Тишину, наступившую в бараке, прервал голос Милтона Нортона.
— О'Херни, ты давно уже напрашивался, поэтому пусть это послужит тебе уроком. Еще раз прыгнешь, и уже так легко не отделаешься. Ясно?
О'Херни молчал, и тогда Черник сгреб его за грудки и треснул головой о пол.
— Профессор спрашивает, тебе ясно?
— Ясно, — прохрипел ирландец.
Его тут же отпустили. Он поднялся, и секунду казалось, что он снова ринется в драку, но этого не произошло.
— Смир-рна!
— Так-так-так, — прошипел появившийся в бараке Уитлок, — И что это у нас происходит? Небольшой междусобойчик?
Он быстро выделил виновных и рявкнул:
— О'Херни, Форрестер, Звонски, Черник, Нортон, Джонс, через пять минут ко мне на рапорт!
— Есть, сэр!
Ровно через пять минут они предстали перед Уитлоком и Беллером.
— Вольно. Теперь расскажите мне, что у вас произошло. Начинай, Ски.
— Да ничего, сэр, ровным счетом ничего. Просто мы все когда-то играли в футбол и вспомнили старые времена.
— Форрестер?
— Это правда, сэр.
— Нортон! Только не заливайте, что тоже играли в футбол.
— Нет, сэр. Просто тренер команды Пенсильванского университета был моим другом, поэтому я тоже интересовался футболом.
— Врете! Все вы врете, стервецы. Джонс! А впрочем, хватит... Я уже знаю, что вы ответите. — Уитлок повернулся к О'Херни. — А ты что скажешь?
Все молча смотрели на ирландца. Сейчас он запросто мог отправить их на губу, заявив, что они вшестером напали на него.
— Все верно, сэр. Все было так, как они говорят. Просто мы немного увлеклись.
Капрал выругался, но отпустил всех обратно в барак.
— Надеюсь, ты не купился на эту басню? — лениво спросил Беллер, когда они с капралом остались вдвоем.
Уитлок ухмыльнулся.
— Похоже, они задали ему хорошую трепку. Он давно уже нарывался.
— Будем их наказывать?
— За что? За то, что вели себя, как морпехи? Наоборот, мне кажется, что из них получатся неплохие ребята. И вообще, по-моему, это лучший взвод из тех, что нам попадались до сих пор. Держу пари, они заткнут за пояс всех салаг на базе.
— Черт побери, Уитлок, похоже, ты совсем размяк, старик, — рассмеялся Беллер.
— Ага, и в доказательство я завтра же спущу с них семь потов. Они у меня побегают, тараканы тошные, — добродушно улыбнулся в ответ Уитлок.
Вернувшись в барак, все некоторое время молчали, потом Нортон подошел к койке О'Херни.
— Шэннон, ты молодец.
Дэнни протянул руку ирландцу. Тот медленно поднялся и пожал ему руку. Все облегченно рассмеялись.
— Ребята, а я вам не рассказывал, как шел по улице и встретил такую девку...
* * *
В лагере Мэттью было пять стрельбищ, но прежде чем новобранцев допустили к стрельбам, их долго учили, как правильно занимать позицию для ведения огня. В огневую подготовку входила стрельба из винтовки, пистолета сорок пятого калибра и из пулемета.
Инструкторы в лагере Мэттью резко отличались от своих коллег в лагере Элиот. Они никогда не кричали, не ругались, а терпеливо объясняли и показывали, что и как нужно делать.
— Спусковой крючок нужно нажимать плавно, а не дергать...
— Ладно, объясняю популярно. Вы пошли в увольнительную в Сан-Диего, Вас сняла хорошенькая блондинка. Привела к себе домой, и не успели вы моргнуть глазом, как оказались с ней в постели. И вот когда вы кладете ей руку на грудь, то что будете делать — плавно нажимать или дергать?
— Нажимать, сэр.
— Вот и запомни это как следует.
