— сказал Джаррет.
— Вам… ммм… ничем не нужно помочь? — нерешительно спросила Ренни.
— Помочь?
— Ну… с одеждой? Надеть ночную рубашку и все такое.
— Я не сплю в ночной рубашке. — Такой ответ не обратил Ренни в бегство, на что Джаррет очень надеялся.
Ее щеки, однако, порозовели, а губы слегка приоткрылись. Стараясь не прикасаться к Ренни, Джаррет оперся рукой о дверь. Боль сразу же обожгла плечо.
— Я думаю, вам нужна помощь, — сказала Ренни. Она внимательно смотрела на Джаррета.
Тот осторожно сделал медленный выдох.
— Ту помощь, которая мне нужна, вы мне не сможете оказать, — грубо сказал он. Сексуальный подтекст был выражен достаточно определенно, и Ренни не могла ошибиться в значении сказанного, Она повернулась и гордо вышла из комнаты. Джаррет проводил ее взглядом. Затем закрыл дверь и привалился к ней, желая немедленно оказаться в поезде, уносящемся прочь из Нью-Йорка.
На следующее утро Джаррет одевался долго и неуклюже, но когда закончил, то испытал полное удовлетворение. Он не поддался желанию нагрузить свою руку больше, чем необходимо. Плечо по-прежнему было как деревянное, но, когда он позволил себе двигаться более непринужденно, стало легче.
В столовой на столе его дожидался завтрак. Прощальный пир — подумал Джаррет. Ренни, должно быть, сказала миссис Каванаг, что он уезжает. Джаррет гадал, сможет ли он купить билет на поезд прямо сегодня. Тут ему пришло в голову, что Ренни могла сама купить ему билет. Он вполне это заслужил за ту пощечину, которой удостоил ее прошлым вечером.
Мэри Рини Деннехи — достойная, уважаемая женщина, и он не имел права говорить с ней так, как говорил все время. Мать устыдилась бы его манер, а отец бы его выпорол. Джаррет дал себе слово, что извинится.
Разговаривая сама с собой, с чашкой кофе вошла миссис Каванаг.
Привыкший к постоянному бормотанию кухарки Джаррет снисходительно улыбнулся и взялся за утреннюю газету.
— Ренни спускалась этим утром? — спросил он.
— Час назад кончила завтракать.
— Значит, она пошла на работу, — сказал он. — Я полагаю, вы уже знаете насчет Хьюстона и Келли. Теперь она в безопасности.
— Непременно, я знаю все о работе в прошлую ночь. — Она посмотрела на его плечо, где под рубашкой бугрились бинты. — Но этим утром Ренни пошла не в контору Уорта. Она отправилась на станцию.
На станцию? Ну, значит, она действительно покупает ему билет на Запад. Он расхохотался про себя.
— Так вы ей разрешили? — резко спросила миссис Каванаг.
— Разрешил? Не думаю, что теперь я имею на это право. Честно говоря, я подозревал, что она так поступит. Я не смог заставить ее себя полюбить.
— Какое это все имеет значение? — Она пододвинула ему тарелку с печеньем. — Вот, возьмите с пылу с жару, Я их только что испекла.
Джаррет покорно взял печенье и намазал его медом.
— Какая разница — любит она вас или нет? И вообще все такое. Я так понимаю, что вы согласились ее защищать.
Джаррет откусил кусок печенья. Его не нужно было жевать — оно просто таяло во рту.
— Я ее действительно защищал, — сказал он, — Но опасность миновала. Ренни может ходить куда ей вздумается, и если ей вздумалось идти на станцию, то… — Забыв о ране, Джаррет пожал плечами, но рана тут же напомнила о себе. Он задержал дыхание, затем осторожно вздохнул и выдавил из себя улыбку. — То она может идти.
— Я думала, вы были против. Джаррет нахмурился:
— Против? Если она хочет купить мне билет домой, я должен быть ей только благодарен.
— Купить вам билет? — сказала миссис Каванаг, едва не расплескав кофе. Шея над накрахмаленным воротником побагровела. — Какой такой билет покупают на полицейской станции?
Джаррет замер.
— На полицейской станции? Я думал, она пошла на железнодорожную станцию.
— Вы недалеко уйдете с такими дурацкими представлениями, — сказала миссис Каванаг. — Мэри Рини шла на станцию на Джонс-стрит, рядом с Боуэри. Я думаю, на ту самую, которая приютила Ди Келли.
Джаррет уже был на ногах и направлялся к прихожей. Миссис Каванаг бежала за ним следом.
— Значит, вы не разрешаете, — с удовлетворением заметила она.
