– На ее глазах показались слезы. – Простите, я не хотела плакать.
Гордон протянул ей льняную салфетку и терпеливо ждал, когда она возьмет себя в руки. Они столько лет жили всего в нескольких милях друг от друга, и то, что он не знал об этом и даже не пытался найти ее, вызвало у него такое глубокое сожаление, что он сам чуть было не заплакал. Но слезы явно не произвели бы на нее впечатления, поэтому он отпил глоток воды и постарался справиться с болезненным комом, стоявшим в горле.
Заставляя себя продолжать свою несчастную исповедь, Эми скомкала салфетку в тугой шар.
– Билл часто ездил в Феникс, но, поскольку я всю неделю была занята в банке, мне не удавалось поехать с ним. Он проводил со мной только уик-энды, и из-за того, что он так часто отсутствовал, время, которое мы проводили вместе, становилось еще более драгоценным. Когда он сделал мне предложение, я сказала «да», даже толком не подумав. Он был так мил с моими девочками, что они его тоже полюбили, и вскоре мы поженились.
Почти сразу же события стали бурно разворачиваться. Внезапно у Билла возникли проблемы с подрядчиком, которого он нанял для осуществления своего проекта, и улаживание этих проблем требовало у него все больше и больше времени. Все чаще он отлучался из дома, причем не на несколько дней, а на неделю и больше. Впрочем, он звонил мне каждый день, присылал цветы и подарки, а его голос звучал так, словно он скучает по мне еще сильнее, чем я по нему. И мне никогда не приходило в голову задать себе вопрос, правдива ли его история. Я все принимала на веру, пока однажды вечером мне не позвонила молодая женщина по имени Черил, которая сообщила мне, что жила с Биллом до нашего брака и все еще продолжает с ним жить.
– Господи, и что же вы сделали?
– Естественно, я повесила трубку. Я подумала, что ее история нелепа, что это просто какая-то старая подружка Билла, которая ревнует и хочет причинить ему вред. Но чем больше я думала над этим, тем больше расстраивалась. В конце концов, из-за работы в банке я ни разу не ездила с Биллом в Феникс и никогда не видела никого из его друзей. У нас было маленькое свадебное торжество, на котором присутствовали только мои дочери и самые близкие друзья. Билл тогда сказал, что его друзья – скорее компаньоны по бизнесу, чем близкие люди, и не потрудился пригласить их. Как и все остальное, что он говорил мне, это звучало правдоподобно. И только потом, когда у меня возникли подозрения, его ложь стала совершенно очевидной. Тогда я начала интересоваться «Санрайз Меса». Единственное, что я видела в подтверждение этого проекта, были архитектурные чертежи и сопутствующие брошюры, снабженные какими-то иллюстрациями. У Билла был профессионально сделанный видеофильм о земельном участке, на котором он собирался строить, снятый на восходе солнца, чтобы извлечь максимальную выгоду из эффектного пейзажа, но инвесторов больше всего привлекали россказни Билла о том, как радостно будет там жить или проводить отпуск. – Эми выглядела расстроенной. – Если бы Билл сделал у нас запрос о банковском займе, я бы наверняка проверила состояние его финансов. Как глупо, что я вышла за него, не предприняв и малейшей предосторожности!
Встревоженный тем, что ее лицо так помрачнело, Гордон дотронулся до ее колена:
– Эми, вы не должны так убиваться. Что вы сделали дальше?
Эми пожала плечами:
– На следующее же утро я позвонила в его банк, и они составили обычный отчет по кредитам, который представлял собой жуткую картину задолженностей и банкротств. Я срочно наняла детектива в Фениксе, и он через несколько часов принес мне доклад. Оказалось, что Билл не предприниматель и никогда им не был. Какое-то время он занимался торговлей недвижимостью, но у него отобрали лицензию, и в данный момент он находился под следствием по делу о возможном мошенничестве в связи с «Санрайз Меса». Проблемы, в которых детектив отчитался мне, определенно были реальными, но касались они, скорее, законности, нежели строительства. Билл разработал типичный план мошенничества с недвижимостью. У него были архитектурные чертежи и видеофильм, который я видела, и, будучи в Фениксе, он всегда с радостью показывал земельную площадь, на которой предполагалось когда-нибудь начать строительство. Однако сам-то он землей не владел и, независимо от того, сколько было бы инвестировано на «Санрайз Меса», на самом деле строить ничего не собирался. – Эми беспомощно махнула рукой. – И он действительно жил с Черил. Все, что она сказала, оказалось правдой. Детектив доставил фотографии, где они были сняты вместе. Она была тридцатидвухлетней бывшей статисткой из Лас-Вегаса, которая отлично знала, как наилучшим образом развлечь возможных инвесторов.
