— И не беспокойтесь: я дам денег на повозку, и вашему сыну не придется утруждать себя ходьбой.На этом они расстались. Святая тетушка быстро набросала письмо, запечатала его и велела Яйцу отнести инспектору Яну. Тот вызвал своего доверенного посланца Ян Сина, дал ему необходимые указания и вручил письмо и двадцать лянов серебра на дорожные расходы. Отправиться в путь Ян Син должен был на следующее утро. Но когда он вернулся домой и жена его увидела кошель с серебром, она стала просить, чтобы он купил себе новую рубашку, а ей — украшения из перьев. Не в силах от нее отвязаться, Ян Син дал ей кусок серебра весом в пять-шесть лянов, а сам сходил в ломбард и выкупил заложенное одеяло и носильные вещи. Утром соседи, прослышав, что он отправляется в дальний путь и получил много денег на дорогу, чуть ли не толпой повалили к нему: одни требовали долг, другие просили взаймы. После раздачи долгов, на которые ушло еще несколько лянов, Ян Сину пришлось окончательно расстаться с мыслью выручить кое-что из этих денег на постройку, и нам остается его только пожалеть...А теперь оставим Ян Сина и вспомним нашего даоса Цзя, который, расставшись с Мэйэр, не находил себе места и денно и нощно мечтал о встрече с юной красавицей. Каждый вечер он спрашивал Хромого, когда же наконец вернется его сестрица.— Скоро, скоро вернется, — всякий раз заверял Хромой, желая ему угодить.Однако страсть и нетерпение сжигали даоса, и он докучал Хромому своими вопросами по нескольку раз в день.— Смешной же вы, наставник! — не выдержал однажды Хромой. — Ведь у меня глаза не всевидящие, откуда мне знать, что происходит за тысячи ли отсюда? Поверьте, если бы я знал, где сестрица, — сам бы притащил ее на веревке. — Получив эту отповедь, Цзя Чистый Ветер был крайне недоволен, однако ссориться с Хромым поостерегся — как-никак родственник Мэйэр.Минуло полгода, а от Мэйэр не было никаких известий. Даосом Цзя овладели сомнения: «А может, она вообще не вернется? Если бы хотела — давно была бы здесь. Да и Хромой ей не чужой — брат все-таки. Нет, здесь что-то не так!»Несколько раз даос Цзя обращался к гадателям: девушка вернется, предсказывали одни; не стоит ждать, утверждали другие. От этих противоречивых предсказаний даос то бурно ликовал, то впадал в уныние, так что, глядя на него, другие монахи и легкомысленные послушники только посмеивались.Надо заметить, что обычно неудачная любовь бывает двух видов. Пример первый: талантливый юноша и красивая девушка Талантливый юноша и красивая девушка — популярный образ китайской любовной прозы, обозначавший молодых людей, которые подходят друг другу.
, полюбив друг друга, обмениваются письмами и назначают срок свадьбы; но тут на их пути возникает препятствие. Свадьба расстраивается. И молодым остается лишь мечтать друг о друге, глядя на цветы да тоскуя при луне. Такая любовь называется взаимной, но безнадежной.Пример второй: юноша полюбил девушку, а та к нему равнодушна; или же, наоборот, девушка по уши влюблена в юношу, а он взирает на нее холодными очами. В этом случае влюбленному остается лишь понапрасну вздыхать да клясть судьбу. Подобная любовь называется односторонней и безнадежной. Именно такая любовь обрушилась на даоса Цзя.Воспылав безнадежной любовью к Мэйэр, он забросил все свои дела: ходил — как во сне, спал — будто во хмелю, даже перестал молиться, читать сутры и появляться на молебствиях покровителю храма Гуань-ди, которые устраивались первого и пятнадцатого числа каждого месяца.Через год даос Цзя похудел, осунулся, лицо его пожелтело, в костях появилась ломота. Прослышав о недуге племянника, его тетка, настоятельница монастыря Чистоты и праведности, решила навестить племянника, а для ухода за больным захватила с собой самую уродливую послушницу. Однако тетка, узнав о том, что даос Цзя, чья душа сгорала от страсти, стал заигрывать даже с нею, крепко отругала племянника и поклялась, что больше не переступит порог этого храма.