– Те два слова, которые есть у тебя… одно досталось мне от Зиниксо, а другое я получил от своей матери. Тогда, в Круглом зале, я не выбирал, я выпаливал первое, что пришло на ум. – Фавн поежился, вспоминая об огненном смерче в Эминовом зале. А вспомнив, нахохлился еще больше, памятуя о той, кто спас его в ту ночь. – Я очень сомневаюсь, что ктонибудь еще знал эти слова. Неразделенными остались еще три – они принадлежат Кэйд, Маленькому Цыпленку и Сагорну. Двое из них крупно пострадают, если я разделю эти слова с тобой.
– В любом случае, Сагорна и его компанию оставь в покое! – встрепенулась Инос, а ее зеленые глаза засияли как звезды. – Что касается гоблина, то он не пострадает. Я отлично помню, как ты предостерегал его от применения волшебства в рукопашной схватке. Теперь Кэйд. Вряд ли ей когдалибо еще доведется проявить свой талант наставлять юных девушек на путь истинный. Немало лет ей предстоит потратить на Кинвэйл, а потом… она станет слишком старой. Она знает это и уже смирилась с такой перспективой.
Рэп в отчаянии оглядел зал. Челядь доскребывала по мискам овсянку, но больше чесала языками. Посторонних поблизости не было.
– Ты абсолютно уверена в том, чего хочешь?
Инос утвердительно кивнула. Уверенности у нее не было, но было царственное спокойствие, которое происходило не только от чар величия, наложенных на нее Рэпом.
Не успел Рэп осознать свои действия, как наклонился к Инос и шепнул ей слово Кэйд. Едва колдун договорил его до конца, как испытал огромное облегчение. Второе слово слетело с его языка даже легче, чем предыдущее, а третье…
Благо волшебные слова были очень длинными, и Рэп успел прикусить свой болтливый язык – только так смог он остановиться на половине третьего слова. Но до чего же трудно было ему сдерживаться! Боль жгутом скручивала его внутренности, понуждая разжать зубы и выкрикнуть недоговоренное; бесконечная скорбь, страх и презрение к себе требовали выразить себя криком, но фавн лишь молча сжимал челюсти. Его разум раздирало отчаяние, а смертная тоска растаптывала душу, сминая тело спазмами. Рэп не заметил, как свалился со стула. Невыносимое мучение заставило его в корчах и стонах кататься по полу, слыша издевательский смех Богов.
Но и в этот раз Рэп сумел остановиться, хоть рот его был полон крови.
Еще не опомнившись от переполнявшей его бури страстей, он увидел прямо перед собой в магическом пространстве Инос – нежную до прозрачности, испуганно зажимавшую руками уши. Иносколдунью, великолепную, прекрасную, желанную, близкую и такую родную, что он не выдержал и с криком: «Инос, любимая!» – метнулся к ней.
– Нет, Рэп!!! – горестно откликнулся ее призрак и отпрянул от протянутых рук, полыхая аурой краснорозовых оттенков.
Фавн потянулся за ней, намереваясь схватить девушку и, невзирая на сопротивление, притянуть к себе, покрыть поцелуями мягкие губы, нежные щеки, маленькие ушки… именно ее уши искали его губы.
В зале рука Рэпа мертвой хваткой сжала платье королевы в тот самый миг, когда та бросилась бежать. Он рванул к себе ухваченный подол; материя затрещала, но выдержала. Инос покачнулась, споткнулась о стул и, не удержав равновесия, упала на пол. Сколько ни отбивалась и ни кричала девушка, он заключил ее в объятия.
Рэп уже собирался поцеловать ее, сказать, что он безумно любит ее, и разделить с ней пятое слово, но… выскользнув от него, девушка убежала.
Инос воспользовалась магией. В мирском мире, избегая его объятий, она исчезла, оставив в руках Рэпа платье. Дернувшись, он неуклюже перекувырнулся, задев ножки стула. Это привлекло внимание челяди. Люди начали поворачивать головы на шум, но до чего же медлительными и вялыми они были.
В магическом пространстве колдунья, убегая, мчалась по блистающей равнине; обнаженная девушка, стремительная, яркая и милая на фоне хмурого, мятущегося неба.
Магическим зрением Рэп легко обнаружил ее. Инос была уже на верху башни Иниссо. Добравшись до своей спальни, она на миг задержалась перед запертой дверью на верхнюю лестницу. Несомненно, она направлялась к порталу, чтобы скрыться в Кинвэйле.