– В общем, типичная продажная девка. Эми кивнула:
– Когда Билл приехал домой, я рассказала ему все, что узнала, и добавила, что виделась с адвокатом и намерена развестись с ним. Вместо того чтобы начать оправдываться, чего я искренне ожидала от него, он лишь пожал плечами и отпустил остроту по поводу того, что он не сможет использовать мои связи в банке. Но это было еще не все. Он осмелился также сделать некое довольно красочное сравнение между Черил и мной. Я заранее упаковала все, что ему принадлежало, и велела ему убираться. Больше я его не видела, слава Богу. Я читала, что в Аризоне пытались преследовать его судебным порядком за мошенничество с землей, но ему удалось каким-то образом избежать наказания. Мне очень трудно рассказывать эту историю, но сейчас это абсолютно необходимо. В вас нет ничего общего с Биллом, и неудивительно, что вы оскорбились, когда я упомянула об обмане в субботу вечером, ведь у вас не было возможности узнать о моем катастрофическом браке.
Гордону захотелось обнять ее и пообещать, что он больше никогда при ней не выйдет из себя, но он не желал повторять свою ошибку, действуя слишком поспешно.
– Вам нечего стесняться.
– Эй, если вы имеете право на чувства, то ведь и я тоже.
– Да, верно. Но это Биллу следовало бы стыдиться своей лжи, а не вам.
Его лицо было таким добрым, а взгляд таким внимательным, что Эми страстно захотелось поверить ему.
– Мои друзья знают правду, но раз или два я пыталась рассказать о Билле другим людям, и они выговаривали мне за то, что я была так неблагоразумна. Очевидно, принято считать, что человек обладает врожденной способностью узнавать, кто честен, а кто нет. А у меня попросту нет такого таланта, и я страдаю от собственного легковерия.
Гордон разозлился, но не на Эми, а на идиотов, заставлявших ее сомневаться в себе:
– Я знавал людей, которые клялись, что способны распознать обманщика, пообщавшись с ним всего полчаса, и могу сказать по этому поводу только то, что рыбак рыбака видит издалека. Вы не руководили бы банковским отделом, если бы не обладали здравым смыслом. Честные люди не ожидают, что их обманут, а что касается любви, то влюбленный человек всегда уязвим.
Эми вытерла глаза:
– Спасибо за то, что вы поняли меня, но когда я узнала, что Билл обманывал меня буквально во всем, все мои чувства к нему рассеялись в одно мгновение. Сердечный, любящий человек, которого я обожала, на самом деле никогда не существовал. Я любила мечту и слишком поздно очнулась от грез.
Встревоженный таким безнадежным заявлением, Гордон наклонился вперед:
– Что вы имеете в виду, говоря «слишком поздно»?
Удивившись его озабоченности, Эми постаралась объясниться:
– Ну, захотелось бы мне не так торопиться выходить замуж за него, вот и все.
– О, слава Богу, – вздохнул Гордон, – а то я уже боялся услышать, что вы заразились от него СПИДом.
Несмотря ни на что, Эми нашла в себе силы улыбнуться:
– Нет, я здорова, но это было первое, о чем я побеспокоилась, когда узнала все о Черил. Мы с Биллом прошли тесты до брака, и они оказались отрицательными, повторный тест также был негативным. Это стало бы окончательным ударом, не правда ли? По крайней мере, этого ужаса я избежала.
Гордон поднялся и протянул руку Эми.
– Давайте спустимся к пруду с лилиями.
Эми поставила свой напиток на стол и пошла за ним. От террасы бежала извилистая тропинка, ведущая по склону холма к красивому пруду, который казался, скорее, естественным элементом пейзажа, нежели очаровательным рукотворным добавлением. Свет вечернего солнца играл бликами на воде, и Эми мучительно захотелось узнать, как этот восхитительный пруд выглядит при свете луны.
Гордон вытащил из кармана десятицентовик:
– Загадайте желание и бросьте монетку в воду. Удача гарантирована.
