Двое, державшие Лёню Рюмина, выпустили свою жертву и бросились на Глеба. Вернее, лишь дернулись в его сторону, но к успели сделать ни шага: будто мешки с тряпьем, они отлетели в сугроб вслед за дружком. Облапивший Гулю попробовал прикрыться ею, как щитом, но попытка эта успеха не имела. Теперь вся лихая четверка барахталась в куче, медленно оправляясь от шока. Никто из ошеломленных зрителей толком ничего не успел разглядеть: вся эта баталия длилась буквально несколько мгновений.
Гуля метнулась к побитому Лёне, который выглядел плачевно, однако пытался держаться гоголем.
Глеб помог физкультурнику подняться.
– Валенок ты, Сенька!
– Знаю, – хмуро отозвался тот. – Легко еще отделался.
Меж тем “виновник торжества” Медведев из 9-го “А” стряхнул наконец оцепенение и попробовал дать деру. Он пробежал метров двадцать, когда Глеб его заметил и настиг в три прыжка. В буквальном смысле – в три огромных прыжка.
– Кенгуру прямо! – восхищенно брякнул кто-то из пятиклашек.
Глеб мысленно обругал себя последними словами.
– Запрыгаешь тут… – пробормотал он. – Скользко, как на катке.
Он крепко держал Медведева за ухо. С опаской выбираясь из сугроба, один из подростков сквозь зубы процедил:
– Сильно крутой, да? Не ссы, есть покруче.
Физкультурник шагнул в его сторону.
– Дай-ка его мне.
Глеб преградил ему путь плечом и чуть встряхнул Медведева за ухо.
– Уй! – взвизгнул тот. – Вы что, оборзели?!
– Да, – кивнул Глеб и обратился к четверым его заступникам: – Чтоб я вас больше здесь не видел.
Подростки с независимым видом отряхивались.
– Ну и что ты нам сделаешь, чмо? – осклабился тот, что лупил физкультурника трубой.
Глеб взглянул на него в упор.
– От настроения зависит: покалечу или убью. Хочешь проверить? Считаю до трех. Один, два…
Лихая четверка убралась без лишних слов. Глеб оглядел толпящихся вокруг школьников.
– Валите по домам, маленькие мерзавцы, – сказал он. – Спектакль окончен.
Школьники послушно стали расходиться, обмениваясь впечатлениями. Они вовсе не сгорали от стыда. Медведев меж тем заканючил:
– Пустите! Ухо оторвете!
– Ничего, приклеишь, – успокоил его Глеб. Побитый Лёня Рюмин тем временем слегка привел себя в порядок.
– Отпустите его, Глеб Михайлович, спасибо, – проговорил он смущенно. – Это одноклеточное свое получит.
– Ой-ой, напугал, блин! – огрызнулся Медведев, пытаясь вырвать ухо из пальцев Глеба.
Гуля полоснула его взглядом.
– Шакал облезлый.
Лёня взял ее под локоть.
– Пойдем. Он у меня за Можайск улетит. – Подхватив свои сумки, они пошли к автобусной остановке.
– Ой-ой, я от страха обхезался! – бросил им вдогонку Медведев. – Грозить мне тут всякий будет!
Глеб отпустил его.
– Дуй отсюда. Некогда мне, твое счастье.
Потирая пунцовое ухо, Медведев поплелся прочь. Двухметровый учитель физкультуры хлопнул Глеба по плечу:
– Ну ты молоток! Я даже не просек, как ты успел покидать их в кучу!
Отводя взгляд, Глеб пробормотал:
– Сам себе удивляюсь. Как-то завелся вдруг…
В накинутом на плечи пальто к ним подошла географичка.
– И что вы этим доказали?
– Ты про что? – вылупился на нее физкультурник.
– Да ладно, Сень! Передо мной-то не надо! – отмахнулась Галина Даниловна. – У Лёнечки этого папаня – полковник ФСБ. Подсуетиться захотели, Семен Алексеевич?
