Французская актриса была красива, даже очень. Она курила сигарету через мундштук, что и являлось, очевидно, источником запаха марихуаны.
Глеб принял дубленку у Даши и повесил на предложенные хозяйкой плечики, затем разделся сам. Даша была в шерстяном платье до колен без изысков и украшений. Неподражаемой своей походкой она приблизилась к Элен и приветливо улыбнулась.
– Бонсуар! Вот все, что я знаю по-французски.
Рядом с ней киноактриса как-то сразу потускнела, красота ее словно поблекла. И женским своим чутьем она это мигом ощутила.
– Сэ манифик! – улыбнулась она в ответ, что далось ей не без труда.
– Здравствуйте, – произнес Глеб, уперев глаза в пол. Он старался держаться на расстоянии, но, разумеется, его это не спасло.
Лихорадочно блестящий взгляд Элен скользнул вверх по джинсам Глеба, чуть задержался на дешевой рубашке и наконец рассеянно остановился на его лице. Киноактриса сперва обомлела, затем едва не подскочила. И возбужденно залопотала по-французски.
– Лорд Грин! Какая встреча! Но что за вид?! – перевела Марья Шлыкова и, обращаясь к француженке, постучала себя по лбу. – Тю э маляд, мои ами.
Элен вспыхнула, как порох. Разумеется, по-французски.
– Я не больна, кретинка! Это лорд Грин, мы познакомились в Ницце на вилле Мак-Грегора! Исчезни, уродина, вместе с этой девкой! Я должна поговорить с ним наедине!
Шлыкова растерянно прокашлялась и, буравя Глеба злыми глазками, перевела:
– Она утверждает, что вы какой-то лорд Грин и что вас познакомил какой-то… не важно. Она хотела бы переговорить с вами конфиденциально. Что вы на это скажете?
Глеб с улыбкой пожал плечами:
– Даже не знаю… Мне, конечно, лестно, что меня путают с английским лордом, но… как говорится, и близко не стояло. Марихуана порой вызывает такие странные видения…
Шлыкова перебила:
– Я предупреждала, что она не совсем здорова.
– Теперь мы видим, – поспешно согласился Глеб. Изумрудные глаза Даши в это время прожигали его насквозь. Она ехидно усмехнулась.
– Пожалуй, нам лучше прийти в другой раз.
Элен обвела взглядом всех по очереди. Затем подошла к Глебу и страстно проговорила:
– Майкл, что за комедия?! Ведь ты в совершенстве владеешь французским! Или наш разговор предназначен для ушей твоей шлюхи?!
– Она почему-то называет вас Майклом, – перевела Шлыкова, – и утверждает, что вы знаете французский.
Даша покачала головой.
– Мне очень жаль, но его зовут Глеб.
– Причем с детства, – добавил Глеб, пятясь к двери.
– А что касается французского… – вздохнула Даша.
– Я просто ни в зуб ногой, – заключил Глеб.
Свиноподобная физиономия Шлыковой выразила подозрительность и лукавство одновременно. Косясь на киноактрису, она постучала пальцем себя по лбу.
Однако Элен не собиралась сдаваться.
– Майкл, дерьмо! – возопила она. – Я не позволю дважды себя динамить!
И не успела Шлыкова перевести все это на русский, как заморская гостья с разбегу кинулась Глебу на шею. Движение Глеба практически было неуловимым: он чуть отклонился, и киноактриса, обхватив руками воздух, шлепнулась на персидский ковер. Разрез ее серебристого платья задрался до кружевных трусиков.
– Отличный кадр, – выходя, одобрила Даша. – Неплохо бы отснять пару дублей.
Глеб спешно помог ей одеться и мигом натянул куртку.
– Дурдом какой-то, – буркнул он, открывая перед Дашей дверь.
Когда они выходили, за их спинами раздавались темпераментные французские проклятия.
– Заткнись, кошка мартовская, – урезонивала подругу Марья Шлыкова. – Одно только у тебя на уме.
– Сама заткнись, корова! – не унималась Элен. – Мой Бог, он мне за это заплатит! О, негодяй!
– А если это не он? – возразила Шлыкова. И сама же себя спросила: – А если это он, почему не признается?.. Не ной, нимфоманочка, мы его проверим. Ох проверим!
Ее свиноподобная физиономия с угрозой обернулась к входной двери. Элен приподнялась на ковре и устремила безумный взгляд в том же направлении.
Даша и Глеб ехали обратно в гробовом молчании. Следующий за ними “ниссан” настолько уже примелькался, что внушал даже некоторый оптимизм: дескать, вот в этом изменчивом мире есть все же что-то постоянное.
Даша вела “хонду” медленно и аккуратно.
– Как ваше самочувствие, лорд Грин? – наконец спросила она. – Простите мое плебейское любопытство: вы граф или герцог?
