Я не предполагал, что его амбиции простираются настолько далеко. В этом я просчитался! Ловкач начал обхаживать… – Император зыркнул на притихшего Шанди, но Рэп уже понял, о ком идет речь.
Аскетичное лицо императора, задумчиво рассматривавшего хрустальный кубок, казалось застывшим, как пустынный: ландшафт, отполированный ветрами веков, но стоило старику поднять взгляд, и Рэпа поразил ясный взор его глаз, сияющего, как два окруженных каменистыми берегами озера в солнечный, день.
– Интересно, – промолвил Эмшандар, – почему я так разоткровенничался перед кучером?..
– Наверное, потому, сир, что остается лишь гадать, кто сегодня вечером правит Империей.
Горько усмехнувшись, Эмшандар кивнул и одним глотком осушил свой кубок до дна.
– Сегодня они мне повиновались, – говорил император, отыскивая трясущейся рукой столик, чтобы поставить кубок. Наконец это ему удалось, и хрусталь жалобно звякнул о полированную поверхность. – Из вежливости угождали. Да, из вежливости. Протокол гласит – император не должен владеть волшебством. Итбен им не владеет. Он украл трон с помощью угроз, взяток и, безусловно, женщин. Никакого колдовства.
– А я возвратил тебя из небытия колдовством.
Оба подумали о Четверке, но промолчали. Както рассудят Хранители?
Вздохнув, старик прошептал:
– Кому доверишься? Ассамблея сплошь продажна, кто больше заплатит, тому и поклонится. Сенат? Помпезное сборище надутых индюков. Как их изменишь? Союзы и соглашения разъедаются коррупцией, как ржавчиной. Даже армия ненадежна. На чью сторону встанет Ити?
– Маршал – честный человек, сир. Вероятнее всего, он будет верен долгу.
– Вот именно, долгу, а долг его – поддерживать закон и порядок. Но понятие закона можно трактовать поразному. В этом главная загвоздка! Гражданская война – страшная штука. Даже благо моего внука столько не стоит. Колдун, мне тяжело произнести это вслух, но выбора у меня нет, поэтому я прошу твоей помощи. Подожди, – вскинув вверх сухую, как связка мертвых прутьев, руку, остановил он Рэпа, когда фавн собрался было заговорить. – Дай мне закончить! Вообщето тебе не следует оставаться в Хабе. Гнева колдунов тебе не избегнуть. Еще не поздно. Откажись от своей оккультной мощи и живи как обыкновенный смертный, может быть, тебя и не найдут. Беги, я пойму тебя. Только знай, без твоей помощи мое выздоровление, дарованное тобой, будет поистине кратковременным. Если ты ограничишься лишь предупреждением, кто лжив, а кто нет, – я сумею сориентироваться… надеюсь, серьезным: нарушением Протокола эти действия не сочтут.
Рэп посмотрел на монарха, сумевшего смирить гордыню. И перед кем? Перед конюхом, простым кучером. И пообещал:
– Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь, сир, но у меня очень мало времени. Сегодня до полуночи со мной случится нечто ужасное.
Император ошеломленно взирал на колдуна, и Рэп подробно объяснил, что именно ему грозит.
– Ты абсолютно уверен в этом? – промолвил потрясений старик.
– Да, – содрогаясь, скорее выдохнул, чем сказал, Рэп.
– Это не Хранители, нет. Их обычное наказание за запретное колдовство – порабощение виновника. Если мне не изменяет память, сейчас очередь Литриана выбирать колдуна. – Эмшандар поднял хрустальный кувшин и только тогда заметил, что тот пуст. Недовольно нахмурившись, он поставил его на место. – Рэп, я не вижу необходимости в жертвах!
– Я буду помогать столько, сколько смогу, и так, как сумею, – заверил властителя Рэп.
«Кто разбудил собаку, тому и ее укусы терпеть», – частенько говаривала мать Рэпа Проблемы Эмшандара были на его совести, а кроме того, сейчас фавн мог обещать что угодно и кому угодно.
– Я очень тебе благодарен, – настаивал старик. Он был искренен, хоть и ненавидел себя за эту слабость. – Если чтонибудь.. Я это к тому, что вдруг я уцелею, а ты нет Видимо, Иносолан? Что ты хочешь для нее?
– Счастья, – не задумываясь произнес Рэп.
– Ишь ты! – насмешливо хмыкнул Эмшандар. – Счастье у императора как дар не котируется; мы предпочитаем расплачиваться страданием. Но в этот раз, если я выживу, я постараюсь выполнить твою просьбу.
