Щетина на нем стояла дыбом, налитые кровью глазки были устремлены на коня и всадницу, своими раздвоенными копытами он подгребал под себя сухой грунт, но этот царапающий звук почти заглушался глухим рычанием, исходившим откуда-то из глубины его чрева.
Кейрон был однажды свидетелем того, как кабан набросился на лошадь, и это было леденящее кровь зрелище. Если бы лошадь рванулась прочь галопом, она легко оторвалась бы от хищника, но беда в том, что обычно в таких случаях лошади бросаются вперед, надеясь перепрыгнуть или затоптать зверя – и становятся легкой добычей для его острых клыков.
Сейчас самое главное – заставить Кабошона слегка отступить, тогда, может быть, кабан и не нападет. Сердце у него замерло при мысли, что может произойти с Элис. Она еще не видела Кейрона и не слышала его оклика. Все ее внимание было поглощено зловещим рычанием кабана и жалобно-дрожащим ржанием Кабошона.
– Элисон, – произнес Кейрон почти шепотом: любой неожиданный, громкий звук, он знал, может быть воспринят хищником как сигнал к нападению.
Элис метнула в его сторону быстрый взгляд, а затем вновь сосредоточила его на кабане, который между тем угрожающе пригнул свое рыло к земле.
– Кейрон, – сказала она сквозь зубы, голосом, полным страха, – он сейчас бросится на жеребца!
Попробовать помочь ей спешиться и затем вдвоем – в сторону? Нет, немыслимо: любое резкое движение – и кабан рванется вперед, а тогда…
– У вас есть платок?
– Я не собираюсь плакать, – отрезала она, хотя и вполголоса.
– Закройте им Кабошону глаза. И подавай его потихоньку назад.
Элис дрожащей рукой достала из рукава белый платок.
– Я не могу завязать его.
– Просто положи на глаза.
Элис сделала то, что велел ей Кейрон, затем бросила на него вопросительный взгляд.
– Подавай назад – мягко, но настойчиво. Натягивай удила – только не резко.
Элис так и сделала – больше из страха ослушаться Кейрона, чем потому, что считала, что это поможет. К ее удивлению, жеребец действительно стал отступать; кабан все еще не двигался с места. Неужели спасены? Неожиданно горящие глаза кабана сузились, он перестал рыть копытами землю, мышцы его напряглись, и с коротким хрюкающим звуком он рванулся к ней, как запущенная в цель стрела.
– А-а-а!.. – громкий крик Кейрона отвлек внимание животного, но не уменьшил его порыва. Он просто поменял цель: теперь это была Ночка. Элис отчаянно закричала:
– Кейрон!
Кабошон в испуге отпрыгнул назад, Элис едва успела обхватить его за шею, чтобы не упасть, но глаза ее неотрывно следили за Кейроном. Тот между тем хладнокровно достал револьвер, направил его на приближающуюся цель и спустил курок. Ночка в испуге отшатнулась назад. Элис затаила дыхание, уже в страхе за Кейрона. Только бы он остался жив! – молила она.
Поначалу казалось, что Кейрон промахнулся: кабан продолжал свое движение. Но вот, меньше чем в двух футах от Ночки, которая дрожала как осиновый лист, он рухнул и уткнулся рылом в землю. Только сейчас Элис заметила кровавое пятно у него на спине – свидетельство точного выстрела Кейрона.
Кейрон не двигался, предпочитая рассматривать свою добычу на почтительном расстоянии; где-то в подсознании еще таилась мысль: а вдруг он поднимется снова? Что и говорить – это был могучий зверь – он еще пробежал несколько ярдов после смертельного ранения. Элис соскочила с седла, обняла за шею Кабошона и уткнулась лицом в его горячую, мокрую гриву.
Плечи ее дернулись и она зарыдала. Тепло от шелковистой гривы коня успокаивало, но только с прикосновением к ее плечам рук Кейрона она поняла, какого утешения ждала.
– Как вы здесь оказались? – спросил Кейрон, повернув ее к себе лицом и заглядывая в глаза.
Элис попыталась ответить, но рыдания сдавливали ей грудь:
– Лайли захотела пособирать цветов, я получила разрешение на прогулку верхом. Все было так чудесно, и вдруг… – Элис с какой-то почти детской обидой указала на отнюдь не утратившую своего грозного вида тушу. – Он выскочил из чащи. Кабошона нельзя было сдвинуть с места, a тут появились вы…
– Слава Богу! – Кейрон прижал голову Элис к своей груди, как будто надеясь, что ритм ударов его сердца восстановит ей нормальное дыхание. – Надеюсь, вы в порядке?
