Темно-красные с серым надписи будут красивыми и одновременно броскими.
Кэрол покосилась на Мэтта, который был поглощен тем, что отмерял сухую горчицу чайной ложкой, стараясь ничего не просыпать. При их первой встрече он полностью вымотал ее нервы, раздражал ее во второй раз, был совершенно превосходен большую часть ночи после вечеринки и затем разбил ее сердце, захлопнув дверь перед ее надеждами на лучшее будущее. В конце концов, он удостоил ее разговора (что невозможно было предвидеть, учитывая то, каким образом он покинул ее дом после того, как всю ночь занимался с ней любовью), но этого было далеко недостаточно, чтобы угодить ей.
В глазах у нее защипало, и, приказав себе не плакать перед лицом Мэтта и своих друзей, она прикусила губу и с трудом заставила слезы отступить. Она и Мэтт были в состоянии изготовить под руководством Кейси сносный салат, но на большее ей рассчитывать не приходилось. «Кто может захотеть большего от мужчины с таким неустойчивым поведением?» – спрашивала она себя. Ей надо было порубить сладкий перец, и, пока он распадался на крошечный кусочки под ее сильными ударами, она все это время желала, чтобы разлука оставила на сердце Мэтта такую же глубокую рану, как и на ее собственном.
Ожесточенность, с которой действовала Кэрол, не укрылась от Мэтта, и он предусмотрительно избегал попадаться ей на пути, особенно когда у нее в руке был нож. Он мог понять причину ее гнева и признавал, что заслужил его, но это не означало, что он хотел продолжения. Он считал, что они взрослые люди и должны принимать вещи такими, каковы они есть, а не наносить друг другу удары, пытаясь преодолеть обстоятельства.
Под непосредственным руководством Кейси стряпня шла гладко, и, когда оказалось, что основа для блюд приготовлена, он посоветовал всем сделать перерыв, чего-нибудь выпить и отойти от стола. Сьюзан открыла банку диетической содовой и незамедлительно вышла наружу, а Кэрол и Мэтт замешкались.
– Можете продолжать работу, если хотите, – сказал им Кейси, направляясь к задней двери.
Кэрол окунала клубнику в расплавленный шоколад. Она взяла ягоду, вяло повертела ее в густой, вязкой массе, а затем выложила на лист вощеной бумаги. Когда она потянулась за следующей ягодой, Мэтт взял ее за руку. Кэрол едва взглянула на него.
– Хочешь тоже заняться этим? – спросила она.
– Нет, – тихо ответил он. – Дело не в клубнике. Это был самый неудачный день в моей жизни. Я знаю, что плохо вел себя, и прошу прощения за это. А теперь, может быть, объявим перемирие и сосредоточимся на том, чтобы произвести впечатление на доктора Стросса, вместо того, чтобы расстраивать друг друга?
Когда Кэрол выдернула руку, Мэтт не стал ее удерживать, и она продолжала методично окунать клубнику в шоколад.
– Ты не просто вел себя плохо, – начала она, – ты вел себя подло, и я вовсе не расстраиваюсь из-за тебя, а испытываю бешенство и ярость. – Последние следы синяка под его глазом исчезли. Кэрол сомневалась, что доктор Стросс заметил легкий намек на лилово-зеленое пятно на веке Мэтта, но она знала, что он мог выглядеть намного хуже. – Лучше тебе пойти посидеть с Кейси и Сьюзан, а то желание окунуть твою голову в этот шоколад может выйти из-под моего контроля. Я согласна с Кейси, что ты лучше всех можешь все для него переоборудовать, но это еще не означает, что я обязана провести с тобой хоть минуту после сегодняшнего вечера. Поверь мне, я нуждаюсь в твоем обществе еще меньше, чем ты в моем.
Румянец на ее щеках и пламя в глазах доказывали Мэтту, что Кэрол не преувеличивает свой гнев. Она была взбешена, и на то у нее были основательные причины. Его желание уладить их отношения не уменьшилось, однако он понял, что это безнадежный случай.
– Прости, – повторил он, но, убедившись, что слова не возымели на нее действия, из предосторожности сделал широкий шаг за порог задней двери, чтобы избежать купания в шоколаде.
Когда дверь за ним закрылась, Кэрол почувствовала, что вот-вот распадется на тысячи мелких кусочков. Катастрофическая история с Мэттом послужила подтверждением ее подозрений, что ей суждено провести остаток жизни в одиночестве, и это вносило в ее существование какую-то болезненность. Ей совсем не хотелось быть одной, не имея ничего, кроме работы, которая наполняла не только ее дни, но и ночи. Но так уж сложилась ее жизнь, и она понимала, что чем раньше примет свой статус одинокой женщины, тем лучше будет для нее. И, тем не менее, ей было невыносимо тяжело смириться.