Этот старый и очень усталый человек тяжко вздохнул. Ему бы неделькудругую отдохнуть в тишине и покое, но на восстановление сил не осталось и часа.
– Я велел этим болванам ждать меня в Изумрудном зале. Они ждут, давно ждут. Вряд ли разумно мытарить их дольше. А из Изумрудного зала, боюсь, придется перейти в Круглый зал для встречи с Хранителями…. во всяком случае, некоторым из нас.
Предчувствие ледяными колючками прокатилось вдоль рук Рэпа.
– В каком направлении расположен Изумрудный зал?
Император мотнул головой, и Рэп внимательно стал всматриваться в указанную сторону. Громада Опалового дворца даже колдуна заставила поднапрячься и пошарить по комнатам, прежде чем он отыскал нужную.
– Восьмиместный овал с зелеными коврами?
– Именно, – промолвил Эмшандар, странно глянув на колдуна.
…В Изумрудном зале терпеливо скучали обряженные в тоги люди, но их оказалось не столь много, сколько следовало бы. Рэп заподозрил неладное и, несмотря на настойчивый звон в ушах, заглянул в Эминов Круглый зал. Он легко отыскал его, вопервых, потому, что днем Шанди показывал ему, где находится пуп земли, а вовторых, потому, что расположенный на гребне центрального холма зал и так ни с чем нельзя было перепутать.
– Сир, они начинают и никого не собираются ждать.
Предчувствие все сильнее томило Рэпа.
Ночь, угрюмая и злая, заполнила собой три четверти огромного купола зала Эмина Освещен был только центр зала. Внутри светового круга десятка два вельмож стояли, разбившись на маленькие группки, и изредка переговаривались тихими голосами. Трое военных сверкали галунами своих мундиров, остальные же были запеленуты в глупейшие балахоны, точно такие же, в какой облачился император.
«Как дети, кутаются в простыни, словно в привидения играют! – поморщился Рэп. – А вот и Азак. Джинна ни с кем не спутаешь, рост выдает. Вот бы сейчас посмотрели на него его придворные. Ну чучело! Да над таким фигляром потешались бы все от Зарка до Нордландии».
Однако на женщинах свободное одеяние со множеством складок выглядело превосходно. Глаза Рэпа нашли Инос. Она стояла рядом с мужем…
Пока еще все пять тронов пустовали.
– Кажется, Итбена нет, или я его не вижу, – сказал Рэп.
Покои императора располагались довольно далеко от Круглого зала, поэтому малая толика магической мощи не давала возможности увидеть лица собравшихся, а преждевременно тревожить пространство магией не стоило, чтобы не вызвать подозрения Хранителей. Суматоха вибраций и мерцаний магического поля пространства Хаба заканчивалась у стен Опалового дворца, оставляя эту зону оазисом оккультного молчания, которая была словно цветущая зелень парка посредине каменной громады города. Любое, даже самое безобидное, чародейство окажется трубным гласом в пустыне.
– Знать бы цвет его одежды, – вздохнул Рэп.
– На нем пурпурная, – сонно пробормотал Шанди.
– Тогда его еще там нет, – сообщил Рэп. – Но он вряд ли задержится.
Император согласно кивнул и попытался встать, однако тело отказывалось повиноваться. Хрипло дыша, он с несчастным видом посмотрел на Рэпа в безмолвной мольбе о помощи. Воля императора была велика, но тело слишком уже одряхлело.
– Я могу влить в вас силу, сир, но боюсь, потом за это придется дорого расплачиваться. В этих делах я слишком неопытен.
– Я заплачу, – заверил император.
Рэп, не тратя времени даром, снабдил властителя энергией в том количестве, какого жаждала воля Эмшандара, и с удовольствием увидел, как порозовели бледные щеки старика.
– Ага! – возликовал император и бодро вскочил на ноги. – Благодарю, колдун! Старый боевой коняга еще побрыкается!
Он погрозил он кулаком в пространство.
Рэп тоже поднялся, но не торопясь. Предчувствие захлестнуло его ужасом с такой силой, что каждый волосок на его теле собрался встать дыбом. Теперь он точно знал – в Круглом зале ждала его судьба. Там он встретится с тем, что сжигало его предвидение в белопламенном сиянии. Страх, охвативший его, был так силен, что поневоле пришлось прибегнуть к чарам, чтобы успокоиться. Во всяком случае, Рэп искренне верил, что поддерживает себя магией, но трудно было судить, действительно ли это магия или просто его горячее желание не уронить свое достоинство.
