Карл очнулся, открыл глаза и снова зажмурился от яркого света. Хрипло застонал:
– О Господи…
С огромным усилием он приподнялся на постели, ошарашенно глядя на мокрую подушку и простыни.
Келли стояла над ним с угрожающим видом.
– Ты, пьяная свинья! Знаешь, что ты наделал?
Он с трудом поднял глаза.
– Ты о чем? Зачем ты меня облила? – Он провел рукой по мокрым волосам. Холодный душ, по-видимому, отрезвил его.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, Карл. Ты изнасиловал Анни.
Он смотрел на нее, не веря своим ушам. Отчаянно затряс головой.
– Изнасиловал Анни?! Это неудачная шутка, Келли. Недостойная твоего острого ума.
– Я не шучу, Карл. Я послала ее сюда проверить, все ли здесь в порядке, прежде чем ложиться спать.
– Нет! – Он отшатнулся от нее. Вжался в стену. – Перестань мучить меня. Ты пытаешься меня одурачить, но одно я по крайней мере помню четко. Ты пошла обратно в дом, чтобы… чтобы… – он постучал себя по лбу, – чтобы выключить нагреватель в комнате Ната. А потом ты вернулась ко мне сюда и…
На этом месте в его мозг закрались первые сомнения. Тот голос… Это кричала не Келли… «Мистер Мейджорс!..» Крик донесся словно из дальних закоулков сознания. Потом он вспомнил свои ощущения от прикосновений ее кожи. Шершавой… в то время как у Келли кожа гладкая, словно атлас.
– Я не вернулась к тебе, Карл. У меня не было ни малейшего желания терпеть твои пьяные ласки. Я послала Анни.
Он похолодел от ужаса. Инстинктивно натянул на себя простыню, ощутил кислый запах пота от подмышек. Его бил озноб, но не от холода. Вернее, холод был внутри. Ледяной холод…
– Ты лжешь! Это было твое норковое манто. Я не мог ошибиться.
Она сняла манто со спинки стула, завернулась в него.
– Ну да, мое манто. Я дала его Анни.
Он откинул голову так, что ударился о стену, и закрыл глаза. Теперь его голос звучал почти спокойно, отрешенно:
– Ты дала Анни поносить свое норковое манто… Понимаю… Ну и что же ты задумала сделать со мной, моя прекрасная сноха? Может быть, Анни сейчас звонит в полицию? Я уже вижу заголовки во всех газетах: «Кирпичный магнат арестован за изнасилование горничной». Это мой удел?
– Не говори ерунду, Карл. Я обо всем позаботилась. Анни никому ни слова не скажет о том, что произошло.
Он открыл глаза. Взглянул на нее с внезапным прозрением.
– Ах, вот как… Ну конечно, мне бы следовало сразу догадаться. Ты ведь у нас гораздо более изобретательна. Медленная пытка тебе больше по вкусу.
– Хватит нести чепуху! Вставай, одевайся, иди в дом и проспись. И кстати, можешь не волноваться насчет Анни. Ты ее больше не увидишь. Завтра до полудня она покинет Уитли. Навсегда.
Она повернулась и вышла. Карл опустил голову.
– И на том спасибо. Бедная Анни…
Большое серое облако закрыло солнце. Карл вздрогнул. Крепко прижал мальчика к себе.
– Тебе холодно, деда? Мне совсем не холодно. Ты меня согреваешь.
– Я всегда буду заботиться о том, чтобы тебе было тепло и чтобы ничто тебе не угрожало, сынок.
Мальчик рассмеялся.
– Эй, ты меня задушишь! Ты большой медведь! Гризли.
– Точно. Я и есть медведь. – Он страшно зарычал. – Я съел твоего дедушку, как волк съел бабушку Красной Шапочки. Я его съел и надел его костюм.
Нат высвободился из его объятий, вскочил и побежал по пляжу, хохоча и размахивая руками.
– Помогите! Спасите! За мной гонится медведь!
Карл с трудом поднялся и пошел за мальчиком, искоса кинув взгляд на мост Келли.
Нат уже добежал до дома на пристани. Крис только что вернулась с противоположного берега и, стоя на коленях, привязывала лодку. Мальчик бросился к ней на шею.
– Тетя Крис! Спаси меня! За мной гонится гризли!
Крис уселась на причал, взяла мальчика на руки.
– Эй, осторожнее! Ты меня свалишь в воду.
Она поцеловала его в щеку и поморщилась, уловив запах алкоголя. Отец брел к ним по песку. Старый, одряхлевший, он сейчас вызывал только жалость, и Крис сердилась на него за это. Всю ее жизнь, сколько она себя помнила, отец значил для нее, может быть, лишь чуть меньше Бога.
