– спросил седобородый повар.
– 436- ПИРАТЫ ЧЕРНЫХ ГОР
– Я хочу заставить зверя вылезти наружу, – ответил король. – Если я попробую тащить его за загривок, он разорвет мою руку в клочья.
– Дайте ему мяса, – предложил повар. «Наверное, я и сам додумался бы до этого».
Спустя минуту Ланиус уже держал кусочек мяса у края щели. Когтистый схватил его и съел, не вылезая наружу. Затем еще кусок… Он мог слышать, как котозьян замурлыкал – зверек отлично проводил время. О себе такого Ланиус сказать не мог.
Третий кусок мяса король показал Когтистому, но держал его довольно далеко, чтобы заставить котозьяна вылезти за ним.
Когда Ланиус спустился вниз, прижимая к себе зверька, повара, посудомойки и лакеи приветствовали их радостными криками. Зверек к тому времени покончил с мясом и оглядывался в поисках следующей порции.
Повар, который предложил приманить котозьяна мясом, тоже заметил это.
– Теперь эта тварь не захочет больше воровать ложки, – сказал он. – Вместо них будет приходить сюда за мясом.
Ланиус посмотрел на Когтистого и встретился с ним взглядом. Была в его глазах невинность или проказливость – кто бы мог знать об этом?
Осада Нишеватца продолжалась. Король Грас следил за тем, чтобы его солдаты имели достаточно пищи и были здоровы, так как его опыт подсказывал: болезни могут истощить армию более основательно, чем сражение. Лекари и волшебники успешно боролись с расстройствами кишечника и прочими недомоганиями.
Кроме насущных забот о своих людях, мысли Граса, разумеется, были заняты тем, что происходило за стенами города. Время от времени один или два воина Василко соскальзывали по веревке вниз и устремлялись к лагерю аворнийцев.
Как и первые перебежчики, они были голодны и измучены, но не истощены. Последователи Василко все еще отвечали на удары, когда Грас наносил их, и не показывали никаких признаков того, что готовы сдаваться.
Однажды утром, которое, казалось, ничем не отличалось от любого другого, в палатку к Грасу явился один из его адъютантов.
– Ваше величество, принц Василко! Он на стене! – возбужденно кричал молодой офицер. – Он говорит, что хочет побеседовать с вами.
– Неужели? Что ж, беседа может оказаться весьма познавательной, не так ли?
Грас взял с собой группу солдат, достаточную, чтобы защитить его, если Василко окажется вероломным, а также Птероклса. Волшебник начал заметно дрожать, когда их немногочисленный отряд приблизился к стенам Нишеватца.
– Я надеюсь, что смогу защитить вас, ваше величество, – сказал он. – Если Низвергнутый выпустит всю свою силу через Василко…
– Если бы я не думал, что ты сможешь мне помочь, разве я стал бы просить тебя пойти со мной? Ты лучший из моих колдунов, и тебе известны возможности Низвергнутого.
– О да, я знаю его возможности, – мрачно заметил Птероклс. – А он знает мои.
Грас дружески похлопал его по спине, испуг волшебника не остановил его, так как собственное любопытство было очень сильным. Несколько лет он находился в состоянии войны с Василко, но до сих пор ни разу не видел его. Он вглядывался в собравшихся на городской стене черногорцев, пытаясь определить, кто из них мятежный сын Всеволода. Но среди защитников Нишеватца не было никого, кто отличался бы особой пышностью одежд, и Грас пожалел, что не предпринял таких же мер предосторожности. Оставалось надеяться на порядочность противника. Пожав плечами, Грас сложил руки рупором у рта и закричал:
– Я здесь, Василко! Что ты хочешь сказать мне?
Черногорец, который подошел к краю зубчатой стены, оказался старше, чем предполагал Грас. Король Аворниса ожидал увидеть разгневанного юнца, но Василко давно перешагнул тридцатилетний рубеж. Собственно, чему тут удивляться – Всеволод умер в очень преклонных годах.
Василко смотрел на него, и во взгляде не было ничего, кроме любопытства.
– Почему ты преследуешь меня? – Оказалось, он владеет аворнийским лучше, чем многие его соплеменники.
– Почему ты сверг своего отца, чьим наследником ты являлся? – задал свой вопрос Грас. – Почему ты идешь за Низвергнутым, а не за богами на небесах?
