А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Если он говорит, что это деловая встреча, значит, так оно и есть.— Черта с два! Он врет! Я проводил его до дома. Машина Линдси стояла в гараже, а она сама ждала Джона. Они просто набросились друг на друга. Она живет с тобой, верно, Джон? И ты скрываешь это от всех, особенно от нас.Камерон принялся тереть виски. Последнюю неделю, с тех пор как он обнаружил гнусную тайну Джона, его изводили перемежающиеся головные боли.— Не трудись отвечать. Все факты здесь, — продолжал он. показывая на открытую Даллас папку. — Знаешь, что Линдси считает, будто ты собираешься на ней жениться? Эту новость я узнал от ее матери. Она уже обдумывает свадебные приготовления.Ты говорил с матерью Линдси? Тебе спиртное в голову ударило! Совсем параноиком стал!— Напыщенный осел! — фыркнул Камерон.— Потише, только потише, — умолял Престон, вспотев от ужаса и вытирая лоб бумажной салфеткой. В горле у него пересохло так, что язык едва ворочался.— Может, обсудим маленький трастовый фонд Кэтрин, об исчезновении которого так беспокоился Джон.— А что с фондом? — удивился Престон. — Что-то еще осталось?— О да! — протянул Камерон. — Почти четыре миллиона долларов.— Вернее, три миллиона, девятьсот семьдесят восемь тысяч, — прочитала Даллас.— Господи милосердный, я не сплю? — ахнул Престон. — Он сказал нам… сказал, что отвез ее в клинику Мэйо <Расположена в г. Рочестер, штат Миннесота. Основана семьей выдающихся врачей Мэйо.> и они ничего не смогли сделать. Помнишь, Камерон? Он сказал…— И солгал. Лгал безбожно и во всем, а мы оказались настолько глупы, что верили каждому его слову. Подумай сам, Престон, когда мы видели ее в последний раз? Пару лет назад? Как раз перед тем, как она уехала к Мэйо. Все мы видели, как плохо она выглядела. Потом, по возвращении, Джон сказал, что она не желает никого видеть. И мы, уважая ее желания, больше не показывались. Два года Джон твердил нам, что ее состояние ухудшается и она жестоко страдает. И все это время врал нам в глаза.Все уставились на Джона, ожидая объяснений. Он поднял руки, словно сдаваясь, и улыбнулся:— Похоже, игра закончена.Его слова были встречены ошеломленным молчанием.— Ты признаешься? — выдавил Престон.— Именно. Какое облегчение больше не выкручиваться. Ничего не придумывать. Не притворяться перед вами, старички. Камерон прав. Я задумал это давно. Больше четырех лет назад, — беззастенчиво похвастался он. — Любил ли я когда-нибудь Кэтрин? Может быть, в самом начале, прежде чем она превратилась в одержимую наглую свинью. Забавно, как любовь может так быстро превратиться в ненависть. Впрочем, может, я и вообще ее не любил. Должно быть, всему виной трастовый фонд. Вот от денежек я без ума.Даллас уронила стакан, упавший с глухим стуком на ковер.— Что ты сделал с нами? — сдавленно прошептала она.— То, что должен был сделать, — оправдывался Джон. — И ничуть не сожалею. То есть нет, это не совсем так. Жаль, что я пригласил Линдси переехать ко мне. Нет, конечно, поиметь се было совсем неплохо. Каждая минута была чистым наслаждением. Она так хочет угодить мне, что делает в постели все, о чем бы я ни попросил. Поверите, буквально все. Но в последнее время от нее никак не отвяжешься, липнет, как клей, а я не собираюсь снова надевать на себя кандалы, нет уж, слуга покорный.— Сукин ты сын! — прорычал Камерон.— Да, я такой, — как ни в чем не бывало согласился Джон. — Хочешь знать самое интересное, помимо трастового фунта хрюшки? Все было чертовски легко.— Ты убил ее, — констатировала Даллас, закрывая папку. Джон чуть заерзал на стуле.— Ошибаешься. Яне убивал ее. Убили мы.— Сейчас мне станет плохо, — пробормотала Даллас и ринулась в туалет. Джон, казалось, еще больше развеселился и знаком велел официанту принести выпивку на всю компанию.Они сидели молча, скованно, как незнакомые, погруженные в свои мысли люди. После того как официант принес заказ, Джон насмешливо спросил:— Бьюсь об заклад, Камерон, ты готов убить меня голыми руками, верно?— Во всяком случае, это мое горячее желание, — ответил вместо Камерона Престон.Джон покачал головой.