Огромные очаги из дикого камня так и дышали жаром — в них круглые сутки не угасал огонь, в небольших пристройках находились маслобойня и пивоварня. Ни в одном из помещений не было окон, и дым от очагов выходил через распахнутые настежь двери, а также через дыру в потолке. Из-за ужасной духоты здесь работали в одном исподнем и босиком, лишь с косынкой на голове.
Отправляя в духовку очередной каравай хлеба, Кейдре в который уже раз позавидовала Тедди — поваренку, поворачивавшему огромный вертел, на котором готовилось жаркое. Мальчишка мог пока не стесняться и ходил совсем нагишом.
Ах, если бы пошел дождь! Кейдре живо представила себе холодные тугие струи. С какой радостью она выбежала бы прямо во двор, чтобы насладиться прохладой летнего ливня!
Она больше не сердилась на Алис. В конце концов, ее сестру можно было понять: она старалась устранить угрозу своему счастью. Норманн действительно хотел Кейдре — ее до сих пор передергивало от воспоминаний, будивших какие-то странные ощущения во всем теле. Но ведь она ясно сказала Алис, что никогда в жизни не согласится принадлежать заклятому врагу! Обидно, конечно, когда тебе не верит твоя сестра — пусть и сводная, но на этот раз Кейдре решила простить Алис все оскорбления.
А вот норманн — совсем иное дело!
Кейдре по-прежнему была полна решимости не признавать хозяина в этом захватчике. Пусть он даже забьет ее до смерти — она не покорится! И она не слабее Тильди и Тедди — а ведь они трудятся в поварне всю жизнь! И если уж на то пошло — чем она лучше остальных рабов? Тот же Тедди приходился ей двоюродным братом по матери. Энни тоже трудилась в поварне после того, как родилась Кейдре, — до самой смерти.
Кейдре поклялась себе, что будет работать еще больше, чем остальные, и ни за что не попросит пощады. Пусть этот норманн видит, что не у него одного есть гордость. Она умрет — но не покорится!
Глава 13
От жары и дыма у нее мутилось в глазах. Задыхаясь и кашляя, Кейдре с трудом ворочала огромный котел с картошкой.
— Эй, пошевеливайся! — прикрикнула на нее Тильди. — Что ты ползаешь, как улитка? Лорд вот-вот явится из деревни!
Котел выскользнул из потных рук и грохнулся об пол. Картошка полетела во все стороны.
— Дура! — взорвалась Тильди. — Растяпа! Из чего теперь готовить начинку для пирогов?
Кейдре пришла в себя в тот самый миг, когда разъяренная повариха отвесила ей звонкую оплеуху. Она охнула и пошатнулась. Но и Тильди, сообразившая наконец, что она сделала, была потрясена не меньше. Ее пышная грудь вздымалась над выпиравшим животом — повариха донашивала пятого ребенка.
— Ничего страшного. — Кейдре первая нашла в себе силы заговорить, хотя сердце тоскливо ныло от обиды. — Я знаю — ты не нарочно!
— Конечно, конечно! — Тильди попятилась. Казалось, она вот-вот разрыдается. — Ох, Кейдре, ты же испортила всю начинку! Что мы теперь будем делать? А вдруг он прикажет нас выдрать, а я на сносях!
— Тише, Тильди, — Кейдре ласково обняла повариху, — я обещаю, что тебя никто не тронет!
Однако женщина была испугана не на шутку. За время работы в поварне Кейдре успела заметить, как робеет челядь перед своим новым лордом. В этом не было ничего удивительного: после Гастингса любому саксу стало известно имя Рольфа Беспощадного, пролившего целые реки крови их соплеменников. Появление беженцев из разоренного Кесопа повергло в панику всех обитателей Эльфгара, а огромный рост и зловещая физиономия проклятого норманна только добавили страху.
— Давай испечем еще несколько свежих караваев! — предложила Кейдре. — Ну же, Тильди, перестань реветь! Пойди подыши во дворе. А я пока замешу тесто!
Рольф довольно улыбался, разглядывая глубокий ров с отвесными стенами. Извлеченная из него земля пошла на возведение насыпи по всем правилам фортификации. Палисад ставили на совесть, выбирая самые толстые и тяжелые бревна. Скоро его тоже закончат — и можно будет приступить к цитадели.
Сегодня он наблюдал за работами с задней стороны замка, и, поскольку возвращался не через главные ворота, ему предстояло проехать мимо поварни и маслобойни.