По толпе, собравшийся на стенах Нишеватца, пробежал ропот. Король предположил, что отреагировали те, кто понимал аворнийский язык. Испуганные взгляды свидетельствовали о том, что сподвижники Василко не знали о его измене королю Олору и королеве Квиле и остальным в небесной иерархии.
Черногорец нашелся с ответом:
– Трон Аворниса тоже не был твоим по праву, но ты взял его.
– Я не изгонял короля Ланиуса. – Грасу очень не хотелось оправдываться. – И сейчас, и прежде он находился в королевском дворце. И я никогда не отвергал богов на небесах. Они знали, что делали, когда отправили в ссылку Низвергнутого.
«Я надеюсь на это».
– Низвергнутый пытался убить меня не однажды, – продолжал он. – Кочевники, которые следуют ему, принесли все возможные беды Аворнису. Его друзья – мои враги, и если он тот бог, которому поклоняются узурпаторы, насколько ты в безопасности на своем украденном троне?
Василко огляделся в тревоге: кому из своих офицеров ему было бы лучше не доверять? Но затем, успокоившись, черногорец снова расправил плечи.
– Мы все заодно, – громко сказал он.
– Ты позвал меня, чтобы сообщить мне это? – спросил Грас.
Стоявший рядом с ним Птероклс испуганно дернулся. Король догадался, о чем подумал волшебник: Василко позвал его сюда, чтобы предпринять колдовскую атаку.
Но что-то случилось в душе черногорца, пока он смотрел на землю, которой он не мог править из-за того, что аворнийская армия мешала ему. Во всяком случае, он заговорил более спокойно:
– Нет. Я хочу узнать, какие условия ты можешь выдвинуть.
– Ты сдаешься? Нишеватц сдается? – Голос Граса звенел от напряжения.
– Не сейчас. И возможно – никогда, – ответил Василко. – Я хочу знать твои условия.
До настоящего момента Грас еще не думал об условиях. Он считал, что осада будет длиться до тех пор, пока его люди не возьмут город штурмом либо измором. Но если нужны условия…
– Жители города должны признать Белойеца правителем Нишеватца. Они должны впустить мою армию в город и сложить все оружие, кроме столовых ножей. Ты же поедешь со мной в Аворнис, чтобы окончить свои дни в ссылке в Лабиринте.
Ответа не пришлось ждать долго.
– Нет, – сказал Василко. – Сражение продолжается.
– Так тому и быть, – проговорил король. – Когда мы ворвемся в Нишеватц, ни о какой сделке не может быть и речи.
Сын Всеволода усмехнулся:
– Ты говоришь о том, что сделаешь. Давай, говори дальше. Вот когда ты это сделаешь, ты заработаешь право говорить.
И он повернулся к Грасу спиной, показывая – разговор окончен.
Аворнийцы поспешили вернуться в лагерь.
– Ну и хватит об этом, – заметил король, когда они отошли на безопасное расстояние. – Я надеялся, но не слишком рассчитывал на благоприятный исход.
– Вы получили больше, чем я рассчитывал, – сказал Птероклс и, заметив вопросительный взгляд Граса, продолжал: – Это были настоящие переговоры, даже если они не удались. Я боялся, что вас попытаются убить.
– О! – Грас положил руку на плечо волшебника. – Знаешь, у тебя странные представления о том, что считать успехом.
– Удача?
К ним спешил генерал Гирундо. Король покачал головой.
– Если не считать ею то, что Василко не попытался меня убить.
Гирундо засмеялся. Но Грас не шутил. Осада Нишеватца продолжалась.
– Когда я был в твоем возрасте, – сказал сыну король Ланиус, – фервинги были гораздо злее, чем сейчас. Они даже осаждали нашу столицу, но не смогли ее взять. Принц Крекс слушал серьезно.
– Как случилось, что теперь они другие? – спросил он. Ланиус радостно улыбнулся.
– Молодец, хороший вопрос! Король Берто, который ими сейчас правит, миролюбивый человек. Он хочет быть святым.
– Как архипастырь Ансер? – уточнил мальчик.
– Ну… в известном смысле, – проговорил Ланиус. Ансер не был особенно святым, просто он занимал пост, который требовал внешних проявлений святости от того, кто его занимал. Насколько Ланиус знал, король Берто был искренен в своей преданности богам, но как объяснить это ребенку? Ланиус продолжал:
– А вот отец Берто, король Дагиперт, больше интересовался сражениями, чем молитвами.
Крекс нахмурился.
Значит, если следующий король Фервингии захочет больше драться, чем молиться, мы снова будем все время воевать с фервингами?
