Могли бы, по меньшей мере выразить удивление тому, как ловко я все разузнал.
— Я… я нахожусь под большим впечатлением, но как мы уведем жеребца для Миклоша?
— Наш план претерпел незначительные изменения — пояснил Джулиан. — Мы не станем дожидаться темноты. Мы с вами выезжаем немедленно, как только перекусим, а вы переоденетесь в обычное платье.
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. — Он положил руки ей на плечи и повернул ее, указывая на повозку Панны. — Идите и, как только переоденетесь, сразу же возвращайтесь, да не забудьте накидку. А я тем временем посвящу Миклоша в подробности. — Когда же девушка попыталась что-то возразить Джулиану, тот слегка подтолкнул ее и сказал: — На все ваши вопросы я отвечу по дороге. А теперь — идите.
Блейз повиновалась, хотя по-прежнему ничего не понимала и скептически относилась к необходимости поспешить. Однако она быстро переоделась в старое коричневое платье, пригладила волосы, накинула шерстяную накидку поверх платья и вернулась к коляске, где ее поджидал лорд Линден. На козлах сидели двое мужчин, Блейз хорошо знала обоих в лицо. Это были самые верные слуги лорда Линдена, но выездных лакеев не было видно. Оба слуги смотрели вперед перед собой, словно получили указание от своего господина не обращать внимания на то, что происходит вокруг.
Лорд Линден собственноручно открыл перед ней дверцу коляски, и только тогда она заметила, как странно он одет. На Джулиане была простая одежда, в которой ходит рабочий люд, — черный шерстяной сюртук, который сидел, конечно, совсем не так как его сюртук сшитый на заказ превосходным лондонским портным и поэтому великолепно облегающий фигуру. Голова его была не прикрыта, и предвечернее солнце ярко играло в золотистых кудрях.
Только когда Джулиан помог ей усесться, она вдруг подумала, что ей не подобает находиться с ним наедине в закрытом экипаже. Но к этому времени он уже расстелил на сиденье салфетку, разложил на ней хлеб и сыр и протянул ей бокал вина. Блейз была погружена в думы. В конце концов, его теперешнее поведение не идет ни в какое сравнение с тем, что он позволял себе раньше — страстные поцелуи, дерзкие ласки. И потом, он ведь действительно хочет помочь.
Когда экипаж выехал на накатанную дорогу и лошади побежали ровным шагом, Блейз спросила, что же он собирается делать. Лорд Линден объяснил:
— Нас с вами высадят у начала подъездной дорожки к особняку Килгора, а мой камердинер Террел и кучер Граймс поедут дальше и отвезут бочонок с элем слугам вместе с моей благодарностью за оказанную днем помощь. Террел намекнет, что будет рад получить приглашение задержаться, и пока все будут заняты поглощением содержимого бочонка, мы с вами незаметно проскользнем в конюшню и спрячемся в сене.
— А если их не пригласят?
— Думаю, бочонка эля в любом случае будет достаточно, чтобы мы смогли незаметно проскользнуть, — улыбнулся Джулиан. — Я еще не встречал конюха, который отказался бы от бочонка доброго эля, а вы?
— Нет, полагаю, и я не встречала.
— У моего плана еще одно преимущество — прислуга будет крепко спать, а пьяные конюхи нам не помеха. Думаю, мы без труда уведем жеребца. Я дал указание Миклошу ждать нас в поле в полночь, как и планировали раньше.
Блейз медленно жевала корочку, обдумывая новый план. Единственное, что вызывало у нее возражение, — необходимость ждать до полуночи. Им придется провести вместе несколько часов, спрятавшись в сене, прежде чем они попытаются увести жеребца. Уж не намеренно ли он сделал это? Однако в напряженном взгляде синих глаз было невозможно прочесть ответ на этот вопрос.
Солнце только начало клониться за горизонт, когда Блейз и Джулиан вышли из экипажа. Они проследили, как отъехала коляска, и затем проскользнули за высокую живую изгородь из тиса, которая окаймляла подъездную дорогу, и направились по тропинке в сторону конюшни.
Вскоре показался господский дом. Это было красивое здание из серого камня, увитое зеленым плющом. По обе стороны от него раскинулись ухоженные лужайки с вековыми дубами. В глубине вымощенного булыжником двора находилась конюшня с двумя рядами просторных стойл с породистыми конями. Прячась за огромным дубом, Блейз осторожно огляделась и заметила большой сарай позади конюшни.