Приземистые постройки утопали в облаках дыма. От запаха жаркого и свежего хлеба у Рольфа заурчало в желудке. Одна рабыня вышла из маслобойни со свежим маслом, другая-из поварни с тяжело груженным подносом; обе они направились к господскому дому. Выскочил мальчишка и выплеснул ведро помоев. После этого двор опустел, и Рольф не спеша направил коня к крыльцу. Но тут из поварни вышла еще одна рабыня и отправилась к пивоварам.
У Рольфа сладко замерло сердце. Рука сама натянула поводья, приказывая коню остановиться. Конечно, это была Кейдре!
Рыцарь не видел ее уже несколько дней и вспоминал все чаще, несмотря на все усилия выбросить из головы дерзкую девчонку. Он мрачнел на глазах и все чаще придирался к своим людям по поводу и без повода — так что даже Гай позволил себе однажды ехидную шутку на этот счет. Рольф попытался отмолчаться, и тогда Гай с хохотом предложил ему найти облегчение под юбкой у Летти. Многие из, его солдат уже свели с ней знакомство. Прежде Рольф последовал бы дружескому совету, не гнушаясь попользоваться тем же товаром, что пришелся по душе его вассалам. Прежде — но не теперь.
У Рольфа перехватило дыхание от острой вспышки страсти. Она была почти голой — нижняя сорочка, насквозь мокрая от пота, так облепила тело, что можно было разглядеть малейшую выпуклость.
Позабыв обо всем на свете, Рольф как во сне направил коня следом за ней.
Вдруг девушка остановилась и закашлялась, согнувшись чуть не пополам. Норманн мигом соскочил на землю и обнял ее, помогая удержаться на ногах. Ее слабость и покорность неприятно поразили его, а на смену страсти пришел испуг.
— Все, уже прошло… — прохрипела она, не торопясь высвободиться из заботливых рук. Однако, когда Кейдре подняла глаза и увидала, кто пришел ей на помощь, она вздрогнула от неожиданности.
Рольф испуганно разглядывал обожженное докрасна, лоснящееся лицо. На подбородке Кейдре синела свежая ссадина, под чудесными фиалковыми глазами залегли темные круги; пышные медно-рыжие локоны, безжалостно скрученные под тугой косынкой, насквозь пропитались потом. Она едва держалась на ногах.
— Ты больна! — воскликнул рыцарь, хватая ее за плечи.
— Отпусти! — Кейдре с трудом подавила новый приступ кашля. — Я вполне здорова!
Однако Рольф ясно видел, какого усилия требует от нее каждое движение.
— Позволь я помогу тебе, — ласково сказал он. — Ты должна отдохнуть.
— Все это из-за дыма! — упрямо вскинулась она.
— Какого дыма?
— Там, внутри!
Рольф по-прежнему ничего не понимал. Убедившись, что девушка уже отдышалась и может стоять самостоятельно, он вошел в поварню. Там работали четверо рабов, включая голого мальчишку, присматривавшего за жарким. А ему еще все утро казалось, что стоит неимоверная жара! Оказывается, он и понятия не имел о том, какой ад царит в его собственной поварне!
— Там же сдохнуть можно! — мрачно буркнул Рольф, вернувшись к Кейдре.
— Никто не жалуется. — Она небрежно повела плечом. — Как будто не понятно, что огня без дыма не бывает!
— Но разве нельзя было устроить дымоход? — Рольф впервые в жизни зашел в поварню и запоздало подумал о том, что такие же ужасные условия могли быть и в тех отобранных у саксов поместьях, где ему приходилось распоряжаться прежде.
Кейдре отвечала ему усталым, равнодушным взглядом.
— Кроме дымохода, можно прорубить окна!
— В поварне не положены окна!
— Ну, значит, мы это изменим. — Он тревожно прошелся взглядом по ссадине на лице и испачканной сорочке. — Что произошло?
— Просто несчастный случай.
— Ты похожа на обычную кухонную девку.
— А я и есть кухонная девка. В конце концов, это же ваш приказ — отправить меня в поварню!
— Разве ты не присматриваешь здесь за поварами? — Рольф чувствовал, как медленно закипает в груди черная, душная ярость.
— Присматриваю? — Кейдре хрипло расхохоталась. — Я что, похожа на надсмотрщика? — Она выразительно показала на свое изможденное, покрытое потом тело. Ее рука заметно дрожала.
— Ты измучена до смерти!
— Я отлично себя чувствую и непозволительно долго торчу с вами посреди двора! — вызывающе глянув на рыцаря, отчеканила Кейдре. — Простите, у меня полно дел! — Она резко повернулась, собираясь вернуться в поварню.