– Барон, – хмуро отозвался Глеб. – Пожалуйста, не врежьтесь в столб.
– О, не волнуйтесь! Я не решусь угробить особу голубых кровей!
– Буду вам за это признателен. Особенно – если вы помолчите и дадите мне подумать.
– Как прикажете, Майкл. Буду нема как рыба. Я буду просто шофером у своего телохранителя…
– Дашка, отстань! – с горечью перебил Глеб. – Похоже, я в дерьме по самую макушку!
После паузы она сухо осведомилась:
– Надеюсь, не из-за меня?
– Нет, стечение обстоятельств. Вы должны срочно показать мне список.
– Я не ослышалась? Вы сказали “должны”?
– Извините, я неудачно выразился…
– Не в этом дело. Просто я не поняла, мы на “вы” или на “ты”? Вы как-то путаетесь.
Глеб вздохнул:
– Вообще-то на “вы” легче держать дистанцию.
– Вот как? – изобразила улыбку Даша. – Тогда перейдем на “ты”. Мы ведь не боимся трудностей?
Глеб отвел взгляд.
– Лично я этих трудностей боюсь. Могу и не преодолеть.
Даша фыркнула:
– Так-то лучше, ваша светлость. А то я уж начала сомневаться в своем женском обаянии.
– Ну да, – буркнул Глеб, – так я в это и поверил! Когда ты покажешь мне список?
– Господи! У меня в телохранителях сам лорд Грин! И всего-то за пятьсот баксов!
– Дарья, список!
– А ты распахнешь передо мной душу? Поведаешь о себе правду, Майкл, Глеб или как там тебя еще?
– Глеб, и только Глеб. Никаких Майклов и никаких душевных излияний.
– И никаких списков! – разозлилась Даша. – Доверие должно быть обоюдным! Не правда ли, сэр?
– Правда. Посему предупреждаю: список этот я у тебя выкраду.
– Попробуй. Я тебе задницу отстрелю.
Глеб посмотрел на нее с грустью:
– Промахнешься, глупышка. Я неуязвим.
Даша удивленно на него покосилась:
– А ты хвастун, оказывается.
– Скорее болтун, – криво усмехнулся Глеб. – Но я с собой справлюсь. Не хочешь сотрудничать – не надо. Останемся каждый при своих.
– Ну и фиг с тобой! – сказала она, резко тормозя у светящегося киоска.
Висящий на хвосте “ниссан” остановился в десяти метрах от их “хонды”. Улочка была совершенно безлюдной.
– Что еще за маневры? – насторожился Глеб.
– Кончились сигареты! Могу я купить?! – огрызнулась Даша, хватая сумочку.
Киоск располагался примерно посередине меж “хондой” и “ниссаном”. Глеб приоткрыл дверцу со своей стороны.
– Лучше я сгоняю, – предложил он.
Но Даша лишь отмахнулась и выскочила из автомобиля. Стремительной походкой, миновав киоск, она двинулась прямиком к “ниссану”. И приблизившись шагов на пять, оглушительно свистнула в два пальца. Выпрыгнув из “хонды”, Глеб заметил, как опускается водительское стекло преследующей их машины. В окне показалась морда одного из бугаев, напавших вчера на Илью.
– Чего надо? – скривился он в ухмылке. Даша подарила ему ослепительную улыбку.
– Маленькое дельце, – она выхватила из сумочки пистолет и ткнула им парня в зубы, – на минутку буквально.
Бугай окаменел.
– Ты чего, сучара? – прошамкал он, практически не разжимая губ.
Даша вдавила дуло в его щеку.
– Если ты, козел, еще раз мне позвонишь…
Глеб оттащил ее и отобрал пистолет.
– Ну всё, всё, – прошептал он, – уймись сейчас же.
– Я мозги тебе вышибу, понял! – вырываясь, кричала Даша.
Зажав ей рот ладонью, Глеб громко сказал:
– Мужик, мы вас не видели, мы вас не знаем. А вы нас где-то потеряли, и никакого базара. О'кей? Перетрите это меж собой.
Нужно отдать бугаям должное: они укатили без угроз и матерщины.
Даша всхлипнула.
– Верни табельное оружие! – потребовала она. Глеб перекинул пистолет из руки в руку.
– Фокус-мокус! – объявил он, пряча руки за спину. – Вуаля! – произнес он, вытянув открытые ладони перед собой. Пистолет исчез.
Даша обошла Глеба вокруг.
– Куда ты его дел? – опять всхлипнула она. – Я триста зеленых за него заплатила.
Глеб взял ее под руку и повел к “хонде”.
– Нам с тобой оружие ни к чему, – как бы в шутку заверил он. – Мы их голыми руками передавим. Только, чур, машину веду я! – Он усадил Дашу на место рядом с водителем, а сам сел за руль.
Даша не возражала.