Здесь мы оставим безумного даоса, а сами продолжим наше повествование о Хромом. Первое время даос Цзя был с ним очень любезен и заботлив — угощал, потчевал вином, но потом охладел и передал его заботам даоса Косого. Последний же, думавший прежде всего о себе, частенько оставлял Хромого голодным или вынуждал довольствоваться объедками. День ото дня его положение становилось все более и более скверным, и молодой лис стал невольно беседовать в мыслях с матерью. «Матушка, прошло уже больше года, как ты покинула меня. Неужели тебе до сих пор приходится скитаться? В монастыре я живу впроголодь, и что дальше делать — не знаю. Эх, будь у меня здоровые ноги — давно бы покинул храм. Поистине, не цветут цветы сто дней, и не длится тысячу дней человеческое счастье! Поверь мне, матушка, обладай я твердой решимостью стать даосом — я бы не роптал!»Однако оставим на время ропщущего Хромого и вернемся к Ян Сину, который, нарядившись на следующее утро казенным курьером, отправился в далекий путь.Добравшись до храма князя Гуаня, Ян Син остановился и попросил пить. Увидев казенного курьера, даос Косой не посмел отказать ему — быстро налил чашку отвара и послал Хромого отнести приезжему. Принимая питье из рук Хромого, Ян Син сразу догадался, кто перед ним, — ведь в жизни хромые люди встречаются не так уж часто.— Господин чиновник, позвольте узнать, откуда вы? — почтительно кланяясь, осведомился Хромой.— Из Хуачжоу, приехал с поручением, — отвечал Ян Син, принимая чашку с отваром.— Простите, что не подал вам чаю! — извинился Хромой. — В здешних краях чай — большая редкость.— Мне все равно — лишь бы утолить жажду, — поблагодарил Ян Син и встал.Хромой пошел проводить его за ворота храма, как вдруг, пройдя несколько шагов, Ян Син спросил:— Наставник, ваша фамилия случайно не Цзо?— Цзо, — отвечал Хромой.— Тогда пройдемте еще немного — мне надо с вами поговорить.Когда они отошли от храма шагов на сто, Ян Син промолвил:— Меня прислал сюда инспектор Ян из уезда Хуаинь, что в округе Хуачжоу. Святая тетушка шлет вам письмо и велит не мешкая приехать к ней вместе со мной.Он протянул Хромому запечатанное письмо. Когда тот его вскрыл, в нем оказались всего четыре стихотворные строки: Я в Хуаине,в доме Яна живу,Без колебаниймудрецом его назову;Вместе постигнемдаосизма священную суть,Отринув сомнения,смело пустимся в путь. Узнав почерк матери, Хромой обрадовался и хотел было вернуться в храм забрать вещи, но Ян Син удержал его:— Не стоит этого делать! Если вам что-нибудь потребуется — скажите мне. Не сумеем приобрести в пути — получите на месте.— Но я же хромой, — напомнил молодой лис. — Разве я за вами поспею?— Потерпите немного! — уговаривал его Ян Син. — Доберемся до Цзяньмыньшаня, там найдем мула, и ходить больше не придется!— Раз так, идем, — согласился Хромой. — Но только побыстрее, не то братия узнает и не отпустит.Ян Син подхватил Хромого под руку, и они зашагали в направлении Цзяньмыньшаня, где наняли лошадь и продолжили путь в Хуачжоу.Когда Хромой не явился к трапезе, Косой был очень удивлен, но когда он не появился и вечером, даос не на шутку встревожился и доложил даосу Цзя.— Когда он ушел? — спросил даос Цзя.— Еще утром, — отвечал Косой. — Тут проходил какой-то казенный курьер, просил попить. Хромой напоил его, пошел проводить за ворота, да так и не вернулся.— А откуда этот курьер?— Говорят, будто из Хуачжоу.Как только даос Цзя услышал слово «Хуачжоу», им вновь овладело безумное чувство:— Да ведь Хуачжоу — это место, где находится Западный священный пик Хуашань! Моя названая матушка с сестрицей как раз собирались идти туда воскуривать благовония. Почему он ушел, ничего не сказав, я бы хоть письмецо с ним отправил!