— Тогда зачем все это?— Он должен сам увериться в своих чувствах, и мы тоже. Слишком много жизней будет зависеть от него.— Это нужно остановить! Вы могли бы это сделать, вы могли бы пойти к Большому Солнцу…— Нет. Обвинения были выдвинуты, и на них надо ответить. Так решили старейшины. Мой сын — оба моих сына — знают, что старые люди мудры. Рено должен пройти сквозь строй.Элиз бросила на женщину яростный взгляд.— Но если ничего нельзя сделать, зачем вы пришли? Почему вы так хотели мне об этом рассказать?— Я хотела удостовериться, что у женщины, которую выбрал мой сын, есть чувства. Я хотела узнать, достойны ли вы этой высокой должности.— Я не понимаю…Татуированная Рука не дала ей договорить:— Мой сын мудр. Я довольна.Мать Рено ушла прежде, чем Элиз нашлась что ответить. Она пошла вслед за женщиной в совершенном замешательстве. Знал ли Рено, что его ждет, когда уходил утром из хижины? Догадывался ли он? Наверное, да. Она вспомнила, как он поцеловал ее перед уходом, и сердце у нее защемило.Итак, Рено прогонят сквозь строй. Это было и наказание, и проверка. Обычно эта мера применялась по отношению к пленным мужчинам. Индейцы могли что угодно говорить о преданности своему народу и симпатиях Рено к французам, но Элиз было ясно, что причиной всему была гордость Лесного Медведя. Этому воину не понравилось, что его упрекают из-за рабыни. Ему не было дела до того, может ли Рено быть военным вождем, он жаждал отмщения. Рено получит удары, которые на самом деле предназначаются ей!Возвратилась Маленькая Перепелка. Она сдержанно рассказала о предстоящем испытании. И у Элиз создалось впечатление, что та считает ее виновной. Хотя, может быть, это ей просто казалось, потому что она сама считала себя виноватой? Ей было необходимо выговориться, дать волю гневу, поэтому она рассказала Маленькой Перепелке обо всем, что произошло во время их бегства, поведала ей о своем недоверии к Лесному Медведю.Когда Элиз закончила свой рассказ, молодая индианка кивнула:— Возможно, вы правы. Лесного Медведя не любят. Его мать — из низшего, презираемого сословия и вышла замуж за дядю Рено, человека из рода Солнца, чтобы обрести власть. У нее был такой сильный характер, что она верховодила своим мужем и в конце концов так ему надоела, что он отправился эмиссаром к чикасо, а ее с собой не взял. Эта миссия заняла несколько лет. Некоторые говорят, что у него есть другая жена и дети в этом племени и что он никогда не вернется.— Понимаю. Но какое отношение это имеет к Лесному Медведю?— Я сейчас объясню, — ответила Маленькая Перепелка. — Муж вырвался из-под ее влияния, и Рыжая Олениха, мать Лесного Медведя, решила, что его заменит сын. С ее помощью он стал вождем в деревне Флауэр. Совет и Большое Солнце утвердили его в этой должности, потому что он бесстрашен в бою и в его жилах течет кровь Солнца. Но находятся и такие, которые говорят, что это было ошибкой, — ведь именно Лесной Медведь, вождь деревни Флауэр, громче всех выступал на совете против французов. Именно он призывал к кровавой резне, к войне на уничтожение.— Так, значит, это он виноват в том, что случилось в форте Розали… — прошептала Элиз.— Да, это он внушил такую идею старому военному вождю. Сделав это, он приобрел огромную власть. Он надеялся, что его выберут новым военным вождем: ведь Ночной Ястреб был далеко. Но индейцы с подозрением отнеслись к его кровожадности, и поэтому старейшины послали людей к брату Большого Солнца, чтобы просить его принять должность военного вождя в соответствии с древней традицией.— Тогда у Лесного Медведя есть основания ненавидеть Рено.Маленькая Перепелка наклонила голову в знак согласия.— Но это еще не все. Лесной Медведь с детства пытался превзойти Ночного Ястреба во всем: в беге, в стрельбе из мушкета и лука, в охоте, но у него ничего не получалось.— Если Рено умрет… — чуть слышно произнесла Элиз.— Он не умрет, но он не должен будет показать ни страха, ни боли.— Когда же начнется это испытание?— Завтра. — Маленькая Перепелка тяжело вздохнула. — На рассвете.