У физкультурника, что называется, отвисла челюсть. Глеб сквозь зубы произнес:
– Галь, что ты мелешь?
– А ничего! – повысила голос географичка. – Им, шпанятам этим, и шестнадцати нет! Покалечишь – оправдывайся потом в суде…
– Всё, Галь! – Глеб взглянул на часы. – Извини, опаздываю.
Он ринулся к своему “жигуленку”. Галина крикнула ему вслед:
– Полковник ФСБ тут разберется как-нибудь без тебя!
Физкультурник сердито теребил ус.
– На месте Глеба, – сказал он, – я бы тебя трахать не стал.
Географичка окинула его презрительным взглядом:
– Семен Алексеевич, а вам никто и не предлагает.
Физкультурник собрался было достойно ее отбрить, но лишь махнул рукой и зашагал к зданию школы.
Бар в кафе “Амброзия” был заполнен теперь почти наполовину. Из динамика жалобно завывал певец Киркоров, сетуя на то, что плохо спит ночами. Публика внимала ему весьма рассеянно, поскольку у нее, у публики, своих забот хватало.
Глеб (опять в темных очках) вошел ровно в три. Барменша помахала ему рукой. У стойки его уже ждали. Краснощекий крепыш Толян в расстегнутом пальто сидел на высоком табурете и ел шоколадку. Рядышком, тоже в расстегнутом пальто, стоял некто огненно-рыжий и пил апельсиновый сок. Ростом этот рыжий был чуть пониже физкультурника, зато габаритами гораздо его превосходил.
– Ты Глеб? – негромким баском уточнил сей богатырь, протягивая могучую длань. Казалось, его мускулы вот-вот прорвут пальто. – Я Стас. Возглавляю охрану.
– Знаю. – Глеб пожал его медвежью лапу. – Возьмешь меня на работу?
Стас откровенно оглядел его с ног до головы. И вдруг улыбнулся.
– Ну ты прямо быка за рога. Расскажи-ка о себе.
– Да что рассказывать-то, блин? – пожал плечами Глеб. И лаконично сообщил, что служил на военном корабле коком, что образования никакого, а драться его учил один китаец.
– Как звали китайца? – поинтересовался Стас. Глеб поправил темные очки.
– Ли Бо. А тебе зачем?
– Да так. Думал, может, знаю. Катя говорит, сегодня ты ее спас – двух придурков вышвырнул?
Глеб удивленно поднял брови. Барменша подмигнула ему из-за спины рыжего. Глеб с улыбкой погрозил ей пальцем.
– Кать, брось. Они сами слиняли.
Рыжий удовлетворенно кивнул.
– Хорошо, что цену себе не набиваешь.
Толян постучал пальцем по стеклу своих часов.
– Стас, короче. Время – деньги.
– И что б я без тебя делал? – Стас допил апельсиновый сок. – Можешь здесь подождать? – обратился он к Глебу. – Я позвоню в течение часа.
– Ништяк, нет проблем! – обрадовался Глеб. – Думаешь, я подойду?
– Попытка – не пытка, – ответил Стас и обернулся к барменше. – До вечера, значит?
Та кивнула.
– Освобожусь в девять.
– Хорошо, я заеду. – Стас направился к выходу.
Толян сполз с табурета и хлопнул Глеба по плечу.
– Не дрейфь, проскочим! – бодро пообещал он и коваными каблуками затопал вслед за рыжим.
Барменша улыбнулась Глебу:
– Сосиски и кофе?
Глеб улыбнулся в ответ:
– И два кусочка хлеба.
Подавая ему тарелку, барменша глубоко вздохнула.
– Журналистка эта прямо из головы не идет. Молодая, известная, счастливая небось… И вдруг бац – изнасиловали и горло перерезали! Жуть какая-то!
Глеб накрыл ее ладонь своей.
– Кать, подумай о чем-нибудь приятном, – посоветовал он. Затем расплатился, взял сосиски и кофе и присел за свободный столик.