Дерзкая, упрямая, она осталась верна себе — ушла, не дожидаясь его позволения! Рольф послал бы ее ко всем чертям, если бы не боялся за ее здоровье.
— Ты больше туда не вернешься! — рявкнул он, поймав Кейдре за запястье. — И… что это я слышал насчет моего приказа?
— Разве не вы назначили мне это в наказание… милорд?
— Ничего подобного! Но я все-таки отдам тебе один приказ. Ты сейчас же отправишься в постель и будешь отдыхать до самого вечера. Больше никогда — слышишь, никогда — ноги твоей не будет в этой поварне!
Кейдре молчала.
— А теперь постарайся понять еще одну вещь. Ты не имеешь права так себя вести! Ты не благородная леди!
Она закусила губу и, покраснев, пробормотала:
— Слушаюсь.
Он ждал, не спуская с нее глаз. Похоже, она снова готовилась вступить в безнадежную, отчаянную борьбу. Подобная стойкость и отвага не могли не вызывать уважения — тем более что их проявила простая женщина.
Не в силах дольше терпеть возникшее напряжение, Рольф приподнял ее лицо за подбородок.
— Слушаюсь, милорд!
Кейдре едва дышала, но все же не опускала взгляд, стараясь скрыть свой страх.
— Не вздумай поднять на меня руку, Кейдре! — сурово предупредил Рольф.
— Слушаюсь… милорд, — слетело с упрямых губ.
— Вот видишь, не так уж это трудно. — Он с ласковой улыбкой погладил ее по щеке.
Девушка поморщилась и отвернулась.
— Ступай к своей бабке! — приказал норманн. — Пусть сделает примочку, пока щеку не раздуло!
Услышав эти слова, Кейдре мгновенно подхватила подол и понеслась куда глаза глядят — лишь бы скорее оказаться подальше от него!
Глава 14
— Леди, позвольте вас на два слова!
Алис переминалась с ноги на ногу возле хозяйских кресел, не смея в отсутствие Рольфа садиться за стол, хотя его люди уже давно приступили к еде. Она исподтишка огляделась — не слышал ли кто его раздраженного тона. Гай Ле Шан уткнулся носом в тарелку, зато Ательстан оказался не так изворотлив — он явно обратил внимание на то, что сказал его новый хозяин.
— Это не может подождать, милорд? Обед совсем остынет!
— Нет. — Не церемонясь далее, Рольф подхватил ее под локоть и повел наверх.
Алис изо всех сил старалась не выказать, что чувствует себя оскорбленной. Он обращался с ней как с последней рабыней. Она едва поспевала за Рольфом, стыдливо потупив глаза и безуспешно пытаясь понять причину его недовольства.
— Как могло случиться, что вы сказали мне, будто Кейдре присматривает за поварами? На самом деле она работала все это время наравне с простыми рабынями!
— Но она и есть простая рабыня. — Алис невинно захлопала ресницами.
— Она — ваша сестра!
— Кейдре приходится мне сестрой только наполовину, а ее мать — безродная шлюха!
— Тем не менее эта девушка — родная дочь эрла, а значит, не ровня простым крестьянкам в моем замке и ей не место в поварне, среди рабынь.
Алис с облегчением отметила, что норманн немного успокоился. Не дождавшись новых приказаний, она робко окликнула его:
— Милорд?
Рыцарь выжидающе посмотрел на нее.
— Вы ведь не позволите ей оставаться без дела, не так ли? Мы никогда не поощряли нахлебников: в Эльфгаре каждый раб обязан отработать свое содержание.
— Я сам найду ей занятие, и довольно об этом! — Рольф повернулся, чтобы спуститься в зал, но Алис поймала его за рукав.
— Милорд, вы так и не сказали… — она не сразу набралась духу, чтобы закончить вопрос, — когда мы поженимся?
— Разве? — Его лицо помрачнело. — А мне казалось, что я уже говорил об этом. Через две недели — если вы не против…
— О, разумеется, нет! — с облегчением воскликнула Алис. Лицо ее сияло от радости. — Конечно же, я не против.
Кейдре не появилась за общим столом и ко второму завтраку, но Рольф не тревожился — скорее всего она все же подчинилась его приказу и теперь отдыхает. Однако ее не было видно и за ужином, и он снова разозлился, с досадой вспоминая подлую выходку Алис, воспользовавшейся положением хозяйки замка, чтобы отомстить. Наверняка Алис поступала так уже не в первый раз, и Кейдре ничего не оставалось, как только покоряться ее приказам. Нетрудно представить, что может испытать рабыня, оказавшаяся во власти несправедливой хозяйки.