Вошла Сьюзан, сосчитала ягоды в глазури и, решив, что их достаточно, взяла одну:
– Просто объеденье! Ты пробовала?
– Не сомневаюсь, что это вкусно, но вряд ли я смогу что-либо сегодня проглотить.
– О чем это ты? Мы не собираемся клевать, как птички. – Сьюзан облизала пальцы и тут обратила внимание на воинственное настроение своей подруги. Уверенная в том, что причиной этому явился Мэтт, она понизила голос: – Кейси подумал, что должен предоставить вам с Мэттом возможность побыть вместе. Но похоже, что он ошибся.
– Страшно ошибся, но я знаю, что он хотел как лучше. – Кэрол окунула в шоколад оставшиеся ягоды и положила их к остальным. – Я с удовольствием отправилась бы домой и постаралась забыть о том, что вообще когда-либо встречала Мэтта. Но я выдержу до конца. Мне слишком любопытно, что скажет доктор Стросс, и я не могу пропустить вечеринку с ужином, которую мы готовим для него.
– Хотелось бы мне познакомиться с ним.
– У тебя будет такая возможность, не сегодня, так в ближайшем будущем, если, конечно, он согласится, чтобы мы были его арендаторами.
– Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не пойти в мою комнату и не прилечь? Втроем мы спокойно справимся со всем остальным, и я разбужу тебя задолго до отъезда к доктору Строссу.
– Чтобы я лишилась своей доли заслуг? Ну уж нет, я остаюсь. А поспать можно и завтра.
Кэрол открыла банку с лимонадом, но осталась на кухне, чтобы выпить его. К этому времени Кейси с Мэттом вернулись обратно в дом, и ей снова пришлось обуздать свои чувства. Мэтт оказался очень крутым поворотом на и без того не слишком ровной дороге ее жизни, но она не собиралась позволять ему еще раз сбить себя с пути.
Здания, расположенные по Ломбарди-роуд, были больше, чем женские и мужские общежития в большинстве университетов. Там стояли дома в испанском стиле с черепичными крышами и изящными арками входов, деревянные английские дома в стиле Тюдор, симпатичные псевдофранцузские замки, а также особняки в колониальном духе с колоннами на верандах. Они были прекрасно расположены, многие снабжены круглыми подъездными дорожками, у нескольких имелись теннисные корты и бассейны в дополнение к обширным садам. У каждого дома находились указатели для доставки товаров к заднему крыльцу, но Кейси не нуждался в выяснении направления и, подъехав к жилищу Строссов, остановился прямо перед дверью, ведущей в кухню.
Поскольку у враждующих сторон не было иного способа поехать до места назначения, то Мэтт сел в одну машину с Кейси, а сзади ехала Сьюзан в автомобиле Кэрол. Женщины припарковались на улице и прошли по дорожке, чтобы помочь мужчинам принести все в дом. Резиденция доктора Стросса представляла собой дом в испанском стиле, отделанный в бледно-терракотовых тонах с белым орнаментом, а железные решетки балконов были покрашены голубым. Этот человек определенно следил за своим жилищем не менее тщательно, чем за своей внешностью, потому что дом выглядел безупречно, какой детали ни коснись.
– Приятно посмотреть, как живет высшее общество, правда? – прошептала Кэрол.
– Несколько лет назад дом в этом месте стоил миллион долларов, а теперь, я думаю, цена приближается к трем.
– Интересно, сколько же они платят за месяц?
– Думаю, что, как за яхту, – ответила Сьюзан, внезапно захихикав. – Можешь, конечно, спросить, но вряд ли тебе это по карману.
– Наверное, на одно отопление здесь уходит целое состояние.
Мэтт расслышал это замечание, когда Кэрол переступала порог кухни. Он поднес палец к губам:
– Тихо! Нас впустила миссис Стросс. Она была очень радушна и попросила называть себя Доной. Она пошла к мужу и детям.
– Как она выглядит? – спросила Сьюзан.
– Ослепительно, как этого и следовало ожидать, – ответил Мэтт.