— Лорд Килгор, должно быть, обожает лошадей, раз держит так много, — прошептала она Джулиану.
— Да, он просто помешан на них, — рассеянно ответил Джулиан. — У него около двух десятков охотничьих лошадей и несколько чистопородных скакунов, которых он выставляет каждый год.
Блейз в удивлении посмотрела на него.
— Откуда вам все это известно? Вы ведь только сегодня познакомились.
Джулиан бросил на нее быстрый взгляд и беззвучно выругал себя за промах. Если так пойдет и дальше, то план провалится прежде, чем он успеет воплотить его.
— Килгор сам рассказал мне об этом, — торопливо объяснил виконт. — Он ни о чем другом, кроме лошадей, говорить не в состоянии.
Слегка прихрамывая, он перебежал к другому дереву и кивнул Блейз, чтобы она присоединилась к нему.
— Кажется, у Уилла все получилось, — прошептал он в самое ухо Блейз.
Через двор от них, за рядами стойл, около дюжины слуг сгрудились вокруг коляски лорда Линдена, чтобы принять бочонок эля. Громкий веселый смех и смачные шутки, доносившиеся оттуда, свидетельствовали о добром расположении духа всей компании.
— Наш жеребец в большом сарае. Пойдемте… тсс… постарайтесь не говорить. Мы же не хотим, чтобы нас услышали.
Блейз осторожно двинулась за ним, дыхание ее невольно участилось, они были уже совсем рядом. Сама операция не особенно волновала ее, она участвовала в ней исключительно ради Миклоша. И все же ее охватил азарт предвкушения опасности и возбуждение, которое она испытывала всякий раз, когда ее поведение шло вразрез с общепринятой моралью. Именно это происходило и сейчас.
К великому удивлению Блейз, они без осложнений достигли цели. Потом незаметно юркнули в огромный сарай, в котором никого из работников не оказалось, и только их гнедой жеребец тревожно переступал ногами.
Рядом с широкими дверями стояла приставная лестница, по которой можно было забраться под крышу. Джулиан взял Блейз под локоть и подтолкнул к лестнице, делая знак карабкаться вверх.
— Нет, я — в юбках, — прошептала Блейз, качая головой.
Он быстро взглянул на нее, крепче сжал локоть и сказал:
— Обещаю не смотреть.
— Это не единственное затруднение. Мужчине нельзя наступать на то место, которого коснулся подол цыганской юбки. Это считается нечистым.
— Я не цыган, да и вы, между прочим, тоже. У нас нет времени на споры…
— Поэтому не спорьте и идите первым.
Джулиан досадливо скривил губы, но начал осторожно карабкаться вверх по лестнице, стараясь щадить раненую ногу. Добравшись до верха, он с трудом перекинул тело на деревянный пол и скорчился от боли. Когда Блейз присоединилась к Джулиану, она нашла его лежащим на спине с прикрытыми рукой глазами.
— С вами все в порядке? — в тревоге спросила она.
— Сейчас… пройдет. Для меня такие подвиги пока трудноваты, — отозвался он с притворной легкостью.
Блейз искренне желала помочь ему, но не знала как. Она встала, огляделась вокруг, выискивая для Джулиана местечко поудобнее. Через ряд небольших окошек под самой крышей на чердак проникали последние лучи заходящего солнца, освещая золотом все вокруг. Весь огромный чердак был завален душистым сеном, только кое-где оставили проходы. Блейз отошла от края в глубь одного прохода и соорудила там из сена удобное ложе, сняла накидку и расстелила ее поверх. В завершение она прикрыла ворохом сена проход от случайных глаз, если вдруг кому-нибудь вздумается залезть наверх. К тому времени, когда Блейз закончила работу, она вся покрылась испариной. Несмотря на конец сентября, под крышей было очень тепло, а в воздухе золотистой дымкой висела пыль.
Она возвратилась к лорду Линдену и поймала на себе пристальный взгляд его синих глаз. Он не отрываясь смотрел на ее распущенные волосы, и Блейз вспомнила, что забыла надеть платок. Откровенное мужское восхищение в его глазах против воли льстило ей и одновременно тревожило, напоминая, что оставаться с ним наедине небезопасно. Она с трудом подавила желание заправить волосы под платье, чтобы их не было видно. Растрепанные золотистые кудри Джулиана тускло переливались в вечернем полумраке чердака.