— К чему столько пыла? Ты всегда был слишком горяч, Престон, а после занятий культуризмом вполне можешь переломать мне все кости. Но не будь меня, ты уже загорал бы в тюрьме. Ты не умеешь обдумать каждую деталь. Не видишь дальше своего носа. Не способен рассчитать каждый шаг. Нам приходится подводить тебя к каждому финансовому решению. И пришлось надавить на тебя, чтобы заставить согласиться на убийство Кэтрин. Вот Камерон — дело другое.Камерон съежился от стыда и отвращения.— Знаю я, что совести у тебя немного, но в жизни не предлагал, что ты пас кинешь. Мы — все, что у тебя есть, Джон. Без нас ты… ничто.— Мы были друзьями, и я верил тебе, — вторил Престон.— Мы по-прежнему друзья, — возразил Джон.— ничего не изменилось.— Черта с два! — бросил Камерон. Но Джон даже глазом не моргнул.— Ничего, переживете, — заверил он. — Особенно когда вспомните, сколько денег я для вас сделал.Камерон поставил локти на стол и посмотрел в глаза Джону.— Я хочу свою долю прямо сейчас.— Об этом не может быть и речи.— А я говорю, мы распускаем клуб. Забираем все, что нам причитается, и идем в разные стороны.— Ни в коем случае, — упорствовал Джон. — Ты знаешь правила. Никто из нас не получит и десяти центов в следующие пять лет.Вернувшаяся Даллас села за стол.— Я что-то пропустила?Престон, которого, судя по виду, в свою очередь затошнило, пролепетал:— Камерон хочет распустить клуб и поделить вклады.— Ни за что! — возмутилась Даллас. — Попробуй только снять деньги, и Служба внутренних доходов в два счета нас прижмет. Никогда!— Он не сможет снять деньги, пока мы не пойдем в банк все вместе. Помните? Нужно поставить четыре подписи, прежде чем нас допустят к вкладу. Мы сами выдвинули такое условие, — успокоил Джон.— Ты настоящий ублюдок!— Да, ты уже говорил. Согласись, Камерон, ты злишься не потому, что я тебе лгал. Рвешь и мечешь из-за того, что твоя жизнь превратилась в кошмар. Я знаю тебя лучше, чем ты сам. И понимаю, о чем ты думаешь.— Интересный разговор. В таком случае просвети меня.— Ты думаешь, что я не так уж плохо устроился. Верно?— Да, — кивнул Камерон. — Именно так я и считаю.— Но у тебя самого хватает храбрости только на то, чтобы ныть, — спокойно продолжал Джон. — А вот я действовал. Ясно? Кстати, Даллас, не солги я, и ты никогда не попросила бы Монка убить Кэтрин.— Но, Джон, если ты так хотел избавиться от нее, почему же просто не развелся? — допытывалась Даллас.— Деньги. Я хотел заполучить все, что у нее было. Клянусь Богом, я заслужил это за годы мучений с ней. Она была властной сукой. Все время старалась взять надо мной верх! — взорвался Джон, и впервые они услышали в его голосе горечь и ненависть. — В отличие от Камерона я не глушил тоску спиртным, а думал и рассчитывал. Вы понятия не имеете, как она была омерзительна. Жирела не по дням, а по часам. Кроме того, она страдала ипохондрией. Только и говорила что о своем здоровье. У нее действительно были шумы в сердце, но не настолько серьезные, чтобы придавать этому значение. Она пришла в полный восторг, когда ей об этом сказали. Это дало ей предлог стать еще неряшливее и грязнее. Она улеглась в постель и больше не вставала. Несчастные горничные носились вокруг нее, прыгали на задних лапках, выполняя все желания хозяйки. Я надеялся, что сердце у нее не выдержит такого обжорства. И клянусь, пытался убить ее тоннами шоколада, который приносил с собой каждый вечер, но на это ушло бы слишком много времени. Да, я бегал по бабам, а она ничего не знала, поскольку, как уже сказано, была слишком ленива, чтобы встать с постели, не говоря уже о том, чтобы выйти из комнаты. Поверьте, я не мог возвращаться к ней домой. При виде этой свиньи мне хотелось рыгать.— И поэтому мы должны тебя пожалеть? — осведомился Камерон.— Нет. Но, не находите, что границу мы пересекли давным-давно?— Мы никогда никого не убивали.— И что из этого? За все, что мы сотворили, дают самое меньшее двадцать, а то и тридцать лет тюрьмы.— Но это были экономические преступления, — слабо возразил Престон.— Это и станет твоим оправданием перед Службой внутренних доходов? — хмыкнул Джон. — Считаешь, что они просто пожурят тебя и шлепнут по рукам?— Но мы раньше не убивали.