Постепенно между женщинами восстановились прежние отношения. Элиз попросила индианку звать ее просто по имени, без уважительных титулов — ведь так у них было принято в те времена, когда Маленькая Перепелка была рабыней в ее доме. Маленькая Перепелка предложила показать Элиз деревню, познакомить с людьми, чтобы немного отвлечь ее от событий предстоящего дня. Она заплела волосы Элиз в одну косу, спускавшуюся на спину, по обычаю женщин племени начезов. Поправив на Элиз плащ и потуже завязав ей юбку, молодая индианка вывела ее из хижины.Они медленно шли под деревьями, огибая основание холма, на котором возвышался дом Большого Солнца. Он отличался от других домов только своими размерами и высотой стен; кроме того, в нем имелось дополнительное помещение для хранения излишков зерна и продуктов. Толстые бревна стен были вертикально вкопаны в землю, а угловыми бревнами служили стволы деревьев. Вершины их были наклонены к центру и связаны вместе, образуя крышу. Снаружи стены были обмазаны глиной, а крыша покрыта тростником.Обернувшись и взглянув на то место, где в утренней дымке стоял дом Рено, Элиз поняла, что хотя он и уступал по размерам дому Большого Солнца, но все же был больше других домов в деревне. И новее. Ей стало ясно, что дом специально построен для нового военного вождя на пепелище дома его предшественника. Элиз знала, что таков индейский обычай. Не было сомнения, что сегодня утром она ходила по полу, под которым покоились останки прежнего военного вождя…Элиз обернулась к Маленькой Перепелке.— Сколько времени прошло со дня гибели старого военного вождя?— Не так много. Его кости обчистили и захоронили за несколько дней до того, как послали гонцов к Ночному Ястребу.Голос женщины был странно спокоен, и Элиз ощутила угрызения совести.— Извини, я забыла, что тогда же погиб твой муж. Прости, если я причинила тебе боль!— Не беспокойтесь. Он умер, но я не горюю.И в самом деле, Маленькая Перепелка не была похожа на убитую горем вдову. Впрочем, у индейцев не было принято долго оплакивать покойных. На бурные излияния чувств отпускалось три дня, а потом жизнь вновь шла своим чередом.— Но тебе без него, наверное, трудно?— Да, возможно, — сказала женщина и пожала плечами с истинно галльским выражением, которое она переняла у французов.— У тебя не было детей?— Да, об этом я позаботилась.— Что?!Маленькая Перепелка с удивлением взглянула на Элиз.— Я жевала такие листья, которые избавляют от нежеланных детей. А как бы ты поступила на моем месте?Подумав о Винсенте Лаффонте, Элиз ответила:— Возможно, так же.— Да уж конечно! Но неужели французы ничего не знают об этих листьях? Такая важная для женщин вещь должна быть известна вам.— Нет, мы этого не знаем.— Как странно. А что же вы делаете, если не хотите иметь детей?— Есть, конечно, различные способы и инструменты, но это опасно. Обычно мы ничего не предпринимаем.Маленькая Перепелка покачала головой от изумления.— Но у вас с мужем ведь не было ребенка?— По-моему, мой муж был бесплоден. А может быть, и я…— Наверное, он. Потому что когда я была с ним, мне не приходилось жевать листья.Элиз вздохнула с облегчением, услышав эти слова. Иногда она недоумевала, почему у них с мужем не было детей? Может быть, тело ее само отвергало семя Винсента, так сильно она его презирала? Но не всегда природа бывает такой мудрой.— На самом деле смерть мужа избавила меня от многих неприятностей, — продолжала Маленькая Перепелка. — Я тогда уже собиралась выгнать его из дома.В глазах Элиз появилось изумление.— Ты бы смогла это сделать?— Несомненно. О, я знаю, что у французов дом принадлежит мужу, но у нас все по-другому. Здесь дом, посуда, утварь, меха, кожи, поля — все принадлежит женщине. Мужчины владеют только оружием, одеждой и лошадьми.— И тебе позволили бы выгнать его? Неужели нет закона, по которому он мог бы вернуться?— Нет. Я решаю это сама.— Но если бы у вас были дети, они ушли бы с ним?— Мои дети?! Да какая же я была бы после этого мать? Я, выносившая их под своим сердцем, родившая их в муках, выкормившая их в младенчестве! Разве цыпленок бежит за петухом? Разве маленький опоссум держится у отцовского хвоста? Разве медвежонок узнает отца-медведя? Нет! Почему же мои дети должны были уйти с ним?— Но, может быть, он захотел бы принять участие в их воспитании…— Детей у нас воспитывают все. С этим трудностей нет.