Она могла бы наняться на работу в качестве гувернантки. «Или в качестве инструктора по дрессировке лошадей», — промелькнула у нее шальная мысль. Столь радостная перспектива вызвала на губах Трикси широкую улыбку, прогнав все ее страхи. Но страх тотчас вернулся. Навалившись на нее с новой силой, он вмиг оттеснил мимолетную радость. Ожидавшие внизу люди были ее реальностью, от которой некуда было скрыться. Захлопнув чемодан, она выскочила из комнаты и опрометью бросилась в детскую. Уилл вместе с другими слугами ждал ее в коридоре. Она быстро отдала последние распоряжения. Они не могли сбежать по черной лестнице, поскольку Арчи пришлось бы за это отвечать. Поэтому Трикси велела Уиллу незаметно следовать за каретой с двумя лучшими рысаками, прихватив с собой все драгоценности и деньги, какие он найдет.
— И римские монеты вашего батюшки? — справился Уилл.
Трикси на секунду задумалась.
— Он продал бы за вас, ваша милость, и вашего ребенка душу, — добавил Уилл поспешно, желая развеять ее сомнения. — Он был бы рад, если бы вы смогли ими воспользоваться.
— Очень хорошо, — согласилась наконец Трикси. — Принеси их.
— Я бы мог поехать напрямик, — предложил Уилл, — и снять несколько досок на мосту перед долиной Клостера.
— И когда все пойдут посмотреть, что можно сделать…
— Вы и Крис останетесь возле кареты.
— Куда ты доставишь лошадей? Может, нам с тобой стать разбойниками с большой дороги, Уилл? — пошутила Трикси. — Похоже, у нас мысли работают в одном направлении.
— Ваш батюшка тоже всегда на ходу соображал. Вероятно, это и помогло ему выжить во время путешествий в дальние страны.
— Возьми с собой несколько пистолетов, — хладнокровно велела Трикси.
— Уже взял.
— Арчи помочь не сможет, но мешать не станет.
— Лучше ему даже не пытаться. Мы были друзьями пятьдесят лет. А теперь ступайте, — приказал Уилл. — Орди сказала, что у вас всего десять минут.
Трикси кивнула.
— Мы вернемся, как только сможем, — объявила она, с трудом сдерживая слезы.
Кейт старалась продемонстрировать такое же мужество, но ее подбородок дрожал. Джейн плакала, не скрывая слез. Она была слишком молода, чтобы справиться с подобной душевной травмой.
— Мы позаботимся о Берли-Хаус, Мисси. Да пребудет с вами Господь.
Трикси обняла всех по очереди и, отослав прислугу прочь, вошла в детскую. Объявив Крису, что они едут в Дувр на экскурсию, она взяла его за руку и повела вниз по лестнице, развлекая по пути рассказом о достопримечательностях, которые они увидят. Свой чемодан Трикси предусмотрительно несла сама. В то время как вещи Криса нес следовавший за ними Арчи.
Оказавшись в компании мужчин, Крис старался держаться возле матери, прячась за ее юбкой. Жером велел Трикси и Крису покинуть дом, мужчины в молчании вышли за ними. Минуту спустя они стояли между домом и каретой, маленькая группка доведенных до отчаяния людей, связанных единой целью: спасти жизнь маленького мальчика. Перекинувшись несколькими словами с Жеромом Клуаром, Гарри Гросвенор ускакал прочь, даже не удостоив взгляда четырехлетнего малыша, которого собирался обречь на жалкое прозябание.
В карете никто не разговаривал. Клуары сидели напротив Трикси и ее сына и, казалось, не замечали их. Филипп дремал. Жером глазел в окно. Трикси смотрела, как за окном быстро проплывает знакомый пейзаж, и считала минуты, остававшиеся до моста. Поместив их багаж в сетке за каретой, Арчи вскарабкался на козлы рядом с возницей. Трикси не осмелилась просить внести ее чемодан в салон. Оценив на глаз расстояние с ее места до чемодана, она молча считала секунды и количество шагов, обдумывая, что скажет Крису, чтобы он не испугался.
Ей стоило огромных усилий сохранять самообладание.
«Кто мог предположить, — думала она, — что из-за Тео мне придется сражаться за собственную жизнь?» В тяжелое время глубокой депрессии, когда на протяжении трех долгих лет она ничего другого, кроме грубости, не знала, Тео стал для нее истинным утешением. Он воплощал в себе веселье и радость, когда она уже полностью отчаялась. И теперь эти люди, что сидели напротив, из-за денег Тео готовы были покуситься на жизнь Криса.