Эми подержала монету в руках и пожелала, чтобы у нее появилась удобная возможность прийти сюда снова чудесным романтическим вечером. Бросив десятицентовик, она взглянула на Гордона, но, когда он склонился, чтобы поцеловать ее, она боялась даже надеяться, что ее желание сбывается.
Мэтт избегал Дэна весь остаток дня, но не переставал проигрывать в уме их разговор. Он знал, что должен изменить свою жизнь, только не видел пути, как это сделать. Он был так обеспокоен, что не захотел ехать домой, туда, где все было связано с Деборой. Там было так пусто без нее, что даже его шаги гулким эхом повторяли ее имя.
Он не любил готовить для себя и часто останавливался в закусочных, но этим вечером ни одно из его излюбленных блюд не показалось ему аппетитным. В Пасадине было множество шикарных ресторанов и маленьких кафе со стойками, у которых одинокий мужчина мог поесть, не привлекая к себе внимания. Были такие местечки, где завсегдатаи, встречавшиеся друг с другом каждый вечер, вели себя, как члены одной семьи, но Мэтт никогда не чувствовал себя свободно ни с одним из них.
Пока Дебора не умерла, он никогда не обедал в одиночестве, и, впервые придя в ресторан без нее, он был вынужден встать и уйти из опасения, что сильная тоска по ней заставит его расплакаться и выставить себя в дурацком свете. На поясе у него был телефон, и, объяснив изумленной официантке, что им только что получен срочный вызов, Мэтт покинул ресторан, впредь пообещав себе избегать столь мучительных ситуаций. Теперь он питался в закусочных, где никому не было дела до его обеда, кроме него самого.
Ему было некуда ехать и нечего делать, и неожиданно для себя он обнаружил, что едет в южную часть Пасадины. Этот прелестный район так мало изменился за последние пятьдесят лет, что голливудские студии частенько снимали здесь фильмы из жизни тридцатых-сороковых годов. Широкие улицы были засажены мощными дубами.
Прошлым летом Мэтт выполнял кое-какое переоборудование в доме, построенном в викторианском стиле, для человека по имени Карл Хендрикс, который купил дом, надеясь быстро и прибыльно его перепродать. Но Карл не предусмотрел резкого падения цен на рынке недвижимости, и дом так и не был продан, несмотря на большую скидку. Несколько раз Карл звонил Мэтту, надеясь заинтересовать его покупкой, но, хоть Мэтту и казалось, что это милый домик, ему он определенно не был нужен.
До сегодняшнего вечера.
Мэтт объехал вокруг участка, на котором находился дом, и без особого удивления обнаружил, что табличка «Продается» все еще стоит во дворе. Припарковав фургон, он вышел. Даже при тусклом вечернем освещении дом выглядел великолепно, он напоминал о более приятных временах, а Карл не пожалел средств, чтобы модернизировать его. Он даже приподнял здание и поменял фундамент. Что касается сантехнического оборудования, то Мэтт был уверен в его качестве, так как сам его устанавливал. Кроме того, в доме заменили электропроводку.
Дубовые полы и панели были закончены, а три ванные комнаты и кухня отделаны кафелем и снабжены всем необходимым. Мэтт побывал в достаточном количестве домов, чтобы понять, что каждый из них обладает своей персональной особенностью, которая не зависит от владельцев, и это здание излучало тепло и очарование. Это был дом-мечта, с высокими потолками и светлыми, освещенными солнцем комнатами, и стоило Мэтту встать на пороге, как он ощутил, насколько сильно нуждается в мечте.
Далеко не все способны оценить очарование викторианских домов, но Мэтт был определенно приверженцем этого стиля. Никем не занятый, дом выглядел таким же одиноким, как и он сам, и, решив, что должен позвонить Карлу, Мэтт наконец обрел повод отправиться к себе. Почувствовав, что проголодался, он остановился в пиццерии, лежавшей на его пути.
Покупка дома с пятью спальнями могла показаться чертовски глупым поступком для вдовца, однако в данный момент Мэтту не приходило в голову ни одного возражения против того, чтобы сделать это. Он довольно много лет провел, устраивая бизнес в Пасадине, чтобы переезжать отсюда, но сейчас он отчаянно нуждался в переменах. Слишком часто ему казалось, словно он задыхается, и нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы избежать ужасной, смешанной с чувством вины паники, которая овладела его сердцем в воскресное утро. Он больше не хотел так ужасно себя чувствовать. Новый дом принесет ему не только новый адрес, но и новый взгляд на жизнь, и он намеревался принять это.