Косой усмехнулся:— Думаете, он их там найдет? Хуачжоу — не деревушка из трех дворов, где все друг друга знают, а огромный округ.Даос Цзя от болезни сделался вспыльчивым и принялся бранить Косого:— Паршивый щенок! Неужто сам не знаешь, что человек с человеком всегда сойдется?! Говоришь, не найдет! А как же, по-твоему, тот курьер разыскал Хромого?.. А ушел Хромой с ним потому, что наверняка получил какую-то весточку от матери и сестры. Чем нести всякую чушь, лучше бы разузнал, где они!— Теперь уже поздно, — оборвал его Косой, желая позлить даоса. — Курьер давно ушел, где его искать? Остается только надеяться: вы ведь сами говорили — человек с человеком...Не помня себя от злости, даос Цзя вскочил с постели и, багровый от гнева, набросился на Косого с кулаками, однако у него тут же закружилась голова, и он упал.Наступившие сумерки застали даоса Цзя лежащим в постели. С тоскою глядя на луну, он думал о Мэйэр: «Где ты, Мэйэр? Хоть бы фея луны, светящая сейчас нам обоим, прислала бы мне о тебе весточку!»Мысли даоса были прерваны появлением служки.— Хромой наставник вернулся! С ним матушка и сестра. Дожидаются у ворот...— Сейчас же проси! — обрадовался даос Цзя, пытаясь подняться с постели. Голова его была тяжелой, ноги не слушались, и, вновь рухнув на подушку, Цзя уснул как убитый. Вскоре ему почудилось, будто в келью вошли трое, затем к его ложу приблизилась старуха, стала расспрашивать о самочувствии и говорить слова утешения.Наконец она промолвила:— Пойду-ка соберу вещи, а потом еще зайду.И старуха вместе с Хромым вышла, оставив в келье только Мэйэр. Присев на край кровати, молодая лиса захихикала и проговорила:— Я так давно не видела старшего брата. С чего это ты заболел?— Причина моей болезни только одна — разлука с тобой, — сказал даос. — Теперь же, когда я увидел тебя, мне и умереть не жаль!С этими словами он обнял Мэйэр за шею, а девушка склонилась к нему и поцеловала...И тут даос очнулся. Какая жалость, это был всего лишь сон. В келье было тихо, лишь луна заглядывала в открытое окно. Даос Цзя тяжело вздохнул, по его щекам ручьями покатились слезы.Поистине: Ничего привычней луны в небесах,кажется, быть не может;Но если тоскуешь, и лунный светтвои печали умножит. Если хотите узнать о дальнейшей судьбе даоса Цзя, прочтите следующую главу. Глава тринадцатая Ян Чунь закрывает доступ в поместье и получает в награду золото. Святая тетушка сооружает даосский алтарь и постигает искусство магии В горной пещере Небесная книгахранилась с древних времен;Кто-то в пещеру проник и посмелписьмена святые украсть.И каждый из тех, кто сумел постичьзначенье громовых письмён,В жизни великих успехов достиг,к бессмертным был приобщен.
Как мы помним, оставляя у себя Хромого, даос Цзя Чистый Ветер надеялся этим снискать расположение Святой тетушки и получить возможность еще раз встретиться с Мэйэр. Однако внезапное исчезновение Хромого до того расстроило и рассердило его, что ему и приснился этот кошмарный сон.На следующее утро, узнав, что одежда и постель Хромого на месте, даос Цзя разослал людей на розыски, в надежде, что Хромой находится где-то неподалеку. Вскоре ему доложили, что Хромого видели в Цзяньмыньшане с каким-то незнакомым мужчиной, который нанял лошадь, после чего оба отбыли в неизвестном направлении.Эта весть так расстроила даоса, что он еще сильнее занемог. Теперь по ночам ему снилась молоденькая лиса-оборотень, всячески его соблазнявшая, а днями он лежал в беспамятстве, стеная и плача:— Мэйэр, ты создана для меня одного! Пусть в нынешней жизни нам и не суждено соединиться, зато в будущей ты непременно станешь моей женой!Когда болезнь даоса Цзя достигла критической точки, обеспокоенный даос Косой доложил об этом старому настоятелю. Тот уже много лет не выходил из своей кельи, однако на сей раз пришел навестить больного. Положение даоса Цзя было безнадежным, пришлось давать необходимые распоряжения насчет предстоящих похорон.