Она знала, что такое приют, в прессу время от времени просачивались скандалы, и всплывали на поверхность грязные подробности злодеяний, имевших место в том или ином приюте. Но справедливое возмущение быстро затихало, и бизнес по избавлению от нежеланных детей по-прежнему процветал.
«Нужно найти способ добраться до оружия», — подумала Трикси.
За окнами кареты проплыли две маленькие деревушки, раскинувшиеся на пути от Берли-Хаус к дороге на Лондон. Когда дорога пошла под уклон и они приблизились к долине Клостера, у Трикси участился пульс. Еще полмили, и они достигнут спуска в долину.
Вскоре она почувствовала, что возница затормозил. Колеса жалобно заскрипели. Карета несколько раз дернулась, дремавший человек проснулся и поднял сверкающую плешью голову. Он недоуменно заморгал глазами, щурясь от яркого солнца.
— Где мы? — пробормотал он сонно.
— Все еще у черта на куличках, — отозвался его брат и выглянул в окно. При виде крутого склона и резкого обрыва по левую сторону дороги он еще больше помрачнел. — Кучеру надо бы постараться удержать эту штуковину на дороге.
Его тон окончательно вывел Филиппа из заторможенного состояния. Распрямившись, он выглянул в оконце.
— Может, нам лучше пойти пешком? — пробормотал он со скрытой тревогой в голосе.
— Бога ради, прояви мужество!
От грубого замечания румянец на щеках Филиппа стал еще ярче.
— Мне следовало остаться дома, — заявил он обиженно, — а ты продемонстрировал бы свое мужество в одиночку.
— Мог бы и не ездить, все равно толку от тебя никакого.
— Кстати, я что-то не заметил, чтобы ты сделал что-нибудь полезное. Мы с таким же успехом могли отправить за мальчишкой кого-нибудь другого.
— Не могли. Кто-нибудь другой не справился бы. Я должен был сделать это сам, как, впрочем, делаю и все остальное, в то время как ты хнычешь, скулишь и жалуешься. Заткнись, черт тебя подери.
Эта перебранка братьев позволила Трикси прийти к выводу, что Клуары между собой не ладят. Стан ее врагов не отличался сплоченностью. Возможно, ей удастся обернуть это обстоятельство в свою пользу.
Пока коляска продолжала медленный спуск в долину, время, казалось, остановилось. Когда наконец они достигли низшей точки, у Трикси вспотели ладони и Сердце забилось как бешеное. Она сознавала, что другого шанса на спасение ей может не представиться.
Надо во что бы то ни стало осуществить задуманное.
Ругательства возницы свидетельствовали о том, что возникла какая-то непредвиденная проблема. Именно на это Трикси и надеялась. Мгновение спустя карета остановилась. «Уилл сделал свою работу», — решила Трикси. Ее тревога немного улеглась. Теперь оставалось уповать, что и дальше все пойдет по плану.
Открыв окошко, Жером Клуар выглянул наружу.
— Какого черта стоим? — заорал он.
— Часть моста разобрана, — донесся крик кучера. Выругавшись, Жером отворил дверцу и выпрыгнул наружу.
Затаив дыхание, Трикси ждала, что Филипп последует за братом, но тот даже не пошевелился. И Трикси не могла придумать, как заставить его выйти. От волнения все мысли вылетели У нее из головы. Младший Клуар сидел в углу, презрительно поджав губы и скрестив на круглом животике руки. Трикси охватила паника.
— Вы не станете возражать, если я пойду взглянуть, что произошло? — спросила она наконец, не желая сидеть в бездействии и молча наблюдать, как тает ее шанс на спасение. Она взялась за ручку дверцы. — Идем, Крис, — добавила она спокойно, стараясь не выдать своего страха, словно находилась с друзьями на прогулке. — Пойдем посмотрим, что случилось с мостом.
— Лучше никуда не ходить, — пробурчал Филипп.
— Вы хотите сказать, что ваш брат не позволил бы мне сделать это? — поинтересовалась она любезно, но не без насмешки.
— Я не позволю, — заявил он грубо и выпрямился. Держась за ручку дверцы, Трикси замешкалась. Решится ли она выпрыгнуть с Крисом из коляски, сможет ли Филипп ее остановить, и как далеко находится второй брат, который может воспрепятствовать ее побегу.
— Пригляди за женщиной, — донесся резкий голос Жерома, находившегося у моста.
