— Ну что ж, нам оказан радушный прием, — произнес Длинноногий, надеясь вызвать капитана на дальнейший разговор. Если они поговорят хотя бы с минуту, может, все уладится.
— Сеньор, это вовсе не радушный прием, — возразил капитан Салазар. — Это арест. Сложите, пожалуйста, ваше оружие.
Длинноногий видел, что сопротивление бесполезно.
— Если таково ваше твердое решение, то считайте, что вы уговорили нас, — произнес он и положил оружие.
Спустя секунду-другую то же самое проделали Калл и Гас. К ним подошел солдат и унес оружие.
— Угощайтесь водичкой сколько угодно, — предложил капитан Салазар.
23
— Если нам предлагают попить, то давайте хоть напьемся как следует, — промолвил Длинноногий.
В бадье было два каменных черпака. Один он наполнил себе, а другой протянул Гасу. Калл ждал, пока они напьются. Солдаты не опускали мушкеты к ноге. Хотя Каллу и очень хотелось пить, он счел недостойным делать это под ружейными дулами. Пока Гас и Длинноногий пили, он внимательно изучал мексиканских ополченцев. Команда была довольно разношерстная — несколько мальчишек не старше двенадцати-тринадцати лет, но стояли и двое стариков лет за семьдесят каждому. Ни один из ополченцев не выглядел бывалым солдатом. Трое рейнджеров могли бы запросто разогнать их всех, если бы не тот печальный факт, что они наглотались воды на пустой желудок. Капитан Салазар хорошо знал свое дело и своих людей. Калл понимал, что они откроют залповый огонь по первому его приказу.
— Весьма удивлен, сеньоры, что вы проделали такой долгий путь пешком, — промолвил капитан Салазар. — Очень немногие люди отваживались переходить прерии на своих двоих. Вы, по-видимому, первые, кому это удалось, и в таком случае заслуживаете поздравлений.
Он жестом указал на кузнеца, стоящего около маленькой лачуги. Кузнец приволок с собой наковальню и связку цепей.
— Заковать их в ножные кандалы, — приказал капитан.
— Ножные кандалы? — переспросил Гас. — А я подумал, что мы заслуживаем, как вы сказали, поздравлений. Но ведь ножные кандалы нельзя считать поздравлением.
— А кто из нас получает в жизни то, что заслуживает? — произнес Салазар и опять усмехнулся недоброй улыбкой. — Я, к примеру, заслужил быть генералом, а всего-навсего капитан и направлен в это жалкое поселение вылавливать захватчиков. А также расстреливать сопротивляющихся, — добавил он.
Калл посмотрел на Длинноногого, невозмутимо стоявшего у стены. Тот не давал себе распаляться и казался умиротворенным, словно выслушивал проповедь священника.
— Можем ли мы допустить это? — спросил Калл. — Ненавижу быть закованным.
— Нет, нельзя, — отозвался Длинноногий. — Но вопрос стоит так: или быть закованным, или расстрелянным. Я, к примеру, сам дам заковать себя. Меня уже заковывали прежде. Но такое состояние не вечно, мы не будем томиться до самой смерти.
— Ваш командир рассуждает мудро, — заметил Салазар. — Я предпочитаю кормить вас, а не расстреливать, но расстреляю, не колеблясь, если не будете подчиняться.
— Я пойду первым, поскольку уже знаком с этой процедурой, — сказал Длинноногий и, с улыбкой подойдя к кузнецу, поставил ногу на наковальню. — Бей молотком аккуратнее, — предостерег он. — Мне очень не понравится, если ты промахнешься и саданешь мне по пальцам.
Кузнец был молодой парень. Работу свою он выполнял довольно тщательно и скоро надел на Длинноногого ножные кандалы.
Капитан Салазар подошел к нему и внимательно проверил, как он закован. От Калла не ускользнуло, что капитан заставил всех жителей деревни бояться его. Хотя Длинноногий в то время, когда его заковывали в кандалы, сохранял спокойствие, молодой кузнец явно нервничал.
— Это очень важные пленники, — объявил Салазар. — Ты должен хорошо сделать свою работу. Если кто-то из них убежит, пока они будут жить здесь в деревне, я повешу тебя.
Когда кузнец затягивал кандалы на лодыжках Калла, тот почувствовал, что в нем нарастает гнев. Он сожалел, что положил свое ружье, и думал, что лучше умереть в бою, чем быть закованным в кандалы и подвергаться унижению.
