— То-то. — Диомед поднял к небу указательный палец. — На Зевса надейся, а сам не плошай…
Царь Ликомед принял знатных греков довольно доброжелательно и очень удивился, когда те попросили его разрешить им посмотреть на царских дочерей.
— Ну, с Диомедом все ясно, он холостой, — сказал Ликомед. — Но ты, Одиссей, что скажет твоя Пенелопа?
— Да мы не свататься приплыли, — сказал Одиссей, — у нас тайное военное задание от Менелая, мы их быстренько посмотрим и назад уплывем.
— Ну, раз тайное военное. — Царь развел руками. — Слуги проведут вас в их покои.
Красивы были дочери Ликомеда, ох как красивы. Тихонько причмокивая губами, Одиссей с Диомедом осторожно наблюдали за ними, спрятавшись в дворцовом саду.
— Кто же из них Ахилл? — шепотом спросил Диомед, пихая локтем Одиссея в бок.
— Да думаю я, думаю, — огрызнулся царь Итаки. — Сатир бы побрал этого Ахилла, будем ждать, пока они пойдут купаться к озеру.
— А ты уверен, что они пойдут?
— Уверен, жара вон какая, грех не освежиться.
И греки принялись ждать. Действительно, ближе к обеду девушки, весело шутя и хихикая, потянулись к озеру.
— Смотри, — прошептал Диомед, указывая на одну из дочерей Ликомеда, — вот эта толстожопая, случайно, не Ахилл?
— Да нет, — отмахнулся Одиссей, — у Ахилла груди, конечно, накачанные, но не до такой же степени.
— Да, действительно, — согласился Диомед, — давай подойдем поближе.
— Проклятие! — прошипел Одиссей, когда они были уже у озера. — Эти дуры собрались купаться в рубахах (пеньюарах. — Авт.).
Сняв верхние одежды, дочери Ликомеда, оставшись в легких холщовых рубашках до пят, с визгом бросились в воду. Озеро тут же забурлило, как будто в нем резвилось стадо бегемотов. (А почему как будто? — Авт.)
— И что теперь? — уныло спросил Диомед.
— Будем ждать. — Одиссей ехидно усмехнулся.
— Опять ждать?
— Тише, сейчас они выйдут из воды на берег, и тогда…
— Вот он! — почти закричал Диомед, чуть не выпав из кустов, за которыми они скрывались.
— Где?!! — изумился Одиссей.
— Да вот же, слева, у дуба…
Одиссей присмотрелся:
— Мать моя женщина, действительно мужик.
Холщовые рубашки девушек сильно намокли в воде и теперь весьма рельефно облегали их пышные формы.
Вытащив из-за пазухи сетку, Одиссей осторожно двинулся к берегу озера.
— Слышишь, приятель, — начал канючить Диомед. — Может, прихватим еще и вон ту круглопопую, ну пожалуйста, и так на войне радостей никаких.
— Нельзя, — цыкнул на друга Одиссей. — Менелай нам тогда уж точно женилки поотрывает.
— Или Пенелопа, — тихо добавил Диомед.
Момент греками был выбран более чем удачно.
Выжав волосы, девушки полезли в воду по второму кругу. Озеро снова покрылось мощными волнами. Ахилл же остался на берегу, томным взглядом опытного пастуха наблюдая за резвящимися красавицами.
— Слушай, а тебе не жалко мужику кайф ломать? — спросил Одиссея Диомед, сочувственно глядя на Ахилла.
— Мне жемчужины моей жалко, — ответил царь Итаки, проворно выскакивая из кустов.
Нападение Одиссея было столь стремительным, что Ахилл даже не успел ничего понять, как оказался спутанным по рукам и ногам прочной сетью.
— Скорее! — закричал Диомеду Одиссей. — Бежим на корабль, берись за его ноги.
Увидев скрутивших его двух здоровых бородатых мужиков, Ахилл понял, что крупно влип.