Хотя Кэрол решила исключить Мэтта из своей жизни, ее больно ранило то, что он так высоко оценил другую женщину. Она сделала вид, что интересуется обстановкой кухни. Как и большинство домов по соседству, здание было построено в двадцатые годы, но кухня была щедро отделана ярким испанским кафелем и снабжена новейшими устройствами. Светлая и просторная, она могла бы вместить дюжину поваров, которым не пришлось бы сталкиваться друг с другом, готовя ужин.
– Было бы здорово, если бы мы могли готовить здесь, – прошептала она.
– Конечно, – отозвался Кейси, – но не беспокойтесь: если этот ужин им не понравится, значит, им вообще ничего не может понравиться.
Он приготовил хрустящий зеленый салат с мелко нарезанными восхитительными овощами, к нему нежные поджаристые гренки, а также свежевыпеченные булочки; за салатом следовали норвежский лосось в потрясающем шафрановом соусе, утиные грудки в подливке из апельсинов с медом, на гарнир – рис и спаржа, и наконец прекрасная сдобная ватрушка, украшенная клубникой в шоколаде. Чтобы избежать случайностей, Кейси запасся вином на любой случай, шоколадным молоком для детей, а также свежесмолотым кофе.
Дона Стросс открыла дверь кухни и обратилась к Кейси:
– Мы готовы, мистер О'Нил. Я отпустила прислугу на этот вечер, но похоже, что вы приехали с множеством помощников. Скажите мне только, не нужен ли вам лишний фартук или еще что-нибудь, и я попробую найти.
Желая узнать, какого рода женщин Мэтт считает «ослепительными», Кэрол все же постаралась не слишком таращиться, но ее опечалило, что Дона оказалась ее прямой противоположностью. Высокая и стройная, с загорелым сильным телом, она, вероятно, играла по утрам в теннис с друзьями, такими же щеголеватыми и аккуратными. Ее темные каштановые волосы были подстрижены под пажа, и одевалась она в том самом изысканном стиле, какой Кэрол предпочитала закупать для «Расселла». Кэрол подумала: «Неудивительно, что я так быстро надоела Мэтту, если ему по вкусу женщины, подобные Доне», – и от этой мысли она совсем упала духом.
Когда Дона Стросс удалилась в смежную с кухней столовую, Кейси осторожно выглянул, чтобы убедиться, что стол накрыт, и с облегчением увидел, что так оно и есть. Он привез с собой четыре столовых прибора из лучшего китайского фарфорового сервиза Сьюзан и поднос для подачи на стол каждого блюда, но он не желал допускать ошибку, подавая первое блюдо людям, у которых не было бы салфеток и вилок. Он счел хорошим знаком то, что миссис Стросс оказалась столь любезна, и понадеялся, что вечер пройдет так успешно, как они того ждали.
Кейси заранее предупредил, что подавать на стол будет он один, поскольку он в этом разбирается, и никто не стал спорить. Сьюзан и Кэрол помогали раскладывать по тарелкам еду, а Мэтт сидел за кухонным столом и просматривал бумаги с расценками по переделке одного из помещений Стросса под кафе. Как и все остальные, он волновался, хотя его вклад в новое предприятие нельзя было сравнить с участием Кэрол и Кейси.
– Они улыбаются, – отчитался Кейси, подав основное блюдо, – но я ужасно не люблю ждать.
– Надо было принести колоду карт, – ответил Мэтт. – А чем обычно занимается персонал в таких случаях?
– Наверное, играет в карты, – машинально отозвалась Кэрол, позабыв, что она решила больше с ним не разговаривать.
До них доносились слова, с которыми доктор Стросс и его жена обращались к сыновьям, чьи веселые голоса часто звенели озорным смехом.
– Симпатичная маленькая семья, – прошептала Кэрол.
Она помнила времена, когда ее собственные дети были маленькими. Эти годы, как и все остальные, пролетели слишком быстро. Усевшись за стол рядом с Мэттом, она помассировала виски и с надеждой подумала, что попытка добиться расположения доктора Стросса через его желудок увенчается успехом.
Она выглядела такой маленькой и испуганной, что Мэтту захотелось дотронуться до нее, ободрить ее словом, но, вспомнив, что даже предложение о перемирии встретило с ее стороны яростный отказ, он решил оставить эти устремления при себе. Как он мог убедиться, Кэрол была женщиной, наделенной неограниченными запасами энергии, но сейчас она сидела неподвижно, словно жизненные силы оставили ее. Отлично зная, как это бывает, Мэтт дал себе мысленную клятву сделать все, что в его силах, чтобы убедить доктора Стросса сдать ей в аренду помещение, о котором она мечтала.
