Сьюзан покачала головой:
– Это самое неудовлетворительное оправдание, которое я в своей жизни слышала. Вы и себя также обманываете?
Пораженный тем, что Сьюзан заговорила с Мэттом в таком резком тоне, Кейси дотронулся до ее руки:
– Сьюз, солнышко… Сьюзан отдернула руку:
– Прости, но Кэрол – одна из моих лучших подруг, и если ей плохо, то и мне от этого не лучше. Я прекрасно представляю, что вы сделали, Мэтт, и вам должно быть стыдно. Вы зрелый человек, а не мальчишка из колледжа, который ведет себя по принципу «поматросил и бросил». Извините, но у меня тоже пропал аппетит.
Она встала и унесла свою тарелку в кухню.
– Ну что ж, по крайней мере, никто не ругал еду, – заметил Кейси, – но мне, конечно, хотелось бы, чтобы этот вечерок закончился иначе.
Он съел еще кусочек утки и скромно решил, что это лучшее из блюд, которые он не только готовил когда-либо, но и пробовал.
Мэтт чувствовал себя так, словно несколько дюжих мотоциклистов забрались к нему на грудь в своих кованых ботинках и ему приходится напрягать все силы, чтобы дышать. Хотя ему тоже хотелось уехать, он дождался, пока Кейси закончит есть:
– Позвоните мне сразу же, как подпишете договор. Я получу разрешение и начну работу. Уверен, что Кэрол будет избегать меня, а я полон намерений не пересекать ее дорожку, так что вам больше не придется присутствовать на таком неприятном ужине.
Кейси встал и проводил его до двери.
– Кэрол только кажется жестким человеком, – предупредил он. – На самом деле это не так, просто она старается защитить себя. Мне кажется, что вы поступаете так же.
Не оценив этого проницательного наблюдения, Мэтт пошел прочь. Он выполнил все, что от него требовалось, то есть помог Кейси получить аренду, но это не вызывало в нем ни малейшего чувства гордости. Вместо того чтобы отправиться к себе, он поехал к викторианскому дому, вылез из фургона и сел на ступеньку крыльца. Все вокруг было спокойно и мирно, но тишина совершенно не успокаивала смятения в его душе.
Он понимал, что разочаровал Кэрол, но до этого вечера не осознавал, как глубока ее рана. С ее точки зрения, его можно было бы обвинить в том, что он подарил ей нечто драгоценное, а затем отнял, стоило ей протянуть руку. Но то, что он сделал, было гораздо хуже. Он подарил Кэрол проблеск любви, а затем, охваченный чувством вины, отвернулся от нее. Она не заслужила этого. Мэтт смог придумать лишь один способ все исправить, и теперь от него требовалось только найти в себе мужество для попытки.
Сьюзан не промолвила ни слова, пока они занимались посудой, и, когда Кейси сполоснул раковину, он подумал, что в мыслях она унеслась на тысячу миль отсюда.
– Я хотел бы остаться, но, если тебе угодно, чтобы я уехал, я уеду.
Голос Кейси вывел ее из состояния меланхолической задумчивости, и печальное выражение его лица, как всегда, тронуло ее:
– Нет, я тоже хочу, чтобы ты остался. Эх, если бы Мэтт был больше похож на тебя, Кейси! Если бы все мужчины были такими как ты! То, что Мэтт сделал с Кэрол, отвратительно.
Кейси прислонился к стойке:
– Вот как ты обо всем этом думаешь?
– А разве не ясно, что он начал что-то, чего не может или не хочет закончить? Понять не могу, почему мужчины ведут себя таким образом? Почему они дарят любовь, а потом делают вид, словно ничего не было? Они что, не считают женщин за людей?
– Слушай, я не стану защищать Мэтта, но что говорить о мужчинах, когда многие женщины играют мужчинами, получают от них все, что только могут получить, а затем бросают, не сказав даже спасибо! Сердце разбивают не только мужчины, Сьюз. Просто женщины громче жалуются друзьям, если это с ними происходит.
– Жалуются? – повторила Сьюзан. – Если мужчина плохо обращается с женщиной, у нее есть все права жаловаться. Послушать тебя, так выходит, что разбитое сердце болит не сильнее, чем ушибленный палец. Тебе, наверное, наплевать на то, что произошло между Кэрол и Мэттом?
– Конечно, меня это заботит, но я-то что могу? Я подумал, что, если дать им возможность побыть сегодня вместе, они так хорошо проведут время, что захотят встретиться опять. Я ошибся и отныне не собираюсь вмешиваться в их дела. Да-да, я не шучу. И вообще, разве нам мало своих забот, чтобы мы беспокоились о ком-то еще?