– Как Хэм? – спросил маленький Нат, глядя на нее сияющими черными глазами.
– Нормально.
Сердце ее не переставало болеть за Хэма.
– А почему ты не сказала, что едешь к нему? Ты ведь обещала, что в следующий раз возьмешь меня с собой.
Он обиженно надул губы и стал еще больше похож на Хэма. Крис поцеловала его в голову.
– Прости, родной. Твоя мама сказала, что ты хочешь пойти с дедушкой на реку, посмотреть, как строят мост.
– Она же знает, что я бы охотнее поехал с тобой, тетя Крис, – нахмурился мальчик.
Крис молчала, зная, что на этот раз Келли вовсе не виновата. Она предложила Крис взять с собой Ната к Хэму. Крис сказала, что подумает, а потом улизнула потихоньку, чувствуя себя последней обманщицей.
Как могла она сказать этому прелестному ребенку, что его брат не хочет видеть его у себя в доме? И как может Хэм быть таким жестоким, таким бессердечным? Мальчик его просто боготворит. В тех редких случаях, когда Хэм уступал просьбам Крис и нехотя соглашался на то, чтобы она привезла Ната с собой, малыш ходил за Хэмом по пятам, повторял каждое его движенис, каждый жест. Почему Хэм так холоден к мальчику?
Ведь это его плоть и кровь. Неужели ревность? Неужели он недоволен тем, что его отец сумел произвести на свет второго сына и теперь Хэму придется делить с ним наследство? Но нет, это совсем не похоже на Хэма. Он равнодушен к мирским ценностям. Однажды она спросила его напрямик. Он нахмурился.
– Просто не люблю малышей, вот и все.
Нат дергал ее за юбку:
– Тетя Крис, что случилось?
– Ничего. А почему ты спрашиваешь? – улыбнулась она.
Он наморщил лоб, крепко сжал губы.
– Просто у тебя вдруг стало такое лицо… сумасшедшее… как у Хэма. У него всегда такое лицо.
Крис вздохнула и взяла мальчика за руку.
– Пойдем встретим дедушку.
В дом они вошли втроем. В холле их встретил Брюс со стаканом в руке. Нат кинулся отчиму на шею.
– Папа, что ты мне привез?
Брюс взъерошил ему волосы, погладил по щеке.
– Прости, Нат, папа был так занят работой, что у него не хватило времени купить тебе подарок. В следующий раз я привезу тебе два подарка. Обещаю.
– Два подарка? Ура!
Он помчался через холл на кухню, где Келли готовила обед. Кухарка в этот день отсутствовала.
– Мама! Мама! Папа обещал привезти мне два подарка в следующий раз. Можно взять булочку? Я проголодался.
Брюс сдержанно поздоровался с отцом и сестрой.
– Как дела в офисе? – спросил Карл.
– Мне удалось разобрать твой стол. Мы поговорим об этом позже. А сейчас я бы хотел сказать Крис несколько слов. Наедине. Пройдем в библиотеку, пожалуйста.
Карл поднял свои кустистые брови, разглядывая темную жидкость в стакане сына.
– Это для меня?
Брюс кинул на него яростный взгляд.
– Нет, это я себе налил. И к твоему сведению, это третья порция с тех пор, как я вошел в дом.
– Ну что ж, значит, ты не совсем безнадежен, мальчик мой, – пробормотал Карл и направился в гостиную налить и себе виски.
Брюс с сестрой прошел в кабинет. Закрыл дверь.
– Сядь, Кристин.
Девушка приготовилась услышать самые суровые слова. Брат называл ее полным именем только в тех случаях, когда бывал крайне рассержен или недоволен ею. Брюс сел за письменный стол на стул с высокой спинкой, по-видимому, желая показать, что предстоит официальный разговор, и откашлялся.
– Я не потерплю неуважительного отношения к моей жене с твоей стороны.
От неожиданного и неприкрытого нападения Крис растерялась.
– Я никогда не обращалась с Келли неуважительно. Если она тебе так сказала, то это неправда.
– Келли мне этого не говорила. Она, как всегда, пыталась тебя защитить. Я сам сделал вывод, что между вами что-то произошло.
– Ты имеешь в виду то, что она уволила Анни? Да, меня это очень расстроило. Я ей так и сказала. Если ты это считаешь грубостью с моей стороны…
– Она имела на это право. Она хозяйка дома.
– Допустим, она имела на это право. Но у нее не было никаких оснований так поступать. Анни десять лет верно служила нашей семье. Ни ты, ни отец за все это время ни разу не выказали недовольства ни ее работой, ни поведением.
Брюс поставил стакан, избегая смотреть на сестру. Пальцы его барабанили по столу.