К тому времени, как Кейси подал кофе и десерт, напряжение на кухне достигло предела. Не будучи в силах находиться здесь дольше, Сьюзан вышла на крыльцо. Мэтт начал рисовать на чистом листе бумаги какие-то диаграммы, а Кэрол сполоснула посуду и убрала ее в корзину, в которой они ее привезли. Когда они доберутся до дома Сьюзан, посуду надо будет поставить в моечную машину, но Кэрол так сильно дрожала, что сомневалась в своих способностях сделать это.
Наконец доктор Стросс показался в дверях:
– Не могли бы вы пройти сюда?
– Сейчас будем, – откликнулся Кейси и поспешил привести Сьюзан обратно в дом.
Семья вышла из-за стола, и по виду доктора было ясно, что он готов к деловому разговору. Мэтт протянул ему пачку приготовленных расчетов и отступил назад:
– Вы можете предложить эту работу кому-нибудь еще, но мои расценки самые низкие.
Доктор так долго изучал документы, что тишина в комнате стала опасно напряженной. Наконец он отложил листки в сторону, посмотрел на Кейси, а затем на Кэрол:
– Хорошо. Вы купили меня. Еда была великолепной. Вы чертовски хороший повар, но именно шоколадное молоко убедило меня, что вы придаете должное внимание деталям. Я восхищаюсь этим. Мой адвокат составит арендный договор, и я сразу же позвоню вам, когда он будет готов к подписанию. Как только все это уладится, можете заказывать необходимое оборудование и начинать перестройку, но прошу вас не беспокоить моих нынешних арендаторов.
– Мы будем начинать с раннего утра, – заверил его Мэтт, – так что ко времени открытия из заведений основная работа будет завершаться.
– Хорошо. – Доктор Стросс встал и пожал всем руки. – Еще раз спасибо за восхитительный ужин. Думаю, что мы будем часто посещать ваше кафе.
– Буду рад видеть вас у себя, – ответил Кейси. Но только после того как, упаковав все в его машину, они вернулись к Сьюзан, он почувствовал себя в состоянии отпраздновать удачу.
– Боюсь, что я слишком взволнована, чтобы есть, – сказала ему Кэрол, помогая вносить посуду в дом. – Если вы извините меня, я лучше поеду домой.
– Нет, я не извиню вас! – воскликнул Кейси. Он обнял ее за плечи и повел в столовую. – Мне надо знать ваше мнение о моем поварском искусстве.
– Я перепробовала все, пока мы готовили, – возразила Кэрол.
– Этого совершенно недостаточно для того, чтобы составить серьезное мнение. И вообще, вы целый день работали, а я обещал вам ужин. Располагайтесь поудобнее, а я все мгновенно подготовлю.
Кэрол открыла рот, чтобы отказаться, но Сьюзан сделала ей знак молчать. Кэрол знала, что Кейси ликует, получив наконец вожделенный договор об аренде. Она понимала, как сильно ему хочется отпраздновать это, и все же была не в состоянии сбросить с себя оцепенелость. Ради Кейси и Сьюзан она села за стол и сделала попытку поддержать разговор, однако ей это плохо удалось. Кейси и Мэтт принялись обсуждать детали переделки помещения. Кейси отлично знал, что ему требуется, и это намного облегчало задачу Мэтта, но Кэрол никак не удавалось сосредоточиться на размерах печей или продуктивности посудомоечной машины.
– Простите меня, – сказала она наконец, – все очень вкусно, но мне пора ехать домой, действительно пора.
Она встала, взяла сумочку и вышла за порог, прежде чем кто-либо из ее компаньонов успел прожевать кусок и возразить ей.
Кейси увидел, как помрачнело лицо Мэтта, когда Кэрол обратилась в бегство от трапезы, которой, как он надеялся, она должна была бы насладиться, и быстро сделал вывод:
– Кэрол – мой хороший друг, и, хотя я не знаю, что вы натворили, но она очень расстроена из-за вас. Вы намного сильнее меня, поэтому я не могу повернуть вас спиной и отшлепать за это, но я ведь видел, как вы вмешались, когда Джек Шанк обижал свою жену, и просто представить себе не могу, почему вы намеренно причинили боль Кэрол.