— Мои комплименты, я сам лучше бы не сделал. Когда Джулиан устроился на подстилке и осторожно вытянул правую ногу, Блейз тоже опустилась на колени, но как можно дальше от него, и наклонилась, будто разыскивая что-то. Она почти сразу нашла то, что искала.
— Здесь в доске есть дырочка, — заметила она, стараясь говорить как можно тише и прижимаясь к ней глазом. — Если кто-то войдет, мы сразу же увидим.
— Отлично, — проговорил Джулиан. — Скажите, милая, вам, наверное, часто приходилось заниматься этим? Похоже, у вас немалый опыт.
— Небольшой опыт есть, — по-прежнему шепотом откровенно призналась Блейз, — но только не в кражах. Я уже говорила вам, что этим не занимаюсь. Но я частенько оказывалась в положении, когда мне не хотелось привлекать излишнее внимание.
— Не сомневаюсь. Вас ни разу не задерживали?
— Нет, хотя несколько раз я была близка к этому, но всегда как-то умудрялась выпутаться. «По крайней мере до того, последнего случая», — уточнила про себя Блейз.
Но и тогда ей удалось незаметно выскользнуть из дома. Но вот когда сэр Эдмунд узнал об этом, он прочитал ей нотацию тем холодным и бесстрастным тоном, которым разговаривал только с ней. Именно после того случая он отправил ее в Англию на попечение тетушки. Само по себе это было бы и не так ужасно, если бы не совершенно невозможные претенденты на руку и сердце, которых выбрала ее родственница. Как бы Блейз ни относилась к ней, она все же находила брюзжание пожилой дамы более предпочтительным, нежели нескончаемое недовольство отчима. Тетушка хотя бы искренне заботилась о ней. Но если бы она сейчас увидела свою заблудшую племянницу, ее, несомненно, хватил бы апоплексический удар.
Представляя себе эту картину, Блейз с трудом подавила улыбку. Жаль, очень жаль, что тетя Агнес так далеко. Эта разъяренная леди устроила бы здесь такой шум, что лорд Линден предпочел бы оказаться в гуще сражения испанской кампании. Внезапно Блейз услышала какое-то бормотание.
— И как это я позволил уговорить себя на такую авантюру?
Она поняла, что положение, в котором они оказались, не доставляет ему особого удовольствия. Она обернулась и посмотрела через плечо на Джулиана. Тот устало растирал раненую ногу, очевидно, причинявшую ему боль. В этом случае Блейз могла простить ему плохое настроение и даже была готова попытаться отвлечь его, насколько могла.
— Но ведь это ваш план, если помните. Золотистые брови Джулиана приподнялись.
— Неужели вы перекладываете ответственность за эту авантюру на мою голову?
— Нет, но отдаю дань вашей прекрасно разработанной тактике.
— Молю вас, не напоминайте.
— Что с вами, милорд? — Блейз подавила смешок. — Где же ваш дух приключений?
— Улетучился с появлением угрозы тюремного заключения.
— Какое малодушие!
Она сказала это тихо, поддразнивая его. Джулиан, видя в ее глазах озорные огоньки, понял, что опять безнадежно околдован. Желание пронзило его с новой силой. Он хотел эту плутовку с фиалковыми глазами с таким неистовством, в которое сам боялся поверить. Эти прекрасные глаза искрились неподдельным весельем, и Джулиан оставался на волоске от того, чтобы притянуть ее к себе и выпустить страсть наружу. Но он сознавал, что это время еще не пришло, и потому только хмуро сдвинул брови.
— По-моему, происходящее доставляет вам удовольствие.
— Вы так думаете, милорд?
Говоря это, Блейз обворожительно улыбнулась и весело тряхнула головой, а потом опять припала к отверстию в полу. Джулиан медленно вздохнул и постарался успокоиться. У него достаточно времени, спешить некуда. Впереди целый вечер.
— Не надо смотреть. Если кто-нибудь войдет, мы услышим. — Блейз промолчала. Джулиан подождал и продолжил: — Устраивайтесь поудобнее, ждать придется долго.
Поняв мудрость его слов, Блейз передвинулась поближе к Джулиану и откинулась на сено.
Несколько мгновений спустя Джулиан, как бы между прочим, подвинулся немного и оказался рядом с Блейз. Она насторожилась, но он закрыл глаза, словно собрался немного вздремнуть перед началом операции.
