Мисс Эссекс, мисс Имоджин, позвольте представить вам моего сына, лорда Мейтленда.Имоджин и Тесс присели в реверансе. Имоджин почувствовала, что краснеет.— Мы знакомы с лордом Мейтлендом, леди Клэрис, — довольно холодно сказала Тесс. — Он был другом нашего отца, виконта Брайдона.Имоджин знала, что сестра считает Дрейвена беспутным, и все потому, что он такой удалой, и забавный, и слишком красивый, чтобы это пошло ему на пользу, как говаривала их нянюшка в те давние времена, когда она у них еще была.Дрейвен поклонился так, как будто никогда и не ужинал с ними бутербродами с сыром. Но он ужинал, правда, в незапамятные времена, потому что был таким же полоумным лошадником, как и их папа.— Я знаком с Эссексами около двух лет, мама, — сказал он, не отводя взгляда от Имоджин. Ее сердце трепетало, словно птица в клетке.— Что? — удивилась леди Клэрис и сразу же рассмеялась. — Понятно. Вы, должно быть, познакомились, когда дорогой Дрейвен охотился в Шотландии? — В ее тоне появилась некоторая настороженность. Леди Клэрис была неглупа и понимала, что девочки Эссекс потрясающе красивы.Тесс уловила изменение интонации в голосе леди Клэрис и заволновалась. Ведь если леди Клэрис заметит отношение Имоджин к ее сыну, она может отказаться быть их дуэньей — и что тогда делать?— В Шотландии я бываю на скачках, а не на охоте, — сказал Дрейвен матери. В этот момент он склонился к руке Имоджин, и Тесс совсем расстроилась, заметив, что он смотрит на ее сестру почти с такой же страстью, как и она на него.— У моего сына великолепная манера сидеть на лошади, — заявила леди Клэрис, кажется, не заметив, что Аннабел отошла в сторону, даже не потрудившись сделать реверанс, и теперь стояла слишком близко от графа Мейна и чему-то смеялась так, что упруго подскакивали тугие кудряшки, рассыпавшиеся по плечам. — Я так думаю, хотя сама не большая любительница пребывания на открытом воздухе. — Заметив, что Тереза не вполне ее поняла, леди Клэрис пояснила: — Свежий воздух, мисс Эссекс, губителен для цвета кожи. Поэтому я избегаю бывать на скачках. И делаю это только под давлением обстоятельств. Правда, мой сын обожает мое общество и бывает счастлив, если я лично наблюдаю за тем, как одна из его лошадей мчится прямиком к победе.«Мой цвет лица испорчен безвозвратно», — подумала Тесс. Отец таскал их с собой на скачки с тех пор, как сестры научились ходить.— Но я всегда позволяла дорогому Дрейвену поступать в этих делах так, как ему захочется, — продолжала леди Клэрис. — Мне нравится, когда у мужчины есть какое-то увлечение. Слишком многие из моих знакомых джентльменов просиживают целыми днями в своем клубе, не вставая с кресла. Все кончается тем, что они приобретают отвратительные манеры. К тому же, — она доверительно понизила голос, — от этого у них делается шире задняя часть. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? — Она рассмеялась шаловливым смехом. — Мне, конечно, не следовало бы говорить это вам, незамужней девушке, но вы не так уж молоды. Однако не беспокойтесь, дорогая, Холбрук выпустит вас на ярмарку невест в тот же день, как только вы снимете траур.Отвернувшись от Тесс, она, не переводя дыхания, обратилась к Холбруку:— Послушайте, герцог, что нам делать? Я хочу сказать, что рада стать дуэньей для ваших дорогих подопечных на денек-другой, но меня ждет Лондон. Мне нужно к портнихе! — хихикнув, заявила она. — Поэтому я спрашиваю вас, ваша светлость: что нам делать?Опекун, должно быть, привычный к манере разговора леди Клэрис, и бровью не повел. Однако непривычная Тесс почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Кто-то легонько прикоснулся к ее локтю.— Не желаете пройтись по комнате, мисс Эссекс? — услышала она. Рядом стоял, улыбаясь, граф Мейн.— С удовольствием, — сказала она, беспомощно взглянув в ту сторону, где стояла Имоджин, разговаривая с лордом Мейтлендом. Ей увиделось что-то слишком фамильярное в том, как он улыбался Имоджин и как его пальцы прикасались к ее обнаженной руке чуть выше локтя.Граф проследил за ее взглядом.— Рейф, — сказал он приятным низким голосом, который перекрыл визгливую речь леди Клэрис, — наши гости, наверное, проголодались. Не пора ли нам поужинать?