– Вы слишком добры, – выдавила она из себя.
Кейрон осторожно отстранился от Мод и неодобрительно заметил:
– Дорогая, если уж ты хочешь проявить щедрость, то лучше это делать один на один. Мисс Уокер, я думаю, не слишком приятно столкнуться с системой общественной благотворительности.
Мод внезапно переменила тон:
– Конечно, конечно. Извините, пожалуйста. Я не хотела, чтобы вы сочли мое поведение…
– Снобистским, – закончил за нее Кейрон.
– Кейрон, ради Бога, при чем тут это? Классовые различия – это ведь факт; что же я такого страшного сказала? – осуждающий тон Кейрона явно задел ее, и Элис с удивлением заметила, что ее алебастровую кожу тронул легкий румянец.
– Твой тон не каждый сможет вынести, – добавил Кейрон. Мод надула было губки, потом сложила их в очаровательную улыбку.
– Еще раз, простите, мисс Уилкинсон…
– Уокер, – жестко поправила Элисон.
– Да, да, конечно. Я знаю, быть гувернанткой – это нелегкая доля, но я не хотела вас обидеть. Это, должно быть, ужасно скучная вещь – вести эти противные уроки.
– Я считаю, что процесс передачи знаний не такая противная вещь. И уж во всяком случае, это совсем не скучно, – Элисон обращалась к Мод, но видела, что и Кейрон с интересом следит за их диалогом.
– Ой, а может быть, мы попробуем вспомнить, – Мод вздохнула, как бы набираясь терпения для разговора с обидчивым ребенком. – Скажите, мисс Уокер, какой у вас сейчас должен быть урок? Было очевидно, что для Мод на самом деле это все совсем неинтересно, она просто решила сыграть роль для Кейрона.
– Сейчас у нас география. Тема – Италия.
– Чудесно. Это прекрасная страна. Много статуй. Вы, конечно, там не были?
Элис там побывала с отцом несколько лет назад. Однако для гувернантки признаться в этом было бы странно.
– Нет, но я много о ней читала. Сегодня мы должны изучить северную часть. Это сельскохозяйственный район. Там выращивают овечек.
Элис не знала, как у нее это вырвалось; видимо, Мод уж слишком вывела ее из себя. Кейрон понял ее намек и не мог сдержать приступа смеха.
– Дорогой, что такого смешного в Италии?
В дверях появилась Лайли, ее постная физиономия радостно осветилась, когда она увидела собравшуюся компанию.
– Ой, Мод, здравствуйте! Дядя Кейрон – ты снова вернулся? Зачем?
– Кое-какие дела. Долго объяснять, Лайли. Пошли? – Кейрон обратился к Мод, та взяла его под руку; они поцеловали Лайли на прощание и вышли из комнаты. Лайли с тоской поглядела на Элис в ожидании начала урока, но мысли ее гувернантки были где-то далеко. Она раздумывала над трудным вопросом: радует ли ее то, что Кейрон Чатэм ушел, или, наоборот, огорчает.
5
Элис ярко себе представила Мод, мирно щиплющей травку на каком-нибудь пастбище в Италии, в компании – нет, в стаде, конечно, таких же, как и она, овечек. Эта картина ее слегка развеселила. Однако овечка она, признаться, была прехорошенькая. Как бы он там ни отзывался об этом типе женщин, а ушли-то они все-таки вместе, под ручку…
– Лаго ди Комо, – Лайли, наконец, выжала из себя ответ.
– Что, что? – Элис забыла свой вопрос.
– Самое большое озеро в Италии – Лаго ди Комо.
– Ди Гардо, Лайли. Но они близко друг от друга, – Элис решительно повернула свои мысли к сегодняшнему уроку.
Лайли досадливо провела пальцем по кушетке.
– Тебе, наверное, надоела такая тупая ученица.
– Вовсе нет. Ты не права.
– Папа так считает.
Элис нахмурилась:
– Он тебе это говорил?
– Нет, но он все время меня спрашивает об учебе, все время твердит, как это важно, – в общем, обращается со мной как с дурочкой.
– Может быть, он просто видит, что у тебя острый ум, тебе все легко дается, и не хочет, чтобы ты зазнавалась. Я думаю, твой отец не хочет, чтобы ты была похожа на тех дурочек, которые только и знают, что болтать о балах и шляпках.
– А что в этом плохого?
Элисон поглядела на Лайли с осуждением.
– Мне было неприятно, Лайли, если бы ты взяла себе за образец, положим, Мод Деламер. – Она спохватилась: гувернантка не должна высказывать своего мнения о тех, кто выше ее на социальной лестнице. Опять ляпсус! Хуже того: не объяснялось ли ее раздражение тем, что Мод что-то явно связывало с Кейроном?
