Что пользы королю Людовику, если его дочь станет королевой развалин?
Мэллори снова взглянула на письмо.
– Значит, он намерен начать переговоры о перемирии, как только получит весточку от короля Генриха Старшего? – Она судорожно сглотнула. – Мы должны доставить это письмо королю Генриху Старшему.
– Что?! – Он никак не ожидал, что она может сказать такое.
– Если короля Генриха Старшего не вынудят сражаться до последнего воина, возможно, он проявит милосердие к своей жене й сыновьям.
– Согласен. Поэтому я и пришел попрощаться с тобой. Я отправляюсь в лагерь короля.
– Прямо сейчас? Ты не можешь сейчас уехать!
Саксон нахмурился. Не в обычае Мэллори было цепляться и упрашивать.
– Любимая, я должен ехать, прежде чем погибнут еще многие. Я…
Она приложила ладонь к его губам.
– На рассвете истекают те три дня, что дал нам Злодей, чтобы добиться аудиенции у королевы. Все попытки уговорить королеву увидеться с ним оказались бесплодны, но…
– У меня нет на это времени. – Он усмехнулся. – Думаю, я могу предоставить тебе возможность доказать, что ты сама в состоянии справиться с такой опасной ситуацией.
– Я охотно докажу тебе это как-нибудь в другой раз. Злодею придется чуть дольше подождать встречи с королевой. – Мэллори встала. – Я отправляюсь с тобой в лагерь короля.
– Ты придворная дама королевы и должна оставаться рядом с ней.
– Ты тоже придворный королевы. Ты думаешь, король Генрих не знает об этом? Это письмо с предложением переговоров должно обязательно попасть к королю. Если ты поедешь один, тебя могут… – Голос ее прервался, но она продолжала: – Тебя могут остановить, прежде чем ты доберешься до него. Если нас будет двое, больше вероятности, что король получит послание.
Саксон пришел в замешательство. Если сказать ей правду, гнев на то, что ее предали – в очередной раз, – удвоит ее решимость защищать королеву от ее мужа и от Саксона. Позволить ей отправиться с ним – значит подвергнуть ее смертельной опасности, потому что король жаждал отомстить тем, кто встал на сторону его жены и сыновей. Саксон не сомневался, что если попытается ускользнуть, Мэллори последует за ним. Единственный способ защитить ее – это взять с собой.
Обвив руками ее талию, он прижал ее к себе. Склонив голову к ее роскошным волосам, прошептал:
– Мы отправимся вместе, но мы оба должны скрывать правду о том, кому служим.
– Обещаю тебе это, Саксон!
– Я тоже. – Никогда еще он не был так неуверен, что сумеет сдержать клятву.
Глава 18
Кутаясь в плащ, Мэллори сердито смотрела на мужчин, указывавших на нее пальцами. Следуя за Саксоном через военный лагерь, где король Генрих Старший собрал своих сторонников, она несла с собой лук. Мужчинам, видимо, это казалось забавным.
– Думаете, она нужна ему, чтобы добывать пищу, прежде чем ее приготовить? – сказал один из мужчин.
– Может, ей требуется стрела, чтобы ее подгонять.
Последовал взрыв хохота. Саксон вел себя так, словно ничего не слышал, Мэллори тоже. Возможно, когда-то здесь и росла трава между скал, но теперь все было покрыто слякотью. Грязь липла к ее башмакам при каждом шаге, и она пожалела о лошадях, на которых они скакали большую часть пути от Пуатье. Им пришлось выменять измученных животных на хлеб и свежего кролика, потому что нельзя было появиться в лагере верхом и не привлечь внимания.
Чтобы избежать похотливых взглядов, Мэллори смотрела на палатки, расположенные вдоль берега реки. Мэллори не знала, что это за река, но ее воды были полны отбросов. Когда она увидела женщин, стиравших в реке одежду, ее едва не стошнило. Как они могут надеяться отстирать одежду в реке, которая служит отхожим местом? Некоторые палатки были ярких цветов, но большинство – темные, покрытые плесенью. Каждый вдыхаемый ею глоток воздуха грозил вызвать рвоту, потому что был наполнен запахами немытых тел, гнилой пищи, гноящихся ран и смерти.
Когда Саксон остановился у одной из палаток, Мэллори удивилась, почему он выбрал именно эту среди множества других, разбросанных вдоль реки. Она представляла собой шест, подвешенный между двумя деревьями, с накинутым на него полотнищем ткани, обе стороны которого были кольями прикреплены к земле, чтобы ветер не мог сорвать его. Саксон наклонился и отогнул ткань в сторону.