– Верно, Кристин. Но люди меняются, так же как и обстоятельства.
– Да, с тех пор как она сюда пришла, многое изменилось.
– Вот! Ты себя выдала, дорогая сестра. Теперь я вижу твое пристрастное отношение, твое предубеждение против Келли. Я и раньше это чувствовал, но обычно ты вела себя более скрытно.
– Неправда! Пристрастное отношение у тебя! – Голос ее задрожал, она пыталась подавить слезы. – Признаюсь, раньше, до того как мы с ней встретились, я действительно была предубеждена против Келли. Но потом я полюбила ее как сестру. Ты же знаешь, я очень хотела, чтобы вы с ней поженились. Вначале.
Он немного смягчился. Положил руку на ее ладонь.
– Знаю, Крис, и хотел бы узнать, что произошло. Почему твое отношение к ней изменилось? Я могу понять твое совершенно естественное недовольство, когда я женился на ней и привел ее хозяйкой в наш дом. Твой дом, где ты родилась и выросла. Ты, наверное, считала ее узурпаторшей.
– Ты ошибаешься! Я хотела, чтобы она жила здесь. Я чувствовала, что слишком молода, чтобы быть хозяйкой Уитли. Когда-нибудь у меня будет собственный дом…
– Тогда скажи, что произошло между вами. Анни давай пока оставим в покое. Здесь есть обстоятельства, о которых ты не знаешь.
– Расскажи мне, чтобы я сама могла судить.
– Не могу, Крис. Мне больно даже говорить об этом. Тем более с тобой.
– Это касается отца?
Брюс не отвечал.
– Отец и Анни?! – Крис внезапно поняла, о чем идет речь. – Этого не может быть, Брюс! Не хочешь же ты сказать… – Она остановилась, не в силах произнести ужасные слова.
– Я же сказал тебе, что не хочу говорить об этом.
– Брюс, не верь ей! Этого не может быть. Келли лжет! Она закрыла лицо руками.
Брюс подошел к сестре, обнял ее за плечи.
– Крис, дорогая… Если бы Келли уволила Анни просто по злобе, неужели Анни ушла бы вот так, без единого слова, не сказав ничего ни тебе, ни отцу? Ты сама говоришь, она верно служила нам целых десять лет. Анни – девушка темпераментная и с язычком. Она не боится говорить то, что думает. Если бы она сочла, что с ней поступили несправедливо, будь уверена, мы бы об этом услышали.
– Даже не попрощалась… Я говорила об этом с папой в тот день, когда она ушла.
– И что он ответил?
– Сказал, что он сам не любитель долгих прощаний.
– Ты этому веришь?
– Я не знаю, чему верить. – Она прижалась лицом к его груди. – Когда-то у нас был счастливый дом, и мы были счастливой семьей. Ты, я и папа. А теперь – посмотри, что с нами стало. То вы с отцом кричите друг на друга, то мы с тобой ссоримся.
– Ты винишь в этом Келли?
– Да, это все она.
– Крис, ну что ты такое говоришь?! Неужели она виновата в том, что отец так недостойно себя ведет? Он пьет уже много лет.
– Но не так, как сейчас. Он никогда не напивался допьяна. Брюс погладил ее по шелковистым волосам.
– Тогда он был моложе. Время свое берет. Это происходит со всеми нами. Я уже не могу сыграть шесть сетов в теннис, как раньше, в колледже. Мы должны научиться соразмерять свои потребности и аппетиты с возрастом. Его главная слабость в том, что он этого не умеет. Вместо того чтобы отказаться от спиртного, этот старый осел пьет больше, чем раньше. Крис, отец больше не может выполнять свои обязанности президента компании. Он уже не отвечает за свои действия. Если положение не улучшится, нам придется поместить его в лечебницу.
– Не говори так, Брюс! Он же наш отец!
– Да, – с горечью произнес Брюс. – Он наш отец, и я люблю его. Если бы он сам не растоптал то уважение, которое я всегда к нему питал… Я гордился тем, что он мой отец. – Голос его дрогнул. – О, Крис, сестричка, я понимаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое. Но мы не можем объяснять его недостатки и свои собственные, да и неизбежное падение, которое со временем ожидает любую семью, только появлением Келли, якобы колдуньи, наславшей проклятие на нас всех.
Крис перестала плакать. Подняла на брата голубые глаза, лишенные гнева, надежды, лишенные всякого выражения.
– Скорее всего, это так и есть. Она всех нас околдовала.
Следующее лето явилось для Келли апофеозом всей ее жизни, поворотом судьбы, даже более решающим, чем брак с Натаниэлем Найтом и последующий альянс с Брюсом Мейджорсом. Да, альянс – пожалуй, наиболее подходящее слово, поскольку ни в том, ни в другом случае с ее стороны чувства не играли никакой роли.