С рассвета до заката лежали они на учебном стрельбище, щелкая затворами.
— Поправь прицел.
— Опусти палец, не то в глаз себе заедешь.
— Приклад плотнее к плечу...
Труднее всего давалось положение для стрельбы сидя.
— Я больше не могу, — стонал Элкью. — Мне живот мешает.
Инструктор, не говоря ни слова, с размаху сел ему на плечи. Внутри у Элкью что-то хрустнуло, он коротко сдавленно охнул, но принял правильное положение.
— Вот так хорошо, — похвалил сержант.
— Мама, я здесь не выживу...
И, наконец, стрельба боевыми патронами. Дэнни занял положение для стрельбы лежа, и тотчас рядом с ним опустился на одно колено сержант-инструктор.
— Я сержант Пайпер, сынок. Поставь прицел на три сотни ярдов. Сейчас мы с тобой будем пристреливать твою винтовку.
— Заряжай! — раздалась команда старшего инструктора.
— Ну что ж, сынок, посмотрим, чему тебя научили. Главное — не напрягайся... расслабься.
Но Дэнни уже все позабыл. Он дернул спусковой крючок, и тут же приклад винтовки больно врезался в плечо. Пуля ушла далеко в сторону от мишени.
— Та-ак, — протянул сержант.
Дэнни покраснел, не зная, куда деваться от стыда.
— Когда-нибудь стрелял раньше, сынок?
— Нет, сэр.
— Все из головы вылетело, да?
— Похоже на то, сэр.
— Давай-ка еще разок попробуем...
Дэнни передернул затвор.
— Так, теперь абсолютно спокойно, не спеша, в шею тебя никто не гонит, целься... Когда будешь готов, то мягко и нежно нажмешь на спусковой крючок.
Ба-бах!
— Четверка на девять часов. Что ж, уже неплохо. Давай еще раз. Молодец. Что там у нас? Опять четверка на девять часов. Ну-ка, еще два выстрела.
Однако и оба последующих выстрела принесли тот же результат. Тогда Пайпер взял винтовку Дэнни и сам занял положение для стрельбы, предоставив Дэнни наблюдать, как это делает мастер. Произведя пять выстрелов подряд, он проверил результат. Все пять пуль легли плотной группой в... четверку на девять часов.
— Девять пуль практически в одну точку, Что это нам говорит, сынок?
— Нужно поправить прицел, сэр.
Сержант одобрительно кивнул и отдал винтовку Дэнни. Тот самостоятельно отрегулировал прицел и следующие пять пуль положил точно в десятку. Широко улыбаясь, он поднялся.
Сержант понимающе улыбнулся в ответ.
— Что, небось, самому приятно?
— Так точно, сэр.
— Через неделю будешь попадать с закрытыми глазами. Становись в строй. Следующий!
И так изо дня в день. И с каждым днем все больше точных попаданий, все чаще счастливые улыбки на лицах. Из необученных юнцов они постепенно превращались в морпехов. Ведь вам известно, что морпехи лучшие стрелки в мире.
В один из дождливых дней, когда занятия на стрельбище отменили и все сидели по баракам, занимаясь чисткой оружия, Элкью Джонс остановился перед палаткой капрала Уитлока.
— Сэр, рядовой Джонс просит разрешения обратиться к инструктору.
— Вольно. Что там у тебя?
— Сэр, сейчас на стрельбище грязь, и стрельба сегодня не предвидится. Мы тут с ребятами подумали... э-э... ну, в общем, они прислали меня к вам с довольно странной просьбой.
— Черт тебя подери, Джонс! Не тяни кота за хвост. В чем дело?
— Мы бы хотели немного позаниматься строевой подготовкой, сэр.
— Вы... ЧТО?!!!
— Понимаете, сэр, мы уже две недели не занимались строевой, а на выпускном параде лучшему взводу нужно выглядеть лучше всех. Вот мы и хотели попросить вас... у нас еще не очень получается одновременный «поворот кругом в движении».