Элис кивнула, прижалась к нему, такому сильному, такому необходимому ей, положила руки ему на плечи.
– Спасибо, – прошептала она, поднимая голову и слегка запрокидывая ее, чтобы видеть его лицо. – Если бы не вы… – Серые глаза Кейрона обожгли ее, и, уже ни о чем не думая, она доверчиво прильнула к нему.
Руки Кейрона коснулись ее волос. Он наклонился к ней и тихо произнес ее имя. Она слышала его тысячи раз, но никогда оно не звучало так нежно. Это был зов сердца – такой сладостный, такой манящий…
Вот она уже чувствует его дыхание, секунда – и их губы слились; словно какая-то жаркая молния пронзила обоих. Этот поцелуй оказался слаще меда! Элис застонала от наслаждения и еще крепче прижалась к его груди.
Сердце громко стучало, и вдруг Элис почувствовала, что превращается в какую-то сверкающую, горящую звезду; тело ее охватил жар. Она как будто лишилась точки опоры – только объятие Кейрона удерживало ее на ногах. Вдруг и эта поддержка перестала действовать – и она, сама не осознавая, что с ней происходит, почувствовала, что они опускаются на сухую, душистую траву.
Кейрон лежал рядом, почти не касаясь ее, но она уже ощущала, что их объединяет какая-то странная, неземная связь. Рука Кейрона прошлась по ее, еще мокрой от слез щеке, опустилась ниже, вот он развязывает ее белый шарфик, вот кончики его пальцев спустились вниз по шее и коснулись нежных выпуклостей ее груди. Какой-то слабый голос в душе подсказывал, что она не должна позволять ему таких вольностей, но Элис заставила этот голос замолчать. То, чего она сейчас хотела, было так естественно, так всеподавляюще. Голос разума отступил назад. В ней поднимался ураган страсти, и не было ни сил, ни желания противостоять ему.
Кейрон коснулся ее сосков – это было сумасшедшее ощущение, даже через ткань ее платья. Со слабым стоном Элис закрыла глаза, чувствуя, что тонет в море новых сладостных ощущений. Губы Кейрона коснулись ее щеки, затем уха…
– Элис, дорогая… Боже, я чуть не потерял тебя. Я думал, что опять как с Дофином…
Элис не желала никаких слов. Зачем они? Она хотела только одного – раствориться в наслаждении, которое дарил ей Кейрон.
– Дофин? При чем Дофин?
Кейрон поднял голову и слегка отстранился.
– Ты же ничего не знаешь: охоту отменили, ведь Дофин сбросил с себя Мод. Она не пострадала, но коня пришлось пристрелить.
Глаза Элис внезапно сверкнули недоумением, потом – яростью. С внезапной силой она оттолкнула Кейрона и вскочила на ноги.
– Мод! Ну, конечно, Мод! Нашел подходящее время поговорить о ней!
Кейрон мгновенно оценил бестактность своих слов. Он привстал, надеясь исправить положение – но тщетно.
– За кого ты меня принимаешь? – Элис с ужасом подумала о том, что могло с ней произойти, и о том, как бы она себя сама назвала, если бы это случилось. – Все это было лишь дурацким помешательством. И такое больше не повторится, никогда. Если тебе нужны такие развлечения, обратись к своей Мод Деламер или ей подобным… Хотя я и гувернантка, но скажу прямо – я тебе не подстилка!
Кейрон в отчаянии ударил кулаком по дерну. Он наделал глупостей, но и Элис поступает не лучше.
– Мод – мой друг, и только!
– Да, конечно, – она усмехнулась. – А я тебе кто?
Кейрон помолчал и вдруг решился. В глазах его появилось что-то твердое, какая-то железная целеустремленность, на лице запечатлелось выражение почти пугающей отрешенности. Элис ничего не могла понять: уж не обморок ли у него?
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Элис чуть не упала. Она вскинула руки, ища опоры; к счастью, Кабошон оказался рядом и она вцепилась в гриву коня.
– Что ты сказал? Наверное, я ослышалась.
– Я прошу тебя выйти за меня замуж.
Он что, шутит? Элис едва сдержала резкость, готовую сорваться у нее с языка.
– Зачем это тебе надо? – только и спросила она.
– Потому что я тебя люблю. И я думал, что ты это уже знаешь. Так каков твой ответ?
Ощущение счастья и радости пронизывали каждую клеточку тела Элис, но логика ее положения не позволяла ей обнаружить это.
Положим, он не рассматривает ее как временную забаву, он действительно хочет жениться, на ней – но все равно, это создаст столько проблем! Она не может раскрыть ему, кто она такая на самом деле, а брак между джентльменом и гувернанткой – это же сумасшествие!