Когда кончается масло — гаснет лампа; когда иссякают жизненные силы — умирает человек. А даосу Цзя их хватило всего на двадцать семь лет. Поистине, развратники и сластолюбцы редко доживают до тридцати...А теперь вернемся к рассказу о Хромом и Ян Сине. Их путешествие проходило без приключений: утром трогались в путь, вечером — останавливались на ночлег; хотели есть — ели, желали пить — пили. Добравшись до Хуаиня, они прежде всего направились в дом инспектора Яна, где Ян Син доложил хозяину о выполненном поручении. Инспектор сам вышел встречать гостя, пригласил его в зал, усадил и, заведя с ним ничего не значащий разговор о погоде, как бы между прочим задал несколько вопросов, касающихся алхимии. Однако Хромой оказался совершенно не сведущим в этом и на все вопросы инспектора только и мог, что таращить глаза да мычать себе что-то под нос. Решив, что гость не намерен пускаться в откровения, Ян Чунь прекратил расспросы.Выпив с гостем чаю, хозяин вызвал слуг и велел проводить Хромого в Западный сад к Святой тетушке.Когда Хромой входил в ворота сада, первый, кто попался ему на глаза, был хэшан Яйцо.«Однако матушка ведет себя неприлично, — подумал Хромой. — Живет под одной крышей с монахом!..»Войдя в келью, Хромой огляделся и сердито спросил старуху:— Матушка, а почему с тобой нет сестрицы Мэйэр? И что это за монах, которого я только что встретил у ворот?— Э, сынок, одним словом всего не расскажешь! — сказала старуха и поведала сыну о том, как она потеряла Мэйэр, как встретилась во сне с государыней У Цзэтянь и как, наконец, повстречалась с хэшаном Яйцо.— Он принес Небесную книгу, разобраться в которой могу только я, — сказала она. — В книге содержатся тайны Девяти небес, постижение которых потребует длительного времени и не менее тысячи золотых. Я предложила нашему хозяину основать монастырь в честь моей наставницы, богини Самантабхадры, и выпросила у него на это немного денег, пообещав вернуть сторицей, когда приедешь ты. Я сказала, будто ты любую вещь можешь превращать в золотую. На самом же деле мне просто хотелось вызвать тебя, чтобы вместе совершенствоваться... Разве это не хорошо?!— Так вот почему инспектор Ян при первой же встрече завел со мной речь об алхимии! — засмеялся Хромой. — Счастье, что я не стал ничего отвечать, не то выдал бы себя с головой!Пока старуха беседовала с сыном, прибыл инспектор Ян. Он поклонился Хромому, как своему наставнику, и подарил ему новую одежду. После этого все трое договорились завтра же отправиться осматривать восточное поместье.— На первое время надо бы кое-чего закупить, — сказала старуха. — Мне думается, это можно поручить брату Яйцо. Доверять кому-либо из посторонних — опасно: могут проболтаться.Ян Чунь с этим согласился.Вскоре слуги принесли ужин и расставили на столе. Увидев одни постные блюда, Хромой шепнул старухе:— Матушка, а нельзя ли достать немного скоромного и вина?— Супруги Ян — праведные последователи учения Будды, — строго ответила старуха, — вина не пьют, скоромного не едят. Да и нам с тобой нельзя есть скоромное, раз мы собираемся изучать магию. Так что придется тебе с этим смириться.Хромому ничего не оставалось, как прикусить язык...На следующее утро инспектор Ян послал за своими гостями в Западный сад паланкин и двух верховых лошадей, а сам отправился в восточное поместье и стал их там дожидаться. Вскоре в сопровождении управляющего прибыли и гости.Представ перед инспектором Яном, старуха прежде всего поблагодарила его за радушие и гостеприимство.— Как вам понравились здешние места? — спросил Ян Чунь. — Видели ли вы усадьбу?— Места прекрасные, — отвечала Святая тетушка, — а усадьбу я пока видела только снаружи.— Сейчас я вам все покажу, — сказал инспектор и повел гостей осматривать усадьбу.