Впрочем, Рольф не воспринимал Кейдре как рабыню — до тех пор, пока об этом не заговорила его невеста. Теперь ему доставляло удовольствие сознание того, что эта гордячка стала его собственностью. Конечно, Кейдре обязана была почитать его как хозяина замка и в качестве равноправного члена семьи — но это были совершенно иные отношения. Рабыня должна не только отработать свой хлеб — она не сможет ни покинуть замок, ни выйти замуж без его разрешения.
А вдруг она все еще чувствует себя плохо? Скорее всего Кейдре осталась на ночь у своей бабки, жившей в деревне, но на всякий случай Рольф решил расспросить слуг.
Так он во второй раз в жизни оказался в поварне, освещенной в этот час чадными жировыми светильниками. В итоге он испытал большее потрясение, когда увидал ее все за той же непосильной работой, чем если бы встретил призрака.
Почувствовав его присутствие, Кейдре выпрямилась и обернулась.
— И ты посмела, — пробормотал он, — посмела открыто мне не подчиниться!
— Я все могу объяснить, — как ни в чем не бывало заявила девушка, опираясь на свежевыскобленный стол.
— Никто не имеет права нарушать мои приказы!
— Но у меня была причина!
— Обычно моим людям достаточно краткого внушения! — Его трясло от ярости.
— Но, милорд…
— Ты что же, совсем ничего не боишься?
— Милорд! — Кейдре отступила, беспомощно выставив перед собой руки. Она едва дышала от усталости и вовсе не собиралась ни с кем пререкаться, от души надеясь на то, что норманн не узнает о ее непослушании. — Мне пришлось заменить Тильди — у нее начались роды, а в поварне и так не хватает рабочих! Я не могла не помочь!
— И ты готова была угробить себя, помогая какой-то рабыне?! — Гнев в душе рыцаря сменился изумлением.
— Но ведь она рожает, милорд! — с чувством воскликнула Кейдре. — И она моя подруга!
— Все, хватит! — Рольф замотал головой. — Ты не можешь нарушать мои приказы, и больше я этого не допущу!
— Вы прикажете меня высечь?
— Откровенно говоря, хорошая порка пошла бы тебе только на пользу. Если ты посмеешь перечить мне снова — пеняй на себя!
Несмотря на то что ее губы дрожали от обиды и возмущения, Кейдре по-прежнему старалась держаться с достоинством.
— Ну хватит, довольно. Ты уже кончила работу. Впредь сначала спрашивай меня, согласен ли я отпустить тебя на поварню. А теперь марш в спальню!
— В спальню — или сразу в постель? — Ее испуг моментально развеялся.
— А ты, кажется, была бы не прочь? — насмешливо осведомился он.
— Еще чего!
— Смотри — тебе достаточно только намекнуть, и я не откажусь!
— Зато откажусь я!
— Зря петушишься, Кейдре. Я все равно тебя переспорю!
— Ненавижу тебя! — выпалила она. — Норманн!
— Лучше скажи, где ты спишь?
— В зале. — Кейдре демонстративно не заметила галантно подставленную руку рыцаря.
Они вышли во двор, освещенный луной, и девушка с наслаждением вдохнула полной грудью прохладный воздух. Заметив, что Рольф любуется ее точеным профилем, она отвернулась и покраснела.
— Идем! — Он грубовато взял ее под локоть, и теперь уже ей ничего не оставалось, как только подчиниться.
Кейдре долго не могла заснуть; но едва ей удалось смежить веки, как рядом раздались тревожные голоса, и сильные руки безжалостно вырвали ее из забытья.
— Кейдре, Кейдре, проснись! Да проснись же ты!
— Что случилось? — В неверном свете коптилки она не сразу узнала Ательстана и одного из его рабов.
Поднятая ими возня всполошила собак, и гончие залаяли вразнобой.
— Моей жене плохо! — запричитал раб. — Она никак не разродится! Это уже пятый ребенок, и всегда у нее были легкие роды, а теперь что-то идет не так! Пожалуйста, помоги ей!
— Уже иду! — Кейдре, вскочив на ноги, натянула платье и тут с отчаянием вспомнила о том, что у нее нет нужных трав.
— Что за шум?
Услышав голос Рольфа, девушка резко выпрямилась. Норманн спускался в зал в одних панталонах, с мечом наголо.
— Это все из-за Тильди, милорд, — отвечал Ательстан. — У нее случились тяжелые роды!
— Позовите кого-нибудь из женщин! — приказал рыцарь.
— Здесь могу помочь только я, милорд, — твердо заявила Кейдре, стараясь не поддаться невольной вспышке гнева. — И мне нужна моя ладанка с травами!