– Я не делал этого, – быстро возразил Мэтт, но не смог переубедить Кейси и Сьюзан. – Я не старался обидеть Кэрол. Послушайте, Кейси, у вас с Кэрол ничего не вышло, так что по своему опыту вы должны знать, что не всякие взаимоотношения продуктивны. Наши отношения с Кэрол не сложились, вот и все. Мне жаль, конечно, но я ничего не могу с этим поделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Кэрол покосилась на Мэтта, который был поглощен тем, что отмерял сухую горчицу чайной ложкой, стараясь ничего не просыпать. При их первой встрече он полностью вымотал ее нервы, раздражал ее во второй раз, был совершенно превосходен большую часть ночи после вечеринки и затем разбил ее сердце, захлопнув дверь перед ее надеждами на лучшее будущее. В конце концов, он удостоил ее разговора (что невозможно было предвидеть, учитывая то, каким образом он покинул ее дом после того, как всю ночь занимался с ней любовью), но этого было далеко недостаточно, чтобы угодить ей.
В глазах у нее защипало, и, приказав себе не плакать перед лицом Мэтта и своих друзей, она прикусила губу и с трудом заставила слезы отступить. Она и Мэтт были в состоянии изготовить под руководством Кейси сносный салат, но на большее ей рассчитывать не приходилось. «Кто может захотеть большего от мужчины с таким неустойчивым поведением?» – спрашивала она себя. Ей надо было порубить сладкий перец, и, пока он распадался на крошечный кусочки под ее сильными ударами, она все это время желала, чтобы разлука оставила на сердце Мэтта такую же глубокую рану, как и на ее собственном.
Ожесточенность, с которой действовала Кэрол, не укрылась от Мэтта, и он предусмотрительно избегал попадаться ей на пути, особенно когда у нее в руке был нож. Он мог понять причину ее гнева и признавал, что заслужил его, но это не означало, что он хотел продолжения. Он считал, что они взрослые люди и должны принимать вещи такими, каковы они есть, а не наносить друг другу удары, пытаясь преодолеть обстоятельства.
Под непосредственным руководством Кейси стряпня шла гладко, и, когда оказалось, что основа для блюд приготовлена, он посоветовал всем сделать перерыв, чего-нибудь выпить и отойти от стола. Сьюзан открыла банку диетической содовой и незамедлительно вышла наружу, а Кэрол и Мэтт замешкались.
– Можете продолжать работу, если хотите, – сказал им Кейси, направляясь к задней двери.
Кэрол окунала клубнику в расплавленный шоколад. Она взяла ягоду, вяло повертела ее в густой, вязкой массе, а затем выложила на лист вощеной бумаги. Когда она потянулась за следующей ягодой, Мэтт взял ее за руку. Кэрол едва взглянула на него.
– Хочешь тоже заняться этим? – спросила она.
– Нет, – тихо ответил он. – Дело не в клубнике. Это был самый неудачный день в моей жизни. Я знаю, что плохо вел себя, и прошу прощения за это. А теперь, может быть, объявим перемирие и сосредоточимся на том, чтобы произвести впечатление на доктора Стросса, вместо того, чтобы расстраивать друг друга?
Когда Кэрол выдернула руку, Мэтт не стал ее удерживать, и она продолжала методично окунать клубнику в шоколад.
– Ты не просто вел себя плохо, – начала она, – ты вел себя подло, и я вовсе не расстраиваюсь из-за тебя, а испытываю бешенство и ярость. – Последние следы синяка под его глазом исчезли. Кэрол сомневалась, что доктор Стросс заметил легкий намек на лилово-зеленое пятно на веке Мэтта, но она знала, что он мог выглядеть намного хуже. – Лучше тебе пойти посидеть с Кейси и Сьюзан, а то желание окунуть твою голову в этот шоколад может выйти из-под моего контроля. Я согласна с Кейси, что ты лучше всех можешь все для него переоборудовать, но это еще не означает, что я обязана провести с тобой хоть минуту после сегодняшнего вечера. Поверь мне, я нуждаюсь в твоем обществе еще меньше, чем ты в моем.
Румянец на ее щеках и пламя в глазах доказывали Мэтту, что Кэрол не преувеличивает свой гнев. Она была взбешена, и на то у нее были основательные причины. Его желание уладить их отношения не уменьшилось, однако он понял, что это безнадежный случай.
– Прости, – повторил он, но, убедившись, что слова не возымели на нее действия, из предосторожности сделал широкий шаг за порог задней двери, чтобы избежать купания в шоколаде.
Когда дверь за ним закрылась, Кэрол почувствовала, что вот-вот распадется на тысячи мелких кусочков. Катастрофическая история с Мэттом послужила подтверждением ее подозрений, что ей суждено провести остаток жизни в одиночестве, и это вносило в ее существование какую-то болезненность. Ей совсем не хотелось быть одной, не имея ничего, кроме работы, которая наполняла не только ее дни, но и ночи. Но так уж сложилась ее жизнь, и она понимала, что чем раньше примет свой статус одинокой женщины, тем лучше будет для нее. И, тем не менее, ей было невыносимо тяжело смириться.