– Значит, я для тебя всего лишь «забота»?
– Нет! Я имел в виду совсем не это.
Кейси ринулся к ней и обнял. Несколько секунд она сопротивлялась, а потом прижалась к нему. Закрыв глаза, он долго наслаждался ее нежными объятиями.
– У всех нас есть свои боевые раны, Сьюзан. Ясно, что Фрэнк сильно разочаровал тебя, а моя жена адски разочаровала меня. Давай не будем вдаваться в подробности страданий Кэрол и Мэтта, когда нам так хорошо вместе.
– Возможно, это только вопрос времени, Кейси, возможно, все, что мы имеем, это наши разочарования.
Опечаленный таким мрачным суждением, Кейси шагнул назад и посмотрел ей в глаза:
– Не может этого быть. Люди стали бы выпрыгивать из окон, если бы это было так.
– И, тем не менее, некоторые не выпрыгивают. Они просто ходят рядом с нами, и в глазах у них столько печали и боли, что я удивляюсь, как им удается видеть. Меня действительно очень беспокоит Кэрол, Кейси. Ты будешь присматривать за ней?
– Конечно, но она хочет, чтобы это делал не я.
– И слава Богу!
Кейси порывисто обнял ее. Его психолог советовал ему не вмешиваться в проблемы других людей, но он подумал, что для Кэрол можно сделать исключение. Только вот хотел бы он знать, как именно действовать.
Когда Кэрол вернулась домой, к ней зашел Том, чтобы забрать свою теннисную ракетку:
– У Шарон остается не слишком много времени на игру, но приближается лето, и я надеюсь, что нам удастся провести несколько партий. Как продвигаются твои дела с магазином?
Кэрол села за кухонный стол, а Том встал сзади и начал массировать ее шею и плечи:
– Ты вся завязана в узел, мама. Что случилось?
– Я получила арендный договор на помещение, которое хотела. И теперь мне остается только начать работу.
Том сконцентрировался на ее левом плече, его движения были равномерными и уверенными:
– Но ты кажешься скорее напуганной, чем радостно взволнованной.
– Пожалуй, это верно. Я очень долго мечтала иметь свое собственное заведение, и теперь мне страшно осознавать, что я наконец добилась этого.
Том перешел на ее правое плечо и продолжал изгонять напряжение из ее мышц.
– Что случилось с водопроводчиком?
– Этот бокал выпит до дна, – небрежно ответила Кэрол, – и я надеюсь, что это хороший знак.
– Когда ты откроешь собственный магазин, тебе, наверное, предложат вступить в Ротари-клуб и кто знает куда еще. Скоро вокруг тебя будет роиться столько мужчин, что тебе придется отшивать их.
Он был таким милым, и Кэрол погладила его по руке:
– Это будет чудесно, Том. Ты случайно не знаешь какого-нибудь влюбчивого ортопеда моего возраста, а?
– Нет, но могу поинтересоваться. Может быть, тебе понравится кто-нибудь из преподавателей Шарон?
Кэрол попыталась представить себе, как он будет выглядеть. У него определенно должны быть большие руки, но окажется ли он настолько же очаровательным, и даже если это так, то нет ли у него уже супруги?
– Да, но понравлюсь ли ему я? Вот в чем вопрос.
– Ой, мам, ну как в тебя не влюбиться?
– Тебе, конечно, трудно в это поверить, но некоторые мужчины предпочитают стройных брюнеток.
– Не может быть!
– Поверь мне, это правда.
– Поразительно! – Он немного потрудился над ее шеей. – Вероятно, это чистая случайность, что Шарон – хрупкая блондинка, но я полагаю, что каждый знает, какой тип ему нужен.
Кэрол не стала плакать над тем, что, хотя Мэтт явно принадлежат к тому типу, который ей нравился, она уж точно не была в его вкусе. Все-таки это казалось ей чем-то несущественным. В мире, наверное, можно насчитать миллионы пар, которые могли бы быть счастливы, но они прошли друг мимо друга, потому что у кого-то был не тот вес, а у кого-то глаза оказались не голубыми. Превозмогая жалость к себе, Кэрол встряхнулась:
– Я надеюсь воспитать в себе склонность к маленьким лысым мужчинам, которые слишком громко смеются.
– Это что, такая шутка?
– Нет, просто их так много, что мои шансы на успех резко возрастут.
