— Но только наши не чета вашим. Нашито паук соткал из толстенных, капроновых жил и натянул меж звезд, в аккурат по нашему курсу. Ну, «Сестрица» и влетела в эту сеть на манер какой-нибудь мухи. Мы кинулись назад, да только запутались пуще. Я понял: это конец. Но наша «Сестрица» ко всем ее летным и плавательным достоинствам еще и умелая мастерица. Нашла конечную нить и распустила паутину, что вязаный свитер. Но погодите радоваться. Мы тоже было обрадовались, думали, мол, беда позади. Да только оказалось, что это всего лишь присказка. А сказка нас ждала впереди. В этот момент появился сам паук. Это был черный звездолет под названием «Тарантул». Увидев, что его добыча ускользнула из пут, экипаж «Тарантула» вскричал по радио «проклятье!» и саданул в нас ракетой «космос-космос», но ему и этого показалось мало, и он направил в нас лазерный луч. Однако «Сестрица» показала и тут, что девица не проста: взяла да легла на дно, прикинулась, будто ее потопили. Экипаж паука пришел в неописуемый восторг, затопал, засвистел и, празднуя свое, наверное, не первое преступление, отправился в какие-то неизвестные нам свояси. И вот что, командир, — тут голос Кузьмы стал значительным, — среди экипажа того паука был Барбар. Он скакал по верхней палубе и вопил: «Топи их! Топи!» — Значит, на «Тарантуле» и наша несчастная стюардесса, — задумчиво произнес великий астронавт и, оживившись, добавил: — Нам остался сущий пустяк: догнать черный звездолет и освободить Марину. Друзья, пора собираться в дорогу! — Командир! Но еще не вернулся Петенька! Неужели мы отправимся в путь без нашего штурмана? — заволновался юнга. — Штурман нас опередил! Он, несомненно, уже там, на «Тарантуле», — сказал командир и, заметив всеобщее недоумение, терпеливо пояснил: — Как показывает опыт многих приключений, если кто-то удалился за угол и не вернулся вовремя к старту, значит, он похищен. Что и произошло с нашим штурманом. А посему не будем терять попусту время. Где у вас ближайшая редакция газеты? — поинтересовался он у степановцев. Командира отвели в редакцию, и там, в окружении ничего не понимающих хозяев и его соратников, он дал в вечерний номер газеты самое срочное объявление: «Похищены двое детей сорока лет. Мальчик и девочка. Тех, кто располагает полезными сведениями, просим сообщить по адресу: Вселенная, любому честному человеку для Аскольда Витальевича». — Итак, теперь наш черед пускаться в погоню, — сказал командир. — Слушай мою команду! Все на борт! И тотчас все, кто был на площади, кинулись с разных сторон к «Сестрице». У трапа началась настоящая давка. Каждому хотелось попасть в экспедицию великого астронавта. — Остановитесь! — гаркнул командир голосом в десятки оглушительных децибел. — На всех не хватит мест. И потому мы не возьмем никого. Дабы не было обид. Увы, даже вас, дорогой Мульти. Но вы не отчаивайтесь. Как мне подсказывает моя знаменитая интуиция, писатели пишут новые книги. И вам их читать — не перечитать! Тут у памятника вновь со скрежетом шевельнулись гранитные губы. — Сейчас я умолкну навеки, — прогрохотал каменный Степанов. — Хочу пожелать вам удачи. Счастливого пути! — Погодите! Одно только слово! Вы останетесь вместе с нами? — поспешно спросил майор. — Да! — ответил памятник и умолк. — Но сколько еще измученных памятников… — покаянно пробормотал Степанов-живой. ГЛАВА X в которой время как бы обращается вспять и мы наконец встречаемся с Мариной Все так и было, как говорил молодой пограничник. Бирбир, проходя мимо Петеньки в праздничной толпе, процедил сквозь сжатые зубы: — Появилась возможность встретиться с Мариной. Следуйте за мной. Никому ни слова, иначе все лопнет, — и удалился за угол старого мрачного дома. Петенька живо последовал за ним — да, что там! — бросился во всю прыть и, догнав в узком переулке, вскричал, еще не веря своим ушам: — Значит, она все-таки здесь?! — И да. И нет, — многозначительно ответил Бирбир. — Я договорился о вашем свидании. Большой ценой! С риском для жизни. Для моей. Но что не сделаешь для юного друга! — Спасибо, Бирбир! Я этого никогда не забуду! — поклялся штурман. — Но может, все-таки скажем взрослым? Я хотел сказать: нашим товарищам! — Ни в коем случае! Таково было условие: только