Между тем певец Киркоров громогласно поднимал свой бокал, сообщая всем заинтересованным лицам, за кого он пьет и с какой целью. Стараясь его перекричать, барменша спросила:
– Почему ты всегда в темных очках?
Глеб с усмешкой ткнул вилкой в сосиску.
– Чтоб никто не прочел мои умные мысли.
– Нет, кроме шуток.
– Глаза болят, Кать.
Он ел неторопливо и задумчиво, глядя при этом в окно на февральскую слякоть.
Стас позвонил через полчаса. Позвав Глеба в подсобку, барменша протянула ему телефонную трубку.
– Ты на колесах?.. – деловито прозвучал голос рыжего. – Хорошо. Приезжай в спортзал… – Стас назвал адрес. – Знаешь, где это?
– Найду, – радостно отозвался Глеб.
– Давай в темпе. Толян встретит у входа.
Глеб вернул трубку барменше.
– Вот спасибо, Катя! За это покажу тебе фокус. – Он помахал рукой возле волос девушки, делая вид, будто что-то вытаскивает. – Угадай, что у меня в кулаке?
Барменша растерянно улыбнулась:
– Ну, не знаю… Может, конфета?
– Какая?
– Наверное, шоколадная?
– Поконкретней.
– Ну… может быть, “трюфель”?
– Правильно! – Глеб раскрыл кулак. На его ладони лежала конфета “трюфель”. – Угадала, получи.
Барменша изумленно взяла конфету.
– Обалдеть! Как ты это сделал?
– Дешевый трюк, – отмахнулся Глеб, – один матрос научил. Пока.
Он поспешно вышел.
Барменша недоверчиво разглядывала “трюфель”. Затем развернула, съела и поцокала языком: “О-о! Просто обалдеть!”
В новейшем спорткомплексе, словно сошедшем с рекламного проспекта, в огромном пустом зале олигарх Виталий Лосев тренировался вместе со своей охраной. Одетый в белое кимоно Толян, проводя Глеба сквозь кордоны местных качков, мимоходом его проинструктировал:
– Будет наезжать – не возникай. Он сука.
Рыжий Стас, обнаженный выше пояса, отрабатывал на мешке различные удары ногой. Его блестящие от пота мышцы выглядели просто устрашающе. Какой-то сухощавый белесый жердяй боксировал в другой мешок. А сам Лосев, также в белом кимоно, крутил педали на велотренажере. Этот русский мультимиллионер был невысоким лысым толстячком, насупленная физиономия которого беспрестанно тиражировалась прессой и телевидением.
– Виталий Петрович, – Толян слегка подтолкнул Глеба в спину, – вот он. Ну, тот, о ком мы говорили.
Небрежно кивнув, Виталий Петрович молча приналег на педали.
Рыжий Стас оставил в покое мешок и встал рядом с Глебом. Сухощавый жердяй, прекратив боксировать, тоже подошел.
– Толян Большой, – представил его рыжий, и тот пожал Глебу руку.
А хозяин все крутил и крутил педали.
– Кхе, кхе! – напомнил о себе Стас.
– Щас я тебе покашляю, так покашляю… – насмешливо пообещал олигарх Лосев. Глаза у него были красновато-серыми с глубокими, как бы вдавленными зрачками. Возникало ощущение, будто сквозь внешнюю его оболочку проглядывает кто-то иной – таинственный и зловещий. Ощущения этого не передавали ни газетные фото, ни изображения на телеэкранах.
– Вопрос надо бы решить, – набычился рыжий.
– Уф-ф! – Толстячок слез с велосипеда, полотенцем вытер с лица пот и ткнул пальцем Стаса в грудь. – Как-нибудь я оторву тебе яйца.
Толян и Толян Большой с готовностью гоготнули. Стас в ответ буркнул:
– Это будет непросто.
Лосев глянул на него через плечо:
– Проще, чем ты думаешь, – и обратился к Глебу: – А с тобой мы поступим так…
– Может, хоть познакомитесь? – хмуро перебил рыжий. Хозяин вздохнул.