Ей очень не хотелось себе признаваться, но дело обстояло именно так. Но почему? Какие бы отношения ни были у Мод и Кейрона, ей-то что за дело? Она помолвлена с Хэдли. Почему же Кейрон Чатэм должен оставаться один?
Элис попыталась восстановить в памяти образ своего жениха, но вместо этого перед ней вновь и вновь всплывало симпатичное загорелое лицо и насмешливая улыбка Кейрона. Да ну его, этого повесу! Мало он над ней издевается! А эти его наглые домогательства! Она припомнила весь список его прегрешений, надеясь, что это даст ей достаточный заряд ярости, чтобы изгнать его образ из своих дум. Однако он возвращался к ней снова и снова в виде самых приятных воспоминаний, отнюдь не худшим из которых было совсем свежее – как его губы медленно и сладко сомкнулись с ее.
До этого ее целовал только Хэдли, но как-то холодно, бесстрастно – по сравнению с вулканическим жаром поцелуя Кейрона. То ли Хэдли был таким неумелым, то ли Кейрон, наоборот, чересчур опытным? Элис даже покраснела от подобных мыслей.
– Элисон, ты случайно не заболела?
– Нет, Лайли…
– Мне показалось, что тебе плохо.
– Нет, нет, все в порядке, – Элис выдавила из себя вымученную улыбку, чтобы скрыть смущение. – О чем мы говорили?
– О Мод Деламер.
– А я думала – об Италии.
– О Мод интереснее. Папа говорит, что сплетничать – это грех, но все-таки: ты знаешь, Мод уже не один год безумно влюблена в дядю Кейрона. Ты их видела вместе – правда, заметно?
– Я ничего не могу сказать, Лайли. – Элис понимала, что должна быстро и решительно положить конец этому разговору, но так хотелось узнать побольше об этой парочке!
– Они провели детство вместе в Линкольншире, их отцы основали тогда большую экспортно-импортную фирму. Дядя Кейрон, кстати, ужасно богат. Его отец умер, мать постоянно живет за границей, а он ведет все дела. Он – завидная партия, знаешь ли…
– Лайли, мне все это не слишком интересно… – безразличным тоном заявила Элис. – Значит, Мод и Кейрон скоро поженятся… – Слова застряли у нее в горле.
– Да нет же! Мод очаровашка, но дядя Кейрон к ней абсолютно равнодушен. Печально. Она даже отказала двум женихам, которых ей подобрал папа, все надеется, завоевать Кейрона. Представь себе, не боится даже в старых девах остаться! Дядя Кейрон очень хорошо к ней относится, но моему папе как-то признался, что он ей просто друг, не больше. Его-то, может быть, это и устраивает, но не Мод! Как бы то ни было, если мы хотим в этом году женить дядю Кейрона, то нам придется подыскать ему кого-то еще.
Странным образом Элисон почувствовала вдруг несказанное облегчение, услышав последнюю фразу Лайли. За такую грешную мысль она тут же наказала себя тем, что больно прикусила себе нижнюю губу.
– Не думаю, что это представит какую-либо трудность. Если действительно многие дамы находят Кейрона Чатэма таким неотразимым, как ты говоришь…
– Дело не в них, а в нем! Он может даже побегать за какой-нибудь юбкой, но как только речь зайдет о женитьбе – раз, и нет его! Увильнул!
– Как ты от урока географии, да? Хватит болтать о твоем любимом дяде Кейроне. Перечисли-ка мне лучше страны, граничащие с Италией на севере.
Элисон схватилась за свой конспект урока, как за якорь спасения. Увы, мысли ее быстро спустились с гор Италии.
Так значит, Кейрон был притчей во языцех в лондонском свете. Элис любила решать трудные задачи: объездить коня, никогда не бывшего под седлом, или быстрее всех отправить кольцо в цель при игре в серсо. А вот теперь, значит, этот лорд Чатэм. Он так не похож на Хэдли. – Она секунду представила себя женой Кейрона. Сперва она усмехнулась, но затем густо покраснела.
Хэдли! Как она могла так легко забыть о своем обручении! Если бы не смерть Джулии, они ведь сейчас уже обсуждали бы детали свадебной церемонии! Вместо этого – думать о ком-то другом, об этом противном Кейроне – нет, хватит!
Многих девушек знатного происхождения их заботливые родители чуть ли не насильно выдавали замуж за нелюбимых. У Элисон все было по-другому – она сама выбрала себе жениха, правда, умом, а не сердцем. Что продиктовало ее выбор? Хэдли казался ей воплощением статуса, стабильности, семейной традиции. Верно: его предсказуемость делала его несколько скучноватым. Может быть, поэтому ее и потянуло к Кейрону.