Рэп потерял способность рассуждать. Он знал лишь одно: Инос не должна уйти! Он обязан удержать ее, сказать ей все до конца и тем самым разделить и облегчить жгучее, непреодолимое влечение. Взвыв, суперколдун исчез из зала. Слуги все еще поворачивали головы, тщетно пытаясь определить, где же нарушители спокойствия. Стул наконецто упал на пол, прижав своей спинкой сброшенное платье королевы.
Возникнув на лестничной клетке, Рэп споткнулся о ступеньку винтовой лестницы. Ничтожная задержка в однудве секунды все же позволила Инос опередить фавна. Тут же восстановив равновесие, он бросился вверх, перескакивая через дветри ступеньки. Казалось, его башмакам нет нужды касаться опоры, полы плаща полоскались за его спиной, как крылья, словно он был не человек, а летучая мышь.
В магическом пространстве Рэп почти настиг Инос, уже его пальцы касались ее руки…
Чутьчуть опережая фавна и уворачиваясь от его рук в реальном пространстве, Инос прыгнула на верхнюю ступеньку лестницы и, нырнув под магический щит, скрылась в комнате Иниссо, выпав из магического зрения Рэпа.
Он мчался не разбирая дороги, ориентируясь с помощью магии, поэтому волшебный щит отбросил его назад. Рухнув на широкую верхнюю ступеньку лестницы, фавн распростерся перед дверью в комнату могущества Иниссо, истерически молотя кулаками и по деревянной двери, и по каменному полу. С огромным трудом Рэп сумел притушить жгучую боль, подавив яростный гнев, обуздав отчаянную любовь и влечение.
Содрогаясь от горя, обливаясь потом и слезами, он невероятным усилием воли сумел взять под контроль свой разум и чувства. Возможно, ему помогло то, что соблазнительный образ любимой уже не маячил перед ним.
– Но, о Боги, дорогая моя, мы оба были на волосок от гибели!..
Не давая себе времени на раздумье, чтобы паче чаяния не изменить решение, Рэп мгновенно переместился в конюшни. Еще полсекунды ему понадобилось, чтобы оседлать Огненного Дракона. Флибэг, дремавший в пустом стойле, почуяв хозяина, поднялся, встряхнулся и был готов следовать за ним.
Во внутреннем дворе замка, у ворот, пара стражников ошеломленно уставились на невесть откуда возникших всадника с собакой, спешивших выехать за ворота и тут же за ними пропавших с глаз.
Рэп миновал волшебный щит замковых ворот и снова смог видеть Инос в магическом пространстве.
С широко распахнутыми глазами и развевающимися волосами, девушка в страхе взирала на него. Он легко мог коснуться ее, стоило лишь протянуть руку… В мирском пространстве Инос замерла перед порталом.
– Все в порядке, любовь моя, – сообщил Рэп, перебивая очередной приступ мучительного, страстного желания. – Пожалуй, теперь я смогу управлять собой. Но, пожалуйста, избавь меня от муки видеть тебя! Оставайся в замке, пока я не уйду подальше.
Инос молча кивнула, пробежала через комнату к винтовой лестнице и исчезла под щитом, спустившись в свою спальню.
Рэп не осмелился оставаться близ замка и дожидаться отлива. Так же как он перенес себя, собаку и коня из конюшни к воротам, так же он отправил всех теперь на холмы материка.
Скалы, на которых обосновался Краснегар, превратились в туманные темные пятнышки на белесой синеве бескрайнего Зимнего океана. Краснегарский замок стал едва заметной точкой на далеком горизонте.
7
Рэп ехал на юг через холмы. Солнце висело над горизонтом, не согревая землю. Пожухлая, заиндевевшая трава звучно хрустела под копытами Огненного Дракона, а резкие порывы ветра острыми иглами впивались в кожу. Изредка Рэп проскальзывал по черноте магического пространства, перемещая всю компанию через долину на следующий гребень и тем выигрывая несколько часов пути. Сейчас он ждал лишь одного: чтобы его и Инос разделило бы как можно большее расстояние. Однако, по старой привычке не привлекать к себе внимание Хранителей больше, чем необходимо, Рэп поспешал медленно. В любом случае у Четверки наверняка имелись специальные служители, которым поручено неустанно следить за ним.
Вдруг он почувствовал знакомую рябь магического пространства. Инос искала его.
Уходи! – панически крикнул он.
Рэп, это ты? – колыхнулось магическое пространство.