Хоть усадьба и считалась деревенской, все в ней было поставлено на широкую ногу. Прямо за воротами шел просторный двор, обнесенный стенами, во дворе — амбары для хранения зерна и навес для дров. Дальше следовал большой парадный зал, справа и слева от которого располагались флигеля и несколько других надворных построек различного назначения. Левый флигель служил жильем для управляющего поместьем. Позади зала виднелась беседка на украшенных резьбой столбах, за ней шла терраса и рыбный пруд. На берегу пруда росли три древних кипариса, настолько наклонившихся и подгнивших, что их поддерживали подпорки из красного дерева. За прудом начиналась извилистая галерея, ведущая к еще одному трехпролетному строению, в котором размещались кабинет, спальня и небольшая кухонька с очагом для кипячения чая. Здесь обычно останавливался инспектор Ян, когда приезжал собирать арендную плату или рассчитываться по счетам.Чтобы оказаться на изолированном подворье, достаточно было всего лишь перекрыть выход из галереи.— Подойдут ли вам эти жалкие комнатушки? — спросил Ян Чунь.— Да здесь роскошно! — воскликнула старуха. — Я остаюсь! Надеюсь, мне доставят все необходимое?— В течение ближайших трех дней, — заверил Ян Чунь. — А съестное найдется и в усадьбе. Боюсь только, что для стряпни вам потребуются люди...— Об этом не беспокойтесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
, полюбив друг друга, обмениваются письмами и назначают срок свадьбы; но тут на их пути возникает препятствие. Свадьба расстраивается. И молодым остается лишь мечтать друг о друге, глядя на цветы да тоскуя при луне. Такая любовь называется взаимной, но безнадежной.Пример второй: юноша полюбил девушку, а та к нему равнодушна; или же, наоборот, девушка по уши влюблена в юношу, а он взирает на нее холодными очами. В этом случае влюбленному остается лишь понапрасну вздыхать да клясть судьбу. Подобная любовь называется односторонней и безнадежной. Именно такая любовь обрушилась на даоса Цзя.Воспылав безнадежной любовью к Мэйэр, он забросил все свои дела: ходил — как во сне, спал — будто во хмелю, даже перестал молиться, читать сутры и появляться на молебствиях покровителю храма Гуань-ди, которые устраивались первого и пятнадцатого числа каждого месяца.Через год даос Цзя похудел, осунулся, лицо его пожелтело, в костях появилась ломота. Прослышав о недуге племянника, его тетка, настоятельница монастыря Чистоты и праведности, решила навестить племянника, а для ухода за больным захватила с собой самую уродливую послушницу. Однако тетка, узнав о том, что даос Цзя, чья душа сгорала от страсти, стал заигрывать даже с нею, крепко отругала племянника и поклялась, что больше не переступит порог этого храма.Здесь мы оставим безумного даоса, а сами продолжим наше повествование о Хромом. Первое время даос Цзя был с ним очень любезен и заботлив — угощал, потчевал вином, но потом охладел и передал его заботам даоса Косого. Последний же, думавший прежде всего о себе, частенько оставлял Хромого голодным или вынуждал довольствоваться объедками. День ото дня его положение становилось все более и более скверным, и молодой лис стал невольно беседовать в мыслях с матерью. «Матушка, прошло уже больше года, как ты покинула меня. Неужели тебе до сих пор приходится скитаться? В монастыре я живу впроголодь, и что дальше делать — не знаю. Эх, будь у меня здоровые ноги — давно бы покинул храм. Поистине, не цветут цветы сто дней, и не длится тысячу дней человеческое счастье! Поверь мне, матушка, обладай я твердой решимостью стать даосом — я бы не роптал!»Однако оставим на время ропщущего Хромого и вернемся к Ян Сину, который, нарядившись на следующее утро казенным курьером, отправился в далекий путь.Добравшись до храма князя Гуаня, Ян Син остановился и попросил пить. Увидев казенного курьера, даос Косой не посмел отказать ему — быстро налил чашку отвара и послал Хромого отнести приезжему. Принимая питье из рук Хромого, Ян Син сразу догадался, кто перед ним, — ведь в жизни хромые люди встречаются не так уж часто.