Рольф окинул ее пронзительным взглядом, затем рявкнул на Ательстана, и старый сакс помчался наверх, в его спальню, а затем, вернувшись, подал ей ладанку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Отправляя в духовку очередной каравай хлеба, Кейдре в который уже раз позавидовала Тедди — поваренку, поворачивавшему огромный вертел, на котором готовилось жаркое. Мальчишка мог пока не стесняться и ходил совсем нагишом.
Ах, если бы пошел дождь! Кейдре живо представила себе холодные тугие струи. С какой радостью она выбежала бы прямо во двор, чтобы насладиться прохладой летнего ливня!
Она больше не сердилась на Алис. В конце концов, ее сестру можно было понять: она старалась устранить угрозу своему счастью. Норманн действительно хотел Кейдре — ее до сих пор передергивало от воспоминаний, будивших какие-то странные ощущения во всем теле. Но ведь она ясно сказала Алис, что никогда в жизни не согласится принадлежать заклятому врагу! Обидно, конечно, когда тебе не верит твоя сестра — пусть и сводная, но на этот раз Кейдре решила простить Алис все оскорбления.
А вот норманн — совсем иное дело!
Кейдре по-прежнему была полна решимости не признавать хозяина в этом захватчике. Пусть он даже забьет ее до смерти — она не покорится! И она не слабее Тильди и Тедди — а ведь они трудятся в поварне всю жизнь! И если уж на то пошло — чем она лучше остальных рабов? Тот же Тедди приходился ей двоюродным братом по матери. Энни тоже трудилась в поварне после того, как родилась Кейдре, — до самой смерти.
Кейдре поклялась себе, что будет работать еще больше, чем остальные, и ни за что не попросит пощады. Пусть этот норманн видит, что не у него одного есть гордость. Она умрет — но не покорится!
Глава 13
От жары и дыма у нее мутилось в глазах. Задыхаясь и кашляя, Кейдре с трудом ворочала огромный котел с картошкой.
— Эй, пошевеливайся! — прикрикнула на нее Тильди. — Что ты ползаешь, как улитка? Лорд вот-вот явится из деревни!
Котел выскользнул из потных рук и грохнулся об пол. Картошка полетела во все стороны.
— Дура! — взорвалась Тильди. — Растяпа! Из чего теперь готовить начинку для пирогов?
Кейдре пришла в себя в тот самый миг, когда разъяренная повариха отвесила ей звонкую оплеуху. Она охнула и пошатнулась. Но и Тильди, сообразившая наконец, что она сделала, была потрясена не меньше. Ее пышная грудь вздымалась над выпиравшим животом — повариха донашивала пятого ребенка.
— Ничего страшного. — Кейдре первая нашла в себе силы заговорить, хотя сердце тоскливо ныло от обиды. — Я знаю — ты не нарочно!
— Конечно, конечно! — Тильди попятилась. Казалось, она вот-вот разрыдается. — Ох, Кейдре, ты же испортила всю начинку! Что мы теперь будем делать? А вдруг он прикажет нас выдрать, а я на сносях!
— Тише, Тильди, — Кейдре ласково обняла повариху, — я обещаю, что тебя никто не тронет!
Однако женщина была испугана не на шутку. За время работы в поварне Кейдре успела заметить, как робеет челядь перед своим новым лордом. В этом не было ничего удивительного: после Гастингса любому саксу стало известно имя Рольфа Беспощадного, пролившего целые реки крови их соплеменников. Появление беженцев из разоренного Кесопа повергло в панику всех обитателей Эльфгара, а огромный рост и зловещая физиономия проклятого норманна только добавили страху.
— Давай испечем еще несколько свежих караваев! — предложила Кейдре. — Ну же, Тильди, перестань реветь! Пойди подыши во дворе. А я пока замешу тесто!
Рольф довольно улыбался, разглядывая глубокий ров с отвесными стенами. Извлеченная из него земля пошла на возведение насыпи по всем правилам фортификации. Палисад ставили на совесть, выбирая самые толстые и тяжелые бревна. Скоро его тоже закончат — и можно будет приступить к цитадели.
Сегодня он наблюдал за работами с задней стороны замка, и, поскольку возвращался не через главные ворота, ему предстояло проехать мимо поварни и маслобойни.
Приземистые постройки утопали в облаках дыма. От запаха жаркого и свежего хлеба у Рольфа заурчало в желудке. Одна рабыня вышла из маслобойни со свежим маслом, другая-из поварни с тяжело груженным подносом; обе они направились к господскому дому. Выскочил мальчишка и выплеснул ведро помоев. После этого двор опустел, и Рольф не спеша направил коня к крыльцу. Но тут из поварни вышла еще одна рабыня и отправилась к пивоварам.