Элиз слышала, что индейцы никогда не бьют и не ругают своих детей. Их радушно встречали во всех домах и учили добрым словом и хорошим примером, причем не только родители, а любой человек, который в нужный момент оказывался рядом с ребенком. Вследствие такого воспитания дети вырастали уверенными в себе, бесстрашными и независимыми.В ярком свете дня Элиз еще раз смогла убедиться, что деревня построена в виде круга. В центре находился холм, на котором стоял дом Большого Солнца, обращенный фасадом на юг. Перед домом была большая открытая площадка утоптанной земли. На этой площадке, служившей местом сбора для жителей деревни, сейчас с шумом и визгом играли подростки. Мальчики и девочки гоняли мяч, сделанный из кожи и набитый мхом.Напротив дома Большого Солнца на другом холме стоял храм. Это было самое внушительное здание во всей деревне, построенное из огромных бревен, с сенями, обращенными на восток, чтобы непосвященные не могли видеть, что происходит внутри. Перед храмом, между двумя столбами, увенчанными фигурами орлов, горел вечный огонь. Но самой интересной деталью был конек крыши, украшенный вырезанными из дерева летящими лебедями.— Где ты живешь? — спросила Элиз Маленькую Перепелку, когда они спустились с холма.— Вон моя хижина — там, где живут Почитаемые Люди.Элиз знала, что Почитаемыми становились те индейцы, которые выдвинулись благодаря своим храбрым поступкам или верной службе. Это был особый класс, гораздо более привилегированный, чем простолюдины, но все-таки не такой высокий, как приближенная к роду вождей знать.Элиз посмотрела в сторону указанной ей хижины. Она была небольшой, но удобной. По соседству с ней было много других хижин, которые отделялись полосой деревьев от больших по размеру хижин, принадлежащих роду Солнца.— А где живут простолюдины? — спросила Элиз.— Вон там, в самой низине. Наверное, я должна сказать вам, что мой муж был из них.Что-то в голосе Маленькой Перепелки заставило Элиз обернуться к ней:— Это важно?— Да, конечно. Нельзя выходить замуж за представителя одного с тобой класса. Но если бы на мне женился знатный индеец, мне пришлось бы ему подчиняться. А выйдя замуж за простолюдина, я сохранила свои привилегии.— Понимаю. Но в любом случае твои дети остались бы Почитаемыми Людьми.— Вы правы, но, если бы я удостоилась чести выйти за человека из рода Солнца, мои сыновья могли бы стать вождями.— А твоя собственность?— Она бы осталась у меня. Скорей всего, я бы отдала ее своей дочери как приданое.— В любом случае твои дети унаследовали бы ее после твоей смерти?— Да. Я знаю, у вас все наследуется по-другому, через отца. Но это так неразумно! Каждый ребенок знает свою мать, но кто может с уверенностью назвать отца?— Вот именно, — усмехнулась Элиз. — Но если женщина может с легкостью уйти от своего мужа, чем же объяснить, что среди начезов есть такие мужчины, у которых несколько жен?— Как правило, это мужчины из рода Солнца. Быть женой вождя — большая честь. Кроме того, это сулит благоприятные перспективы для детей, вот почему женщины идут на это. Ведь женщина не всегда ревнует, когда муж берет еще одну жену. Часто это происходит во время беременности первой жены, когда она не хочет делить ложе со своим мужем. Иногда женщина сама предлагает мужу взять другую жену, особенно когда нянчит младенца и не хочет в это время беременеть. Конечно, помогают листья, но их не рекомендуют жевать во время кормления грудью — может пропасть молоко. Однако если женщина не поладит со второй женой, она может уйти от мужа, забрав ребенка и свои вещи.Элиз кивнула, дивясь любопытному семейному укладу начезов. Они прошли мимо большого дома, древесина которого была отполирована до блеска. Дверь была приоткрыта. Заглянув внуть, Элиз увидела, что какая-то женщина вытряхивает покрывало, явно сделанное во Франции. Позади индианки виднелись горы одежды и посуды, ножки стульев, внушительных размеров сундуки и даже черное дуло пушки. Элиз поняла, что этот дом служил складом для добычи, захваченной в форте Розали и в жилищах французов, а стены его так гладко отполированы для того, чтобы по ним не смогли взобраться крысы и мыши и повредить вещи. Элиз опустила голову и быстро прошла мимо.