Они напоминают о той нашей встрече, когда я впервые увидел тебя в Гленфилде. Я тогда подумал, что ты служанка.
– Понимаю. Вы, наверное, были в шоке, когда увидели мое облачение, – засмеялась Люси.
– Вовсе нет. Неужели ты думаешь, что леди всегда забирают волосы в пучок и носят эти дурацкие шляпки?
– Не знаю, я никогда не задумывалась о подобных вещах. А теперь мне пора идти – не хотелось бы, чтобы нас кто-нибудь увидел.
– Пусть видят. В конце концов, это дом моей сестры, и никто не сможет выгнать меня на улицу.
– Но моя репутация...
– Ах да, ты права. Не следует забывать об этом. Но ты должна мне кое-что пообещать.
– Да? И что же?
– Завтра после обеда я буду ждать тебя. Покатаемся немного, и, может быть, я покажу тебе тот домик.
– Об этом не может быть и речи. Вы что, с ума сошли? – не задумываясь выпалила Люси.
– Значит, я буду стоять здесь до тех пор, пока ты не согласишься.
– Разговор окончен. Я ухожу – повернулась и направилась к двери.
– Тогда я буду петь серенады, – воскликнул Генри, – причем петь очень громко. Скажем, Моцарт подойдет?
– Вы не посмеете!
– Еще как посмею.
На мгновение Люси показалось, что Генри и впрямь собрался петь.
– Ну хорошо, – неуверенно сказала она, – я постараюсь.
– И обязательно приходи с распущенными волосами.
– Вы уйдете немедленно, если я соглашусь?
– Обещаю.
– Тогда я согласна. Доброй ночи, милорд. Сто тысяч раз прощай! – добавила она смеясь и, погасив свечу, скрылась в дверях.
– Прошу простить меня, леди Уортингтон, у меня ужасно болит голова, и, боюсь, мне придется пропустить десерт. А вы, тетя, – Люси обратилась к Агате, когда та уже поднималась из-за обеденного стола, – пожалуйста, останьтесь. Наслаждайтесь вечером, а я пойду прямиком в постель. Бриджитт проводит меня.
– Ты уверена, дорогая? Ты что-то не очень хорошо выглядишь.
– Да, уверена. Я просто немного отдохну. – Никогда еще Люси так беспардонно не врала тете, и вообще никогда в жизни она не позволяла себе ничего подобного.
Девушка поспешила к себе в комнату, где Бриджитт положила ей на лоб холодное полотенце, после чего ушла по своим делам. Голова у Люси действительно слегка побаливала, возможно, от того, что она целый день с нетерпением ждала этого момента.
Люси закрыла глаза, и перед ней пронесся весь этот суматошный день.
Она проснулась на рассвете. До завтрака оставалась уйма времени, и Люси стала нетерпеливо ходить по комнате. К счастью, после завтрака леди отправились осматривать оранжерею, она присоединилась к их компании.
К обеду Генри не появился. Люси была благодарна леди Шарлотте, когда та поинтересовалась причиной его отсутствия. Леди Уортингтон сообщила, что у Генри дела в Оксфорде и он вернется лишь на следующий день. Неужели он забыл об их договоре? Или таков был его коварный план?
За ужином Люси не притронулась к еде и то и дело поглядывала на часы. Наконец долгожданный момент наступил. Неужели она сделает это? Неужели встретится с ним? Этот вопрос преследовал ее целый день: она ведь прекрасно знала, что это будет не просто невинная поездка на лошадях.
Когда разум истошно кричал: «Нет!», сердце спокойно настаивало: «Да!» В конце концов Люси почувствовала, что поддается именно этому спокойному призыву. Не было больше ни желания, ни необходимости скрывать, что она страстно ждет его поцелуев, его прикосновений. Но хочет ли она стать его девушкой? Кем она станет для него, если он лишит ее невинности?
Люси закрыла глаза руками. Господи, как она дошла до этого? Что подумал бы отец? Его дочь собралась отдаться мужчине, который никогда не женится на ней, – разве это не ужасно? Бедная мама точно перевернулась бы в гробу при такой мысли.
Румянец стыда окрасил лицо Люси. И все-таки она собралась это сделать, не так ли? Она собралась встретиться с ним и принять это просто как приключение. А может быть, Генри в самом деле предлагал ей невинную поездку на лошадях, и ничего больше?
Люси сбросила со лба полотенце и поднялась с кровати. Взглянув в зеркало, она поняла, что выглядит довольно неважно, и стала подрумянивать щеки, а затем вынула из прически все шпильки, и волосы волнами упали ей на плечи. Шлюха! Она и в самом деле чувствовала себя настоящей шлюхой.