– Эта палатка свободна, – сказал он, стряхивая свой дорожный мешок с плеча. Он поймал его, прежде чем тот упал в грязь, и повесил на выступающий конец шеста перед палаткой. – Позволь мне помочь.
Саксон принялся снимать с Мэллори дорожный мешок, который она несла на спине на протяжении более двух дюжин лье от Пуатье, и, когда его пальцы слегка касались ее шеи, девушке нестерпимо хотелось очутиться в его крепких объятиях. Последние три ночи они спали, тесно обнявшись. Но, изнемогая от усталости, не имели сил на что-либо еще. Ей хотелось принять ванну, оказаться в чистой постели в его объятиях.
– А где палатка короля? – спросила она, когда он подвесил ее мешок рядом со своим.
– Чуть дальше вверх по реке, где вода не такая грязная. – Он устало улыбнулся. – Будь я королем, поставил бы палатку именно там.
– Твой отец здесь?
Его улыбка угасла.
– Возможно, но не спрашивай меня, собираюсь ли я найти его. Сейчас он, должно быть, уже слышал о смерти Годарда. Как только он узнает, что я тут, он явится меня искать, потому что теперь я дражайший наследник. А твой отец? Он тоже здесь?
– Думаю, что так, но он вряд ли захочет меня видеть. – Мэллори была рада, что в голосе ее не прозвучала горечь. Отец слишком много лет портил ей жизнь. Она не позволит, чтобы так продолжалось, потому что Саксон доказал ей, что не все мужчины скоты.
– Мы пойдем к королю и покончим с нашими делами здесь? – Мэллори повернулась, чтобы оглядеть реку.
Саксон отскочил назад, когда один из ее длинных рукавов ударил его с резким хлопком.
– Что у тебя в рукавах?
– Мой резерв на крайний случай.
– А что это? Стрелы, как у Элиты?
Мэллори улыбнулась:
– Кое-что, чем, я надеюсь, мне никогда не придется воспользоваться. – Она выставила перед собой руки, зажав в них лук со снятой тетивой, словно дубину.
– Значит, тебе нравится напускать таинственность, женщина?! – проревел он, обхватив ее рукой и прижав к груди. Он приложился губами к нежному изгибу ее шеи и прошептал на ухо: – Давай побыстрее найдем короля. Есть и другие дела, которыми мне хотелось бы заняться сегодня.
– Да, давай доставим наше послание и скорее отправимся назад.
– Да, доставим наше послание.
Заметив странную напряженность в его голосе, она слегка отстранилась.
– Саксон, что-то не так?
– То, что ты здесь, – сказал он, отпуская ее. – Ты пра ва. Чем быстрее мы покончим с нашими делами тут, тем лучше. Давай поскорее найдем короля.
Мэллори задержалась, чтобы пристегнуть колчан под юбкой. Она обдумывала возможность разорвать сбоку платье, чтобы доставать стрелы, но не хотела привлекать внимание. Она твердила себе, что надо быть вдвойне осторожной, потому что, если что-то пойдет не так, ей придется потерять драгоценные секунды, чтобы разобраться с юбкой и вытащить стрелу.
Когда они шли вдоль реки, Саксон держался рядом, загораживая ее от похотливых взглядов мужчин. Мэллори старалась не слушать их развязные замечания. Они обсуждали ее рост и фигуру, даже походку. Молчание девушки разжигало их похоть.
Когда один из зевак начал громко описывать, что бы он сделал, если бы она легла перед ним, Мэллори прошептала:
– Саксон, что мне сделать, чтобы они заткнулись?
– Молчи, Мэллори, иди как ни в чем не бывало.
– Она попросила бы еще, – громко сказал мужчина.
– И я бы дал ей это, – сказал другой мужчина с пьяным смехом. – Может, мне предложить ей это сейчас? – Он встал и, пошатываясь, направился к ним.
– Продолжай идти, Мэллори! – приказал Саксон. Она бы рада подчиниться, но мужчина, проковыляв за ними несколько футов, вытянул руку и ткнул ее в мягкое место. Девушка резко повернулась и замахнулась луком.
Мужчина изумленно уставился на нее и, прежде чем она успела опустить лук, плюхнулся в реку. Отплевываясь и изрыгая проклятия, он вскочил и выбрался на берег.
Кто-то сзади схватил Мэллори за руки. Она попыталась стряхнуть с себя дерзкие ладони и перенесла вес на одну ногу, чтобы другой пнуть того, кто ее держал.