— Сам за ней приглядывай, — проворчал Филипп и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза.
Трикси облегченно вздохнула и распахнула дверцу. Взглянув на мост, она оценила расстояние, отделявшее ее от Клуара. Он стоял от нее ярдах в пятидесяти, повернувшись лицом к речке. Подхватив Криса на руки, она спрыгнула на землю и бросилась за карету. Она видела, как Арчи, укладывая багаж, положил ее чемодан сверху, и мысленно поблагодарила его.
— Сейчас за нами приедет Уилл, — шепнула она сыну, беря чемодан. Крис прильнул к ее шее, и Трикси еще крепче прижала его к себе. — А теперь молчи. Представь, что мы солдаты, выполняющие задание.
— Шпионское? — спросил он шепотом.
— И очень важное. Когда мы справимся, король нас наградит.
— Я буду молчать, — пообещал он, крепко обняв мать за шею.
Оставаясь вне пределов видимости тех, кто стоял у реки, Трикси открыла чемодан и достала заряженный пистолет.
— На вашем месте я не стал бы этого делать.
Она резко повернулась, и душа у нее ушла в пятки. Перед ней стоял Филипп.
— Ни с места, или я выстрелю, — предупредила она.
— Ты этого не сделаешь. Угрозы не получилось.
— Женщины не умеют стрелять, — заметил он.
До чего же он глуп! Любой, у кого есть мозги, должен с опаской относиться к пистолету независимо от того, в чьих руках он находится. Правда, в данный момент она и впрямь не могла стрелять, но не потому, что это противоречило логике Филиппа, а потому что, выстрелив в него, предупредила бы второго брата. С другой стороны, если она не выстрелит, то они с Крисом снова окажутся в плену.
Проклятие! И Уилла, как назло, нигде не видно.
— Я не шучу, — заверила она, надеясь выиграть время. — Если вы подойдете ближе, клянусь, я выстрелю.
— Ты даже не знаешь, как обращаться с этой большой и тяжелой штуковиной. — Филипп сделал шаг в ее сторону. — Будь благоразумной. Опусти оружие.
Вспомнив совет Арчи, она сместила мушку, чтобы не убить его, а только ранить, и нажала на спуск. Грохот выстрела заглушил истошный вопль Филиппа. Его эхо разнеслось по всей долине, взмыло в небо и заглохло где-то на полпути до Лондона. Но ничего этого Трикси не слышала, потому что со всех ног мчалась к поросли деревьев.
Жером обернулся на крик и, оценив ситуацию, побежал вдогонку. Но зацепился за ногу Арчи и вытянулся на берегу во весь свой рост.
— Прошу прощения, сэр, — извинился Арчи и подал руку, чтобы помочь упавшему подняться. Однако на этот раз сам споткнулся и тяжело рухнул на Жерома Клуара.
— Неуклюжий урод! — воскликнул Жером, побагровев. Арчи даже испугался, как бы того не хватил удар. — Немедленно слезь с меня!
Взглянув в сторону холма, Арчи увидел Уилла, скачущего во весь опор к карете, и всей своей тяжестью навалился на Жерома.
— Будь ты проклят! — простонал тот, хватая ртом воздух. Пытаясь подняться, Арчи вонзил локоть в грудь Жерома и подался вперед.
От пронзительного вопля Жерома лошади запрядали ушами, Арчи на мгновение оглох, а возница незаметно улыбнулся. С момента, как его наняли в Дувре, он уже неоднократно испытал на собственной шкуре гнев Жерома.
— Слава Богу, — выдохнула Трикси, стоя на краю дороги. Глядя, как Уилл с отчаянием погоняет лошадей, она испытывала такое чувство благодарности, что была готова в эту минуту уверовать в чудо. — Потерпи, миленький, — прошептала она Крису. — Уилл уже совсем рядом.
Мгновение спустя она передала мальчика конюху, осадившему своего рысака, и вскочила на второго коня, которого Уилл вел за собой на свободном поводке.
В молодости Уилл был лучшим из жокеев, и Трикси к десяти годам научилась у него управляться с лошадьми. Лучшие лошади, выращенные в конюшнях Берли-Хаус, уносили их прочь от Клуаров. Остановившись на следующем перекрестке, чтобы решить, в каком направлении ехать, Трикси сказала:
— Я буду спокойнее себя чувствовать на юге, и от дома это не слишком далеко.
— Хотя никому не придет в голову, что вы отправились на север.