Впрочем, теперь ей уже поздно каяться – пора собираться. Люси вновь заколола волосы, взяла накидку и, дойдя до конюшни, попросила оседлать Грома. Солнце уже садилось, когда она галопом поскакала по аллее вниз к лугам. На полдороге она остановилась и, убедившись, что никто не видит, распустила волосы, а затем поскакала дальше.
Уже через несколько минут Люси увидела его: Генри сидел прямо на земле и сосредоточенно что-то рисовал. У нее все сжалось внутри. Спешившись, она направилась к нему и, подойдя ближе, кашлянула, давая знать о своем присутствии.
Глаза Генри засветились, когда он увидел ее, однако в голове Люси вертелась только одна мысль: Господи, что же она делает?
Генри смотрел то на лежащий перед ним рисунок, то на Люси, будто сверяя, правильно ли изображены все детали, затем поднялся и шагнул к ней навстречу. Все это время он как завороженный смотрел на нее. Сказать по правде, он не ожидал, что Люси и в самом деле осмелится прийти.
– Что вы рисуете в таком сумраке? – напряженным голосом спросила девушка.
– Тебя. – Генри передал Люси рисунок.
Она стала с интересом рассматривать портрет и наконец произнесла:
– Вы просто чудесно рисуете, милорд. А ведь это действительно я.
– Это потому, что ты теперь моя муза. Я уже начал рисовать два портрета маслом, и Джеймс сказал, что на сегодняшний день это мои самые лучшие работы. За это я должен поблагодарить тебя.
Люси начала разглядывать рисунок за рисунком.
– Это работы совсем не любительские, лорд Мэндвилл, у вас талант. Мне кажется, их стоит предложить на выставку.
– Но я рисую лишь для себя и никому их не показывал, кроме Джеймса, Элеанор... и тебя.
– Я так тронута. – На глаза Люси навернулись слезы умиления. – Джеймс Фрейзьер, должно быть, непревзойденный учитель.
– Это так и есть. В детстве большую часть времени я проводил именно у него.
Люси с любопытством посмотрела на маркиза.
– Расскажите о своем детстве, милорд, – попросила она.
Генри взглянул на появившиеся на небе редкие звезды.
– Поверь мне, тебе этого лучше не знать.
– Но я хочу. Вы говорили, что не совсем здоровы, но выглядите здоровым и сильным». Я даже представить себе не могу, что с вами что-то не в порядке.
Генри весь сжался при ее словах, но потом напряжение внезапно исчезло. Да, он расскажет ей все. Никогда в жизни он так отчаянно не хотел, чтобы его поняли.
Сделав глубокий вдох, Генри начал рассказывать Люси про жестокость его матери, про ее измены отцу, которым он был свидетель.
– Это ужасно, – произнесла Люси, слушая его, – я не могла даже представить...
– И это далеко не все. Ты уверена, что хочешь слушать дальше?
Люси кивнула.
– Когда мне было три года, я начал бояться темноты, просыпался среди ночи и истошно кричал. Мать считала мой страх позорным и нашла единственно верный, как она считала, метод излечения: запирала меня в сундук. Она лишь смеялась, когда я молил ее открыть сундук, потому что мне не хватало воздуха. Отец вначале был против подобных приемов, но матери удалось убедить его, будто это лучшее средство от страха.
Люси спрятала лицо в ладони.
– Неужели мать может так жестоко обращаться с собственной плотью и кровью?
Теперь ей все стало понятно. Разве мог Генри доверять женщинам, когда та из них, которая дала ему жизнь и должна была любить его и заботиться о нем, оказалась лишенной естественных чувств, которые надлежит испытывать любой матери.
– Видишь ли, мое рождение было очень болезненным для нее. Элеанор родилась первой и в дальнейшем была здоровым сильным ребенком, я же рос больным и хилым. Однако я оказался единственным наследником отцовского состояния, потому что мать не могла больше иметь детей.
– Но это же не твоя вина! – Люси взяла руку Генри и сжала ее.
– Знаю. Видишь ли, моя мать – холодная и злая женщина, но она имела большие виды на моего отца, который был умнейшим человеком. Он мог бы внести грандиозные изменения в жизнь страны, мог стать очень влиятельным человеком. Однако ей этого было мало. Отец редко бывал в городе, и мать изменяла ему при каждом удобном случае, а он отчаянно хотел верить, что она любит его, как и он ее.
Генри поднялся и стал нервно ходить взад-вперед, боясь посмотреть Люси в глаза.
