Однако для того, чтобы изменить какое-то положение, требуется время. Ей нелегко было вновь отпускать Элен к матери Лесного Медведя, но в тот момент просто ничего другого не оставалось.Проводив Элен к ее хижине, Элиз пошла искать Рено, но его нигде не было. Видимо, он отправился в лес выбирать деревья для частокола. Тогда она повернула к дому Большого Солнца, хотя и сомневалась, что правитель сочтет такую мелочь достойной своего внимания. Подойдя к хижине, Элиз решила, что лучше поговорит с Татуированной Рукой.Мать Рено радушно встретила Элиз, выслушала ее с интересом и сочувствием, но никакой поддержки не пообещала. Француженка была собственностью Рыжей Оленихи, и никого не должно волновать, как она с ней обращается. Жаль, конечно, что ей приходится несладко, но только она сама и может себе помочь. Если бы Элен смогла оказать сопротивление своей хозяйке, тогда в это дело тоже никто не стал бы вмешиваться и наказывать рабыню.Элиз попыталась представить Элен, хватающей полено или глиняную бутыль, чтобы защитить себя, и поняла, что это совершенно невозможно. Ей не сладить с матерью Лесного Медведя. А ведь скоро, всего через несколько дней, родится ее ребенок, и что с ней будет тогда?Вечером того же дня, когда вернулся Рено, Элиз поговорила с ним. Он сразу же решил отправиться к Рыжей Оленихе, чтобы попробовать купить у нее француженку, однако предупредил Элиз, чтобы она не особенно надеялась на согласие. Так и случилось: через час Рено вернулся с отказом.Элиз не сдавалась. Она поговорила с Маленькой Перепелкой и попросила ее иногда навещать Элен, чтобы хоть как-то поддерживать ее дух. Себе же Элиз пообещала, что обязательно что-нибудь придумает.Однако через несколько дней произошло событие, сделавшее этот вопрос не столь важным. Начезы обнаружили, что за стенами укреплений расположились лагерем шестнадцать сотен воинов племени чокто в боевой раскраске — союзников французов.Был срочно созван совет старейшин, на который допускались женщины из рода Солнца. Будучи женой военного вождя, Элиз тоже имела право на нем присутствовать. Она слышала, как Рено призывал к осторожности, предлагая любой ценой выиграть время для завершения строительства фортов. Он был уверен, что индейцы чокто появились здесь, потому что знали о приближении французов. Они надеялись с их помощью отомстить начезам за то, что те напали на форт Розали раньше времени, лишив их тем самым добычи. Рено предложил попробовать откупиться от чокто частью захваченного у французов добра, может быть, даже рабами. Тогда, возможно, они уйдут, не нанеся удара, а даже если останутся, начезы смогут по крайней мере выиграть время на подготовку к сражению.Было решено отправить к чокто делегацию с трубкой мира, украшенной перьями и витками отполированной медной проволоки. В тот же день несколько воинов надели свои самые лучшие и яркие костюмы — плащи на лебяжьем пуху и головные уборы из лебяжьих перьев — и отправились к чокто. Солнце освещало роскошные одежды, прямые могучие спины и широкие плечи воинов. Среди них был и Рено.Никто не знал, будет ли принята их делегация или же посланцев сразу убьют; напряженное ожидание охватило деревню. Прошел час, а новостей еще не было. В это время к Элиз пришла гостья.Татуированная Рука и виду не подала, что волнуется, она спокойно пила настоянный на травах чай и некоторое время говорила на общие темы: о приближающемся тепле, о набухающих почках, о том, что скоро можно будет собирать дикий лук. Но в конце концов она все-таки коснулась темы, более близкой к тому, что ее действительно волновало:— Женщины поступили мудро, когда предпочли Рено Лесному Медведю. Он хочет бороться с французами их же способами. Может быть, все еще будет хорошо.— Мы должны на это надеяться, — ответила Элиз вежливо. — Я и раньше слышала, что его выбрали женщины. Как же это? Я думала, что должность военного вождя передается по наследству, а совет старейшин просто подтверждает назначение.— Это так, но только отчасти. Совет может наложить вето и предложить свою кандидатуру, если считает наследника недостойным. Тогда при отборе кандидата большую роль играют женщины.— Я понимаю, — сказала Элиз, хотя ее всегда удивляло, что женщины играют в жизни начезов такую важную роль.