Пока процедура не закончилась, никто из жителей не ушел с улицы. Пастухи не вернулись к овечьему стаду. Два старика с мотыгами как остановились, так и остались стоять. Женщины, многие из которых были довольно толстыми, удрученно смотрели вниз — но тем не менее раза два Калл заметил сочувствие в их глазах. Одна девочка лет двенадцати несколько раз бросала на него взор. Она не осмелилась улыбнуться ему, но все же глядела ему прямо в глаза. Она была довольно хорошенькая, однако вид прелестной девочки не отвлек его внимания от того факта, что в данную минуту молодой кузнец заковывает его ноги в кандалы.
— Догадываюсь, что в этой дыре тюрьмы нет, — сказал Гас капитану Салазару. — Если бы была, вы бы уже засадили нас туда.
— Нет. Селение бедное, — ответил Салазар. — Если бы тюрьма была, я запихнул бы вас в нее на ночь. Но ножные кандалы предназначены для похода.
— Какого похода? Мы же только что отмахали много миль пешком.
— Не беспокойтесь, до утра мы никуда не тронемся, — принялся увещевать его капитан. — Женщины принесут вам много posole и в вашем распоряжении будет вся ночь для отдыха.
— Выходит, мы отправимся в Санта-Фе? — обрадовался Длинноногий. — Хоть поглядим на настоящий город.
— Нет, вы отправитесь в Эль-Пасо, — пояснил Салазар. — Этот городок находится на юге. Боюсь, что Санта-Фе вам не видать никогда, как своих ушей.
— Ну что ж, жаль, конечно, но я слышал, что и Эль-Пасо прелестный городок, — промолвил Длинноногий.
Он вел себе совсем по-дружески — даже слишком, подумал Калл. Сам он не собирался заискивать перед капитаном — ему было ясно, что Салазар не задумываясь убьет их всех, лишь по своей прихоти.
Когда Калла заковывали, он развлекался тем, что разглядывал женщин. Кое-кто, казалось, симпатизировал рейнджерам, хотя никто не поднял глаз более чем на секунду. Две-три женщины опять принялись за прерванную стряпню на очагах, установленных на открытом воздухе. Они пекли кукурузные лепешки. Их запах вызвал у Калла муки голода, но он старался не показывать виду.
Салазар повернулся к ополченцам и махнул рукой на небольшой кирпичный домик.
— Запихните их туда, — приказал он. — Заприте дверь, и четверо из вас пусть их охраняют — они очень опасные пленники. Если упустите, сам накину вам веревки на шеи.
У маленького домика, куда их затолкали, входная дверь была такая низенькая, что Гасу и Длинноногому пришлось вставать на коленки, чтобы вползти внутрь. Там оказалась одна комната с грязным полом и маленькими зарешеченными оконцами. В комнате ничего не было — ни кувшина с водой, ни кроватей. Гас и Длинноногий из-за низкого потолка не могли стоять выпрямившись. Калл мог, но когда распрямлялся, касался потолка шляпой.
— А мексиканцы все же невысокие людишки, не правда ли? — заметил Длинноногий, устраиваясь в углу. — Думаю, мы сумеем одолеть их всех, если только нас не погонят по проклятым кустам.
— Салазару решительности не занимать, — напомнил Калл. — Он держит всех этих людишек в страхе.
— Он лишь пугает их. что повесит, — возразил Гас.
Он сидел в другом углу. Им дали кувшин колодезной воды. Гас вспомнил, что обещали принести еды, но прошло уже два часа, а никто не приходил. Четверо часовых стояли прямо напротив маленького окошка. Они опустили мушкеты и болтали о чем-то с тремя девушками. Одна из них и была той прелестной девчушкой, на которую обратил внимание Калл, когда его заковывали в кандалы. Хоть девушка и щебетала весело с солдатами, она нет-нет бросала взгляд на домик, где содержались рейнджеры.
Гас, у которого голод заглушил страх быть расстрелянным или повешенным, не выдержал и закричал часовым:
— Мы техасские рейнджеры, нас нужно кормить! Ваш капитан обещал дать нам еду, так давайте же.
— Они не понимают, что ты орешь, — разъяснил ему Длинноногий. — Они не знают английского языка.
— Зато они знают слово «posole», — заявил Гас. — Это не английское слово, а мексиканское.
Один из ополченцев отправился к дому, стоящему неподалеку, и сказал что-то пожилой женщине. Вскоре она и другие жительницы деревни пришли к ним и передали три горячих горшка с posole. Когда рейнджеры быстро опустошили горшки, пожилая женщина принесла добавку.
— Смотри-ка, просить никогда невредно, даже если сидишь в тюрьме, — проговорил Гас. — Они не хотят, чтобы пленные голодали.