— Конечно, не разрешаю. — Обшаривая одежный шкаф, Джаррет нашел наконец свой пыльник. Не обращая внимания на боль, он просунул раненую руку в рукав и натянул на себя пальто.
— Как давно она ушла?
— Как раз перед тем, как вы спустились.
— Тогда я могу ее перехватить до того, как она там появится.
— Мистер Каванаг приготовил для вас лошадь. Она ждет в конюшне.
Джаррет понял, что все еще может улыбаться.
— Вы на меня рассчитывали.
Заметив легкий укор в его глазах, кухарка покраснела.
— Непременно, мы должны быстрее отправиться туда.
Ренни поднималась по каменным ступеням полицейской станции на Джонс-стрит. В одной руке она несла накрытую матерней корзину, в другой держала Библию. Двое патрульных полицейских, выходя из здания, придержали для нее дверь. За спиной Ренни они обменялись одобрительными взглядами, относившимися как к ее фигуре, так и к явно находившемуся в корзине свежему печенью, от запаха которого текли слюнки.
Пройдя по потертому деревянному полу к высокой стойке из красного дерева, Ренни положила Библию перед дежурным сержантом и выжидающе посмотрела на него.
— Да, мэм? — Квадратную челюсть сержанта Моррисона обрамляли бакенбарды, густые усы почти скрывали рот. Взгляд его был любезным. — Вы из церкви? — сказал он, посмотрев на Библию.
— Я пришла, чтобы увидеть миссис Келли, — уклончиво ответила Ренни.
— Миссис Келли? А откуда вам известно насчет миссис Келли?
— Я читаю газеты, сержант. «Кроникл» сообщила об этом в позднем утреннем выпуске. Сержант Моррисон вздохнул.
— Неудивительно, что они об этом сообщили. Дело, в котором замешана Келли, было связано с их репортером.
Он повернулся на стуле и взял связку ключей, висевших на стене за его спиной.
— Я не думаю, что есть большая надежда на спасение ее души, мэм, — сказал сержант, протягивая Ренни ее Библию. — Когда охотник за преступниками вчера вечером привел ее сюда, она бесилась как кошка. Да, вы должны оставаться по эту сторону решетки. В камеру к ней входить нельзя.
— Я понимаю, сержант.
Он открыл дверь, за которой виднелся ряд камер, помещавшихся отдельно от дежурной части, и пропустил Ренни вперед.
— Это печенье уж очень хорошо пахнет, мэм. Вы не будете возражать, если я возьму одно?
Улыбаясь, Ренни подняла бело-голубое клетчатое покрывало и подала ему печенье.
— Здесь хватит на всех заключенных, — сказала она.
— В это утро здесь нет никого, кроме миссис Келли. Мы отпустили пьяниц, когда она устроила вечером адский шум… извините за выражение, мэм.
Полицейский провел ее по коридору к последней камере. Он отстегнул свою дубинку и несколько раз ударил по прутьям решетки. Лежавшая на койке женщина даже не пошевелилась.
— К вам посетитель, миссис Келли. Ответа не последовало.
— Она меня слышит, мэм, но другого ответа вы от нее не добьетесь.
Ренни кивнула.
— Все в порядке, сержант. Вы можете нас оставить. Я не боюсь миссис Келли.
Сержант уже повернулся и пошел, когда Ди Келли села на своей койке. Голос по другую сторону решетки привлек ее внимание, чего никогда бы не добился ни один полицейский. Не веря своим глазам, Келли уставилась на женщину, которая сейчас была вне ее досягаемости.
Ренни никогда не задумывалась, как выглядит Детра Келли. В тех случаях, когда Майкл случалось упоминать о Ди, Ренни о ней не расспрашивала. Этим-то отчасти и объяснялось ее появление на Джонс-стрит. Ренни должна была увидеть женщину, которая пыталась отравить ее сестру и вонзить ножницы в заместителя шерифа.
Детра Келли была маленькой, миниатюрной и напоминала изящную статуэтку. Тем не менее она обладала достаточно пышными формами, и платье цвета морской волны обтягивало ее довольно туго. Когда Детра встала и приблизилась к решетке, Ренни подумала, что ее способ передвижения трудно назвать ходьбой — так энергично она вертела задом на каждом шагу. Это было целое представление, которое произвело на Ренни сильное впечатление. Она не могла себе представить, как Майк могла вообще проводить время в компании этой женщины, оставаясь в здравом уме.
Волосы Детры были такими же черными, как янтарные серьги в ее ушах. Ее неопрятная прическа наводила на мысли о чем-то чувственном. Локоны в беспорядке спадали на плечи, и закрывали шею. Глаза, напоминавшие два кусочка голубого льда, холодно и отчужденно изучали Ренни.