Опекун немедленно увел леди Клэрис из комнаты, и звуки ее голоса стали удаляться по коридору, пока не исчезли совсем, когда пара зашла в столовую.— Имоджин! — окликнула сестру Тесс, пытаясь сделать так, чтобы ее голос звучал властно, но не по-матерински. Потом, повернувшись к графу, она оперлась на предложенную руку.Тот некоторое время смотрел на Тесс, потом поднес к губам ее руку. Тесс была в смятении. Уж не вздумал ли он флиртовать с ней?Но в следующую секунду он обратился к Имоджин и, сказав что-то о том, что нет необходимости строго соблюдать этикет между близкими друзьями, решительно увел Имоджин из комнаты.— Мисс Эссекс, — манерно растягивая слова, обратился к ней лорд Мейтленд и поднес к губам ее руку.Боже милосердный, подумала Тесс, за последний час эту самую руку целовали чаще, чем за всю ее жизнь.— Джози! — крикнула она, пытаясь выманить из-за рояля младшую сестру. — Ты можешь теперь удалиться в классную комнату.Мейтленд при всех его дикарских замашках грубым не был. И когда Джози неохотно приблизилась к ним, отвесил ей поклон.— Мисс Джозефина, нынче вечером вы выглядите особенно элегантно, — сказал он.— Хватит чушь молоть! — огрызнулась Джози.— Джози! — воскликнула ошеломленная Тесс.— Да успокойся ты, — бросила Джози. — Это всего лишь Мейтленд. — Потом она снова накинулась на него: — Приберегите этот бред собачий для кого-нибудь другого. Пора бы знать, что я не из тех, кто тает от подобных глупостей!Тесс хотела было отчитать ее, но заметила, что Джози едва сдерживает слезы. Должно быть, она услышала слова леди Клэрис относительно капустной диеты, а Джози была чрезвычайно чувствительна ко всем замечаниям относительно ее фигуры.Но прежде чем Тесс решила, что следует сказать, Мейтленд решительно сунул руку Джози под свой локоть и произнес:— Видите ли, у меня есть вопрос, на который только вы могли бы ответить. Совершенство, моя гнедая кобылка…— Я помню Совершенство, — прервала его Джози. — У нее задние ноги немного длинноваты.— Позвольте не согласиться насчет задних ног, — весело сказал он, ведя Джози к двери. — Но ей, кажется, причиняет страдания болезненность кожи на крупе как раз позади седла.— Вы не пробовали смазывать бальзамом Гуларда? — спросила Джози, полностью переключив внимание на интересный разговор с Мейтлендом. Их отец поручал Джози изготавливать целебные мази и бальзамы для лечения разнообразных лошадиных недугов, и то, что сначала воспринималось как занудная работа, превратилось в настоящее увлечение.Тесс была вынуждена признать, что Мейтленд, когда он хотел, мог быть совершенно очаровательным человеком. Правда, это не имело ни малейшего значения.И все же случались моменты, когда она могла понять, почему Имоджин так страстно любит его. Он был довольно хорош собой с этой его ямкой на подбородке и лихостью в глазах. Но он был не только чокнутым лошадником, он был еще и азартным игроком. Все говорили, что он не мог удержаться, чтобы не побиться об заклад, пусть даже ставил на кон последний грош.Совсем как их папа. Глава 5 УЖИН За столом Тесс оказалась по левую сторону от герцога, а леди Клэрис уселась справа от него. Длинный стол сиял фарфором темно-бордового цвета с золотой каемкой и таким количеством столового серебра при каждом куверте, что каждая тарелка была как будто обнесена с трех сторон небольшим сверкающим забором. Свет свечей, отражаясь в серебре, отбрасывал блики на руки сидящих за столом людей.Все ужины, которые до сих случались в жизни Тесс, обычно состояли самое большее из двух блюд, а когда папа был совсем намели, перечень блюд ограничивался ломтиком птичьего мяса. Но здесь блюда сменяли друг друга с ошеломляющей скоростью. Высокий слуга, у которого волосы были гладко зачесаны назад и убраны под колпак, с молниеносной быстротой забирал у нее тарелку и менял ее на другую, не давая ей возможности даже распробовать блюдо. Подали крошечные канапе с начинкой из цыпленка и лобстера, но не успела она доесть даже один из них, как тарелку убрали. Потом на короткое время появился черепаший суп, за которым последовал мясной пирог.