— Едрена мать! Ладно, выходите строиться.
— Спасибо, сэр.
* * *
Дэнни, Элкью и Ски лежали у себя в палатке и, слегка отвернув полог, курили, поглядывая на черное, усыпанное звездами небо Калифорнии.
— Ну что, мужики, еще неделя, и все. Конец учению.
— Значит, на свете через неделю станет одним счастливым поляком больше, — вздохнул Ски. — А там уже недолго. Я вызову ее сюда, Дэнни. Чувствую, что ей там несладко. Она ничего не пишет, но я чувствую.
— Ничего, старичок, все будет хорошо. Уже недолго, сам говоришь. — Дэнни высунул руку из палатки и загасил окурок в песке, — Фу ты, черт! А прохладно там. Вот тебе и Калифорния.
— Не говори, — поддержал его Элкью. — Мне уже час как надо отлить, но не хочется выходить на холод.
— А чтоб тебе! Что, обязательно говорить об этом? Теперь мне тоже захотелось.
— Как тебе нравится этот Уитлок? Опять влепил мне наряд, и я уже третий раз подряд чистил гальюн. — Элкью яростно почесался. — Ч-черт, я думал, они всех мандовошек на нас потравили, но у меня, по-моему, остался вожак стаи. Причем жрет, сволочь, за всех своих погибших.
Короткие смешки и тишина.
— Дэнни, — тихо позвал Ски.
— Ну?
— Знаешь, я очень рад, что попал сюда вместе с тобой и Элкью.
— Спал бы ты, а?
— Нет, я серьезно. Если бы вы не помогали мне и со стрельбой, и с уставами, и со строевой, то я бы ничего не смог. Мне всегда все трудно дается и приходится пахать, как лошадь. Даже когда в футбол играл.
Элкью крякнул и поднялся с койки.
— Больше не могу. Сейчас из ушей потечет.
Он выскочил из палатки и через несколько минут вернулся, стуча зубами от ночной прохлады.
— Дэнни, — снова позвал Ски.
— Что?
— Куда ты собираешься после выпуска?
— A y нас у всех одна дорога — винтовку на плечо и марш-марш в Токио.
— Да нет, я не в этом смысле.
— А-а, вон ты о чем. Знаешь, я решил попробовать пойти в школу радистов.
— Радистов?
— Ну да. Понимаешь, хочется знать еще что-то, кроме винтовки.
— А я попробую в авиацию. Там платят в полтора раза больше. Это значит, что я быстрее смогу привезти сюда Сьюзан.
— Как ты вообще умудряешься что-то откладывать из двадцати одного доллара в месяц?
— Ничего, скоро будет двадцать восемь. Черт, чувствую, что не возьмут меня в авиацию. Опять что-то не так будет.
— Слушай, Ски, ты не упирайся так сильно, ведь загнешься.
— Ничего не могу с собой поделать, Дэн. Разве можно быть спокойным, пока она там! Отец ее поедом ест.
Дэнни только вздохнул в ответ.
— Дэнни, а как ты думаешь, я смогу стать радистом?
— Почему не попробовать?
— Радисты, кажется, носят молнии на рукаве?
— Точно.
— Пожалуй, я попробую.
— Эй, мужики, потише можно? — донеслось из соседней палатки.
— Это нам, — сказал Дэнни. — Давай спать.
Они закутались в одеяла и затихли.
— О Господи, — раздался вдруг стон с койки Элкью.
— Что у тебя там?
— Мне опять нужно отлить.
* * *
Всю последнюю неделю они сдавали экзамены, а потом каждый сам решал, какую ему выбрать школу. Одни шли в радисты, другие, как Милтон Нортон, отправлялись добровольцами в передовой батальон, третьи просто положились на судьбу — куда пошлют, туда и пойдем.
Перед выпускным парадом в палатке Дэнни собралось много людей.