Гордон привез Эми в ресторанчик «Роуз-сити» в старой части Пасадины, где подавали чизбургеры, французское жаркое и шоколадный коктейль. Из музыкального автомата с пятьюдесятью мелодиями неслась такая громкая музыка, что не было необходимости разговаривать. Как Гордон и предвидел, дружелюбная атмосфера популярного кафе оказала благотворное действие на настроение Эми, и улыбка на ее губах появлялась все чаще и чаще. Именно нежность ее улыбки и привлекла Гордона с самого начала, и он был очень рад видеть ее снова.
Когда они вернулись к его дому, он все еще не пресытился обществом Эми.
– Пожалуйста, останьтесь со мной еще ненадолго. Эми заправила прядку волос за ухо.
– Я действительно устала. – Но, когда лицо Гордона омрачилось от разочарования, она взглянула на часы: – Впрочем, еще довольно рано, так ведь?
– Да, если не считать тридцати пяти лет, которые мы потеряли.
– О, Эш, пожалуйста, не говорите так. От этого я чувствую невыносимую печаль, а мне не хочется опять плакать. Я уверена, что поэтому-то и чувствую себя измученной.
Гордон обнял Эми за талию и повел по дорожке.
– Я чувствую себя так, словно должен изречь что-нибудь глубокое по поводу исцеляющего воздействия слез, но лучше я продемонстрирую это на деле!
С восторженным возгласом он наклонился, подхватил ее на руки и шаловливо подбросил.
Буквально сметенная с ног, Эми взвизгнула и рассмеялась вместе с ним, и угроза слез рассеялась. Гордон делал притворную попытку освободить руку, когда открывал входную дверь, но, тем не менее, аккуратно внес Эми в дом и не опускал на пол, пока не достиг дивана в гостиной. И даже там он не смог выпустить ее и сразу же обнял.
Восхищенная его пылкими действиями, Эми обвила руками его шею и поцеловала его.
– Мне нравится, как ты целуешься, – призналась она, прежде чем снова поцеловать его.
– О, Эми!
Гордон прислонился лбом к ее лбу. Она была мечтой, которая становится явью, но ему не хотелось опять отпугнуть ее своим отчаянным стремлением заниматься с ней любовью. И вдруг, словно по какому-то наитию, Гордон понял причину ее затянувшихся переживаний по поводу ее повторного замужества. Он слегка отстранился.
– Ведь это не мне ты не доверяешь, верно? – спросил он. – Тебя пугают твои собственные инстинкты.
Эми положила руку на его затылок, но при этом отвела взгляд в сторону.
– Даже мысль о том, что ты называешь инстинктами, пугает меня. Дай мне минутку поразмыслить над твоим вопросом.
Гордон легонько коснулся ее подбородка, чтобы она повернула голову.
– Ты можешь целовать меня и одновременно размышлять?
– Сомневаюсь.
– Давай проверим. – Гордон крепко обнял ее. Их следующий поцелуй растаял в полудюжине других, и он вернулся к тому, на чем остановился в субботу, когда недостаточно было и тысячи поцелуев, а еще одного оказалось бы слишком много. Ему пришлось остановиться и перевести дух. – Я могу целовать тебя и думать в то же время, – похвастался он. – Но тебе, наверное, отлично известно, о чем я думаю.
– Боюсь, что я разочарую тебя, – тихо пробормотала Эми.
– Что? – Гордон чуть было не обвинил ее в том, что у нее постоянно возникают нелепые идеи, но, к счастью, вовремя придержал язык. – Ты реальная женщина, Эми, а не эфемерная любовная фантазия, к тому же ты уже всколыхнула мои самые бурные мечты. Ты никогда не сможешь разочаровать меня. Если, конечно, не заснешь, пока мы будем заниматься любовью.
Эми улыбнулась его попытке сострить, но все еще чувствовала себя ужасно беззащитной.
– Ты говорил мне, что встречался со многими женщинами. Современные женщины намного раскованнее, чем я с моим воспитанием. Сравнение с ними окажется не в мою пользу, и ты быстро удерешь.