– Станислав, ты меня утомляешь.
– Кого угодно достанет, – поддакнул Толян, украдкой подмигивая Стасу.
– Закрой-ка хлебало, – мягко посоветовал олигарх и обратился к рыжему: – Ты его рекомендовал, – кивнул он на Глеба, – с тебя и спрос будет. Если, конечно, я решу его взять.
Глеб взволнованно сглотнул.
– Возьмите, Виталий Петрович. Не пожалеете.
Заложив руки за спину, Лосев упер в него пронзительный взгляд.
– Почему в темных очках? Сними.
– У меня конъюнктивит, глаза болят. – Глеб сдернул очки и часто заморгал.
Лосев махнул рукой.
– Можешь надеть. Дерись в очках.
Глеб поспешно водрузил очки на нос.
– Простите, не понял… С кем драться-то?
– А вот с ними. – Лосев указал на Толяна и Толяна Большого. – Поколотишь их, возьму на работу. Если они тебя – получишь коленом под зад. Лады?
Глеб замялся.
Стас слегка отодвинул его богатырским плечом.
– Человек поговорить пришел. Он даже форму не захватил.
Хозяин усмехнулся.
– Ну ты даешь, Станислав! Поговорить, форму не захватил…
– Подгузник не надел, – ввернул Толян, и Толян Большой услужливо хохотнул.
Глеб снял куртку и повесил на боксерский мешок.
– Уговорили. Сейчас я им наваляю.
Толяны переглянулись. Лосев присел на сваленные в углу маты.
– Так-то лучше. Начали.
Приняв низкую стойку, Глеб поманил противников пальцем.
– А ну, парни, ходите сюда!
Толяны вновь переглянулись, пошли на него и почти синхронно сделали выпад ногой. Глеб отпрянул, налетел на табурет с бутылкой “спрайта” и с возгласом “ух, блин!” завалился на спину. Вместе с табуретом и газировкой.
Лосев хихикнул. Стас угрюмо наблюдал, прислонясь плечом к шведской стенке.
Толяны метнулись к месту падения противника, чтобы победно завершить схватку. Однако Глеб, кувыркнувшись через голову, успел подняться и принять стойку. Толяны атаковали его серией прямых руками. Но удары их частью просвистели по воздуху, а частью обрушились на кожаный мешок, потому что Глеб весьма удачно споткнулся о ту же бутылку “спрайта” и, лежа на ней, проехал метра два.
Хозяин захохотал. Стас невольно улыбнулся. И оба Толяна не удержались от смеха.
Глеб в досаде вскочил и сам бросился в атаку. Прыгнув, он растопырил ноги с намерением ударить в грудь обоих противников одновременно Задумано было неслабо. Но Толяны всего-навсего отступили в разные стороны, и Глеб, пролетев между ними, вмазался в мешок и повис на нем, раскачиваясь.
Лосев буквально скорчился от смеха. Стас, однако, перестал улыбаться, и на лице у него появилось озадаченное выражение.
А далее началось нечто невообразимое. Толяны как угорелые принялись гоняться за Глебом по всему залу. Глеб, что называется, волчком вертелся, постоянно обо что-то спотыкаясь и падая, затем вставал и бросался в атаку на Толянов с большим азартом, но без малейшего эффекта. И в конце концов оба охранника остановились, тяжело дыша, и в досаде уставились на хозяина. Красные щеки Толяна пылали, как помидоры с лампочкой внутри.
– Может, хватит онанизма? – предложил он, и его крутые бока ходили при этом ходуном.
– Несерьезно как-то, – поддержал напарника Толян Большой, смахивая со лба пот.
– Да ладно вам, блин, – смущенно пробормотал Глеб, поправив темные очки, удержавшиеся каким-то чудом на его носу. – Сегодня просто я не в форме.
Расправляя кимоно на кругленьком своем животе, Лосев поднялся с матраса.