«Император просил помощи у конюха, и деревенщина обещал помогать ему. Как же можно теперь показать властителю собственный страх? – твердил себе Рэп. – Бегство ничего не решает. Помнится, Тосолин изрекал: “Раны в спину ранят вдвойне”. И он был прав».
– Шанди! Проснись, воин!
– Что, дедушка? – улыбнулся принц, открывая глаза.
Перекатившись к краю постели, мальчик встал на колени, а улыбка перешла в зевок, и Шанди со вкусом потянулся, продемонстрировав свои тонкие, как паутинка, ручки.
– Вечно эти пелены соскальзывают, – с отвращением проворчал император, осматривая себя в зеркало и поправляя складки тоги. – Послушай, колдун, а не мог бы ты.. – начал он, но тут же оборвал себя: – Нет, не нужно. Идем, парень, – позвал он внука. – Нам предстоит встретить Хранителей.
Услышав повеление деда, Шанди рухнул на четвереньки на самый край кровати, да так и замер. Глаза принца округлились и даже побелели от ужаса. Его счастье испарилось. Рэп с любопытством наблюдал за мальчиком.
– Торопись! – звал император, продолжая перед зеркалом укладывать непослушную материю.
– Ребенку тоже обязательно быть там, сир? – поинтересовался Рэп.
Ответом стал гневный и гордый взгляд. Видимо, возможность лицезреть Четверку действительно являлась важным элементом образования наследников короны. Но не менее серьезной была и другая причина: Шанди в игре имперских политиков оказался слишком важной фигурой, чтобы в создавшейся ситуации можно было оставлять мальчика без охраны. Плохо только, что дед не заметил леденящего ужаса, охватившего ребенка.
– Поднимайся живее, воин! Торопись! Жаль, времени у нас нет, чтобы одеть тебя должным образом.
Со вздохом облегчения Шанди вернулся к жизни. Он моментально соскользнул с кровати и вновь широко улыбался.
– Дедушка, а сегодня придут все Хранители? – спросил он.
Рэп недоумевал, что происходит с этим хрупким созданием, к которому долгое время так скверно относились. Предчувствие Рэпа, несмотря на постоянную блокировку его таланта угрозой белого сияния, предупреждало фавна о важности этого вопроса.
– Сир, если это так необходимо, я могу одеть принца в тогу.
– Отлично, – одобрительно кивнул Эмшандар.
Зато Шанди содрогнулся всем телом и так горестно посмотрел на колдуна, словно ужасный кошмар поглотил мальчика. Фавн принялся гадать, почему перспектива оказаться в тоге пугает принца. Возможно, страх и жестокая порка, полученная накануне вечером, както связаны между собой? А император, всецело занятый своими мыслями, все еще ничего не замечал. Даже торопил:
– Это ты здорово придумал. Пожалуйста, колдун, поспеши с тогой для принца.
– Какого она должна быть цвета? – спросил Рэп, а про себя подумал: «Уж если быть честным с самим собой, то я просто тяну время, чтобы отдалить неизбежное». На Круглый зал он не смотрел.
– Чисто белого, – откликнулся император. – И побыстрее.
– Сделаю незамедлительно, – пообещал Рэп и пошутил. – Стой прямо, воин.
Страх мальчика был столь же силен, сколь и необъясним. Однако принц прилагал все силы, чтобы не выказать свою слабость ни деду, ни новому другуколдуну, но, помимо воли, Шанди била дрожь.
– Устроить раскат грома или тихонько поколдовать?
– Не надо грома, Рэп, пожалуйста, – промолвил мальчик, упершись в колдуна расширенными от ужаса глазами. Юмор Рэпа не нашел отклика.
– Тихо так тихо, – согласился Рэп. – Итак, белая тога…
Рэп отлично успел рассмотреть и тунику и тогу императора и теперь точно скопировал это одеяние, сделав только поправку на рост мальчика. Потом добавил золотые сандалии и пробежал невидимым гребнем по коротким волнистым волосам ребенка. Любуясь своей работой, фавн произнес:
– А неплохо получилось! – И пообещал: – Если комунибудь придет в голову поднять на тебя руку, я превращу этого негодяя в моржа.
Шанди благодарно кивнул и попытался изобразить дрожащими губами улыбку; получилась жалкая гримаса. Затем принц сжал челюсти и расправил плечи, явно копируя отца, хотя загадочный ужас попрежнему всецело владел им. Даже обещание Рэпа о защите не рассеяло ребячьего страха.
«Но если такой малютка может выполнять свой долг, несмотря на дикий ужас, владеющий им, тогда мне и подавно надлежит выполнять свой. Каким бы он ни был», – окончательно решился Рэп.