Вошла Сьюзан, сосчитала ягоды в глазури и, решив, что их достаточно, взяла одну:
– Просто объеденье! Ты пробовала?
– Не сомневаюсь, что это вкусно, но вряд ли я смогу что-либо сегодня проглотить.
– О чем это ты? Мы не собираемся клевать, как птички. – Сьюзан облизала пальцы и тут обратила внимание на воинственное настроение своей подруги. Уверенная в том, что причиной этому явился Мэтт, она понизила голос: – Кейси подумал, что должен предоставить вам с Мэттом возможность побыть вместе. Но похоже, что он ошибся.
– Страшно ошибся, но я знаю, что он хотел как лучше. – Кэрол окунула в шоколад оставшиеся ягоды и положила их к остальным. – Я с удовольствием отправилась бы домой и постаралась забыть о том, что вообще когда-либо встречала Мэтта. Но я выдержу до конца. Мне слишком любопытно, что скажет доктор Стросс, и я не могу пропустить вечеринку с ужином, которую мы готовим для него.
– Хотелось бы мне познакомиться с ним.
– У тебя будет такая возможность, не сегодня, так в ближайшем будущем, если, конечно, он согласится, чтобы мы были его арендаторами.
– Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не пойти в мою комнату и не прилечь? Втроем мы спокойно справимся со всем остальным, и я разбужу тебя задолго до отъезда к доктору Строссу.
– Чтобы я лишилась своей доли заслуг? Ну уж нет, я остаюсь. А поспать можно и завтра.
Кэрол открыла банку с лимонадом, но осталась на кухне, чтобы выпить его. К этому времени Кейси с Мэттом вернулись обратно в дом, и ей снова пришлось обуздать свои чувства. Мэтт оказался очень крутым поворотом на и без того не слишком ровной дороге ее жизни, но она не собиралась позволять ему еще раз сбить себя с пути.
Здания, расположенные по Ломбарди-роуд, были больше, чем женские и мужские общежития в большинстве университетов. Там стояли дома в испанском стиле с черепичными крышами и изящными арками входов, деревянные английские дома в стиле Тюдор, симпатичные псевдофранцузские замки, а также особняки в колониальном духе с колоннами на верандах. Они были прекрасно расположены, многие снабжены круглыми подъездными дорожками, у нескольких имелись теннисные корты и бассейны в дополнение к обширным садам. У каждого дома находились указатели для доставки товаров к заднему крыльцу, но Кейси не нуждался в выяснении направления и, подъехав к жилищу Строссов, остановился прямо перед дверью, ведущей в кухню.
Поскольку у враждующих сторон не было иного способа поехать до места назначения, то Мэтт сел в одну машину с Кейси, а сзади ехала Сьюзан в автомобиле Кэрол. Женщины припарковались на улице и прошли по дорожке, чтобы помочь мужчинам принести все в дом. Резиденция доктора Стросса представляла собой дом в испанском стиле, отделанный в бледно-терракотовых тонах с белым орнаментом, а железные решетки балконов были покрашены голубым. Этот человек определенно следил за своим жилищем не менее тщательно, чем за своей внешностью, потому что дом выглядел безупречно, какой детали ни коснись.
– Приятно посмотреть, как живет высшее общество, правда? – прошептала Кэрол.
– Несколько лет назад дом в этом месте стоил миллион долларов, а теперь, я думаю, цена приближается к трем.
– Интересно, сколько же они платят за месяц?
– Думаю, что, как за яхту, – ответила Сьюзан, внезапно захихикав. – Можешь, конечно, спросить, но вряд ли тебе это по карману.
– Наверное, на одно отопление здесь уходит целое состояние.
Мэтт расслышал это замечание, когда Кэрол переступала порог кухни. Он поднес палец к губам:
– Тихо! Нас впустила миссис Стросс. Она была очень радушна и попросила называть себя Доной. Она пошла к мужу и детям.
– Как она выглядит? – спросила Сьюзан.
– Ослепительно, как этого и следовало ожидать, – ответил Мэтт.
Хотя Кэрол решила исключить Мэтта из своей жизни, ее больно ранило то, что он так высоко оценил другую женщину. Она сделала вид, что интересуется обстановкой кухни. Как и большинство домов по соседству, здание было построено в двадцатые годы, но кухня была щедро отделана ярким испанским кафелем и снабжена новейшими устройствами. Светлая и просторная, она могла бы вместить дюжину поваров, которым не пришлось бы сталкиваться друг с другом, готовя ужин.
