– Эми, посмотри на меня. – Он подождал, пока она сделала это. – Я знаю, что покажусь тебе чокнутым, но мне все равно. Я влюбился в тебя, когда мне было восемнадцать лет, и все эти годы ты была частью меня. Когда ты позвонила, чтобы пригласить меня на вечер встречи, и сказала, что овдовела, когда тебе было чуть больше двадцати, моей первой мыслью было поблагодарить Господа за то, что ты свободна, но стоило тебе повесить трубку, как я страшно на себя разозлился, что не следил за тобой. Я позволил тебе выпасть из моей жизни после школы и никогда себе это не прощу. Теперь же, когда мы встретились снова, мне кажется, словно мы все это время стремились быть вместе, но судьба сыграла с нами злую шутку и разлучила нас. И пусть тебе потребуется неделя, или месяц, или, не дай Бог, год, чтобы прийти к тому же заключению, – я постараюсь быть терпеливым, но, пожалуйста, не заставляй меня ждать долго.
Его поцелуй говорил о чем-то совершенно ином, и, оставаясь настороже, Эми обняла его крепче. Он говорил так искренне, но ведь и Билл был таким же. Когда Билл говорил о том, как рад встрече с ней, как любит ее, она верила каждому его слову. Ей страстно хотелось снова обрести любовь, но она бы не перенесла, если бы прекрасные обещания Гордона оказались ложью. Будучи закоренелым холостяком, который, бесспорно, пользовался значительным успехом у женщин и при этом ни разу не женился, он вполне мог отточить свои приемы.
Устыдившись того, что она позволяет своим мыслям опускаться в такие отвратительные пучины, Эми высвободилась из его объятий.
– Ты мне слишком нравишься, чтобы я позволила себе торопить события. Может быть, в этом нет никакого смысла. Я знаю, что люди спят друг с другом просто ради минутного удовольствия, но я хочу чего-то большего.
– Так назови это, – настойчиво посоветовал Гордон.
– Нет, слишком рано.
Гордон поднялся на ноги и засунул руки в задние карманы брюк, чтобы удержаться и снова не обнять ее.
– Некоторые женщины меня всерьез увлекали, Эми, но этого недостаточно, чтобы жениться. Я никогда не строил из себя плейбоя. По своему опыту я знаю, что когда находишь человека, который тебе нравится (а это нелегко), то хочешь встречаться только с ним. Затем, если увлечение растет и рождается любовь, люди привязываются друг к другу и, в конце концов, женятся. И той же самой последовательности люди придерживались, когда мы были подростками. Я не думаю, чтобы что-то изменилось. А ты?
– Я тоже, – согласилась Эми. – Но овдовев и потерпев крах во втором браке, я потеряла веру в то, что кто-то может жить счастливо после разлуки. Вот что на самом деле пугает меня, Эш. Что, если мы будем безумно счастливы, а потом произойдет что-нибудь ужасное и все кончится?
Гордон глубоко вздохнул:
– Разве что кто-нибудь из нас внезапно умрет, а подобное, как я понимаю, в твоей жизни уже было, и, значит, ничего страшного не случится. Если мы не будем спешить, то ты получишь возможность убедиться, что я не хочу исчезать из твоей жизни. Ведь это то, что тебе действительно нужно? Время, чтобы поверить, что судьба не будет к тебе жестока в третий раз?
– Это звучит довольно глупо, не так ли? Гордон обнял ее за плечи и повел к машине:
– Вовсе нет. Давай посмотрим, как у нас пойдут дела в первые недели. Если ты по-прежнему будешь бояться, что в меня ударит молния или что я тебя так или иначе оставлю, мы обратимся к консультанту, и он нам поможет. Это будет не только твоей проблемой, Эми, это будет нашей проблемой.
– О, Эш, ты слишком хорош, чтобы быть настоящим.
– Не хочешь ли ты приехать в мой офис и сказать об этом миссис Рейни? У нее на мой счет прямо противоположное мнение.
– Она красивая?
Гордон на мгновение задумался, очевидно, отыскивая правильное определение:
– Она, ну, она квалифицированный работник, но никто никогда не нанял бы ее за внешние данные.
Эми потянулась поцеловать его на прощание.
– Ты и не представляешь, как я рада слышать это.
– Эй, подожди-ка минутку. Когда я смогу снова тебя увидеть?
– А когда ты хочешь?
– Как насчет завтрашнего вечера? Я отвезу тебя поужинать, а затем можно будет сходить в кино.