– Чуть не описалась от страха, – призналась она. Бросив на нее взгляд, Глеб дал газ и помчался по обледенелому шоссе.
– Эти три сотни вычтешь из моего гонорара! – сердито проговорил он.
Даша изумленно приподняла бровь.
– Эй! – Она стерла с его щеки слезинку. – Это еще что такое?
– Ничего! Не подглядывай!
– А если мне хочется?
– Перехочется! Лучше дай на список взглянуть.
– Сперва расскажи о себе правду. Всю-всю.
– Фигушки!
– Тогда и список – фигушки.
– Глупая гусыня!
– Упертый баран!
Они оба рассмеялись.
– Даш, ты стерва.
– Ну и что? Все равно ты мне всё выложишь.
Глеб вздохнул.
– Только не сейчас. Мне нужно время.
– О-о! – победоносно улыбнулась Даша. – Я потерплю. Только недолго.
Они подъехали к седому. “Ниссан” не появлялся. Без него было даже неуютно. Глеб завел Дашу в подъезд, они молча поднялись на лифте и вошли в квартиру.
– Шкаф проверять будешь? – осведомилась Даша. Глеб покачал головой:
– Нет, если не дашь повода.
Она пристально вгляделась в его лицо.
– А без повода?
Его глаза смеялись.
– Без повода это может войти в привычку.
Они стояли друг напротив друга: она в дубленке нараспашку, а он в куртке, руки в карманах.
– Почему у тебя глаза фиолетовые? – спросила она.
– Чтобы тебя лучше слышать, – ответил он без улыбки.
– Ну, тогда… может, чаю?
– Нет уж, я побегу. И без меня из дома ни шагу.
– Это может войти в привычку.
– Очень на это рассчитываю. – Глеб взялся за ручку двери.
– Кстати! – остановила его Даша. – Завтра утром мне надо на работу: забрать тексты для перевода. Отвезешь меня?
– Конечно. Во сколько?
– В полдесятого. Больше часа это мероприятие не займет.
– Договорились, – Глеб приоткрыл дверь, – но только на часик. С одиннадцати до двух я занят, потом – опять к твоим услугам.
– Отлично. Только не опаздывай: уволю!
– Обижаешь, – усмехнулся Глеб, захлопывая за собой дверь.
Даша посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Ну? – растерянно спросила она. – Тебе это надо?
Отражение уклончиво помалкивало.
– Не пудри мне мозги, – махнула на него Даша. – Я тебя насквозь вижу.
У отражения покраснели щеки.
Открыв Глебу дверь, географичка издала возглас, подобный воинственному кличу.
– Ага, явился! – обрадовалась она. – А я уж думала…
– Явился, – подтвердил Глеб, снимая куртку. – Ей-богу, явился!
Она встретила его в красном платье, пожалуй, коротковатом для ее обильной фигуры. Из ушей ее, как сталактиты, свисали массивные красные клипсы. Помада на губах и маникюр, разумеется, тоже были красными.
– Пораньше не мог? – томно упрекнула она, ковыряя ковер каблучком красной туфельки.
– Галь, – вздохнул Глеб, – хоть ты меня убей, но я немедленно должен это выяснить. – С этими словами он задрал на ней юбку.
Трусики оказались тоже красными. Хихикнув, она ударила его по руке.
– Потерпи. Сперва утка с черносливом.
Глеб вымыл руки и сел за стол. Утка была просто объедение, и кофе был высший класс. Едва Глеб допил свою чашечку – Галина со стула пересела к нему на колени и жарко присосалась к губам. “Оно тебе надо?” – спросил себя Глеб и сразу понял, что в данный момент вопрос этот звучит уже риторически. Было очевидно, что “оно” больше никогда не понадобится.
Оторвав от своих губ коллегу по работе, Глеб деликатно поставил ее на пол.
– Извини, глаза слипаются… – Поднимаясь на ноги, он зевнул. – Ты меня перекормила.
Галина попыталась повиснуть у него на шее.
– Ну так пойдем в койку.
Глеб выскользнул из ее объятий.
– Нет. Пожалуй, поеду.
– Ну ты фрукт! – произнесла она сквозь зубы. – Пожрал – и домой!
– Это от застенчивости. – Он чмокнул ее в лобик, хлопнул по заду и, сочтя свою миссию выполненной, снял с вешалки куртку.
Но Галочка обладала одним бесценным качеством: она умела ждать долго и терпеливо, точно кошка в засаде. Поэтому, провожая Глеба за дверь, она поцеловала его в щеку.
– Ладно, лапа, завтра я приготовлю что-нибудь диетическое, – хихикнула она. – Типа манной кашки…
– Верно мыслишь, – подмигнул Глеб, уходя.
Галина вернулась к столу и с досады доела утку. Затем, обтерев салфеткой пальцы, позвонила по телефону.