– Но это было нечестно со стороны отца – бросить вас. – Люси сжала кулаки.
– Возможно. – Генри немного помолчал. – Я провел много лет, выслушивая упреки в слабости, ничтожности, и в конце концов сам поверил в это. Все кардинально переменилось, когда я поступил в Итон. Впервые я мог жить без всяких ограничений и унижений, мог принимать участие в публичных мероприятиях, чего прежде был лишен. Я на удивление неплохо сидел в седле, преуспел в математике и греческом, всеми силами пытаясь доказать всем, что я не хуже других. К моменту поступления в Оксфорд я стал высоким, сильным, а от былой болезненности не осталось и следа.
После университета я много путешествовал, пытаясь найти свое призвание и место в жизни. Лишь когда отец заболел и стало ясно, что он больше не встанет, я вернулся в Эссекс и решил, что мне пора жениться...
– Вы решили жениться на Сесилии Лейтон! – догадалась Люси. Затуманившимся взглядом она смотрела на полную луну, которая уже давно взошла и серебряным светом заливала луга.
– Точно. – Генри саркастически улыбнулся. – После этого я провел три скучных года в Шотландии, становясь все более обидчивым, злым и саркастичным. Я поклялся, что никогда не совершу ошибку своего отца и не женюсь по любви, а, напротив, буду сильным, влиятельным человеком, не как мой отец. – Генри потянулся к Люси и взял ее за руку. – Ты меня понимаешь? – с тревогой спросил он.
– Конечно. И мне очень жаль, что вам пришлось столько страдать.
Слеза сбежала по щеке Люси. Она вспомнила свое детство. После смерти матери у нее больше не осталось ни отчаяния, ни ненависти, все ее воспоминания были счастливыми и радостными.
Генри обнял ее за плечи.
– Не плачь обо мне, Люси. Я совсем не хотел твоих слез, а лишь искал твоего понимания.
– И вы получили его в полной мере. Генри погладил ее по щеке.
– Спасибо. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Ну, все, довольно грустных разговоров. Вся эта ночь – наша.
Внезапно Люси устремила взгляд на небо.
– Ты видел? Это же падающая звезда! – Она поспешила к ручью. – Смотри, еще одна! Похоже, для нас начинается звездное шоу...
– Иди сюда, глупышка! – Генри попытался схватить Люси.
Ночь была ясная, теплая, и Люси почувствовала прилив сил.
– Сперва поймай меня! – воскликнула она и устремилась в глубину ночи.
Глава 18
Генри с радостью принял вызов. Ему не доставило труда догнать ее, и уже через несколько мгновений они смеясь упали на траву. Схватив Люси за запястья, маркиз прижал их к земле.
– Я поймал тебя, – победоносно провозгласил он, – ты не так уж быстро бегаешь.
– Я в два раза ниже вас, милорд, – со смехом ответила Люси. – Ну а теперь, когда вы доказали свое превосходство в силе, отпустите меня.
Однако Генри совсем не хотелось двигаться. Люси тоже удивительно хорошо чувствовала себя под тяжестью его тела. Они оба отчаянно боролись с собой в попытке не потерять контроль над ситуацией.
Наконец Люси удалось посмотреть на небо через его плечо.
– Смотрите, с неба все еще падают звезды, – чуть хрипловатым голосом прошептала она.
Генри со стоном отпустил ее и лег рядом, положив одну руку под голову, а другой взяв руку Люси. Так они лежали в тишине около получаса, наблюдая карнавал небесных светил. Наконец небо начало бледнеть, и Генри, привстав, крепко прижал к себе Люси. Он больше не мог терзать себя, не мог контролировать жгучие физические желания своего измученного тела.
– Пойдешь со мной в домик, который я хотел показать тебе? – Сердце его бешено стучало в ожидании ответа.
– Возможно, но не сейчас. Давайте еще побудем здесь, милорд.
– Люси, я же просил, никаких милордов. Называй меня Генри.
– Вы же знаете, что это неприлично. Лучше вы называйте меня мисс Аббингтон. – Люси легонько оттолкнула его.
– А тебя не удивляет, что я разговариваю с тобой подобным образом? Мы уже давно забыли о пристойности. Называй меня по имени, прошу. – Генри коснулся губами ее волос, опустился к виску, прошелся по щеке вплоть до нежно-розовых губ.
Люси шумно выдохнула, словно прося о взаимности. Ему не пришлось ждать долго.
– О, Генри! – едва слышно прошептала Люси.