Да, но я еще слишком близко! – Оккультное зрение Рэпа уловило ее слабый образ, а пространство все еще отражало эхо ее голоса и разливало особый, присущий только ей аромат. Страсть с новой силой вскипела в его крови, заставляя его взмокнуть от пота и задрожать от неистового желания. Разве станет иначе, достигни он даже противоположного края земли? В магическом пространстве Иносколдунья всегда будет поблизости, ибо там нет ни времени, ни расстояний. Так как же ему укротить себя?
Рэп, я лишь хотела сказать, что люблю тебя, – прошелестело эхо.
Я тоже! – поспешно откликнулся Рэп. – Но тебе лучше уйти, Инос. Пожалуйста!
О да! – Слезинки алмазными звездочками срывались с ее ресниц. – Спасибо тебе, Рэп, теперь я знаю, что ты делал и почему.
Его сердце сжалось от острой боли. Не удержавшись, он спросил:
Поняла и согласна? Значит, я поступил правильно?
О да! – подавив рыдание, выдохнула она. – До свидания, Рэп! – исчезая, попрощалась Инос.
После ее исчезновения Рэп попытался успокоиться, но удалось это не сразу. Перед его мысленным взором вставали видения прошлого, и самое яркое – сумасшедшая, импульсивная Инос, без оглядки бросающаяся в пламя спасать его. В пику этому вспомнилось одинокое, ужасное жертвоприношение Раши и ее последний, отчаянный стон, обращенный к Азаку: «Любовь!» – так и оставшийся безответным.
Инос была права – колдуну не заказано жениться, но только не на колдунье. У мага большой выбор – ему подходят и гении. Адепт мог соединить свою судьбу с другим адептом. Однако четыре слова – предел для смертных. Изредка рождались люди, способные контролировать пять слов и не быть сожженными этой гигантской мощью, но любовь для них становилась опасной стезей.
Рэп запретил себе размышлять на столь грустные темы и поехал дальше.
Спеша на юг, Рэп пересекал земли гоблинов и заглянул к Птице Смерти. Жизнь гоблина сложилась именно так, как и предвидел колдун. Маленький Цыпленок получил мужское имя; став Птицей Смерти, бросил вызов своему отцу – вождю Тотема Ворона и взял над ним верх на совете охотников, а затем разочаровал соплеменников, оставив старику жизнь, вместо того чтобы устроить многолюдное кровавое представление. Этот первый шаг стал поворотным в истории этого народа. Одного взгляда хватило Рэпу, чтобы убедиться, что Птица Смерти в качестве вождя Тотема Ворона справляется не хуже, чем Инос в собственном королевстве.
Что ему делать потом, Рэп не знал. Вероятнее всего, его ждали одинокие, бесконечные странствия. Небольшие добрые Дела там, куда забросит судьба, – ничтожные, тщетные попытки вынудить жестокий мир стать хоть чуточку лучше.
Когдато он обещал вернуться в Краснегар и сдержал свое обещание. Весь прошлый год предстоящий краткий визит служил ему путеводной звездой во тьме тоски и одиночества.
Поделившись с Инос второй парой слов, Рэп коекак уменьшил жгучую боль, но не избавился от нее полностью. Но что еще хуже, невероятно возросла его страсть к Инос. Неудивительно, что и Калкор, и Прозрачная Вода были безумны. Такой же исход ждет и Рэпа. Вопрос лишь в том, когда он свихнется.
«Дураком я был, дураком и остался. Ну кто меня просил исцелять императора? Зачем, спрашивается, тогда в Круглом зале я пощадил Зиниксо? Но высшим пределом глупости было – сделать Инос колдуньей!» – корил себя Рэп.
Действительно, одно дело, когда два любящих сердца разделяло три волшебных слова, и совсем другое – когда преградой осталось одно. Теперь они оба были в огромной опасности, стоило лишь на миг отвлечься, – место и время роли не играло. Секундная слабость – и желание швырнет их через магическое пространство друг к другу, а его губы шепнут ей последнее слово.
«Куда же мне деться? Что делать?» – гадал Рэп.
Могущества у него было сверх меры. Он попрежнему оставался обладателем пяти волшебных слов. Его возможности ограничивались лишь его желаниями. Богатство? Пожалуйста. Женщины? Тоже. Стоит ему пожелать, и Андор будет выглядеть по сравнению с ним жалким аскетом, а Тинал или султан – ничтожными нищими. И все же всесильным он не был. Страстно любимая женщина, единственная, которая была нужна ему, оставалась для него недосягаемой.