У нее был такой потерянный вид, что Гордон понял: она искренне считает себя ни на что не годной, и это разбивает ее сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Гордон протянул ей льняную салфетку и терпеливо ждал, когда она возьмет себя в руки. Они столько лет жили всего в нескольких милях друг от друга, и то, что он не знал об этом и даже не пытался найти ее, вызвало у него такое глубокое сожаление, что он сам чуть было не заплакал. Но слезы явно не произвели бы на нее впечатления, поэтому он отпил глоток воды и постарался справиться с болезненным комом, стоявшим в горле.
Заставляя себя продолжать свою несчастную исповедь, Эми скомкала салфетку в тугой шар.
– Билл часто ездил в Феникс, но, поскольку я всю неделю была занята в банке, мне не удавалось поехать с ним. Он проводил со мной только уик-энды, и из-за того, что он так часто отсутствовал, время, которое мы проводили вместе, становилось еще более драгоценным. Когда он сделал мне предложение, я сказала «да», даже толком не подумав. Он был так мил с моими девочками, что они его тоже полюбили, и вскоре мы поженились.
Почти сразу же события стали бурно разворачиваться. Внезапно у Билла возникли проблемы с подрядчиком, которого он нанял для осуществления своего проекта, и улаживание этих проблем требовало у него все больше и больше времени. Все чаще он отлучался из дома, причем не на несколько дней, а на неделю и больше. Впрочем, он звонил мне каждый день, присылал цветы и подарки, а его голос звучал так, словно он скучает по мне еще сильнее, чем я по нему. И мне никогда не приходило в голову задать себе вопрос, правдива ли его история. Я все принимала на веру, пока однажды вечером мне не позвонила молодая женщина по имени Черил, которая сообщила мне, что жила с Биллом до нашего брака и все еще продолжает с ним жить.
– Господи, и что же вы сделали?
– Естественно, я повесила трубку. Я подумала, что ее история нелепа, что это просто какая-то старая подружка Билла, которая ревнует и хочет причинить ему вред. Но чем больше я думала над этим, тем больше расстраивалась. В конце концов, из-за работы в банке я ни разу не ездила с Биллом в Феникс и никогда не видела никого из его друзей. У нас было маленькое свадебное торжество, на котором присутствовали только мои дочери и самые близкие друзья. Билл тогда сказал, что его друзья – скорее компаньоны по бизнесу, чем близкие люди, и не потрудился пригласить их. Как и все остальное, что он говорил мне, это звучало правдоподобно. И только потом, когда у меня возникли подозрения, его ложь стала совершенно очевидной. Тогда я начала интересоваться «Санрайз Меса». Единственное, что я видела в подтверждение этого проекта, были архитектурные чертежи и сопутствующие брошюры, снабженные какими-то иллюстрациями. У Билла был профессионально сделанный видеофильм о земельном участке, на котором он собирался строить, снятый на восходе солнца, чтобы извлечь максимальную выгоду из эффектного пейзажа, но инвесторов больше всего привлекали россказни Билла о том, как радостно будет там жить или проводить отпуск. – Эми выглядела расстроенной. – Если бы Билл сделал у нас запрос о банковском займе, я бы наверняка проверила состояние его финансов. Как глупо, что я вышла за него, не предприняв и малейшей предосторожности!
Встревоженный тем, что ее лицо так помрачнело, Гордон дотронулся до ее колена:
– Эми, вы не должны так убиваться. Что вы сделали дальше?
Эми пожала плечами:
– На следующее же утро я позвонила в его банк, и они составили обычный отчет по кредитам, который представлял собой жуткую картину задолженностей и банкротств. Я срочно наняла детектива в Фениксе, и он через несколько часов принес мне доклад. Оказалось, что Билл не предприниматель и никогда им не был. Какое-то время он занимался торговлей недвижимостью, но у него отобрали лицензию, и в данный момент он находился под следствием по делу о возможном мошенничестве в связи с «Санрайз Меса». Проблемы, в которых детектив отчитался мне, определенно были реальными, но касались они, скорее, законности, нежели строительства. Билл разработал типичный план мошенничества с недвижимостью. У него были архитектурные чертежи и видеофильм, который я видела, и, будучи в Фениксе, он всегда с радостью показывал земельную площадь, на которой предполагалось когда-нибудь начать строительство. Однако сам-то он землей не владел и, независимо от того, сколько было бы инвестировано на «Санрайз Меса», на самом деле строить ничего не собирался. – Эми беспомощно махнула рукой. – И он действительно жил с Черил. Все, что она сказала, оказалось правдой. Детектив доставил фотографии, где они были сняты вместе. Она была тридцатидвухлетней бывшей статисткой из Лас-Вегаса, которая отлично знала, как наилучшим образом развлечь возможных инвесторов.