— Вы что, братья, — жалобно застонал он, — не надо, пожалуйста, я не женщина, я мужчина.
— Да заткнись ты. — Диомед, пыхтя, отпустил трепыхавшейся жертве чувствительный пинок под зад.
— Мама! — закричал Ахилл. — Помоги, здоровые волосатые мужики меня девственности лишить хотят.
Наблюдавший с Олимпа за комической сценой Зевс, утирая слезы, придержал за локоть рванувшуюся было на помощь к сыну богиню Фетиду.
— Спокойно, подруга, спокойно, — давясь смехом, успокоил он встревоженную мать героя. — Думаю, что с твоим Ахиллом все будет в порядке.
И, забегая вперед, следует отметить, что Громовержец оказался прав.
Глава 6
О КОЗАХ И О ТОМ, КАК ОПАСНО ПОПАДАТЬСЯ ЗЕВСУ ПОД ГОРЯЧУЮ РУКУ
Дионис усмехнулся:
— Деньги в порядке, лежат в надежном месте.
— Да не слушай ты его, — сказал Алкидий, который был немного навеселе и потому очень смелый. — Он небось их давно уже пропил.
— Ты действительно так считаешь? — удивился Фемистоклюс. — Дионис, пожалуйста, развей сомнения нашего друга.
Дионис хмыкнул, и на дубовом столе питейного заведения возникло три пузатых мешка с золотом.
Алкидий попытался дотронуться до них, но мешки тут же исчезли.
— Это нечестно! — обиженно закричал грек.
— Что нечестно, друг мой? — спросил Дионис.
— Нечестно, что ты не отдаешь нам нашу долю, — пояснил Алкидий.
— Но ведь у меня деньги в безопасности, кто из смертных спрячет их лучше бога Диониса?
— Действительно, кто? — согласились друзья, залпом выдув по чаше вина.
Они снова прожигали время в питейном доме “За пазухой у Зевса”, и снова их постоянным сокружником был бог вина, вечно веселый Дионис.
— Ну так как там у вас на Олимпе? — спросил Фемистоклюс. — Что нового?
— Зевс страшно бузит, — ответил бог вина, — клянется стереть вас с лица земли.
— Это плохо, — задумчиво проговорил Фемистоклюс.
— Главное, что в отличие от других богов, — добавил Дионис, — он вполне может это сделать.
— Да?!! — Друзья переглянулись.
— Ага, — подтвердил бог вина. — Только ему сейчас не до вас, вы, наверное, уже слышали, что в Греции назревает война.
— Конечно, слышали, — усмехнулся Фемистоклюс, — с Троей, из-за девки этой балахманной Елены, ты сам нам, кстати, об этом недавно говорил
— Царь Спарты Менелай армию великих героев собирает, — продолжал Дионис — Все об этом в Аттике только и толкуют.
— Елена, это так, всего лишь красивый предлог, — глубокомысленно заявил Алкидий, — чтобы вдоволь Трою пограбить. Не похитил бы ее Парис, нашли бы, к чему другому придраться, скажем, к неправильной там форме носа троянского царя Приама или к жене его Гекубе, которая, по слухам, наполовину амазонка.
— Да, дела, — согласился Фемистоклюс. — На Олимпе не до нас. Но думаю, все же нам с Алкидием не стоит расслабляться. Эй, секундочку, а где Алкидий…
Фемистоклюс с Дионисом стали с недоумением озираться. Посмотрели направо, налево, потом взглянули вверх на потолок. Алкидия нигде не было.
Пожав плечами, Фемистоклюс заглянул под стол и с удовлетворением обнаружил пьяного приятеля мирно спящим на полу.
— Он никогда не умел пить, — как бы извиняясь за друга, сообщил Фемистоклюс.
— Хочешь, он за секунду протрезвеет? — предложил бог вина. — Я могу это сделать запросто.
Фемистоклюс задумался, но ответить не успел, поскольку прикрепленная к его поясу плоская черная коробочка, подаренная Герой, внезапно издала мелодичную трель.