– Я надеюсь, твое молчание не означает отказа?
– Я не понимаю.
– Моего вопроса?..
– Твоих намерений. Ты не понимаешь, что мы, ты и я, – люди разных сословий, у нас все разное…
Кейрон ответил терпеливой улыбкой:
– Я знаю, что ты работаешь гувернанткой у Данкена.
– И это тебя не волнует?
– По-моему, тебя это волнует намного больше.
Элис сама себя не могла понять: в глубине души она давно мечтала о Кейроне, а теперь как будто хочет, чтобы он взял свои слова назад. Но нет – она никогда не даст своего согласия, пока не будет знать наверняка – что толкнуло Кейрона на это безумие.
– От тебя отвернется общество из-за такого мезальянса.
– Не думаю. У Чатэмов достаточно прочная репутация в этом графстве – извини, если это звучит нескромно. Сомневаюсь, что моя женитьба на тебе перевесила бы то, что было накоплено многими поколениями. Но даже если и будет так – не важно.
Такое рыцарство со стороны Кейрона было просто поразительно. Выходит, он готов пренебречь всем тем, что она сейчас пытается восстановить для себя.
– Не важно?.. Потерять друзей, тот образ жизни, к которому ты привык и наверняка ценишь?
– Настоящие друзья все поймут и никогда не бросят. А что я ценю больше всего – так это твою любовь.
Кейрон слегка нахмурился и потянулся к ней:
– Может быть, все-таки подойдешь поближе? На тебя посмотреть, можно подумать, что я тебе не предложение сделал, а совершил какое-то ужасное преступление.
Элис молчала. Кейрон Чатэм – тот мужчина, который ей нужен. Пока она не встретила его, она даже не знала тех ощущений, которые он теперь вызывал в ней. А когда она станет его женой – о, наверняка это будет такая страсть, о которой она и не могла мечтать с Хэдли.
Боже, но ведь она все еще помолвлена! Сердцу, конечно, не прикажешь, но она не может дать ответ любимому, пока еще связана с другим. Пусть обручение – это тяжелая ноша для нее, но ведь ее так просто не сбросишь!
Она только что отправила Хэдли еще одно послание. До тех пор, пока убийца Джулии остается неизвестным, она целиком и полностью зависит от доброй воли Хэдли. Она не может рисковать и вызывать его гнев разрывом.
– Тебе нечего мне сказать, – Кейрон подошел к ней вплотную, пронзая ее изучающим взглядом; в ее глазах явно читалось смущение.
– Я не могу.
– Ты не можешь выйти за меня замуж?
– Я не могу сказать ни да, ни нет.
– Что это за игра, Элис?
– Мне нужно время подумать.
– Я надеялся, что ты тоже любишь меня. Может быть, я ошибался, – нетерпеливо отреагировал Кейрон.
Его слова были ей как нож в сердце. Она так хотела крикнуть ему «да».
– Прости, – выдавила она из себя, глаза ее наполнились слезами. Еще секунда под жгуче удивленным взглядом Кейрона – и у нее сердце разорвется от боли.
Элис вскочила на Кабошона и резко послала его вперед. Но в следующее мгновение она остановила его и обернулась.
– Кейрон!
– Да!
– Я люблю тебя!
Через секунду она уже скрылась за деревьями.
12
– Десять шиллингов! Да просто рядом со мной побыть – и то дороже стоит! – Молли деловито проговорила это, заканчивая шнуровать свой корсет и запихивая на свое место выпиравшую грудь.
– Но, любовь моя, это же было обоюдное удовольствие. – Хэдли обнял Молли сзади; одной рукой он поглаживал ее по животу, а другой – кокетливо прошелся по шее вниз, туда, где начинался корсет. – Давай не будем торговаться из-за нескольких шиллингов, ведь мы с тобой так чудесно поразвлекались.
– Чудесно – это когда можешь новую юбку купить. А на то, что ты мне платишь, я вряд ли смогу себе это позволить. Давай уж, как договаривались.
Хэдли с отвращением оттолкнул от себя Молли и, схватив ее поношенное платье, с силой швырнул ей прямо в лицо. Сейчас он уже пылал гневом, все следы страсти, которую он демонстрировал до того, исчезли.
– Мы так и договорились – десять! Вот, – он одну за другой отсчитал серебряные монетки и бросил их на стол. – С чего ты взяла, что меня можно раскрутить на большее?
– Это мы раньше договаривались на десять, но с тех пор разве я не стала лучше?
– Ты только строить из себя стала больше – и все.
– Но тебе-то вроде нравится.
– Насколько нравится, настолько и плачу. В расчете, все!