В бокалах искрилось шампанское. Тесс только читала о шампанском, но никогда раньше не видела. Лакей налил ей второй бокал. Напиток был восхитителен. Пузырьки воздуха лопались, покалывая язык и увеличивая удовольствие от выпитого. Тесс даже забыла о том, что она и сестры выглядят как черные вороны, слетевшиеся к столу.— Мисс Эссекс, — обратился к ней опекун, когда леди Клэрис наконец переключила внимание на графа Мейна, — я искренне рад вашему прибытию в мой дом.Тесс улыбнулась ему. Чувствовалось, что он немного устал, а его небрежная прическа мило контрастировала с безупречной элегантностью графа Мейна.— Это нам повезло, что мы оказались здесь, ваша светлость, — сказала она.— Говоря о везении, вы, конечно, преувеличиваете, потому что ко мне вас привела смерть вашего батюшки.— Все это так, — ответила Тесс. — Однако папа перед смертью был прикован к постели, и думаю, ему сейчас лучше там, где он находится. Папа едва ли был бы доволен жизнью, лишившись возможности сесть на лошадь.— Насколько я понимаю, лорд Брайдон просто не проснулся после травмы головы, — осторожно заметил герцог.— Он приходил в сознание несколько раз, — объяснила Тесс, — но был не в состоянии двигаться. Останься он жив, но прикован к постели, он чувствовал бы себя несчастным.— Да, это было бы слишком тяжело для человека его темперамента. Я отчетливо помню свою первую встречу с вашим батюшкой. В Ньюмаркете у него участвовала в скачках лошадь. Я был тогда еще юношей. Его жокей захромал, и ваш батюшка не долго думая вскочил в седло и поскакал сам.— Нетрудно догадаться, что лошадь не выиграла, — улыбнулась Тесс, представив себе эту картину. Это было так похоже на папу: бравада, граничащая с глупостью.— Правда. Лошадь проиграла. Он был слишком тяжел, чтобы она могла выиграть. Тем не менее он получил огромное удовольствие. Толпа ревела, желая ему победы.— Увы, папа редко побеждал, — беспечно сказала Тесс, чувствуя, что шампанское несколько повлияло на ее сдержанность. — Мне даже стыдно, что он попросил вас быть нашим опекуном, ведь вы почти не знали нашу семью. Нельзя было взваливать на вас такое бремя, ваша светлость!Но он лишь улыбнулся:— Как я уже сказал, для меня это удовольствие. У меня нет семьи, кроме моего наследника, троюродного брата, от которого одни неприятности. — Он огляделся вокруг. — И я не планирую женитьбу. Так что этим домом и всем, что в нем есть, никто не пользуется, кроме меня. Поэтому я предпочитаю, чтобы было так, как сейчас.Тесс окинула взглядом сестер, сидевших за столом, пытаясь посмотреть на все его глазами. Глаза Аннабел поблескивали: она наслаждалась флиртом с графом Мейном. Имоджин сияла счастьем: она то и дело останавливала взгляд на лице лорда Меитленда, потом отводила глаза. Тесс надеялась лишь, что леди Клэрис этого не замечает.— Наверное, так выглядела столовая, когда были живы мои родители, — сказал герцог. — Боюсь, что я, сам того не сознавая, стал слишком одиноким человеком. Но должен признаться, очень рад, что мои подопечные уже могут участвовать в разговоре, а не только декламировать детские стишки.— Почему… — начала было Тесс, но не договорила. Кажется, благовоспитанная английская леди не должна задавать вопросов слишком личного свойства? Но она должна была получить ответ на этот вопрос. — Почему вы сказали, что никогда не женитесь, ваша светлость? — спросила она. И тут ей показалось, что он, должно быть, догадался, что они обсуждали этот вопрос, и может решить, будто у нее есть какие-то планы на его счет. — Не подумайте, что я имею какой-то личный интерес, — торопливо добавила она.Но Холбрук смотрел на нее так, как смотрел бы старший брат. Было ясно, что ему даже в голову не приходило, что он мог бы сделать ее или одну из ее сестер герцогиней. И если Аннабел так хочется стать герцогиней, то ей придется переключить внимание на одного из оставшихся семи герцогов. Или, возможно, ей было бы лучше переключиться на друга их опекуна, подумала Тесс, заметив, как на другом конце стола Аннабел смеется чему-то, что говорит ей граф.— Есть люди, которые избегают женитьбы. Я принадлежу к их числу. Однако это не потому, что я мизантроп, мисс Эссекс.— Прошу вас, называйте меня Тесс, — сказала она, отхлебывая еще глоток шампанского. — Мы теперь как-никак одна семья.