Ренни выдержала этот взгляд.
— Значит, ты пришла, — сказала Ди мягким мелодичным голосом. — Я не удивлена. Совсем не удивлена. Я потеряла Хьюстона, но ты потеряла свое дитя. — Она посмотрела на Библию и холодно улыбнулась. — Как говорится, око за око.
— Я не та, за кого вы меня принимаете, — спокойно сказала Ренни. — Так что можете считать, что вас провели.
Детра нахмурилась. Пристально глядя на Ренни, она ухватилась обеими руками за прутья решетки.
— Тогда кто же вы?
— Мэри Рини Деннехи, — ответила Ренни. — Майкл — моя сестра. — Она увидела, как Ди крепче ухватилась за прутья, словно ноги ее больше не держали. — Прошлой ночью Майкл родила чудесную девочку. Так что чувствуете, как вас провели?
Быстрее молнии Ди просунула руку сквозь прутья решетки. Ей удалось выбить Библию из рук Ренни. Скрюченными как когти пальцами Келли пыталась достать Ренни даже тогда, когда та отскочила в сторону.
Ренни сдернула покрывало с корзинки, которую держала в руке. Печенье и джем полетели на пол. Бросив корзину, Ренни подняла вверх небольшой никелированный пистолет. Она увидела, что холодные глаза Ди Келли все же способны выражать страх.
— Мы с сестрой очень близки, миссис Келли, но она никогда бы об этом не подумала. А я долго не раздумывала, когда услышала, что вас взяли живой.
Детра открыла рот, чтобы закричать. Ренни взвела курок пистолета.
Обе женщины вздрогнули, услышав голос Джаррета, как гром прогремевший в узком коридоре.
— Ради Бога, Ренни, опустите эту штуку.
Детра завизжала.
Ренни выругалась.
Джаррету пришлось раненой рукой преградить путь сержанту, направившемуся по коридору к Ренни.
— Все в порядке, сержант, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Я справлюсь с этим.
Сержант Моррисон колебался, переводя взгляд с одной женщины на другую.
— Она не сказала мне, что доводится сестрой репортеру, — наконец проговорил он. — Если бы я это знал, то не пустил бы ее сюда. — Он медленно отошел к двери.
— Ренни! — спокойно сказал Джаррет. — Опустите пистолет. От убийства Ди никто ничего не выиграет.
Отступив к стене, Ренни продолжала стоять. Крупнокалиберный пистолет был по-прежнему нацелен в сердце Ди.
— Убери ее от меня, Салливан! — выкрикнула Келли. — Разве тебе не нужно вознаграждение?
— Забудь об этом, Ди. Я уже его заработал вчера вечером, а живая ты или мертвая — для меня все равно. Меня совершенно не волнует, что с тобой может случиться. — Джаррет вновь обратился к Ренни. — О чем вы думаете, Ренни? Если вы убьете Ди, то сами займете ее место в камере. Даже сам Джей Мак не сможет вытащить вас оттуда.
Ренни опустила пистолет, повернулась и пристально посмотрела на Джаррета.
— Вы мне все испортили, — сказала она, возмущенно поджав губы. Затем перевела взгляд на Ди и фальшиво заулыбалась.
— Прошу прощения, миссис Келли, я вас не напугала? — Она открыла патронник. Тот был пуст. — Для первого знакомства этого достаточно.
Не обращая внимания на яростный крик Детры, понявшей, какую шутку с ней сыграли, не обращая внимания на печенье, корзинку и Библию, Ренни приподняла с одной стороны юбки и, счастливая, прошла по коридору мимо мрачного Джаррета, мимо сержанта, стоявшего с отвисшей челюстью и выпученными глазами и, наконец, мимо двух патрульных полицейских, возвращавшихся в здание.
Джаррет догнал ее, когда Ренни пересекала Джонс-стрит в поисках экипажа.
— Я приехал сюда на одной из ваших лошадей, — сказал Джаррет.
Ренни остановилась. Сердце ее стучало, никак не успокаиваясь после пережитого приключения.
— И что же?
— Я отвезу вас обратно.
После достаточно долгих размышлений Ренни посмотрела на него взглядом, полным ужаса.
— Но я не могу ехать с вами на одной лошади. Здесь так не принято.
Джаррет схватил ее за локоть и коротко встряхнул.
— Вы самая безумная личность, неважно — мужчина или женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни!
Он понял, что кричит, и понизил голос так, что теперь Ренни уже приходилось напрягать слух.
— Вы только что влетели на полицейскую станцию, направили пистолет на Ди Келли, а теперь беспокоитесь о том, что могут сказать люди, увидев нас вдвоем на лошади!