Со стоном маркиз прильнул к ней, жадно впился в ее губы, и девушка, обхватив руками его голову, стала инстинктивно отвечать ему. Он прижимал ее все сильнее и сильнее, пока не почувствовал биение ее сердца. Ни одна женщина не давала ему подобных ощущений, и теперь Генри хотел только одного – обладать ею. Он хотел ее, хотел всю и прямо сейчас.
Добравшись до ее спины, Генри нашел застежки и начал нетерпеливо расстегивать их. Верх платья упал, обнажая грудь Люси, и Генри начал нежно ласкать пальцами ее розовые соски. Люси, принимая его ласки, выгнулась, откинула голову и прикрыла глаза, по ее телу мощной волной пробежало возбуждение.
Генри поднял подол ее платья и стал гладить ее ноги, забираясь все выше и выше.
– Господи, Люси, ты должна позволить отвести тебя в дом. Я хочу тебя.
– О нет, давайте прекратим это. Вы же сами говорили, что никогда...
Но Генри больше не мог врать и сопротивляться. Да, он любил ее! Люси должна стать его женщиной, и не важно, какой ценой.
– Люси, выходи за меня замуж.
– Но вы говорили...
• – К черту все, что я говорил. Я был дураком. Выходи за меня. – Генри взял ее руку и прижал к сердцу. Он просто не мог воспользоваться ее невинностью, не женившись на ней. – Разве ты не видишь, что делаешь со мной? Глаза Люси возбужденно заблестели.
– Неужели вы серьезно? Но ведь я далеко не богата, и у меня нет приличного приданого... И еще вы должны мне позволить... – Она отвела взгляд.
Боже мой, что же он наделал? Люси назвала лишь две причины из дюжины, по которым он не может жениться на ней. Генри почувствовал, что у него кружится голова, и, прежде чем начать говорить, сделал глубокий вдох.
– Ты наверняка не поверила, что я хочу взять тебя в жены?
– Конечно, поверила. Иначе зачем предлагать? Вы же знаете, что я не собираюсь расставаться со своим любимым делом. Я говорила это много раз. – В глазах Люси засверкали слезы.
Генри ненавидел себя за то, что ему предстояло сказать.
– Разве недостаточно того, что я предлагаю тебе стать моей женой? Моя жена не должна быть обычной...
– Не говорите так, милорд, – Люси подняла руки к лицу, – скажите, что подумаете...
– Нет, Люси, я не сдамся. Я предлагаю подумать тебе, если ты хочешь согласиться с моими желаниями.
Генри был в смятении. Он предлагает ей стать его женой – этого вполне достаточно. Девушке вроде Люси следовало с благодарностью принять подобное предложение и не ставить свои условия. Злость его все возрастала, но Генри был не уверен, на кого он больше злится – на нее или на себя.
– Твое платье, – тихо произнес он.
Не говоря ни слова, Люси повернулась к нему спиной и забрала вверх волосы, после чего Генри дрожащими руками застегнул пуговицы. Ему нужно было выиграть время и самому поразмыслить надо всем этим. Впрочем, маркиз прекрасно знал, что Люси ни за что не согласится на его условия.
– Я понимаю, – медленно произнес он, – тебе трудно решиться сразу, поэтому ты можешь дать ответ завтра утром.
Люси молча кивнула.
– Я приглашу тебя после завтрака и...
Слова Генри прервал стук лошадиных копыт. Всадник стремительно несся прямо к ним.
Когда перед ними появился Колин Роузмор, Люси тщетно пыталась разгладить подол платья, а Генри отошел в тень.
– Вот ты где, Люси. – Колин спрыгнул на землю. – Мама и Агата повсюду тебя ищут. Я увидел твоего коня на лугу и... – Он замолчал и внимательно посмотрел на Люси: одно плечо ее было оголено, подол платья зацепился за подвязки, обнажая ногу по всей длине. – Что за черт? – Приглядевшись, Колин увидел в тени Генри. – Это ты, Мэндвилл?
Генри не спеша вышел из-за кустов.
– Роузмор, это не то, что ты думаешь. – Ему самому было непонятно, зачем он отрицает очевидное. В конце концов, он же предложил ей руку и сердце...
– Нет, это именно то, Мэндвилл, ты рискуешь репутацией этой девушки, уводя ее ночью без сопровождения. К тому же она практически раздета, и тебе неимоверно повезло, что обнаружил вас именно я. А тебе, – он обратился к Люси, – надо бы заранее думать, куда и с кем ты идешь.
– Колин, я знаю, это выглядит ужасно... – начала Люси, но молодой человек перебил ее:
– Черт возьми, это выглядит просто безобразно!