– Довольно, Мэллори! – сказал Саксон, гневно глядя на нее.
– Он…
– Мэллори, вспомни, где находишься!
– Но…
– Мэллори, я опять должен напоминать тебе, как себя вести? – Он отпустил ее и, подняв руку, медленно сжал кулак. – Я не постесняюсь преподать тебе урок!
Она с ужасом уставилась на него. Ей было понятно, что он должен изображать человека короля, но разве он должен обращаться с ней так, словно у нее не больше мозгов, чем у ее стрел? Она сама ответила на свой вопрос. Он должен вести себя так, чтобы показать, что он такой же грубый и неотесанный, как и все остальные в армии короля.
Опустив глаза, девушка сказала:
– Нет, Саксон, не должен.
– Хорошо. – Он так сильно сжал ее руку, что она вздрогнула. Толкая ее перед собой, он вместе с остальными стал смеяться над вымокшим беднягой.
Когда они отошли за пределы слышимости, Мэллори вырвала руку из его ладони.
– В следующий раз играй свою роль с меньшим рвением!
– Я должен был убедить их, что накажу тебя, как они наказывают своих женщин за столь дерзкое поведение.
– Убеждай их, пожалуйста. Только не ставь мне синяки!
Он остановился и нежно взял ее за руку.
– Прости меня, любимая! Я только хотел, чтобы урок, который я преподал своей женщине, выглядел правдоподобно. Неужели я и вправду поставил тебе синяк?
Когда он начал засучивать ей рукав, с выражением тревоги на лице, она отдернула руку.
– Я в порядке. Поосторожнее с моими рукавами! – сказала она, касаясь длинных обшлагов, свисавших вниз.
– И с твоим резервом на крайний случай?
Она улыбнулась, когда он взял ее за руку, чтобы помочь пробираться среди зловонных луж и свалки недоваренных или горелых костей. Лицо ее мрачнело, когда они проходили мимо пьяных мужчин, от которых несло кислым вином и мочой. Ее поражало, что такие воины намереваются победить мятежников.
По мере того как они продвигались вверх по реке, запахи исчезали, и пространство вокруг палаток становилось чище и просторнее. На палатках уже не видно было грязи и плесени, и между ними сновало больше женщин. Мэллори увидела флаги, принадлежавшие различным рыцарским семействам, и оруженосцев и пажей, приводивших в порядок доспехи и оружие. Наблюдая за ними, она вспомнила, как делала то же самое в аббатстве Святого Иуды.
– Ты думаешь о доме? – спросил Саксон.
– Откуда ты знаешь?
Он указал на флаг с единственным бурым медведем, развевавшийся на ветру.
Ее первым побуждением при виде боевого знамени отца было немедленно повернуться и убежать прочь. Мэллори подавила это желание, продолжая идти рядом с Саксоном. Отец вычеркнул ее из своей жизни, когда она отправилась в аббатство Святого Иуды. Он был слабым человеком. Она открыла в себе собственные силы и никогда не должна забывать об этом. Когда Мэллори увидела перед ярко-зеленой палаткой отцовского пажа – нет, Дюран теперь, должно быть, оруженосец, или даже рыцарь, – упражнявшегося с копьем, она улыбнулась.
– Не ожидал увидеть на твоем лице улыбку, – сказал Саксон, когда они достигли деревьев, скрывших от них знамя с медведем.
– Я просто вспомнила, как Дюран, юноша возле палатки моего отца, всегда говорил, что копье – превосходное оружие. Подходящая длина, чтобы им управлять, но достаточно большая, чтобы держать мечи на расстоянии. – Девушка рассмеялась. – Я рада была увидеть, как он управляется с копьем.
– Если хочешь поговорить с ним…
– Нет, мы должны исполнить свой долг и передать послание. – Она оглянулась через плечо. – Это лучший способ сделать так, чтобы Дюран выжил и имел возможность однажды воспользоваться копьем на турнире. Он всегда стремился доказать, что заслуживает посвящения в рыцари, когда достигнет нужного возраста. Он хотел стать героем, таким, которых ты воспеваешь в своих балладах. Когда закончится война, он получит возможность показывать свою доблесть на турнирах.
– Надеюсь, так и будет.
Мэллори накрыла пальцами его ладонь, лежавшую на ее руке. Саксон мало говорил как о своем прошлом, так и о своем будущем в качестве наследника отца, но Мэллори понимала, что он страдает сильнее, чем от раны, оставившей шрам на его боку. Она взглянула направо и на миг снова увидела мелькнувший среди веток флаг ее отца. Может быть, пришло время для них обоих оставить прошлое в прошлом?