— Я думала, мы уже договорились, что я всегда хожу, а не влетаю. — Она улыбнулась.
Джаррет внимательно посмотрел на нее.
— Я вижу, вы очень гордитесь собой, не так ли? Даже у кошки, слизывающей у себя с усов украденную сметану, не бывает такого довольного вида, как у вас сейчас.
Пожалуй, улыбка на лице Ренни стала еще шире. Она просто не могла ничего с собой поделать.
Джаррет тоже. Его рука скользнула на талию Ренни, прижав девушку к себе. Джаррет наклонил голову и прижался губами к ее рту. Крепко-крепко.
Последовал лишь слабый намек на сопротивление, и Ренни вся отдалась его прикосновениям. Она обняла Джаррета за шею, приподнявшись на цыпочки. Его губы жадно впивались в ее рот, и Ренни отвечала тем же, не обращая внимания на собравшуюся вокруг них небольшую толпу. Она прижалась к Джаррету, закрыв глаза, вдыхая крепкий аромат мужского тела, запах кожи от пыльника, слабое благоухание крема для бритья.
Поцелуй ее был и сладким, и терпким — как и сама Ренни. Джаррет желал ее всю и понимал, что не сможет получить ничего. Ни на Джонс-стрит, ни где-либо еще.
Он оторвал ее от себя, когда собравшаяся толпа начала аплодировать. Ренни решила, что лучшим выходом из этой нелепой ситуации будет держать себя еще более вызывающе, и сделала перед своими поклонниками изящный реверанс. Но все ее самообладание сошло на нет, когда Ренни заметила в толпе знакомое лицо.
Джаррет почувствовал, как она оцепенела. Он свирепо посмотрел на собравшихся, а когда те не захотели расходиться, проложил дорогу прямо через них, ведя за собой Ренни.
— Что случилось? — спросил он. — В твоем лице ни кровинки.
Если сказать правду, думала Ренни, то какой в этом смысл? В толпе она увидела одного из близких друзей Холлиса. Джеймс Тедди был не просто его другом, он был одним из шаферов в церкви святого Григория. Он узнал ее и узнал Джаррета, и теперь Холлис узнает об этом прежде, чем Ренни доберется до дома.
— Что, Ренни? — сказал Джаррет, видя, что ее мысли сейчас где-то далеко.
Она попыталась изобразить улыбку, чтобы его успокоить, но не смогла найти ничего веселого в том, что случилось.
— Вы хотите сказать, что случилось, не считая того, что я устроила представление? — спросила она. — Я постараюсь резюмировать, мистер Салливан. Обычно я не нахожусь в центре всеобщего внимания. Такие вещи мы любим оставлять на долю Скай. Здесь она ни с кем не сравнится.
— Ну что ж, вы отдали дань ее традициям, — сухо сказал Джаррет. Он все еще чувствовал вкус ее губ и ощущал ее тело. Но теперь в поведении Ренни он не мог найти ничего ободряющего. Заметив, что из-за угла выехал наемный экипаж, Джаррет поднял руку. Экипаж остановился, и Ренни села в него, на этот раз явно не желая воспользоваться помощью Джаррета. Всю дорогу Ренни старательно избегала его взгляда. Как мог понять Джаррет, он явно преступил все границы и злоупотребил оказанным ему гостеприимством.
Следующий час он потратил на подготовку к отъезду.
На переполненном вокзале было шумно. Большинство скамей занимали женщины в широких юбках и с дорожными чемоданами, которые могли бы вместить небольшой арсенал. Мужья стояли позади своих жен, стоически терпя скуку. Время от времени, завидев одинокую женщину, они метали в ее сторону заинтересованные взгляды. Интерес этот, однако, угасал прямо пропорционально числу саквояжей, сумок и чемоданов, которые носильщики тащили за их обладательницей.
Джаррет находил все это захватывающим. Он стоял, прислонившись здоровым плечом к колонне, с небольшим саквояжем у ног. Его шляпа со следами от пота на ленте среди окружавших ее котелков и капоров казалась неуместной, кожаный пыльник на фоне безупречно сшитых френчей и пелерин выглядел совершенно немодным. С печальной улыбкой Джаррет подумал, что будет выглядеть странно для окружающих до тех пор, пока не доберется до Канзас-Сити, а может быть, даже и до Денвера. Благодаря таким людям, как Джей Мак, прокладывающим рельсы везде, где есть свободное пространство, поезд просто перемещал путешественников из одного цивилизованного места в другое, схожее с первым как две капли воды.
Джаррет подозревал, что на вокзале сейчас находится множество людей, которые могут с ним не согласиться, но не собирался менять своего мнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Вам… ммм… ничем не нужно помочь? — нерешительно спросила Ренни.