Ах! Время истекало. Быстро брошенный взгляд лишь доказал эту истину.
– Итбен в Круглом зале, сир! Его жена с ним, а в руках он несет какието вещи.
– Эминовы щит и меч. Быстрее, колдун. Нам нужно спешить, а ты еще не одет.
Рэп заартачился, как лошадь перед неприступной скалой. Негоже деревенщине рядиться в патриции. Кроме того, фавну совсем не нравились эти обмотки, изпод которых торчат голые ноги.
– Я одет, сир!
Император повернулся к Рэпу и сердито выкрикнул:
– А я говорю – нет. Твои шмотки не годятся. Ты не посол и даже не сопровождающий посла, только они входят в Круглый зал в своих одеждах.
– И я тоже…
– Ты не можешь войти вот так!
– Либо я пойду как есть, либо никак! – отрезал Рэп, представив себя в имперской тоге: взлохмаченная копна волос, гоблинские татуировки и в придачу ноги фавна.
На какойто миг Рэп почти поверил, что Эмшандар вызовет палача и прикажет отрубить голову строптивцу – слишком сильно вздулись вены под тонкой пергаментной кожей. Но император не гневался, он возмущался:
– Да знаешь ли ты, кем для них покажешься? Что они подумают о тебе?
– Конечно, – заверил Рэп, – мужлан, неотесанный деревенщина.
– Ну? – прогремел старик, полагая, что убедил колдуна.
Шанди в ужасе переводил взгляд вытаращенных глаз с одного спорщика на другого.
– Я и есть деревенщина, – упрямо гнул свое Рэп. – Вам нужна моя помощь? Ну так принимайте меня таким, каков я есть.
Спектакль в Круглом зале шел своим чередом. Итбен поднялся на нижнюю ступень центрального возвышения. От Опалового трона регента отделяла только пара шагов.
– Господи, вразуми кретина! – сердито проворчал император. – Ладно, будь потвоему, пошли! – Потянувшись к шелковому шнурку колокольчика, висевшего у полога кровати.
Эмшандар вдруг остановился и досадливо махнул рукой.
– Некогда с носилками, я прав? А нельзя ли магией переправить нас всех троих в Ротонду?
– Можно, сир. Но если за церемонией наблюдают Хранители, наш маневр обожжет им глаза.
– Так им и надо!
Рэп пожал плечами. Обещатьто легко, а как сделать? Фавн вспомнил рассказ Ишиста, что Литриан мог обходиться без Магического Портала, пользуясь для перемещения в пространстве волшебством.
«А почему бы и нет?!» – решился Рэп.
В пути фавн никого терять не собирался. Поэтому, встав между своими августейшими спутниками, Рэп взял императора за костлявый локоть, а Шанди за вспотевшую ручонку. Потом сконцентрировался на видении магического пространства… шагнул в темноту, которая на самом деле была Опаловым дворцом, вокруг которого сверкали мелкие сполохи, витавшие в Хабе; ярко светились сигнальные маяки на шпилях четырех башен в дворцах Хранителей, и переливчато мерцали огоньки в отдаленных землях – невольная весточка от живших там колдунов. Затем Рэп сориентировался на грозное величие Круглого зала, оценивая расстояние, и спросил своих спутников:
– Готовы?
Дед и внук только молча кивнули. Удерживая всех троих в полной неподвижности, Рэп сдвинул магическое пространство.
Бенволио: Тебя осудят на смерть за убийство
Что ты стоишь? Немедленно беги!
Ромео: Насмешница судьба!
Бенволио: Зачем ты медлишь?
Шекспир. Ромео и Джульетта
(пер. Б. Пастернака)
Часть девятая
В священном пламени
1
Под шапкой непроглядной тьмы Круглого зала Эмина, осиянный мириадами отсветов хрусталя с двух зажженных канделябров, припав к земле, дремал Опаловый трон.
На верхней ступеньке перед самым троном стоял регент, облаченный в пурпурную тогу и при императорских регалиях. Его жена восседала на стуле ступенькой ниже. На той же ступеньке, но с другой стороны от трона находился пустой стул, приготовленный, скорее всего, для Шанди.
Итбен обшарил взглядом освещенную часть Ротонды и, похоже, счел, что все, кто нужен, уже на месте. Синий мозаичный луч звезды суживающимся концом упирался в постамент Голубого трона. Словно застывшая ледяная глыба, окруженная морем мрака, мерцал под единственным канделябром пустующий трон Хранителя.