Уилл говорил таким же спокойным голосом, как и хозяйка, чтобы не испугать мальчика, находившегося у него на руках и смотревшего на скачку как на еще одно радостное развлечение столь богатого на приключения дня.
После короткого обсуждения возможных вариантов они приняли решение двигаться на север, и несколько часов спустя маленькая группа въехала в Рамсгейт. В прибрежной гостинице они сняли жилье под вымышленными именами, и, пока Уилл играл с маленьким корабликом ручной работы, оставленным прежними постояльцами, Трикси и Уилл занялись подсчетами средств, которые Трикси могла потратить на свое проживание. Денег оказалось до ужаса мало, а следующий платеж, положенный ей отцом в качестве содержания, должен был прийти не раньше чем через два месяца.
— Монеты могут позволить вам продержаться до той поры, — сказал Уилл. — Нам в Берли-Хаус ничего не нужно.
Небольшая ферма Трикси была самодостаточным хозяйством. Но даже продав монеты, она вынуждена будет зарабатывать на жизнь до тех пор, пока не появится возможность вернуться домой, не подвергаясь опасности. Хотя при соседстве Гросвеноров такая перспектива представлялась маловероятной.
— Я должна найти работу, — решила она.
— Не слишком простая задача для женщины с ребенком, — сказал Уилл.
В эту секунду все как будто остановилось: биение ее сердца, шум волн за окном.
— Я как-то не подумала об этом, — прошептала Трикси. Она была уверена, что молодая женщина благородного воспитания и хорошо образованная с легкостью найдет работу, доступную для представительниц ее класса: гувернантки, компаньонки, няни, экономки. Но теперь с грустью осознала, что вряд ли кто-нибудь возьмет ее в услужение с довеском в виде ребенка.
— Я тоже остаюсь и ищу работу, — твердо заявил Уилл.
— Нет, ты не можешь. Тогда некому будет ухаживать за нашими лошадьми.
Разведение лошадей Трикси рассматривала как основной источник средств существования. Когда они продали одного из рысаков, Берли-Хаус не испытывал недостатка в деньгах на протяжении шести месяцев.
— Вы могли бы обратиться за помощью к Паше, — тихо предложил Уилл.
— Нет, Уилл. Это унизительно для меня. Мы слишком мало с ним знакомы.
— Он говорил, что хочет вам помочь.
— Не знаю, что бы он сказал теперь. А что еще он говорил? — спросила Трикси, вспомнив, что Паша и Уилл часто шептались по углам.
— Он переживал по поводу всего этого… из-за Гросвеноров и Клуаров. И он не ошибся, — угрюмо произнес Уилл. — Он просил послать за ним, если с вами приключится беда. Он не прикидывался, Мисси.
— Нисколько не сомневаюсь, что у него были самые лучшие намерения, но мне бы не хотелось идти к Паше Дюра с протянутой рукой. Тебе этого не понять. — Женщины вились вокруг Паши роем, и все чего-то от него хотели: секса или других милостей. Визит в салон модного платья на многое раскрыл ей глаза. — Я как-нибудь выкручусь.
— Гросвеноры не отстанут.
Напоминать об этом было ни к чему. Эта мысль засела у нее в голове как заноза. Даже если Клуары уедут из Англии, даже если она умудрится содержать себя и Криса вдали от Берли-Хаус, перспектива возвращения домой представлялась маловероятной.
— Почему бы нам не попытаться продать монеты? — предложила она. — А потом я буду думать, что делать дальше. — Трикси вдруг поняла, что больше не в состоянии все это выносить: неизвестность будущего, Клуаров и Гросвеноров, смертельную угрозу жизни ее сына, невозможность существования без денег вдали от дома. — У меня был ужасно тяжелый день, Уилл, — прошептала она в полном изнеможении. — Я больше не в силах говорит о делах.
— Пойду скажу, чтобы нам принесли ужин, — быстро проговорил Уилл. — А утром попробую найти покупателя на монеты. Ни о чем не беспокойтесь, Мисси. Все как-нибудь образуется.
Утром Уилл не только нашел покупателя на монеты. Он взял на себя смелость отправить письмо по адресу, который ему оставил Паша, описал все их беды и попросил о помощи. Капитан одного из кораблей пообещал позаботиться, чтобы письмо достигло Кале уже на другой день.
Уилл убедил Трикси повременить с поиском места хотя бы до его возвращения в Берли-Хаус и выяснения намерений Гросвеноров. Он надеялся, что за это время Паша ответит на его письмо. Посоветовав Трикси не привлекать к себе внимания на тот случай, если Гросвеноры и Клуары предпримут поиски, Уилл уехал, пообещав вернуться через неделю.