– Мне это нравится.
Они условились о времени, но стоило Эми отправиться домой, как она начала дрожать. Дать название своим страхам не означало избавиться от них. Они все еще были с ней.
Глава 16
В понедельник вечером, доев остатки бутерброда с баклажанами, принесенного домой из кафе «Жюльенн», Сьюзан почувствовала себя достаточно подкрепленной, чтобы позвонить дочери. Патрисия училась в колледже в Орегоне и обзавелась там такими чудесными друзьями, что решила не возвращаться обратно после получения диплома. Ей дали первый класс в очаровательной начальной школе в пригороде Портленда, и, хотя она нечасто баловала мать письмами и звонками, они были полны энтузиазма по поводу ее профессии. Поскольку любовь к преподаванию была одной из немногих вещей, которые их объединяли, Сьюзан в первую очередь спросила у дочери о ее классе, прежде чем открыть причину своего звонка.
– В сентябре все они были ангелами, – ответила Патрисия, – но к весне их ореолы определенно потускнели. Они все рассчитывают перейти во второй класс, но я уже считаю дни, оставшиеся до лета. А как у тебя, мама? Что нового в университете штата Калифорния?
Сьюзан дала краткий отчет о последних сокращениях в бюджете, обязанных кризису в Калифорнии, и затем перешла на более личный тон:
– Я звоню, дорогая, чтобы рассказать тебе о человеке, которого я встретила. Он очень хороший, и я наконец поверила, что наши отношения могут перерасти во что-то более серьезное.
После минутного молчания Патрисия спросила:
– Папа виделся с ним?
– Мы с твоим отцом разведены, детка, и мне не требуется знать его мнение о человеке, с которым я встречаюсь.
Патрисия всегда была близка с отцом, и Сьюзан знала, что дочь обвиняет ее в разводе. Хотя Сьюзан не чувствовала за собой никакой вины, инициатором развода действительно стала она, когда окончательно поняла, что Фрэнк никогда не станет тем добрым, любящим и надежным человеком, которого она заслуживает.
Патрисия не смогла скрыть досаду при этом напоминании.
– Я знаю, что вы разведены, мама. Просто я подумала, что если уж этот мужчина такой особенный, то тебе стоило бы представить его папе.
Сьюзан начала бояться, что, несмотря на самые благие намерения, ей вряд ли удастся справиться со своей частью разговора. Как и многие выросшие дети, Патрисия была глубоко потрясена их разводом, и Сьюзан так и не удалось убедить дочь, что это было лучшее, что могло случиться с ее родителями.
– Нет, твой отец и я не ходим на свидания вдвоем, так что он не видел Кейси и, вероятно, не увидит, пока мы не поженимся.
– Ты серьезно подумываешь о том, чтобы выйти замуж за этого Кейси?
По голосу Патрисии было ясно, что она в полном ужасе, и Сьюзан не сомневалась, что никакие ее слова по поводу Кейси не повлияют на мнение дочери о нем.
– В субботу вечером мы сфотографировались на вечере встречи «Кортес Хай». Я пришлю тебе снимок. Кейси не только хороший человек, но еще и чрезвычайно привлекателен.
– У него есть работа?
– Конечно, у него есть работа, – начала раздражаться Сьюзан. – Он поставщик товаров для одного из отделов «Расселла». Одно время он работал шеф-поваром и потрясающе готовит.
– Отлично, это как раз то, что тебе так необходимо.
У Патрисии были золотисто-рыжие волосы матери, но стройную фигуру она унаследовала от родственников по отцовской линии. Обидевшись на то, что дочь сделала такое острое замечание по поводу ее веса, Сьюзан решила, что с нее достаточно.
– Я напишу тебе о нем в письме, дорогая. Сейчас мне пора идти. Спокойной ночи.
Повесив трубку, Сьюзан спросила себя, нельзя ли было провести этот разговор лучше, но пришла к печальному заключению, что Патрисия хочет примирения родителей и только это может удовлетворить ее. Это было весьма досадно, и, расстроенная до глубины души, Сьюзан вновь обратилась к просмотру своих заметок для занятий, предстоящих во вторник. Ей хотелось позвонить Кейси, пусть бы даже он только мычал в ответ, но раз уж она отправила его домой, не стоило звонить и давать ему повод вернуться. Нет, она сама настояла, чтобы он не появлялся до субботы, и не желала предпринимать что-нибудь такое, что сделало бы время его затворничества еще тягостнее.