— Интересно, куда нас отправят отсюда?
— Скоро узнаешь.
— Мужики, кончай базар, скоро построение.
— Подумать только, завтра я проснусь и спрошу себя: — эй, Джонс, ты кто теперь? И сам себе отвечу: что, сам не видишь? Я морпех. Не салага, не бритоголовый, а самый настоящий морпех.
— А знаешь, уж как-то и не хочется уходить из этого лагеря.
— И не говори.
— Черт, а я уже не надеялся вырваться отсюда.
— Ничего, Дэнни, я думаю, ты попадешь в школу радистов.
— Хорошо бы, профессор. Только еще лучше, если бы Ски и Элкью тоже попали туда.
— Это так важно для тебя?
— Чертовски важно. Без друзей очень тяжело. Милтон улыбнулся.
— Просто удивительно, Дэнни, как армия сближает людей. Мы ведь все были совершенно разные, с разными интересами, с разными проблемами и, если бы не война, вряд ли смогли бы подружиться за такое короткое время.
— Тогда зачем ты уходишь с передовым батальоном, Милт? Им несладко придется.
— Я хочу быстрее попасть домой, Дэнни. И хочу быть там, где это можно ускорить.
Пронзительный свисток, и весь взвод в считанные секунды выстроился на плацу. Беллер и Уитлок в парадной форме уже поджидали их. Они быстро прошлись строем, поправляя форму выпускников. Потом сержант Беллер произнес небольшую напутственную речь.
— Вольно! Ну, янки х-хреyовы, уж не знаю, почему, но ваш взвод признали лучшим. Сейчас начнется смотр, после которого мы пройдем маршем мимо трибуны, где будет начальство. И только попробуйте маршировать, как банда солдат. Вы теперь... гм... морпехи!
Глава 6
После выпускного парада все вернулись в бараки, чтобы собрать вещи и попрощаться друг с другом.
— Смир-рна! — В барак вошли Беллер и Уитлок.
— Вольно, ребята. Идите-ка сюда, — взвод столпился вокруг инструкторов. — Я знаю, что все вы спешите как можно быстрее убраться отсюда, но мне хотелось бы сказать вам пару слов. И, поверьте, эти слова от сердца. Вы, ребята, самый лучший взвод, который я когда-либо готовил. Конечно, эта работа для меня повседневность, но, знаете, как здорово, когда видно, что люди стремятся научиться. И надеюсь, что вы-таки кое-что постигли здесь. Ну вот, пожалуй, и все... Да, если кто-нибудь из вас будет сегодня в клубе на базе, то можно выпить пивка.
Взвод восторженно взревел.
— Ты что-нибудь добавишь, Уитлок?
— Ребята, зовите меня просто Текс.
Все головы медленно повернулись к Шэннону О'Херни, который с первого дня грозился после выпуска посчитаться за все обиды. Ирландец шагнул к Уитлоку и протянул ему руку.
— Дай краба, кореш.
Все с облегчением рассмеялись и снова было загомонили, когда Беллер достал из кармана список с распределениями. Взвод раскидали по всему свету. Милтон Нортон, как и хотел, попал в передовой батальон. О'Херни, как прекрасного стрелка, оставили младшим инструктором в лагере Мэттью. Черника вообще заслали к черту на кулички.
— Ладно, вы трое. — Сержант повернулся к Дэнни, Ски и Элкью, которые, затаив дыхание, ожидали своего распределения. — Не надо на меня смотреть, как матрос на голую девку. Вас посылают в школу радистов...
И снова прощальное похлопывание по плечам, последние напутственные слова.
— Ты ведь тоже задержишься на базе, профессор. Как только устроимся, я зайду к тебе.
— Конечно, Дэнни.
— Кто распределился в школу радистов, выйти из барака! — раздался голос капрала.