— Мой сын — настоящий воин, но он не возвеличивает войну. Он сильный, но мудрый и предпочитает мирные средства, когда есть выбор. И он хорошо владеет своими чувствами — лучше, чем Лесной Медведь. Это показала проверка, когда они еще были совсем молодыми.— Как же его проверяли? — спросила Элиз, чтобы поддержать разговор. Она чувствовала, что Татуированной Руке нужно поговорить, и сама она тоже не хотела оставаться наедине со своими страхами.— В постели из мехов, как же иначе? Там-то мужчина и утверждает себя. Мой сын сильный, но силу свою он приберегает на крайний случай. Он всегда был терпеливым и заботливым. Он стремится направлять и защищать, а не подавлять. Основная задача военного вождя всегда заключалась в обороне. На такую должность никогда не избрали бы человека, который пользовался силой для достижения своих целей и мог пойти на подлость, чтобы овладеть женщиной, а потом сразу же ее оставить.Элиз опустила глаза. Она поняла, какую проверку имеет в виду Татуированная Рука.— В испытании Рено принимало участие… много женщин?— Как обычно. Это была весьма основательная проверка.— Знал ли он, что его проверяют?— Нет. Ведь иначе это не было бы настоящей проверкой, не так ли? Ночного Ястреба просто окружили женщины, пытавшиеся привлечь его внимание.— Понимаю. А Большое Солнце тоже подвергся такому испытанию?— Конечно. Ибо как мужчина обращается с женщиной, так он и будет править.— А Сен-Космэ?— И он, потому что если первые два умрут, он должен занимать их место до тех пор, пока дочь моей сестры не родит сыновей для продолжения рода, поскольку у меня самой нет дочерей.Элиз удивленно покачала головой:— Женщины начезов пользуются большим влиянием и свободой даже в сравнении с другими индианками. Почему так?Индианка долго молчала, уставившись в пространство. Наконец она заговорила:— Старые предания гласят, что вначале, до того, как начезы пришли в эти места, они были детьми Луны. Правили женщины, которые дарили жизнь и обрабатывали плодородную почву, дававшую плоды. Совет состоял из трех женщин — матери, дочери и бабушки. Именно эта троица благословляла браки, без всякой нынешней чепухи с похищением невест. В древние времена женщины свободно дарили свою любовь мужчинам, которые почитали их священными и окружали заботой.Мужчины тогда поклонялись Луне, управляющей приливами и отливами земных вод, а также циклом женщины. Луна ведь и сама похожа на живот беременной женщины. В те времена мужчины были довольны, что ими управляют. Они охотились, чтобы добывать пищу, расчищали лес для земледелия, защищали женщин и детей. Все жили в мире и благоденствии. Так продолжалось в течение многих поколений.Затем с востока пришло племя, которое хотело захватить наши богатые земли, убивая наших людей. Тогда в совет были приглашены мужчины, потому что их сила была нужна, чтобы отразить врага. Постепенно мужчины стали играть важную роль. Женщина-мать перестала управлять. Мужчина стал главенствовать во всех сферах жизни, это произошло из-за постоянной военной опасности.Служители храма говорят, что однажды с Солнца спустились белый мужчина и белая женщина. Они стали жить среди нашего народа и принесли с собой поклонение Солнцу. Утверждают, что эта пара дала начало роду Солнца и приказала нам быть добрыми и щедрыми по отношению друг к другу. Но женщины считают, что Солнце приобрело главенствующую роль, потому что нельзя воевать в темноте. Ведь слепящий свет Солнца — полная противоположность нежному свету Луны. Жриц Луны выгнали из храма, их место заняли сильные мужчины, поклонявшиеся Солнцу. Они стали служителями храма и украли вечный огонь — символ неприкосновенности домашнего очага. Известно, что, если он когда-нибудь угаснет, страшная судьба постигнет племя. Новые жрецы заявили, что ни одна женщина не достойна охранять этот огонь, хотя именно женщины занимались этим с незапамятных времен. На самом деле они не хотели, чтобы женщина несла такую ответственность, которая означает высокое положение. Перемены произошли очень быстро по сравнению с целой вечностью, которая им предшествовала.