— Откуда тебе знать их порядки — ты ведь не мексиканец, — произнес Калл.
24
Гасу и Длинноногому приходилось частенько бывать в тюрьме, но Калл никогда еще не сидел под замком — и не только под замком, но и в оковах на ногах. По его мнению, такое обращение унижало его достоинство. Он все сильнее сожалел, что сложил оружие. Никто из мексиканцев не походил на меткого стрелка. Правда, расстояние до них было невелико, но чем больше он думал о сдаче рейнджеров в плен, тем сильнее упрекал себя, что не ввязался в драку.
— Думаю, мы уложили бы по меньшей мере половину из них, — сказал он.
— А какая разница, сколько ты уложил бы — девять из десяти, а десятый укокошил бы тебя, — доказывал ему Гас. — Вот принесли неплохую posole. Это еще не самая худшая из тюрем, в которых мне довелось посидеть. В тюрьме в Сан-Антонио кормят, пожалуй, раза в два хуже, чем здесь.
— Я уложу больше десятка мексиканцев, когда Калеб Кобб окружит их, — похвалился Длинноногий. — Думаю, он покажет этому капитану Салазару фокус-покус, а то и парочку, если только ребята не отощают от голода и смогут сражаться, когда начнется стычка.
— В этом доме пол земляной, — заметил Калл. — Полагаю, мы сможем сделать подкоп, если хорошенько постараемся.
— Ну, сделаем подкоп, а куда побежим? — поинтересовался Гас. — Мы чуть не сдохли с голода в прериях. Да к тому же еще скованы кандалами.
— Я достаточно обучен кузнечному ремеслу и сумею разбить цепи за две минуты, — напомнил им Калл. — Думаю, нам стоит попытаться бежать. Ведь кому-то нужно предупредить ребят.
— Я не пойду, пусть Калеб сам сражается, — заявил Длинноногий. — Та пожилая женщина вроде настроена дружелюбно. Я вымотался от долгого пути. Предлагаю полежать здесь день или два и наесться супу, пока не отдохнем как следует и не наберемся сил.
— А здесь есть хорошенькая девушка или даже две, — сказал Гас. — Может, они пожалеют нас и помогут бежать.
— Не надо. Салазар всех их держит на крючке, — с ходу отмел его предположение Длинноногий. Минуту спустя он уже спал и громко храпел.
Калл все еще никак не мог успокоиться от того, что их так легко захватили в плен. Они удачно ускользнули от лап очень опытных индейцев лишь для того, чтобы их поймала разношерстная кучка мексиканцев, вооруженных ржавыми мушкетами. Он злился на себя, потому что был намерен раньше осуществлять тщательно разработанный план и избегать ловушек, а изнурительный переход через прерии вымотал его. Нужно было предвидеть, что в поселении могли оказаться солдаты, а он, к сожалению, от усталости утратил бдительность.
— До сих пор мы лишь позорно проигрывали в каждой стычке, — сказал он Гасу, но тот не был расположен критически разбирать досадные военные промахи.
— Что из того, нас ведь все же не убили, — ответил он. — У нас есть еще время учиться на ошибках. Думаю, что это отнюдь не та часть Нью-Мексико, где золото и серебро валяются под ногами.
— Я же говорил тебе: не рассчитывай на золото и серебро, — напомнил ему Калл.
Вскоре и Гас уснул, а Каллу не спалось. Почти всю ночь он простоял у маленького зарешеченного окошка, изучая окружающую местность. Над прериями ярко светила полная луна. Там и сям лаяли овчарки, когда к стаду овец близко подбирался койот. Охранявшие их солдаты, все сопливые мальчишки, перекидывались в карты при свете малюсенькой масляной лампы. Не похоже, что бы они могли убить кого-либо, разве что по случайности.
Ближе к утру к ним пришла пожилая женщина и принесла кофе. Калл увидел, как из маленького домика вышла та самая прелестная девчушка и направилась к колодцу с кувшином в руке. Он не мог поговорить с ней, но ему очень захотелось хотя бы поздороваться. Он глубоко сожалел, что в свое время не учил как следует испанский язык, а запомнил лишь несколько обычных фраз, работая в кузнице старого Джизеса. Взошло солнце, стало видно, какое это маленькое селение — всего несколько низеньких домиков, стоящих на кромке великой бескрайней равнины.
Проснулся Длинноногий и выпил чашку кофе, а Гас Маккрае все продолжал дрыхнуть, вольготно растянувшись на полу в половину его длины.
— Мне кажется, он спит так, будто его собираются вешать, — заметил Калл.