Никакие опасности ему не грозят и никогда не будут угрожать. Мощь пяти волшебных слов убедила Четверых оставить Рэпа в покое и не досаждать ему своими чарами.
«Так и буду брести я по миру сквозь пространство и время долгие пустые столетия, пока не одряхлею, как Блестящая Вода», – вздыхал Рэп, покачиваясь на Огненном Драконе.
* * *
К полудню путник спустился в узкий сухой овраг, по дну которого змеился галечный лед былого ручья. Пологие склоны мягко вздымались к глинистым горбам тусклооднообразных холмов. И конь и собака изнывали от жажды и голода. Рэп решил устроить привал и наколдовать воду и еду. Но ему помешали.
У Рэпа появилось угнетающее предчувствие. Остановив Огненного Дракона, Рэп тревожно огляделся вокруг. Предчувствие жгло его все горячее. Магическое пространство вздрогнуло и начало корчиться, потом замерцало и наконец вспыхнуло нестерпимым блеском.
Божество, сияя ярче солнца, стояло на дне оврага, преграждая Рэпу путь.
Раздосадованный Рэп выругался про себя, но с седла сполз. От многочасовой езды верхом мускулы парня одеревенели, а суставы сгибались чуть ли не со скрипом, когда он опустился на колени и смиренно склонил голову перед величественной фигурой. Божественная мощь, хлеставшая магическое пространство, во много раз превышала возможные для смертного пределы чувствительности, так что фавну пришлось отказаться от ясновидения. Зрение Рэпа тоже не в состоянии было вынести сверкающего блистания, которое, как ни странно, не попадало на холмы и не отбрасывало теней.
Огненный Дракон, освободившись от всадника, неторопливо побрел прочь мирно пастись.
Возвращайся! – оглушительно громыхнул божественный приказ.
– Не желаю! – отрезал Рэп, пристально вглядываясь в пожухлую траву.
Как смеешь ты, смертный, бросать вызов Богам?
Менять решение Рэп не собирался, поэтому и говорить ему было нечего. Не дождавшись ответа, Боги рявкнули:
Ты дурак!
Так оно и было. И Рэп опять промолчал.
Ты любишь ее!
– Люблю, – подтвердил Рэп.
И она тебя любит!
Оспаривать этот факт тоже не стоило. Несомненным было и то, что остановили Рэпа именно те самые Боги, которые однажды явились к Инос в тот далекий, полный событиями день, которым закончилось их детство.
Ты обязан Нам повиноваться. Ты не смеешь отвергать судьбу, уготованную Нами для вас обоих. Возвращайся немедленно!
Любопытство заставило фавна рискнуть. На краткий миг воспользовавшись магическим зрением, он мельком подсмотрел, что делает Бог. А разгневанный сияющий великан стоял, уперев руки в бока, как самый банальный лавочник. Однако долину окатывала волна божественной ярости необычайной силы.
Упрямый дурак! Ты ведь сообразил насчет формулы, не так ли? Посмей сказать, что не знаешь, почему окно не дало тебе пророчества, а колдуны не сумели предвидеть твою судьбу!
– Знаю, – твердо ответил Рэп. Теперь он понимал, о чем догадывалась Блестящая Вода, наткнувшись на запрет предвидения судьбы Рэпа.
Итак, ты знаешь, почему о Богах всегда говорят «Они»?
– Знаю.
Так почему ты не повинуешься Нам, если знаешь, что Мы тебе обещали?
Превратиться в колдуна было достаточно скверно, но стать Богом будет бесконечно хуже. Рэп упорно молчал, крепко сжимая челюсти.
Убедившись, что грозные вопли не действуют, Они резко сменили тактику. Грубость сменилась нежностью. Ослепительно яркий блеск подернулся жемчужным отсветом, а призыв к долгу уступил место зову к любви. Мягко ступая, Божество приблизилось к коленопреклоненному фавну так, что пальцы Его ног попали в поле мирского зрения Рэпа. Глазам стало больно, но ничего прекраснее этих безупречных ножек он прежде никогда не видел.
О, Рэп, Рэп! – зазвучал голос – теперь ласковый, воркующий. Они умели уговаривать, совсем как мать Рэпа. Но эта подделка под интонации матери не на шутку разозлила фавна. У него даже слезы на глаза навернулись. – А как же Инос? Честно ли это по отношению к ней?
– Несомненно, да. Она полностью согласна со мной.