Это вопрос был еще лучше!
– Надеюсь, нет, – ответил Ланиус. – Но обе стороны должны хотеть, чтобы мир продолжался.
Понял ли его Крекс? После небольшой паузы сын поинтересовался:
– Когда дедушка вернется домой?
– Я не знаю. – Ланиус пожал плечами, удивляясь легкости, с которой дети могут менять тему разговора. – Наверное, когда он возьмет Нишеватц.
– Если бы он был королем, который любит молиться, а не королем, который любит воевать, он бы был сейчас дома?
Похоже, мальчик все-таки продолжал ту же тему.
– Я не знаю, – снова повторил Ланиус. – Может быть, ему все равно бы пришлось воевать, потому что в стране черногорцев он воюет против Низвергнутого.
– Ага. – Крекс слез с его коленей и убежал играть. «Ему следует знать как можно больше, потому что он будет королем, – подумал Ланиус и вздохнул. – По крайней мере, я надеюсь». И кто-то должен рассказать ему о бандах ментеше, обо всех городах-государствах черногорцев и как они ладят друг с другом, о фервингах и о диком народе, который живет за Бантианскими горами, но может перебраться через них, чтобы причинить беспокойство либо Фервингии, либо Аворнису. Будущий король должен знать и о Низвергнутом, как бы сильно Ланиусу ни хотелось оградить сына от этого знания.
– Мне следует записать все это, – произнес Ланиус вслух и кивнул, обрадованный идеей.
Конечно, это могло бы помочь Крексу, а Ланиуса никто не упрекнул бы, что он занимается этим для собственного развлечения.
Впрочем, Сосия нашла повод для упрека.
– Я когда-нибудь снова увижу тебя? – спросила она. – Или ты навсегда пропадешь в этом ужасном пыльном помещении?
– Там нет ничего ужасного! – У него имелось несколько очень приятных воспоминаний о том, чем он там занимался, но об этом его жене знать не следовало. – А что касается пыли – отрицать не стану.
Сосия кивнула, соглашаясь.
– Ну что ж, ступай. По крайней мере, я знаю, где ты и чем занимаешься.
Ланиус снова поздравил себя с тем, что его жене хоть в какой-то степени свойственна наивность, которая так украшает любую женщину.
Прежде его интересовали сведения о Низвергнутом и Скипетре милосердия. Теперь он искал другое – как его предки и те короли, которые правили Аворнисом до них, ладили со своими соседями.
Разве это не забавно? Архипастырь Ансер охотился на оленей. Принц Орталис – тоже, хотя предпочел бы и более нежную дичь. «А я? – подумал Ланиус – Я охочусь на кусочки пергамента, который мыши не слишком сильно изгрызли».
Заканчивая свою первую охоту за информацией для Крекса – никаких служанок в качестве загонщиков той добычи, которую он искал, – он уже знал, что у него не будет трудностей с тем, чтобы раздобыть те сведения, которые ему нужны. Но что делать дальше?
За свою пока еще не очень долгую жизнь он написал бесчисленное количество писем – и очень мало указов и законов, что более пристало бы королю. Теперь он попытается написать… книгу. Ну конечно, книгу, и назовет ее… «Как быть королем». Ланиус задумался. Не было ли это слишком просто? Не решит ли какой-нибудь тщеславный дворянин, что он сможет управлять Аворнисом, если прочтет эту книгу? Впрочем, Грас в свое время никакой книги не прочитал, а королевскую власть тем не менее узурпировал.
Все-таки название не казалось ему удачным. Что ж, если у него позже появится лучшая идея, он обязательно изменит его.
Но… как начать писать эту книгу? Что ему нужно сказать Крексу и как это лучше сделать? Получится ли книга интересной? Захочет ли он прочитать ее, притом что у него хватало развлечений без всяких книг?
Он понял, что задает себе много вопросов. Как только эта мысль пришла ему в голову, Ланиус рассмеялся и захлопал в ладоши. Обмакнув перо в чернила, он написал на пергаменте: «Что тебе необходимо знать, сын мой, чтобы стать королем, достойным Аворниса?» Задав этот вопрос, король принялся отвечать на него. Потом последовал следующий, более конкретный вопрос, на который тоже удалось дать развернутый ответ.
Вопросы становились подробнее, и ему все больше приходилось рыться в архивах, чтобы ответить на них. Несколько дней ушло на то, чтобы прояснить сложную историю отношений с отдельными черногорскими городами-государствами, зато удалось составить рекомендации о том, как их натравливать друг на друга.