я и вы! — прошептал Бирбир, озираясь. — Зато когда вы вернетесь вместе с супругой, вот то-то будет сюрприз для наших друзей. Но мы должны поспешить. Не то Барбар снова Марину куда-нибудь утащит. Вы его знаете: тот еще фрукт! Покружив по улицам, он снова вывел Петеньку на площадь, к стоянке «Тарантула». Цивилизации между тем, сгрудившись вокруг памятника, обсуждали что-то очень важное, и потому никто не обратил внимания на Петеньку и Бирбира. Даже бдительный молодой пограничник. — Ваша супруга там, — шепнул Бирбир, указывая на черный звездолет. Возле черного корабля было тихо и безлюдно. Можно подумать, весь экипаж спрятался в каютах и, наглухо задраив люк, ждал каких-то чрезвычайно важных событий. — Но когда она туда успела попасть? — удивился штурман. — Ведь, кроме вас, к «Тарантулу» не приближалась ни одна живая душа. — О, это длинная история. Она тянется еще со времен Юлия Цезаря, — отмахнулся Бирбир. — Но, если хотите, я расскажу. Значит, так… — Как-нибудь в другое время! — ужаснулся Петенька. — Лучше скажите, что делать дальше? — А дальше вы пойдете без меня. Стукнете три раза в люк. Первый раз рукой. Потом ногой. И затем лбом. Когда вам откроют люк, скажете пароль: «Вам прислали подарок». Как можно веселей и громче. Будто вы явились с сюрпризом. Ответ, наверное, будет таков: «Ага, явился сам!» После чего вас вежливо возьмут под локти и отведут к супруге. — Бирбир подтолкнул штурмана к люку звездолета и тоненько хихикнул за его спиной. — Это у меня такая икота, пояснил он, спохватившись. — Я икаю, а все думают, что мне смешно. Зато мой смех похож на икоту. — И Бирбир икнул. Все произошло, как он и предсказал. Только к своей части пароля замороженные астронавты почему-то добавили такие слова: «Ну и весельчак, этот Барбар». Да и ухватили штурмана под локти столь цепко, словно он передумал и собрался бежать. Они повели его в глубь корабля и втолкнули в каюту с табличкой «Детская комната», сказав какими-то магнитофонными голосами: «Тебе нужна Марина? Так вот, получай!» Шагнув в детскую комнату, Петенька услышал тоненький девчоночий голосок, напевающий старинную астронавтскую колыбельную. Эту песенку обычно мурлыкали себе под нос матерые космические путешественники, погружаясь перед длительным рейсом в крепкий искусственный сон. «Сию колыбельную любила Марина, — с грустью вспомнил Петенька. — И пела нашему Аси-ку, когда тот был еще младенцем. Но где же она? Что-то ее не видно». Он огляделся, но в комнате никого не было. Кроме детской мебели, которая, к сожалению, не умеет петь. Наверное, девочка, чье пение он только что слышал собственными ушами, была невидимкой. Хотя как ученый Петенька не верил в невидимок. — Я здесь, наверху, — подсказала невидимая певица. Петенька поднял глаза и увидел ее почти под потолком. Она сидела на шкафу для одежды, свесив ноги в белых кроссовках, и баюкала, точно куклу, туго скатанное одеяло. — Вы поразительно похожи на младшую сестру моей бесценной супруги. Если бы эта сестра существовала на самом деле, — сказал Петенька, любуясь девочкой. — А ваши красная блузка, синяя юбка и кроссовки как бы младшие сестры или братья ее блузки, юбки и кроссовок. — Какое совпадение! — откликнулась девочка. — Имей мой горячо любимый супруг младшего брата, вы были бы его вылитым двойником. Об очках я уже и не говорю. Нет слов! — А как вас зовут? — спросил Петенька. Будучи ученым до самых пят, он, разумеется, тотчас заинтересовался таким удивительнымскоплением случайностей. — Меня зовут Мариной. А вас? — спросила несуществующая младшая сестра Марины. — Феноменально! Совпадение, возведенное в квадрат! — воскликнул академик, увлекаясь и совершенно забывая о своем бедственном положении. — А мое имя Петр. Впрочем, все зовут меня просто Петенькой. Даже президент академии, — добавил он, считая точность матерью всех наук. — По-моему, наше совпадение уже возвели в куб. А может, и в энную степень, — поправила девочка. — Мальчик, тебе сколько лет? — Сорок. Но боюсь, сейчас мне никто не поверит, — посетовал Петенька. — Вот видишь. Мне тоже, — вздохнула девочка. Они взглянули в глаза друг другу и поняли все. — Марина! Это ты! — воскликнул Петенька, бросаясь к супруге. — Петенька! — воскликнула