Июнь семья Мейджорсов проводила в Саратоге, где Карл крупно проигрался на скачках и от отчаяния напился так, что его пришлось забрать из отеля глубокой ночью и на машине «скорой помощи» отвезти в частную клинику на курорт Болстон. Друзьям и знакомым объяснили, что он поехал лечить подагру минеральными ваннами. Все из вежливости сделали вид, что поверили.
Август Келли вместе с Крис, маленьким Натом и Джейн Хатауэй провела в отеле «Сагамор» на озере Джордж. Брюс приезжал к ним на уик-энд.
Жаркими днями при полном безделье время на озере тянулось невыносимо долго. Келли это начало надоедать. Хуже всего было вечерами. Она сидела на просторной веранде отеля под китайскими фонарями, глядя на черную воду озера, и слушала пожилых, жирных богатых теток, кудахтавших над своими детьми и внуками, их жалобы на прислугу, их сплетни шепотом по поводу «этой Мейджорс».
В конце недели, когда приезжали мужья, становилось немного веселее, хотя они по большей части сидели в баре, обсуждая новости, происходящие в мире.
Эл Смит переизбран губернатором Нью-Йорка на второй срок. Тысяча американских моряков высадились в Китае в марте 1927 года для защиты американских граждан и их собственности в ходе гражданской войны в Китае.
Однако самой сенсационной новостью года стал суд над Генри Джудом Греем и Рут Браун Шнайдер по обвинению в убийстве ее мужа, Альберта Шнайдера. Еще одной сенсацией явился беспосадочный перелет американского летчика капитана Чарлза Линдберга от Нью-Йорка до Парижа на одноместном моноплане «Душа Сент-Луиса».
Экономика продолжала идти в гору и поднялась на невиданную высоту. Один небывалый подъем следовал за другим, еще более потрясающим. Оглушительные заголовки в газетах, казалось, пытались перекричать друг друга: «Небо – вот наш предел», «Дальний конец радуги пока не виден».
Когда Келли проходила мимо, направляясь в столовую, разговоры моментально стихали. Мужчин «эта Мейджорс» занимала не меньше, чем их жен. Некоторые пытались скрыть свой интерес к ней, другие смотрели с откровенным восхищением. Келли оставалась холодной и недоступной.
Из семейного кризиса, разразившегося зимой и весной, она вышла победительницей и стала центром всей вселенной, смертоносным ядром атома. Карл, Брюс и Хэм вращались вокруг нее, как спутники вокруг Земли. Каждому было отведено определенное место и определенная роль.
Крис внешне подчинилась обстоятельствам, однако всеми доступными ей средствами пыталась бороться с Келли: настаивала на том, чтобы присутствовать на еженедельных деловых встречах наряду с Келли, Брюсом, Хэмом и мастером горнорабочих Уолтом Кэмпбеллом, не скрывая, что претендует на свою долю в солидном имуществе Мейджорсов.
– Дерзкая девчонка! – кипела Келли.
– Крис уже не ребенок, – напомнил ей Брюс. – Ей двадцать два года, и она имеет право на участие в наших встречах и на то, чтобы высказывать свое мнение.
Кроме того, Келли беспокоили взаимоотношения Крис с отцом. Влияние девушки на Карла почти не уступало той власти, которую имела над ним Келли.
Она решила – пора избавиться от Крис. Самым удобным способом удалить ее из Уитли было бы замужество.
Келли решила свести Крис с одним из молодых холостяков, которые приезжали на уик-энд навестить своих матерей и тетушек.
Однажды днем на пляже Крис отказала красивому молодому блондину, пригласившему ее вечером потанцевать. Келли набросилась на нее с упреками:
– Почему ты так невежливо с ним разговаривала? Ты знаешь, кто он такой? Племянник Гарриманов.
Крис лежала в шезлонге, накладывая на лицо крем от загара.
– Меня не интересует, чей он племянник. Богатый испорченный мальчишка. Считает, что он подарок для любой женщины.
– Ну и что? Ты тоже богатая испорченная девчонка.
– Да, наверное. Может, он и не так плох. Просто… – она вспыхнула, – другие мужчины меня не интересуют.
Келли окинула ее внимательным взглядом.
– Другие мужчины? В таком случае кто же тебя интересует? Хэм?
Девушка кивнула.
– Боюсь, что так.
– Боишься?
Она и сама подумывала об этом браке. Однако, похоже, дальше отношений брата и сестры они так и не пошли. В течение трех лет Крис, забыв всякую гордость, ухаживала за Хэмом. Сам он теперь не появлялся в Уитли. Крис ездила к нему.