— А теперь убили! — отрезал Джон, раздраженный нытьем Престона, и, обратившись к Камерону, добавил:— Вот что я скажу тебе: это оказалось легко, настолько легко, что можно повторить еще раз. И хочешь моего совета? Мы могли бы подождать немного, с полгода или около того, а потом снова потолковать с Монком о твоем дельце.У Даллас даже челюсть от удивления отвалилась.— Ты совсем рехнулся?Камерон склонил голову набок и принялся разглядывать Джона. Он уже сам об этом подумывал.— Я был бы крайне рад, нанеси Монк визит моей женушке, Это стоит всего, что у меня имеется, до последнего пенни.— Все возможно, — вкрадчиво заверил Джон.— Если вы сейчас же не заткнетесь, я выхожу из игры, — пригрозил Престон.— Поздно! — отрезал Джон.— Но такой вещи, как идеальное убийство, просто не существует, — возразила Даллас.— А убийство Кэтрин? Что может быть идеальнее? — ухмыльнулся Джон. — Могу заметить только, что ты и об этом подумываешь, верно, Кам?— Да, — едва слышно пробормотал он. — Верно. Престону вдруг захотелось стереть самодовольное выражение с физиономии Джона.— Ты стал настоящим чудовищем! Если кто-то узнает о Кэтрин…— Расслабься, — снисходительно посоветовал Джон. — Мы чисты, как только что выпавший снег. И перестань тревожиться. Никто ничего не пронюхает. Глава 7 Оказалось, однако, что смеется тот, кто смеется последним. А последней, как выяснилось, была именно Кэтрин. Подлая сука велела своему поверенному Филиппу Бенчли огласить ее последнюю волю и завещание через шесть недель после похорон. Джон рвал и метал, но что он мог поделать? Даже мертвая, эта женщина пыталась управлять им.Кэтрин наняла Филиппа еще до свадьбы с Джоном. Он был партнером престижной фирмы «Бенчли, Терренс и Полсон» и знал, с какой стороны хлеб маслом намазан. Старый пердун расстилался перед Кэтрин, выполняя любой ее каприз. Насколько знал Джон, она изменяла свое завещание не меньше трех раз только за годы их брака. Полгода назад пришлось залезть в ее бумаги, дабы убедиться, что он — главный наследник. После этого Джон счел за лучшее отслеживать все телефонные звонки и посетителей, чтобы у нее не было возможности снова потолковать со своим жополизом-поверепным.Со дня се смерти у Джона накопилась гора счетов, почти все просроченные, да и Монк стоял над душой, требуя денег. Чтобы умаслить его, Джон поднял сумму премиальных до двадцати тысяч.Сидя в роскошном кабинете Бенчли, Джон тихо кипел от ярости. Какая наглость со стороны поверенного заставлять его ждать!Джон снова взглянул на часы. Три сорок пять. Он собирался встретиться с друзьями «У Дули», чтобы отпраздновать! Они скорее всего именно сейчас выходят с работы.Дверь за его спиной открылась. Джон не потрудился оглянуться. И уж конечно, не заговорит первым, каким бы ребяческим ни показалось его поведение.— Добрый день.Голос Бенчли был не просто холодным. Почти ледяным.— Вы заставили меня ждать сорок минут! — рявкнул Джон. — Так что давайте покончим с этим делом и разойдемся!Бенчли даже не извинился. Сел за письменный стол и выложил толстую папку. Джон с ненавистью подумал, что этот коротышка со своими кудрявыми, стоящими дыбом седыми волосами походит на гнома.Поверенный открыл папку. Дверь снова распахнулась, и двое молодых людей, которых Джон посчитал младшими партнерами, поспешили встать за спиной Бенчли. Не успел Джон спросить, что это означает, как Бенчли сухо обронил единственное слово:— Свидетели.Едва он сломал печать и стал читать, Джон немного расслабился. Но четверть часа спустя снова рвал и метал.— Когда было изменено завещание? — осведомился он, нечеловеческим усилием вынуждая себя не кричать.— Четыре месяца назад, — пояснил Бенчли.— Почему меня не уведомили?— Если помните, сэр, я поверенный Кэтрин. У меня не было причин сообщать вам о распоряжениях вашей супруги. Вы подписали брачный контракт, следовательно, не имеете никаких прав на ее трастовый фонд. По распоряжению Кэтрин я сделал для вас копию завещания, — спокойно ответил поверенный.— Я его опротестую! Не думайте, что я этого не сделаю! Она воображает, что сможет оставить мне сотню баксов, а остальное пожертвовать чертову птичьему питомнику, и я все это проглочу? — Это не совсем так, — поправил Бенчли. — Четыреста тысяч она оставила семье Ренаров с условием поделить их поровну между ее дядей, Джейком Ренаром и тремя кузенами: Реми, Джоном Полем и Мишель.