогда прежде не было такой изумительной вещицы, поражающей своей совершенной простотой. Где и когда Фредерик приобрел это кольцо? Оно было слишком изысканным, чтобы его можно было купить где-то, кроме магазина в Лондоне.
Недоуменно покачав головой, Элинор вновь сомкнула пальцы вокруг этой драгоценности.
Ее глаза опять наполнились слезами, и ей вдруг стало душно. Она не могла в таком состоянии вернуться в комнату и предстать перед Селиной. Лучше прогуляться по саду мистера Уитби и освежить голову.
Элинор поспешила назад к входной двери, пересекла прихожую с мраморным полом и двинулась по коридору к гостиной. Тихо пройдя через комнату, она снова вышла в ночь через застекленную створчатую дверь. Спустившись по широкой каменной лестнице, она оказалась в ухоженном саду, где в изобилии цвели душистые хризантемы и ноготки, выделяясь даже в лунном свете своими желтыми, красными и золотистыми лепестками.
Элинор в тишине двинулась по дорожке; в прохладном воздухе от ее дыхания возникали клубы пара, но она не ощущала холода, так как сознание ее пребывало в оцепенелом состоянии. Однако постепенно биение ее пульса начало замедляться. Прогулка по саду, как всегда, действовала на нее успокаивающе, будь то здесь, на девонширском побережье, или дома, в Эссексе.
Заметив одинокую скамейку под дикой яблоней, Элинор поспешила к ней и с тяжелым вздохом опустилась на холодное каменное сиденье. Ей следовало бы надеть накидку, прежде чем покинуть холл.
Она почти со страхом опять разжала пальцы и посмотрела на кольцо еще раз, стараясь собраться с мыслями. Она вспомнила слова Фредерика, когда он вкладывал кольцо в ее ладонь и настоятельно просил помнить о тех моментах, когда они были вместе. Да разве могла она забыть то ощущение необычайного тепла и уюта, которое испытывала в его объятиях? Разве могла она забыть тот трепет, который охватывал ее, когда он прикасался к ней руками и губами? И сможет ли она пережить, если ей никогда больше не придется испытать ничего подобного?
Она нуждалась в его ласках, в его поцелуях; они были необходимы ей как воздух, как питьевая вода. Как она будет обходиться без Фредерика, если Экфорд вдруг убьет его? Острая боль пронзила ее грудь, отчего стало трудно дышать.
Элинор взглянула на ясное небо, на луну и мысленно произнесла молитву: «Боже, что бы ни случилось, пожалуйста, сделай так, чтобы Фредерик остался живым и невредимым». Иначе она не переживет. Она не могла представить мир без Фредерика – мир, лишенный его смеха, озорного блеска в ласковых карих глазах и насмешливой улыбки. В течение четырех лет она мечтала только о нем, и как ей жить дальше, если он вдруг погибнет?
– Могу я присоединиться к вам, леди Элинор?
Элинор подняла голову и с удивлением увидела улыбающегося мистера Уитби, стоящего от нее в трех шагах. На какое-то мгновение ей показалось, что это опять вернулся Фредерик, и, осознав свою ошибку, она постаралась скрыть разочарование.
– Я подумал, что, должно быть, вам холодно, и принес вашу накидку, – сказал он, протягивая ей одежду. – Простите за то, что нарушил ваше уединение.
Элинор действительно замерзла; холод от каменной скамьи проникал сквозь материал ее платья, отчего ее конечности уже онемели. Она с благодарностью приняла накидку и набросила ее на плечи, завязав ленты у горла и подоткнув под себя полы.
– Благодарю вас, мистер Уитби. Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, хотя, боюсь, я едва ли составлю вам приятную компанию в данный момент.
– Да, я так и думал. Я видел, как мистер Стоунем только что покинул поместье, – сказал Уитби, садясь рядом с Элинор на скамью так близко, что коснулся плечом ее плеча. Его присутствие подействовало на нее удивительно благоприятным, успокаивающим образом. Несмотря на свои недостатки, Джордж Уитби был порядочным, добрым и великодушным человеком. Селина нисколько не преувеличивала его достоинств в этом отношении.