Фемистоклюс вздрогнул.
— Сними ее, — посоветовал Дионис. Рыжий грек опасливо снял коробочку с пояса и, раскрыв, поднес ее к уху.
— Да, я слушаю, — с некоторой робостью произнес он.
— Болван, — донеслось из коробочки, — ты держишь трубку вверх ногами.
Смущенно покраснев, Фемистоклюс перевернул удивительное устройство.
— Значит, так, — сказала в трубке Гера, — сегодня ровно в полдень этот старый кобель Зевс, судя по всему, намылился к очередной шлюшке на землю. Смотрите в оба, это ваш шанс. Он спустится с Олимпа в священную рощу у своего главного храма, скорее всего в образе козла, провороните — пеняйте на себя.
— Э… — робко попытался возразить Фемистоклюс.
— И никаких “э”, — бескомпромиссно отрезала Гера. — Не забудьте захватить с собой изобретение Гефеста. Все. До связи.
Ожившая на время черная коробочка снова стала мертвой.
— Фух. — Фемистоклюс повесил устройство обратно на свой веревочный пояс.
— Задание от Геры? — спросил Дионис.
— Оно самое, — с грустью подтвердил Фемистоклюс. — Не было забот…
— Но ведь вы работаете на нее не бесплатно?
— Конечно нет, — ответил грек. — Какой же идиот в наше время что-то просто так делать станет?
— Верно, — хохотнул бог вина. — Ну так что, протрезвить твоего друга?
— Валяй, — согласился Фемистоклюс, и через секунду из-под стола вылез абсолютно трезвый Алкидий.
— Что случилось? — недоуменно спросил он. — Почему я был под столом?
— Поскользнулся, упал, — ответил Фемистоклюс (очнулся, перелом, гипс. Гм, шучу. — Авт.).
— На фруктовой кожуре, — лукаво подмигивая, подтвердил Дионис.
— Ну где же он, уже ровно полдень, — нетерпеливо ерзал залегший за небольшим холмиком Алкидий.
— Тише ты. — Фемистоклюс показал приятелю кулак. — Схрон выдашь.
За спиной у рыжего грека висел небольшой кожаный ранец с удивительным изобретением Гефеста.
Нещадно палило солнце.
Прошло десять минут, пятнадцать, и вот с неба с урчанием опустилась небольшая белая тучка, на которой нервно перебирал копытцами небольшой серобородый козел.
— Действительно козел, — ахнул Алкидий. — Это интересно, кого он тут обольщать собрался, свиноматку, что ли?
— Тише, — зашипел Фемистоклюс. — Зевс и в образе козла по-прежнему Зевс, ни одна смертная девка перед ним не устоит.
Приглушенно заржав, Алкидий покрутил пальцем у виска.
Тем временем козел, ловко соскочив с опустившегося в траву облачка, резво поскакал куда-то в глубь рощи.
— Скорее за ним, — скомандовал Фемистоклюс, выскакивая из укрытия.
Козел явно знал, куда бежит, уверенно лавируя между деревьями.
— Точно, — сказал запыхавшийся Фемистоклюс, — у него здесь свидание.
Вскоре друзья увидели впереди прекрасную полянку, сплошь заросшую чудесными фиалками. Остановившись посередине этой полянки, козел принялся чего-то или, скорее, кого-то ждать.
— Смотри. — Алкидий дотронулся до плеча друга, указывая куда-то вправо.
Из-за деревьев на краю поляны робко выглядывала молоденькая большеглазая дриада.
— Старый развратник! — прошептал Алкидий. — Интересно, когда он примет свой человеческий облик?
— А он его не примет, — ответил Фемистоклюс.
— Как это не примет? — испугался Алкидий. — А как же они э… ну ты понял, что я имею в виду.
— А вот это, — потряс в воздухе указательным пальцем Фемистоклюс, — самое интересное.