Когда во вторник утром Кэрол появилась в своем офисе, она обнаружила привычный список звонков от руководителей отделами спортивной одежды по всей сети и запросы о распродаже одежды массового пошива. Дела в «Расселле» шли как обычно, но она чувствовала, что это вовсе не ее заслуга. Она всегда старалась отвечать на звонки менеджеров как можно скорее, однако ответы на другие звонки отложила на потом. Переговорив с менеджерами и пообещав снабдить их всем необходимым, Кэрол почувствовала себя слишком спокойно, чтобы оставаться в своем суматошном офисе, и вышла в торговые залы. С удовольствием осмотрев витрины со спортивной одеждой, она прошла через другие отделы, расположенные на четвертом этаже.
Еще не началось лето, а уже был подготовлен товар к осеннему сезону. Кэрол безуспешно боролась с традиционной в торговле практикой опережения сезонов. В прежние времена женщины заранее заказывали или шили наряды к соответствующему сезону, но эти времена ушли в далекое прошлое. Теперь же женщины посещали магазины в основном для того, чтобы приобрести одежду, в которой можно завтра же пойти на работу или на свидание в ближайший уик-энд.
– Если бы у меня был собственный магазин, – задумчиво пробормотала Кэрол, – то там сейчас были бы выставлены вещи для весны и лета, а не мрачная одежда для осени.
Этим мнением она часто делилась со своими менеджерами, но в этот день она внезапно поняла, что ее предпочтение стилям, соответствующим сезону, является ключом к успешным действиям. Она вернулась в офис с новым чувством целеустремленности и начала составлять список всего, что, по ее опыту, требовала женская мода. Было уже четыре, когда Кэрол взглянула на часы и поразилась тому, как быстро пролетел день.
Она пропустила ленч и поэтому поднялась на шестой этаж, чтобы выпить с Кейси чашечку кофе, но стоило ей выйти из грузового лифта, как один из рабочих окликнул ее:
– Мистер О'Нил сегодня отсутствует, миссис Хаган. Вчера он тоже был болен.
– Спасибо.
Кэрол знала, что Кейси не заболел, просто он был слишком избит, чтобы явиться на работу. Сожалея, что вечеринка кончилась для него так плохо, она написала ему ободряющую записку, в которой просила его зайти к ней в офис, когда он сможет. Ей всегда нравилось обсуждать с Кейси вопросы бизнеса, и ее интересовало его мнение по поводу ее шансов на успех в собственном деле.
Вернувшись к себе, Кэрол порылась в сумочке и нашла номер телефона агента по недвижимости, предлагающего в аренду магазинчики у «Риц Карлтона». Она набрала номер и робко спросила об арендной плате, но когда услышала ответ, то с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Поблагодарив женщину-секретаря, она выбросила бумажку с номером в корзину для мусора.
– Неудивительно, что цены на одежду там так завышены, – пробормотала она, потому что арендная плата была чрезмерно высока. – Другими они и не могут быть.
Кэрол была опытным закупщиком дорогой модной одежды, которая привлекала состоятельных женщин. Если бы она открыла свой собственный магазин, он располагался бы в таком месте, которое им удобно было бы посещать, но она не могла позволить себе разориться на арендной плате.
Взяв лист бумаги, она быстро набросала карту Пасадины. Спад экономики заставил закрыться множество магазинов, следовательно, не так уж трудно будет найти свободное помещение в хорошем районе. И вставал лишь один вопрос: сможет ли она позволить себе это или лучше выбрать менее выгодный квартал, но предложить такой привлекательный товар, чтобы женщины, которых она надеялась заинтересовать, действительно захотели приехать к ней?
– Да, это сложная задача!
В одно мгновение она вспомнила их разговор с Мэттом в среду вечером. Он удивил ее тогда своим тонким деловым чутьем, но она не станет звонить ему под предлогом обсуждения ее мечты о собственном магазине. Нет, Мэтт не тот человек, который верит в мечту, и Кэрол не даст ему возможность разделить ее с ней.
В субботу оказалось, что Эми провела с Гордоном еще два вечера. Если бы у него в среду, а у нее в пятницу не было собраний, они встречались бы каждый день. Они должны были увидеться и сегодня, и, предвкушая это, Эми вымыла голову и вышла во дворик, чтобы почитать, пока волосы не высохнут на солнце.
Увидев Джоанну, вошедшую через заднюю калитку, Эми удивилась, но очень обрадовалась.
– Привет, дорогая, как дела? – спросила Она. Джоанна взяла стул и села.