— Помочь?
— Ну… с одеждой? Надеть ночную рубашку и все такое.
— Я не сплю в ночной рубашке. — Такой ответ не обратил Ренни в бегство, на что Джаррет очень надеялся.
Ее щеки, однако, порозовели, а губы слегка приоткрылись. Стараясь не прикасаться к Ренни, Джаррет оперся рукой о дверь. Боль сразу же обожгла плечо.
— Я думаю, вам нужна помощь, — сказала Ренни. Она внимательно смотрела на Джаррета.
Тот осторожно сделал медленный выдох.
— Ту помощь, которая мне нужна, вы мне не сможете оказать, — грубо сказал он. Сексуальный подтекст был выражен достаточно определенно, и Ренни не могла ошибиться в значении сказанного, Она повернулась и гордо вышла из комнаты. Джаррет проводил ее взглядом. Затем закрыл дверь и привалился к ней, желая немедленно оказаться в поезде, уносящемся прочь из Нью-Йорка.
На следующее утро Джаррет одевался долго и неуклюже, но когда закончил, то испытал полное удовлетворение. Он не поддался желанию нагрузить свою руку больше, чем необходимо. Плечо по-прежнему было как деревянное, но, когда он позволил себе двигаться более непринужденно, стало легче.
В столовой на столе его дожидался завтрак. Прощальный пир — подумал Джаррет. Ренни, должно быть, сказала миссис Каванаг, что он уезжает. Джаррет гадал, сможет ли он купить билет на поезд прямо сегодня. Тут ему пришло в голову, что Ренни могла сама купить ему билет. Он вполне это заслужил за ту пощечину, которой удостоил ее прошлым вечером.
Мэри Рини Деннехи — достойная, уважаемая женщина, и он не имел права говорить с ней так, как говорил все время. Мать устыдилась бы его манер, а отец бы его выпорол. Джаррет дал себе слово, что извинится.
Разговаривая сама с собой, с чашкой кофе вошла миссис Каванаг.
Привыкший к постоянному бормотанию кухарки Джаррет снисходительно улыбнулся и взялся за утреннюю газету.
— Ренни спускалась этим утром? — спросил он.
— Час назад кончила завтракать.
— Значит, она пошла на работу, — сказал он. — Я полагаю, вы уже знаете насчет Хьюстона и Келли. Теперь она в безопасности.
— Непременно, я знаю все о работе в прошлую ночь. — Она посмотрела на его плечо, где под рубашкой бугрились бинты. — Но этим утром Ренни пошла не в контору Уорта. Она отправилась на станцию.
На станцию? Ну, значит, она действительно покупает ему билет на Запад. Он расхохотался про себя.
— Так вы ей разрешили? — резко спросила миссис Каванаг.
— Разрешил? Не думаю, что теперь я имею на это право. Честно говоря, я подозревал, что она так поступит. Я не смог заставить ее себя полюбить.
— Какое это все имеет значение? — Она пододвинула ему тарелку с печеньем. — Вот, возьмите с пылу с жару, Я их только что испекла.
Джаррет покорно взял печенье и намазал его медом.
— Какая разница — любит она вас или нет? И вообще все такое. Я так понимаю, что вы согласились ее защищать.
Джаррет откусил кусок печенья. Его не нужно было жевать — оно просто таяло во рту.
— Я ее действительно защищал, — сказал он, — Но опасность миновала. Ренни может ходить куда ей вздумается, и если ей вздумалось идти на станцию, то… — Забыв о ране, Джаррет пожал плечами, но рана тут же напомнила о себе. Он задержал дыхание, затем осторожно вздохнул и выдавил из себя улыбку. — То она может идти.
— Я думала, вы были против. Джаррет нахмурился:
— Против? Если она хочет купить мне билет домой, я должен быть ей только благодарен.
— Купить вам билет? — сказала миссис Каванаг, едва не расплескав кофе. Шея над накрахмаленным воротником побагровела. — Какой такой билет покупают на полицейской станции?
Джаррет замер.
— На полицейской станции? Я думал, она пошла на железнодорожную станцию.
— Вы недалеко уйдете с такими дурацкими представлениями, — сказала миссис Каванаг. — Мэри Рини шла на станцию на Джонс-стрит, рядом с Боуэри. Я думаю, на ту самую, которая приютила Ди Келли.
Джаррет уже был на ногах и направлялся к прихожей. Миссис Каванаг бежала за ним следом.
— Значит, вы не разрешаете, — с удовлетворением заметила она.