Стало удивительно тихо, только снизу изредка доносились мягкие удары копыт жеребца, беспокойно перебиравшего ногами. Постепенно надвинулась ночь, стало совсем темно. Блейз слышала ровное дыхание Джулиана, но была уверена, что он не спит. Однако он не шевелился, и девушка немного успокоилась. Она боялась оставаться с ним наедине, опасаясь, что он может воспользоваться их вынужденной близостью. Но его поведение не вызывало подозрений. Мирно дремлющий Джулиан ничуть не походил на того хищника, который чуть не соблазнил ее.
Наконец луна осветила серебряным светом все вокруг. Лунный свет проник к ним на чердак через небольшие окошки, и Блейз смогла осмотреться. Она невольно задержала восхищенный взгляд на Джулиане, изучая его чувственное лицо. Он действительно очень красив, если не считать шрама, который вызывал у нее желание утешить его, нежно провести кончиками пальцев по изувеченной щеке, но Блейз напомнила себе, что такая ласка может быть очень и очень небезопасна.
Прошло не менее часа, когда она услышала, что кто-то вошел в сарай, и увидела слабый свет фонаря. Джулиан на мгновение открыл глаза, и Блейз убедилась, что ее предположение было верно — он не спит.
Блейз осторожно припала к отверстию в полу. Похоже, что кто-то из конюхов зашел проведать жеребца и запереть дверь на ночь. Блейз задержала дыхание. Конюх ушел, и она услышала, как закрываются большие двойные двери, поворачиваясь на петлях. Но даже теперь беспокойство не отпустило Блейз. Как-то уж слишком все просто. Она вернулась на место.
— Я рад, что вы забыли надеть платок. Как можно скрывать такие красивые волосы?
Он проговорил эти слова чуть хрипловатым шепотом, в равной степени соблазнительным и опасным. Блейз напряглась, как натянутая струна, она была не в состоянии пошевелиться, тревога охватила ее. Точно так же, как две ночи назад на лугу, залитом лунным светом, ее притягивало к нему гипнотическое очарование, которому она не могла противиться.
Несомненно, Джулиан понимал степень своей мужской власти над ней. Он весьма уверенно, как делал это уже много раз, принялся перебирать тонкими пальцами волосы Блейз, на мгновение забыв обо всем. Он гладил и ласкал их, наслаждаясь их чувственной шелковистостью, когда они скользили у него между пальцами. Потом сосредоточил внимание на самой девушке, поднял на нее глаза и провел тыльной стороной ладони по нежному очертанию подбородка, спускаясь к шее. Блейз не шевелилась. Тени, окутавшие их, создавали чувство удивительной близости, лишая всякого желания сопротивляться. Она догадывалась, что произойдет дальше, но была не в силах остановить события.
С неторопливой грацией лорд Линден склонился к ней. Лунный свет на мгновение осветил его лицо и страшный шрам, пересекавший щеку, однако взгляд Блейз был устремлен не на этот шрам, а на губы Джулиана. Они влекли девушку так неодолимо, что она едва дышала. Она почувствовала тепло его рук на плечах и попыталась вспомнить о благоразумии.
— Милорд…
— Называй меня Джулианом, любовь моя.
— Не могу… Жеребец… Нам надо…
— Жеребец никуда не денется. У нас много времени, столько, сколько нужно.
— Но… сюда могут прийти…
— Нет, мы совершенно одни. — Его совсем не беспокоило, что им могут помешать. Он потратил массу усилий, чтобы организовать возможность остаться с ней наедине, и теперь был полон решимости добиться желанной цели. До утра эта цыганка будет принадлежать ему. — Тише, не шуми. Дай мне поцеловать тебя.
Он медленно привлек ее к себе, так что ее лицо оказалось напротив его лица. Он не спешил, он тянул время, дразня ее. Его губы почти касались ее губ, согревая и лаская их дыханием. У Блейз против воли вырвался короткий нетерпеливый стон. Джулиан довольно улыбнулся и сделал то, о чем она молила без слов, — он прильнул к ее устам. Блейз едва ли осознала, что этот негромкий стон издала она.
Джулиан все крепче прижимался к ее губам, нежно дразня и с мягкой настойчивостью требуя, чтобы она разжала свои губы. Когда это случилось, он тотчас погрузил язык в ее ласковое тепло. Он изучал языком ее рот, его очертания, проникая все дальше и дальше. Джулиан обхватил руками ее голову и не спеша наслаждался долгожданным поцелуем.