– Я подумал, что, может быть, мы могли бы поговорить откровенно, – сказал он и откашлялся. – Видите ли, я имел разговор с Селиной, после того как наши гости уехали. Она сообщила мне о вашем брачном контракте с мистером Стоунемом и о вашем желании освободиться от соответствующих обязательств. Однако я подумал, не ошибается ли Селина на этот счет?
Элинор тяжело вздохнула, прежде чем ответить:
– Должна признаться, сначала я действительно хотела освободиться от этого соглашения. Я считала брак с мистером Стоунемом совершенно неприемлемым. Но сейчас я… я не уверена в этом.
– Пожалуйста, не смущайтесь, леди Элинор, но я тоже должен признаться: Селина выразила надежду, что вы и я могли бы составить пару в таком случае.
– Я не хочу, чтобы вы думали, будто бы этот наш визит имел целью опутать вас и женить на мне, – ответила она, опустив глаза и внезапно почувствовав, что ее щеки краснеют. – Мне следовало прямо сказать о моем предстоящем обручении. Я полагала только познакомиться и посмотреть, подходим ли мы друг другу, хотя Селина не сомневается в этом.
– Мне льстит то, что Селина такого высокого мнения обо мне. Считать, что я подхожу такой очаровательной, сердечной и умной женщине, как вы, безусловно, комплимент для меня.
Элинор пребывала в нерешительности. Что ей сказать на это? Она не хотела вводить в заблуждение мистера Уитби и заставлять его думать, будто бы она все еще рассчитывает завоевать его расположение. Но ей не хотелось также обижать его. Вспомнив наставления своей матери, она смиренно пробормотала:
– Благодарю за комплимент, сэр.
– Однако вы влюблены в Фредерика Стоунема, не так ли? – добавил он, немало удивив ее.
Элинор почувствовала себя неловко.
– Я… мне так кажется, – призналась она, совершенно обескураженная. Какой странный разговор у нее получается с этим джентльменом!
– И вы считаете его достойным вашей любви? Должен сказать, по первому впечатлению я не поверил в это.
– Я… я не совсем уверена. Мне хочется верить, что он достойный человек. Однако на рассвете он будет драться на дуэли, и боюсь, что независимо от ее исхода я потеряю его. Я не смогу примириться, если он убьет человека, даже если тот совершил непростительный проступок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Он понимал, что, вероятно, уже слишком поздно, но у него не было другого выбора. Он не мог больше играть роль страдающего героя и держаться поодаль от желанной женщины, чтобы защитить ее, спасти от самого себя. Черт знает, что произойдет утром, поэтому он хотел увидеться с ней немедленно.
Правда, он был отличным стрелком. Пожалуй, даже самым лучшим. Поэтому он ничуть не беспокоился, будучи уверенным, что поразит негодяя Экфорда метким выстрелом прямо в сердце. Если, конечно, Экфорд будет соблюдать во время дуэли кодекс чести. Однако, учитывая, что его зять жалкий трус, он не мог этого гарантировать.
Если ему суждено погибнуть завтра утром, Элинор по крайней мере должна знать, что он готов выполнить обязательства их брачного контракта, а также брачный обет, включающий требование оставаться верным своей жене до конца жизни.
С Молли он навсегда распрощается и больше не будет заводить любовниц. Он был уверен в этом, как никогда в своей жалкой позорной жизни.
Фредерик провел большую часть дня, безуспешно стараясь не думать об Элинор. Сознание того, что их отношения остались не выясненными до конца, отвлекало его от насущной задачи – покончить с Экфордом. Хенли в конце концов убедил его, что он должен привести все свои дела в порядок. Именно это он и собирался сделать сегодня вечером.
Он достал свои часы и сверил время, потом сунул их назад в карман жилета. Куда пропала эта чертова экономка? Где Элинор? Возможно, она где-нибудь с этим глупым Уитби; читает ему наизусть стихи, а тот пялит на нее глаза. От этой мысли кровь его вскипела, и он остановился, сжав руки в кулаки, слепо глядя на огонь и стараясь обуздать свои эмоции.