– Чем порадуешь, мой свет? – осведомился мягкий хрипловатый голос, то ли мужской, то ли женский.
– Уехал домой, – сообщила географичка.
– Каков негодяй. – В странном голосе слышалась издевка. – Не горюй, мой свет: твоим будет. Молодец, что позвонила.
В трубке раздались гудки. Галина положила в рот черносливину и сказала в пикающую трубку:
– Смотрите, вы обещали.
Возле дома его ждали четверо. Фонарь не горел, и пространство перед подъездом едва просматривалось благодаря лишь свету из окон. Не успел Глеб выйти из “жигуленка” – они его обступили. Застегнутые наглухо куртки, шнурованные сапоги, в руках – резиновые дубинки. Они были неторопливы, хладнокровны и уверенны. Их лица затушевывал полумрак. Глеб огляделся и вздохнул с облегчением: народу вокруг не было ни души.
Один из четверки, похлопывая дубинкой по своей ладони, с усмешкой произнес:
– Дай закурить.
Ничего другого они придумывать не собирались и действовали в рамках затертых штампов. Глеб – без единого звука – сделал неуловимое движение ногой. Трудно было даже определить, двигался ли он вообще, или это лишь померещилось. Любитель курения рухнул с переломом бедра и, катаясь по асфальту, заорал благим матом. Трое остальных, сжимая дубинки, устремились в атаку. Вернее, такой у них был порыв, который ни во что не воплотился. Они даже не поняли, что с ними произошло, когда еще двое, опять же с переломом бедра, повалились рядом с товарищем, а последний, схваченный Глебом за кадык, топтался на цыпочках и хрипел.
– Кто вас послал? – тихо спросил у него Глеб.
Мимикой лица бандит показал, что готов отвечать. Однако, стоило Глебу его отпустить, он счел за благо сделать ноги. Вероятно, он умел бегать быстро, но не успел и шагнуть, как вновь стоял в прежней позе.
– Кто вас послал? – повторил Глеб, сжимая пальцами его горло. – Говори, другого шанса не будет.
Отпущенный бандит на сей раз бежать не пытался. Массируя травмированный кадык, он просипел:
– Митька Грач… велел в санаторий тебя определить.
Настал черед удивляться Глебу.
– Что еще за Грач? Не знаю такого.
– Твои проблемы… – прокашлял бандит, косясь на корчащуюся на асфальте троицу. – Дорогу, видать, ты ему перешел.
– Имя-то его как? Без кликух ваших.
– Грачев Дмитрий Аркадьевич. Медь, алюминий, никель. Его часто по ящику показывают.
Глеб пожал плечами.
– У меня телевизора нет.
– Твои проблемы. Ну чё… могу сваливать?
– Сваливай. И этих подбери. Им теперь месяца на два койка обеспечена.
Бандит уныло оглядел поле битвы.
– Слышь, кент, – улыбнулся он заискивающе, – у тебя это… черный пояс, что ли?
– Белый в горошек. – Глеб открыл дверь подъезда. – Привет Грачу!
У себя в квартире он разделся и, принимая душ, основательно поразмышлял. В результате размышлений он решил не звонить олигарху Лосеву с докладом. И, как Глеб и предполагал, сам Виталий Петрович не позвонил тоже.
Сегодня телефон безмолвствовал. И Глеб голышом сидел на диване в позе “лотоса” и напряженно взирал на дверцу шкафа, по которой перемещались смутные тени. После трех часов такого сидения Глеб в досаде плюхнулся на подушку и заснул как убитый.
Глава третья
Даше он явился в полдесятого утра, минутка в минутку. Дверь ему открыл Илья, как водится, уткнувшись в лист с дифференциальными уравнениями.
– Шолом, – буркнул он рассеянно. – Она уехала, будет через час. Просила, чтоб ты ее дождался.
– Как это уехала?! – от души возмутился Глеб. – Мы ж договорились!
Он раздраженно стянул с себя куртку.
Из комнаты раздался высокий мужской голос.
– Кто там?
– Телохранитель Дашкин! – отозвался Илья и, посмотрев на Глеба, развел руками: – На работе у нее какая-то накладка. Шеф просил приехать на полчаса раньше.
– Какого черта? Ей нельзя одной высовываться, – проворчал Глеб, входя вслед за Ильей в комнату.
За письменным столом, заваленным бумагами, сидел вчерашний женоподобный субъект.
– Доброе утро! – кокетливо проворковал он. – Меня зовут Альберт. А вас?
– Глеб.
– О! Люблю это имя!
– Алик, завязывай, – строго проговорил Илья. – Нам бежать скоро.
– Подожду на кухне, – сказал Глеб, выходя.
– Зачем же? – бросил ему вслед Альберт. – Вы нисколько нам не мешаете.