– Позволь мне сперва объяснить. – Люси умоляющим взглядом посмотрела на Генри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Понимаю. Вы, наверное, были в шоке, когда увидели мое облачение, – засмеялась Люси.
– Вовсе нет. Неужели ты думаешь, что леди всегда забирают волосы в пучок и носят эти дурацкие шляпки?
– Не знаю, я никогда не задумывалась о подобных вещах. А теперь мне пора идти – не хотелось бы, чтобы нас кто-нибудь увидел.
– Пусть видят. В конце концов, это дом моей сестры, и никто не сможет выгнать меня на улицу.
– Но моя репутация...
– Ах да, ты права. Не следует забывать об этом. Но ты должна мне кое-что пообещать.
– Да? И что же?
– Завтра после обеда я буду ждать тебя. Покатаемся немного, и, может быть, я покажу тебе тот домик.
– Об этом не может быть и речи. Вы что, с ума сошли? – не задумываясь выпалила Люси.
– Значит, я буду стоять здесь до тех пор, пока ты не согласишься.
– Разговор окончен. Я ухожу – повернулась и направилась к двери.
– Тогда я буду петь серенады, – воскликнул Генри, – причем петь очень громко. Скажем, Моцарт подойдет?
– Вы не посмеете!
– Еще как посмею.
На мгновение Люси показалось, что Генри и впрямь собрался петь.
– Ну хорошо, – неуверенно сказала она, – я постараюсь.
– И обязательно приходи с распущенными волосами.
– Вы уйдете немедленно, если я соглашусь?
– Обещаю.
– Тогда я согласна. Доброй ночи, милорд. Сто тысяч раз прощай! – добавила она смеясь и, погасив свечу, скрылась в дверях.
– Прошу простить меня, леди Уортингтон, у меня ужасно болит голова, и, боюсь, мне придется пропустить десерт. А вы, тетя, – Люси обратилась к Агате, когда та уже поднималась из-за обеденного стола, – пожалуйста, останьтесь. Наслаждайтесь вечером, а я пойду прямиком в постель. Бриджитт проводит меня.
– Ты уверена, дорогая? Ты что-то не очень хорошо выглядишь.
– Да, уверена. Я просто немного отдохну. – Никогда еще Люси так беспардонно не врала тете, и вообще никогда в жизни она не позволяла себе ничего подобного.
Девушка поспешила к себе в комнату, где Бриджитт положила ей на лоб холодное полотенце, после чего ушла по своим делам. Голова у Люси действительно слегка побаливала, возможно, от того, что она целый день с нетерпением ждала этого момента.
Люси закрыла глаза, и перед ней пронесся весь этот суматошный день.
Она проснулась на рассвете. До завтрака оставалась уйма времени, и Люси стала нетерпеливо ходить по комнате. К счастью, после завтрака леди отправились осматривать оранжерею, она присоединилась к их компании.
К обеду Генри не появился. Люси была благодарна леди Шарлотте, когда та поинтересовалась причиной его отсутствия. Леди Уортингтон сообщила, что у Генри дела в Оксфорде и он вернется лишь на следующий день. Неужели он забыл об их договоре? Или таков был его коварный план?
За ужином Люси не притронулась к еде и то и дело поглядывала на часы. Наконец долгожданный момент наступил. Неужели она сделает это? Неужели встретится с ним? Этот вопрос преследовал ее целый день: она ведь прекрасно знала, что это будет не просто невинная поездка на лошадях.
Когда разум истошно кричал: «Нет!», сердце спокойно настаивало: «Да!» В конце концов Люси почувствовала, что поддается именно этому спокойному призыву. Не было больше ни желания, ни необходимости скрывать, что она страстно ждет его поцелуев, его прикосновений. Но хочет ли она стать его девушкой? Кем она станет для него, если он лишит ее невинности?
Люси закрыла глаза руками. Господи, как она дошла до этого? Что подумал бы отец? Его дочь собралась отдаться мужчине, который никогда не женится на ней, – разве это не ужасно? Бедная мама точно перевернулась бы в гробу при такой мысли.
Румянец стыда окрасил лицо Люси. И все-таки она собралась это сделать, не так ли? Она собралась встретиться с ним и принять это просто как приключение. А может быть, Генри в самом деле предлагал ей невинную поездку на лошадях, и ничего больше?
Люси сбросила со лба полотенце и поднялась с кровати. Взглянув в зеркало, она поняла, что выглядит довольно неважно, и стала подрумянивать щеки, а затем вынула из прически все шпильки, и волосы волнами упали ей на плечи. Шлюха! Она и в самом деле чувствовала себя настоящей шлюхой.