– Что вы делаете здесь, Фредерик?
Фредерик резко повернулся на знакомый женский голос, и его пальто вздыбилось волнами позади него. Он почувствовал облегчение, и внезапно его охватило удивительное спокойствие.
Боже, как она хороша. Дыхание замерло у него в груди, в то время как он жадно пожирал ее глазами. Его взгляд мгновенно пробежал по ней с головы до ног, прежде чем он позволил себе не спеша изучить ее более внимательно, начиная с густой массы темных волос, потом перейдя к темно-синим глазам, слегка прикрытым ресницами, к полным розовым губам и ниже – к декольте. Проклятие, на ней было то самое довольно нескромное платье, которое почти обнажало ее груди. Значит, она надела его для Уитби? Ведь она не ожидала, что он появится здесь сегодня вечером.
Фредерик ощутил горечь во рту и отвернулся от Элинор к огню. Он не хотел, чтобы она видела выражение его лица в тот момент, когда он боролся с демонами сомнения.
– Ответьте же мне, Фредерик, – потребовала она жестким тоном. – Почему вы здесь с растрепанными волосами и почему от вас пахнет спиртным?
– Закройте дверь, Элинор. – Он повернулся к ней лицом, сам удивляясь, что его слова прозвучали как команда.
– Нет, – ответила она, покачав головой. – Дверь останется открытой.
– Черт побери, Элинор, – прорычал он. – Закройте эту проклятую дверь.
Ее глаза расширились, может быть, от страха? Он не собирался пугать ее. Проклятие, он совсем потерял рассудок. Фредерик сделал два шага к ней.
– Если вы не хотите, чтобы все обитатели дома услышали наш разговор о том, что произошло прошлой ночью в коттедже, предлагаю закрыть дверь, дорогая, – сказал он мягко.
Она смотрела на него несколько секунд пронзительным взглядом, потом повернулась и закрыла дверь.
– Может быть, еще и запереть ее? – произнесла она холодным тоном.
– В этом нет необходимости. – Фредерик сделал еще два осторожных шага к ней.
Элинор, словно загнанное в угол животное, отступила за диван.
– Я не вижу причины обсуждать то, что было прошлой ночью, Фредерик, – сказала она, прислонившись к спинке дивана, как будто ей нужна была поддержка. – Вам не следовало возвращаться из Плимута ради этого.
– Я нашел Экфорда в окрестностях Плимута. Хенли сейчас следит за тем, чтобы этот трус не улизнул.
– Значит… значит, вы еще не убили его?
– Я вызвал его на дуэль, которая состоится завтра утром на рассвете. Перчатка брошена.
– И тогда вы убьете его?
– Это мое намерение.
– И вы приехали сюда этим вечером, чтобы сказать мне об этом?
– Я приехал сюда, чтобы вручить вам это. – Он извлек из кармана мешочек.
– Что это? – спросила Элинор, не выходя из-за дивана.
Распустив завязку, он вытряхнул кольцо на свою ладонь.
– Это обручальное кольцо.
– Почему вы дарите мне его? – спросила она, сжимая спинку дивана. Фредерик заметил, что она была без перчаток и ее руки дрожали. – Почему именно в данный момент?
– Потому что я хочу прояснить свои намерения. Я хочу жениться на вас, Элинор.
– Вы пьяны, – сказала она, качая головой. – Вы не сознаете, что говорите.
Фредерик усмехнулся.
– Я не настолько пьян, чтобы ничего не сознавать. Ведь я нашел дорогу сюда, не так ли? И разумеется, я полностью отдаю себе отчет в том, что говорю, дорогая. Я хочу жениться на вас и клянусь, что буду хорошим, порядочным мужем. Верным мужем, – добавил он, понимая, насколько это важно для нее.
Да, он имел в виду именно это.
– Может быть, вы подойдете сюда? Я не собираюсь приставать к вам. А если бы имел такое намерение, то диван не спас бы вас.
– Я… я не знаю, что сказать, – пролепетала она, запинаясь.