— Конечно, не разрешаю. — Обшаривая одежный шкаф, Джаррет нашел наконец свой пыльник. Не обращая внимания на боль, он просунул раненую руку в рукав и натянул на себя пальто.
— Как давно она ушла?
— Как раз перед тем, как вы спустились.
— Тогда я могу ее перехватить до того, как она там появится.
— Мистер Каванаг приготовил для вас лошадь. Она ждет в конюшне.
Джаррет понял, что все еще может улыбаться.
— Вы на меня рассчитывали.
Заметив легкий укор в его глазах, кухарка покраснела.
— Непременно, мы должны быстрее отправиться туда.
Ренни поднималась по каменным ступеням полицейской станции на Джонс-стрит. В одной руке она несла накрытую матерней корзину, в другой держала Библию. Двое патрульных полицейских, выходя из здания, придержали для нее дверь. За спиной Ренни они обменялись одобрительными взглядами, относившимися как к ее фигуре, так и к явно находившемуся в корзине свежему печенью, от запаха которого текли слюнки.
Пройдя по потертому деревянному полу к высокой стойке из красного дерева, Ренни положила Библию перед дежурным сержантом и выжидающе посмотрела на него.
— Да, мэм? — Квадратную челюсть сержанта Моррисона обрамляли бакенбарды, густые усы почти скрывали рот. Взгляд его был любезным. — Вы из церкви? — сказал он, посмотрев на Библию.
— Я пришла, чтобы увидеть миссис Келли, — уклончиво ответила Ренни.
— Миссис Келли? А откуда вам известно насчет миссис Келли?
— Я читаю газеты, сержант. «Кроникл» сообщила об этом в позднем утреннем выпуске. Сержант Моррисон вздохнул.
— Неудивительно, что они об этом сообщили. Дело, в котором замешана Келли, было связано с их репортером.
Он повернулся на стуле и взял связку ключей, висевших на стене за его спиной.
— Я не думаю, что есть большая надежда на спасение ее души, мэм, — сказал сержант, протягивая Ренни ее Библию. — Когда охотник за преступниками вчера вечером привел ее сюда, она бесилась как кошка. Да, вы должны оставаться по эту сторону решетки. В камеру к ней входить нельзя.
— Я понимаю, сержант.
Он открыл дверь, за которой виднелся ряд камер, помещавшихся отдельно от дежурной части, и пропустил Ренни вперед.
— Это печенье уж очень хорошо пахнет, мэм. Вы не будете возражать, если я возьму одно?
Улыбаясь, Ренни подняла бело-голубое клетчатое покрывало и подала ему печенье.
— Здесь хватит на всех заключенных, — сказала она.
— В это утро здесь нет никого, кроме миссис Келли. Мы отпустили пьяниц, когда она устроила вечером адский шум… извините за выражение, мэм.
Полицейский провел ее по коридору к последней камере. Он отстегнул свою дубинку и несколько раз ударил по прутьям решетки. Лежавшая на койке женщина даже не пошевелилась.
— К вам посетитель, миссис Келли. Ответа не последовало.
— Она меня слышит, мэм, но другого ответа вы от нее не добьетесь.
Ренни кивнула.
— Все в порядке, сержант. Вы можете нас оставить. Я не боюсь миссис Келли.
Сержант уже повернулся и пошел, когда Ди Келли села на своей койке. Голос по другую сторону решетки привлек ее внимание, чего никогда бы не добился ни один полицейский. Не веря своим глазам, Келли уставилась на женщину, которая сейчас была вне ее досягаемости.
Ренни никогда не задумывалась, как выглядит Детра Келли. В тех случаях, когда Майкл случалось упоминать о Ди, Ренни о ней не расспрашивала. Этим-то отчасти и объяснялось ее появление на Джонс-стрит. Ренни должна была увидеть женщину, которая пыталась отравить ее сестру и вонзить ножницы в заместителя шерифа.
Детра Келли была маленькой, миниатюрной и напоминала изящную статуэтку. Тем не менее она обладала достаточно пышными формами, и платье цвета морской волны обтягивало ее довольно туго. Когда Детра встала и приблизилась к решетке, Ренни подумала, что ее способ передвижения трудно назвать ходьбой — так энергично она вертела задом на каждом шагу. Это было целое представление, которое произвело на Ренни сильное впечатление. Она не могла себе представить, как Майк могла вообще проводить время в компании этой женщины, оставаясь в здравом уме.
Волосы Детры были такими же черными, как янтарные серьги в ее ушах. Ее неопрятная прическа наводила на мысли о чем-то чувственном. Локоны в беспорядке спадали на плечи, и закрывали шею. Глаза, напоминавшие два кусочка голубого льда, холодно и отчужденно изучали Ренни.