— Господин чиновник, позвольте узнать, откуда вы? — почтительно кланяясь, осведомился Хромой.— Из Хуачжоу, приехал с поручением, — отвечал Ян Син, принимая чашку с отваром.— Простите, что не подал вам чаю! — извинился Хромой. — В здешних краях чай — большая редкость.— Мне все равно — лишь бы утолить жажду, — поблагодарил Ян Син и встал.Хромой пошел проводить его за ворота храма, как вдруг, пройдя несколько шагов, Ян Син спросил:— Наставник, ваша фамилия случайно не Цзо?— Цзо, — отвечал Хромой.— Тогда пройдемте еще немного — мне надо с вами поговорить.Когда они отошли от храма шагов на сто, Ян Син промолвил:— Меня прислал сюда инспектор Ян из уезда Хуаинь, что в округе Хуачжоу. Святая тетушка шлет вам письмо и велит не мешкая приехать к ней вместе со мной.Он протянул Хромому запечатанное письмо. Когда тот его вскрыл, в нем оказались всего четыре стихотворные строки: Я в Хуаине,в доме Яна живу,Без колебаниймудрецом его назову;Вместе постигнемдаосизма священную суть,Отринув сомнения,смело пустимся в путь. Узнав почерк матери, Хромой обрадовался и хотел было вернуться в храм забрать вещи, но Ян Син удержал его:— Не стоит этого делать! Если вам что-нибудь потребуется — скажите мне. Не сумеем приобрести в пути — получите на месте.— Но я же хромой, — напомнил молодой лис. — Разве я за вами поспею?— Потерпите немного! — уговаривал его Ян Син. — Доберемся до Цзяньмыньшаня, там найдем мула, и ходить больше не придется!— Раз так, идем, — согласился Хромой. — Но только побыстрее, не то братия узнает и не отпустит.Ян Син подхватил Хромого под руку, и они зашагали в направлении Цзяньмыньшаня, где наняли лошадь и продолжили путь в Хуачжоу.Когда Хромой не явился к трапезе, Косой был очень удивлен, но когда он не появился и вечером, даос не на шутку встревожился и доложил даосу Цзя.— Когда он ушел? — спросил даос Цзя.— Еще утром, — отвечал Косой. — Тут проходил какой-то казенный курьер, просил попить. Хромой напоил его, пошел проводить за ворота, да так и не вернулся.— А откуда этот курьер?— Говорят, будто из Хуачжоу.Как только даос Цзя услышал слово «Хуачжоу», им вновь овладело безумное чувство:— Да ведь Хуачжоу — это место, где находится Западный священный пик Хуашань! Моя названая матушка с сестрицей как раз собирались идти туда воскуривать благовония. Почему он ушел, ничего не сказав, я бы хоть письмецо с ним отправил!Косой усмехнулся:— Думаете, он их там найдет? Хуачжоу — не деревушка из трех дворов, где все друг друга знают, а огромный округ.Даос Цзя от болезни сделался вспыльчивым и принялся бранить Косого:— Паршивый щенок! Неужто сам не знаешь, что человек с человеком всегда сойдется?! Говоришь, не найдет! А как же, по-твоему, тот курьер разыскал Хромого?.. А ушел Хромой с ним потому, что наверняка получил какую-то весточку от матери и сестры. Чем нести всякую чушь, лучше бы разузнал, где они!— Теперь уже поздно, — оборвал его Косой, желая позлить даоса. — Курьер давно ушел, где его искать? Остается только надеяться: вы ведь сами говорили — человек с человеком...Не помня себя от злости, даос Цзя вскочил с постели и, багровый от гнева, набросился на Косого с кулаками, однако у него тут же закружилась голова, и он упал.Наступившие сумерки застали даоса Цзя лежащим в постели. С тоскою глядя на луну, он думал о Мэйэр: «Где ты, Мэйэр? Хоть бы фея луны, светящая сейчас нам обоим, прислала бы мне о тебе весточку!»Мысли даоса были прерваны появлением служки.— Хромой наставник вернулся! С ним матушка и сестра. Дожидаются у ворот...— Сейчас же проси! — обрадовался даос Цзя, пытаясь подняться с постели. Голова его была тяжелой, ноги не слушались, и, вновь рухнув на подушку, Цзя уснул как убитый. Вскоре ему почудилось, будто в келью вошли трое, затем к его ложу приблизилась старуха, стала расспрашивать о самочувствии и говорить слова утешения.