– Скажите, что принимаете это кольцо. Возьмите его и подумайте над тем, что я сказал. И вспомните, что вы чувствовали прошлой ночью, когда мы лежали рядом.
Фредерик услышал, как Элинор резко втянула воздух, и понял, что она все помнит. Так же, как и он. Как можно забыть такое?
– Подумайте об этом, – продолжил он, – и вспомните о том, что вы чувствовали, когда сидели рядом со мной на дереве и любовались морем. Вспомните о сонате Бетховена, которую вы исполняли для меня, и только для меня одного. – Фредерик осторожно приблизился к ней. – А я тем временем встречусь с Экфордом. Если все закончится благополучно, мы сразу вернемся в Эссекс. Я дам вам три дня на раздумье, не более. Вы должны решить, доверяете ли вы мне, несмотря на мою репутацию, и можете ли вы поверить, что леопард иногда способен переменить свои пятна.
– Вы же говорили, что не можете изменить свою натуру, – сказала Элинор.
– Да, говорил, но я ошибался на этот счет. Я во многом ошибался, как вы, вероятно, уже успели заметить. Тогда у меня не было оснований что-либо менять в своей жизни. Но сейчас, – тихо сказал Фредерик, подходя к ней ближе, – сейчас у меня есть много причин измениться. И если вы верите в это, – он наконец подошел к ней вплотную, – если вы действительно верите в меня, то тогда вы наденете это кольцо на свой палец и к Рождеству мы поженимся, как это обусловлено контрактом.
Он взял руку Элинор, раскрыл ее ладонь и вложил в нее кольцо.
– Если же дуэль с Экфордом закончится не так, как я думаю, – сказал он, пожав плечами, – вы можете поступить с этим кольцом как пожелаете.
– Почему вы говорите об этом так спокойно, так хладнокровно? – спросила она, и глаза ее внезапно увлажнились. – Пожалуйста, Фредерик, откажитесь от этой дуэли! Пусть Экфорд отправляется в Лондон, заставьте его возместить все убытки, накажите его каким-то другим способом, если это необходимо. Но только не совершайте это безумие!
– У меня нет другого выбора, дорогая, – тихо сказал Фредерик, проведя по ее раскрасневшейся щеке тыльной стороной ладони. – Вы должны понять это.
– Нет. – Она так энергично замотала головой, что ее тщательно уложенные волосы растрепались и несколько прядей накрыли лицо. – Нет, я не смогу перенести это. Я не смогу выйти за вас замуж, если вы убьете человека.
Фредерик в расстройстве опустил руки.
– В таком случае я очень сожалею. А теперь, простите, я должен идти.
– Уходите! – крикнула Элинор. – Немедленно. – По щекам ее потекли слезы, которые она уже не могла сдержать. Фредерик не знал, были ли эти слезы вызваны гневом, досадой или страхом. Однако уже поздно и у него нет времени выяснять это. Скоро наступит рассвет.
Он резко повернулся и зашагал к двери, испытывая боль в груди. Взявшись за ручку, он остановился, сознавая, что, возможно, больше никогда не увидит Элинор. Проклятый Экфорд.
– Пожалуйста, не делайте этого, Фредерик, – сказала Элинор, всхлипнув. – Прощу вас. Ведь Экфорд тоже может убить вас.
Он тяжело вздохнул, прежде чем повернуться к ней, продолжая держаться за ручку двери.
– Пожалуйста, – повторила она, не скрывая слез, и боль в ее глазах заставила сжаться его сердце.
Фредерик в одно мгновение сократил расстояние между ними и, заключив Элинор в свои объятия, поцеловал ее безумным, безжалостным поцелуем, крепко прижимая к себе. Он не отрывался от ее губ, пока она не застонала и ее ноги не начали слабеть. Только тогда Фредерик прервал поцелуй.
Он положил руки ей на плечи и заставил ее взглянуть в его глаза, чтобы она могла увидеть в них чувство, которое он испытывал к ней. Потом отпустил ее.
– Не беспокойтесь, дорогая. Если я случайно буду завтра убит, все скажут, что для вас это самый лучший исход, не так ли? – Фредерик отступил от нее с неистово бьющимся сердцем. – Прощайте, прелестнейшая Элинор.