Последующие дни проходили в тиши и размышлениях. Единственной заботой Трикси было развлекать Криса в стенах маленького гостиничного номера. Аккуратно расходуя имевшуюся у нее небольшую сумму денег, она купила себе и сыну простую одежду, игрушки и несколько книжек, понравившихся мальчику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— И римские монеты вашего батюшки? — справился Уилл.
Трикси на секунду задумалась.
— Он продал бы за вас, ваша милость, и вашего ребенка душу, — добавил Уилл поспешно, желая развеять ее сомнения. — Он был бы рад, если бы вы смогли ими воспользоваться.
— Очень хорошо, — согласилась наконец Трикси. — Принеси их.
— Я бы мог поехать напрямик, — предложил Уилл, — и снять несколько досок на мосту перед долиной Клостера.
— И когда все пойдут посмотреть, что можно сделать…
— Вы и Крис останетесь возле кареты.
— Куда ты доставишь лошадей? Может, нам с тобой стать разбойниками с большой дороги, Уилл? — пошутила Трикси. — Похоже, у нас мысли работают в одном направлении.
— Ваш батюшка тоже всегда на ходу соображал. Вероятно, это и помогло ему выжить во время путешествий в дальние страны.
— Возьми с собой несколько пистолетов, — хладнокровно велела Трикси.
— Уже взял.
— Арчи помочь не сможет, но мешать не станет.
— Лучше ему даже не пытаться. Мы были друзьями пятьдесят лет. А теперь ступайте, — приказал Уилл. — Орди сказала, что у вас всего десять минут.
Трикси кивнула.
— Мы вернемся, как только сможем, — объявила она, с трудом сдерживая слезы.
Кейт старалась продемонстрировать такое же мужество, но ее подбородок дрожал. Джейн плакала, не скрывая слез. Она была слишком молода, чтобы справиться с подобной душевной травмой.
— Мы позаботимся о Берли-Хаус, Мисси. Да пребудет с вами Господь.
Трикси обняла всех по очереди и, отослав прислугу прочь, вошла в детскую. Объявив Крису, что они едут в Дувр на экскурсию, она взяла его за руку и повела вниз по лестнице, развлекая по пути рассказом о достопримечательностях, которые они увидят. Свой чемодан Трикси предусмотрительно несла сама. В то время как вещи Криса нес следовавший за ними Арчи.
Оказавшись в компании мужчин, Крис старался держаться возле матери, прячась за ее юбкой. Жером велел Трикси и Крису покинуть дом, мужчины в молчании вышли за ними. Минуту спустя они стояли между домом и каретой, маленькая группка доведенных до отчаяния людей, связанных единой целью: спасти жизнь маленького мальчика. Перекинувшись несколькими словами с Жеромом Клуаром, Гарри Гросвенор ускакал прочь, даже не удостоив взгляда четырехлетнего малыша, которого собирался обречь на жалкое прозябание.
В карете никто не разговаривал. Клуары сидели напротив Трикси и ее сына и, казалось, не замечали их. Филипп дремал. Жером глазел в окно. Трикси смотрела, как за окном быстро проплывает знакомый пейзаж, и считала минуты, остававшиеся до моста. Поместив их багаж в сетке за каретой, Арчи вскарабкался на козлы рядом с возницей. Трикси не осмелилась просить внести ее чемодан в салон. Оценив на глаз расстояние с ее места до чемодана, она молча считала секунды и количество шагов, обдумывая, что скажет Крису, чтобы он не испугался.
Ей стоило огромных усилий сохранять самообладание.
«Кто мог предположить, — думала она, — что из-за Тео мне придется сражаться за собственную жизнь?» В тяжелое время глубокой депрессии, когда на протяжении трех долгих лет она ничего другого, кроме грубости, не знала, Тео стал для нее истинным утешением. Он воплощал в себе веселье и радость, когда она уже полностью отчаялась. И теперь эти люди, что сидели напротив, из-за денег Тео готовы были покуситься на жизнь Криса.
Она знала, что такое приют, в прессу время от времени просачивались скандалы, и всплывали на поверхность грязные подробности злодеяний, имевших место в том или ином приюте. Но справедливое возмущение быстро затихало, и бизнес по избавлению от нежеланных детей по-прежнему процветал.
«Нужно найти способ добраться до оружия», — подумала Трикси.