Саксону не потребовалось показывать Мэллори палатку короля. Она была в несколько раз больше остальных. Перед ней полукругом выстроились пять меньших палаток, словно тканая стена, предназначенная задерживать недругов короля. Позади огромной палатки паслись кони. С полдюжины воинов сидели, беседуя, у небольшого костра, женщины готовили еду у другого. Никто не взглянул в сторону пришедших.
Саксон подвел девушку к столу, где за кипами книг и бумаг сидел писарь. Его тонзура после многих часов пребывания на солнце горела огненно-красным цветом. Напоминавший луковицу нос шелушился, и Мэллори подумала, что он так же обгорел, как и макушка его головы. Он что-то проворчал и снова углубился в работу.
– Мы хотим поговорить с королем Генрихом! – Саксон наклонился вперед, упершись руками в стол, но сразу же убрал их, как только писарь посмотрел на него с раздражением.
– Я брат Реджиналд. Имею честь служить королю, как его глаза и уши. Вы можете сказать мне все, что должны сказать ему. Для начала скажите, кто вы такие.
Мэллори оцепенела, но Саксон спокойно ответил:
– Я сын Джаста Фицджаста. – Он вытащил из-под туники листок, который показывал ей во дворце королевы. – Король должен увидеть это немедленно.
Писарь взял листок и положил поверх кучи других бумаг на столе, не переставая водить пером по странице.
– Я позабочусь, чтобы он прочел это.
– Нужно, чтобы он прочел это сейчас!
– Сейчас король занят. Я предложу это его вниманию, как только он освободится.
Саксон протянул руку через стол и сгреб писаря за ворот туники.
– Король Генрих должен увидеть это сейчас же! – Толкнув брата Реджиналда снова на скамью, Саксон схватил письмо со стола. – Не беспокойтесь! Я сам его найду и позабочусь, чтобы он узнал, как вы медлите с передачей ему послания от короля Людовика!
– От короля Людовика? – Писарь вытаращил глаза. – Позвольте мне взглянуть!
Саксон заколебался, но Мэллори взяла его за руку и прошептала:
– Король должен прочесть это незамедлительно! Не позволяй этому напыщенному болвану стать причиной того, что письмо попадет к королю с опозданием.
Когда Саксон протянул пергамент, писарь схватил его и принялся читать. Вскочив на ноги, брат Реджиналд бросился бежать к королевской палатке, его длинные одежды развевались на ветру. По столу растекались разлитые впопыхах чернила.
– Все в порядке? – спросила Мэллори.
– Видимо, да, пока. Думаю, король, пошлет за нами, если у него возникнут вопросы. – На его угрюмом лице появилась улыбка, когда Мэллори протянула ему руку и повернулась, чтобы идти в их палатку.
Мэллори перевернулась во сне и вздрогнула. Сквозь плащ в бок ей упирался камень. Встав на колени, она подняла плащ и вытащила камень из земли. Снова расстелив плащ, она провела по нему рукой, чтобы убедиться, что камней больше нет.
Удивительно, что она не заметила никаких камней днем, когда они с Саксоном находились в палатке. Она чувствовала его странное отчаяние, которое он пытался скрыть от нее с тех самых пор, как они покинули Пуатье. Даже когда она потребовала, чтобы никто в лагере не думал, будто она не его запуганная жена, он снова принялся извиняться за то, что слишком крепко стиснул ей руку у реки. Ее заверения в том, что она поступила бы точно так же, поменяйся они местами, не принесли ему облегчения. Минуты их близости были восхитительны, но она видела, как тревога вновь появляется в его взгляде, стоит ему оторваться от нее.
Мэллори была рада, когда во время их скромного ужина четверо рыцарей зашли поприветствовать Саксона и выразить свое соболезнование в связи со смертью его брата. Они, очевидно, были друзьями и не задавали вопросов по поводу его верности королю. Похоже, их радовало его появление в лагере. И когда они вытащили несколько бутылок вина, Мэллори стала убеждать Саксона пойти с ними и повеселиться в их компании. Она не стала упоминать, что ей надо еще немного потрудиться над тем, что она в шутку назвала своим «резервом на крайний случай».
Подняв небольшой камень, Мэллори откинула завесу перед входом в палатку. Замахнувшись, чтобы отбросить камень в сторону реки, она остановилась, услышав сдавленный смех Саксона. Взглянув налево, она увидела, что он сидит, положив лютню на колени. С ним было еще несколько мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Мэллори снова взглянула на письмо.