Восхитительная истома охватила Блейз, она забыла о времени. Весь мир сразу сузился до его запаха, вкуса, влажного тепла его губ, его изучающего языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Я… я нахожусь под большим впечатлением, но как мы уведем жеребца для Миклоша?
— Наш план претерпел незначительные изменения — пояснил Джулиан. — Мы не станем дожидаться темноты. Мы с вами выезжаем немедленно, как только перекусим, а вы переоденетесь в обычное платье.
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. — Он положил руки ей на плечи и повернул ее, указывая на повозку Панны. — Идите и, как только переоденетесь, сразу же возвращайтесь, да не забудьте накидку. А я тем временем посвящу Миклоша в подробности. — Когда же девушка попыталась что-то возразить Джулиану, тот слегка подтолкнул ее и сказал: — На все ваши вопросы я отвечу по дороге. А теперь — идите.
Блейз повиновалась, хотя по-прежнему ничего не понимала и скептически относилась к необходимости поспешить. Однако она быстро переоделась в старое коричневое платье, пригладила волосы, накинула шерстяную накидку поверх платья и вернулась к коляске, где ее поджидал лорд Линден. На козлах сидели двое мужчин, Блейз хорошо знала обоих в лицо. Это были самые верные слуги лорда Линдена, но выездных лакеев не было видно. Оба слуги смотрели вперед перед собой, словно получили указание от своего господина не обращать внимания на то, что происходит вокруг.
Лорд Линден собственноручно открыл перед ней дверцу коляски, и только тогда она заметила, как странно он одет. На Джулиане была простая одежда, в которой ходит рабочий люд, — черный шерстяной сюртук, который сидел, конечно, совсем не так как его сюртук сшитый на заказ превосходным лондонским портным и поэтому великолепно облегающий фигуру. Голова его была не прикрыта, и предвечернее солнце ярко играло в золотистых кудрях.
Только когда Джулиан помог ей усесться, она вдруг подумала, что ей не подобает находиться с ним наедине в закрытом экипаже. Но к этому времени он уже расстелил на сиденье салфетку, разложил на ней хлеб и сыр и протянул ей бокал вина. Блейз была погружена в думы. В конце концов, его теперешнее поведение не идет ни в какое сравнение с тем, что он позволял себе раньше — страстные поцелуи, дерзкие ласки. И потом, он ведь действительно хочет помочь.
Когда экипаж выехал на накатанную дорогу и лошади побежали ровным шагом, Блейз спросила, что же он собирается делать. Лорд Линден объяснил:
— Нас с вами высадят у начала подъездной дорожки к особняку Килгора, а мой камердинер Террел и кучер Граймс поедут дальше и отвезут бочонок с элем слугам вместе с моей благодарностью за оказанную днем помощь. Террел намекнет, что будет рад получить приглашение задержаться, и пока все будут заняты поглощением содержимого бочонка, мы с вами незаметно проскользнем в конюшню и спрячемся в сене.
— А если их не пригласят?
— Думаю, бочонка эля в любом случае будет достаточно, чтобы мы смогли незаметно проскользнуть, — улыбнулся Джулиан. — Я еще не встречал конюха, который отказался бы от бочонка доброго эля, а вы?
— Нет, полагаю, и я не встречала.
— У моего плана еще одно преимущество — прислуга будет крепко спать, а пьяные конюхи нам не помеха. Думаю, мы без труда уведем жеребца. Я дал указание Миклошу ждать нас в поле в полночь, как и планировали раньше.
Блейз медленно жевала корочку, обдумывая новый план. Единственное, что вызывало у нее возражение, — необходимость ждать до полуночи. Им придется провести вместе несколько часов, спрятавшись в сене, прежде чем они попытаются увести жеребца. Уж не намеренно ли он сделал это? Однако в напряженном взгляде синих глаз было невозможно прочесть ответ на этот вопрос.
Солнце только начало клониться за горизонт, когда Блейз и Джулиан вышли из экипажа. Они проследили, как отъехала коляска, и затем проскользнули за высокую живую изгородь из тиса, которая окаймляла подъездную дорогу, и направились по тропинке в сторону конюшни.
Вскоре показался господский дом. Это было красивое здание из серого камня, увитое зеленым плющом. По обе стороны от него раскинулись ухоженные лужайки с вековыми дубами. В глубине вымощенного булыжником двора находилась конюшня с двумя рядами просторных стойл с породистыми конями. Прячась за огромным дубом, Блейз осторожно огляделась и заметила большой сарай позади конюшни.