Может, поручить писцу сделать копию этой части и послать ее Грасу в Черногорию? Трезво поразмыслив, он не стал этого делать. Тесть, вероятно, подумал бы, что он вмешивается в кампанию.
Ланиус сдвинул брови. Чем старше он становился, тем сложнее делались отношения с тестем. Грас украл у него большую часть королевской власти. Он заставил Ланиуса жениться на Сосии. Их брак не был лишен любви и взаимного уважения, но он все-таки не был таким, каким Ланиус хотел бы его видеть, будь у него выбор.
Но не следовало забывать о том, что Грас мог бы сделать, но не сделал. Отрубить Ланиусу голову, сгноить в Лабиринте… Он мог бы оказаться внушающим ужас тираном, убивающим каждого, кто отважился бы не согласиться с ним. И он мог бы раздать земли фервингам, или ментеше, или черногорским пиратам. Но также не сделал этого.
Грас вырастил никудышного сына, еще два-три его отпрыска живут с клеймом «незаконнорожденный». Он ограничивает Ланиуса в средствах, что не может не унижать.
Но… на него обратил свое внимание Низвергнутый, значит, он считает его достойным своей ненависти и относится к нему как к серьезному противнику.
Он даже нашел путь, как заставить дворян не превращать аворнийских крестьян в своих слуг. Это была серьезная проблема, которую до него не замечали. Грас не просто заметил ее, он ее решил.
– Он все равно узурпатор, – прошептал Ланиус.
Это было правдой и к тому же раздражало. Но Грас мог бы быть гораздо хуже. Сознание этого раздражало Ланиуса еще больше.
25
Дождь и небо цвета грязной шерсти. Король Грас шлепал по грязи, направляясь от своего шатра в сторону линии осады Нишеватца. Он с трудом мог разглядеть стены города сквозь пелену дождевых капель. Аворнису были хорошо знакомы летние дожди; дальше на юге они выпадали достаточно редко. Здесь, в Черногории, погода творила все, что хотела.
Каждый шаг сопровождался усилием. Время от времени он останавливался, чтобы сбить комья грязи со своих сапог или обтереть их о камни. Он попытался представить Ланиуса, прокладывающего себе путь по этому пудингу из грязи. Ничего не получалось, зять принадлежал миру, а не войне. И тем не менее с Ланиусом все оказалось гораздо серьезнее, чем он себе представлял, когда решил стать королем.
«Каждой кошке – своя мышка, – подумал Грас. – Что бы я стал делать в архиве?» В своей области Ланиус был прекрасно сведущ, но Грас продолжал считать свою деятельность более важной для Аворниса.
– Стой! Кто идет? – выкрикнул часовой, похожий на призрака.
– Грас, – ответил король.
Призрак вытянулся по стойке «смирно».
– Подойдите поближе, ваше величество, чтобы я мог убедиться, что это вы.
Король выполнил его требование, и часовой отдал честь. На нем была накидка с капюшоном, надетая поверх шлема и кольчуги. Солдат смазал доспехи жиром и колесной мазью, так что вода блестела на них каплями. Несмотря на эти меры предосторожности, когда погода станет сухой – если она когда-нибудь станет сухой, – он, как и остальные аворнийские солдаты, займется полировкой и чисткой, чтобы не дать ржавчине буйно распространиться. Еще раз отдав честь, часовой сказал:
– Проходите, ваше величество.
– Спасибо.
Шлем и кольчуга Граса были позолочены, согласно его рангу. Это делало железо более стойким к ржавчине, но с наступлением хорошей погоды – если она когда-нибудь наступит – королю тоже не мешает просмотреть свою амуницию. Грас не разрешал слугам касаться его доспехов, они защищали его, и разве есть лучший способ убедиться, что они соответствуют своему назначению, как не воспользоваться собственными глазами и руками?
Следующий часовой тоже окликнул его. И снова Грасу пришлось подходить к нему достаточно близко, чтобы солдат узнал его.
– Прошу прощения, ваше величество, но где ваши телохранители?
– Где-то там, сзади.
Король небрежно махнул рукой, он по-мальчишески гордился, что сбежал от них. Часовой неодобрительно хмыкнул.
– Они должны неотступно следовать за вами. Они отвечают за вашу безопасность.
– Я могу сам позаботиться о себе.