Это сейчас она согласилась, чтобы угодить тебе. Каково то ей станет, когда молодость уйдет, красота увянет, а старость изгрызет ее тело? И тебе будет несладко, когда твоя мужская сила оставит тебя, глаза начнут слепнуть и гноиться, а спина – болеть. Вы оба жадно ухватитесь за жалкие клочки времени, отпущенные вам вечностью, и колдовством начнете латать свои бренные тела, совсем как Блестящая Вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– В любом случае, Сагорна и его компанию оставь в покое! – встрепенулась Инос, а ее зеленые глаза засияли как звезды. – Что касается гоблина, то он не пострадает. Я отлично помню, как ты предостерегал его от применения волшебства в рукопашной схватке. Теперь Кэйд. Вряд ли ей когдалибо еще доведется проявить свой талант наставлять юных девушек на путь истинный. Немало лет ей предстоит потратить на Кинвэйл, а потом… она станет слишком старой. Она знает это и уже смирилась с такой перспективой.
Рэп в отчаянии оглядел зал. Челядь доскребывала по мискам овсянку, но больше чесала языками. Посторонних поблизости не было.
– Ты абсолютно уверена в том, чего хочешь?
Инос утвердительно кивнула. Уверенности у нее не было, но было царственное спокойствие, которое происходило не только от чар величия, наложенных на нее Рэпом.
Не успел Рэп осознать свои действия, как наклонился к Инос и шепнул ей слово Кэйд. Едва колдун договорил его до конца, как испытал огромное облегчение. Второе слово слетело с его языка даже легче, чем предыдущее, а третье…
Благо волшебные слова были очень длинными, и Рэп успел прикусить свой болтливый язык – только так смог он остановиться на половине третьего слова. Но до чего же трудно было ему сдерживаться! Боль жгутом скручивала его внутренности, понуждая разжать зубы и выкрикнуть недоговоренное; бесконечная скорбь, страх и презрение к себе требовали выразить себя криком, но фавн лишь молча сжимал челюсти. Его разум раздирало отчаяние, а смертная тоска растаптывала душу, сминая тело спазмами. Рэп не заметил, как свалился со стула. Невыносимое мучение заставило его в корчах и стонах кататься по полу, слыша издевательский смех Богов.
Но и в этот раз Рэп сумел остановиться, хоть рот его был полон крови.
Еще не опомнившись от переполнявшей его бури страстей, он увидел прямо перед собой в магическом пространстве Инос – нежную до прозрачности, испуганно зажимавшую руками уши. Иносколдунью, великолепную, прекрасную, желанную, близкую и такую родную, что он не выдержал и с криком: «Инос, любимая!» – метнулся к ней.
– Нет, Рэп!!! – горестно откликнулся ее призрак и отпрянул от протянутых рук, полыхая аурой краснорозовых оттенков.
Фавн потянулся за ней, намереваясь схватить девушку и, невзирая на сопротивление, притянуть к себе, покрыть поцелуями мягкие губы, нежные щеки, маленькие ушки… именно ее уши искали его губы.
В зале рука Рэпа мертвой хваткой сжала платье королевы в тот самый миг, когда та бросилась бежать. Он рванул к себе ухваченный подол; материя затрещала, но выдержала. Инос покачнулась, споткнулась о стул и, не удержав равновесия, упала на пол. Сколько ни отбивалась и ни кричала девушка, он заключил ее в объятия.
Рэп уже собирался поцеловать ее, сказать, что он безумно любит ее, и разделить с ней пятое слово, но… выскользнув от него, девушка убежала.
Инос воспользовалась магией. В мирском мире, избегая его объятий, она исчезла, оставив в руках Рэпа платье. Дернувшись, он неуклюже перекувырнулся, задев ножки стула. Это привлекло внимание челяди. Люди начали поворачивать головы на шум, но до чего же медлительными и вялыми они были.
В магическом пространстве колдунья, убегая, мчалась по блистающей равнине; обнаженная девушка, стремительная, яркая и милая на фоне хмурого, мятущегося неба.
Магическим зрением Рэп легко обнаружил ее. Инос была уже на верху башни Иниссо. Добравшись до своей спальни, она на миг задержалась перед запертой дверью на верхнюю лестницу. Несомненно, она направлялась к порталу, чтобы скрыться в Кинвэйле.
Рэп потерял способность рассуждать. Он знал лишь одно: Инос не должна уйти! Он обязан удержать ее, сказать ей все до конца и тем самым разделить и облегчить жгучее, непреодолимое влечение. Взвыв, суперколдун исчез из зала. Слуги все еще поворачивали головы, тщетно пытаясь определить, где же нарушители спокойствия. Стул наконецто упал на пол, прижав своей спинкой сброшенное платье королевы.