Женщина из поселка приходила убирать в доме и готовить для Хэма еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– О Господи…
С огромным усилием он приподнялся на постели, ошарашенно глядя на мокрую подушку и простыни.
Келли стояла над ним с угрожающим видом.
– Ты, пьяная свинья! Знаешь, что ты наделал?
Он с трудом поднял глаза.
– Ты о чем? Зачем ты меня облила? – Он провел рукой по мокрым волосам. Холодный душ, по-видимому, отрезвил его.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, Карл. Ты изнасиловал Анни.
Он смотрел на нее, не веря своим ушам. Отчаянно затряс головой.
– Изнасиловал Анни?! Это неудачная шутка, Келли. Недостойная твоего острого ума.
– Я не шучу, Карл. Я послала ее сюда проверить, все ли здесь в порядке, прежде чем ложиться спать.
– Нет! – Он отшатнулся от нее. Вжался в стену. – Перестань мучить меня. Ты пытаешься меня одурачить, но одно я по крайней мере помню четко. Ты пошла обратно в дом, чтобы… чтобы… – он постучал себя по лбу, – чтобы выключить нагреватель в комнате Ната. А потом ты вернулась ко мне сюда и…
На этом месте в его мозг закрались первые сомнения. Тот голос… Это кричала не Келли… «Мистер Мейджорс!..» Крик донесся словно из дальних закоулков сознания. Потом он вспомнил свои ощущения от прикосновений ее кожи. Шершавой… в то время как у Келли кожа гладкая, словно атлас.
– Я не вернулась к тебе, Карл. У меня не было ни малейшего желания терпеть твои пьяные ласки. Я послала Анни.
Он похолодел от ужаса. Инстинктивно натянул на себя простыню, ощутил кислый запах пота от подмышек. Его бил озноб, но не от холода. Вернее, холод был внутри. Ледяной холод…
– Ты лжешь! Это было твое норковое манто. Я не мог ошибиться.
Она сняла манто со спинки стула, завернулась в него.
– Ну да, мое манто. Я дала его Анни.
Он откинул голову так, что ударился о стену, и закрыл глаза. Теперь его голос звучал почти спокойно, отрешенно:
– Ты дала Анни поносить свое норковое манто… Понимаю… Ну и что же ты задумала сделать со мной, моя прекрасная сноха? Может быть, Анни сейчас звонит в полицию? Я уже вижу заголовки во всех газетах: «Кирпичный магнат арестован за изнасилование горничной». Это мой удел?
– Не говори ерунду, Карл. Я обо всем позаботилась. Анни никому ни слова не скажет о том, что произошло.
Он открыл глаза. Взглянул на нее с внезапным прозрением.
– Ах, вот как… Ну конечно, мне бы следовало сразу догадаться. Ты ведь у нас гораздо более изобретательна. Медленная пытка тебе больше по вкусу.
– Хватит нести чепуху! Вставай, одевайся, иди в дом и проспись. И кстати, можешь не волноваться насчет Анни. Ты ее больше не увидишь. Завтра до полудня она покинет Уитли. Навсегда.
Она повернулась и вышла. Карл опустил голову.
– И на том спасибо. Бедная Анни…
Большое серое облако закрыло солнце. Карл вздрогнул. Крепко прижал мальчика к себе.
– Тебе холодно, деда? Мне совсем не холодно. Ты меня согреваешь.
– Я всегда буду заботиться о том, чтобы тебе было тепло и чтобы ничто тебе не угрожало, сынок.
Мальчик рассмеялся.
– Эй, ты меня задушишь! Ты большой медведь! Гризли.
– Точно. Я и есть медведь. – Он страшно зарычал. – Я съел твоего дедушку, как волк съел бабушку Красной Шапочки. Я его съел и надел его костюм.
Нат высвободился из его объятий, вскочил и побежал по пляжу, хохоча и размахивая руками.
– Помогите! Спасите! За мной гонится медведь!
Карл с трудом поднялся и пошел за мальчиком, искоса кинув взгляд на мост Келли.
Нат уже добежал до дома на пристани. Крис только что вернулась с противоположного берега и, стоя на коленях, привязывала лодку. Мальчик бросился к ней на шею.
– Тетя Крис! Спаси меня! За мной гонится гризли!
Крис уселась на причал, взяла мальчика на руки.
– Эй, осторожнее! Ты меня свалишь в воду.
Она поцеловала его в щеку и поморщилась, уловив запах алкоголя. Отец брел к ним по песку. Старый, одряхлевший, он сейчас вызывал только жалость, и Крис сердилась на него за это. Всю ее жизнь, сколько она себя помнила, отец значил для нее, может быть, лишь чуть меньше Бога.