За окнами кареты проплыли две маленькие деревушки, раскинувшиеся на пути от Берли-Хаус к дороге на Лондон. Когда дорога пошла под уклон и они приблизились к долине Клостера, у Трикси участился пульс. Еще полмили, и они достигнут спуска в долину.
Вскоре она почувствовала, что возница затормозил. Колеса жалобно заскрипели. Карета несколько раз дернулась, дремавший человек проснулся и поднял сверкающую плешью голову. Он недоуменно заморгал глазами, щурясь от яркого солнца.
— Где мы? — пробормотал он сонно.
— Все еще у черта на куличках, — отозвался его брат и выглянул в окно. При виде крутого склона и резкого обрыва по левую сторону дороги он еще больше помрачнел. — Кучеру надо бы постараться удержать эту штуковину на дороге.
Его тон окончательно вывел Филиппа из заторможенного состояния. Распрямившись, он выглянул в оконце.
— Может, нам лучше пойти пешком? — пробормотал он со скрытой тревогой в голосе.
— Бога ради, прояви мужество!
От грубого замечания румянец на щеках Филиппа стал еще ярче.
— Мне следовало остаться дома, — заявил он обиженно, — а ты продемонстрировал бы свое мужество в одиночку.
— Мог бы и не ездить, все равно толку от тебя никакого.
— Кстати, я что-то не заметил, чтобы ты сделал что-нибудь полезное. Мы с таким же успехом могли отправить за мальчишкой кого-нибудь другого.
— Не могли. Кто-нибудь другой не справился бы. Я должен был сделать это сам, как, впрочем, делаю и все остальное, в то время как ты хнычешь, скулишь и жалуешься. Заткнись, черт тебя подери.
Эта перебранка братьев позволила Трикси прийти к выводу, что Клуары между собой не ладят. Стан ее врагов не отличался сплоченностью. Возможно, ей удастся обернуть это обстоятельство в свою пользу.
Пока коляска продолжала медленный спуск в долину, время, казалось, остановилось. Когда наконец они достигли низшей точки, у Трикси вспотели ладони и Сердце забилось как бешеное. Она сознавала, что другого шанса на спасение ей может не представиться.
Надо во что бы то ни стало осуществить задуманное.
Ругательства возницы свидетельствовали о том, что возникла какая-то непредвиденная проблема. Именно на это Трикси и надеялась. Мгновение спустя карета остановилась. «Уилл сделал свою работу», — решила Трикси. Ее тревога немного улеглась. Теперь оставалось уповать, что и дальше все пойдет по плану.
Открыв окошко, Жером Клуар выглянул наружу.
— Какого черта стоим? — заорал он.
— Часть моста разобрана, — донесся крик кучера. Выругавшись, Жером отворил дверцу и выпрыгнул наружу.
Затаив дыхание, Трикси ждала, что Филипп последует за братом, но тот даже не пошевелился. И Трикси не могла придумать, как заставить его выйти. От волнения все мысли вылетели У нее из головы. Младший Клуар сидел в углу, презрительно поджав губы и скрестив на круглом животике руки. Трикси охватила паника.
— Вы не станете возражать, если я пойду взглянуть, что произошло? — спросила она наконец, не желая сидеть в бездействии и молча наблюдать, как тает ее шанс на спасение. Она взялась за ручку дверцы. — Идем, Крис, — добавила она спокойно, стараясь не выдать своего страха, словно находилась с друзьями на прогулке. — Пойдем посмотрим, что случилось с мостом.
— Лучше никуда не ходить, — пробурчал Филипп.
— Вы хотите сказать, что ваш брат не позволил бы мне сделать это? — поинтересовалась она любезно, но не без насмешки.
— Я не позволю, — заявил он грубо и выпрямился. Держась за ручку дверцы, Трикси замешкалась. Решится ли она выпрыгнуть с Крисом из коляски, сможет ли Филипп ее остановить, и как далеко находится второй брат, который может воспрепятствовать ее побегу.
— Пригляди за женщиной, — донесся резкий голос Жерома, находившегося у моста.
— Сам за ней приглядывай, — проворчал Филипп и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза.
Трикси облегченно вздохнула и распахнула дверцу. Взглянув на мост, она оценила расстояние, отделявшее ее от Клуара. Он стоял от нее ярдах в пятидесяти, повернувшись лицом к речке. Подхватив Криса на руки, она спрыгнула на землю и бросилась за карету. Она видела, как Арчи, укладывая багаж, положил ее чемодан сверху, и мысленно поблагодарила его.