Возникнув на лестничной клетке, Рэп споткнулся о ступеньку винтовой лестницы. Ничтожная задержка в однудве секунды все же позволила Инос опередить фавна. Тут же восстановив равновесие, он бросился вверх, перескакивая через дветри ступеньки. Казалось, его башмакам нет нужды касаться опоры, полы плаща полоскались за его спиной, как крылья, словно он был не человек, а летучая мышь.
В магическом пространстве Рэп почти настиг Инос, уже его пальцы касались ее руки…
Чутьчуть опережая фавна и уворачиваясь от его рук в реальном пространстве, Инос прыгнула на верхнюю ступеньку лестницы и, нырнув под магический щит, скрылась в комнате Иниссо, выпав из магического зрения Рэпа.
Он мчался не разбирая дороги, ориентируясь с помощью магии, поэтому волшебный щит отбросил его назад. Рухнув на широкую верхнюю ступеньку лестницы, фавн распростерся перед дверью в комнату могущества Иниссо, истерически молотя кулаками и по деревянной двери, и по каменному полу. С огромным трудом Рэп сумел притушить жгучую боль, подавив яростный гнев, обуздав отчаянную любовь и влечение.
Содрогаясь от горя, обливаясь потом и слезами, он невероятным усилием воли сумел взять под контроль свой разум и чувства. Возможно, ему помогло то, что соблазнительный образ любимой уже не маячил перед ним.
– Но, о Боги, дорогая моя, мы оба были на волосок от гибели!..
Не давая себе времени на раздумье, чтобы паче чаяния не изменить решение, Рэп мгновенно переместился в конюшни. Еще полсекунды ему понадобилось, чтобы оседлать Огненного Дракона. Флибэг, дремавший в пустом стойле, почуяв хозяина, поднялся, встряхнулся и был готов следовать за ним.
Во внутреннем дворе замка, у ворот, пара стражников ошеломленно уставились на невесть откуда возникших всадника с собакой, спешивших выехать за ворота и тут же за ними пропавших с глаз.
Рэп миновал волшебный щит замковых ворот и снова смог видеть Инос в магическом пространстве.
С широко распахнутыми глазами и развевающимися волосами, девушка в страхе взирала на него. Он легко мог коснуться ее, стоило лишь протянуть руку… В мирском пространстве Инос замерла перед порталом.
– Все в порядке, любовь моя, – сообщил Рэп, перебивая очередной приступ мучительного, страстного желания. – Пожалуй, теперь я смогу управлять собой. Но, пожалуйста, избавь меня от муки видеть тебя! Оставайся в замке, пока я не уйду подальше.
Инос молча кивнула, пробежала через комнату к винтовой лестнице и исчезла под щитом, спустившись в свою спальню.
Рэп не осмелился оставаться близ замка и дожидаться отлива. Так же как он перенес себя, собаку и коня из конюшни к воротам, так же он отправил всех теперь на холмы материка.
Скалы, на которых обосновался Краснегар, превратились в туманные темные пятнышки на белесой синеве бескрайнего Зимнего океана. Краснегарский замок стал едва заметной точкой на далеком горизонте.
7
Рэп ехал на юг через холмы. Солнце висело над горизонтом, не согревая землю. Пожухлая, заиндевевшая трава звучно хрустела под копытами Огненного Дракона, а резкие порывы ветра острыми иглами впивались в кожу. Изредка Рэп проскальзывал по черноте магического пространства, перемещая всю компанию через долину на следующий гребень и тем выигрывая несколько часов пути. Сейчас он ждал лишь одного: чтобы его и Инос разделило бы как можно большее расстояние. Однако, по старой привычке не привлекать к себе внимание Хранителей больше, чем необходимо, Рэп поспешал медленно. В любом случае у Четверки наверняка имелись специальные служители, которым поручено неустанно следить за ним.
Вдруг он почувствовал знакомую рябь магического пространства. Инос искала его.
Уходи! – панически крикнул он.
Рэп, это ты? – колыхнулось магическое пространство.
Да, но я еще слишком близко! – Оккультное зрение Рэпа уловило ее слабый образ, а пространство все еще отражало эхо ее голоса и разливало особый, присущий только ей аромат. Страсть с новой силой вскипела в его крови, заставляя его взмокнуть от пота и задрожать от неистового желания. Разве станет иначе, достигни он даже противоположного края земли? В магическом пространстве Иносколдунья всегда будет поблизости, ибо там нет ни времени, ни расстояний. Так как же ему укротить себя?