– Как Хэм? – спросил маленький Нат, глядя на нее сияющими черными глазами.
– Нормально.
Сердце ее не переставало болеть за Хэма.
– А почему ты не сказала, что едешь к нему? Ты ведь обещала, что в следующий раз возьмешь меня с собой.
Он обиженно надул губы и стал еще больше похож на Хэма. Крис поцеловала его в голову.
– Прости, родной. Твоя мама сказала, что ты хочешь пойти с дедушкой на реку, посмотреть, как строят мост.
– Она же знает, что я бы охотнее поехал с тобой, тетя Крис, – нахмурился мальчик.
Крис молчала, зная, что на этот раз Келли вовсе не виновата. Она предложила Крис взять с собой Ната к Хэму. Крис сказала, что подумает, а потом улизнула потихоньку, чувствуя себя последней обманщицей.
Как могла она сказать этому прелестному ребенку, что его брат не хочет видеть его у себя в доме? И как может Хэм быть таким жестоким, таким бессердечным? Мальчик его просто боготворит. В тех редких случаях, когда Хэм уступал просьбам Крис и нехотя соглашался на то, чтобы она привезла Ната с собой, малыш ходил за Хэмом по пятам, повторял каждое его движенис, каждый жест. Почему Хэм так холоден к мальчику?
Ведь это его плоть и кровь. Неужели ревность? Неужели он недоволен тем, что его отец сумел произвести на свет второго сына и теперь Хэму придется делить с ним наследство? Но нет, это совсем не похоже на Хэма. Он равнодушен к мирским ценностям. Однажды она спросила его напрямик. Он нахмурился.
– Просто не люблю малышей, вот и все.
Нат дергал ее за юбку:
– Тетя Крис, что случилось?
– Ничего. А почему ты спрашиваешь? – улыбнулась она.
Он наморщил лоб, крепко сжал губы.
– Просто у тебя вдруг стало такое лицо… сумасшедшее… как у Хэма. У него всегда такое лицо.
Крис вздохнула и взяла мальчика за руку.
– Пойдем встретим дедушку.
В дом они вошли втроем. В холле их встретил Брюс со стаканом в руке. Нат кинулся отчиму на шею.
– Папа, что ты мне привез?
Брюс взъерошил ему волосы, погладил по щеке.
– Прости, Нат, папа был так занят работой, что у него не хватило времени купить тебе подарок. В следующий раз я привезу тебе два подарка. Обещаю.
– Два подарка? Ура!
Он помчался через холл на кухню, где Келли готовила обед. Кухарка в этот день отсутствовала.
– Мама! Мама! Папа обещал привезти мне два подарка в следующий раз. Можно взять булочку? Я проголодался.
Брюс сдержанно поздоровался с отцом и сестрой.
– Как дела в офисе? – спросил Карл.
– Мне удалось разобрать твой стол. Мы поговорим об этом позже. А сейчас я бы хотел сказать Крис несколько слов. Наедине. Пройдем в библиотеку, пожалуйста.
Карл поднял свои кустистые брови, разглядывая темную жидкость в стакане сына.
– Это для меня?
Брюс кинул на него яростный взгляд.
– Нет, это я себе налил. И к твоему сведению, это третья порция с тех пор, как я вошел в дом.
– Ну что ж, значит, ты не совсем безнадежен, мальчик мой, – пробормотал Карл и направился в гостиную налить и себе виски.
Брюс с сестрой прошел в кабинет. Закрыл дверь.
– Сядь, Кристин.
Девушка приготовилась услышать самые суровые слова. Брат называл ее полным именем только в тех случаях, когда бывал крайне рассержен или недоволен ею. Брюс сел за письменный стол на стул с высокой спинкой, по-видимому, желая показать, что предстоит официальный разговор, и откашлялся.
– Я не потерплю неуважительного отношения к моей жене с твоей стороны.
От неожиданного и неприкрытого нападения Крис растерялась.
– Я никогда не обращалась с Келли неуважительно. Если она тебе так сказала, то это неправда.
– Келли мне этого не говорила. Она, как всегда, пыталась тебя защитить. Я сам сделал вывод, что между вами что-то произошло.
– Ты имеешь в виду то, что она уволила Анни? Да, меня это очень расстроило. Я ей так и сказала. Если ты это считаешь грубостью с моей стороны…
– Она имела на это право. Она хозяйка дома.
– Допустим, она имела на это право. Но у нее не было никаких оснований так поступать. Анни десять лет верно служила нашей семье. Ни ты, ни отец за все это время ни разу не выказали недовольства ни ее работой, ни поведением.
Брюс поставил стакан, избегая смотреть на сестру. Пальцы его барабанили по столу.
– Верно, Кристин. Но люди меняются, так же как и обстоятельства.