— Лорд Килгор, должно быть, обожает лошадей, раз держит так много, — прошептала она Джулиану.
— Да, он просто помешан на них, — рассеянно ответил Джулиан. — У него около двух десятков охотничьих лошадей и несколько чистопородных скакунов, которых он выставляет каждый год.
Блейз в удивлении посмотрела на него.
— Откуда вам все это известно? Вы ведь только сегодня познакомились.
Джулиан бросил на нее быстрый взгляд и беззвучно выругал себя за промах. Если так пойдет и дальше, то план провалится прежде, чем он успеет воплотить его.
— Килгор сам рассказал мне об этом, — торопливо объяснил виконт. — Он ни о чем другом, кроме лошадей, говорить не в состоянии.
Слегка прихрамывая, он перебежал к другому дереву и кивнул Блейз, чтобы она присоединилась к нему.
— Кажется, у Уилла все получилось, — прошептал он в самое ухо Блейз.
Через двор от них, за рядами стойл, около дюжины слуг сгрудились вокруг коляски лорда Линдена, чтобы принять бочонок эля. Громкий веселый смех и смачные шутки, доносившиеся оттуда, свидетельствовали о добром расположении духа всей компании.
— Наш жеребец в большом сарае. Пойдемте… тсс… постарайтесь не говорить. Мы же не хотим, чтобы нас услышали.
Блейз осторожно двинулась за ним, дыхание ее невольно участилось, они были уже совсем рядом. Сама операция не особенно волновала ее, она участвовала в ней исключительно ради Миклоша. И все же ее охватил азарт предвкушения опасности и возбуждение, которое она испытывала всякий раз, когда ее поведение шло вразрез с общепринятой моралью. Именно это происходило и сейчас.
К великому удивлению Блейз, они без осложнений достигли цели. Потом незаметно юркнули в огромный сарай, в котором никого из работников не оказалось, и только их гнедой жеребец тревожно переступал ногами.
Рядом с широкими дверями стояла приставная лестница, по которой можно было забраться под крышу. Джулиан взял Блейз под локоть и подтолкнул к лестнице, делая знак карабкаться вверх.
— Нет, я — в юбках, — прошептала Блейз, качая головой.
Он быстро взглянул на нее, крепче сжал локоть и сказал:
— Обещаю не смотреть.
— Это не единственное затруднение. Мужчине нельзя наступать на то место, которого коснулся подол цыганской юбки. Это считается нечистым.
— Я не цыган, да и вы, между прочим, тоже. У нас нет времени на споры…
— Поэтому не спорьте и идите первым.
Джулиан досадливо скривил губы, но начал осторожно карабкаться вверх по лестнице, стараясь щадить раненую ногу. Добравшись до верха, он с трудом перекинул тело на деревянный пол и скорчился от боли. Когда Блейз присоединилась к Джулиану, она нашла его лежащим на спине с прикрытыми рукой глазами.
— С вами все в порядке? — в тревоге спросила она.
— Сейчас… пройдет. Для меня такие подвиги пока трудноваты, — отозвался он с притворной легкостью.
Блейз искренне желала помочь ему, но не знала как. Она встала, огляделась вокруг, выискивая для Джулиана местечко поудобнее. Через ряд небольших окошек под самой крышей на чердак проникали последние лучи заходящего солнца, освещая золотом все вокруг. Весь огромный чердак был завален душистым сеном, только кое-где оставили проходы. Блейз отошла от края в глубь одного прохода и соорудила там из сена удобное ложе, сняла накидку и расстелила ее поверх. В завершение она прикрыла ворохом сена проход от случайных глаз, если вдруг кому-нибудь вздумается залезть наверх. К тому времени, когда Блейз закончила работу, она вся покрылась испариной. Несмотря на конец сентября, под крышей было очень тепло, а в воздухе золотистой дымкой висела пыль.
Она возвратилась к лорду Линдену и поймала на себе пристальный взгляд его синих глаз. Он не отрываясь смотрел на ее распущенные волосы, и Блейз вспомнила, что забыла надеть платок. Откровенное мужское восхищение в его глазах против воли льстило ей и одновременно тревожило, напоминая, что оставаться с ним наедине небезопасно. Она с трудом подавила желание заправить волосы под платье, чтобы их не было видно. Растрепанные золотистые кудри Джулиана тускло переливались в вечернем полумраке чердака.