Ренни выдержала этот взгляд.
— Значит, ты пришла, — сказала Ди мягким мелодичным голосом. — Я не удивлена. Совсем не удивлена. Я потеряла Хьюстона, но ты потеряла свое дитя. — Она посмотрела на Библию и холодно улыбнулась. — Как говорится, око за око.
— Я не та, за кого вы меня принимаете, — спокойно сказала Ренни. — Так что можете считать, что вас провели.
Детра нахмурилась. Пристально глядя на Ренни, она ухватилась обеими руками за прутья решетки.
— Тогда кто же вы?
— Мэри Рини Деннехи, — ответила Ренни. — Майкл — моя сестра. — Она увидела, как Ди крепче ухватилась за прутья, словно ноги ее больше не держали. — Прошлой ночью Майкл родила чудесную девочку. Так что чувствуете, как вас провели?
Быстрее молнии Ди просунула руку сквозь прутья решетки. Ей удалось выбить Библию из рук Ренни. Скрюченными как когти пальцами Келли пыталась достать Ренни даже тогда, когда та отскочила в сторону.
Ренни сдернула покрывало с корзинки, которую держала в руке. Печенье и джем полетели на пол. Бросив корзину, Ренни подняла вверх небольшой никелированный пистолет. Она увидела, что холодные глаза Ди Келли все же способны выражать страх.
— Мы с сестрой очень близки, миссис Келли, но она никогда бы об этом не подумала. А я долго не раздумывала, когда услышала, что вас взяли живой.
Детра открыла рот, чтобы закричать. Ренни взвела курок пистолета.
Обе женщины вздрогнули, услышав голос Джаррета, как гром прогремевший в узком коридоре.
— Ради Бога, Ренни, опустите эту штуку.
Детра завизжала.
Ренни выругалась.
Джаррету пришлось раненой рукой преградить путь сержанту, направившемуся по коридору к Ренни.
— Все в порядке, сержант, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Я справлюсь с этим.
Сержант Моррисон колебался, переводя взгляд с одной женщины на другую.
— Она не сказала мне, что доводится сестрой репортеру, — наконец проговорил он. — Если бы я это знал, то не пустил бы ее сюда. — Он медленно отошел к двери.
— Ренни! — спокойно сказал Джаррет. — Опустите пистолет. От убийства Ди никто ничего не выиграет.
Отступив к стене, Ренни продолжала стоять. Крупнокалиберный пистолет был по-прежнему нацелен в сердце Ди.
— Убери ее от меня, Салливан! — выкрикнула Келли. — Разве тебе не нужно вознаграждение?
— Забудь об этом, Ди. Я уже его заработал вчера вечером, а живая ты или мертвая — для меня все равно. Меня совершенно не волнует, что с тобой может случиться. — Джаррет вновь обратился к Ренни. — О чем вы думаете, Ренни? Если вы убьете Ди, то сами займете ее место в камере. Даже сам Джей Мак не сможет вытащить вас оттуда.
Ренни опустила пистолет, повернулась и пристально посмотрела на Джаррета.
— Вы мне все испортили, — сказала она, возмущенно поджав губы. Затем перевела взгляд на Ди и фальшиво заулыбалась.
— Прошу прощения, миссис Келли, я вас не напугала? — Она открыла патронник. Тот был пуст. — Для первого знакомства этого достаточно.
Не обращая внимания на яростный крик Детры, понявшей, какую шутку с ней сыграли, не обращая внимания на печенье, корзинку и Библию, Ренни приподняла с одной стороны юбки и, счастливая, прошла по коридору мимо мрачного Джаррета, мимо сержанта, стоявшего с отвисшей челюстью и выпученными глазами и, наконец, мимо двух патрульных полицейских, возвращавшихся в здание.
Джаррет догнал ее, когда Ренни пересекала Джонс-стрит в поисках экипажа.
— Я приехал сюда на одной из ваших лошадей, — сказал Джаррет.
Ренни остановилась. Сердце ее стучало, никак не успокаиваясь после пережитого приключения.
— И что же?
— Я отвезу вас обратно.
После достаточно долгих размышлений Ренни посмотрела на него взглядом, полным ужаса.
— Но я не могу ехать с вами на одной лошади. Здесь так не принято.
Джаррет схватил ее за локоть и коротко встряхнул.
— Вы самая безумная личность, неважно — мужчина или женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни!
Он понял, что кричит, и понизил голос так, что теперь Ренни уже приходилось напрягать слух.
— Вы только что влетели на полицейскую станцию, направили пистолет на Ди Келли, а теперь беспокоитесь о том, что могут сказать люди, увидев нас вдвоем на лошади!