— Не верю! — взорвался Джон. — Кэтрин ненавидела этих людей! Считала их белой швалью.— Должно быть, ее мнение изменилось, — возразил Бенчли, постукивая пальцами по бумагам. — Все здесь, в этом завещании. Каждый из ее родственников получит по сто тысяч долларов. Есть еще одно дополнение. Насколько я понял, Кэтрин очень любила свою домоправительницу, не так ли?— Еще бы не любить! Эта женщина перед ней пресмыкалась и не скрывала своей ненависти ко мне. Кэтрин очень это забавляло.— Вероятно, — кивнул Бенчли. — Но, так или иначе, она оставила Розе Вннчетти сто пятьдесят тысяч долларов.Последнее известие окончательно взбесило Джона. Жаль, что он не приказал Монку прикончить и эту бабу! Мерзкая стервозная святоша с глазками стервятника! С каким злорадством он ее уволил! А теперь и она урвала кусок от его капитала.— Каждый цент принадлежит мне! — сорвался он наконец. — Я опротестую завещание и выиграю, ты, надутая задница!На Бенчли его истерика, казалось, нисколько не повлияла.— Делайте что хотите. Однако… Кэтрин предвидела, что вы пойдете наперекор ее желаниям, поэтому и дала мне запечатанный конверт для передачи вам. Не имею ни малейшего представления о содержании письма, но Кэтрин заверила меня, что, прочитав его, вы откажетесь от намерения обратиться в суд.Джон расписался в получении конверта, вырвал его у Бенчли и, едва не брызгая ядом, прошипел:— Не понимаю, почему моя жена так со мной поступила!— Возможно, в письме все объясняется.— Дайте мне копию чертова завещания, — пробормотал он. — И клянусь, что бы там ни было в этом письме, я не собираюсь сдаваться!Он вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Голова разрывалась от гнева и боли. И тут он, как назло, вспомнил о счетах и Монке. Что, черт побери, ему теперь делать?!— Проклятая сука! — буркнул он, садясь в машину.В гараже было темно. Джон включил верхний свет и разорвал конверт. Там лежало шесть страничек, но письмо уместилось на первой. Джон перелистал бумаги, чтобы сразу понять, какие сюрпризы она для него приберегла.Не веря своим глазам, он вернулся к первой страничке и наспех пробежал ее глазами.— Господи, Господи, — повторял он снова и снова. Глава 8 Джон был вне себя. Он нарушил все мыслимые правила движения, когда летел по Сент-Чарлз, виляя из стороны в сторону, как пьяный, со скоростью семьдесят миль в час.В кулаке было сжато гнусное письмо Кэтрин. Он неосознанно бил костяшками пальцев в обтянутую кожей приборную доску, жалея, что это не ее физиономия. Сука! Коварная, подлая стерва.Что она с ним сделала?! Уму непостижимо! Все это чистый блеф! Даже мертвая она старается прижать его, дать понять, кто тут главный! Она не могла вскрыть пароли и обойти защиту, встроенную в его компьютер! Мозгов не хватило бы!Подъезжая к дому, он почти убедил себя, что все это ложная тревога.Не рассчитав расстояния, он слишком сильно нажал на тормоз и врезался в гаражную дверь. Выругался, выскочил из машины, подбежал к боковой двери и только тогда понял, что не выключил двигатель.Джон снова выругался.— Спокойнее! — приказал он себе. — Спокойнее.Сука пытается довести его, лишить равновесия. Вот и все. Но он должен быть уверен.Джон пробежал через пустой дом, свалив на бегу стул в столовой.Ворвавшись в библиотеку, он захлопнул дверь, метнулся к компьютеру, нажал на кнопку и уселся в мягкое кресло.— Давай, давай, давай, — бормотал он, барабаня пальцами по столешнице, в ожидании, пока компьютер загрузится. Как только появилась заставка, он вошел в редактор и напечатал пароль.Просматривая документы, он, как велела Кэтрин, считал строки, и вот на строке шестнадцатой, прямо посреди очередного договора о сделке, было вставлено три слова: «Не соверши прелюбодеяния». — Жирная сука! — взвыл Джон, как раненое животное, и обессилено обмяк на кресле.Зазвонил его сотовый, но он не притронулся к телефону. Наверняка кто-то из приятелей пытается узнать, что его задерживает. Или Монк хочет спросить, где и когда можно будет забрать денежки.Что, во имя Господа, он скажет Монку?!Джон устало потер виски. Даллас! Пусть Даллас уймет Монка! Что ни говори, а тот не смеет икнуть без разрешения Даллас и, уж конечно, согласится подождать, если она прикажет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40