Вдруг из тьмы, уверенно шагая, появился император в сопровождении внука и колдуна. Сначала эту троицу никто не заметил, но, обратив внимание на изменившееся лицо Итбена, сановники заинтересованно повернулись и уставились на вновь прибывших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Аскетичное лицо императора, задумчиво рассматривавшего хрустальный кубок, казалось застывшим, как пустынный: ландшафт, отполированный ветрами веков, но стоило старику поднять взгляд, и Рэпа поразил ясный взор его глаз, сияющего, как два окруженных каменистыми берегами озера в солнечный, день.
– Интересно, – промолвил Эмшандар, – почему я так разоткровенничался перед кучером?..
– Наверное, потому, сир, что остается лишь гадать, кто сегодня вечером правит Империей.
Горько усмехнувшись, Эмшандар кивнул и одним глотком осушил свой кубок до дна.
– Сегодня они мне повиновались, – говорил император, отыскивая трясущейся рукой столик, чтобы поставить кубок. Наконец это ему удалось, и хрусталь жалобно звякнул о полированную поверхность. – Из вежливости угождали. Да, из вежливости. Протокол гласит – император не должен владеть волшебством. Итбен им не владеет. Он украл трон с помощью угроз, взяток и, безусловно, женщин. Никакого колдовства.
– А я возвратил тебя из небытия колдовством.
Оба подумали о Четверке, но промолчали. Както рассудят Хранители?
Вздохнув, старик прошептал:
– Кому доверишься? Ассамблея сплошь продажна, кто больше заплатит, тому и поклонится. Сенат? Помпезное сборище надутых индюков. Как их изменишь? Союзы и соглашения разъедаются коррупцией, как ржавчиной. Даже армия ненадежна. На чью сторону встанет Ити?
– Маршал – честный человек, сир. Вероятнее всего, он будет верен долгу.
– Вот именно, долгу, а долг его – поддерживать закон и порядок. Но понятие закона можно трактовать поразному. В этом главная загвоздка! Гражданская война – страшная штука. Даже благо моего внука столько не стоит. Колдун, мне тяжело произнести это вслух, но выбора у меня нет, поэтому я прошу твоей помощи. Подожди, – вскинув вверх сухую, как связка мертвых прутьев, руку, остановил он Рэпа, когда фавн собрался было заговорить. – Дай мне закончить! Вообщето тебе не следует оставаться в Хабе. Гнева колдунов тебе не избегнуть. Еще не поздно. Откажись от своей оккультной мощи и живи как обыкновенный смертный, может быть, тебя и не найдут. Беги, я пойму тебя. Только знай, без твоей помощи мое выздоровление, дарованное тобой, будет поистине кратковременным. Если ты ограничишься лишь предупреждением, кто лжив, а кто нет, – я сумею сориентироваться… надеюсь, серьезным: нарушением Протокола эти действия не сочтут.
Рэп посмотрел на монарха, сумевшего смирить гордыню. И перед кем? Перед конюхом, простым кучером. И пообещал:
– Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь, сир, но у меня очень мало времени. Сегодня до полуночи со мной случится нечто ужасное.
Император ошеломленно взирал на колдуна, и Рэп подробно объяснил, что именно ему грозит.
– Ты абсолютно уверен в этом? – промолвил потрясений старик.
– Да, – содрогаясь, скорее выдохнул, чем сказал, Рэп.
– Это не Хранители, нет. Их обычное наказание за запретное колдовство – порабощение виновника. Если мне не изменяет память, сейчас очередь Литриана выбирать колдуна. – Эмшандар поднял хрустальный кувшин и только тогда заметил, что тот пуст. Недовольно нахмурившись, он поставил его на место. – Рэп, я не вижу необходимости в жертвах!
– Я буду помогать столько, сколько смогу, и так, как сумею, – заверил властителя Рэп.
«Кто разбудил собаку, тому и ее укусы терпеть», – частенько говаривала мать Рэпа Проблемы Эмшандара были на его совести, а кроме того, сейчас фавн мог обещать что угодно и кому угодно.
– Я очень тебе благодарен, – настаивал старик. Он был искренен, хоть и ненавидел себя за эту слабость. – Если чтонибудь.. Я это к тому, что вдруг я уцелею, а ты нет Видимо, Иносолан? Что ты хочешь для нее?
– Счастья, – не задумываясь произнес Рэп.
– Ишь ты! – насмешливо хмыкнул Эмшандар. – Счастье у императора как дар не котируется; мы предпочитаем расплачиваться страданием. Но в этот раз, если я выживу, я постараюсь выполнить твою просьбу.
Этот старый и очень усталый человек тяжко вздохнул. Ему бы неделькудругую отдохнуть в тишине и покое, но на восстановление сил не осталось и часа.