— Я думала, мы уже договорились, что я всегда хожу, а не влетаю. — Она улыбнулась.
Джаррет внимательно посмотрел на нее.
— Я вижу, вы очень гордитесь собой, не так ли? Даже у кошки, слизывающей у себя с усов украденную сметану, не бывает такого довольного вида, как у вас сейчас.
Пожалуй, улыбка на лице Ренни стала еще шире. Она просто не могла ничего с собой поделать.
Джаррет тоже. Его рука скользнула на талию Ренни, прижав девушку к себе. Джаррет наклонил голову и прижался губами к ее рту. Крепко-крепко.
Последовал лишь слабый намек на сопротивление, и Ренни вся отдалась его прикосновениям. Она обняла Джаррета за шею, приподнявшись на цыпочки. Его губы жадно впивались в ее рот, и Ренни отвечала тем же, не обращая внимания на собравшуюся вокруг них небольшую толпу. Она прижалась к Джаррету, закрыв глаза, вдыхая крепкий аромат мужского тела, запах кожи от пыльника, слабое благоухание крема для бритья.
Поцелуй ее был и сладким, и терпким — как и сама Ренни. Джаррет желал ее всю и понимал, что не сможет получить ничего. Ни на Джонс-стрит, ни где-либо еще.
Он оторвал ее от себя, когда собравшаяся толпа начала аплодировать. Ренни решила, что лучшим выходом из этой нелепой ситуации будет держать себя еще более вызывающе, и сделала перед своими поклонниками изящный реверанс. Но все ее самообладание сошло на нет, когда Ренни заметила в толпе знакомое лицо.
Джаррет почувствовал, как она оцепенела. Он свирепо посмотрел на собравшихся, а когда те не захотели расходиться, проложил дорогу прямо через них, ведя за собой Ренни.
— Что случилось? — спросил он. — В твоем лице ни кровинки.
Если сказать правду, думала Ренни, то какой в этом смысл? В толпе она увидела одного из близких друзей Холлиса. Джеймс Тедди был не просто его другом, он был одним из шаферов в церкви святого Григория. Он узнал ее и узнал Джаррета, и теперь Холлис узнает об этом прежде, чем Ренни доберется до дома.
— Что, Ренни? — сказал Джаррет, видя, что ее мысли сейчас где-то далеко.
Она попыталась изобразить улыбку, чтобы его успокоить, но не смогла найти ничего веселого в том, что случилось.
— Вы хотите сказать, что случилось, не считая того, что я устроила представление? — спросила она. — Я постараюсь резюмировать, мистер Салливан. Обычно я не нахожусь в центре всеобщего внимания. Такие вещи мы любим оставлять на долю Скай. Здесь она ни с кем не сравнится.
— Ну что ж, вы отдали дань ее традициям, — сухо сказал Джаррет. Он все еще чувствовал вкус ее губ и ощущал ее тело. Но теперь в поведении Ренни он не мог найти ничего ободряющего. Заметив, что из-за угла выехал наемный экипаж, Джаррет поднял руку. Экипаж остановился, и Ренни села в него, на этот раз явно не желая воспользоваться помощью Джаррета. Всю дорогу Ренни старательно избегала его взгляда. Как мог понять Джаррет, он явно преступил все границы и злоупотребил оказанным ему гостеприимством.
Следующий час он потратил на подготовку к отъезду.
На переполненном вокзале было шумно. Большинство скамей занимали женщины в широких юбках и с дорожными чемоданами, которые могли бы вместить небольшой арсенал. Мужья стояли позади своих жен, стоически терпя скуку. Время от времени, завидев одинокую женщину, они метали в ее сторону заинтересованные взгляды. Интерес этот, однако, угасал прямо пропорционально числу саквояжей, сумок и чемоданов, которые носильщики тащили за их обладательницей.
Джаррет находил все это захватывающим. Он стоял, прислонившись здоровым плечом к колонне, с небольшим саквояжем у ног. Его шляпа со следами от пота на ленте среди окружавших ее котелков и капоров казалась неуместной, кожаный пыльник на фоне безупречно сшитых френчей и пелерин выглядел совершенно немодным. С печальной улыбкой Джаррет подумал, что будет выглядеть странно для окружающих до тех пор, пока не доберется до Канзас-Сити, а может быть, даже и до Денвера. Благодаря таким людям, как Джей Мак, прокладывающим рельсы везде, где есть свободное пространство, поезд просто перемещал путешественников из одного цивилизованного места в другое, схожее с первым как две капли воды.
Джаррет подозревал, что на вокзале сейчас находится множество людей, которые могут с ним не согласиться, но не собирался менять своего мнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45