Часовой не решился спорить. Грас пошел дальше и чувствовал, как краска стыда заливает его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– 436- ПИРАТЫ ЧЕРНЫХ ГОР
– Я хочу заставить зверя вылезти наружу, – ответил король. – Если я попробую тащить его за загривок, он разорвет мою руку в клочья.
– Дайте ему мяса, – предложил повар. «Наверное, я и сам додумался бы до этого».
Спустя минуту Ланиус уже держал кусочек мяса у края щели. Когтистый схватил его и съел, не вылезая наружу. Затем еще кусок… Он мог слышать, как котозьян замурлыкал – зверек отлично проводил время. О себе такого Ланиус сказать не мог.
Третий кусок мяса король показал Когтистому, но держал его довольно далеко, чтобы заставить котозьяна вылезти за ним.
Когда Ланиус спустился вниз, прижимая к себе зверька, повара, посудомойки и лакеи приветствовали их радостными криками. Зверек к тому времени покончил с мясом и оглядывался в поисках следующей порции.
Повар, который предложил приманить котозьяна мясом, тоже заметил это.
– Теперь эта тварь не захочет больше воровать ложки, – сказал он. – Вместо них будет приходить сюда за мясом.
Ланиус посмотрел на Когтистого и встретился с ним взглядом. Была в его глазах невинность или проказливость – кто бы мог знать об этом?
Осада Нишеватца продолжалась. Король Грас следил за тем, чтобы его солдаты имели достаточно пищи и были здоровы, так как его опыт подсказывал: болезни могут истощить армию более основательно, чем сражение. Лекари и волшебники успешно боролись с расстройствами кишечника и прочими недомоганиями.
Кроме насущных забот о своих людях, мысли Граса, разумеется, были заняты тем, что происходило за стенами города. Время от времени один или два воина Василко соскальзывали по веревке вниз и устремлялись к лагерю аворнийцев.
Как и первые перебежчики, они были голодны и измучены, но не истощены. Последователи Василко все еще отвечали на удары, когда Грас наносил их, и не показывали никаких признаков того, что готовы сдаваться.
Однажды утром, которое, казалось, ничем не отличалось от любого другого, в палатку к Грасу явился один из его адъютантов.
– Ваше величество, принц Василко! Он на стене! – возбужденно кричал молодой офицер. – Он говорит, что хочет побеседовать с вами.
– Неужели? Что ж, беседа может оказаться весьма познавательной, не так ли?
Грас взял с собой группу солдат, достаточную, чтобы защитить его, если Василко окажется вероломным, а также Птероклса. Волшебник начал заметно дрожать, когда их немногочисленный отряд приблизился к стенам Нишеватца.
– Я надеюсь, что смогу защитить вас, ваше величество, – сказал он. – Если Низвергнутый выпустит всю свою силу через Василко…
– Если бы я не думал, что ты сможешь мне помочь, разве я стал бы просить тебя пойти со мной? Ты лучший из моих колдунов, и тебе известны возможности Низвергнутого.
– О да, я знаю его возможности, – мрачно заметил Птероклс. – А он знает мои.
Грас дружески похлопал его по спине, испуг волшебника не остановил его, так как собственное любопытство было очень сильным. Несколько лет он находился в состоянии войны с Василко, но до сих пор ни разу не видел его. Он вглядывался в собравшихся на городской стене черногорцев, пытаясь определить, кто из них мятежный сын Всеволода. Но среди защитников Нишеватца не было никого, кто отличался бы особой пышностью одежд, и Грас пожалел, что не предпринял таких же мер предосторожности. Оставалось надеяться на порядочность противника. Пожав плечами, Грас сложил руки рупором у рта и закричал:
– Я здесь, Василко! Что ты хочешь сказать мне?
Черногорец, который подошел к краю зубчатой стены, оказался старше, чем предполагал Грас. Король Аворниса ожидал увидеть разгневанного юнца, но Василко давно перешагнул тридцатилетний рубеж. Собственно, чему тут удивляться – Всеволод умер в очень преклонных годах.
Василко смотрел на него, и во взгляде не было ничего, кроме любопытства.
– Почему ты преследуешь меня? – Оказалось, он владеет аворнийским лучше, чем многие его соплеменники.
– Почему ты сверг своего отца, чьим наследником ты являлся? – задал свой вопрос Грас. – Почему ты идешь за Низвергнутым, а не за богами на небесах?