— Нет, если бы его собирались вешать, тогда бы он лишь дремал, — сказал Длинноногий. — Дремал бы себе и дремал, изредка просыпаясь.
Когда солнце стало палить вовсю, снова пришла пожилая женщина и принесла горячие кукурузные лепешки. От их вкусного запаха Гас проснулся и сел, озираясь в полусне, а окончательно стряхнув с себя сон, принялся уплетать лепешки.
Чуть позже по улице проехал капитан Салазар. восседая верхом на великолепном гнедом жеребце. Его отряд ополченцев, по-видимому, значительно вырос за ночь: в строю стояло около двадцати пяти солдат в ожидании его приказа.
Салазар подскакал к маленькому оконцу и, перегнувшись с седла, заглянул внутрь.
— Доброе утро, сеньоры, — произнес он. — Надеюсь, вы неплохо отдохнули. Нам предстоит дальняя дорога.
— Что-то поздновато мы выступаем в поход, — заметил Длинноногий. — Солнце зайдет через час-другой. Почему такая задержка?
— Увидите, почему, — ответил Салазар. — Я должен был проводить заседание трибунала. Сейчас сюда приведут мерзавца и, как только мы расстреляем его, сразу же тронемся в путь.
— Я что-то не расположен смотреть, как расстреливают кого-то. Лучше сосну еще чуток, — заявил Гас, когда Салазар отъехал от них. — Интересно знать, кто попался?
Не успел Гас растянуться на полу, как к домику подошли шестеро солдат; один из них отомкнул замок на двери их темницы. Снова Гасу и Длинноногому пришлось сгибаться почти до самой земли, чтобы выйти наружу. Опять Калл увидел, что на улицу высыпали все жители селения поглазеть на предстоящее зрелище. Салазар подъехал на коне к маленькой церквушке и стал нетерпеливо ждать, то и дело похлопывая себя по ноге ременной плеткой. Церквушка была чуточку побольше домов, но на колокольне все же висел колокол, а кирпичные стены ее были побелены. Вышли четверо солдат, волоча окровавленного человека.
— Ба, это же Бес! Хотел бы я знать, как они исхитрились изловить его? — удивился Длинноногий, узнав разведчика-индейца из племени пауни.
Да, это был Бес-Дас: он стоял босой, окровавленный, в перепачканной кровью рубашке.
— Подлецы проклятые, они избили его, — тихо произнес Гас.
— Да он сам порядочный подлец — дезертировал от нас, — напомнил им Калл и тем не менее ему стало жалко беглеца.
Вся деревня замерла, когда Бес-Даса проволокли через маленькую площадь и поставили перед белой стеной церквушки. Он заметно хромал, когда подходил к стенке.
Салазар подъехал к своим ополченцам и взмахами руки вызвал из строя шестеро сопляков-солдат. Из церквушки вышел старенький священник, босой, как и пленник, и посмотрел — однако к Бес-Дасу не подошел. Шестеро солдат встали в шеренгу напротив осужденного и навели на него мушкеты. Гас почувствовал, как у него все затряслось внутри — он не хотел смотреть, как будут расстреливать Бес-Даса, но отвернуться не мог. Салазар махнул рукой расстрельной команде, и солдаты выстрелили — один выстрел прозвучал чуть позднее общего залпа. Бес-Дас с силой стукнулся спиной о стену церкви и упал лицом вниз. Салазар подъехал к нему, вынул пистолет и передал его одному из солдат. Тот быстро подошел к распростертому телу Бес-Даса и выстрелил ему в голову.
— По-моему, он понапрасну потратил последнюю пулю, — произнес Длинноногий. — Думаю, Бес-Дас и без того был мертв.
Салазар потянулся за своим пистолетом и взял его обратно, пристально глядя на Длинноногого.
— Бывали случаи, когда люди выживали, схлопотав по шесть пуль, — заметил он. — Из пистолета расстрелянного добивают наверняка.
— А что он такого сделал? — спросил Калл, глядя на мертвое тело следопыта. Кое-кому из сопляков расстрельной команды не понравилось быть палачами — один или двое даже не могли унять дрожь.
— А он воровал, — объяснил Салазар. — Все индейцы мошенники и воры. Этот вот, к примеру, стащил кольцо у губернаторской жены.
Он заснул руку в карман своего голубого мундира и вытащил большое серебряное кольцо.
— Вот это кольцо, — показал он.
Кольцо было большим, с камнем зеленого цвета. Салазар подъехал к стоявшим техасцам и показал им по очереди кольцо.
— Высокопробное серебро, — пояснил он. — Добыто из наших рудников, которые вы, техасцы, вознамерились отнять у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59