Рэп, я лишь хотела сказать, что люблю тебя, – прошелестело эхо.
Я тоже! – поспешно откликнулся Рэп. – Но тебе лучше уйти, Инос. Пожалуйста!
О да! – Слезинки алмазными звездочками срывались с ее ресниц. – Спасибо тебе, Рэп, теперь я знаю, что ты делал и почему.
Его сердце сжалось от острой боли. Не удержавшись, он спросил:
Поняла и согласна? Значит, я поступил правильно?
О да! – подавив рыдание, выдохнула она. – До свидания, Рэп! – исчезая, попрощалась Инос.
После ее исчезновения Рэп попытался успокоиться, но удалось это не сразу. Перед его мысленным взором вставали видения прошлого, и самое яркое – сумасшедшая, импульсивная Инос, без оглядки бросающаяся в пламя спасать его. В пику этому вспомнилось одинокое, ужасное жертвоприношение Раши и ее последний, отчаянный стон, обращенный к Азаку: «Любовь!» – так и оставшийся безответным.
Инос была права – колдуну не заказано жениться, но только не на колдунье. У мага большой выбор – ему подходят и гении. Адепт мог соединить свою судьбу с другим адептом. Однако четыре слова – предел для смертных. Изредка рождались люди, способные контролировать пять слов и не быть сожженными этой гигантской мощью, но любовь для них становилась опасной стезей.
Рэп запретил себе размышлять на столь грустные темы и поехал дальше.
Спеша на юг, Рэп пересекал земли гоблинов и заглянул к Птице Смерти. Жизнь гоблина сложилась именно так, как и предвидел колдун. Маленький Цыпленок получил мужское имя; став Птицей Смерти, бросил вызов своему отцу – вождю Тотема Ворона и взял над ним верх на совете охотников, а затем разочаровал соплеменников, оставив старику жизнь, вместо того чтобы устроить многолюдное кровавое представление. Этот первый шаг стал поворотным в истории этого народа. Одного взгляда хватило Рэпу, чтобы убедиться, что Птица Смерти в качестве вождя Тотема Ворона справляется не хуже, чем Инос в собственном королевстве.
Что ему делать потом, Рэп не знал. Вероятнее всего, его ждали одинокие, бесконечные странствия. Небольшие добрые Дела там, куда забросит судьба, – ничтожные, тщетные попытки вынудить жестокий мир стать хоть чуточку лучше.
Когдато он обещал вернуться в Краснегар и сдержал свое обещание. Весь прошлый год предстоящий краткий визит служил ему путеводной звездой во тьме тоски и одиночества.
Поделившись с Инос второй парой слов, Рэп коекак уменьшил жгучую боль, но не избавился от нее полностью. Но что еще хуже, невероятно возросла его страсть к Инос. Неудивительно, что и Калкор, и Прозрачная Вода были безумны. Такой же исход ждет и Рэпа. Вопрос лишь в том, когда он свихнется.
«Дураком я был, дураком и остался. Ну кто меня просил исцелять императора? Зачем, спрашивается, тогда в Круглом зале я пощадил Зиниксо? Но высшим пределом глупости было – сделать Инос колдуньей!» – корил себя Рэп.
Действительно, одно дело, когда два любящих сердца разделяло три волшебных слова, и совсем другое – когда преградой осталось одно. Теперь они оба были в огромной опасности, стоило лишь на миг отвлечься, – место и время роли не играло. Секундная слабость – и желание швырнет их через магическое пространство друг к другу, а его губы шепнут ей последнее слово.
«Куда же мне деться? Что делать?» – гадал Рэп.
Могущества у него было сверх меры. Он попрежнему оставался обладателем пяти волшебных слов. Его возможности ограничивались лишь его желаниями. Богатство? Пожалуйста. Женщины? Тоже. Стоит ему пожелать, и Андор будет выглядеть по сравнению с ним жалким аскетом, а Тинал или султан – ничтожными нищими. И все же всесильным он не был. Страстно любимая женщина, единственная, которая была нужна ему, оставалась для него недосягаемой.
Никакие опасности ему не грозят и никогда не будут угрожать. Мощь пяти волшебных слов убедила Четверых оставить Рэпа в покое и не досаждать ему своими чарами.
«Так и буду брести я по миру сквозь пространство и время долгие пустые столетия, пока не одряхлею, как Блестящая Вода», – вздыхал Рэп, покачиваясь на Огненном Драконе.