По толпе, собравшийся на стенах Нишеватца, пробежал ропот. Король предположил, что отреагировали те, кто понимал аворнийский язык. Испуганные взгляды свидетельствовали о том, что сподвижники Василко не знали о его измене королю Олору и королеве Квиле и остальным в небесной иерархии.
Черногорец нашелся с ответом:
– Трон Аворниса тоже не был твоим по праву, но ты взял его.
– Я не изгонял короля Ланиуса. – Грасу очень не хотелось оправдываться. – И сейчас, и прежде он находился в королевском дворце. И я никогда не отвергал богов на небесах. Они знали, что делали, когда отправили в ссылку Низвергнутого.
«Я надеюсь на это».
– Низвергнутый пытался убить меня не однажды, – продолжал он. – Кочевники, которые следуют ему, принесли все возможные беды Аворнису. Его друзья – мои враги, и если он тот бог, которому поклоняются узурпаторы, насколько ты в безопасности на своем украденном троне?
Василко огляделся в тревоге: кому из своих офицеров ему было бы лучше не доверять? Но затем, успокоившись, черногорец снова расправил плечи.
– Мы все заодно, – громко сказал он.
– Ты позвал меня, чтобы сообщить мне это? – спросил Грас.
Стоявший рядом с ним Птероклс испуганно дернулся. Король догадался, о чем подумал волшебник: Василко позвал его сюда, чтобы предпринять колдовскую атаку.
Но что-то случилось в душе черногорца, пока он смотрел на землю, которой он не мог править из-за того, что аворнийская армия мешала ему. Во всяком случае, он заговорил более спокойно:
– Нет. Я хочу узнать, какие условия ты можешь выдвинуть.
– Ты сдаешься? Нишеватц сдается? – Голос Граса звенел от напряжения.
– Не сейчас. И возможно – никогда, – ответил Василко. – Я хочу знать твои условия.
До настоящего момента Грас еще не думал об условиях. Он считал, что осада будет длиться до тех пор, пока его люди не возьмут город штурмом либо измором. Но если нужны условия…
– Жители города должны признать Белойеца правителем Нишеватца. Они должны впустить мою армию в город и сложить все оружие, кроме столовых ножей. Ты же поедешь со мной в Аворнис, чтобы окончить свои дни в ссылке в Лабиринте.
Ответа не пришлось ждать долго.
– Нет, – сказал Василко. – Сражение продолжается.
– Так тому и быть, – проговорил король. – Когда мы ворвемся в Нишеватц, ни о какой сделке не может быть и речи.
Сын Всеволода усмехнулся:
– Ты говоришь о том, что сделаешь. Давай, говори дальше. Вот когда ты это сделаешь, ты заработаешь право говорить.
И он повернулся к Грасу спиной, показывая – разговор окончен.
Аворнийцы поспешили вернуться в лагерь.
– Ну и хватит об этом, – заметил король, когда они отошли на безопасное расстояние. – Я надеялся, но не слишком рассчитывал на благоприятный исход.
– Вы получили больше, чем я рассчитывал, – сказал Птероклс и, заметив вопросительный взгляд Граса, продолжал: – Это были настоящие переговоры, даже если они не удались. Я боялся, что вас попытаются убить.
– О! – Грас положил руку на плечо волшебника. – Знаешь, у тебя странные представления о том, что считать успехом.
– Удача?
К ним спешил генерал Гирундо. Король покачал головой.
– Если не считать ею то, что Василко не попытался меня убить.
Гирундо засмеялся. Но Грас не шутил. Осада Нишеватца продолжалась.
– Когда я был в твоем возрасте, – сказал сыну король Ланиус, – фервинги были гораздо злее, чем сейчас. Они даже осаждали нашу столицу, но не смогли ее взять. Принц Крекс слушал серьезно.
– Как случилось, что теперь они другие? – спросил он. Ланиус радостно улыбнулся.
– Молодец, хороший вопрос! Король Берто, который ими сейчас правит, миролюбивый человек. Он хочет быть святым.
– Как архипастырь Ансер? – уточнил мальчик.
– Ну… в известном смысле, – проговорил Ланиус. Ансер не был особенно святым, просто он занимал пост, который требовал внешних проявлений святости от того, кто его занимал. Насколько Ланиус знал, король Берто был искренен в своей преданности богам, но как объяснить это ребенку? Ланиус продолжал:
– А вот отец Берто, король Дагиперт, больше интересовался сражениями, чем молитвами.
Крекс нахмурился.
Значит, если следующий король Фервингии захочет больше драться, чем молиться, мы снова будем все время воевать с фервингами?