Наконец она промолвила:— Пойду-ка соберу вещи, а потом еще зайду.И старуха вместе с Хромым вышла, оставив в келье только Мэйэр. Присев на край кровати, молодая лиса захихикала и проговорила:— Я так давно не видела старшего брата. С чего это ты заболел?— Причина моей болезни только одна — разлука с тобой, — сказал даос. — Теперь же, когда я увидел тебя, мне и умереть не жаль!С этими словами он обнял Мэйэр за шею, а девушка склонилась к нему и поцеловала...И тут даос очнулся. Какая жалость, это был всего лишь сон. В келье было тихо, лишь луна заглядывала в открытое окно. Даос Цзя тяжело вздохнул, по его щекам ручьями покатились слезы.Поистине: Ничего привычней луны в небесах,кажется, быть не может;Но если тоскуешь, и лунный светтвои печали умножит. Если хотите узнать о дальнейшей судьбе даоса Цзя, прочтите следующую главу. Глава тринадцатая Ян Чунь закрывает доступ в поместье и получает в награду золото. Святая тетушка сооружает даосский алтарь и постигает искусство магии В горной пещере Небесная книгахранилась с древних времен;Кто-то в пещеру проник и посмелписьмена святые украсть.И каждый из тех, кто сумел постичьзначенье громовых письмён,В жизни великих успехов достиг,к бессмертным был приобщен.
Как мы помним, оставляя у себя Хромого, даос Цзя Чистый Ветер надеялся этим снискать расположение Святой тетушки и получить возможность еще раз встретиться с Мэйэр. Однако внезапное исчезновение Хромого до того расстроило и рассердило его, что ему и приснился этот кошмарный сон.На следующее утро, узнав, что одежда и постель Хромого на месте, даос Цзя разослал людей на розыски, в надежде, что Хромой находится где-то неподалеку. Вскоре ему доложили, что Хромого видели в Цзяньмыньшане с каким-то незнакомым мужчиной, который нанял лошадь, после чего оба отбыли в неизвестном направлении.Эта весть так расстроила даоса, что он еще сильнее занемог. Теперь по ночам ему снилась молоденькая лиса-оборотень, всячески его соблазнявшая, а днями он лежал в беспамятстве, стеная и плача:— Мэйэр, ты создана для меня одного! Пусть в нынешней жизни нам и не суждено соединиться, зато в будущей ты непременно станешь моей женой!Когда болезнь даоса Цзя достигла критической точки, обеспокоенный даос Косой доложил об этом старому настоятелю. Тот уже много лет не выходил из своей кельи, однако на сей раз пришел навестить больного. Положение даоса Цзя было безнадежным, пришлось давать необходимые распоряжения насчет предстоящих похорон.Когда кончается масло — гаснет лампа; когда иссякают жизненные силы — умирает человек. А даосу Цзя их хватило всего на двадцать семь лет. Поистине, развратники и сластолюбцы редко доживают до тридцати...А теперь вернемся к рассказу о Хромом и Ян Сине. Их путешествие проходило без приключений: утром трогались в путь, вечером — останавливались на ночлег; хотели есть — ели, желали пить — пили. Добравшись до Хуаиня, они прежде всего направились в дом инспектора Яна, где Ян Син доложил хозяину о выполненном поручении. Инспектор сам вышел встречать гостя, пригласил его в зал, усадил и, заведя с ним ничего не значащий разговор о погоде, как бы между прочим задал несколько вопросов, касающихся алхимии. Однако Хромой оказался совершенно не сведущим в этом и на все вопросы инспектора только и мог, что таращить глаза да мычать себе что-то под нос. Решив, что гость не намерен пускаться в откровения, Ян Чунь прекратил расспросы.Выпив с гостем чаю, хозяин вызвал слуг и велел проводить Хромого в Западный сад к Святой тетушке.Когда Хромой входил в ворота сада, первый, кто попался ему на глаза, был хэшан Яйцо.«Однако матушка ведет себя неприлично, — подумал Хромой. — Живет под одной крышей с монахом!..»