– Я велел этим болванам ждать меня в Изумрудном зале. Они ждут, давно ждут. Вряд ли разумно мытарить их дольше. А из Изумрудного зала, боюсь, придется перейти в Круглый зал для встречи с Хранителями…. во всяком случае, некоторым из нас.
Предчувствие ледяными колючками прокатилось вдоль рук Рэпа.
– В каком направлении расположен Изумрудный зал?
Император мотнул головой, и Рэп внимательно стал всматриваться в указанную сторону. Громада Опалового дворца даже колдуна заставила поднапрячься и пошарить по комнатам, прежде чем он отыскал нужную.
– Восьмиместный овал с зелеными коврами?
– Именно, – промолвил Эмшандар, странно глянув на колдуна.
…В Изумрудном зале терпеливо скучали обряженные в тоги люди, но их оказалось не столь много, сколько следовало бы. Рэп заподозрил неладное и, несмотря на настойчивый звон в ушах, заглянул в Эминов Круглый зал. Он легко отыскал его, вопервых, потому, что днем Шанди показывал ему, где находится пуп земли, а вовторых, потому, что расположенный на гребне центрального холма зал и так ни с чем нельзя было перепутать.
– Сир, они начинают и никого не собираются ждать.
Предчувствие все сильнее томило Рэпа.
Ночь, угрюмая и злая, заполнила собой три четверти огромного купола зала Эмина Освещен был только центр зала. Внутри светового круга десятка два вельмож стояли, разбившись на маленькие группки, и изредка переговаривались тихими голосами. Трое военных сверкали галунами своих мундиров, остальные же были запеленуты в глупейшие балахоны, точно такие же, в какой облачился император.
«Как дети, кутаются в простыни, словно в привидения играют! – поморщился Рэп. – А вот и Азак. Джинна ни с кем не спутаешь, рост выдает. Вот бы сейчас посмотрели на него его придворные. Ну чучело! Да над таким фигляром потешались бы все от Зарка до Нордландии».
Однако на женщинах свободное одеяние со множеством складок выглядело превосходно. Глаза Рэпа нашли Инос. Она стояла рядом с мужем…
Пока еще все пять тронов пустовали.
– Кажется, Итбена нет, или я его не вижу, – сказал Рэп.
Покои императора располагались довольно далеко от Круглого зала, поэтому малая толика магической мощи не давала возможности увидеть лица собравшихся, а преждевременно тревожить пространство магией не стоило, чтобы не вызвать подозрения Хранителей. Суматоха вибраций и мерцаний магического поля пространства Хаба заканчивалась у стен Опалового дворца, оставляя эту зону оазисом оккультного молчания, которая была словно цветущая зелень парка посредине каменной громады города. Любое, даже самое безобидное, чародейство окажется трубным гласом в пустыне.
– Знать бы цвет его одежды, – вздохнул Рэп.
– На нем пурпурная, – сонно пробормотал Шанди.
– Тогда его еще там нет, – сообщил Рэп. – Но он вряд ли задержится.
Император согласно кивнул и попытался встать, однако тело отказывалось повиноваться. Хрипло дыша, он с несчастным видом посмотрел на Рэпа в безмолвной мольбе о помощи. Воля императора была велика, но тело слишком уже одряхлело.
– Я могу влить в вас силу, сир, но боюсь, потом за это придется дорого расплачиваться. В этих делах я слишком неопытен.
– Я заплачу, – заверил император.
Рэп, не тратя времени даром, снабдил властителя энергией в том количестве, какого жаждала воля Эмшандара, и с удовольствием увидел, как порозовели бледные щеки старика.
– Ага! – возликовал император и бодро вскочил на ноги. – Благодарю, колдун! Старый боевой коняга еще побрыкается!
Он погрозил он кулаком в пространство.
Рэп тоже поднялся, но не торопясь. Предчувствие захлестнуло его ужасом с такой силой, что каждый волосок на его теле собрался встать дыбом. Теперь он точно знал – в Круглом зале ждала его судьба. Там он встретится с тем, что сжигало его предвидение в белопламенном сиянии. Страх, охвативший его, был так силен, что поневоле пришлось прибегнуть к чарам, чтобы успокоиться. Во всяком случае, Рэп искренне верил, что поддерживает себя магией, но трудно было судить, действительно ли это магия или просто его горячее желание не уронить свое достоинство.
«Император просил помощи у конюха, и деревенщина обещал помогать ему. Как же можно теперь показать властителю собственный страх? – твердил себе Рэп. – Бегство ничего не решает. Помнится, Тосолин изрекал: “Раны в спину ранят вдвойне”. И он был прав».