– Значит, он намерен начать переговоры о перемирии, как только получит весточку от короля Генриха Старшего? – Она судорожно сглотнула. – Мы должны доставить это письмо королю Генриху Старшему.
– Что?! – Он никак не ожидал, что она может сказать такое.
– Если короля Генриха Старшего не вынудят сражаться до последнего воина, возможно, он проявит милосердие к своей жене й сыновьям.
– Согласен. Поэтому я и пришел попрощаться с тобой. Я отправляюсь в лагерь короля.
– Прямо сейчас? Ты не можешь сейчас уехать!
Саксон нахмурился. Не в обычае Мэллори было цепляться и упрашивать.
– Любимая, я должен ехать, прежде чем погибнут еще многие. Я…
Она приложила ладонь к его губам.
– На рассвете истекают те три дня, что дал нам Злодей, чтобы добиться аудиенции у королевы. Все попытки уговорить королеву увидеться с ним оказались бесплодны, но…
– У меня нет на это времени. – Он усмехнулся. – Думаю, я могу предоставить тебе возможность доказать, что ты сама в состоянии справиться с такой опасной ситуацией.
– Я охотно докажу тебе это как-нибудь в другой раз. Злодею придется чуть дольше подождать встречи с королевой. – Мэллори встала. – Я отправляюсь с тобой в лагерь короля.
– Ты придворная дама королевы и должна оставаться рядом с ней.
– Ты тоже придворный королевы. Ты думаешь, король Генрих не знает об этом? Это письмо с предложением переговоров должно обязательно попасть к королю. Если ты поедешь один, тебя могут… – Голос ее прервался, но она продолжала: – Тебя могут остановить, прежде чем ты доберешься до него. Если нас будет двое, больше вероятности, что король получит послание.
Саксон пришел в замешательство. Если сказать ей правду, гнев на то, что ее предали – в очередной раз, – удвоит ее решимость защищать королеву от ее мужа и от Саксона. Позволить ей отправиться с ним – значит подвергнуть ее смертельной опасности, потому что король жаждал отомстить тем, кто встал на сторону его жены и сыновей. Саксон не сомневался, что если попытается ускользнуть, Мэллори последует за ним. Единственный способ защитить ее – это взять с собой.
Обвив руками ее талию, он прижал ее к себе. Склонив голову к ее роскошным волосам, прошептал:
– Мы отправимся вместе, но мы оба должны скрывать правду о том, кому служим.
– Обещаю тебе это, Саксон!
– Я тоже. – Никогда еще он не был так неуверен, что сумеет сдержать клятву.
Глава 18
Кутаясь в плащ, Мэллори сердито смотрела на мужчин, указывавших на нее пальцами. Следуя за Саксоном через военный лагерь, где король Генрих Старший собрал своих сторонников, она несла с собой лук. Мужчинам, видимо, это казалось забавным.
– Думаете, она нужна ему, чтобы добывать пищу, прежде чем ее приготовить? – сказал один из мужчин.
– Может, ей требуется стрела, чтобы ее подгонять.
Последовал взрыв хохота. Саксон вел себя так, словно ничего не слышал, Мэллори тоже. Возможно, когда-то здесь и росла трава между скал, но теперь все было покрыто слякотью. Грязь липла к ее башмакам при каждом шаге, и она пожалела о лошадях, на которых они скакали большую часть пути от Пуатье. Им пришлось выменять измученных животных на хлеб и свежего кролика, потому что нельзя было появиться в лагере верхом и не привлечь внимания.
Чтобы избежать похотливых взглядов, Мэллори смотрела на палатки, расположенные вдоль берега реки. Мэллори не знала, что это за река, но ее воды были полны отбросов. Когда она увидела женщин, стиравших в реке одежду, ее едва не стошнило. Как они могут надеяться отстирать одежду в реке, которая служит отхожим местом? Некоторые палатки были ярких цветов, но большинство – темные, покрытые плесенью. Каждый вдыхаемый ею глоток воздуха грозил вызвать рвоту, потому что был наполнен запахами немытых тел, гнилой пищи, гноящихся ран и смерти.
Когда Саксон остановился у одной из палаток, Мэллори удивилась, почему он выбрал именно эту среди множества других, разбросанных вдоль реки. Она представляла собой шест, подвешенный между двумя деревьями, с накинутым на него полотнищем ткани, обе стороны которого были кольями прикреплены к земле, чтобы ветер не мог сорвать его. Саксон наклонился и отогнул ткань в сторону.