С ним все было по-другому: интригующе, и страшновато. При всей его насмешливо-легкомысленной манере держаться, в глазах у него читалась твердость и решимость.
Внешняя легкомысленность – это была лишь маска, за которой скрывалась мощная сила. Хуже всего, что Кейрон, кажется, почувствовал, что ее тянет к нему, и это давало ему неоспоримое преимущество. Иначе как бы он осмелился поцеловать ее – тем более так.
Да нет, она просто сошла с ума! Даже если бы она не была помолвлена с Хэдли, у нее не могло быть ничего общего с лордом Чатэмом. Она для него простая гувернантка, ее общество – кучера дилижансов или, в лучшем случае – лавочники. Вспомни о Мелиссе! Кроме того, если она признается ему, кто она такая, – что будет? Он и так подозревает, что она самозванка. Выбора нет: молчание – ее единственный шанс.
И все-таки, почему он проявляет такой интерес к простой гувернантке? И ведь с самого начала его внимание к ней далеко выходило за рамки простой вежливости. Элисон попыталась заняться решением этой задачи, но опять все заполнили воспоминания о его руках, которыми он так властно притянул ее к себе… У нее перехватило дыхание, она преувеличенно громко кашлянула, чтобы скрыть свое возбуждение от Лайли, которая все еще мучилась над секретами итальянской топологии.
И вдруг Элисон все поняла, мужчинам типа Кейрона женщины вроде гувернанток нужны для одной цели: с ними они будут удовлетворять свои плотские вожделения, пока не встретят подходящую партию из своего круга. От этой мысли гневное чувство вновь овладело ею. Нет, она не будет больше и думать об этом пошлом бабнике!
– Франция, Швейцария, Австрия… – Лайли гордо выпрямилась, удовлетворенная своими познаниями.
– Ой, Дженни, я буду как настоящая взрослая леди в этом чудесном платье! – Лайли, кружась уже в воображаемом танце, восторженно прижала к себе картинку из модного журнала, которую Дженни только что, среди прочих, принесла из ателье, куда частенько захаживала. – А можно сделать юбку как на моей французской кукле?
Дженни, улыбаясь, кивнула головой и ласково потрепала Лайли за щечку:
– Я за свою жизнь сшила не один костюм, и не два. Ты будешь у нас русская принцесса – вот как раз под этот стиль и надо подбирать фасон. Но прежде всего надо выбрать цвет и ткань. Ну вот давай посмотрим – я прихватила кое-какие образцы из Олдгейта.
Куски разноцветного струящегося шелка, брошенные на спинку софы, образовали настоящий водопад цветов. Ярко-рыжим волосам и карим с крапинками глазам Дженни эта палитра вряд ли шла, но этого нельзя было сказать о Лайли – ей, казалось, подходило все.
Скромное люстриновое платье Дженни делало ее старше своих двадцати восьми лет, хотя она была очень стройной. Она с удовлетворением и радостью глядела на Лайли – а та перебирала один кусок за другим, не в силах остановиться на каком-нибудь одном.
– Вот этот взять? голубой – блеск! Или нет, может быть, желтый… Да, да, желтый. Если только… – Лайли бросила на Дженни счастливо-беспомощный взгляд.
– Обрати внимание вот на этот кусок – цвета слоновой кости. Пожалуй, если ты будешь изображать русскую девочку, то это самое подходящее.
– Девушку! – поправила Лайли с радостным вызовом, понимая, что этот ее комментарий не совсем верен. – Мне скоро пятнадцать, и я вполне взрослая для того, чтобы танцевать мазурку с папиными друзьями.
– Вот поэтому я еще кое-что захватила из ателье. – Дженни еще что-то достала из глубины своей большой кожаной сумки, которую она едва дотащила от извозчика. – Так: лента бирюзового цвета для отделки, рюши – конечно, того же цвета слоновой кости, и наконец, прозрачная газовая накидка, обрамленная фламандскими кружевами! Глаза Лайли округлились и стали еще больше. – Я подумала, что это очень пойдет к нашему платью. Но может быть, тебе больше нравится аметистовый или желтый?..
– Нет, нет! Именно вот этот, слоновой кости. Мэри Гамильтон помрет от зависти. Ты уже заказала материал по этим образцам?
– Твой отец еще месяц назад послал меня на разведку – сразу как он решил устроить этот бал. Это его идея – чтобы ты была в костюме принцессы – да ты у нас и есть принцесса! – Лайли бросилась к Дженни на шею, так что та чуть не упала.