Теперь мужчины стараются не допускать женщин в совет, важные заседания проводятся тайно; именно на таком заседании они решили напасть на французов. Они поступают так, потому что знают — женщины будут против, попытаются все решить миром. Скоро, если мы уцелеем как племя, они захотят владеть всем: нашей землей и хижинами, кухонной посудой и даже детьми у нас во чреве. Они захотят так же управлять нами, как французы управляют своими женщинами. Тогда мы погибнем, ибо их единственной целью будет война, постоянная война. Они не могут давать жизнь, они только губят ее, такова их сила. Если они не будут пользоваться этой силой, они ее потеряют. Тогда роль женщины вновь возрастет. Но они постараются не допустить этого.«Да, женщины всегда даруют жизнь, несмотря на жестокость, утраты и боль, приносимые войнами», — подумала Элиз, и словно в ответ на слова Татуированной Руки с улицы донесся крик Элен.Элиз вскочила на ноги и распахнула дверь. Белокурая француженка неуклюже спешила к хижине, держась за свой живот. Спотыкаясь и охая, она приблизилась к Элиз и с искаженным лицом упала ей в объятия.— Ребенок! — кричала Элен. — Ребенок! Глава 15 Вскоре на свет появился прекрасный младенец, девочка. Роды были нетяжелые, если верить Татуированной Руке — вполне нормальные для первородящей здоровой женщины, даже если она француженка.Элиз была благодарна старухе за то, что та осталась помочь и послала за повивальной бабкой. У Элиз не было никакого опыта в приеме родов, но она полагала, что в следующий раз, если понадобится, она сможет справиться сама.Момент рождения поразил ее. Он был исполнен боли, страдания и в то же время радости. Это был момент торжества.Татуированная Рука очистила дыхательные пути младенца, пока повивальная бабка ухаживала за матерью. Затем индианка отдала девочку Элиз, потому что дома ее ждали дела, а она и так задержалась довольно долго. Когда Татуированная Рука и повивальная бабка ушли, Элиз искупала крошечную девочку и укачала ее. Элен взглянула на дочь, улыбнулась и заснула от изнеможения.Между тем в хижину потянулись женщины — всем хотелось посмотреть на новорожденное французское дитя. Они тихонько переговаривались и трогали крошечные розовые пальчики, как будто никогда раньше не видели такого младенца. Принесли и небольшие подарки: вырезанных из дерева зверюшек, пеленки из тутовой ткани и мягкой замши, погремушки из маленьких тыкв. Их удивило, что ребенка сразу же не привязали к специальной доске, придающей голове младенца плоскую форму, которой так восхищаются начезы, но Элиз объяснила, что у французов это не принято. Женщины покачали головами и заявили, что это очень неудобно. Ведь мать скоро вернется к работе, нужно чтобы руки ее были свободны для различных дел, а как же в таком случае она сможет носить своего ребенка?Как только ушли эти посетители, дверь вновь распахнулась. Элиз подняла глаза и увидела Рыжую Олениху. Она посмотрела на спящую мать, на Элиз, нянчившую дитя, и лицо ее исказилось яростью.— Мне сказали, что моя беглая рабыня здесь. Неужели ты настолько глупа, что дала ей приют?Элиз аккуратно положила младенца на скамью и встала.— Если вы имеете в виду Элен, она действительно здесь. Как вы понимаете, она нуждалась в помощи, которую от вас вряд ли получила бы.— Буду я стараться для какой-то рабыни! Мне не повезло — мне досталась женщина на таком сроке беременности, что ее уже нельзя было прервать, поэтому пришлось мириться с ее слабостью. Сейчас будет легче: ведь она избавилась от ребенка. Она станет больше работать.— Она будет нянчить дочь и ухаживать за ней, — заметила Элиз. — Может быть, ей лучше остаться в доме военного вождя на это время? Все равно пользы от нее мало.Женщина грубо хмыкнула:— Без ребенка она быстро станет вновь полезной.— Что вы имеете в виду?— Ну, произведение этой бледной слабой особы лучше всего отнести в лес.Элиз в ужасе уставилась на индианку. Она слышала, что индейцы поступают так с новорожденными, у которых есть какие-либо отклонения. Но у младенца Элен все было нормально, абсолютно нормально! Инстинктивно Элиз встала так, что закрыла собой спящего ребенка.— Нет! — решительно сказала она. Мать Лесного Медведя засмеялась.— Этот ребенок — мой раб, я могу делать с ним все, что захочу.— Вы не дотронетесь до него!