* * *
К полудню путник спустился в узкий сухой овраг, по дну которого змеился галечный лед былого ручья. Пологие склоны мягко вздымались к глинистым горбам тусклооднообразных холмов. И конь и собака изнывали от жажды и голода. Рэп решил устроить привал и наколдовать воду и еду. Но ему помешали.
У Рэпа появилось угнетающее предчувствие. Остановив Огненного Дракона, Рэп тревожно огляделся вокруг. Предчувствие жгло его все горячее. Магическое пространство вздрогнуло и начало корчиться, потом замерцало и наконец вспыхнуло нестерпимым блеском.
Божество, сияя ярче солнца, стояло на дне оврага, преграждая Рэпу путь.
Раздосадованный Рэп выругался про себя, но с седла сполз. От многочасовой езды верхом мускулы парня одеревенели, а суставы сгибались чуть ли не со скрипом, когда он опустился на колени и смиренно склонил голову перед величественной фигурой. Божественная мощь, хлеставшая магическое пространство, во много раз превышала возможные для смертного пределы чувствительности, так что фавну пришлось отказаться от ясновидения. Зрение Рэпа тоже не в состоянии было вынести сверкающего блистания, которое, как ни странно, не попадало на холмы и не отбрасывало теней.
Огненный Дракон, освободившись от всадника, неторопливо побрел прочь мирно пастись.
Возвращайся! – оглушительно громыхнул божественный приказ.
– Не желаю! – отрезал Рэп, пристально вглядываясь в пожухлую траву.
Как смеешь ты, смертный, бросать вызов Богам?
Менять решение Рэп не собирался, поэтому и говорить ему было нечего. Не дождавшись ответа, Боги рявкнули:
Ты дурак!
Так оно и было. И Рэп опять промолчал.
Ты любишь ее!
– Люблю, – подтвердил Рэп.
И она тебя любит!
Оспаривать этот факт тоже не стоило. Несомненным было и то, что остановили Рэпа именно те самые Боги, которые однажды явились к Инос в тот далекий, полный событиями день, которым закончилось их детство.
Ты обязан Нам повиноваться. Ты не смеешь отвергать судьбу, уготованную Нами для вас обоих. Возвращайся немедленно!
Любопытство заставило фавна рискнуть. На краткий миг воспользовавшись магическим зрением, он мельком подсмотрел, что делает Бог. А разгневанный сияющий великан стоял, уперев руки в бока, как самый банальный лавочник. Однако долину окатывала волна божественной ярости необычайной силы.
Упрямый дурак! Ты ведь сообразил насчет формулы, не так ли? Посмей сказать, что не знаешь, почему окно не дало тебе пророчества, а колдуны не сумели предвидеть твою судьбу!
– Знаю, – твердо ответил Рэп. Теперь он понимал, о чем догадывалась Блестящая Вода, наткнувшись на запрет предвидения судьбы Рэпа.
Итак, ты знаешь, почему о Богах всегда говорят «Они»?
– Знаю.
Так почему ты не повинуешься Нам, если знаешь, что Мы тебе обещали?
Превратиться в колдуна было достаточно скверно, но стать Богом будет бесконечно хуже. Рэп упорно молчал, крепко сжимая челюсти.
Убедившись, что грозные вопли не действуют, Они резко сменили тактику. Грубость сменилась нежностью. Ослепительно яркий блеск подернулся жемчужным отсветом, а призыв к долгу уступил место зову к любви. Мягко ступая, Божество приблизилось к коленопреклоненному фавну так, что пальцы Его ног попали в поле мирского зрения Рэпа. Глазам стало больно, но ничего прекраснее этих безупречных ножек он прежде никогда не видел.
О, Рэп, Рэп! – зазвучал голос – теперь ласковый, воркующий. Они умели уговаривать, совсем как мать Рэпа. Но эта подделка под интонации матери не на шутку разозлила фавна. У него даже слезы на глаза навернулись. – А как же Инос? Честно ли это по отношению к ней?
– Несомненно, да. Она полностью согласна со мной.
Это сейчас она согласилась, чтобы угодить тебе. Каково то ей станет, когда молодость уйдет, красота увянет, а старость изгрызет ее тело? И тебе будет несладко, когда твоя мужская сила оставит тебя, глаза начнут слепнуть и гноиться, а спина – болеть. Вы оба жадно ухватитесь за жалкие клочки времени, отпущенные вам вечностью, и колдовством начнете латать свои бренные тела, совсем как Блестящая Вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62