– Да, с тех пор как она сюда пришла, многое изменилось.
– Вот! Ты себя выдала, дорогая сестра. Теперь я вижу твое пристрастное отношение, твое предубеждение против Келли. Я и раньше это чувствовал, но обычно ты вела себя более скрытно.
– Неправда! Пристрастное отношение у тебя! – Голос ее задрожал, она пыталась подавить слезы. – Признаюсь, раньше, до того как мы с ней встретились, я действительно была предубеждена против Келли. Но потом я полюбила ее как сестру. Ты же знаешь, я очень хотела, чтобы вы с ней поженились. Вначале.
Он немного смягчился. Положил руку на ее ладонь.
– Знаю, Крис, и хотел бы узнать, что произошло. Почему твое отношение к ней изменилось? Я могу понять твое совершенно естественное недовольство, когда я женился на ней и привел ее хозяйкой в наш дом. Твой дом, где ты родилась и выросла. Ты, наверное, считала ее узурпаторшей.
– Ты ошибаешься! Я хотела, чтобы она жила здесь. Я чувствовала, что слишком молода, чтобы быть хозяйкой Уитли. Когда-нибудь у меня будет собственный дом…
– Тогда скажи, что произошло между вами. Анни давай пока оставим в покое. Здесь есть обстоятельства, о которых ты не знаешь.
– Расскажи мне, чтобы я сама могла судить.
– Не могу, Крис. Мне больно даже говорить об этом. Тем более с тобой.
– Это касается отца?
Брюс не отвечал.
– Отец и Анни?! – Крис внезапно поняла, о чем идет речь. – Этого не может быть, Брюс! Не хочешь же ты сказать… – Она остановилась, не в силах произнести ужасные слова.
– Я же сказал тебе, что не хочу говорить об этом.
– Брюс, не верь ей! Этого не может быть. Келли лжет! Она закрыла лицо руками.
Брюс подошел к сестре, обнял ее за плечи.
– Крис, дорогая… Если бы Келли уволила Анни просто по злобе, неужели Анни ушла бы вот так, без единого слова, не сказав ничего ни тебе, ни отцу? Ты сама говоришь, она верно служила нам целых десять лет. Анни – девушка темпераментная и с язычком. Она не боится говорить то, что думает. Если бы она сочла, что с ней поступили несправедливо, будь уверена, мы бы об этом услышали.
– Даже не попрощалась… Я говорила об этом с папой в тот день, когда она ушла.
– И что он ответил?
– Сказал, что он сам не любитель долгих прощаний.
– Ты этому веришь?
– Я не знаю, чему верить. – Она прижалась лицом к его груди. – Когда-то у нас был счастливый дом, и мы были счастливой семьей. Ты, я и папа. А теперь – посмотри, что с нами стало. То вы с отцом кричите друг на друга, то мы с тобой ссоримся.
– Ты винишь в этом Келли?
– Да, это все она.
– Крис, ну что ты такое говоришь?! Неужели она виновата в том, что отец так недостойно себя ведет? Он пьет уже много лет.
– Но не так, как сейчас. Он никогда не напивался допьяна. Брюс погладил ее по шелковистым волосам.
– Тогда он был моложе. Время свое берет. Это происходит со всеми нами. Я уже не могу сыграть шесть сетов в теннис, как раньше, в колледже. Мы должны научиться соразмерять свои потребности и аппетиты с возрастом. Его главная слабость в том, что он этого не умеет. Вместо того чтобы отказаться от спиртного, этот старый осел пьет больше, чем раньше. Крис, отец больше не может выполнять свои обязанности президента компании. Он уже не отвечает за свои действия. Если положение не улучшится, нам придется поместить его в лечебницу.
– Не говори так, Брюс! Он же наш отец!
– Да, – с горечью произнес Брюс. – Он наш отец, и я люблю его. Если бы он сам не растоптал то уважение, которое я всегда к нему питал… Я гордился тем, что он мой отец. – Голос его дрогнул. – О, Крис, сестричка, я понимаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое. Но мы не можем объяснять его недостатки и свои собственные, да и неизбежное падение, которое со временем ожидает любую семью, только появлением Келли, якобы колдуньи, наславшей проклятие на нас всех.
Крис перестала плакать. Подняла на брата голубые глаза, лишенные гнева, надежды, лишенные всякого выражения.
– Скорее всего, это так и есть. Она всех нас околдовала.
Следующее лето явилось для Келли апофеозом всей ее жизни, поворотом судьбы, даже более решающим, чем брак с Натаниэлем Найтом и последующий альянс с Брюсом Мейджорсом. Да, альянс – пожалуй, наиболее подходящее слово, поскольку ни в том, ни в другом случае с ее стороны чувства не играли никакой роли.