– Не знаю, как и ответить на твой вопрос.
Эми встревожилась и, отметив страницу, отложила книгу:
– Что-то случилось?
– Не совсем. – Джоанна никак не могла устроиться удобно и ерзала на стуле. – Есть одна идея, которую я хотела бы обсудить с тобой.
– Я польщена, что ты нуждаешься в моем совете. О чем пойдет речь?
Явно обеспокоенная, Джоанна помолчала некоторое время, прежде чем начать:
– С самых ранних лет я больше всего хотела стать медсестрой. Вот уже пять лет как я работаю ею, и этого оказывается недостаточно. Мне хотелось бы поступить в медицинскую школу. Ты не считаешь мое желание абсурдным?
По выражению лица Джоанны Эми поняла, что эта идея много значит для дочери.
– Ну, естественно, я удивлена, но это вовсе не абсурдно. Я думаю, что это чудесная мысль. Ты решила, куда поступить?
– Я хотела бы остаться в Калифорнии, поэтому пойду туда, где меня возьмут. Спасибо, что не стала отговаривать меня.
– А что, кто-то пытался?
– Мои друзья в больнице. Предполагается, что медсестры не должны быть столь амбициозны. Мы, видите ли, обязаны знать свое место.
– Боже мой, такое впечатление, что Тебе надо поменять друзей. Были времена, когда кассирами в банке могли стать только мужчины и мысль о том, что женщина способна успешно руководить банком, никому не приходила в голову. Нет совершенно никакого смысла (а может быть, никогда и не было) слушать, что женщина должна и что не должна делать, и я правда очень горжусь тобой, милая. Если ты хочешь стать доктором, я постараюсь помочь тебе реализовать твою мечту.
– Спасибо, мама, я была уверена, что смогу рассчитывать на тебя, но медицинские школы дороги, а я знаю, что ты уже истратила на мое образование все свои сбережения.
– Как-нибудь справимся, – заверила ее Эми. – Поинтересуйся государственными займами. Я знаю, что ты не откажешься отработать их в какой-нибудь индейской резервации или еще где-нибудь, где это понадобится.
– Конечно, не откажусь. Я действительно хочу попасть туда, где буду нужна. Я не собираюсь обзаводиться выгодной практикой в области пластической хирургии на Беверли-Хилз.
– Для этого потребуется много работать, дорогая, но если ты хочешь этого, то добьешься.
Джоанна кивнула.
– Просто я не хочу тратить еще один год на мечты о чем-то, что никогда не произойдет, если я сама не сделаю это возможным. Вполне вероятно, что я потерплю неудачу, но, по крайней мере, буду знать, что пыталась, и это утешит меня.
Продолжая поощрять намерения дочери, Эми не смогла удержаться от мыслей о собственной жизни. Одно время она тоже была мужественна и отважна, но так уж вышло, что жизнь безжалостно разбила на мелкие осколки розовые очки веры, свойственной юности. Восхищаясь стремлением Джоанны изменить свою жизнь, Эми мучилась сомнениями, способна ли она сама на это.
– Что там насчет парня, который оставил здесь свою рубашку? – спросила Джоанна. – Оказался ли он на уровне?
Забыв о своих сомнениях, Эми улыбнулась:
– Да, и на очень высоком. Видела бы ты его дом! Это роскошный дворец из дерева от «Грин энд Грин» с добавлением в виде пруда с лилиями во дворе. Если, конечно, можно назвать задним двором такое красивое зрелище.
– Ты думаешь, он удочерит меня и отправит в медицинскую школу?
Джоанна дразнилась, но Эми тоже интересно было бы узнать, сможет ли Гордон сделать все, что в его силах, для нее и ее дочерей.
– Вероятно, он так и сделает, но давай посмотрим, не справимся ли мы с этим сами. Пойдем купим мороженого и устроим праздник. В конце концов, не каждый же день ты решаешь поступить в медицинскую школу.
– Отлично, давай так и сделаем. В «Баскин Роббинс» продают новое обезжиренное мороженое, которое я хочу попробовать. Представляешь? Это как бы безгрешное мороженое.
– Звучит восхитительно. Ну, пойдем.
Эми вошла в дом, чтобы причесаться и взять сумочку. На ее туалетном столике все еще стояла фотография, где она была со Стивом и дочерьми, и Эми подошла и погладила рамку. Его так не хватало в их жизни, и она, как всегда, пожелала, чтобы, где бы он ни был, он мог увидеть их и разделить ее гордость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39