Дэнни, Ски и Элкью поспешно схватили свои РД и вышли. У барака их уже поджидали двое из другого взвода, которые тоже направлялись в школу радистов. Дэнни первым подошел к ним и остановился рядом с рослым парнем в очках.
— Привет, — дружелюбно сказал парень.
— Меня зовут Дэнни, а это мои друзья Элкью и Ски.
— Рад познакомиться. Я Мэрион Ходкисс, а это Энди Хуканс. Мы из сто тридцать восьмого взвода.
Капрал повел их через территорию базы.
— А где школа?
— За парадным плацем, на другом конце базы.
Какой-то новобранец, видно только-только попавший в лагерь, с ведром в руках рыскал рядом с ними, собирая окурки, когда наткнулся на Элкью.
— Эй ты, салага! — рявкнул Джонс.
Новобранец вытянулся по стойке «смирно».
— Ты что, не видишь, куда прешь?!
— Виноват, сэр! Очень сожалею, сэр!
— Морпех никогда ни о чем не сожалеет, салажня!
— Так точно, сэр!
Элкью ударом кулака надвинул каску на нос новобранцу.
— Свободен.
Они шли дальше, перебрасывая тяжелые РД с одного плеча на другое.
— Зачем ты это сделал? — спросил Дэнни.
— Понимаешь, просто очень хотелось попробовать, что значит чувствовать себя настоящим морпехом, а не бритоголовым. И знаешь — здорово! А что касается того салабона, то ни хрена из него не выйдет, уж я-то знаю.
Их привели на окраину базы, где стояли несколько построек с надписью «Школа радистов», восьмиместные палатки и еще что-то вроде барака, в котором, как разъяснил им капрал, размещалась школа военных музыкантов.
— Значит так, ребята. Меня зовут капрал Фарински. Вы будете жить в этих палатках, пока не сформируется новая группа для школы радистов. На это уйдет примерно неделя. Занимайте любые свободные места, бросайте вещи, и марш получать матрасы и одеяла. Форма одежды повседневная. В увольнение обязательно надевать головной убор. Передвижение по базе свободное. Есть вопросы?
— Да, сэр. Что мы должны делать все это время?
— Прежде всего, морпех, не называй меня «сэр». Ты уже не новобранец. Пару часов в день будете убирать территорию, и если все будет нормально, то времени подрыхнуть у вас останется предостаточно. А теперь быстро по палаткам. Построение через десять минут.
— Может, будем жить в одной палатке? — предложил Мэрион Дэнни.
— Заметано.
Все пятеро зашли в среднюю палатку. Там уже развалились на койках трое морпехов. Один из них приподнялся на локте.
— Здорово, мужики. Добро пожаловать в наши апартаменты. Эй, братва, а ну поднимайтесь, у нас гости.
— Привет, — поздоровался Дэнни. — Найдется местечко для пятерых крошек?
— Что за вопрос, конечно. Меня зовут Браун, но все называют Эрде. Вам здесь понравится, мужики. Особенно, когда два десятка горнистов из музыкальной школы начнут дуть в свои чертовы железяки.
— Я Форрестер. Это Ски, Элкью Джонс, Мэрион Ходкисс и Энди Хуканс. Только что из салажатника.
— Чудненько. Вон то, что питается подняться, — это Непоседа Грэй. Он, как и я, техасец. А вон то — гордость племени «навахо», Сияющий Маяк.
— Привет вам, бледнолицые.
— Типичный индеец, — вздохнул Эрдэ.
Как им и обещали, неделя ожидания оказалась настоящим отдыхом. По утрам они убирали территорию, выискивая окурки, а остальное время валялись в палатке. По сравнению с тренировочным лагерем здесь был настоящий рай, но они все еще вели себя, как новобранцы: по территории базы ходили осторожно, озираясь по сторонам, готовые в любую секунду услышать резкий окрик инструктора.
Каждое утро пятьдесят барабанщиков и пятьдесят горнистов из музыкальной школы устраивали такой рев и грохот, что дрожала палатка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36