– Было бы здорово, если бы мы могли готовить здесь, – прошептала она.
– Конечно, – отозвался Кейси, – но не беспокойтесь: если этот ужин им не понравится, значит, им вообще ничего не может понравиться.
Он приготовил хрустящий зеленый салат с мелко нарезанными восхитительными овощами, к нему нежные поджаристые гренки, а также свежевыпеченные булочки; за салатом следовали норвежский лосось в потрясающем шафрановом соусе, утиные грудки в подливке из апельсинов с медом, на гарнир – рис и спаржа, и наконец прекрасная сдобная ватрушка, украшенная клубникой в шоколаде. Чтобы избежать случайностей, Кейси запасся вином на любой случай, шоколадным молоком для детей, а также свежесмолотым кофе.
Дона Стросс открыла дверь кухни и обратилась к Кейси:
– Мы готовы, мистер О'Нил. Я отпустила прислугу на этот вечер, но похоже, что вы приехали с множеством помощников. Скажите мне только, не нужен ли вам лишний фартук или еще что-нибудь, и я попробую найти.
Желая узнать, какого рода женщин Мэтт считает «ослепительными», Кэрол все же постаралась не слишком таращиться, но ее опечалило, что Дона оказалась ее прямой противоположностью. Высокая и стройная, с загорелым сильным телом, она, вероятно, играла по утрам в теннис с друзьями, такими же щеголеватыми и аккуратными. Ее темные каштановые волосы были подстрижены под пажа, и одевалась она в том самом изысканном стиле, какой Кэрол предпочитала закупать для «Расселла». Кэрол подумала: «Неудивительно, что я так быстро надоела Мэтту, если ему по вкусу женщины, подобные Доне», – и от этой мысли она совсем упала духом.
Когда Дона Стросс удалилась в смежную с кухней столовую, Кейси осторожно выглянул, чтобы убедиться, что стол накрыт, и с облегчением увидел, что так оно и есть. Он привез с собой четыре столовых прибора из лучшего китайского фарфорового сервиза Сьюзан и поднос для подачи на стол каждого блюда, но он не желал допускать ошибку, подавая первое блюдо людям, у которых не было бы салфеток и вилок. Он счел хорошим знаком то, что миссис Стросс оказалась столь любезна, и понадеялся, что вечер пройдет так успешно, как они того ждали.
Кейси заранее предупредил, что подавать на стол будет он один, поскольку он в этом разбирается, и никто не стал спорить. Сьюзан и Кэрол помогали раскладывать по тарелкам еду, а Мэтт сидел за кухонным столом и просматривал бумаги с расценками по переделке одного из помещений Стросса под кафе. Как и все остальные, он волновался, хотя его вклад в новое предприятие нельзя было сравнить с участием Кэрол и Кейси.
– Они улыбаются, – отчитался Кейси, подав основное блюдо, – но я ужасно не люблю ждать.
– Надо было принести колоду карт, – ответил Мэтт. – А чем обычно занимается персонал в таких случаях?
– Наверное, играет в карты, – машинально отозвалась Кэрол, позабыв, что она решила больше с ним не разговаривать.
До них доносились слова, с которыми доктор Стросс и его жена обращались к сыновьям, чьи веселые голоса часто звенели озорным смехом.
– Симпатичная маленькая семья, – прошептала Кэрол.
Она помнила времена, когда ее собственные дети были маленькими. Эти годы, как и все остальные, пролетели слишком быстро. Усевшись за стол рядом с Мэттом, она помассировала виски и с надеждой подумала, что попытка добиться расположения доктора Стросса через его желудок увенчается успехом.
Она выглядела такой маленькой и испуганной, что Мэтту захотелось дотронуться до нее, ободрить ее словом, но, вспомнив, что даже предложение о перемирии встретило с ее стороны яростный отказ, он решил оставить эти устремления при себе. Как он мог убедиться, Кэрол была женщиной, наделенной неограниченными запасами энергии, но сейчас она сидела неподвижно, словно жизненные силы оставили ее. Отлично зная, как это бывает, Мэтт дал себе мысленную клятву сделать все, что в его силах, чтобы убедить доктора Стросса сдать ей в аренду помещение, о котором она мечтала.