– Эта палатка свободна, – сказал он, стряхивая свой дорожный мешок с плеча. Он поймал его, прежде чем тот упал в грязь, и повесил на выступающий конец шеста перед палаткой. – Позволь мне помочь.
Саксон принялся снимать с Мэллори дорожный мешок, который она несла на спине на протяжении более двух дюжин лье от Пуатье, и, когда его пальцы слегка касались ее шеи, девушке нестерпимо хотелось очутиться в его крепких объятиях. Последние три ночи они спали, тесно обнявшись. Но, изнемогая от усталости, не имели сил на что-либо еще. Ей хотелось принять ванну, оказаться в чистой постели в его объятиях.
– А где палатка короля? – спросила она, когда он подвесил ее мешок рядом со своим.
– Чуть дальше вверх по реке, где вода не такая грязная. – Он устало улыбнулся. – Будь я королем, поставил бы палатку именно там.
– Твой отец здесь?
Его улыбка угасла.
– Возможно, но не спрашивай меня, собираюсь ли я найти его. Сейчас он, должно быть, уже слышал о смерти Годарда. Как только он узнает, что я тут, он явится меня искать, потому что теперь я дражайший наследник. А твой отец? Он тоже здесь?
– Думаю, что так, но он вряд ли захочет меня видеть. – Мэллори была рада, что в голосе ее не прозвучала горечь. Отец слишком много лет портил ей жизнь. Она не позволит, чтобы так продолжалось, потому что Саксон доказал ей, что не все мужчины скоты.
– Мы пойдем к королю и покончим с нашими делами здесь? – Мэллори повернулась, чтобы оглядеть реку.
Саксон отскочил назад, когда один из ее длинных рукавов ударил его с резким хлопком.
– Что у тебя в рукавах?
– Мой резерв на крайний случай.
– А что это? Стрелы, как у Элиты?
Мэллори улыбнулась:
– Кое-что, чем, я надеюсь, мне никогда не придется воспользоваться. – Она выставила перед собой руки, зажав в них лук со снятой тетивой, словно дубину.
– Значит, тебе нравится напускать таинственность, женщина?! – проревел он, обхватив ее рукой и прижав к груди. Он приложился губами к нежному изгибу ее шеи и прошептал на ухо: – Давай побыстрее найдем короля. Есть и другие дела, которыми мне хотелось бы заняться сегодня.
– Да, давай доставим наше послание и скорее отправимся назад.
– Да, доставим наше послание.
Заметив странную напряженность в его голосе, она слегка отстранилась.
– Саксон, что-то не так?
– То, что ты здесь, – сказал он, отпуская ее. – Ты пра ва. Чем быстрее мы покончим с нашими делами тут, тем лучше. Давай поскорее найдем короля.
Мэллори задержалась, чтобы пристегнуть колчан под юбкой. Она обдумывала возможность разорвать сбоку платье, чтобы доставать стрелы, но не хотела привлекать внимание. Она твердила себе, что надо быть вдвойне осторожной, потому что, если что-то пойдет не так, ей придется потерять драгоценные секунды, чтобы разобраться с юбкой и вытащить стрелу.
Когда они шли вдоль реки, Саксон держался рядом, загораживая ее от похотливых взглядов мужчин. Мэллори старалась не слушать их развязные замечания. Они обсуждали ее рост и фигуру, даже походку. Молчание девушки разжигало их похоть.
Когда один из зевак начал громко описывать, что бы он сделал, если бы она легла перед ним, Мэллори прошептала:
– Саксон, что мне сделать, чтобы они заткнулись?
– Молчи, Мэллори, иди как ни в чем не бывало.
– Она попросила бы еще, – громко сказал мужчина.
– И я бы дал ей это, – сказал другой мужчина с пьяным смехом. – Может, мне предложить ей это сейчас? – Он встал и, пошатываясь, направился к ним.
– Продолжай идти, Мэллори! – приказал Саксон. Она бы рада подчиниться, но мужчина, проковыляв за ними несколько футов, вытянул руку и ткнул ее в мягкое место. Девушка резко повернулась и замахнулась луком.
Мужчина изумленно уставился на нее и, прежде чем она успела опустить лук, плюхнулся в реку. Отплевываясь и изрыгая проклятия, он вскочил и выбрался на берег.
Кто-то сзади схватил Мэллори за руки. Она попыталась стряхнуть с себя дерзкие ладони и перенесла вес на одну ногу, чтобы другой пнуть того, кто ее держал.