– В общем, типичная продажная девка. Эми кивнула:
– Когда Билл приехал домой, я рассказала ему все, что узнала, и добавила, что виделась с адвокатом и намерена развестись с ним. Вместо того чтобы начать оправдываться, чего я искренне ожидала от него, он лишь пожал плечами и отпустил остроту по поводу того, что он не сможет использовать мои связи в банке. Но это было еще не все. Он осмелился также сделать некое довольно красочное сравнение между Черил и мной. Я заранее упаковала все, что ему принадлежало, и велела ему убираться. Больше я его не видела, слава Богу. Я читала, что в Аризоне пытались преследовать его судебным порядком за мошенничество с землей, но ему удалось каким-то образом избежать наказания. Мне очень трудно рассказывать эту историю, но сейчас это абсолютно необходимо. В вас нет ничего общего с Биллом, и неудивительно, что вы оскорбились, когда я упомянула об обмане в субботу вечером, ведь у вас не было возможности узнать о моем катастрофическом браке.
Гордону захотелось обнять ее и пообещать, что он больше никогда при ней не выйдет из себя, но он не желал повторять свою ошибку, действуя слишком поспешно.
– Вам нечего стесняться.
– Эй, если вы имеете право на чувства, то ведь и я тоже.
– Да, верно. Но это Биллу следовало бы стыдиться своей лжи, а не вам.
Его лицо было таким добрым, а взгляд таким внимательным, что Эми страстно захотелось поверить ему.
– Мои друзья знают правду, но раз или два я пыталась рассказать о Билле другим людям, и они выговаривали мне за то, что я была так неблагоразумна. Очевидно, принято считать, что человек обладает врожденной способностью узнавать, кто честен, а кто нет. А у меня попросту нет такого таланта, и я страдаю от собственного легковерия.
Гордон разозлился, но не на Эми, а на идиотов, заставлявших ее сомневаться в себе:
– Я знавал людей, которые клялись, что способны распознать обманщика, пообщавшись с ним всего полчаса, и могу сказать по этому поводу только то, что рыбак рыбака видит издалека. Вы не руководили бы банковским отделом, если бы не обладали здравым смыслом. Честные люди не ожидают, что их обманут, а что касается любви, то влюбленный человек всегда уязвим.
Эми вытерла глаза:
– Спасибо за то, что вы поняли меня, но когда я узнала, что Билл обманывал меня буквально во всем, все мои чувства к нему рассеялись в одно мгновение. Сердечный, любящий человек, которого я обожала, на самом деле никогда не существовал. Я любила мечту и слишком поздно очнулась от грез.
Встревоженный таким безнадежным заявлением, Гордон наклонился вперед:
– Что вы имеете в виду, говоря «слишком поздно»?
Удивившись его озабоченности, Эми постаралась объясниться:
– Ну, захотелось бы мне не так торопиться выходить замуж за него, вот и все.
– О, слава Богу, – вздохнул Гордон, – а то я уже боялся услышать, что вы заразились от него СПИДом.
Несмотря ни на что, Эми нашла в себе силы улыбнуться:
– Нет, я здорова, но это было первое, о чем я побеспокоилась, когда узнала все о Черил. Мы с Биллом прошли тесты до брака, и они оказались отрицательными, повторный тест также был негативным. Это стало бы окончательным ударом, не правда ли? По крайней мере, этого ужаса я избежала.
Гордон поднялся и протянул руку Эми.
– Давайте спустимся к пруду с лилиями.
Эми поставила свой напиток на стол и пошла за ним. От террасы бежала извилистая тропинка, ведущая по склону холма к красивому пруду, который казался, скорее, естественным элементом пейзажа, нежели очаровательным рукотворным добавлением. Свет вечернего солнца играл бликами на воде, и Эми мучительно захотелось узнать, как этот восхитительный пруд выглядит при свете луны.
Гордон вытащил из кармана десятицентовик:
– Загадайте желание и бросьте монетку в воду. Удача гарантирована.