— Мои комплименты, я сам лучше бы не сделал. Когда Джулиан устроился на подстилке и осторожно вытянул правую ногу, Блейз тоже опустилась на колени, но как можно дальше от него, и наклонилась, будто разыскивая что-то. Она почти сразу нашла то, что искала.
— Здесь в доске есть дырочка, — заметила она, стараясь говорить как можно тише и прижимаясь к ней глазом. — Если кто-то войдет, мы сразу же увидим.
— Отлично, — проговорил Джулиан. — Скажите, милая, вам, наверное, часто приходилось заниматься этим? Похоже, у вас немалый опыт.
— Небольшой опыт есть, — по-прежнему шепотом откровенно призналась Блейз, — но только не в кражах. Я уже говорила вам, что этим не занимаюсь. Но я частенько оказывалась в положении, когда мне не хотелось привлекать излишнее внимание.
— Не сомневаюсь. Вас ни разу не задерживали?
— Нет, хотя несколько раз я была близка к этому, но всегда как-то умудрялась выпутаться. «По крайней мере до того, последнего случая», — уточнила про себя Блейз.
Но и тогда ей удалось незаметно выскользнуть из дома. Но вот когда сэр Эдмунд узнал об этом, он прочитал ей нотацию тем холодным и бесстрастным тоном, которым разговаривал только с ней. Именно после того случая он отправил ее в Англию на попечение тетушки. Само по себе это было бы и не так ужасно, если бы не совершенно невозможные претенденты на руку и сердце, которых выбрала ее родственница. Как бы Блейз ни относилась к ней, она все же находила брюзжание пожилой дамы более предпочтительным, нежели нескончаемое недовольство отчима. Тетушка хотя бы искренне заботилась о ней. Но если бы она сейчас увидела свою заблудшую племянницу, ее, несомненно, хватил бы апоплексический удар.
Представляя себе эту картину, Блейз с трудом подавила улыбку. Жаль, очень жаль, что тетя Агнес так далеко. Эта разъяренная леди устроила бы здесь такой шум, что лорд Линден предпочел бы оказаться в гуще сражения испанской кампании. Внезапно Блейз услышала какое-то бормотание.
— И как это я позволил уговорить себя на такую авантюру?
Она поняла, что положение, в котором они оказались, не доставляет ему особого удовольствия. Она обернулась и посмотрела через плечо на Джулиана. Тот устало растирал раненую ногу, очевидно, причинявшую ему боль. В этом случае Блейз могла простить ему плохое настроение и даже была готова попытаться отвлечь его, насколько могла.
— Но ведь это ваш план, если помните. Золотистые брови Джулиана приподнялись.
— Неужели вы перекладываете ответственность за эту авантюру на мою голову?
— Нет, но отдаю дань вашей прекрасно разработанной тактике.
— Молю вас, не напоминайте.
— Что с вами, милорд? — Блейз подавила смешок. — Где же ваш дух приключений?
— Улетучился с появлением угрозы тюремного заключения.
— Какое малодушие!
Она сказала это тихо, поддразнивая его. Джулиан, видя в ее глазах озорные огоньки, понял, что опять безнадежно околдован. Желание пронзило его с новой силой. Он хотел эту плутовку с фиалковыми глазами с таким неистовством, в которое сам боялся поверить. Эти прекрасные глаза искрились неподдельным весельем, и Джулиан оставался на волоске от того, чтобы притянуть ее к себе и выпустить страсть наружу. Но он сознавал, что это время еще не пришло, и потому только хмуро сдвинул брови.
— По-моему, происходящее доставляет вам удовольствие.
— Вы так думаете, милорд?
Говоря это, Блейз обворожительно улыбнулась и весело тряхнула головой, а потом опять припала к отверстию в полу. Джулиан медленно вздохнул и постарался успокоиться. У него достаточно времени, спешить некуда. Впереди целый вечер.
— Не надо смотреть. Если кто-нибудь войдет, мы услышим. — Блейз промолчала. Джулиан подождал и продолжил: — Устраивайтесь поудобнее, ждать придется долго.
Поняв мудрость его слов, Блейз передвинулась поближе к Джулиану и откинулась на сено.
Несколько мгновений спустя Джулиан, как бы между прочим, подвинулся немного и оказался рядом с Блейз. Она насторожилась, но он закрыл глаза, словно собрался немного вздремнуть перед началом операции.