– Шанди! Проснись, воин!
– Что, дедушка? – улыбнулся принц, открывая глаза.
Перекатившись к краю постели, мальчик встал на колени, а улыбка перешла в зевок, и Шанди со вкусом потянулся, продемонстрировав свои тонкие, как паутинка, ручки.
– Вечно эти пелены соскальзывают, – с отвращением проворчал император, осматривая себя в зеркало и поправляя складки тоги. – Послушай, колдун, а не мог бы ты.. – начал он, но тут же оборвал себя: – Нет, не нужно. Идем, парень, – позвал он внука. – Нам предстоит встретить Хранителей.
Услышав повеление деда, Шанди рухнул на четвереньки на самый край кровати, да так и замер. Глаза принца округлились и даже побелели от ужаса. Его счастье испарилось. Рэп с любопытством наблюдал за мальчиком.
– Торопись! – звал император, продолжая перед зеркалом укладывать непослушную материю.
– Ребенку тоже обязательно быть там, сир? – поинтересовался Рэп.
Ответом стал гневный и гордый взгляд. Видимо, возможность лицезреть Четверку действительно являлась важным элементом образования наследников короны. Но не менее серьезной была и другая причина: Шанди в игре имперских политиков оказался слишком важной фигурой, чтобы в создавшейся ситуации можно было оставлять мальчика без охраны. Плохо только, что дед не заметил леденящего ужаса, охватившего ребенка.
– Поднимайся живее, воин! Торопись! Жаль, времени у нас нет, чтобы одеть тебя должным образом.
Со вздохом облегчения Шанди вернулся к жизни. Он моментально соскользнул с кровати и вновь широко улыбался.
– Дедушка, а сегодня придут все Хранители? – спросил он.
Рэп недоумевал, что происходит с этим хрупким созданием, к которому долгое время так скверно относились. Предчувствие Рэпа, несмотря на постоянную блокировку его таланта угрозой белого сияния, предупреждало фавна о важности этого вопроса.
– Сир, если это так необходимо, я могу одеть принца в тогу.
– Отлично, – одобрительно кивнул Эмшандар.
Зато Шанди содрогнулся всем телом и так горестно посмотрел на колдуна, словно ужасный кошмар поглотил мальчика. Фавн принялся гадать, почему перспектива оказаться в тоге пугает принца. Возможно, страх и жестокая порка, полученная накануне вечером, както связаны между собой? А император, всецело занятый своими мыслями, все еще ничего не замечал. Даже торопил:
– Это ты здорово придумал. Пожалуйста, колдун, поспеши с тогой для принца.
– Какого она должна быть цвета? – спросил Рэп, а про себя подумал: «Уж если быть честным с самим собой, то я просто тяну время, чтобы отдалить неизбежное». На Круглый зал он не смотрел.
– Чисто белого, – откликнулся император. – И побыстрее.
– Сделаю незамедлительно, – пообещал Рэп и пошутил. – Стой прямо, воин.
Страх мальчика был столь же силен, сколь и необъясним. Однако принц прилагал все силы, чтобы не выказать свою слабость ни деду, ни новому другуколдуну, но, помимо воли, Шанди била дрожь.
– Устроить раскат грома или тихонько поколдовать?
– Не надо грома, Рэп, пожалуйста, – промолвил мальчик, упершись в колдуна расширенными от ужаса глазами. Юмор Рэпа не нашел отклика.
– Тихо так тихо, – согласился Рэп. – Итак, белая тога…
Рэп отлично успел рассмотреть и тунику и тогу императора и теперь точно скопировал это одеяние, сделав только поправку на рост мальчика. Потом добавил золотые сандалии и пробежал невидимым гребнем по коротким волнистым волосам ребенка. Любуясь своей работой, фавн произнес:
– А неплохо получилось! – И пообещал: – Если комунибудь придет в голову поднять на тебя руку, я превращу этого негодяя в моржа.
Шанди благодарно кивнул и попытался изобразить дрожащими губами улыбку; получилась жалкая гримаса. Затем принц сжал челюсти и расправил плечи, явно копируя отца, хотя загадочный ужас попрежнему всецело владел им. Даже обещание Рэпа о защите не рассеяло ребячьего страха.
«Но если такой малютка может выполнять свой долг, несмотря на дикий ужас, владеющий им, тогда мне и подавно надлежит выполнять свой. Каким бы он ни был», – окончательно решился Рэп.
Ах! Время истекало. Быстро брошенный взгляд лишь доказал эту истину.