Том был чутким молодым человеком, и от него не укрылась боль, которую его мать прятала за иронией. Он заглянул ей в лицо:
– Тебе нравится жить одной, правда? Кэрол кивнула:
– Да, но это не значит, что я хочу, чтобы вы с Шарон жили вместе со мной. А теперь тебе лучше идти. Вряд ли Шарон захочет провести весь субботний вечер за учебниками.
– Ты совершенно права.
Том поцеловал ее на прощанье и ушел, помахивая своей ракеткой.
Кэрол еще помнила времена, когда она была такой же молодой и полной оптимизма, но теперь неумолимые годы прибили ее к земле.
– И все-таки «Темно-красная роскошь» будет иметь оглушительный успех, – поклялась она себе, проходя через холл в спальню.
Она решила создать нечто сказочное и радоваться этому, даже если никогда больше искра надежды на счастье не замерцает для нее.
Глава 20
При первом же удобном случае Дэн Тренерри зашел в заднюю дверь с вывеской «Темно-красная роскошь». Плотник уже закончил превращение задней части помещения в склад и построил три обширных гардеробных для переодевания. Их складные дверцы были открыты, и Дэн бросил взгляд на свое отражение в зеркалах, пригладил пятерней кудри и только потом вошел в основное помещение. У входной двери трудилась команда маляров, и вся комната была наполнена запахом свежей жемчужно-серой краски, которую они использовали.
Обескураженный тем, что Кэрол вопреки его ожиданиям не наблюдала за их работой, Дэн собрался было уходить, но у задней двери столкнулся с ней. При ближайшем рассмотрении она оказалась даже красивее, чем на фотографиях, и он еще раз порадовался своему решению поговорить с ней. Она, видимо, была сильно удивлена, и Дэн, улыбаясь, представился ей:
– Доброе утро, миссис Хаган. Я Дэн Тренерри, и, поскольку мы будем работать рядом, я просто хотел зайти к вам и поздороваться.
Он был красивым молодым человеком и так сильно напоминал своего отца, что Кэрол узнала бы его и без представлений. Разным у них был только цвет волос, а свои карие глаза он, очевидно, унаследовал от матери.
– Доброе утро, – оживленно отозвалась она, устремившись к нему навстречу. – Извините, но у меня сегодня столько народу, что некогда даже остановиться и поболтать.
– Ну, тогда в другой раз. – Дэн глянул по сторонам и, не обнаружив поблизости своего отца, решился дать Кэрол небольшой совет. – Моему отцу, может быть, и неизвестно многое насчет того, как произвести впечатление на женщину, но у него доброе сердце. Не ставьте на нем крест.
– Дэн, послушайте, я не думаю…
Дэн покачал головой, призывая ее оставаться спокойной, и быстро нырнул в кафе Кейси. Фургончик Тренерри был припаркован в проулке уже несколько дней, и, не желая подвергаться риску встретиться с Мэттом, Кэрол до последнего использовала фасадную дверь, пока маляры не загородили ее своими стремянками. Она оценила преданность Дэна отцу, но подумала, что молодой человек заблуждается, если полагает, будто проблема Мэтта состоит в неумении общаться. К тому же этот совет опоздал. Она не только поставила крест на Мэтте Тренерри, но и не желала тратить ни минуты на размышления о нем.
Она поспешила пройти в основное помещение, стараясь не натолкнуться на маляров, и залюбовалась их работой. Жемчужно-серый цвет излучал сияние, которое осталось даже после того, как краска высохла, и Кэрол пришла в восхищение от вида стен:
– Цвет абсолютно безупречен.
– Мы рады, что вам нравится, мадам, – ответил мастер. – В прошлом месяце нам пришлось трижды перекрашивать помещение, прежде чем владельца удовлетворил результат.
Кэрол посмотрела под ноги, чтобы не наступить на заляпанный краской брезент:
– Могу понять, отчего это получается, ведь не каждый может, глядя на образец краски, представить себе, как будет выглядеть выкрашенное помещение.
– Это почти как первое свидание, верно? – хихикнул маляр. – Сначала кто-то выглядит ужасно хорошо, но в конце вечера ты понимаешь, что сыт по горло его обществом.
Маляр был высоким мужчиной, его выпуклая мускулистая грудь выпирала из комбинезона. Отнюдь не красавец, с густыми белыми волосами и бородой, он обладал жизнерадостным характером и заставлял Кэрол улыбаться всякий раз, когда она разговаривала с ним.
– Какая интересная метафора! Мне еще не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь сравнивал покраску стен с первым свиданием. Но вы правы. Как краскам, так и людям свойственно быстро терять свою привлекательность.