Дриада явно колебалась, но козел стал живо бить в землю копытцами, приглашая девушку на полянку.
— Ме-э-э-э, — вдруг донеслось с другого конца поляны, и из кустов внезапно выскочил крупный черный козел.
— А это еще кто? — удивились друзья. Мотая рогами, черный козел проворно приблизился к Зевсу.
— Ме-э-э-э, — громко заявил он. Зевс попятился, а испуганной дриады и след простыл.
— Может, это Гера? — предположил Алкидий.
— Да нет, вряд ли, — покачал головой Фемистоклюс. — Иначе зачем мы ей понадобились?
Зевс пятился, но черный козел, качая рогами вправо-влево, не выпускал его с поляны.
— Пошел на фиг, — вдруг произнес человеческим голосом Зевс. (Ну, вы поняли, что это козел произнес, в которого Зевс превратился. — Авт.)
Друзья в засаде замерли в ожидании, что же будет дальше.
А дальше было вот что: черный козел несколько опешил, услышав человеческий голос, но справедливости ради следует заметить, что своих планов, если они у него изначально и были в отношении Зевса, он не поменял. Зашевелив ушами и пожевав в зубах сорванный одуванчик, он, издав очередное “ме-э-э-э”, игриво боднул Зевса в бок.
— А ну пошел отсюда, я кому сказал, — снова взревел басом Зевс, но козел его совсем не испугался, а стал весело скакать рядом.
— Почему он не примет человеческий облик? — все недоумевал Алкидий. — Или, на худой конец, в тигра не превратится?
— А он не может, — усмехнулся Фемистоклюс. — Мне Дионис по пьянке рассказывал, что то устройство, которое трансформирует богам тела, установлено на Олимпе. Оно часто барахлит, и поэтому, чтобы Зевсу снова стать самим собой, ему нужно вернуться на небо.
— Но ведь это же очень опасно — расхаживать по земле в обличье животного, — заметил Алкидий.
— He думаю, — возразил Фемистоклюс. — Бессмертие-то все равно остается, хоть ты в клопа превратись — хрен раздавишь.
Черный козел на полянке снова замекал и, ловко подпрыгнув, оседлал Зевса сзади.
Челюсти у греков медленно отвисли.
— Сволочь! — взревел Зевс. — Отпусти!
Но ответом ему было лишь похотливое меканье.
— Слушай, а может, это Арес? — предположил Алкидий, не веря своим глазам.
Но Фемистоклюс не слушал его, он дрожащими руками снимал со спины фотоалпаратис-мгновелис.
— Ме-э-э-э, — раздавалось на поляне.
— Сволочь.
— Ме-э-э-э…
— Шашлык сделаю.
Квадратное устройство в руках Фемистоклюса тихо щелкнуло.
— Что ты делаешь? — удивился Алкидий. — Зачем это?
— Запечатлеваю событие для потомков, — ответил Фемистоклюс, быстро орудуя изобретением Гефеста, который показал смекалистому греку, как правильно с ним (устройством) обращаться.
Все было до смешного просто. Снять крышечку с круглого стекла, навести на объект, нажать черную пуговку, и все.
— А-а-а-а, — ревел на поляне Зевс. — Помогите…
— Ме-э-э-э…
— Он думает, что это самка, — догадался Алкидий, — может, поможем?
— Сиди тихо, — зашипел на друга Фемистоклюс, и аппарат в его руках снова защелкал.
— Черныш, ты где? — вдруг раздалось на поляне, и из-за деревьев вышла полная немолодая гречанка с прутиком в руке. — Ах ты, негодник! — закричала она и стеганула пару раз развратное животное по спине.
Обиженно замекав, черный козел соскочил с Зевса и бросился наутек. Тучная хозяйка, изрыгая проклятия, поспешила следом за ним.
— О-о-о-о… — простонал Зевс, — какой позор, хорошо еще, что никто этого не видел…
Алкидий с Фемистоклюсом лукаво переглянулись в кустах.