Эми подержала монету в руках и пожелала, чтобы у нее появилась удобная возможность прийти сюда снова чудесным романтическим вечером. Бросив десятицентовик, она взглянула на Гордона, но, когда он склонился, чтобы поцеловать ее, она боялась даже надеяться, что ее желание сбывается.
Мэтт избегал Дэна весь остаток дня, но не переставал проигрывать в уме их разговор. Он знал, что должен изменить свою жизнь, только не видел пути, как это сделать. Он был так обеспокоен, что не захотел ехать домой, туда, где все было связано с Деборой. Там было так пусто без нее, что даже его шаги гулким эхом повторяли ее имя.
Он не любил готовить для себя и часто останавливался в закусочных, но этим вечером ни одно из его излюбленных блюд не показалось ему аппетитным. В Пасадине было множество шикарных ресторанов и маленьких кафе со стойками, у которых одинокий мужчина мог поесть, не привлекая к себе внимания. Были такие местечки, где завсегдатаи, встречавшиеся друг с другом каждый вечер, вели себя, как члены одной семьи, но Мэтт никогда не чувствовал себя свободно ни с одним из них.
Пока Дебора не умерла, он никогда не обедал в одиночестве, и, впервые придя в ресторан без нее, он был вынужден встать и уйти из опасения, что сильная тоска по ней заставит его расплакаться и выставить себя в дурацком свете. На поясе у него был телефон, и, объяснив изумленной официантке, что им только что получен срочный вызов, Мэтт покинул ресторан, впредь пообещав себе избегать столь мучительных ситуаций. Теперь он питался в закусочных, где никому не было дела до его обеда, кроме него самого.
Ему было некуда ехать и нечего делать, и неожиданно для себя он обнаружил, что едет в южную часть Пасадины. Этот прелестный район так мало изменился за последние пятьдесят лет, что голливудские студии частенько снимали здесь фильмы из жизни тридцатых-сороковых годов. Широкие улицы были засажены мощными дубами.
Прошлым летом Мэтт выполнял кое-какое переоборудование в доме, построенном в викторианском стиле, для человека по имени Карл Хендрикс, который купил дом, надеясь быстро и прибыльно его перепродать. Но Карл не предусмотрел резкого падения цен на рынке недвижимости, и дом так и не был продан, несмотря на большую скидку. Несколько раз Карл звонил Мэтту, надеясь заинтересовать его покупкой, но, хоть Мэтту и казалось, что это милый домик, ему он определенно не был нужен.
До сегодняшнего вечера.
Мэтт объехал вокруг участка, на котором находился дом, и без особого удивления обнаружил, что табличка «Продается» все еще стоит во дворе. Припарковав фургон, он вышел. Даже при тусклом вечернем освещении дом выглядел великолепно, он напоминал о более приятных временах, а Карл не пожалел средств, чтобы модернизировать его. Он даже приподнял здание и поменял фундамент. Что касается сантехнического оборудования, то Мэтт был уверен в его качестве, так как сам его устанавливал. Кроме того, в доме заменили электропроводку.
Дубовые полы и панели были закончены, а три ванные комнаты и кухня отделаны кафелем и снабжены всем необходимым. Мэтт побывал в достаточном количестве домов, чтобы понять, что каждый из них обладает своей персональной особенностью, которая не зависит от владельцев, и это здание излучало тепло и очарование. Это был дом-мечта, с высокими потолками и светлыми, освещенными солнцем комнатами, и стоило Мэтту встать на пороге, как он ощутил, насколько сильно нуждается в мечте.
Далеко не все способны оценить очарование викторианских домов, но Мэтт был определенно приверженцем этого стиля. Никем не занятый, дом выглядел таким же одиноким, как и он сам, и, решив, что должен позвонить Карлу, Мэтт наконец обрел повод отправиться к себе. Почувствовав, что проголодался, он остановился в пиццерии, лежавшей на его пути.
Покупка дома с пятью спальнями могла показаться чертовски глупым поступком для вдовца, однако в данный момент Мэтту не приходило в голову ни одного возражения против того, чтобы сделать это. Он довольно много лет провел, устраивая бизнес в Пасадине, чтобы переезжать отсюда, но сейчас он отчаянно нуждался в переменах. Слишком часто ему казалось, словно он задыхается, и нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы избежать ужасной, смешанной с чувством вины паники, которая овладела его сердцем в воскресное утро. Он больше не хотел так ужасно себя чувствовать. Новый дом принесет ему не только новый адрес, но и новый взгляд на жизнь, и он намеревался принять это.