У Рольфа сладко замерло сердце. Рука сама натянула поводья, приказывая коню остановиться. Конечно, это была Кейдре!
Рыцарь не видел ее уже несколько дней и вспоминал все чаще, несмотря на все усилия выбросить из головы дерзкую девчонку. Он мрачнел на глазах и все чаще придирался к своим людям по поводу и без повода — так что даже Гай позволил себе однажды ехидную шутку на этот счет. Рольф попытался отмолчаться, и тогда Гай с хохотом предложил ему найти облегчение под юбкой у Летти. Многие из, его солдат уже свели с ней знакомство. Прежде Рольф последовал бы дружескому совету, не гнушаясь попользоваться тем же товаром, что пришелся по душе его вассалам. Прежде — но не теперь.
У Рольфа перехватило дыхание от острой вспышки страсти. Она была почти голой — нижняя сорочка, насквозь мокрая от пота, так облепила тело, что можно было разглядеть малейшую выпуклость.
Позабыв обо всем на свете, Рольф как во сне направил коня следом за ней.
Вдруг девушка остановилась и закашлялась, согнувшись чуть не пополам. Норманн мигом соскочил на землю и обнял ее, помогая удержаться на ногах. Ее слабость и покорность неприятно поразили его, а на смену страсти пришел испуг.
— Все, уже прошло… — прохрипела она, не торопясь высвободиться из заботливых рук. Однако, когда Кейдре подняла глаза и увидала, кто пришел ей на помощь, она вздрогнула от неожиданности.
Рольф испуганно разглядывал обожженное докрасна, лоснящееся лицо. На подбородке Кейдре синела свежая ссадина, под чудесными фиалковыми глазами залегли темные круги; пышные медно-рыжие локоны, безжалостно скрученные под тугой косынкой, насквозь пропитались потом. Она едва держалась на ногах.
— Ты больна! — воскликнул рыцарь, хватая ее за плечи.
— Отпусти! — Кейдре с трудом подавила новый приступ кашля. — Я вполне здорова!
Однако Рольф ясно видел, какого усилия требует от нее каждое движение.
— Позволь я помогу тебе, — ласково сказал он. — Ты должна отдохнуть.
— Все это из-за дыма! — упрямо вскинулась она.
— Какого дыма?
— Там, внутри!
Рольф по-прежнему ничего не понимал. Убедившись, что девушка уже отдышалась и может стоять самостоятельно, он вошел в поварню. Там работали четверо рабов, включая голого мальчишку, присматривавшего за жарким. А ему еще все утро казалось, что стоит неимоверная жара! Оказывается, он и понятия не имел о том, какой ад царит в его собственной поварне!
— Там же сдохнуть можно! — мрачно буркнул Рольф, вернувшись к Кейдре.
— Никто не жалуется. — Она небрежно повела плечом. — Как будто не понятно, что огня без дыма не бывает!
— Но разве нельзя было устроить дымоход? — Рольф впервые в жизни зашел в поварню и запоздало подумал о том, что такие же ужасные условия могли быть и в тех отобранных у саксов поместьях, где ему приходилось распоряжаться прежде.
Кейдре отвечала ему усталым, равнодушным взглядом.
— Кроме дымохода, можно прорубить окна!
— В поварне не положены окна!
— Ну, значит, мы это изменим. — Он тревожно прошелся взглядом по ссадине на лице и испачканной сорочке. — Что произошло?
— Просто несчастный случай.
— Ты похожа на обычную кухонную девку.
— А я и есть кухонная девка. В конце концов, это же ваш приказ — отправить меня в поварню!
— Разве ты не присматриваешь здесь за поварами? — Рольф чувствовал, как медленно закипает в груди черная, душная ярость.
— Присматриваю? — Кейдре хрипло расхохоталась. — Я что, похожа на надсмотрщика? — Она выразительно показала на свое изможденное, покрытое потом тело. Ее рука заметно дрожала.
— Ты измучена до смерти!
— Я отлично себя чувствую и непозволительно долго торчу с вами посреди двора! — вызывающе глянув на рыцаря, отчеканила Кейдре. — Простите, у меня полно дел! — Она резко повернулась, собираясь вернуться в поварню.
Дерзкая, упрямая, она осталась верна себе — ушла, не дожидаясь его позволения! Рольф послал бы ее ко всем чертям, если бы не боялся за ее здоровье.
— Ты больше туда не вернешься! — рявкнул он, поймав Кейдре за запястье. — И… что это я слышал насчет моего приказа?