К тому времени, как Кейси подал кофе и десерт, напряжение на кухне достигло предела. Не будучи в силах находиться здесь дольше, Сьюзан вышла на крыльцо. Мэтт начал рисовать на чистом листе бумаги какие-то диаграммы, а Кэрол сполоснула посуду и убрала ее в корзину, в которой они ее привезли. Когда они доберутся до дома Сьюзан, посуду надо будет поставить в моечную машину, но Кэрол так сильно дрожала, что сомневалась в своих способностях сделать это.
Наконец доктор Стросс показался в дверях:
– Не могли бы вы пройти сюда?
– Сейчас будем, – откликнулся Кейси и поспешил привести Сьюзан обратно в дом.
Семья вышла из-за стола, и по виду доктора было ясно, что он готов к деловому разговору. Мэтт протянул ему пачку приготовленных расчетов и отступил назад:
– Вы можете предложить эту работу кому-нибудь еще, но мои расценки самые низкие.
Доктор так долго изучал документы, что тишина в комнате стала опасно напряженной. Наконец он отложил листки в сторону, посмотрел на Кейси, а затем на Кэрол:
– Хорошо. Вы купили меня. Еда была великолепной. Вы чертовски хороший повар, но именно шоколадное молоко убедило меня, что вы придаете должное внимание деталям. Я восхищаюсь этим. Мой адвокат составит арендный договор, и я сразу же позвоню вам, когда он будет готов к подписанию. Как только все это уладится, можете заказывать необходимое оборудование и начинать перестройку, но прошу вас не беспокоить моих нынешних арендаторов.
– Мы будем начинать с раннего утра, – заверил его Мэтт, – так что ко времени открытия из заведений основная работа будет завершаться.
– Хорошо. – Доктор Стросс встал и пожал всем руки. – Еще раз спасибо за восхитительный ужин. Думаю, что мы будем часто посещать ваше кафе.
– Буду рад видеть вас у себя, – ответил Кейси. Но только после того как, упаковав все в его машину, они вернулись к Сьюзан, он почувствовал себя в состоянии отпраздновать удачу.
– Боюсь, что я слишком взволнована, чтобы есть, – сказала ему Кэрол, помогая вносить посуду в дом. – Если вы извините меня, я лучше поеду домой.
– Нет, я не извиню вас! – воскликнул Кейси. Он обнял ее за плечи и повел в столовую. – Мне надо знать ваше мнение о моем поварском искусстве.
– Я перепробовала все, пока мы готовили, – возразила Кэрол.
– Этого совершенно недостаточно для того, чтобы составить серьезное мнение. И вообще, вы целый день работали, а я обещал вам ужин. Располагайтесь поудобнее, а я все мгновенно подготовлю.
Кэрол открыла рот, чтобы отказаться, но Сьюзан сделала ей знак молчать. Кэрол знала, что Кейси ликует, получив наконец вожделенный договор об аренде. Она понимала, как сильно ему хочется отпраздновать это, и все же была не в состоянии сбросить с себя оцепенелость. Ради Кейси и Сьюзан она села за стол и сделала попытку поддержать разговор, однако ей это плохо удалось. Кейси и Мэтт принялись обсуждать детали переделки помещения. Кейси отлично знал, что ему требуется, и это намного облегчало задачу Мэтта, но Кэрол никак не удавалось сосредоточиться на размерах печей или продуктивности посудомоечной машины.
– Простите меня, – сказала она наконец, – все очень вкусно, но мне пора ехать домой, действительно пора.
Она встала, взяла сумочку и вышла за порог, прежде чем кто-либо из ее компаньонов успел прожевать кусок и возразить ей.
Кейси увидел, как помрачнело лицо Мэтта, когда Кэрол обратилась в бегство от трапезы, которой, как он надеялся, она должна была бы насладиться, и быстро сделал вывод:
– Кэрол – мой хороший друг, и, хотя я не знаю, что вы натворили, но она очень расстроена из-за вас. Вы намного сильнее меня, поэтому я не могу повернуть вас спиной и отшлепать за это, но я ведь видел, как вы вмешались, когда Джек Шанк обижал свою жену, и просто представить себе не могу, почему вы намеренно причинили боль Кэрол.
– Я не делал этого, – быстро возразил Мэтт, но не смог переубедить Кейси и Сьюзан. – Я не старался обидеть Кэрол. Послушайте, Кейси, у вас с Кэрол ничего не вышло, так что по своему опыту вы должны знать, что не всякие взаимоотношения продуктивны. Наши отношения с Кэрол не сложились, вот и все. Мне жаль, конечно, но я ничего не могу с этим поделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39