Стало удивительно тихо, только снизу изредка доносились мягкие удары копыт жеребца, беспокойно перебиравшего ногами. Постепенно надвинулась ночь, стало совсем темно. Блейз слышала ровное дыхание Джулиана, но была уверена, что он не спит. Однако он не шевелился, и девушка немного успокоилась. Она боялась оставаться с ним наедине, опасаясь, что он может воспользоваться их вынужденной близостью. Но его поведение не вызывало подозрений. Мирно дремлющий Джулиан ничуть не походил на того хищника, который чуть не соблазнил ее.
Наконец луна осветила серебряным светом все вокруг. Лунный свет проник к ним на чердак через небольшие окошки, и Блейз смогла осмотреться. Она невольно задержала восхищенный взгляд на Джулиане, изучая его чувственное лицо. Он действительно очень красив, если не считать шрама, который вызывал у нее желание утешить его, нежно провести кончиками пальцев по изувеченной щеке, но Блейз напомнила себе, что такая ласка может быть очень и очень небезопасна.
Прошло не менее часа, когда она услышала, что кто-то вошел в сарай, и увидела слабый свет фонаря. Джулиан на мгновение открыл глаза, и Блейз убедилась, что ее предположение было верно — он не спит.
Блейз осторожно припала к отверстию в полу. Похоже, что кто-то из конюхов зашел проведать жеребца и запереть дверь на ночь. Блейз задержала дыхание. Конюх ушел, и она услышала, как закрываются большие двойные двери, поворачиваясь на петлях. Но даже теперь беспокойство не отпустило Блейз. Как-то уж слишком все просто. Она вернулась на место.
— Я рад, что вы забыли надеть платок. Как можно скрывать такие красивые волосы?
Он проговорил эти слова чуть хрипловатым шепотом, в равной степени соблазнительным и опасным. Блейз напряглась, как натянутая струна, она была не в состоянии пошевелиться, тревога охватила ее. Точно так же, как две ночи назад на лугу, залитом лунным светом, ее притягивало к нему гипнотическое очарование, которому она не могла противиться.
Несомненно, Джулиан понимал степень своей мужской власти над ней. Он весьма уверенно, как делал это уже много раз, принялся перебирать тонкими пальцами волосы Блейз, на мгновение забыв обо всем. Он гладил и ласкал их, наслаждаясь их чувственной шелковистостью, когда они скользили у него между пальцами. Потом сосредоточил внимание на самой девушке, поднял на нее глаза и провел тыльной стороной ладони по нежному очертанию подбородка, спускаясь к шее. Блейз не шевелилась. Тени, окутавшие их, создавали чувство удивительной близости, лишая всякого желания сопротивляться. Она догадывалась, что произойдет дальше, но была не в силах остановить события.
С неторопливой грацией лорд Линден склонился к ней. Лунный свет на мгновение осветил его лицо и страшный шрам, пересекавший щеку, однако взгляд Блейз был устремлен не на этот шрам, а на губы Джулиана. Они влекли девушку так неодолимо, что она едва дышала. Она почувствовала тепло его рук на плечах и попыталась вспомнить о благоразумии.
— Милорд…
— Называй меня Джулианом, любовь моя.
— Не могу… Жеребец… Нам надо…
— Жеребец никуда не денется. У нас много времени, столько, сколько нужно.
— Но… сюда могут прийти…
— Нет, мы совершенно одни. — Его совсем не беспокоило, что им могут помешать. Он потратил массу усилий, чтобы организовать возможность остаться с ней наедине, и теперь был полон решимости добиться желанной цели. До утра эта цыганка будет принадлежать ему. — Тише, не шуми. Дай мне поцеловать тебя.
Он медленно привлек ее к себе, так что ее лицо оказалось напротив его лица. Он не спешил, он тянул время, дразня ее. Его губы почти касались ее губ, согревая и лаская их дыханием. У Блейз против воли вырвался короткий нетерпеливый стон. Джулиан довольно улыбнулся и сделал то, о чем она молила без слов, — он прильнул к ее устам. Блейз едва ли осознала, что этот негромкий стон издала она.
Джулиан все крепче прижимался к ее губам, нежно дразня и с мягкой настойчивостью требуя, чтобы она разжала свои губы. Когда это случилось, он тотчас погрузил язык в ее ласковое тепло. Он изучал языком ее рот, его очертания, проникая все дальше и дальше. Джулиан обхватил руками ее голову и не спеша наслаждался долгожданным поцелуем.
Восхитительная истома охватила Блейз, она забыла о времени. Весь мир сразу сузился до его запаха, вкуса, влажного тепла его губ, его изучающего языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41