— Разве не вы назначили мне это в наказание… милорд?
— Ничего подобного! Но я все-таки отдам тебе один приказ. Ты сейчас же отправишься в постель и будешь отдыхать до самого вечера. Больше никогда — слышишь, никогда — ноги твоей не будет в этой поварне!
Кейдре молчала.
— А теперь постарайся понять еще одну вещь. Ты не имеешь права так себя вести! Ты не благородная леди!
Она закусила губу и, покраснев, пробормотала:
— Слушаюсь.
Он ждал, не спуская с нее глаз. Похоже, она снова готовилась вступить в безнадежную, отчаянную борьбу. Подобная стойкость и отвага не могли не вызывать уважения — тем более что их проявила простая женщина.
Не в силах дольше терпеть возникшее напряжение, Рольф приподнял ее лицо за подбородок.
— Слушаюсь, милорд!
Кейдре едва дышала, но все же не опускала взгляд, стараясь скрыть свой страх.
— Не вздумай поднять на меня руку, Кейдре! — сурово предупредил Рольф.
— Слушаюсь… милорд, — слетело с упрямых губ.
— Вот видишь, не так уж это трудно. — Он с ласковой улыбкой погладил ее по щеке.
Девушка поморщилась и отвернулась.
— Ступай к своей бабке! — приказал норманн. — Пусть сделает примочку, пока щеку не раздуло!
Услышав эти слова, Кейдре мгновенно подхватила подол и понеслась куда глаза глядят — лишь бы скорее оказаться подальше от него!
Глава 14
— Леди, позвольте вас на два слова!
Алис переминалась с ноги на ногу возле хозяйских кресел, не смея в отсутствие Рольфа садиться за стол, хотя его люди уже давно приступили к еде. Она исподтишка огляделась — не слышал ли кто его раздраженного тона. Гай Ле Шан уткнулся носом в тарелку, зато Ательстан оказался не так изворотлив — он явно обратил внимание на то, что сказал его новый хозяин.
— Это не может подождать, милорд? Обед совсем остынет!
— Нет. — Не церемонясь далее, Рольф подхватил ее под локоть и повел наверх.
Алис изо всех сил старалась не выказать, что чувствует себя оскорбленной. Он обращался с ней как с последней рабыней. Она едва поспевала за Рольфом, стыдливо потупив глаза и безуспешно пытаясь понять причину его недовольства.
— Как могло случиться, что вы сказали мне, будто Кейдре присматривает за поварами? На самом деле она работала все это время наравне с простыми рабынями!
— Но она и есть простая рабыня. — Алис невинно захлопала ресницами.
— Она — ваша сестра!
— Кейдре приходится мне сестрой только наполовину, а ее мать — безродная шлюха!
— Тем не менее эта девушка — родная дочь эрла, а значит, не ровня простым крестьянкам в моем замке и ей не место в поварне, среди рабынь.
Алис с облегчением отметила, что норманн немного успокоился. Не дождавшись новых приказаний, она робко окликнула его:
— Милорд?
Рыцарь выжидающе посмотрел на нее.
— Вы ведь не позволите ей оставаться без дела, не так ли? Мы никогда не поощряли нахлебников: в Эльфгаре каждый раб обязан отработать свое содержание.
— Я сам найду ей занятие, и довольно об этом! — Рольф повернулся, чтобы спуститься в зал, но Алис поймала его за рукав.
— Милорд, вы так и не сказали… — она не сразу набралась духу, чтобы закончить вопрос, — когда мы поженимся?
— Разве? — Его лицо помрачнело. — А мне казалось, что я уже говорил об этом. Через две недели — если вы не против…
— О, разумеется, нет! — с облегчением воскликнула Алис. Лицо ее сияло от радости. — Конечно же, я не против.
Кейдре не появилась за общим столом и ко второму завтраку, но Рольф не тревожился — скорее всего она все же подчинилась его приказу и теперь отдыхает. Однако ее не было видно и за ужином, и он снова разозлился, с досадой вспоминая подлую выходку Алис, воспользовавшейся положением хозяйки замка, чтобы отомстить. Наверняка Алис поступала так уже не в первый раз, и Кейдре ничего не оставалось, как только покоряться ее приказам. Нетрудно представить, что может испытать рабыня, оказавшаяся во власти несправедливой хозяйки.
Впрочем, Рольф не воспринимал Кейдре как рабыню — до тех пор, пока об этом не заговорила его невеста. Теперь ему доставляло удовольствие сознание того, что эта гордячка стала его собственностью. Конечно, Кейдре обязана была почитать его как хозяина замка и в качестве равноправного члена семьи — но это были совершенно иные отношения. Рабыня должна не только отработать свой хлеб — она не сможет ни покинуть замок, ни выйти замуж без его разрешения.