Это вопрос был еще лучше!
– Надеюсь, нет, – ответил Ланиус. – Но обе стороны должны хотеть, чтобы мир продолжался.
Понял ли его Крекс? После небольшой паузы сын поинтересовался:
– Когда дедушка вернется домой?
– Я не знаю. – Ланиус пожал плечами, удивляясь легкости, с которой дети могут менять тему разговора. – Наверное, когда он возьмет Нишеватц.
– Если бы он был королем, который любит молиться, а не королем, который любит воевать, он бы был сейчас дома?
Похоже, мальчик все-таки продолжал ту же тему.
– Я не знаю, – снова повторил Ланиус. – Может быть, ему все равно бы пришлось воевать, потому что в стране черногорцев он воюет против Низвергнутого.
– Ага. – Крекс слез с его коленей и убежал играть. «Ему следует знать как можно больше, потому что он будет королем, – подумал Ланиус и вздохнул. – По крайней мере, я надеюсь». И кто-то должен рассказать ему о бандах ментеше, обо всех городах-государствах черногорцев и как они ладят друг с другом, о фервингах и о диком народе, который живет за Бантианскими горами, но может перебраться через них, чтобы причинить беспокойство либо Фервингии, либо Аворнису. Будущий король должен знать и о Низвергнутом, как бы сильно Ланиусу ни хотелось оградить сына от этого знания.
– Мне следует записать все это, – произнес Ланиус вслух и кивнул, обрадованный идеей.
Конечно, это могло бы помочь Крексу, а Ланиуса никто не упрекнул бы, что он занимается этим для собственного развлечения.
Впрочем, Сосия нашла повод для упрека.
– Я когда-нибудь снова увижу тебя? – спросила она. – Или ты навсегда пропадешь в этом ужасном пыльном помещении?
– Там нет ничего ужасного! – У него имелось несколько очень приятных воспоминаний о том, чем он там занимался, но об этом его жене знать не следовало. – А что касается пыли – отрицать не стану.
Сосия кивнула, соглашаясь.
– Ну что ж, ступай. По крайней мере, я знаю, где ты и чем занимаешься.
Ланиус снова поздравил себя с тем, что его жене хоть в какой-то степени свойственна наивность, которая так украшает любую женщину.
Прежде его интересовали сведения о Низвергнутом и Скипетре милосердия. Теперь он искал другое – как его предки и те короли, которые правили Аворнисом до них, ладили со своими соседями.
Разве это не забавно? Архипастырь Ансер охотился на оленей. Принц Орталис – тоже, хотя предпочел бы и более нежную дичь. «А я? – подумал Ланиус – Я охочусь на кусочки пергамента, который мыши не слишком сильно изгрызли».
Заканчивая свою первую охоту за информацией для Крекса – никаких служанок в качестве загонщиков той добычи, которую он искал, – он уже знал, что у него не будет трудностей с тем, чтобы раздобыть те сведения, которые ему нужны. Но что делать дальше?
За свою пока еще не очень долгую жизнь он написал бесчисленное количество писем – и очень мало указов и законов, что более пристало бы королю. Теперь он попытается написать… книгу. Ну конечно, книгу, и назовет ее… «Как быть королем». Ланиус задумался. Не было ли это слишком просто? Не решит ли какой-нибудь тщеславный дворянин, что он сможет управлять Аворнисом, если прочтет эту книгу? Впрочем, Грас в свое время никакой книги не прочитал, а королевскую власть тем не менее узурпировал.
Все-таки название не казалось ему удачным. Что ж, если у него позже появится лучшая идея, он обязательно изменит его.
Но… как начать писать эту книгу? Что ему нужно сказать Крексу и как это лучше сделать? Получится ли книга интересной? Захочет ли он прочитать ее, притом что у него хватало развлечений без всяких книг?
Он понял, что задает себе много вопросов. Как только эта мысль пришла ему в голову, Ланиус рассмеялся и захлопал в ладоши. Обмакнув перо в чернила, он написал на пергаменте: «Что тебе необходимо знать, сын мой, чтобы стать королем, достойным Аворниса?» Задав этот вопрос, король принялся отвечать на него. Потом последовал следующий, более конкретный вопрос, на который тоже удалось дать развернутый ответ.
Вопросы становились подробнее, и ему все больше приходилось рыться в архивах, чтобы ответить на них. Несколько дней ушло на то, чтобы прояснить сложную историю отношений с отдельными черногорскими городами-государствами, зато удалось составить рекомендации о том, как их натравливать друг на друга.