— Сейчас за нами приедет Уилл, — шепнула она сыну, беря чемодан. Крис прильнул к ее шее, и Трикси еще крепче прижала его к себе. — А теперь молчи. Представь, что мы солдаты, выполняющие задание.
— Шпионское? — спросил он шепотом.
— И очень важное. Когда мы справимся, король нас наградит.
— Я буду молчать, — пообещал он, крепко обняв мать за шею.
Оставаясь вне пределов видимости тех, кто стоял у реки, Трикси открыла чемодан и достала заряженный пистолет.
— На вашем месте я не стал бы этого делать.
Она резко повернулась, и душа у нее ушла в пятки. Перед ней стоял Филипп.
— Ни с места, или я выстрелю, — предупредила она.
— Ты этого не сделаешь. Угрозы не получилось.
— Женщины не умеют стрелять, — заметил он.
До чего же он глуп! Любой, у кого есть мозги, должен с опаской относиться к пистолету независимо от того, в чьих руках он находится. Правда, в данный момент она и впрямь не могла стрелять, но не потому, что это противоречило логике Филиппа, а потому что, выстрелив в него, предупредила бы второго брата. С другой стороны, если она не выстрелит, то они с Крисом снова окажутся в плену.
Проклятие! И Уилла, как назло, нигде не видно.
— Я не шучу, — заверила она, надеясь выиграть время. — Если вы подойдете ближе, клянусь, я выстрелю.
— Ты даже не знаешь, как обращаться с этой большой и тяжелой штуковиной. — Филипп сделал шаг в ее сторону. — Будь благоразумной. Опусти оружие.
Вспомнив совет Арчи, она сместила мушку, чтобы не убить его, а только ранить, и нажала на спуск. Грохот выстрела заглушил истошный вопль Филиппа. Его эхо разнеслось по всей долине, взмыло в небо и заглохло где-то на полпути до Лондона. Но ничего этого Трикси не слышала, потому что со всех ног мчалась к поросли деревьев.
Жером обернулся на крик и, оценив ситуацию, побежал вдогонку. Но зацепился за ногу Арчи и вытянулся на берегу во весь свой рост.
— Прошу прощения, сэр, — извинился Арчи и подал руку, чтобы помочь упавшему подняться. Однако на этот раз сам споткнулся и тяжело рухнул на Жерома Клуара.
— Неуклюжий урод! — воскликнул Жером, побагровев. Арчи даже испугался, как бы того не хватил удар. — Немедленно слезь с меня!
Взглянув в сторону холма, Арчи увидел Уилла, скачущего во весь опор к карете, и всей своей тяжестью навалился на Жерома.
— Будь ты проклят! — простонал тот, хватая ртом воздух. Пытаясь подняться, Арчи вонзил локоть в грудь Жерома и подался вперед.
От пронзительного вопля Жерома лошади запрядали ушами, Арчи на мгновение оглох, а возница незаметно улыбнулся. С момента, как его наняли в Дувре, он уже неоднократно испытал на собственной шкуре гнев Жерома.
— Слава Богу, — выдохнула Трикси, стоя на краю дороги. Глядя, как Уилл с отчаянием погоняет лошадей, она испытывала такое чувство благодарности, что была готова в эту минуту уверовать в чудо. — Потерпи, миленький, — прошептала она Крису. — Уилл уже совсем рядом.
Мгновение спустя она передала мальчика конюху, осадившему своего рысака, и вскочила на второго коня, которого Уилл вел за собой на свободном поводке.
В молодости Уилл был лучшим из жокеев, и Трикси к десяти годам научилась у него управляться с лошадьми. Лучшие лошади, выращенные в конюшнях Берли-Хаус, уносили их прочь от Клуаров. Остановившись на следующем перекрестке, чтобы решить, в каком направлении ехать, Трикси сказала:
— Я буду спокойнее себя чувствовать на юге, и от дома это не слишком далеко.
— Хотя никому не придет в голову, что вы отправились на север.
Уилл говорил таким же спокойным голосом, как и хозяйка, чтобы не испугать мальчика, находившегося у него на руках и смотревшего на скачку как на еще одно радостное развлечение столь богатого на приключения дня.
После короткого обсуждения возможных вариантов они приняли решение двигаться на север, и несколько часов спустя маленькая группа въехала в Рамсгейт. В прибрежной гостинице они сняли жилье под вымышленными именами, и, пока Уилл играл с маленьким корабликом ручной работы, оставленным прежними постояльцами, Трикси и Уилл занялись подсчетами средств, которые Трикси могла потратить на свое проживание. Денег оказалось до ужаса мало, а следующий платеж, положенный ей отцом в качестве содержания, должен был прийти не раньше чем через два месяца.