– Мы все ждем и от красок, и от людей, что они будут выглядеть все лучше и лучше с каждым разом, но тот парень, о котором я говорил, явно запутался. Он начал с бледно-желтого, затем заставил нас выкрасить помещение в светло-голубой цвет, и, когда это не сделало его счастливее, он настоял на цвете зеленой мяты.
– Это его удовлетворило?
– Нет, но у него закончились деньги.
– Бедняга, – с сочувствием отозвалась Кэрол.
Отделочные работы в ее магазине оплачивал доктор Стросс, но она знала, что цены высоки. Конечно, не менее высокой была и арендная плата, так что он должен был всего за несколько месяцев возместить свои расходы по переоборудованию. Кэрол пожелала дружелюбному маляру хорошего дня и, извинившись, отошла. Вернувшись к гардеробным, она закрыла двери и вышла на улицу к своей машине. Теперь ее путь лежал в типографию, но, когда она вставила ключ в зажигание, из кафе Кейси вышел Мэтт и зачем-то полез в фургон.
Кэрол не видела его около двух недель и все эти дни была готова пойти на все, лишь бы только забыть его. Одно время она испытывала непреодолимую слабость к шоколадному торту, от которой излечилась, намеренно ассоциируя этот восхитительный десерт с тараканами. И теперь она могла свободно пройти мимо витрины с кондитерскими изделиями, не испытывая ни малейшего искушения.
Но что касается Мэтта, тут трюк с тараканами не сработал. Кэрол пыталась представить его в виде жуткого мутанта, обитающего в канализационных трубах, однако стоило ей увидеть его выходящим из кафе, как стало ясно, что ее уловка провалилась самым жалким образом, потому что он по-прежнему выглядел чертовски привлекательным. «Съеденная червями заплесневелая мумия, змея, изрыгающая ядовитые отходы, демон с кожей ящерицы», – твердила она нараспев, но, хотя все эти слова порождали жуткие образы, ее воображение отказывалось совместить их с личностью Мэтта. Этот мужчина прочно поселился в ее сердце и упрямо отказывался покинуть его.
Темно-красный ковер был настелен, оборудование поставлено, и с каждым днем Кэрол все больше радовалась своим достижениям. В то утро, когда был подписан договор, она сфотографировала помещение, в котором не было ничего, кроме голых стен, и теперь, куда бы ни падал взгляд, везде она видела воплощение своей мечты.
Они с Кейси поместили рекламные объявления в «Пасадины стар ньюс» и «Сан-Марино трибьюн», где возвещали о приближающемся открытии своих заведений. Кэрол частенько замечала людей, заглядывающих внутрь через фасадные окна, из чего было ясно, что на открытии соберется толпа. Конечно, очень трудно будет сохранить клиентуру, но она намеревалась предложить людям не только свой профессиональный опыт, но и персональное обслуживание, которым другие магазины одежды не блистали. Ей доставили стол со множеством ящичков, и она как раз уселась за него просто ради удовольствия почувствовать себя боссом, когда услышала стук в заднюю дверь. Она не ждала никаких поставок, но поспешила открыть.
На пороге стоял Мэтт, держа в руке стаканчик с замороженным шоколадным йогуртом, смешанным с измельченным миндалем.
– Дэн только что принес мороженое для всех нас и, должно быть, ошибся, потому что осталась лишняя порция. Я подумал, может, ты захочешь взять ее.
Он протянул ей мороженое, и Кэрол пришлось согласиться, что выглядит оно весьма соблазнительно. Она предпочла обратить все свое внимание на густую сладкую смесь, чтобы не видеть улыбку Мэтта.
– Это обезжиренный йогурт?
– Не сомневайся.
– Сейчас я возьму сумочку и заплачу тебе за это. Мэтт пошел за ней в глубь магазина.
– Не стоит. Подумай только, ведь этот бедный сиротка-пломбир растает и превратится в бесформенную массу, если ты не возьмешь его.
Кэрол сдернула сумочку со стола.
– Разве ты до сих пор не подключил у Кейси холодильники?
Мэтт не ожидал, что она так легко разоблачит его, и сделал вид, будто сбит с толку:
– Я даже не подумал об этом.
Кэрол не стала обвинять его во лжи, хотя ей было совершенно ясно, что он обманывает ее. Когда она брала йогурт, их пальцы соприкоснулись, и она ощутила волну магической энергии, которая и раньше выбивала ее из колеи. Она отчаянно вцепилась в стаканчик, словно для того, чтобы не уронить его, а затем, притворяясь хладнокровной, зачерпнула йогурт пластмассовой ложечкой и отправила в рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39