Впрочем, теперь ей уже поздно каяться – пора собираться. Люси вновь заколола волосы, взяла накидку и, дойдя до конюшни, попросила оседлать Грома. Солнце уже садилось, когда она галопом поскакала по аллее вниз к лугам. На полдороге она остановилась и, убедившись, что никто не видит, распустила волосы, а затем поскакала дальше.
Уже через несколько минут Люси увидела его: Генри сидел прямо на земле и сосредоточенно что-то рисовал. У нее все сжалось внутри. Спешившись, она направилась к нему и, подойдя ближе, кашлянула, давая знать о своем присутствии.
Глаза Генри засветились, когда он увидел ее, однако в голове Люси вертелась только одна мысль: Господи, что же она делает?
Генри смотрел то на лежащий перед ним рисунок, то на Люси, будто сверяя, правильно ли изображены все детали, затем поднялся и шагнул к ней навстречу. Все это время он как завороженный смотрел на нее. Сказать по правде, он не ожидал, что Люси и в самом деле осмелится прийти.
– Что вы рисуете в таком сумраке? – напряженным голосом спросила девушка.
– Тебя. – Генри передал Люси рисунок.
Она стала с интересом рассматривать портрет и наконец произнесла:
– Вы просто чудесно рисуете, милорд. А ведь это действительно я.
– Это потому, что ты теперь моя муза. Я уже начал рисовать два портрета маслом, и Джеймс сказал, что на сегодняшний день это мои самые лучшие работы. За это я должен поблагодарить тебя.
Люси начала разглядывать рисунок за рисунком.
– Это работы совсем не любительские, лорд Мэндвилл, у вас талант. Мне кажется, их стоит предложить на выставку.
– Но я рисую лишь для себя и никому их не показывал, кроме Джеймса, Элеанор... и тебя.
– Я так тронута. – На глаза Люси навернулись слезы умиления. – Джеймс Фрейзьер, должно быть, непревзойденный учитель.
– Это так и есть. В детстве большую часть времени я проводил именно у него.
Люси с любопытством посмотрела на маркиза.
– Расскажите о своем детстве, милорд, – попросила она.
Генри взглянул на появившиеся на небе редкие звезды.
– Поверь мне, тебе этого лучше не знать.
– Но я хочу. Вы говорили, что не совсем здоровы, но выглядите здоровым и сильным». Я даже представить себе не могу, что с вами что-то не в порядке.
Генри весь сжался при ее словах, но потом напряжение внезапно исчезло. Да, он расскажет ей все. Никогда в жизни он так отчаянно не хотел, чтобы его поняли.
Сделав глубокий вдох, Генри начал рассказывать Люси про жестокость его матери, про ее измены отцу, которым он был свидетель.
– Это ужасно, – произнесла Люси, слушая его, – я не могла даже представить...
– И это далеко не все. Ты уверена, что хочешь слушать дальше?
Люси кивнула.
– Когда мне было три года, я начал бояться темноты, просыпался среди ночи и истошно кричал. Мать считала мой страх позорным и нашла единственно верный, как она считала, метод излечения: запирала меня в сундук. Она лишь смеялась, когда я молил ее открыть сундук, потому что мне не хватало воздуха. Отец вначале был против подобных приемов, но матери удалось убедить его, будто это лучшее средство от страха.
Люси спрятала лицо в ладони.
– Неужели мать может так жестоко обращаться с собственной плотью и кровью?
Теперь ей все стало понятно. Разве мог Генри доверять женщинам, когда та из них, которая дала ему жизнь и должна была любить его и заботиться о нем, оказалась лишенной естественных чувств, которые надлежит испытывать любой матери.
– Видишь ли, мое рождение было очень болезненным для нее. Элеанор родилась первой и в дальнейшем была здоровым сильным ребенком, я же рос больным и хилым. Однако я оказался единственным наследником отцовского состояния, потому что мать не могла больше иметь детей.
– Но это же не твоя вина! – Люси взяла руку Генри и сжала ее.
– Знаю. Видишь ли, моя мать – холодная и злая женщина, но она имела большие виды на моего отца, который был умнейшим человеком. Он мог бы внести грандиозные изменения в жизнь страны, мог стать очень влиятельным человеком. Однако ей этого было мало. Отец редко бывал в городе, и мать изменяла ему при каждом удобном случае, а он отчаянно хотел верить, что она любит его, как и он ее.
Генри поднялся и стал нервно ходить взад-вперед, боясь посмотреть Люси в глаза.
– Но это было нечестно со стороны отца – бросить вас. – Люси сжала кулаки.