– Итбен в Круглом зале, сир! Его жена с ним, а в руках он несет какието вещи.
– Эминовы щит и меч. Быстрее, колдун. Нам нужно спешить, а ты еще не одет.
Рэп заартачился, как лошадь перед неприступной скалой. Негоже деревенщине рядиться в патриции. Кроме того, фавну совсем не нравились эти обмотки, изпод которых торчат голые ноги.
– Я одет, сир!
Император повернулся к Рэпу и сердито выкрикнул:
– А я говорю – нет. Твои шмотки не годятся. Ты не посол и даже не сопровождающий посла, только они входят в Круглый зал в своих одеждах.
– И я тоже…
– Ты не можешь войти вот так!
– Либо я пойду как есть, либо никак! – отрезал Рэп, представив себя в имперской тоге: взлохмаченная копна волос, гоблинские татуировки и в придачу ноги фавна.
На какойто миг Рэп почти поверил, что Эмшандар вызовет палача и прикажет отрубить голову строптивцу – слишком сильно вздулись вены под тонкой пергаментной кожей. Но император не гневался, он возмущался:
– Да знаешь ли ты, кем для них покажешься? Что они подумают о тебе?
– Конечно, – заверил Рэп, – мужлан, неотесанный деревенщина.
– Ну? – прогремел старик, полагая, что убедил колдуна.
Шанди в ужасе переводил взгляд вытаращенных глаз с одного спорщика на другого.
– Я и есть деревенщина, – упрямо гнул свое Рэп. – Вам нужна моя помощь? Ну так принимайте меня таким, каков я есть.
Спектакль в Круглом зале шел своим чередом. Итбен поднялся на нижнюю ступень центрального возвышения. От Опалового трона регента отделяла только пара шагов.
– Господи, вразуми кретина! – сердито проворчал император. – Ладно, будь потвоему, пошли! – Потянувшись к шелковому шнурку колокольчика, висевшего у полога кровати.
Эмшандар вдруг остановился и досадливо махнул рукой.
– Некогда с носилками, я прав? А нельзя ли магией переправить нас всех троих в Ротонду?
– Можно, сир. Но если за церемонией наблюдают Хранители, наш маневр обожжет им глаза.
– Так им и надо!
Рэп пожал плечами. Обещатьто легко, а как сделать? Фавн вспомнил рассказ Ишиста, что Литриан мог обходиться без Магического Портала, пользуясь для перемещения в пространстве волшебством.
«А почему бы и нет?!» – решился Рэп.
В пути фавн никого терять не собирался. Поэтому, встав между своими августейшими спутниками, Рэп взял императора за костлявый локоть, а Шанди за вспотевшую ручонку. Потом сконцентрировался на видении магического пространства… шагнул в темноту, которая на самом деле была Опаловым дворцом, вокруг которого сверкали мелкие сполохи, витавшие в Хабе; ярко светились сигнальные маяки на шпилях четырех башен в дворцах Хранителей, и переливчато мерцали огоньки в отдаленных землях – невольная весточка от живших там колдунов. Затем Рэп сориентировался на грозное величие Круглого зала, оценивая расстояние, и спросил своих спутников:
– Готовы?
Дед и внук только молча кивнули. Удерживая всех троих в полной неподвижности, Рэп сдвинул магическое пространство.
Бенволио: Тебя осудят на смерть за убийство
Что ты стоишь? Немедленно беги!
Ромео: Насмешница судьба!
Бенволио: Зачем ты медлишь?
Шекспир. Ромео и Джульетта
(пер. Б. Пастернака)
Часть девятая
В священном пламени
1
Под шапкой непроглядной тьмы Круглого зала Эмина, осиянный мириадами отсветов хрусталя с двух зажженных канделябров, припав к земле, дремал Опаловый трон.
На верхней ступеньке перед самым троном стоял регент, облаченный в пурпурную тогу и при императорских регалиях. Его жена восседала на стуле ступенькой ниже. На той же ступеньке, но с другой стороны от трона находился пустой стул, приготовленный, скорее всего, для Шанди.
Итбен обшарил взглядом освещенную часть Ротонды и, похоже, счел, что все, кто нужен, уже на месте. Синий мозаичный луч звезды суживающимся концом упирался в постамент Голубого трона. Словно застывшая ледяная глыба, окруженная морем мрака, мерцал под единственным канделябром пустующий трон Хранителя.
Вдруг из тьмы, уверенно шагая, появился император в сопровождении внука и колдуна. Сначала эту троицу никто не заметил, но, обратив внимание на изменившееся лицо Итбена, сановники заинтересованно повернулись и уставились на вновь прибывших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62