– Довольно, Мэллори! – сказал Саксон, гневно глядя на нее.
– Он…
– Мэллори, вспомни, где находишься!
– Но…
– Мэллори, я опять должен напоминать тебе, как себя вести? – Он отпустил ее и, подняв руку, медленно сжал кулак. – Я не постесняюсь преподать тебе урок!
Она с ужасом уставилась на него. Ей было понятно, что он должен изображать человека короля, но разве он должен обращаться с ней так, словно у нее не больше мозгов, чем у ее стрел? Она сама ответила на свой вопрос. Он должен вести себя так, чтобы показать, что он такой же грубый и неотесанный, как и все остальные в армии короля.
Опустив глаза, девушка сказала:
– Нет, Саксон, не должен.
– Хорошо. – Он так сильно сжал ее руку, что она вздрогнула. Толкая ее перед собой, он вместе с остальными стал смеяться над вымокшим беднягой.
Когда они отошли за пределы слышимости, Мэллори вырвала руку из его ладони.
– В следующий раз играй свою роль с меньшим рвением!
– Я должен был убедить их, что накажу тебя, как они наказывают своих женщин за столь дерзкое поведение.
– Убеждай их, пожалуйста. Только не ставь мне синяки!
Он остановился и нежно взял ее за руку.
– Прости меня, любимая! Я только хотел, чтобы урок, который я преподал своей женщине, выглядел правдоподобно. Неужели я и вправду поставил тебе синяк?
Когда он начал засучивать ей рукав, с выражением тревоги на лице, она отдернула руку.
– Я в порядке. Поосторожнее с моими рукавами! – сказала она, касаясь длинных обшлагов, свисавших вниз.
– И с твоим резервом на крайний случай?
Она улыбнулась, когда он взял ее за руку, чтобы помочь пробираться среди зловонных луж и свалки недоваренных или горелых костей. Лицо ее мрачнело, когда они проходили мимо пьяных мужчин, от которых несло кислым вином и мочой. Ее поражало, что такие воины намереваются победить мятежников.
По мере того как они продвигались вверх по реке, запахи исчезали, и пространство вокруг палаток становилось чище и просторнее. На палатках уже не видно было грязи и плесени, и между ними сновало больше женщин. Мэллори увидела флаги, принадлежавшие различным рыцарским семействам, и оруженосцев и пажей, приводивших в порядок доспехи и оружие. Наблюдая за ними, она вспомнила, как делала то же самое в аббатстве Святого Иуды.
– Ты думаешь о доме? – спросил Саксон.
– Откуда ты знаешь?
Он указал на флаг с единственным бурым медведем, развевавшийся на ветру.
Ее первым побуждением при виде боевого знамени отца было немедленно повернуться и убежать прочь. Мэллори подавила это желание, продолжая идти рядом с Саксоном. Отец вычеркнул ее из своей жизни, когда она отправилась в аббатство Святого Иуды. Он был слабым человеком. Она открыла в себе собственные силы и никогда не должна забывать об этом. Когда Мэллори увидела перед ярко-зеленой палаткой отцовского пажа – нет, Дюран теперь, должно быть, оруженосец, или даже рыцарь, – упражнявшегося с копьем, она улыбнулась.
– Не ожидал увидеть на твоем лице улыбку, – сказал Саксон, когда они достигли деревьев, скрывших от них знамя с медведем.
– Я просто вспомнила, как Дюран, юноша возле палатки моего отца, всегда говорил, что копье – превосходное оружие. Подходящая длина, чтобы им управлять, но достаточно большая, чтобы держать мечи на расстоянии. – Девушка рассмеялась. – Я рада была увидеть, как он управляется с копьем.
– Если хочешь поговорить с ним…
– Нет, мы должны исполнить свой долг и передать послание. – Она оглянулась через плечо. – Это лучший способ сделать так, чтобы Дюран выжил и имел возможность однажды воспользоваться копьем на турнире. Он всегда стремился доказать, что заслуживает посвящения в рыцари, когда достигнет нужного возраста. Он хотел стать героем, таким, которых ты воспеваешь в своих балладах. Когда закончится война, он получит возможность показывать свою доблесть на турнирах.
– Надеюсь, так и будет.
Мэллори накрыла пальцами его ладонь, лежавшую на ее руке. Саксон мало говорил как о своем прошлом, так и о своем будущем в качестве наследника отца, но Мэллори понимала, что он страдает сильнее, чем от раны, оставившей шрам на его боку. Она взглянула направо и на миг снова увидела мелькнувший среди веток флаг ее отца. Может быть, пришло время для них обоих оставить прошлое в прошлом?