– Возможно. – Генри немного помолчал. – Я провел много лет, выслушивая упреки в слабости, ничтожности, и в конце концов сам поверил в это. Все кардинально переменилось, когда я поступил в Итон. Впервые я мог жить без всяких ограничений и унижений, мог принимать участие в публичных мероприятиях, чего прежде был лишен. Я на удивление неплохо сидел в седле, преуспел в математике и греческом, всеми силами пытаясь доказать всем, что я не хуже других. К моменту поступления в Оксфорд я стал высоким, сильным, а от былой болезненности не осталось и следа.
После университета я много путешествовал, пытаясь найти свое призвание и место в жизни. Лишь когда отец заболел и стало ясно, что он больше не встанет, я вернулся в Эссекс и решил, что мне пора жениться...
– Вы решили жениться на Сесилии Лейтон! – догадалась Люси. Затуманившимся взглядом она смотрела на полную луну, которая уже давно взошла и серебряным светом заливала луга.
– Точно. – Генри саркастически улыбнулся. – После этого я провел три скучных года в Шотландии, становясь все более обидчивым, злым и саркастичным. Я поклялся, что никогда не совершу ошибку своего отца и не женюсь по любви, а, напротив, буду сильным, влиятельным человеком, не как мой отец. – Генри потянулся к Люси и взял ее за руку. – Ты меня понимаешь? – с тревогой спросил он.
– Конечно. И мне очень жаль, что вам пришлось столько страдать.
Слеза сбежала по щеке Люси. Она вспомнила свое детство. После смерти матери у нее больше не осталось ни отчаяния, ни ненависти, все ее воспоминания были счастливыми и радостными.
Генри обнял ее за плечи.
– Не плачь обо мне, Люси. Я совсем не хотел твоих слез, а лишь искал твоего понимания.
– И вы получили его в полной мере. Генри погладил ее по щеке.
– Спасибо. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Ну, все, довольно грустных разговоров. Вся эта ночь – наша.
Внезапно Люси устремила взгляд на небо.
– Ты видел? Это же падающая звезда! – Она поспешила к ручью. – Смотри, еще одна! Похоже, для нас начинается звездное шоу...
– Иди сюда, глупышка! – Генри попытался схватить Люси.
Ночь была ясная, теплая, и Люси почувствовала прилив сил.
– Сперва поймай меня! – воскликнула она и устремилась в глубину ночи.
Глава 18
Генри с радостью принял вызов. Ему не доставило труда догнать ее, и уже через несколько мгновений они смеясь упали на траву. Схватив Люси за запястья, маркиз прижал их к земле.
– Я поймал тебя, – победоносно провозгласил он, – ты не так уж быстро бегаешь.
– Я в два раза ниже вас, милорд, – со смехом ответила Люси. – Ну а теперь, когда вы доказали свое превосходство в силе, отпустите меня.
Однако Генри совсем не хотелось двигаться. Люси тоже удивительно хорошо чувствовала себя под тяжестью его тела. Они оба отчаянно боролись с собой в попытке не потерять контроль над ситуацией.
Наконец Люси удалось посмотреть на небо через его плечо.
– Смотрите, с неба все еще падают звезды, – чуть хрипловатым голосом прошептала она.
Генри со стоном отпустил ее и лег рядом, положив одну руку под голову, а другой взяв руку Люси. Так они лежали в тишине около получаса, наблюдая карнавал небесных светил. Наконец небо начало бледнеть, и Генри, привстав, крепко прижал к себе Люси. Он больше не мог терзать себя, не мог контролировать жгучие физические желания своего измученного тела.
– Пойдешь со мной в домик, который я хотел показать тебе? – Сердце его бешено стучало в ожидании ответа.
– Возможно, но не сейчас. Давайте еще побудем здесь, милорд.
– Люси, я же просил, никаких милордов. Называй меня Генри.
– Вы же знаете, что это неприлично. Лучше вы называйте меня мисс Аббингтон. – Люси легонько оттолкнула его.
– А тебя не удивляет, что я разговариваю с тобой подобным образом? Мы уже давно забыли о пристойности. Называй меня по имени, прошу. – Генри коснулся губами ее волос, опустился к виску, прошелся по щеке вплоть до нежно-розовых губ.
Люси шумно выдохнула, словно прося о взаимности. Ему не пришлось ждать долго.
– О, Генри! – едва слышно прошептала Люси.