А вдруг она все еще чувствует себя плохо? Скорее всего Кейдре осталась на ночь у своей бабки, жившей в деревне, но на всякий случай Рольф решил расспросить слуг.
Так он во второй раз в жизни оказался в поварне, освещенной в этот час чадными жировыми светильниками. В итоге он испытал большее потрясение, когда увидал ее все за той же непосильной работой, чем если бы встретил призрака.
Почувствовав его присутствие, Кейдре выпрямилась и обернулась.
— И ты посмела, — пробормотал он, — посмела открыто мне не подчиниться!
— Я все могу объяснить, — как ни в чем не бывало заявила девушка, опираясь на свежевыскобленный стол.
— Никто не имеет права нарушать мои приказы!
— Но у меня была причина!
— Обычно моим людям достаточно краткого внушения! — Его трясло от ярости.
— Но, милорд…
— Ты что же, совсем ничего не боишься?
— Милорд! — Кейдре отступила, беспомощно выставив перед собой руки. Она едва дышала от усталости и вовсе не собиралась ни с кем пререкаться, от души надеясь на то, что норманн не узнает о ее непослушании. — Мне пришлось заменить Тильди — у нее начались роды, а в поварне и так не хватает рабочих! Я не могла не помочь!
— И ты готова была угробить себя, помогая какой-то рабыне?! — Гнев в душе рыцаря сменился изумлением.
— Но ведь она рожает, милорд! — с чувством воскликнула Кейдре. — И она моя подруга!
— Все, хватит! — Рольф замотал головой. — Ты не можешь нарушать мои приказы, и больше я этого не допущу!
— Вы прикажете меня высечь?
— Откровенно говоря, хорошая порка пошла бы тебе только на пользу. Если ты посмеешь перечить мне снова — пеняй на себя!
Несмотря на то что ее губы дрожали от обиды и возмущения, Кейдре по-прежнему старалась держаться с достоинством.
— Ну хватит, довольно. Ты уже кончила работу. Впредь сначала спрашивай меня, согласен ли я отпустить тебя на поварню. А теперь марш в спальню!
— В спальню — или сразу в постель? — Ее испуг моментально развеялся.
— А ты, кажется, была бы не прочь? — насмешливо осведомился он.
— Еще чего!
— Смотри — тебе достаточно только намекнуть, и я не откажусь!
— Зато откажусь я!
— Зря петушишься, Кейдре. Я все равно тебя переспорю!
— Ненавижу тебя! — выпалила она. — Норманн!
— Лучше скажи, где ты спишь?
— В зале. — Кейдре демонстративно не заметила галантно подставленную руку рыцаря.
Они вышли во двор, освещенный луной, и девушка с наслаждением вдохнула полной грудью прохладный воздух. Заметив, что Рольф любуется ее точеным профилем, она отвернулась и покраснела.
— Идем! — Он грубовато взял ее под локоть, и теперь уже ей ничего не оставалось, как только подчиниться.
Кейдре долго не могла заснуть; но едва ей удалось смежить веки, как рядом раздались тревожные голоса, и сильные руки безжалостно вырвали ее из забытья.
— Кейдре, Кейдре, проснись! Да проснись же ты!
— Что случилось? — В неверном свете коптилки она не сразу узнала Ательстана и одного из его рабов.
Поднятая ими возня всполошила собак, и гончие залаяли вразнобой.
— Моей жене плохо! — запричитал раб. — Она никак не разродится! Это уже пятый ребенок, и всегда у нее были легкие роды, а теперь что-то идет не так! Пожалуйста, помоги ей!
— Уже иду! — Кейдре, вскочив на ноги, натянула платье и тут с отчаянием вспомнила о том, что у нее нет нужных трав.
— Что за шум?
Услышав голос Рольфа, девушка резко выпрямилась. Норманн спускался в зал в одних панталонах, с мечом наголо.
— Это все из-за Тильди, милорд, — отвечал Ательстан. — У нее случились тяжелые роды!
— Позовите кого-нибудь из женщин! — приказал рыцарь.
— Здесь могу помочь только я, милорд, — твердо заявила Кейдре, стараясь не поддаться невольной вспышке гнева. — И мне нужна моя ладанка с травами!
Рольф окинул ее пронзительным взглядом, затем рявкнул на Ательстана, и старый сакс помчался наверх, в его спальню, а затем, вернувшись, подал ей ладанку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32