– Ну-ну, не скромничай, – хохотнул он напоследок. – Я тебя беру. Пойдешь телохранителем к моей племяшке. Пятьсот баксов в месяц.
– Что-то я не понял, Виталий Петрович… – собрался возразить рыжий, но хозяин резко его оборвал:
– Не суйся! После поговорим!
Глеб переминался с ноги на ногу.
– Даже не знаю… Вообще-то я хотел к вам лично. Мне, если честно, деньги нужны. А за пятьсот баксов, сами понимаете…
Лосев злобно сверкнул на него красновато-серыми глазами. Но вдруг опустил взгляд и с кошачьей мягкостью проговорил:
– Но ведь это лишь для начала. Ты должен себя проявить. – Он взял Глеба под руку и повел в дальний угол зала. – Моей племяннице грубо угрожают. Какие-то голоса по телефону. Меня это, разумеется, беспокоит. Надеюсь, ты меня за это не осудишь.
– Виталий Петрович! – горячо откликнулся Глеб. – Какие, блин, проблемы!
– Так я и думал, спасибо. Работа, собственно, невелика. Походишь с ней месячишко, понаблюдаешь… С кем встречается, какие заводит знакомства – докладывай мне лично. Как по-твоему, справишься?
– Нет вопросов! А если наезжать кто-то будет… самому разобраться или вам звонить?
Во взгляде Лосева промелькнуло презрение, но голос сохранил доверительность:
– Действуй по обстановке. Главное, докладывай обо всем. Могу я на тебя положиться?
– А то! – молодцевато брякнул Глеб. – Но, Виталий Петрович… потом вы берете меня в свою личную охрану. И за другие деньги. Правильно я понял?
– Абсолютно. – Лосев едва сдержал смешок. – Только поезжай немедленно и приступай к работе. Племянница ждет.
– А вдруг я ей не подойду? – уточнил на всякий случай Глеб.
– С чего бы? – Лосев достал из кейса блокнот, черкнул в нем авторучкой и, вырвав страничку, протянул ее Глебу. – Здесь Дашкин адрес и мой “сотовый” телефон. Докладывай обо всем.
– Железно, – пообещал Глеб. – А мой телефон есть у Толяна.
– Угу. – Олигарх извлек из кармашка кейса пять стодолларовых купюр. – Вот плата за месяц вперед.
Глеб взял деньги с усмешкой.
– Не боитесь, что я просто смотаюсь с этими бабками?
Лосев усмехнулся в ответ.
– Ну, деньги-то небольшие. Да к тому же… куда ты от меня смотаешься?
– Виталий Петрович, я же пошутил!
– Пошутил, не пошутил, а скрыться от меня теперь не мечтай. Тебе, крысеныш, это просто не по силам.
Опустив глаза, Глеб спрятал в карман деньги и листок с адресом.
– Ладно, я погнал.
Лосев, усаживаясь на велотренажер, махнул рукой в сторону двери.
– Давай-давай, старайся.
Рыжий накинул на могучие плечи полотенце.
– Пошли выведу, – буркнул он Глебу и направился к двери. Глеб поспешил за ним, натягивая на ходу куртку.
– Эй! – крикнул ему Толян. – С тебя причитается!
– Само собой! – радостно отозвался Глеб.
Когда они оказались за дверью, Стас хмуро полюбопытствовал:
– К чему был этот цирк?
Глеб смущенно поправил темные очки.
– Как-то все неожиданно… Даже размяться не дали.
– Ну да, при этом ты ничуть не взмок и дышал, как спящий младенец.
– Брось, это лишь с виду. В конце я сдох. Ей-богу.
Рыжий взъерошил пятерней свою шевелюру.
– Ладно, как скажешь. – Рванув на себя дверь, он вернулся в спортзал.
Лосев, размеренно крутя педали, по мобильному телефону информировал племянницу о нанятом для нее телохранителе. Стас дождался окончания разговора и подошел.
– Чего тебе? – насторожился хозяин.
– Виталий Петрович, пять дней назад Максима подстрелили – нужна замена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52