Молли пыталась сломанным гребешком расчесать пряди своих темно-русых волос, спутанных и всклокоченных – свидетельство тех похотливых забав, которым она только что предавалась с Хэдли. При этом она еще продолжала бормотать свои претензии:
– И еще у меня в комнате! Теперь придется простыни стирать!
Хэдли поспешно застегнул свой сюртук – надоели ему эти причитания. Но не успел он подойти к двери, как ее ручка повернулась – и на пороге появилась Роберта.
– Небольшое развлеченьице под лестницей?
– Это не твое дело – если я так хочу, – он все-таки покраснел, застигнутый за стол, вульгарным занятием.
– Если Элисон узнает, что ты таскаешься по постелям своих служанок, она примчится сюда быстрее, чем эта шлюха раздевается, – Роберта кивнула презрительно в сторону Молли, которая уже раскрыла рот и подбоченилась:
– Ну, у меня, конечно, нет манер, зато глаза не такие злющие, – выдавила она бес страшно. – И для их милости я вполне хороша.
Роберта поморщилась, как будто на нее пахнуло чем-то зловонным.
– Хэдли! Неужто ты не мог найти себе девку хотя бы чуть поблаговоспитаннее? Или хотя бы не такую болтливую – и желательно, все-таки где-нибудь на стороне…
– А тебе какое дело? – рявкнул Хэдли; Молли довольно улыбнулась: она решила, что он ее защищает.
– А вот что. – Роберта поднесла к лицу Хэдли какую-то свернутую бумажку, а затем с такой силой толкнула его в грудь, что он чуть не упал. Схватив его за локоть, она выволокла его из комнаты. – Любовная записочка от твоей невесты! Ты ее еще не забыл? – Роберта потащила его дальше, вверх по лестнице, с грохотом хлопнув дверью гостиной. Еще раз сунула ему в лицо послание. – Это от твоей любимой Элисон.
– Как это ты узнала?
– Мне встретился почтовый дилижанс. Сперва я просто хотела передать письмо тебе, но когда узнала руку Элис, то решила вскрыть.
– Ты не имела права! – заорал Хэдли.
«Надо же, сейчас от него дым повалит», – подумала Роберта и нетерпеливо перебила его:
– Заткнись и слушай.
– Да уж придется, раз уж ты все равно прочитала письмо.
Роберта промычала что-то нечленораздельное и ткнула пальцем куда-то в середину бумажки:
– Элис совсем уже отчаялась увидеть тебя. А ты мне клялся, что встречался с ней!
Хэдли почувствовал, что краснеет. Он вообще не хотел ехать в Лондон, а уж тащиться за ней в Донегал – это было слишком. Роберта не права: Элис все равно не вернется – даже не зная ничего об ордере на ее арест. Ну и пусть он наврал Роберте, что виделся с Элис – какая разница?
– Ну ладно. Я ее просто не нашел.
– Идиот! – Роберта так шарахнула кулаком по столу, что стоявшая на нем ваза подпрыгнула. – Почему, черт подери?
– Я приехал туда, как договорились, но оказалось, что Элисон уехала за город. Я намеревался написать ей туда. Ехать за тридевять земель не имело смысла.
– Вот тут-то ты и не прав, – рука Роберты, все еще державшая письмо, затряслась от ярости.
– Ну, скажи хоть, что она там хочет, – нетерпеливо вставил Хэдли.
– Сядь, – отрезала Роберта, показав на стул, как будто Хэдли был школьником, а она – учительницей. – Из-за твоей лености она совсем впала в отчаяние. Она не знает, получил ли ты ее письма, и грозится приехать сама. Вот это будет дело!
– Ну ладно, я поеду в Донегал с этим чертовым ордером. В следующий вторник.
– Будет поздно. Она ждет тебя послезавтра. Назначила тебе свидание в каком-то местечке – Моубри. Это, наверное, поблизости от поместья Грэнвиллов.
– Она хоть пишет, что ей надо? – Хэдли охватил страх. Может быть, миссис Спунер наболтала Элисон о его странном визите? Или еще хуже – может быть, она узнала что-нибудь лишнее от этого Кейрона Чатэма? Ладони у него вспотели, и он поспешно вытер их о брюки.
Он ничего не сказал Роберте о Кейроне. Иначе она бы еще сильнее стала настаивать на том, чтобы он с ней встретился. Да и сейчас он не станет ей об этом ничего говорить; и так она уже его поймала на лжи – а узнает о Кейроне – совсем взбесится.
– Хэдли, ты побледнел как снег. Может, хочешь отвертеться? Не выйдет!
Хэдли совсем не хотел, чтобы Роберта видела его замешательство, он отвернулся, вытерев выступивший на лбу пот:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29