Кухонька была крохотной. На столике в уголке притулился маленький японский телевизор. Глеб включил его со скуки, предельно убавив звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Глеб принял дубленку у Даши и повесил на предложенные хозяйкой плечики, затем разделся сам. Даша была в шерстяном платье до колен без изысков и украшений. Неподражаемой своей походкой она приблизилась к Элен и приветливо улыбнулась.
– Бонсуар! Вот все, что я знаю по-французски.
Рядом с ней киноактриса как-то сразу потускнела, красота ее словно поблекла. И женским своим чутьем она это мигом ощутила.
– Сэ манифик! – улыбнулась она в ответ, что далось ей не без труда.
– Здравствуйте, – произнес Глеб, уперев глаза в пол. Он старался держаться на расстоянии, но, разумеется, его это не спасло.
Лихорадочно блестящий взгляд Элен скользнул вверх по джинсам Глеба, чуть задержался на дешевой рубашке и наконец рассеянно остановился на его лице. Киноактриса сперва обомлела, затем едва не подскочила. И возбужденно залопотала по-французски.
– Лорд Грин! Какая встреча! Но что за вид?! – перевела Марья Шлыкова и, обращаясь к француженке, постучала себя по лбу. – Тю э маляд, мои ами.
Элен вспыхнула, как порох. Разумеется, по-французски.
– Я не больна, кретинка! Это лорд Грин, мы познакомились в Ницце на вилле Мак-Грегора! Исчезни, уродина, вместе с этой девкой! Я должна поговорить с ним наедине!
Шлыкова растерянно прокашлялась и, буравя Глеба злыми глазками, перевела:
– Она утверждает, что вы какой-то лорд Грин и что вас познакомил какой-то… не важно. Она хотела бы переговорить с вами конфиденциально. Что вы на это скажете?
Глеб с улыбкой пожал плечами:
– Даже не знаю… Мне, конечно, лестно, что меня путают с английским лордом, но… как говорится, и близко не стояло. Марихуана порой вызывает такие странные видения…
Шлыкова перебила:
– Я предупреждала, что она не совсем здорова.
– Теперь мы видим, – поспешно согласился Глеб. Изумрудные глаза Даши в это время прожигали его насквозь. Она ехидно усмехнулась.
– Пожалуй, нам лучше прийти в другой раз.
Элен обвела взглядом всех по очереди. Затем подошла к Глебу и страстно проговорила:
– Майкл, что за комедия?! Ведь ты в совершенстве владеешь французским! Или наш разговор предназначен для ушей твоей шлюхи?!
– Она почему-то называет вас Майклом, – перевела Шлыкова, – и утверждает, что вы знаете французский.
Даша покачала головой.
– Мне очень жаль, но его зовут Глеб.
– Причем с детства, – добавил Глеб, пятясь к двери.
– А что касается французского… – вздохнула Даша.
– Я просто ни в зуб ногой, – заключил Глеб.
Свиноподобная физиономия Шлыковой выразила подозрительность и лукавство одновременно. Косясь на киноактрису, она постучала пальцем себя по лбу.
Однако Элен не собиралась сдаваться.
– Майкл, дерьмо! – возопила она. – Я не позволю дважды себя динамить!
И не успела Шлыкова перевести все это на русский, как заморская гостья с разбегу кинулась Глебу на шею. Движение Глеба практически было неуловимым: он чуть отклонился, и киноактриса, обхватив руками воздух, шлепнулась на персидский ковер. Разрез ее серебристого платья задрался до кружевных трусиков.
– Отличный кадр, – выходя, одобрила Даша. – Неплохо бы отснять пару дублей.
Глеб спешно помог ей одеться и мигом натянул куртку.
– Дурдом какой-то, – буркнул он, открывая перед Дашей дверь.
Когда они выходили, за их спинами раздавались темпераментные французские проклятия.
– Заткнись, кошка мартовская, – урезонивала подругу Марья Шлыкова. – Одно только у тебя на уме.
– Сама заткнись, корова! – не унималась Элен. – Мой Бог, он мне за это заплатит! О, негодяй!
– А если это не он? – возразила Шлыкова. И сама же себя спросила: – А если это он, почему не признается?.. Не ной, нимфоманочка, мы его проверим. Ох проверим!
Ее свиноподобная физиономия с угрозой обернулась к входной двери. Элен приподнялась на ковре и устремила безумный взгляд в том же направлении.
Даша и Глеб ехали обратно в гробовом молчании. Следующий за ними “ниссан” настолько уже примелькался, что внушал даже некоторый оптимизм: дескать, вот в этом изменчивом мире есть все же что-то постоянное.
Даша вела “хонду” медленно и аккуратно.
– Как ваше самочувствие, лорд Грин? – наконец спросила она. – Простите мое плебейское любопытство: вы граф или герцог?
– Барон, – хмуро отозвался Глеб. – Пожалуйста, не врежьтесь в столб.