Может, поручить писцу сделать копию этой части и послать ее Грасу в Черногорию? Трезво поразмыслив, он не стал этого делать. Тесть, вероятно, подумал бы, что он вмешивается в кампанию.
Ланиус сдвинул брови. Чем старше он становился, тем сложнее делались отношения с тестем. Грас украл у него большую часть королевской власти. Он заставил Ланиуса жениться на Сосии. Их брак не был лишен любви и взаимного уважения, но он все-таки не был таким, каким Ланиус хотел бы его видеть, будь у него выбор.
Но не следовало забывать о том, что Грас мог бы сделать, но не сделал. Отрубить Ланиусу голову, сгноить в Лабиринте… Он мог бы оказаться внушающим ужас тираном, убивающим каждого, кто отважился бы не согласиться с ним. И он мог бы раздать земли фервингам, или ментеше, или черногорским пиратам. Но также не сделал этого.
Грас вырастил никудышного сына, еще два-три его отпрыска живут с клеймом «незаконнорожденный». Он ограничивает Ланиуса в средствах, что не может не унижать.
Но… на него обратил свое внимание Низвергнутый, значит, он считает его достойным своей ненависти и относится к нему как к серьезному противнику.
Он даже нашел путь, как заставить дворян не превращать аворнийских крестьян в своих слуг. Это была серьезная проблема, которую до него не замечали. Грас не просто заметил ее, он ее решил.
– Он все равно узурпатор, – прошептал Ланиус.
Это было правдой и к тому же раздражало. Но Грас мог бы быть гораздо хуже. Сознание этого раздражало Ланиуса еще больше.
25
Дождь и небо цвета грязной шерсти. Король Грас шлепал по грязи, направляясь от своего шатра в сторону линии осады Нишеватца. Он с трудом мог разглядеть стены города сквозь пелену дождевых капель. Аворнису были хорошо знакомы летние дожди; дальше на юге они выпадали достаточно редко. Здесь, в Черногории, погода творила все, что хотела.
Каждый шаг сопровождался усилием. Время от времени он останавливался, чтобы сбить комья грязи со своих сапог или обтереть их о камни. Он попытался представить Ланиуса, прокладывающего себе путь по этому пудингу из грязи. Ничего не получалось, зять принадлежал миру, а не войне. И тем не менее с Ланиусом все оказалось гораздо серьезнее, чем он себе представлял, когда решил стать королем.
«Каждой кошке – своя мышка, – подумал Грас. – Что бы я стал делать в архиве?» В своей области Ланиус был прекрасно сведущ, но Грас продолжал считать свою деятельность более важной для Аворниса.
– Стой! Кто идет? – выкрикнул часовой, похожий на призрака.
– Грас, – ответил король.
Призрак вытянулся по стойке «смирно».
– Подойдите поближе, ваше величество, чтобы я мог убедиться, что это вы.
Король выполнил его требование, и часовой отдал честь. На нем была накидка с капюшоном, надетая поверх шлема и кольчуги. Солдат смазал доспехи жиром и колесной мазью, так что вода блестела на них каплями. Несмотря на эти меры предосторожности, когда погода станет сухой – если она когда-нибудь станет сухой, – он, как и остальные аворнийские солдаты, займется полировкой и чисткой, чтобы не дать ржавчине буйно распространиться. Еще раз отдав честь, часовой сказал:
– Проходите, ваше величество.
– Спасибо.
Шлем и кольчуга Граса были позолочены, согласно его рангу. Это делало железо более стойким к ржавчине, но с наступлением хорошей погоды – если она когда-нибудь наступит – королю тоже не мешает просмотреть свою амуницию. Грас не разрешал слугам касаться его доспехов, они защищали его, и разве есть лучший способ убедиться, что они соответствуют своему назначению, как не воспользоваться собственными глазами и руками?
Следующий часовой тоже окликнул его. И снова Грасу пришлось подходить к нему достаточно близко, чтобы солдат узнал его.
– Прошу прощения, ваше величество, но где ваши телохранители?
– Где-то там, сзади.
Король небрежно махнул рукой, он по-мальчишески гордился, что сбежал от них. Часовой неодобрительно хмыкнул.
– Они должны неотступно следовать за вами. Они отвечают за вашу безопасность.
– Я могу сам позаботиться о себе.
Часовой не решился спорить. Грас пошел дальше и чувствовал, как краска стыда заливает его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54