— Монеты могут позволить вам продержаться до той поры, — сказал Уилл. — Нам в Берли-Хаус ничего не нужно.
Небольшая ферма Трикси была самодостаточным хозяйством. Но даже продав монеты, она вынуждена будет зарабатывать на жизнь до тех пор, пока не появится возможность вернуться домой, не подвергаясь опасности. Хотя при соседстве Гросвеноров такая перспектива представлялась маловероятной.
— Я должна найти работу, — решила она.
— Не слишком простая задача для женщины с ребенком, — сказал Уилл.
В эту секунду все как будто остановилось: биение ее сердца, шум волн за окном.
— Я как-то не подумала об этом, — прошептала Трикси. Она была уверена, что молодая женщина благородного воспитания и хорошо образованная с легкостью найдет работу, доступную для представительниц ее класса: гувернантки, компаньонки, няни, экономки. Но теперь с грустью осознала, что вряд ли кто-нибудь возьмет ее в услужение с довеском в виде ребенка.
— Я тоже остаюсь и ищу работу, — твердо заявил Уилл.
— Нет, ты не можешь. Тогда некому будет ухаживать за нашими лошадьми.
Разведение лошадей Трикси рассматривала как основной источник средств существования. Когда они продали одного из рысаков, Берли-Хаус не испытывал недостатка в деньгах на протяжении шести месяцев.
— Вы могли бы обратиться за помощью к Паше, — тихо предложил Уилл.
— Нет, Уилл. Это унизительно для меня. Мы слишком мало с ним знакомы.
— Он говорил, что хочет вам помочь.
— Не знаю, что бы он сказал теперь. А что еще он говорил? — спросила Трикси, вспомнив, что Паша и Уилл часто шептались по углам.
— Он переживал по поводу всего этого… из-за Гросвеноров и Клуаров. И он не ошибся, — угрюмо произнес Уилл. — Он просил послать за ним, если с вами приключится беда. Он не прикидывался, Мисси.
— Нисколько не сомневаюсь, что у него были самые лучшие намерения, но мне бы не хотелось идти к Паше Дюра с протянутой рукой. Тебе этого не понять. — Женщины вились вокруг Паши роем, и все чего-то от него хотели: секса или других милостей. Визит в салон модного платья на многое раскрыл ей глаза. — Я как-нибудь выкручусь.
— Гросвеноры не отстанут.
Напоминать об этом было ни к чему. Эта мысль засела у нее в голове как заноза. Даже если Клуары уедут из Англии, даже если она умудрится содержать себя и Криса вдали от Берли-Хаус, перспектива возвращения домой представлялась маловероятной.
— Почему бы нам не попытаться продать монеты? — предложила она. — А потом я буду думать, что делать дальше. — Трикси вдруг поняла, что больше не в состоянии все это выносить: неизвестность будущего, Клуаров и Гросвеноров, смертельную угрозу жизни ее сына, невозможность существования без денег вдали от дома. — У меня был ужасно тяжелый день, Уилл, — прошептала она в полном изнеможении. — Я больше не в силах говорит о делах.
— Пойду скажу, чтобы нам принесли ужин, — быстро проговорил Уилл. — А утром попробую найти покупателя на монеты. Ни о чем не беспокойтесь, Мисси. Все как-нибудь образуется.
Утром Уилл не только нашел покупателя на монеты. Он взял на себя смелость отправить письмо по адресу, который ему оставил Паша, описал все их беды и попросил о помощи. Капитан одного из кораблей пообещал позаботиться, чтобы письмо достигло Кале уже на другой день.
Уилл убедил Трикси повременить с поиском места хотя бы до его возвращения в Берли-Хаус и выяснения намерений Гросвеноров. Он надеялся, что за это время Паша ответит на его письмо. Посоветовав Трикси не привлекать к себе внимания на тот случай, если Гросвеноры и Клуары предпримут поиски, Уилл уехал, пообещав вернуться через неделю.
Последующие дни проходили в тиши и размышлениях. Единственной заботой Трикси было развлекать Криса в стенах маленького гостиничного номера. Аккуратно расходуя имевшуюся у нее небольшую сумму денег, она купила себе и сыну простую одежду, игрушки и несколько книжек, понравившихся мальчику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33