– О, не волнуйтесь! Я не решусь угробить особу голубых кровей!
– Буду вам за это признателен. Особенно – если вы помолчите и дадите мне подумать.
– Как прикажете, Майкл. Буду нема как рыба. Я буду просто шофером у своего телохранителя…
– Дашка, отстань! – с горечью перебил Глеб. – Похоже, я в дерьме по самую макушку!
После паузы она сухо осведомилась:
– Надеюсь, не из-за меня?
– Нет, стечение обстоятельств. Вы должны срочно показать мне список.
– Я не ослышалась? Вы сказали “должны”?
– Извините, я неудачно выразился…
– Не в этом дело. Просто я не поняла, мы на “вы” или на “ты”? Вы как-то путаетесь.
Глеб вздохнул:
– Вообще-то на “вы” легче держать дистанцию.
– Вот как? – изобразила улыбку Даша. – Тогда перейдем на “ты”. Мы ведь не боимся трудностей?
Глеб отвел взгляд.
– Лично я этих трудностей боюсь. Могу и не преодолеть.
Даша фыркнула:
– Так-то лучше, ваша светлость. А то я уж начала сомневаться в своем женском обаянии.
– Ну да, – буркнул Глеб, – так я в это и поверил! Когда ты покажешь мне список?
– Господи! У меня в телохранителях сам лорд Грин! И всего-то за пятьсот баксов!
– Дарья, список!
– А ты распахнешь передо мной душу? Поведаешь о себе правду, Майкл, Глеб или как там тебя еще?
– Глеб, и только Глеб. Никаких Майклов и никаких душевных излияний.
– И никаких списков! – разозлилась Даша. – Доверие должно быть обоюдным! Не правда ли, сэр?
– Правда. Посему предупреждаю: список этот я у тебя выкраду.
– Попробуй. Я тебе задницу отстрелю.
Глеб посмотрел на нее с грустью:
– Промахнешься, глупышка. Я неуязвим.
Даша удивленно на него покосилась:
– А ты хвастун, оказывается.
– Скорее болтун, – криво усмехнулся Глеб. – Но я с собой справлюсь. Не хочешь сотрудничать – не надо. Останемся каждый при своих.
– Ну и фиг с тобой! – сказала она, резко тормозя у светящегося киоска.
Висящий на хвосте “ниссан” остановился в десяти метрах от их “хонды”. Улочка была совершенно безлюдной.
– Что еще за маневры? – насторожился Глеб.
– Кончились сигареты! Могу я купить?! – огрызнулась Даша, хватая сумочку.
Киоск располагался примерно посередине меж “хондой” и “ниссаном”. Глеб приоткрыл дверцу со своей стороны.
– Лучше я сгоняю, – предложил он.
Но Даша лишь отмахнулась и выскочила из автомобиля. Стремительной походкой, миновав киоск, она двинулась прямиком к “ниссану”. И приблизившись шагов на пять, оглушительно свистнула в два пальца. Выпрыгнув из “хонды”, Глеб заметил, как опускается водительское стекло преследующей их машины. В окне показалась морда одного из бугаев, напавших вчера на Илью.
– Чего надо? – скривился он в ухмылке. Даша подарила ему ослепительную улыбку.
– Маленькое дельце, – она выхватила из сумочки пистолет и ткнула им парня в зубы, – на минутку буквально.
Бугай окаменел.
– Ты чего, сучара? – прошамкал он, практически не разжимая губ.
Даша вдавила дуло в его щеку.
– Если ты, козел, еще раз мне позвонишь…
Глеб оттащил ее и отобрал пистолет.
– Ну всё, всё, – прошептал он, – уймись сейчас же.
– Я мозги тебе вышибу, понял! – вырываясь, кричала Даша.
Зажав ей рот ладонью, Глеб громко сказал:
– Мужик, мы вас не видели, мы вас не знаем. А вы нас где-то потеряли, и никакого базара. О'кей? Перетрите это меж собой.
Нужно отдать бугаям должное: они укатили без угроз и матерщины.
Даша всхлипнула.
– Верни табельное оружие! – потребовала она. Глеб перекинул пистолет из руки в руку.
– Фокус-мокус! – объявил он, пряча руки за спину. – Вуаля! – произнес он, вытянув открытые ладони перед собой. Пистолет исчез.
Даша обошла Глеба вокруг.
– Куда ты его дел? – опять всхлипнула она. – Я триста зеленых за него заплатила.
Глеб взял ее под руку и повел к “хонде”.
– Нам с тобой оружие ни к чему, – как бы в шутку заверил он. – Мы их голыми руками передавим. Только, чур, машину веду я! – Он усадил Дашу на место рядом с водителем, а сам сел за руль.
Даша не возражала.
– Чуть не описалась от страха, – призналась она. Бросив на нее взгляд, Глеб дал газ и помчался по обледенелому шоссе.