– Ты не только лучшая портниха в Лондоне, ты – моя самая лучшая подруга. Если бы это от меня зависело, я бы каждый день заказывала себе по платью, чтобы видеться с тобой почаще!
– Я бы не имела ничего против, Лайли, но боюсь, мы бы тогда разорили твоего отца. А знаешь, с тех пор, как я тебя последний раз видела, у тебя фигура стала более женственной. Ну-ка повернись, я еще обмеряю – по-моему, тут прибавилось! – Дженни шутливо шлепнула Лайли по попке и снова углубилась в свою сумку – на этот раз в поисках мерной ленты. Раздался легкий стук в дверь.
– Да? – Лайли на секунду оторвала взгляд от большого зеркала в дубовой раме. – Элисон! А я думала, папа дал тебе выходной!
– Я пришла за своей вышивкой, которую здесь оставила. Я не знала, что у тебя гости, – Элис предприняла попытку уйти, но Лайли подбежала к ней и обеими руками втащила в комнату.
– Ну, пожалуйста, входи. Я хочу вас познакомить. Элисон, это Дженни О’Моли – моя портниха и мой друг. Дженни – мисс Элисон Уокер. Она теперь моя учительница – уже две недели – с тех пор, как Беатриса уехала.
Дженни церемонно раскланялась. Элис ответила тем же.
– Не хочу мешать вашей работе, – Элис завистливо взглянула на куски ткани и кружев, разбросанных на софе.
– Вы вовсе не мешаете. Уверена, что Лайли будет рада показать вам, что она выбрала. – Дженни кивнула на рюши и накидку, которые Лайли уже успела водрузить на плечи.
– Смотри, Элисон, какой чудесный шелк принесла Дженни. Я выбрала цвет слоновой кости, с голубой отделкой, с кружевами тут и тут. В этом платье я буду самой красивой леди – юной леди – в Лондоне!
Дженни и Элис одновременно засмеялись, и это совпадение вызвало уже общий дружный смех.
– По-моему, работать с вами, Дженни, Лайли нравится больше, чем со мной, – подколола Элисон свою ученицу.
– С тобой мне как раз нравится, Элисон, – запротестовала Лайли, стоя на стуле, чтобы Дженни удобнее было снять с нее мерку. – Мне не слишком нравится арифметика. И латынь. И иногда география. И по правде говоря, я охотнее работала бы не головой, а вот так! – и она закрутилась, закрутилась – так, что ее юбка превратилась в ровный сияющий цилиндр. С ласковой строгостью Дженни остановила ее вращение.
– Если мы хотим успеть синить платье к балу, стой смирно. – С привычной сноровкой она делала обмеры, что-то записывала, продолжая разговор с Элис.
– Вы до этого служили тоже в Лондоне?
– Да нет, на севере. Я и приехала-то только навестить Беатрису – она моя давняя подруга. Но стоило мне увидеть Лайли – и моя судьба была решена. – Элис стала уже гордиться тем, как ей все легче и легче даётся ее легенда и что она звучит все убедительнее и убедительнее.
– Лайли нас всех полонила, – согласилась Дженни. – Из всех моих клиенток Лайли – самая любимая.
Девочка вся зарделась от таких слов:
– Ты знаешь, Элисон, ведь Дженни начинала простой прислугой. К счастью, ей кое-что досталось от ее хозяйки – леди Гарфилд, и она приобрела мастерскую. Не будь этого – не видать бы мне сейчас всей этой красоты, да и верной подруги тоже.
– Да, мне повезло, – подтвердила Дженни. – Я из простой бедной семьи, однако мне удалось получить место горничной у настоящей леди. Я проработала у нее несколько лет, а потом, когда Бог упокоил душу моей госпожи, царствие ей небесное, оказалось, что она мне оставила кое-какие деньги по завещанию, так что я смогла начать свое дело. Немногим такое счастье улыбается…
Элис засмотрелась на то, как проворно и ловко снуют руки Дженни, что-то отмеривая и подгоняя. Да, у нее действительно дар Божий. Как все-таки несправедливо, что она едва зарабатывает шитьем себе на жизнь, да и то благодаря милости ее прежней хозяйки. Раньше Элис даже не могла себе представить, что ее судьба также будет зависеть от расположения или нерасположения кого-то другого. Теперь, оказывается, она с этой портнихой – одного поля ягоды, причем в отличие от Дженни ее будущее туманно и неопределенно.
Дженни отложила свои записи и, полушутливо демонстрируя крайнюю степень усталости, потянулась, закинув руки за голову. Взглядом эксперта она окинула камлотовое, зеленого цвета платье Элис, на теплой подкладке, – как раз подходящее для мартовской холодной погоды:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29