Июнь семья Мейджорсов проводила в Саратоге, где Карл крупно проигрался на скачках и от отчаяния напился так, что его пришлось забрать из отеля глубокой ночью и на машине «скорой помощи» отвезти в частную клинику на курорт Болстон. Друзьям и знакомым объяснили, что он поехал лечить подагру минеральными ваннами. Все из вежливости сделали вид, что поверили.
Август Келли вместе с Крис, маленьким Натом и Джейн Хатауэй провела в отеле «Сагамор» на озере Джордж. Брюс приезжал к ним на уик-энд.
Жаркими днями при полном безделье время на озере тянулось невыносимо долго. Келли это начало надоедать. Хуже всего было вечерами. Она сидела на просторной веранде отеля под китайскими фонарями, глядя на черную воду озера, и слушала пожилых, жирных богатых теток, кудахтавших над своими детьми и внуками, их жалобы на прислугу, их сплетни шепотом по поводу «этой Мейджорс».
В конце недели, когда приезжали мужья, становилось немного веселее, хотя они по большей части сидели в баре, обсуждая новости, происходящие в мире.
Эл Смит переизбран губернатором Нью-Йорка на второй срок. Тысяча американских моряков высадились в Китае в марте 1927 года для защиты американских граждан и их собственности в ходе гражданской войны в Китае.
Однако самой сенсационной новостью года стал суд над Генри Джудом Греем и Рут Браун Шнайдер по обвинению в убийстве ее мужа, Альберта Шнайдера. Еще одной сенсацией явился беспосадочный перелет американского летчика капитана Чарлза Линдберга от Нью-Йорка до Парижа на одноместном моноплане «Душа Сент-Луиса».
Экономика продолжала идти в гору и поднялась на невиданную высоту. Один небывалый подъем следовал за другим, еще более потрясающим. Оглушительные заголовки в газетах, казалось, пытались перекричать друг друга: «Небо – вот наш предел», «Дальний конец радуги пока не виден».
Когда Келли проходила мимо, направляясь в столовую, разговоры моментально стихали. Мужчин «эта Мейджорс» занимала не меньше, чем их жен. Некоторые пытались скрыть свой интерес к ней, другие смотрели с откровенным восхищением. Келли оставалась холодной и недоступной.
Из семейного кризиса, разразившегося зимой и весной, она вышла победительницей и стала центром всей вселенной, смертоносным ядром атома. Карл, Брюс и Хэм вращались вокруг нее, как спутники вокруг Земли. Каждому было отведено определенное место и определенная роль.
Крис внешне подчинилась обстоятельствам, однако всеми доступными ей средствами пыталась бороться с Келли: настаивала на том, чтобы присутствовать на еженедельных деловых встречах наряду с Келли, Брюсом, Хэмом и мастером горнорабочих Уолтом Кэмпбеллом, не скрывая, что претендует на свою долю в солидном имуществе Мейджорсов.
– Дерзкая девчонка! – кипела Келли.
– Крис уже не ребенок, – напомнил ей Брюс. – Ей двадцать два года, и она имеет право на участие в наших встречах и на то, чтобы высказывать свое мнение.
Кроме того, Келли беспокоили взаимоотношения Крис с отцом. Влияние девушки на Карла почти не уступало той власти, которую имела над ним Келли.
Она решила – пора избавиться от Крис. Самым удобным способом удалить ее из Уитли было бы замужество.
Келли решила свести Крис с одним из молодых холостяков, которые приезжали на уик-энд навестить своих матерей и тетушек.
Однажды днем на пляже Крис отказала красивому молодому блондину, пригласившему ее вечером потанцевать. Келли набросилась на нее с упреками:
– Почему ты так невежливо с ним разговаривала? Ты знаешь, кто он такой? Племянник Гарриманов.
Крис лежала в шезлонге, накладывая на лицо крем от загара.
– Меня не интересует, чей он племянник. Богатый испорченный мальчишка. Считает, что он подарок для любой женщины.
– Ну и что? Ты тоже богатая испорченная девчонка.
– Да, наверное. Может, он и не так плох. Просто… – она вспыхнула, – другие мужчины меня не интересуют.
Келли окинула ее внимательным взглядом.
– Другие мужчины? В таком случае кто же тебя интересует? Хэм?
Девушка кивнула.
– Боюсь, что так.
– Боишься?
Она и сама подумывала об этом браке. Однако, похоже, дальше отношений брата и сестры они так и не пошли. В течение трех лет Крис, забыв всякую гордость, ухаживала за Хэмом. Сам он теперь не появлялся в Уитли. Крис ездила к нему.
Женщина из поселка приходила убирать в доме и готовить для Хэма еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43