– Эти три сотни вычтешь из моего гонорара! – сердито проговорил он.
Даша изумленно приподняла бровь.
– Эй! – Она стерла с его щеки слезинку. – Это еще что такое?
– Ничего! Не подглядывай!
– А если мне хочется?
– Перехочется! Лучше дай на список взглянуть.
– Сперва расскажи о себе правду. Всю-всю.
– Фигушки!
– Тогда и список – фигушки.
– Глупая гусыня!
– Упертый баран!
Они оба рассмеялись.
– Даш, ты стерва.
– Ну и что? Все равно ты мне всё выложишь.
Глеб вздохнул.
– Только не сейчас. Мне нужно время.
– О-о! – победоносно улыбнулась Даша. – Я потерплю. Только недолго.
Они подъехали к седому. “Ниссан” не появлялся. Без него было даже неуютно. Глеб завел Дашу в подъезд, они молча поднялись на лифте и вошли в квартиру.
– Шкаф проверять будешь? – осведомилась Даша. Глеб покачал головой:
– Нет, если не дашь повода.
Она пристально вгляделась в его лицо.
– А без повода?
Его глаза смеялись.
– Без повода это может войти в привычку.
Они стояли друг напротив друга: она в дубленке нараспашку, а он в куртке, руки в карманах.
– Почему у тебя глаза фиолетовые? – спросила она.
– Чтобы тебя лучше слышать, – ответил он без улыбки.
– Ну, тогда… может, чаю?
– Нет уж, я побегу. И без меня из дома ни шагу.
– Это может войти в привычку.
– Очень на это рассчитываю. – Глеб взялся за ручку двери.
– Кстати! – остановила его Даша. – Завтра утром мне надо на работу: забрать тексты для перевода. Отвезешь меня?
– Конечно. Во сколько?
– В полдесятого. Больше часа это мероприятие не займет.
– Договорились, – Глеб приоткрыл дверь, – но только на часик. С одиннадцати до двух я занят, потом – опять к твоим услугам.
– Отлично. Только не опаздывай: уволю!
– Обижаешь, – усмехнулся Глеб, захлопывая за собой дверь.
Даша посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Ну? – растерянно спросила она. – Тебе это надо?
Отражение уклончиво помалкивало.
– Не пудри мне мозги, – махнула на него Даша. – Я тебя насквозь вижу.
У отражения покраснели щеки.
Открыв Глебу дверь, географичка издала возглас, подобный воинственному кличу.
– Ага, явился! – обрадовалась она. – А я уж думала…
– Явился, – подтвердил Глеб, снимая куртку. – Ей-богу, явился!
Она встретила его в красном платье, пожалуй, коротковатом для ее обильной фигуры. Из ушей ее, как сталактиты, свисали массивные красные клипсы. Помада на губах и маникюр, разумеется, тоже были красными.
– Пораньше не мог? – томно упрекнула она, ковыряя ковер каблучком красной туфельки.
– Галь, – вздохнул Глеб, – хоть ты меня убей, но я немедленно должен это выяснить. – С этими словами он задрал на ней юбку.
Трусики оказались тоже красными. Хихикнув, она ударила его по руке.
– Потерпи. Сперва утка с черносливом.
Глеб вымыл руки и сел за стол. Утка была просто объедение, и кофе был высший класс. Едва Глеб допил свою чашечку – Галина со стула пересела к нему на колени и жарко присосалась к губам. “Оно тебе надо?” – спросил себя Глеб и сразу понял, что в данный момент вопрос этот звучит уже риторически. Было очевидно, что “оно” больше никогда не понадобится.
Оторвав от своих губ коллегу по работе, Глеб деликатно поставил ее на пол.
– Извини, глаза слипаются… – Поднимаясь на ноги, он зевнул. – Ты меня перекормила.
Галина попыталась повиснуть у него на шее.
– Ну так пойдем в койку.
Глеб выскользнул из ее объятий.
– Нет. Пожалуй, поеду.
– Ну ты фрукт! – произнесла она сквозь зубы. – Пожрал – и домой!
– Это от застенчивости. – Он чмокнул ее в лобик, хлопнул по заду и, сочтя свою миссию выполненной, снял с вешалки куртку.
Но Галочка обладала одним бесценным качеством: она умела ждать долго и терпеливо, точно кошка в засаде. Поэтому, провожая Глеба за дверь, она поцеловала его в щеку.
– Ладно, лапа, завтра я приготовлю что-нибудь диетическое, – хихикнула она. – Типа манной кашки…
– Верно мыслишь, – подмигнул Глеб, уходя.
Галина вернулась к столу и с досады доела утку. Затем, обтерев салфеткой пальцы, позвонила по телефону.
– Чем порадуешь, мой свет? – осведомился мягкий хрипловатый голос, то ли мужской, то ли женский.