Гордон привез Эми в ресторанчик «Роуз-сити» в старой части Пасадины, где подавали чизбургеры, французское жаркое и шоколадный коктейль. Из музыкального автомата с пятьюдесятью мелодиями неслась такая громкая музыка, что не было необходимости разговаривать. Как Гордон и предвидел, дружелюбная атмосфера популярного кафе оказала благотворное действие на настроение Эми, и улыбка на ее губах появлялась все чаще и чаще. Именно нежность ее улыбки и привлекла Гордона с самого начала, и он был очень рад видеть ее снова.
Когда они вернулись к его дому, он все еще не пресытился обществом Эми.
– Пожалуйста, останьтесь со мной еще ненадолго. Эми заправила прядку волос за ухо.
– Я действительно устала. – Но, когда лицо Гордона омрачилось от разочарования, она взглянула на часы: – Впрочем, еще довольно рано, так ведь?
– Да, если не считать тридцати пяти лет, которые мы потеряли.
– О, Эш, пожалуйста, не говорите так. От этого я чувствую невыносимую печаль, а мне не хочется опять плакать. Я уверена, что поэтому-то и чувствую себя измученной.
Гордон обнял Эми за талию и повел по дорожке.
– Я чувствую себя так, словно должен изречь что-нибудь глубокое по поводу исцеляющего воздействия слез, но лучше я продемонстрирую это на деле!
С восторженным возгласом он наклонился, подхватил ее на руки и шаловливо подбросил.
Буквально сметенная с ног, Эми взвизгнула и рассмеялась вместе с ним, и угроза слез рассеялась. Гордон делал притворную попытку освободить руку, когда открывал входную дверь, но, тем не менее, аккуратно внес Эми в дом и не опускал на пол, пока не достиг дивана в гостиной. И даже там он не смог выпустить ее и сразу же обнял.
Восхищенная его пылкими действиями, Эми обвила руками его шею и поцеловала его.
– Мне нравится, как ты целуешься, – призналась она, прежде чем снова поцеловать его.
– О, Эми!
Гордон прислонился лбом к ее лбу. Она была мечтой, которая становится явью, но ему не хотелось опять отпугнуть ее своим отчаянным стремлением заниматься с ней любовью. И вдруг, словно по какому-то наитию, Гордон понял причину ее затянувшихся переживаний по поводу ее повторного замужества. Он слегка отстранился.
– Ведь это не мне ты не доверяешь, верно? – спросил он. – Тебя пугают твои собственные инстинкты.
Эми положила руку на его затылок, но при этом отвела взгляд в сторону.
– Даже мысль о том, что ты называешь инстинктами, пугает меня. Дай мне минутку поразмыслить над твоим вопросом.
Гордон легонько коснулся ее подбородка, чтобы она повернула голову.
– Ты можешь целовать меня и одновременно размышлять?
– Сомневаюсь.
– Давай проверим. – Гордон крепко обнял ее. Их следующий поцелуй растаял в полудюжине других, и он вернулся к тому, на чем остановился в субботу, когда недостаточно было и тысячи поцелуев, а еще одного оказалось бы слишком много. Ему пришлось остановиться и перевести дух. – Я могу целовать тебя и думать в то же время, – похвастался он. – Но тебе, наверное, отлично известно, о чем я думаю.
– Боюсь, что я разочарую тебя, – тихо пробормотала Эми.
– Что? – Гордон чуть было не обвинил ее в том, что у нее постоянно возникают нелепые идеи, но, к счастью, вовремя придержал язык. – Ты реальная женщина, Эми, а не эфемерная любовная фантазия, к тому же ты уже всколыхнула мои самые бурные мечты. Ты никогда не сможешь разочаровать меня. Если, конечно, не заснешь, пока мы будем заниматься любовью.
Эми улыбнулась его попытке сострить, но все еще чувствовала себя ужасно беззащитной.
– Ты говорил мне, что встречался со многими женщинами. Современные женщины намного раскованнее, чем я с моим воспитанием. Сравнение с ними окажется не в мою пользу, и ты быстро удерешь.
У нее был такой потерянный вид, что Гордон понял: она искренне считает себя ни на что не годной, и это разбивает ее сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39