— Ну что? — спросила Гера. — Вам удалось раздобыть улики?
— Не совсем, — ответил Фемистоклюс.
— Что значит не совсем? — переспросила богиня. — Улики есть или их нет?
Они и на сей раз встретились с богиней в ее храме и потому чувствовали себя несколько неуютно.
— Вот. — Фемистоклюс протянул Гере несколько карточек из непонятного тонкого материала. (Фотобумага. — Авт.)
Взглянув на цветные картинки, богиня неопределенно хмыкнула, видимо не сразу признав благоверного, но, когда она его узнала, глаза у нее полезли на лоб.
— Пустоты Тартара, — изумленно прошептала она, — кто бы мог подумать? Но я никогда не замечала за ним этих наклонностей, о воды Стикса, какой срам!
— Не то слово, — согласился с ней Фемистоклюс, подмигивая Алкидию, как всегда робевшему в присутствии бессмертных. — Вы довольны нашей работой?
— Я… я в замешательстве, — пролепетала богиня. — Это слишком, это… я не нахожу слов, я не смогу использовать ЭТО против Зевса. Да надо мной весь Олимп смеяться будет, если остальные боги узнают, что муж изменяет мне с козлом.
Но тут богиня, на время утратившая самоконтроль, спохватилась, вспомнив, что перед ней не боги, а всего лишь двое презренных смертных.
— Пошли вон! — громко приказала она. — Если что, я с вами свяжусь.
Поклонившись, греки быстро покинули храм Геры.
Оказавшись на улице, Фемистоклюс хлопнул друга по плечу и весело рассмеялся.
— Ты не представляешь, какая это для нас удача, — радостно сказал он.
Алкидий удивленно посмотрел на рыжебородого приятеля:
— Я что-то тебя не совсем понимаю…
Фемистоклюс хмыкнул и извлек из-под одежды пачку красочных карточек.
— Гефест научил меня, как делать копии, — сообщил он. — Теперь ты понял, какое в наших руках мощное оружие?
— Против Геры?
— Ха, бери выше, против самого Зевса. Неужели не ясно, что он все для нас сделает, лишь бы эти картинки не попались на глаза кому-нибудь из олимпийцев?
— О, — обрадовался Алкидий, — это здорово!
— Но ты смотри молчи, — пригрозил другу Фемистоклюс. — До поры до времени никто, кроме нас, Геры и того черного козла, знать о происшедшем ничего не должен.
Алкидий серьезно кивнул:
— Заметано.
Внезапно в вечернем небе что-то сверкнуло, грянул гром, и высокое дерево рядом с друзьями раскололось пополам, запылав ярким пламенем.
— Бежим! — закричал Фемистоклюс, увлекая Алкидия за собой.
Зевс на Олимпе непроизвольно выругался.
— Опять этот проклятый молниеметатель мажет! — зло прокричал он. — Снова какой-то идиот мне прицел сбил.
В тронный зал Олимпа влетел испуганный Гермес:
— В чем дело, Эгидодержавный?
— Не фурычит, — сказал Громовержец, швыряя молниеметатель на пол. — Да есть здесь хоть одна вещь, которая работает нормально?
— Позвать Гефеста? — предложил Гермес, включая на сандалиях третью скорость.
— Да нет, не надо, — махнул рукой Зевс, — эти подонки все равно убежали.
Взяв с золотого подноса на столике у трона шампур с шашлыком, Громовержец кровожадно зачавкал, утоляя разыгравшийся аппетит.
— Хочешь? — предложил он опустившемуся на пол Гермесу. — Козлятина, жареная, свежая, еще сегодня днем по лесу бегала, травку щипала.
— Нет, спасибо, — отказался Гермес — у меня изжога. (Скажу вам по секрету, шашлык из козла редкая гадость. — Авт.)
— Ну как хочешь, — пожал плечами Зевс, беря с подноса следующий шампур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30