Войдя в келью, Хромой огляделся и сердито спросил старуху:— Матушка, а почему с тобой нет сестрицы Мэйэр? И что это за монах, которого я только что встретил у ворот?— Э, сынок, одним словом всего не расскажешь! — сказала старуха и поведала сыну о том, как она потеряла Мэйэр, как встретилась во сне с государыней У Цзэтянь и как, наконец, повстречалась с хэшаном Яйцо.— Он принес Небесную книгу, разобраться в которой могу только я, — сказала она. — В книге содержатся тайны Девяти небес, постижение которых потребует длительного времени и не менее тысячи золотых. Я предложила нашему хозяину основать монастырь в честь моей наставницы, богини Самантабхадры, и выпросила у него на это немного денег, пообещав вернуть сторицей, когда приедешь ты. Я сказала, будто ты любую вещь можешь превращать в золотую. На самом же деле мне просто хотелось вызвать тебя, чтобы вместе совершенствоваться... Разве это не хорошо?!— Так вот почему инспектор Ян при первой же встрече завел со мной речь об алхимии! — засмеялся Хромой. — Счастье, что я не стал ничего отвечать, не то выдал бы себя с головой!Пока старуха беседовала с сыном, прибыл инспектор Ян. Он поклонился Хромому, как своему наставнику, и подарил ему новую одежду. После этого все трое договорились завтра же отправиться осматривать восточное поместье.— На первое время надо бы кое-чего закупить, — сказала старуха. — Мне думается, это можно поручить брату Яйцо. Доверять кому-либо из посторонних — опасно: могут проболтаться.Ян Чунь с этим согласился.Вскоре слуги принесли ужин и расставили на столе. Увидев одни постные блюда, Хромой шепнул старухе:— Матушка, а нельзя ли достать немного скоромного и вина?— Супруги Ян — праведные последователи учения Будды, — строго ответила старуха, — вина не пьют, скоромного не едят. Да и нам с тобой нельзя есть скоромное, раз мы собираемся изучать магию. Так что придется тебе с этим смириться.Хромому ничего не оставалось, как прикусить язык...На следующее утро инспектор Ян послал за своими гостями в Западный сад паланкин и двух верховых лошадей, а сам отправился в восточное поместье и стал их там дожидаться. Вскоре в сопровождении управляющего прибыли и гости.Представ перед инспектором Яном, старуха прежде всего поблагодарила его за радушие и гостеприимство.— Как вам понравились здешние места? — спросил Ян Чунь. — Видели ли вы усадьбу?— Места прекрасные, — отвечала Святая тетушка, — а усадьбу я пока видела только снаружи.— Сейчас я вам все покажу, — сказал инспектор и повел гостей осматривать усадьбу.Хоть усадьба и считалась деревенской, все в ней было поставлено на широкую ногу. Прямо за воротами шел просторный двор, обнесенный стенами, во дворе — амбары для хранения зерна и навес для дров. Дальше следовал большой парадный зал, справа и слева от которого располагались флигеля и несколько других надворных построек различного назначения. Левый флигель служил жильем для управляющего поместьем. Позади зала виднелась беседка на украшенных резьбой столбах, за ней шла терраса и рыбный пруд. На берегу пруда росли три древних кипариса, настолько наклонившихся и подгнивших, что их поддерживали подпорки из красного дерева. За прудом начиналась извилистая галерея, ведущая к еще одному трехпролетному строению, в котором размещались кабинет, спальня и небольшая кухонька с очагом для кипячения чая. Здесь обычно останавливался инспектор Ян, когда приезжал собирать арендную плату или рассчитываться по счетам.Чтобы оказаться на изолированном подворье, достаточно было всего лишь перекрыть выход из галереи.— Подойдут ли вам эти жалкие комнатушки? — спросил Ян Чунь.— Да здесь роскошно! — воскликнула старуха. — Я остаюсь! Надеюсь, мне доставят все необходимое?— В течение ближайших трех дней, — заверил Ян Чунь. — А съестное найдется и в усадьбе. Боюсь только, что для стряпни вам потребуются люди...— Об этом не беспокойтесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52