— Кто же меня остановит? — Женщина уперлась руками в бока.От звука их голосов проснулась Элен. Увидев Рыжую Олениху, она сразу все поняла и заплакала с безнадежностью затравленного животного. Элиз с ненавистью посмотрела на индианку и сделала несколько шагов туда, где на гвозде висел мушкет Рено. Схватив его, она повернулась к Рыжей Оленихе.— Я вас остановлю, — сказала Элиз спокойно. — Я вас сейчас остановлю. Вы ужасная женщина, вас следовало изгнать вместе с вашим сыном. Уходите из этой хижины, и если вы когда-либо вернетесь, я без колебания застрелю вас.— Я не уйду без своей рабыни. Француженка должна встать и пойти со мной.Слова звучали уверенно, но сама индианка сделала шаг к двери. Элиз покачала головой:— Она останется здесь. Убирайтесь!Приказание, отданное с чисто мужской интонацией, заставило индианку вздрогнуть, но она быстро оправилась и взглянула на Элиз с ненавистью.— Не думай, что тебе это сойдет с рук! Я обращусь в совет!— Пожалуйста.— Я подниму такой шум, что все мои друзья придут со мной и заберут ее!— Неужели? А когда они узнают о ваших намерениях? В любом случае я им все расскажу раньше и позабочусь, чтобы вы не могли забрать свою собственность. Они будут смеяться над вами, а не помогать.— Что бы ни случилось, тебе я отомщу! — проговорила женщина и, повернувшись, убежала из хижины.После долгих обсуждений девочку решили назвать Жанной. Это было распространенное имя, а со временем к нему можно будет добавить еще одно. Элиз приветствовала такое решение. Она знала, что Элен думает о том времени, когда сможет вновь соединиться с Сан-Амантом. Если все это заставит Элен мечтать о будущем, тем лучше.Было уже очень поздно, когда ребенка в первый раз покормили, и мать и дитя устроились на ночь. День был такой напряженный, что Элиз некогда было думать о Рено. Но сейчас, когда все вновь утихло и приблизилась полночь, а он все не возвращался, ей стало страшно.Элиз долго стояла у открытой двери хижины и смотрела в темноту. Наконец она вышла наружу и отправилась к холму Большого Солнца. Не дойдя до вершины холма, она остановилась. С этого места был виден лагерь чокто — там все еще горели костры, и в их свете взад-вперед сновали маленькие фигурки людей. Что они отмечали? Было ли это празднование взаимного соглашения или же победы над посланниками начезов?Обуреваемая такими мыслями, Элиз долго всматривалась в темноту, надеясь увидеть Рено. Ночной ветер раздувал ее юбку, трепал волосы. Стало холодно, так что ей пришлось поплотнее закутаться в свой плащ. Над головой светила убывающая луна, она серебрила крыши хижин в поселке, оставляя в тени кривые дорожки между ними. Налево располагались форты начезов, остроконечные концы бревен частоколов были похожи на затупленные копья.Элиз не знала, сколько так простояла. Через некоторое время она заметила какое-то движение в лагере чокто — несколько человек отделились от костров и направились к спящей деревне начезов. Дойдя до крайней хижины, они рассеялись и пошли потихоньку, почти украдкой. Некоторые из них повернули к холму Большого Солнца.Элиз с тревогой наблюдала за их передвижением, пока наконец не узнала человека, идущего впереди. Ни секунды не задумываясь, она быстро и уверенно сбежала с холма, плащ развевался у нее за спиной. Смеясь от радости и облегчения, она бросилась в объятия Рено. Он поймал ее, закружил вокруг себя, прижал к груди. Другие мужчины, принадлежавшие к роду Солнца, обошли их, вежливо отвернувшись.Рено усмехнулся, когда ее холодные груди прижались к его груди:— Ты так же бесстыдна, как женщины начезов, дорогая!Элиз сразу поняла, что, отбросив плащ назад, она обнажила грудь. Но она не отпрянула в смущении, а лишь теснее прижалась к нему. Рено поднял ее на руки и, целуя, понес в свою хижину.Когда он положил ее на скамью и, сбросив одежду, лег рядом, Элиз подумала об Элен, лежавшей в темноте в углу комнаты. Но это не показалось ей препятствием. Она повернулась к Рено, охваченная слепым желанием, и крепко обняла его…Когда, счастливые и умиротворенные, они лежали в объятиях друг друга, пытаясь успокоить дыхание, раздался резкий и требовательный крик, каким бывает только крик новорожденного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38