— С большим удовольствием, — согласился он. — Но и вы называйте меня Рейфом. Терпеть не могу, когда меня именуют «вашей светлостью». И позвольте сказать вам, что я несказанно рад тому, что у меня теперь есть семья.Она улыбнулась ему, и между ними на мгновение установилось такое взаимопонимание, словно они действительно были родными братом и сестрой.— У меня никогда не было сестры, — продолжил он, кивнув лакею, который хотел наполнить шампанским ее бокал. Сам он пил что-то золотистого цвета и без пузырьков, — Мне кажется, что с сестрой должны быть совсем другие отношения, чем с братом.В «Дебретте», который имелся у них, хотя он и был двухлетней давности, упоминалось о брате герцога с маленькой пометкой «покойный» рядом с именем. Тесс было страшно даже подумать о возможности потерять одну из своих сестер.— Я знаю, что у вас когда-то был брат, — сказала она. — Я сожалею, ваша светлость.— Рейф, — поправил он. — По правде говоря, мне до сих пор кажется, что у меня есть брат. Просто он больше не рядом со мной.— Я понимаю, что вы имеете в виду, — взглянула на него Тесс. — Мне, например, до сих пор кажется, что папа вот-вот войдет в дверь. Или даже мама, хотя она умерла много лет назад.— Сентиментальная мы с вами парочка, — заметил он, поблескивая глазами.Тесс заметила печаль в глубине этих серо-голубых глаз и неожиданно преисполнилась симпатией к их неухоженному и довольно одинокому опекуну.— А теперь расскажите мне, каково иметь стольких сестер, — попросил он, снова отхлебывая из бокала.— С сестрами хорошо делиться секретами, — ответила Тесс. — У меня и моих сестер множество секретов.— Какого рода?— Последнее время секреты обычно касаются сердечных дел, — ответила Тесс, подумав, что, возможно, выпила больше шампанского, чем было разумно.— Вот как? Означает ли это, что мне следует ожидать нашествия шотландских поклонников?— Увы, нет, — сказала Тесс, занявшись кусочком камбалы в нежнейшем сливочном соусе. — У папы в отношении нас были грандиозные планы. Он имел намерение, как только сорвет на скачках действительно большой куш, отвезти нас на сезон в Лондон. Он и слышать не хотел ни о каких поклонниках из числа местных джентльменов.— Простите нескромный вопрос, но скажите, влюблялись ли вы в кого-нибудь из этих поклонников, потому что они у вас, естественно, были независимо от того, позволял ли это ваш батюшка или нет?— Время от времени, — сказала Тесс, — увлечения возникали. Но перерасти во что-то более серьезное им было сложно из-за отрицательного отношения папы к местному дворянству.Он с интересом слушал ее, и Тесс это нравилось. Она не могла припомнить случая, когда ее мнением интересовался кто-нибудь другой, кроме сестер.— Вы были знакомы с одним из этих неподходящих джентльменов? Это и был один из ваших многочисленных секретов?— Если я вам расскажу об этом, то вам тоже придется рассказать мне какой-нибудь секрет.— Придется мне что-нибудь придумать, потому что я веду утомительно правильную жизнь.— Однажды я была влюблена в подручного мясника, — сказала она. — Его звали Небби, и он был действительно очаровательным пареньком, хотя подходящим женихом его было трудно назвать.— Еще бы. Как поступил лорд Брайдон, узнав об этой привязанности?— Отец ее поощрял, — усмехнулась Тесс.— Вот как? — удивился Рейф.— Он счел это полезным контактом, потому что Небби в знак признательности доставлял нам самые отборные куски мяса. Нам было обоим, — добавила она, — по одиннадцати лет, так что папа не боялся, что наша взаимная симпатия перерастет в сильное чувство. Он оказался прав: Небби дал мне отставку, женился и уже является папашей двух здоровеньких будущих мясников.— Юный Небби был последним из тех, кто завоевал ваше сердце?— Самым последним, — ответила Тесс.Рейф умудрялся, разговаривая, есть свой ужин, тогда как она отвлекалась и едва ли успевала проглотить хоть кусочек до того, как проворный лакей в очередной раз уносил ее тарелку. Герцог прикоснулся бокалом с золотистой жидкостью к ее шампанскому.— Мне кажется, мы с вами похожи. Одинаково не затронуты сердечными делами.— Увы, — сказала Тесс. — Любовь, видимо, не является моей сильной стороной. Если говорить откровенно, то я нахожу ухаживание весьма утомительным времяпрепровождением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33