Он коротко поклонился, повернулся и вышел.
Глава 18
Элинор неподвижно стояла, наблюдая, как Фредерик, ни разу не оглянувшись, оставляет ее здесь, в гостиной мистера Уитби. Фредерик явно любил ее; она увидела это в его глазах после того, как он поцеловал ее. О Боже, что же ей делать?
– Фредерик! – крикнула Элинор. Слегка приподняв юбки, она бросилась к открытой двери и выбежала в прихожую, громко стуча каблучками туфель по мраморному полу. Она не должна позволить ему уйти вот так, ничего не сказав о своих чувствах. Ей вовсе не будет лучше без него.
Миновав испуганную экономку, Элинор устремилась к парадному входу, ухватилась дрожащими руками за ручку двери и распахнула ее в тот момент, когда Фредерик уже мчался по дорожке на своей огромной вороной лошади, поднимая клубы пыли; его плащ развевался позади него.
Элинор молча наблюдала за ним, пока он не исчез из виду. Ее сердце сжималось от боли. Он уехал. Уехал. На мгновение у нее возникла мысль попросить лошадь в конюшне и последовать за ним в ночь. Но она, конечно, не могла сделать этого.
Внезапно Элинор ощутила боль в ладони, которая отвлекла ее внимание от дороги, и, разжав пальцы, она с изумлением уставилась на кольцо, врезавшееся в кожу. Она совершенно забыла о нем, сжимая кулак все это время.
Это было прелестное кольцо. Довольно большое, но простое по форме: его украшал круглый рубин с двумя бриллиантами меньших размеров по обеим сторонам. Всего три драгоценных камня в филигранной золотой оправе. У нее никогда прежде не было такой изумительной вещицы, поражающей своей совершенной простотой. Где и когда Фредерик приобрел это кольцо? Оно было слишком изысканным, чтобы его можно было купить где-то, кроме магазина в Лондоне.
Недоуменно покачав головой, Элинор вновь сомкнула пальцы вокруг этой драгоценности.
Ее глаза опять наполнились слезами, и ей вдруг стало душно. Она не могла в таком состоянии вернуться в комнату и предстать перед Селиной. Лучше прогуляться по саду мистера Уитби и освежить голову.
Элинор поспешила назад к входной двери, пересекла прихожую с мраморным полом и двинулась по коридору к гостиной. Тихо пройдя через комнату, она снова вышла в ночь через застекленную створчатую дверь. Спустившись по широкой каменной лестнице, она оказалась в ухоженном саду, где в изобилии цвели душистые хризантемы и ноготки, выделяясь даже в лунном свете своими желтыми, красными и золотистыми лепестками.
Элинор в тишине двинулась по дорожке; в прохладном воздухе от ее дыхания возникали клубы пара, но она не ощущала холода, так как сознание ее пребывало в оцепенелом состоянии. Однако постепенно биение ее пульса начало замедляться. Прогулка по саду, как всегда, действовала на нее успокаивающе, будь то здесь, на девонширском побережье, или дома, в Эссексе.
Заметив одинокую скамейку под дикой яблоней, Элинор поспешила к ней и с тяжелым вздохом опустилась на холодное каменное сиденье. Ей следовало бы надеть накидку, прежде чем покинуть холл.
Она почти со страхом опять разжала пальцы и посмотрела на кольцо еще раз, стараясь собраться с мыслями. Она вспомнила слова Фредерика, когда он вкладывал кольцо в ее ладонь и настоятельно просил помнить о тех моментах, когда они были вместе. Да разве могла она забыть то ощущение необычайного тепла и уюта, которое испытывала в его объятиях? Разве могла она забыть тот трепет, который охватывал ее, когда он прикасался к ней руками и губами? И сможет ли она пережить, если ей никогда больше не придется испытать ничего подобного?
Она нуждалась в его ласках, в его поцелуях; они были необходимы ей как воздух, как питьевая вода. Как она будет обходиться без Фредерика, если Экфорд вдруг убьет его? Острая боль пронзила ее грудь, отчего стало трудно дышать.