в ответ Марина и красно-синей-белой бабочкой вспорхнула со шкафа и приземлилась в объятия Петеньки. Они поливали друг друга радостными слезами. Правда, чуть-чуть для вкуса подгорченными. Марина, будучи полом слабым, плакала веселыми весенними ручьями. Петенька, как полагалось мальчику, выдавил из себя единую скупую слезу, но зато емкостью в полведра. Так что стюардесса тоже вымокла до последней нитки. — Ах какое трогательное зрелище! Сейчас разрыдаюсь и я. Ну прямо братец Иванушка и сестрица Аленушка, — послышался знакомый насмешливый голос. В дверях комнаты стоял Бирбир. За ним высились угрюмые астронавты «Тарантула». На шевелюре Бирбира по-прежнему красовался лавровый венок. — Барбар, это и вправду трогательно, как ты говоришь? — обратились к Бирбиру угрюмые астронавты. — Ваш Барбар, стараясь запутать других, запутался сам. Мы не сестрица и братец. Мы вот уже двадцать лет состоим в законном браке, — возразила Марина. — Ну, когда это было! Теперь ваш брак незаконен. Где это видано, чтобы малые дети вступали в брак? Отныне вы брат и сестра! — объявил злодей, переступая порог, будто выходя на сцену. — Значит, вы все-таки Барбар, — с грустью произнес Петенька. — Да Барбар я, Барбар! — якобы в отчаянии воскликнул Барбар. — Ишь, до чего меня довели! Чтобы устроить даже самую малую пакость, нужно брать псевдоним. — Он сорвал с головы венок и небрежно сунул в руки одному из замороженных. — А это бросьте в суп! Именно в эту минуту «Тарантул» взлетел с планеты Степановка. За иллюминатором мелькнули и памятник, и толпы людей и остались далеко внизу. — Нас похитили! — вскричал Петенька. — Меня бы так похитили. Вас ждет счастливое детство, — возразил Барбар и вдруг завистливо вздохнул. В коридоре гулко затопали, и кто-то из замороженных позвал Барбара своим магнитофонным голосом: — Начальник! В паутине дичь! — Надеюсь, это «Сестрица»! Наконец-то она попалась. Уж я ей такой задам лимонад! — обрадовался Барбар и выскочил из комнаты с криком: — Эй, мои монстры! Взять ее на абордаж! Пленники устремились было следом за ним, надеясь помочь своему славному и теперь несчастному кораблю, но дверь уже прочно захлопнулась на замок. Им теперь осталось одно: впасть в отчаяние и прислушиваться к тому, что происходит за стенами комнаты. Оттуда доносились вопли: — «Сестрица» распустила вязанье! Сейчас она уйдет!.. Ракетой ее! Лазером! — Топи ее! — выделялся голос Барбара. — Топи! Мои верные монстры! Затем все затихли. К пленникам снова явился Барбар. Он пытался натянуть на свою сияющую круглую физиономию выражение глубочайшей скорби. Но оно, видно, было мало размером и то и дело соскальзывало с его лица. — Ребята, я должен вас огорчить, — произнес он, отбросив с досадой непослушное выражение в сторону. — На вашу «Сестрицу» коварно напали пираты из созвездия Гончих Псов. Эти люди совершенно неисправимы. Мы пытались спрятать «Сестрицу» в нашей паутине. Но она легкомысленно порвала спасительные тенета и попыталась задать деру. Она всегда была такой ветреной девицей! Но, увы, на этот раз безжалостные злодеи пустили нашу дорогую «Сестрицу» на дно. «Прощайте, Барбар! Я-то знал, какой вы на самом деле честный и добрый!!!» — крикнул мне на прощание наш несчастный Кузьма. — Почему вы не пришли им на помощь, если это случилось на ваших глазах? — возмутилась Марина. — Глупая девочка, мы только с виду сильные и ужасные. А в сущности, нас впору защищать самих. Мы кроткие и беспомощные, — пожаловался Барбар, притворно вздыхая. — О, «Сестрица» была мне, как двоюродная сестра… Нет, как родная. А Кузьма вместо дяди! Предлагаю почтить их память скорбным молчанием. — И Барбар изо всех сил изобразил на лице безутешное горе, пытаясь согнать с губ упрямую довольную усмешку. — Все! Теперь можно говорить, — весело разрешил Барбар. — Тебе, Петенька, я принес шикарный подарок. Мировецкие кубики! Можешь построить себе академию да играть в свою науку всласть. И Барбар протянул Петеньке коробку с детскими кубиками. Попутно он погладил ребят по голове и, сказав «бедные дети», вышел, затянув за дверью какую-то бодренькую песенку. Малолетние супруги тут же предались отчаянию. Но в детстве горе проходит быстро. И, попечалившись, они стали играть