Возле следующего дома на дорожке играли девочки. Из дверей на них поглядывали две старших сестры, которые поочередно толкли зерно. Темноглазый херувим, одетый только в накидку и мокасины, заковылял к ним навстречу из-за дома. Радостно лепеча и улыбаясь, он уставился на них. Глядя на него, Элиз почувствовала страшную боль в сердце. Маленькая Перепелка наклонилась, чтобы обнять мальчика, и потерлась носом о его маленький носик. Седовласая женщина появилась из-за хижины, таща за собой полуобработанную оленью шкуру. Она засмеялась беззубым ртом, отругала для порядка мальчика и, поздоровавшись, начала разговор. Однако обращалась она только к Маленькой Перепелке, хотя и поглядывала время от времени с осторожностью на Элиз.Элиз отвернулась. Ей показалось, что речь идет о ней, и не понравилось, что она не до конца понимает разговор, хотя в других случаях это ее не волновало. Она даже подумала, что надо бы выучить язык начезов.Какое-то движение позади хижины привлекло ее внимание. Индейский воин подошел к внутренностям оленя, вынутым старухой, и наклонился над ними. Элиз с удивлением наблюдала, как он кончиком ножа подцепил оленьи кишки, надрезал их и выпустил содержимое на землю. Затем он вытащил из-под мышки две толстые палки, оттер их о внутренности и, быстро оглянувшись, ушел.Он не узнал Элиз в ее индейском наряде и, возможно, принял за француженку-рабыню, но Элиз его узнала сразу же. Она не поняла, что он сделал, но в том, что этот воин — Лесной Медведь, была уверена.Маленькая Перепелка и Элиз пошли дальше. Возвращаясь к прерванному разговору, Маленькая Перепелка сказала:— Вы спрашивали меня о женах вождей. Вот, например, у Большого Солнца две жены и обе сейчас беременны. Возможно, вскоре ему придется искать себе третью. Может быть, он выберет вас? — Маленькая Перепелка засмеялась. — Если это случится, вы выйдете за него? Не побоитесь?— Чего?— Вас могут убить, если он умрет раньше. Хотя обычно те, кого называют Большое Солнце, живут долго. Они не ходят на войну, дома их стоят высоко, в прохладных, здоровых местах.— Все же, мне кажется, вождю нелегко найти себе жену. Ему, наверное, легче взять любовницу, подобно нашему королю Людовику.— Любовницу?! Никогда! — воскликнула Маленькая Перепелка.— А что тут такого?— Так у нас не делают.— Ну как же, в деревне ведь это случается сплошь и рядом.— Кто это вам сказал?— Об этом постоянно говорили в форте, да я и сама знала нескольких мужчин, к которым приходили индианки, а ведь у них были мужья и дети здесь.Самодовольная улыбка появилась на губах Маленькой Перепелки.— Нет ничего необычного в том, что женщина позволяет себе связи вне брака. Это наша привилегия. Но от мужчин требуется верность. Индейца, которого застали в объятиях другой женщины, могут казнить по приказу его жены.— Да что ты говоришь?!— Да, это так.— А не наоборот?— По-вашему, все должно быть как у французов? Женщина племени начезов не так угнетена. Мы пользуемся правом иметь столько кавалеров, сколько нам заблагорассудится, и нам нет дела до возражений мужа.— Но мужья могут с вами за это развестись?— Конечно. Только тогда они все потеряют, а мы ничего. Да это и маловероятно. Развод — преимущество женщин.Элиз уставилась на свою собеседницу разинув рот, а затем потрясла головой, чтобы прояснить свои мысли.— Не понимаю. Если женщины так сильны, тогда почему же их предлагают гостям, например французам? Мне Рено об этом говорил.— Это любезность, на которую требуется согласие женщины. И, надо сказать, редко кто отказывается, потому что мудрые считают, что таким образом в племя попадает новая свежая кровь. Кроме того, женщинам любопытно узнать, что собой представляют чужаки. Разве тебе не знакомо такое любопытство?Элиз подумала о Рено, о том, как она трогала его татуировку в первую ночь, и почувствовала, что краснеет.— Да, пожалуй, — чуть слышно ответила она.В воздухе чувствовался запах древесного дыма и готовящейся пищи. Почти в каждой хижине кипел на огне котелок с едой, а в некоторых и не один. Кое-где уже обедали, хотя у индейцев не было единого времени приема пищи, кроме как в дни праздников. Люди ели, не дожидаясь других членов семьи, тогда, когда чувствовали голод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38