Саксону не потребовалось показывать Мэллори палатку короля. Она была в несколько раз больше остальных. Перед ней полукругом выстроились пять меньших палаток, словно тканая стена, предназначенная задерживать недругов короля. Позади огромной палатки паслись кони. С полдюжины воинов сидели, беседуя, у небольшого костра, женщины готовили еду у другого. Никто не взглянул в сторону пришедших.
Саксон подвел девушку к столу, где за кипами книг и бумаг сидел писарь. Его тонзура после многих часов пребывания на солнце горела огненно-красным цветом. Напоминавший луковицу нос шелушился, и Мэллори подумала, что он так же обгорел, как и макушка его головы. Он что-то проворчал и снова углубился в работу.
– Мы хотим поговорить с королем Генрихом! – Саксон наклонился вперед, упершись руками в стол, но сразу же убрал их, как только писарь посмотрел на него с раздражением.
– Я брат Реджиналд. Имею честь служить королю, как его глаза и уши. Вы можете сказать мне все, что должны сказать ему. Для начала скажите, кто вы такие.
Мэллори оцепенела, но Саксон спокойно ответил:
– Я сын Джаста Фицджаста. – Он вытащил из-под туники листок, который показывал ей во дворце королевы. – Король должен увидеть это немедленно.
Писарь взял листок и положил поверх кучи других бумаг на столе, не переставая водить пером по странице.
– Я позабочусь, чтобы он прочел это.
– Нужно, чтобы он прочел это сейчас!
– Сейчас король занят. Я предложу это его вниманию, как только он освободится.
Саксон протянул руку через стол и сгреб писаря за ворот туники.
– Король Генрих должен увидеть это сейчас же! – Толкнув брата Реджиналда снова на скамью, Саксон схватил письмо со стола. – Не беспокойтесь! Я сам его найду и позабочусь, чтобы он узнал, как вы медлите с передачей ему послания от короля Людовика!
– От короля Людовика? – Писарь вытаращил глаза. – Позвольте мне взглянуть!
Саксон заколебался, но Мэллори взяла его за руку и прошептала:
– Король должен прочесть это незамедлительно! Не позволяй этому напыщенному болвану стать причиной того, что письмо попадет к королю с опозданием.
Когда Саксон протянул пергамент, писарь схватил его и принялся читать. Вскочив на ноги, брат Реджиналд бросился бежать к королевской палатке, его длинные одежды развевались на ветру. По столу растекались разлитые впопыхах чернила.
– Все в порядке? – спросила Мэллори.
– Видимо, да, пока. Думаю, король, пошлет за нами, если у него возникнут вопросы. – На его угрюмом лице появилась улыбка, когда Мэллори протянула ему руку и повернулась, чтобы идти в их палатку.
Мэллори перевернулась во сне и вздрогнула. Сквозь плащ в бок ей упирался камень. Встав на колени, она подняла плащ и вытащила камень из земли. Снова расстелив плащ, она провела по нему рукой, чтобы убедиться, что камней больше нет.
Удивительно, что она не заметила никаких камней днем, когда они с Саксоном находились в палатке. Она чувствовала его странное отчаяние, которое он пытался скрыть от нее с тех самых пор, как они покинули Пуатье. Даже когда она потребовала, чтобы никто в лагере не думал, будто она не его запуганная жена, он снова принялся извиняться за то, что слишком крепко стиснул ей руку у реки. Ее заверения в том, что она поступила бы точно так же, поменяйся они местами, не принесли ему облегчения. Минуты их близости были восхитительны, но она видела, как тревога вновь появляется в его взгляде, стоит ему оторваться от нее.
Мэллори была рада, когда во время их скромного ужина четверо рыцарей зашли поприветствовать Саксона и выразить свое соболезнование в связи со смертью его брата. Они, очевидно, были друзьями и не задавали вопросов по поводу его верности королю. Похоже, их радовало его появление в лагере. И когда они вытащили несколько бутылок вина, Мэллори стала убеждать Саксона пойти с ними и повеселиться в их компании. Она не стала упоминать, что ей надо еще немного потрудиться над тем, что она в шутку назвала своим «резервом на крайний случай».
Подняв небольшой камень, Мэллори откинула завесу перед входом в палатку. Замахнувшись, чтобы отбросить камень в сторону реки, она остановилась, услышав сдавленный смех Саксона. Взглянув налево, она увидела, что он сидит, положив лютню на колени. С ним было еще несколько мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32