каждый в свое. Марина — ну конечно же! — играла в «дочки-матери», а Петенька строил из кубиков очень важный научно-исследовательский институт. Временами к ним в комнату заходил Барбар и, любуясь пленниками, будто удачной покупкой, радовался: — Не ребята, а сплошное загляденье. Дядя Барбар знал, что говорил. А он говорил: «Из этих взрослых вырастут хорошие дети». За это дядя Барбар получит бо-ольшую награду. Но однажды, окинув Петеньку и Марину придирчивым взглядом, он озабоченно произнес: — Что-то вы мне сегодня не нравитесь. Какие-то вялые и бледненькие. Наверное, мало двигаетесь. Сидите взаперти. Придется вам разрешить бегать по всему кораблю. Иначе вы мне испортите всю коммерцию. И Петенька с Мариной забегали по коридорам корабля, играя в «пятнашки» и «прятки», путаясь под ногами экипажа и заскакивая сгоряча во все двери, за исключением той, что вела в капитанскую рубку. К ней была прибита табличка со строгим предупреждением: «Лицам до 16 лет вход воспрещен!» Замороженные или монстры недовольно ворчали, но Барбар их успокаивал: — Потерпите. Осталось немного. Зато как разрумянился наш товар. Властелин будет доволен. И вправду, «Тарантул» покинул мирные районы Вселенной. Теперь при виде звездолета-паука встречные суда сворачивали с пути и старались убраться в места побезопасней. А потом исчезли и они. Дальше «Тарантул» продолжил путь в совершенно безлюдном пространстве. На другой день маленькие земляне, глянув в иллюминатор, узрели большую черную дыру во Вселенной. «Где-то я похожее видел, — подумал Петенька. — И саму дыру. И эти рваные вокруг нее края». Дыра приближалась, увеличиваясь в размерах, и вскоре звездолет монстров нырнул в ее бездонный зев. Он влетел в нее пулей, но Петенька успел оглянуться. С обратной стороны Вселенная была похожа на оборотную сторону комнатных обоев. Вакуум здесь, внутри дыры, обрел багровый тревожный цвет. Временами откуда-то долетал грохот атомных взрывов, и по космосу ползали хищные лазерные лучи. А потом начали попадаться захваченные корабли. Их волокли, взяв на буксир, звездолеты, похожие на сколопендр и скорпионов. — Ты слышал, что говорил Барбар своим замороженным монстрам? Скоро нас куда-то доставят. И при этом упоминался какой-то Властелин. Наверное, Властелин Вселенной, о котором мы столько слышали, — сказала Марина, когда, набегавшись, они вернулись в свою каюту. — Да, мы должны что-то предпринять. Пока не стали совсем уж малышами, — ответил Петенька. — Нужно проникнуть в капитанскую рубку. Но как? Нам ведь еще нет шестнадцати лет. Ну, тут все просто. Мы будем играть в разведчиков, которые пробираются на вражескую базу, и так увлечемся, что не заметим запрета. Главная трудность в другом. Ночью нам предстоит проснуться самим, без посторонней помощи. Никто нас не будет поднимать, говоря: «А ну, вставайте, сони. Пора в школу!» Поэтому придется лечь пораньше. И это мы тоже должны сделать сами, найти в себе силы. Потому что именно в это время детей труднее всего загнать в постель, — озабоченно произнесла Марина. Похныкав, покапризничав, они все-таки себя побороли, улеглись в кровати и тем самым чуть не погубили свою затею. — Что это вы задумали? — спросил Барбар, придя укладывать их в постели. — Вдруг так рано собрались спать. И вот что удивительно: добровольно, без понуканий со стороны взрослых. — Это мы учимся. Хотим стать образцовыми детьми, — находчиво пояснила Марина. — Молодцы! — похвалил Барбар. — Мне нужен товар самого высшего сорта. Я хотел сказать: самые лучшие дети! — поправил он себя, спохватившись, и ушел, довольный их послушанием. Этой ночью ребятам все-таки удалось проснуться без понуканий взрослых. Первым это сделал Петенька и разбудил Марину. Затем она его. — А теперь начинаем пробираться в рубку. Как разведчики. Ты идешь впереди, — сказала Марина. — Я не знаю, как они пробираются. Я никогда не играл в разведку. В детстве только и делал, что извлекал корни и выводил новые формулы, — пожаловался мальчик. — Я и забыла. Ты вундеркинд, — вздохнула Марина. — Тогда матерым разведчиком буду я, а ты моим молодым неотесанным напарником, который обязательно допустит какую-нибудь оплошность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30