– Уехал домой, – сообщила географичка.
– Каков негодяй. – В странном голосе слышалась издевка. – Не горюй, мой свет: твоим будет. Молодец, что позвонила.
В трубке раздались гудки. Галина положила в рот черносливину и сказала в пикающую трубку:
– Смотрите, вы обещали.
Возле дома его ждали четверо. Фонарь не горел, и пространство перед подъездом едва просматривалось благодаря лишь свету из окон. Не успел Глеб выйти из “жигуленка” – они его обступили. Застегнутые наглухо куртки, шнурованные сапоги, в руках – резиновые дубинки. Они были неторопливы, хладнокровны и уверенны. Их лица затушевывал полумрак. Глеб огляделся и вздохнул с облегчением: народу вокруг не было ни души.
Один из четверки, похлопывая дубинкой по своей ладони, с усмешкой произнес:
– Дай закурить.
Ничего другого они придумывать не собирались и действовали в рамках затертых штампов. Глеб – без единого звука – сделал неуловимое движение ногой. Трудно было даже определить, двигался ли он вообще, или это лишь померещилось. Любитель курения рухнул с переломом бедра и, катаясь по асфальту, заорал благим матом. Трое остальных, сжимая дубинки, устремились в атаку. Вернее, такой у них был порыв, который ни во что не воплотился. Они даже не поняли, что с ними произошло, когда еще двое, опять же с переломом бедра, повалились рядом с товарищем, а последний, схваченный Глебом за кадык, топтался на цыпочках и хрипел.
– Кто вас послал? – тихо спросил у него Глеб.
Мимикой лица бандит показал, что готов отвечать. Однако, стоило Глебу его отпустить, он счел за благо сделать ноги. Вероятно, он умел бегать быстро, но не успел и шагнуть, как вновь стоял в прежней позе.
– Кто вас послал? – повторил Глеб, сжимая пальцами его горло. – Говори, другого шанса не будет.
Отпущенный бандит на сей раз бежать не пытался. Массируя травмированный кадык, он просипел:
– Митька Грач… велел в санаторий тебя определить.
Настал черед удивляться Глебу.
– Что еще за Грач? Не знаю такого.
– Твои проблемы… – прокашлял бандит, косясь на корчащуюся на асфальте троицу. – Дорогу, видать, ты ему перешел.
– Имя-то его как? Без кликух ваших.
– Грачев Дмитрий Аркадьевич. Медь, алюминий, никель. Его часто по ящику показывают.
Глеб пожал плечами.
– У меня телевизора нет.
– Твои проблемы. Ну чё… могу сваливать?
– Сваливай. И этих подбери. Им теперь месяца на два койка обеспечена.
Бандит уныло оглядел поле битвы.
– Слышь, кент, – улыбнулся он заискивающе, – у тебя это… черный пояс, что ли?
– Белый в горошек. – Глеб открыл дверь подъезда. – Привет Грачу!
У себя в квартире он разделся и, принимая душ, основательно поразмышлял. В результате размышлений он решил не звонить олигарху Лосеву с докладом. И, как Глеб и предполагал, сам Виталий Петрович не позвонил тоже.
Сегодня телефон безмолвствовал. И Глеб голышом сидел на диване в позе “лотоса” и напряженно взирал на дверцу шкафа, по которой перемещались смутные тени. После трех часов такого сидения Глеб в досаде плюхнулся на подушку и заснул как убитый.
Глава третья
Даше он явился в полдесятого утра, минутка в минутку. Дверь ему открыл Илья, как водится, уткнувшись в лист с дифференциальными уравнениями.
– Шолом, – буркнул он рассеянно. – Она уехала, будет через час. Просила, чтоб ты ее дождался.
– Как это уехала?! – от души возмутился Глеб. – Мы ж договорились!
Он раздраженно стянул с себя куртку.
Из комнаты раздался высокий мужской голос.
– Кто там?
– Телохранитель Дашкин! – отозвался Илья и, посмотрев на Глеба, развел руками: – На работе у нее какая-то накладка. Шеф просил приехать на полчаса раньше.
– Какого черта? Ей нельзя одной высовываться, – проворчал Глеб, входя вслед за Ильей в комнату.
За письменным столом, заваленным бумагами, сидел вчерашний женоподобный субъект.
– Доброе утро! – кокетливо проворковал он. – Меня зовут Альберт. А вас?
– Глеб.
– О! Люблю это имя!
– Алик, завязывай, – строго проговорил Илья. – Нам бежать скоро.
– Подожду на кухне, – сказал Глеб, выходя.
– Зачем же? – бросил ему вслед Альберт. – Вы нисколько нам не мешаете.
Кухонька была крохотной. На столике в уголке притулился маленький японский телевизор. Глеб включил его со скуки, предельно убавив звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52