Элинор взглянула на ясное небо, на луну и мысленно произнесла молитву: «Боже, что бы ни случилось, пожалуйста, сделай так, чтобы Фредерик остался живым и невредимым». Иначе она не переживет. Она не могла представить мир без Фредерика – мир, лишенный его смеха, озорного блеска в ласковых карих глазах и насмешливой улыбки. В течение четырех лет она мечтала только о нем, и как ей жить дальше, если он вдруг погибнет?
– Могу я присоединиться к вам, леди Элинор?
Элинор подняла голову и с удивлением увидела улыбающегося мистера Уитби, стоящего от нее в трех шагах. На какое-то мгновение ей показалось, что это опять вернулся Фредерик, и, осознав свою ошибку, она постаралась скрыть разочарование.
– Я подумал, что, должно быть, вам холодно, и принес вашу накидку, – сказал он, протягивая ей одежду. – Простите за то, что нарушил ваше уединение.
Элинор действительно замерзла; холод от каменной скамьи проникал сквозь материал ее платья, отчего ее конечности уже онемели. Она с благодарностью приняла накидку и набросила ее на плечи, завязав ленты у горла и подоткнув под себя полы.
– Благодарю вас, мистер Уитби. Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, хотя, боюсь, я едва ли составлю вам приятную компанию в данный момент.
– Да, я так и думал. Я видел, как мистер Стоунем только что покинул поместье, – сказал Уитби, садясь рядом с Элинор на скамью так близко, что коснулся плечом ее плеча. Его присутствие подействовало на нее удивительно благоприятным, успокаивающим образом. Несмотря на свои недостатки, Джордж Уитби был порядочным, добрым и великодушным человеком. Селина нисколько не преувеличивала его достоинств в этом отношении.
– Я подумал, что, может быть, мы могли бы поговорить откровенно, – сказал он и откашлялся. – Видите ли, я имел разговор с Селиной, после того как наши гости уехали. Она сообщила мне о вашем брачном контракте с мистером Стоунемом и о вашем желании освободиться от соответствующих обязательств. Однако я подумал, не ошибается ли Селина на этот счет?
Элинор тяжело вздохнула, прежде чем ответить:
– Должна признаться, сначала я действительно хотела освободиться от этого соглашения. Я считала брак с мистером Стоунемом совершенно неприемлемым. Но сейчас я… я не уверена в этом.
– Пожалуйста, не смущайтесь, леди Элинор, но я тоже должен признаться: Селина выразила надежду, что вы и я могли бы составить пару в таком случае.
– Я не хочу, чтобы вы думали, будто бы этот наш визит имел целью опутать вас и женить на мне, – ответила она, опустив глаза и внезапно почувствовав, что ее щеки краснеют. – Мне следовало прямо сказать о моем предстоящем обручении. Я полагала только познакомиться и посмотреть, подходим ли мы друг другу, хотя Селина не сомневается в этом.
– Мне льстит то, что Селина такого высокого мнения обо мне. Считать, что я подхожу такой очаровательной, сердечной и умной женщине, как вы, безусловно, комплимент для меня.
Элинор пребывала в нерешительности. Что ей сказать на это? Она не хотела вводить в заблуждение мистера Уитби и заставлять его думать, будто бы она все еще рассчитывает завоевать его расположение. Но ей не хотелось также обижать его. Вспомнив наставления своей матери, она смиренно пробормотала:
– Благодарю за комплимент, сэр.
– Однако вы влюблены в Фредерика Стоунема, не так ли? – добавил он, немало удивив ее.
Элинор почувствовала себя неловко.
– Я… мне так кажется, – призналась она, совершенно обескураженная. Какой странный разговор у нее получается с этим джентльменом!
– И вы считаете его достойным вашей любви? Должен сказать, по первому впечатлению я не поверил в это.
– Я… я не совсем уверена. Мне хочется верить, что он достойный человек. Однако на рассвете он будет драться на дуэли, и боюсь, что независимо от ее исхода я потеряю его. Я не смогу примириться, если он убьет человека, даже если тот совершил непростительный проступок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27