Со стоном маркиз прильнул к ней, жадно впился в ее губы, и девушка, обхватив руками его голову, стала инстинктивно отвечать ему. Он прижимал ее все сильнее и сильнее, пока не почувствовал биение ее сердца. Ни одна женщина не давала ему подобных ощущений, и теперь Генри хотел только одного – обладать ею. Он хотел ее, хотел всю и прямо сейчас.
Добравшись до ее спины, Генри нашел застежки и начал нетерпеливо расстегивать их. Верх платья упал, обнажая грудь Люси, и Генри начал нежно ласкать пальцами ее розовые соски. Люси, принимая его ласки, выгнулась, откинула голову и прикрыла глаза, по ее телу мощной волной пробежало возбуждение.
Генри поднял подол ее платья и стал гладить ее ноги, забираясь все выше и выше.
– Господи, Люси, ты должна позволить отвести тебя в дом. Я хочу тебя.
– О нет, давайте прекратим это. Вы же сами говорили, что никогда...
Но Генри больше не мог врать и сопротивляться. Да, он любил ее! Люси должна стать его женщиной, и не важно, какой ценой.
– Люси, выходи за меня замуж.
– Но вы говорили...
• – К черту все, что я говорил. Я был дураком. Выходи за меня. – Генри взял ее руку и прижал к сердцу. Он просто не мог воспользоваться ее невинностью, не женившись на ней. – Разве ты не видишь, что делаешь со мной? Глаза Люси возбужденно заблестели.
– Неужели вы серьезно? Но ведь я далеко не богата, и у меня нет приличного приданого... И еще вы должны мне позволить... – Она отвела взгляд.
Боже мой, что же он наделал? Люси назвала лишь две причины из дюжины, по которым он не может жениться на ней. Генри почувствовал, что у него кружится голова, и, прежде чем начать говорить, сделал глубокий вдох.
– Ты наверняка не поверила, что я хочу взять тебя в жены?
– Конечно, поверила. Иначе зачем предлагать? Вы же знаете, что я не собираюсь расставаться со своим любимым делом. Я говорила это много раз. – В глазах Люси засверкали слезы.
Генри ненавидел себя за то, что ему предстояло сказать.
– Разве недостаточно того, что я предлагаю тебе стать моей женой? Моя жена не должна быть обычной...
– Не говорите так, милорд, – Люси подняла руки к лицу, – скажите, что подумаете...
– Нет, Люси, я не сдамся. Я предлагаю подумать тебе, если ты хочешь согласиться с моими желаниями.
Генри был в смятении. Он предлагает ей стать его женой – этого вполне достаточно. Девушке вроде Люси следовало с благодарностью принять подобное предложение и не ставить свои условия. Злость его все возрастала, но Генри был не уверен, на кого он больше злится – на нее или на себя.
– Твое платье, – тихо произнес он.
Не говоря ни слова, Люси повернулась к нему спиной и забрала вверх волосы, после чего Генри дрожащими руками застегнул пуговицы. Ему нужно было выиграть время и самому поразмыслить надо всем этим. Впрочем, маркиз прекрасно знал, что Люси ни за что не согласится на его условия.
– Я понимаю, – медленно произнес он, – тебе трудно решиться сразу, поэтому ты можешь дать ответ завтра утром.
Люси молча кивнула.
– Я приглашу тебя после завтрака и...
Слова Генри прервал стук лошадиных копыт. Всадник стремительно несся прямо к ним.
Когда перед ними появился Колин Роузмор, Люси тщетно пыталась разгладить подол платья, а Генри отошел в тень.
– Вот ты где, Люси. – Колин спрыгнул на землю. – Мама и Агата повсюду тебя ищут. Я увидел твоего коня на лугу и... – Он замолчал и внимательно посмотрел на Люси: одно плечо ее было оголено, подол платья зацепился за подвязки, обнажая ногу по всей длине. – Что за черт? – Приглядевшись, Колин увидел в тени Генри. – Это ты, Мэндвилл?
Генри не спеша вышел из-за кустов.
– Роузмор, это не то, что ты думаешь. – Ему самому было непонятно, зачем он отрицает очевидное. В конце концов, он же предложил ей руку и сердце...
– Нет, это именно то, Мэндвилл, ты рискуешь репутацией этой девушки, уводя ее ночью без сопровождения. К тому же она практически раздета, и тебе неимоверно повезло, что обнаружил вас именно я. А тебе, – он обратился к Люси, – надо бы заранее думать, куда и с кем ты идешь.
– Колин, я знаю, это выглядит ужасно... – начала Люси, но молодой человек перебил ее:
– Черт возьми, это выглядит просто безобразно!
– Позволь мне сперва объяснить. – Люси умоляющим взглядом посмотрела на Генри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22